Целоваться с Саймоном было приятно. Все равно что лежать в гамаке летним днем с бокалом лимонада и любимой книжкой – удовольствие из тех, которые никогда не надоедают. Клэри могла бы провести так целую вечность, никуда не спеша, ни о чем не печалясь, кроме, пожалуй, того, что какая-то дурацкая железка впивается между лопаток.

– Ай! – пискнула Клэри, безуспешно пытаясь отодвинуться.

– Тебе больно? – тут же спросил Саймон, отстраняясь. – Прости.

Вид у него был встревоженный.

– Ты ни при чем, это все кровать, – заверила Клэри. – Настоящее орудие пыток.

– Я не заметил. – Саймон подобрал с пола упавшую подушку и подложил Клэри под спину.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась она. – Где мы остановились?

– Ну, примерно в том же положении, только гораздо ближе…

– Очень романтично, – сказала Клэри, притягивая его к себе.

Через тонкую футболку она чувствовала, как бьется его сердце. Саймон нежно целовал ее, опираясь на локти, чтобы не придавить своим весом. У него оказались длинные пушистые ресницы, чего Клэри раньше не замечала за очками. Теперь они касались ее щек, и Клэри было щекотно. Она рассмеялась немного нервно и прошептала:

– Все так странно, правда?

– Нет. Когда то, о чем очень давно мечтал, происходит на самом деле, чувствуешь…

– Разочарование, – подсказала Клэри.

– Нет! – Саймон отпрянул от нее и посмотрел с укором. – Никогда так не говори. Вовсе не разочарование! Это… Это…

Он замешкался, подбирая слова, а Клэри просто распирало от сдерживаемого смеха.

– Неописуемо?

Саймон прикрыл глаза и невесело улыбнулся:

– Теперь мне надо бы сказать что-нибудь остроумное в ответ, но думать я могу только о том…

– …что хочешь секса, – подколола Клэри.

– Хватит издеваться! – возмутился Саймон, поймав ее руки и прижав обе кисти к кровати. – Я думаю только о том, что люблю тебя.

Темные глаза смотрели на Клэри очень серьезно, но она не могла отказать себе в удовольствии подразнить его:

– Значит, секса ты не хочешь?

– Этого я не говорил, – ответил Саймон.

Клэри опять рассмеялась и толкнула его в грудь:

– Пусти меня.

– Ты обиделась? – испугался Саймон. – Я ведь не сказал, что хочу только секса…

– Да нет же! Я просто хочу переодеться. Не могу целоваться всерьез, валяясь на постели в носках.

Не обращая внимания на его скорбный вид, она вытащила из комода пижаму и направилась в ванную, скорчив рожицу на прощание:

– Я на минутку.

Если Саймон что-то и ответил, за дверью она этого уже не услышала. Клэри почистила зубы и, вместо того чтобы выключить воду и выйти из ванной, уставилась в зеркало. Волосы растрепаны, щеки раскраснелись… Интересно, это и называется светиться? О влюбленных ведь всегда говорят, что они светятся. Или это о женщине, ждущей ребенка?.. Сразу не вспомнишь. Но в ней определенно должно было что-то перемениться, ведь она впервые целовалась с кем-то так долго. И надо сказать, ей понравилось – так приятно, так спокойно, так уютно…

Конечно, это не первый в ее жизни поцелуй. Она уже целовалась с Джейсом в свой день рождения: в ее теле тогда как будто открылась новая жила с чем-то сладким, горячим… Глаза Клэри потемнели. Не думать о Джейсе!.. Увы, тело помнило о нем, даже если рассудок приказывал забыть.

Клэри плеснула на лицо ледяной воды, потянулась за пижамой и обнаружила, что взяла только штаны, без верха. Нет, появляться из ванной топлес, пожалуй, рановато, хотя Саймон такой жест наверняка оценит.

Она вышла в спальню и обнаружила, что Саймон уснул посреди кровати, прижимая к груди подушку. Клэри еле удержалась, чтобы не засмеяться.

– Саймон… – прошептала она.

И тут на тумбочке запищал телефон. Клэри схватила его, раскрыла и увидела сообщение от Изабель. Она прочла его дважды, чтобы удостовериться, что глаза ее не обманывают, а потом метнулась к шкафу за курткой.

