В директиве обращалось особое внимание на то, чтобы создаваемая система огня на островах обеспечивала взаимную фланкирующую огневую связь между ними. Всю полковую и батальонную артиллерию было решено использовать на прямой наводке для организации противокатерной и противодесантной обороны островов на наиболее вероятных направлениях действия противника. Придавалось большое значение и укреплению фланговых островов, обеспечению стыков между ними.
      В этой же директиве на командиров соединений возлагалась персональная ответственность за оборону островов, ставилась задача на выделение подвижных резервов для борьбы с предполагавшимися десантами противника. Их рекомендовалось создавать из такого расчета: на роту - одно-два отделения, на батальон - один-два стрелковых взвода, на полк - одна-две усиленные стрелковые роты. Эти резервы необходимо было обеспечить переправочными средствами - лодками и плотами.
      Помнится, когда командарм И. Т. Коровников знакомился с проектом этой директивы, то, прежде чем утвердить ее, он сделал весьма существенную приписку: "Требую от командиров соединений организовать непрерывную разведку с целью выяснения сил и средств противника, системы его обороны, огня, заграждений, чтобы быть готовыми перейти в наступление и успешно разгромить группировку финнов на северо-западном побережье Выборгского залива"{28}. И это указание было, конечно, очень важным, оно нацеливало войска и штабы на то, чтобы быть в готовности в самое ближайшее время выполнить задачу фронта - переправиться на финское побережье и выйти в тыл выборгской группировке противника.
      В эти же дни мне пришлось участвовать и в разработке другой директивы штаарма, датированной 15 июля 1944 года. Она была отправлена командирам 43-го стрелкового корпуса и 224-й стрелковой дивизии. В ней, в частности, 43-му стрелковому корпусу предлагалось принять в свое оперативное подчинение 224-ю дивизию и, до 16 июля произведя перегруппировку частей, перейти к жесткой обороне занимаемых рубежей как на островах, так и на юго-восточном побережье Выборгского залива.
      В директиве штаарма указывалось, что справа, в междуозерном дефиле севернее и северо-восточнее Выборга, обороняется 21-я армия, а слева группу островов занимают 125-й и 289-й ОПАБ. Подходы к ним со стороны моря охраняются кораблями Краснознаменного Балтийского флота. Северо-восточное побережье Выборгского залива приказывалось оборонять двумя батальонами из 80-й стрелковой дивизии.
      224-я стрелковая дивизия согласно директиве меняла части 124-й дивизии. Последняя же после сдачи обороны островов должна была подготовиться к отражению возможных десантов противника, провести тренировки как для действий в десантной операции, так и для ведения боя в лесисто-каменистой местности.
      Следовательно, штаб армии, разрабатывая планы по обороне захваченных в Выборгском заливе островов, одновременно нацеливал свои поиска и на то, что они должны быть готовыми в любое время перейти в решительное наступление.
      * * *
      Вторая половина июля и август 1944 года прошли, однако, в оборонительных боях. Работники штаба армии тоже занимались сугубо повседневным делом - выезжали в войска для контроля за исполнением приказов и директив, проводили рекогносцировку местности в отдельных районах, на островах.
      Наступило 4 сентября. В этот день к нам поступили сведения, что противник, по всей видимости, готовит массовый отвод своих войск с еще не занятых нами островов и с северо-западного побережья Выборгского залива. Штаб армии тут же отдал боевое распоряжение командиру 43-го стрелкового корпуса, в котором говорилось, что в случае начавшегося отхода противника корпусу следует немедленно перейти к активным действиям по его преследованию, отрезая врагу пути отхода с помощью подвижных отрядов. Рекомендовалось окружать колонны противника и предлагать разоружиться, в случаях отказа сложить оружие и сдаться в плен - беспощадно уничтожать.
      В боевом распоряжении еще раз подчеркивалась необходимость ведения круглосуточной разведки, дабы не прозевать начало отхода врага с островов. Требовалось держать в постоянной готовности автомашины и плавсредства в целях быстрой переброски подвижных отрядов и штурмовых батальонов на побережье Финляндии, которые должны были тут же перерезать шоссе Тиенхара Нисалахти.
      Но это боевое распоряжение было вскоре отменено. Дело в том, что еще 25 августа 1944 года Финляндия запросила у Советского Союза мира, а 4 сентября наши радио и газеты сообщили о том, что она порвала всякую связь с фашистской Германией и подписала перемирие с СССР. Поэтому в другом боевом распоряжении, подписанном в 4 часа 20 минут 5 сентября начальником оперативного отдела штаарма полковником Л. М. Крыловым, указывалось, что командующий армией приказал с 8.00 5 сентября боевые действия против финской армии прекратить.