Из тьмы раздался голос – спокойный, мрачный, до боли знакомый:

– Джонатан.

Джейс открыл глаза, содрогнулся от холода и понял, что лежит на ледяном каменном полу – видимо, потерял сознание. Проклиная себя за проявление слабости, он перекатился набок; запястье немедленно пронзила пульсирующая боль.

– Кто здесь?

– Не узнаешь своего отца, Джонатан? – пророкотал голос.

Джейс не спутал бы этот голос ни с чем. Он попытался подняться, однако поскользнулся в какой-то луже и снова упал, ударившись плечом о каменную стену. Цепь загремела.

– Ты ранен?

Кромешную тьму прорезал ослепительный свет. Джейс зажмурился и сморгнул слезы. Валентин стоял за решеткой над телом брата Иеремии. Ведьмин огонь в его руке заливал подземелье ярким белым светом. Джейс увидел пятна давно засохшей крови на стенах и целую лужу свежей крови на полу – рядом с телом Безмолвного брата. Чувствуя прилив дурноты, Джейс подумал о бесформенном черном создании с горящими глазами.

– Что это за тварь? – прохрипел он. – Где она?

– Ты ранен. – Валентин подошел ближе к решетке. – Кто приказал бросить тебя сюда? Конклав? Лайтвуды?

– Инквизитор, – ответил Джейс.

И штаны, и рубашка у него были залиты кровью – он не знал, своей или чужой. Кровь понемногу сочилась из-под наручника. Валентин рассматривал его сквозь прутья. Впервые за многие годы Джейс увидел отца при полном боевом облачении Сумеречного охотника – в штанах и куртке из грубой кожи, не стесняющих движений и защищающих от яда большинства демонов. Наручи и поножи были испещрены рунами, над плечом тускло поблескивала рукоять меча в наспинных ножнах. Валентин присел на корточки, и, встретив взгляд его холодных черных глаз, Джейс с удивлением понял, что отец вовсе не рассержен.

– Инквизитор и Конклав – одно целое. Лайтвуды не должны были этого допустить. Больше я никому не позволю так поступать с тобой.

Джейс отодвинулся от решетки насколько пускала цепь.

– Пришел, чтобы убить меня? – спросил он.

– Убить? Зачем мне убивать тебя?

– А зачем ты убил брата Иеремию? Только не надо сказок про то, что он сам ненароком споткнулся, а ты мимо проходил!

Валентин в первый раз взглянул на тело брата Иеремии и спокойно сказал:

– Да, я убил его. И остальных Безмолвных братьев тоже. У них было то, что мне необходимо.

– И что же? Честь или совесть?

Вместо ответа Валентин уверенным движением вынул из ножен меч:

– Мэллертах.

Джейс подавил удивленный возглас. Именно этот огромный тяжелый меч с гардой в виде распахнутых крыльев висел над Говорящими Звездами в зале совета Безмолвных братьев.

– Ты украл меч Безмолвных братьев?!

– Он никогда им не принадлежал. Это меч нефилимов. Тот самый меч, который был в руке ангела, изгнавшего Адама и Еву из рая. – Валентин взглянул на клинок и торжественно процитировал Книгу Бытия: – «И поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».

Джейс облизнул пересохшие губы:

– И что ты намерен с ним делать?

– Я расскажу, когда смогу тебе доверять, – ответил Валентин. – И когда ты будешь доверять мне.

– Доверять тебе? Как? Ты сбежал от меня в приюте Ренвика и разрушил за собой портал! Ты пытался убить Клэри!

– Я бы не сделал твоей сестре ничего дурного, – отрезал Валентин, сверкнув глазами. – По крайней мере, не более, чем тебе.

– Я не видел от тебя ничего хорошего! – крикнул Джейс. – Меня спасли Лайтвуды!

– Лайтвуды заперли тебя здесь. Разве я угрожаю тебе? Разве я отказываюсь тебе верить? Это все Лайтвуды и их дорогие друзья в Конклаве. – Валентин помолчал и добавил: – Но ты стоически переносишь все, чему они тебя подвергли. Я горжусь тобой.

От изумления Джейс так резко поднял голову, что перед глазами заплясали мушки. Рука ныла все сильнее. Он постарался вытеснить боль из сознания и дышать ровно.