      В войсках это известие было воспринято с огромным подъемом и ликованием. Еще бы! Ведь сделан еще один шаг к нашей окончательной победе.
      После заключения перемирия 21-я армия Ленинградского фронта была выведена в резерв Ставки Верховного Главнокомандования, а ее полосу на Карельском перешейке приняла наша 59-я армия, которая и заняла здесь оборону. Она проходила по устью реки Салменкойто, западному берегу Вуокси, Ряйкеля, побережью Финского залива с передним краем по линии государственной границы.
      Северо-восточное и северо-западное побережье Финского залива, а также подходы к нему со стороны моря охранялись пограничниками и дозорными кораблями Краснознаменного Балтийского флота. С ними взаимодействовали и подвижные резервы полевых войск на самом побережье. Справа, по линии государственной границы с Финляндией, заняла оборону 23-я армия, разграничительная линия с которой у нас проходила по Вуокси.
      Емкость главной полосы обороны 59-й армии была рассчитана на четыре стрелковые дивизии, мы занимали ее на широком фронте с использованием бывших вражеских укрепленных районов и узлов сопротивления. Некогда здесь проходила так называемая линия Маннергейма. Мы конечно же осмотрели ее. Она действительно представляла собой крепкий орешек - мощные бетонированные сооружения, которые можно было разрушить разве что орудиями большого калибра, да и то ведя огонь прямой наводкой.
      Во второй эшелон армии выделялись две стрелковые дивизии, а одна дивизия составляла резерв. Наибольшую насыщенность войсками мы имели на своем правом фланге. Для прикрытия же подступов к Выборгу с моря создавалась жесткая круговая оборона.
      Предусматривались также тыловой оборонительный рубеж, отсечные позиции, прикрытие всей полосы обороны армии инженерными сооружениями.
      Следует заметить, что в течение тех нескольких месяцев, что мы находились в обороне, командование, штабы и Военный совет армии уделяли неослабное внимание поддержанию в войсках высокой боевой готовности, укреплению воинской дисциплины и порядка. Штаарм периодически проводил проверки готовности оборонительных полос, принимал от войск инженерные районы. В тех дивизиях, где работы по созданию надежной обороны были закончены, организовывались тактические учения. Словом, мы, как говорится, держали порох сухим.
      * * *
      И вот поступил долгожданный приказ - штабу армии можно разместиться в городе, в самом Выборге! Наконец-то за долгие годы войны мы впервые расположимся в более или менее благоустроенном месте. А то ведь до этого приходилось работать в разрушенных подвалах, блиндажах да землянках.
      Заняли несколько сохранившихся домов, привели себя в порядок попарились в бане, побрились и почистились. И конечно же, осмотрели город. Выборг нам понравился - типичный северный городок, на вид суровый, но чем-то все же к себе манящий.
      И снова работа, работа, работа...
      Еще 4 августа 1944 года, в период нашей обороны захваченных островов, командование, Военный совет и штаб армии уже подводили предварительные итоги операции в Выборгском заливе. В специальном приказе, в частности, указывалось, что, несмотря на некоторые успехи, достигнутые в боях, войска и штабы в то же время допустили и целый ряд серьезных просчетов, особенно в организации взаимодействия между сухопутными частями и подразделениями, кораблями и авиацией.
      Не все в порядке было и с управлением войсками. Нередко случалась потеря управления вследствие плохой организации связи. Штабы подчас очень поверхностно знали обстановку, оборонительную систему противника и его боевые возможности. И это ни в коем случае нельзя было оправдывать лишь тем, что нам на подготовку к операции было отведено слишком ограниченное время. Ведь и его можно и нужно было использовать разумно.
      И вот сейчас мы еще более глубоко и всесторонне анализировали все этапы проведенной операции. Наряду с недочетами выявляли и положительный опыт, который тут же становился достоянием всех, от рядового красноармейца до генерала.
      Общую же оценку боевых действий нашей армии в период проведения Выборгской операции вскоре дал и Военный совет Ленинградского фронта. В своем приветствии к войскам по случаю 27-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции он отмечал, что 59-я армия, наряду с другими объединениями фронта, внесла достойный вклад в дело разгрома врага на этом театре войны. Ее воины сделали все от них зависящее, чтобы навсегда обезопасить северо-западную границу нашей Родины.
      Глава пятая.
      В составе 1-го Украинского
      26 ноября 1944 года штаб 59-й армии, размещавшийся, как уже говорилось, в городе Выборге, получил директиву командующего Ленинградским фронтом о сдаче занимаемой нами полосы обороны 23-й армии. Одновременно этой же армии передавалась и часть наших войск. После этого мы поступили в резерв Ставки Верховного Главнокомандования с указанием о передислокации в новый район боевых действий.
      Итак, в армию теперь входили два стрелковых корпуса - 43-й и 115-й, включающие в себя шесть стрелковых дивизий - 13, 80 и 314-ю (43-й стрелковый корпус); 92, 135 и 286-ю (115-й стрелковый корпус). А воевать нам предстояло, как вскоре выяснилось, в составе 1-го Украинского фронта.
      Чтобы заблаговременно подготовить новый район дислокации армии, наш штаб тут же создал оперативную группу, в которую вошли работники нашего отдела, разведчики, представители артиллерии, связи, инженерных войск. Я тоже попал в эту группу.
      А накануне нас - подполковников Т. М. Бударина, З. А. Корнилова и меня - пригласил к себе начальник оперативного отдела полковник Л. М. Крылов и сказал:
      - Вы все трое включаетесь в оперативную группу штаба. Старший подполковник Катышкин. Ваша задача - к моменту нашего прибытия в новый район провести рекогносцировку местности, наметить пункты для размещения штабов армии и корпусов, а также районы дислокации соединений. Свои соображения доложить лично мне. Напоминаю, что все сведения необходимо держать в строжайшей тайне.
      13 декабря 1944 года оперативная группа штаба армии прибыла в большое село Ненадувка Дольня, что севернее Жешува. Здесь мы, что называется, облазили всю округу, выбирая подходящие районы для размещения войск и штабов. В период нашей работы я старался держаться как можно ближе к начальнику войск связи армии полковнику Герману Антоновичу Рогову. И вот по какой причине. Герман Антонович обладал большим фронтовым опытом, умел, как говорится, каким-то шестым чувством выбирать такие места для размещения штабов и пунктов управления, что приходилось лишь диву даваться: действительно лучшего места и не найдешь. Здесь все прикрыто, имеются прекрасные подступы, работать удобно.
      Соединения армии перебрасывались по железной дороге. Маршрут - Выборг, Лихославль, Торжок, Вязьма, Брянск, Коростень, Львов, Жешув. Первым эшелоном 19 декабря в новый район дислокации прибыл Военный совет. А два дня спустя и штаб армии.
      Затем мы стали принимать на станциях разгрузки и войска. Выгрузка и передвижение их производились только ночью, со строжайшим соблюдением мер светомаскировки.
      В конце декабря к нам прибыл 24-й отдельный штурмовой батальон, вошедший в состав нашей армии. Кроме того, из резерва фронта к нам поступила и закончившая переформирование 245-я стрелковая дивизия. Словом, к началу января 1945 года мы уже полностью закончили сосредоточение своих войск на восточном берегу Вислы, в районе Жешува.
      А вскоре командующий фронтом Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев поставил перед армией боевую задачу, которую командарм генерал-лейтенант И. Т. Коровников и начальник штаба генерал-майор Н. П. Ковальчук тут же довели, правда, до узкого круга штабных работников. Из нее мы узнали, что 1-й Украинский фронт, куда теперь входила и наша армия, готовится к очень важной и довольно сложной Висло-Одерской операции.
      * * *
      На первом этапе этой операции 1-й Украинский фронт планировал осуществить с сандомирского плацдарма, что находился на западном берегу Вислы и имел по фронту около 75 и в глубину до 60 километров, прорыв шириной до 40 километров, затем наступать в общем направлении на Бреслау (Вроцлав) через Радомско и Ченстохов, а частью сил - через Краков. Во взаимодействии с войсками 1-го Белорусского фронта он впоследствии должен был окружить и уничтожить кельце-радомскую группировку противника, угрожающую стыку обоих фронтов, а позже, перейдя довоенную германо-польскую границу, форсировать главными силами реку Одер, одновременно войсками своего левого крыла овладев Силезским промышленным районом.