– Что ты сказал?

– Теперь я понимаю, какую ошибку совершил в приюте Ренвика, – продолжал Валентин. – Я все еще считал тебя маленьким мальчиком, послушным моей воле. Именно таким я оставил тебя в Идрисе. За эти годы ты успел превратиться в упрямого и бесстрашного молодого человека, а я по старой памяти пытался обращаться с тобой как с ребенком. Неудивительно, что ты взбунтовался.

– Взбунтовался?! – переспросил Джейс.

Слова, которые он хотел произнести, застряли у него в горле, а сердце забилось в унисон с пульсирующей болью в запястье.

– Мне не представился случай объясниться…

– Не трудись. Ты держал в плену мою мать. Убил ее родителей. Истреблял Охотников ради достижения собственных целей, – произнес Джейс. Каждое слово сочилось горечью, как ядом.

– Тебе известна лишь часть правды, Джонатан. Пока ты был слишком мал, мне приходилось тебя обманывать. Но теперь я могу все рассказать.

– Так давай рассказывай.

Валентин потянулся через решетку и взял Джейса за руку. Пальцы у него остались такими же жесткими и шершавыми, как и тогда, в детстве.

– Я хочу доверять тебе, Джонатан… Тебе можно верить?

Джейс не мог вымолвить ни слова. Грудь как будто сдавливал железный обруч, и дышать становилось все труднее.

– Хорошо бы… – наконец прошептал он.

Наверху послышался какой-то шум – грохот железной двери, шаги и снова тихие голоса, эхом отдающиеся под каменными сводами. Валентин вскочил на ноги и прикрыл ведьмин огонь рукой.

– Раньше, чем я думал, – с досадой пробормотал он.

Джейс теперь видел лишь силуэт отца, освещаемый тусклым огоньком. Подземелье снова погрузилось во тьму. Перед глазами возникло воспоминание о жуткой твари, похожей на клубы черного дыма.

– Что раньше? – вопросил Джейс, подползая к решетке на коленях. – Кто там?

– Мне пора, – сказал Валентин. – Имей в виду, наш разговор не окончен.

Джейс схватился свободной рукой за решетку:

– Сними наручники! Освободи меня! Не желаю умирать без боя.

– Поверь, оставить тебя на цепи сейчас будет гораздо милосерднее. – Валентин окончательно погасил ведьмин огонь.

Джейс бросился на решетку, игнорируя боль в сломанном запястье:

– Отец!

– Когда я тебе понадоблюсь, ты меня найдешь, – сказал Валентин.

Еще цепляясь за решетку, Джейс медленно осел на пол. В беспросветной тьме были слышны лишь удаляющиеся шаги да его собственное прерывистое дыхание.

Всю дорогу в метро Клэри мерила шагами полупустой вагон, ни разу не присев; висящие на шее наушники плеера подпрыгивали в такт. Изабель не брала трубку, и Клэри теперь изнывала от необъяснимой тревоги.

Перед глазами стояло лицо Джейса – избитое, залитое кровью, зубы стиснуты в яростном оскале. В «Охотничьей луне» он и сам больше походил на оборотня, чем на Сумеречного охотника, призванного защищать правопорядок и держать нежить в узде.

От станции метро на Девяносто шестой улице она бежала и перешла на шаг, лишь когда впереди замаячила огромная серая тень Института. Ночной воздух холодил взмокшую шею. Девушка прошла по каменной дорожке ко входу в собор и уже хотела позвонить в висящий под архитравом колокол, но передумала.

В конце концов, она тоже нефилим и имеет полное право находиться в Институте – так же, как и Лайтвуды. Клэри решительно схватилась за дверную ручку и повторила слова Джейса:

– Именем Ангела я…

Закончить она не успела, потому что дверь распахнулась, открывая путь во тьму, озаренную огоньками свечей. Огоньки дрожали и плясали, как будто смеялись над Клэри. Она пробежала между рядами скамеек, открыла резную дверь лифта и нажала на кнопку дрожащим пальцем. Клэри и сама не знала, что заставляет ее дрожать – волнение за Джейса или волнение от того, что скоро она его увидит? Из зеркала на нее взирало обрамленное поднятым воротником бледное лицо с огромными зелеными глазами и бесцветными потрескавшимися губами. «Красота – страшная сила», – подумала Клэри в унынии и отвернулась от зеркала. Какая теперь разница? Джейса ее внешний вид вообще не должен волновать.