      Как видим, это была действительно грандиозная по целям и масштабам операция. И для ее успешного осуществления нужно было собрать в единый кулак довольно крупные силы. И они у 1-го Украинского фронта имелись. Например, к началу Висло-Одерской операции в его состав входило восемь общевойсковых армий, в том числе и наша 59-я армия, две танковые и одна воздушная армии. Фронт к тому же имел четыре отдельных танковых и механизированных корпуса, один кавалерийский корпус, артиллерийские корпуса прорыва, несколько артдивизий прорыва и другие специальные соединения и части.
      Свой главный удар с сандомирского плацдарма в общем направлении на Радомско, Бреслау фронт планировал нанести силами 13, 52 и 5-й гвардейской армий, а также частью сил 3-й гвардейской и 60-й армий. И основную тяжесть при прорыве обороны противника должна была взять на себя 5-я гвардейская армия, так как она уже располагалась на сандомирском плацдарме.
      - Наша пятьдесят девятая армия, - говорил нам командарм, - по плану операции фронта будет вначале находиться во втором эшелоне. Но после прорыва армиями первого эшелона тактической обороны противника ее немедленно введут в прорыв на стыке 5-й гвардейской и 60-й армий. Рубеж ввода - река Нида. Цель - развитие успеха наступления в направлении Мехув, Олькуш, Катовице.
      В связи с тем что погода, как вы сами видите, сейчас стоит неважная, подчеркнул далее И. Т. Коровников, - действие авиации, по всей вероятности, будет ограниченным. Поэтому командование фронта делает главную станку на использование танков и, конечно, на мощный артиллерийский удар. С этой целью на плацдарме сосредоточены не только танковые соединения, предназначенные для развития прорыва, но и танки непосредственной поддержки пехоты для участия в боевых действиях в составе ее первых эшелонов.
      В заключение командарм и начальник штаба поставили перед нами задачу без раскачки включиться в подготовительную работу к Висло-Одерской операции.
      Мы сразу же взялись за дело. А оно, конечно, было нелегким, имело немало особенностей. Во-первых, армии предстояло действовать, как уже говорилось, во втором эшелоне фронта. А мы не имели достаточного опыта введения в бой такой массы войск непосредственно в ходе наступления. Во-вторых, нашим соединениям предстояло наступать совершенно в других условиях местности. А она, сравнительно открытая и равнинная, да к тому же при наличии большого количества танков, диктовала высокие темпы наступления, что для войск нашей армии тоже было не совсем привычно. Ведь раньше мы, как известно, буквально "прогрызали" вражескую оборону, двигаясь вперед километр за километром. А сейчас высокие темпы наступления требовали от командиров и штабов всех степеней более гибкого, оперативного и в то же время устойчивого управления войсками.
      При планировании армейской операции нам необходимо было учесть и то обстоятельство, что в ходе наступления в оперативной глубине обороны противника возможны встречные бои и контрудары его резервов, а в итоге быстрая смена обстановки, влекущая за собой принятие оперативных решений, мгновенных ответных мер, искусного маневра подвижными силами и огневыми средствами, точной разведки.
      И наконец, нам предстояло воевать уже не на своей территории, а в Польше. С одной стороны, это было положительным фактором: Красная Армия несла освобождение от фашистского ига дружественному нам польскому народу и активно поддерживалась им. Но, с другой стороны, нашим бойцам и командирам, конечно, придется встретиться и с теми, пусть и немногочисленными, представителями местного населения, которые довольно враждебно относятся к приходу нашей армии и могут если не оказать вооруженное сопротивление, то, во всяком случае, сделать какую-нибудь пакость в тылах советских войск. И не учитывать этого при планировании было нельзя.
      Разрабатывая план Висло-Одерской операции, командующий и штаб 59-й армии самым тщательным образом изучили противника, с которым нам предстояло столкнуться в ходе наступления. Так, мы узнали, что против войск 1-го Украинского фронта действуют основные силы группы вражеских армий "А", а именно: 4-я танковая и 17-я армии, а это при раскладке 16 пехотных, две танковые и одна моторизованная дивизии, 14 отдельных полков и столько же отдельных батальонов. Как видим, силы значительные. И для их разгрома требовались большое умение и самая тщательная подготовка операции.
      * * *
      Гитлеровское командование стремилось во что бы то ни стало удержать за собой как город Краков, так и Силезский промышленный район. А командующий фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев, а вслед за ним и командарм 59-й армии генерал-лейтенант И. Т. Коровников как раз нацеливали наш штаб на то, чтобы при планировании операции мы имели в виду и такое развитие событий, когда при наступлении нам, возможно, придется участвовать в освобождении как древнего Кракова, так и Силезского промышленного района.
      Правда, по плану операции Краков входил в полосу действий 4-го Украинского фронта. Но Иван Степанович Конев не раз повторял, что еще при рассмотрении замысла фронтовой операции 1-го Украинского фронта в Москве И. В. Сталин назвал Силезский промышленный район "золотом", а это означало, что Верховный Главнокомандующий придавал ему особое значение и мог произвести любое перенацеливание фронтов.
      При разработке плана операции мы довольно подробно изучили оборону противостоящего нам противника. Его первый оборонительный рубеж, который должна была встретить на пути своего наступления 59-я армия, проходил по западному берегу реки Нида. На глубину 3-5 километров враг оборудовал здесь три ряда траншей полного профиля, соорудил надежные укрытия для техники и личного состава. Траншеи соединялись между собой ходами сообщения, что позволяло врагу совершать маневр как по фронту, так и в глубину.
      Оборона гитлеровцев была усилена проволочными заграждениями и другими различными препятствиями, в том числе и противотанковыми, плотно опоясана минными полями. Села и деревни гитлеровцы тоже превратили в укрепленные пункты и узлы сопротивления, большинство из них приспособили для круговой обороны. А бронированные колпаки и врытые в землю танки еще больше усиливали ее огневую мощь.
      Ход нашего наступления могло осложнить и то обстоятельство, что западный берег реки Нида заметно господствовал над восточным.
      Другой рубеж вражеской обороны проходил по западному берегу реки Шренява. Он был также оборудован системой траншей, противопехотных заграждений. Здесь тоже имелись доты.
      Нельзя было не учитывать и того факта, что в полосе нашего наступления находились такие крупные населенные пункты, как Сломники, Вольбром, Пилица, Тшебиня. Их гитлеровцы, конечно, тоже подготовили к долговременной обороне.
      Оценивая местность, по которой нам придется наступать, мы испытывали чувство обоснованной тревоги. В общем-то равнинная, она одновременно была и довольно пересеченной: некоторые высоты возвышались над общим рельефом до 70 метров. Больше того, наш путь должен был проходить и по предгорьям Карпат, что еще больше усложняло дело.
      Встречались и реки - Нида, шириной до 60 метров, Шренява и Пшемша, шириной до 20 метров, и, наконец, Одер, самая крупная водная преграда. Беспокоили и поймы этих рек, тоже довольно-таки широкие. Приходилось гадать: проходимы ли они для танков и другой тяжелой боевой техники? Ведь мягкая в этих краях зима могла привести к тому, что поймы промерзли недостаточно, а переправлять танки и машины по тонкому льду рискованно.
      Правда, на территории Польши имелись хорошие как шоссейные, так и грунтовые дороги, что, конечно, облегчило бы наш маневр. Но и противник возлагает, безусловно, на них надежды, постарается использовать для переброски своих резервов, а попутно на наиболее важных перекрестках разместит сильные заслоны, которые нам придется сбивать.
      Словом, вырисовывалась задача со многими неизвестными, которую все же во что бы то ни стало нужно было решить. И мы ее решали.
      В период подготовки к операции наша армия значительно пополнилась как боевой техникой, так и личным составом. Но бойцы прибывшего пополнения были в основном уроженцами Средней Азии или призваны с освобожденных от немецко-фашистских оккупантов территорий Украины и Белоруссии. Учитывая эту особенность, Военный совет, политический отдел и штаб армии делали все от них зависящее, чтобы как можно действеннее вести с новичками политико-воспитательную работу, быстрее ввести их в боевой строй.
      Вспоминаю, как в эти дни член Военного совета армии генерал-майор П. С. Лебедев и начальник политотдела полковник А. Г. Королев довольно часто собирали у себя войсковых политработников и нас, коммунистов штаба, чтобы еще и еще раз обсудить меры по подготовке к боям нового пополнения, оказать необходимую помощь.
      - Вы знаете, товарищи, что в нашу армию влился большой контингент бойцов и младших командиров из Средней Азии, - говорил уже на первом таком сборе П. С. Лебедев. - Многие из них довольно плохо владеют русским языком. Поэтому в ротах, батареях и взводах нужно срочно создать группы по изучению русского языка и, пока есть время, научить их хотя бы понимать команды и приказы командиров. Руководителями групп, думается, следует назначать тех, кто, владея русским, в то же время может изъясняться с обучаемыми и на их родном языке. А вам, товарищи, - обратился уже к нам, работникам штаарма, П. С. Лебедев, - при выездах в войска тоже нужно оказывать помощь в создании таких групп, контролировать их работу.