Лифт остановился, и Клэри вышла. Как обычно, ее встретил Черч. На приветствие кот ответил раздраженным мяуканием.

– Что такое, Черч? – В тишине голос прозвучал неестественно громко. А если в Институте вообще никого нет? Мысль о том, что она здесь в полном одиночестве, заставила Клэри содрогнуться. – Кто-нибудь дома?

Голубой персидский кот направился вперед по коридору, девушка последовала за ним. В музыкальной комнате и в библиотеке никого не было. Наконец кот повернул за угол и уселся перед закрытой дверью, всем своим видом демонстрируя, что привел гостью в пункт назначения.

Не успела Клэри постучать, как дверь открылась, и на пороге возникла Изабель – в джинсах, мягком фиолетовом свитере и босиком.

– Вот это номер! – сказала она изумленно. – Что ты тут делаешь?

– Ты же сама прислала мне сообщение! Инквизитор отправила Джейса в тюрьму!

Изабель с опаской огляделась и прикусила губу:

– Это не значит, что надо мчаться сюда сломя голову.

– Изабель, он в тюрьме! – в ужасе воскликнула Клэри.

– Да, но… – начала было Изабель и махнула рукой: – Ладно, заходи. А ты брысь отсюда! Стереги лифт! – Последнее относилось к коту, который немедленно улегся на живот и притворился спящим. – Кошки! – фыркнула Изабель, хлопнув дверью.

В комнате на незаправленной кровати сидел Алек, свесив вниз обутые ноги.

– Привет, Клэри, – сказал он. – Ты откуда взялась?

Клэри опустилась на пуфик перед трюмо, на котором хозяйке удавалось поддерживать фантастический беспорядок.

– Получила сообщение о том, что произошло с Джейсом.

Алек бросил на сестру многозначительный взгляд.

– Ну да, я решила, что надо ей сообщить, – сказала Изабель, оправдываясь. – Кто же мог подумать, что она немедленно примчится?

– Разумеется, я приехала! Как он? Почему этому Инквизитору вообще взбрело в голову отправить его в тюрьму?!

– Да не в тюрьму… В Город молчания, – ответил Алек, притянув к себе подушку и задумчиво перебирая ее бисерную бахрому.

– Зачем? – вопросила Клэри.

– На нижних ярусах есть камеры, – нехотя ответил Алек. – Та м иногда держат преступников перед отправкой в Идрис, на суд Совета. Самых опасных преступников – убийц, вампиров-отступников, Охотников, нарушивших Договор. Джейса посадили туда.

Клэри вскочила в ярости:

– В одну камеру с убийцами?! Вы в своем уме?! И почему вы сидите тут как ни в чем не бывало?!

Изабель с Алеком переглянулись.

– Это всего на одну ночь, – сказала Изабель. – В камере, кроме Джейса, никого нет. Мы выяснили.

– Но за что?! Что он такого сделал?

– Насколько мне известно, пререкался с Инквизитором.

– Уму непостижимо… – пробормотала Изабель, присев на край трюмо.

– Значит, у Инквизитора не все в порядке с головой! – заявила Клэри.

– Да нет, у нее с головой как раз полный порядок, – отозвался Алек. – В вашей примитивной армии тоже можно угодить в карцер, если дерзить старшему по званию.

– Джейс не в армии!

– Почему же? Сумеречные охотники – все равно что солдаты. Если проводить аналогию с вашей армией, то Инквизитор – генерал, а Джейс скорее рядовой. И был обязан вести себя в рамках приличий.

– Если вы считаете, что место Джейса за решеткой, зачем позвали меня? Чтобы объяснить, как он неправ? Я не понимаю, чего вы от меня хотите!

– Никто не говорил, что Джейс должен сидеть в тюрьме! – огрызнулась Изабель. – Просто глупо было пререкаться с одним из самых высокопоставленных членов Конклава. А кроме того, – добавила она, понизив голос, – я надеялась, что ты сможешь помочь.

– Помочь? Чем?

Вместо Изабель ответил Алек:

– Последнее время Джейс ведет себя так, будто ему жить надоело. Мы бы хотели, чтобы он поменьше лез на рожон… и уж конечно, не пытался спорить с Инквизитором.

– И вы считаете, что я смогу заставить его действовать более осмотрительно? – в изумлении переспросила Клэри.

– Не думаю, что Джейса вообще можно заставить что-то сделать, – заметила Изабель. – Но ты могла бы напомнить, что ему есть ради чего жить.

Алек вдруг слишком сильно дернул злосчастную бахрому на подушке. Нитка не выдержала, и бисер дождем посыпался на постель.

– Алек, хватит! – прикрикнула Изабель, нахмурившись.

Клэри хотела сказать, что на самом деле семья Джейса – это они, Лайтвуды, и что их мнение всегда будет для него более весомым. Однако вспомнила слова Джейса: «Я слишком привык быть один. Но потом я понял, что мое место здесь, рядом с тобой».

– Мы можем сейчас пойти в Город молчания? – спросила она.

– Только если попытаешься уговорить Джейса не перечить Инквизитору, – потребовал Алек.

– Сначала я хочу его выслушать.

Нахмурившись, Алек отложил подушку и поднялся с кровати. Прежде чем он успел ответить, в дверь постучали, и Изабель пошла открывать. На пороге стоял темноволосый мальчик в джинсах и мешковатом свитере. В руках у него была книга, а на носу очки.

– Макс! – произнесла Изабель с некоторым удивлением. – Мы думали, ты спишь.

– Я сидел в оружейной, – ответил младший из Лайтвудов, – и услышал из библиотеки шум. По-моему, откуда-то пытаются выйти на связь с Институтом. А кто это у вас?

– Клэри, – отозвался Алек. – Сестра Джейса.

Макс вытаращил глаза:

– Я думал, у Джейса нет ни братьев, ни сестер.

– Мы все так думали, – сказал Алек, сняв со спинки стула свитер и натягивая его через голову. Наэлектризованные волосы немедленно встали торчком, и Алек пригладил их нервным жестом. – Пойду посмотрю, что там в библиотеке.

– Я с тобой, – заявила Изабель, вытаскивая из ящика свернутый золотой хлыст и засовывая его рукоять за пояс.

– А где ваши родители? – спросила Клэри.

– Пару часов назад поступил вызов – в Центральном парке нашли убитую фею. Они отправились туда вместе с Инквизитором.

– А вы почему не пошли?

– Нас не взяли, – ответила Изабель, скручивая две темные косы в узел на затылке и закрепляя его маленьким стеклянным кинжалом. – Присмотри пока за Максом, мы скоро вернемся.

– Я… – начала было Клэри, но Изабель уже скрылась в коридоре, а вслед за ней и Алек.

Клэри села на кровать и с опаской покосилась на Макса. Она понятия не имела, что делать с детьми, о чем с ними говорить, как их развлекать. По счастью, мальчик напомнил ей Саймона в том же возрасте – у него были тощие руки и ноги, а очки на лице казались чересчур большими.

Макс тоже рассматривал ее – глубокомысленно и ничуть не смущаясь.

– Сколько тебе лет? – произнес он наконец.

Клэри не ожидала вопроса.

– А сколько ты думаешь?

– Четырнадцать.

– Шестнадцать. Все думают, что я младше – рост подкачал.

– Вот и у меня то же самое, – вздохнул Макс. – Мне уже девять, а все думают, что семь.

– Я сразу поняла, что тебе девять, – заверила Клэри. – Что это у тебя? Книга?

Макс протянул ей книгу, которую прятал за спиной. Точнее, журнал – из тех, которые обычно лежат на кассе в супермаркетах. На яркой обложке значились иероглифы и английские слова. Клэри засмеялась:

– Ого, «Наруто»! Да ты, я смотрю, любитель манги… Где ты это взял?

– В аэропорту. Мне нравятся картинки, но никак не пойму, как читать.

– Давай покажу. – Клэри открыла мангу. – Надо читать справа-налево, а не слева-направо, как ты привык. Теперь понятно?

– Ну конечно! – нетерпеливо ответил Макс. Клэри испугалась, что обидела его, однако мальчик, похоже, был вполне доволен. Он отобрал мангу и заглянул на последнюю страницу. – Девятый номер. Значит, надо добыть первые восемь.

– Отличная мысль. Предлагаю как-нибудь вместе наведаться в «Запретную планету».

– Куда? – недоуменно переспросил Макс.

Прежде чем Клэри успела ответить, дверь распахнулась, и в комнату, запыхавшись, влетела Изабель:

– Безмолвные братья пытались связаться с Институтом! В Городе костей что-то случилось!

– Что?!

– Не знаю! Братья еще никогда не просили о помощи! – Изабель была явно встревожена. – Макс, ступай в свою комнату и никуда не выходи, ясно?

– А вы с Алеком, значит, пойдете в Город молчания? – спросил Макс, сердито вздернув подбородок.

– Макс!

– Я с вами.

Изабель покачала головой; стеклянный кинжал в ее волосах сверкнул яркой искрой.

– И думать забудь. Ты еще маленький.

– Тебе самой нет восемнадцати!

– Хорошо, – сказала Изабель. – Только сначала мне надо кое о чем поговорить с Клэри.

Повинуясь ее отчаянному взгляду, Клэри поднялась на ноги и подошла. Изабель немедленно схватила ее за локоть, выпихнула из комнаты и выскочила следом, захлопнув дверь.

– Вот засада! – прошипела она, изо всех сил держа дверную ручку, за которую с другой стороны дергал возмущенный Макс. – Будь добра, достань у меня стило из кармана.

Клэри поспешно вытащила стило, которое дал ей Люк:

– Вот, держи.

Изабель схватила его и несколькими быстрыми взмахами начертила запирающую руну и вернула стило Клэри с раздраженной гримасой. Макс продолжал безуспешно ломиться в дверь.

– Откуда ты это взяла?

– Моя мама была Охотником, – сказала Клэри и прикусила язык, мысленно запретив себе думать о маме в прошедшем времени.

– Ясно. – Изабель грохнула в дверь кулаком. – Макс! Если проголодаешься, возьми шоколадку в тумбочке. Мы постараемся вернуться как можно скорее.

Ответом ей был еще один гневный вопль. Изабель пожала плечами и направилась к выходу. Клэри последовала за ней.

– А что именно сообщили Братья?

– На них напали. Больше ничего не известно.

Алек ждал у библиотеки, уже успев облачиться в кожаные доспехи Охотника. По его горлу и запястьям змеились черные знаки, а в поясных ножнах сидели два клинка серафима, названные именами ангелов.

– Готова? – спросил он Изабель. – Где Макс?

– Заперла в комнате, – ответила Изабель, протягивая ему руки. – Нанеси знаки.

Чертя руны на ее запястьях, Алек быстро взглянул на Клэри:

– Лучше возвращайся домой. Если в пустом Институте тебя обнаружит Инквизитор, добра не жди.

– Я с вами! – вдруг вырвалось у Клэри.

– Прямо как Макс, – пробурчала Изабель, осторожно подув на свежие знаки, как будто на чашку с кофе.

– Максу девять, а я ваша ровесница!

– Тебя никто не учил, – назидательно произнес Алек. – Только мешать будешь.

– Вы хоть раз были в Городе молчания? – спросила Клэри. – А я была! Я знаю, как туда войти, и смогу найти там дорогу.

– Все-таки… – начал Алек.

Изабель перебила его:

– Вообще-то, она права. Пусть идет, если хочет.

– В тот раз, когда мы нарвались на демона, она только зажмурилась и визжала! – воскликнул Алек и, встретив испепеляющий взгляд Клэри, поспешно добавил: – Ты уж извини…

– Я считаю, что ей надо набраться опыта, – сказала Изабель. – Как любит повторять Джейс, порой опасность искать не надо – она приходит сама.

– Меня нельзя просто запереть, как Макса, – быстро добавила Клэри, увидев, что Алек колеблется. – Я не ребенок. И мне известно, как попасть в Город костей, так что, если не возьмете меня, пойду туда одна.

Алек отвернулся, бормоча что-то про упрямых девиц.

– Дай стило, – приказала ей Изабель. – Пора тебе получить знаки.