      - Среди пополнения есть бойцы, которые прибыли к нам из освобожденных областей Украины и Белоруссии, - добавил полковник А. Г. Королев. - И нам нельзя забывать о том, что они довольно длительное время испытывали на себе воздействие лживой вражеской пропаганды. Вот почему сейчас нужно как можно чаще и предметнее проводить с ними политбеседы, разъяснять политику нашей партии, присягу и уставы, священную миссию нашей Красной Армии. Одновременно привлекать и их к рассказам о том, как бесчинствовали гитлеровские оккупанты на землях Украины и Белоруссии.
      И мы прилагали все силы к тому, чтобы как можно лучше подготовить молодое пополнение к предстоящим боям.
      * * *
      Итак, разработка плана операции закончена. В основу его штаарм вложил следующую идею: после прорыва армиями первого эшелона тактической обороны противника мы должны были с рубежа реки Нида на стыке 5-й гвардейской и 60-й армий последовательно вводить в создавшийся промежуток и свои войска. А этот промежуток должен был образоваться за счет изменения названными армиями направлений наступления, а следовательно, и передвижки их разграничительных линий.
      Вначале планировалось ввести наш 43-й стрелковый корпус со средствами усиления. Затем, уже после расширения полосы наступления, из-за его левого фланга выдвинуть и 115-й стрелковый корпус. В резерве армии намечалось оставить 245-ю стрелковую дивизию.
      Здесь следует подчеркнуть, что наша армия вводилась в сражение через довольно узкую горловину, не превышающую по ширине 5-6 километров. Поэтому для развития успеха в направлении Мехув, Олькуш и Катовице от нас требовалась очень тщательная организация боя. Вот почему и командарм, и работники штаба неоднократно выезжали на Сандомирский плацдарм, в штабы 5-й гвардейской и 60-й армий, чтобы непосредственно на месте еще и еще раз изучить рубеж ввода наших войск в сражение. Здесь мы встречались с командующими названных армий генералами А. С. Жадовым и П. А. Курочкиным, с работниками их штабов. Тщательно увязывали вопросы взаимодействия как по времени, так и по рубежам, уточняли порядок ввода соединений в бой, обеспечение их артиллерийской поддержкой, связью, инженерными и другими средствами. Кстати, командармы Жадов и Курочкин, а также начальники штабов этих двух армий давали нам много полезных советов, так как уже имели опыт ведения боев на Украине.
      Одновременно в наших частях и соединениях тоже шла кропотливая подготовка к предстоящей операции. В тылу, в скрытых от воздушного противника местах, командиры и штабы полков и дивизий проводили с личным составом занятия по изучению материальной части оружия и боевой техники, а также тактические учения. На них взводы и роты отрабатывали вопросы взаимодействия с танками и артиллерией, а в батальонах и полках прошли учения на темы: "Стрелковая рота на марше в предвидении встречного боя", "Наступление на открытой местности во взаимодействии с танками", "Атака стрелковой ротой населенного пункта", "Использование огневого вала в наступательном бою", "Усиленный стрелковый батальон в наступлении на противника, поспешно перешедшего к обороне" и другие.
      В эти же дни штаарм организовал и армейскую командно-штабную игру с привлечением к ней штабов 115-го и 43-го стрелковых корпусов, а также штабов всех стрелковых дивизий. Тема ее была следующая: "Ввод армии в прорыв и развитие успеха". Игра прошла хорошо, в соответствии с требованиями предстоящего боя. Разбор ее сделал командарм генерал И. Т. Коровников.
      В период подготовки к операции в целях сохранения военной тайны в масштабе фронта была проведена немалая работа по дезинформации, дезориентированию противника. Так, по ночам "армады" наших танков с грохотом двигались на левый фланг фронта, в армию генерала П. А. Курочкина. И утром в полосе ее обороны появлялись "новые" танковые и артиллерийские части, а на поверку - масса макетов, к тому же небрежно замаскированных. Следует сказать, что все это сыграло впоследствии весьма положительную роль.
      * * *
      Начало Висло-Одерской операции было первоначально назначено на 20 января 1945 года. Но потом в ход ее подготовки командование фронта срочно внесло коррективы. Это было связано с тем, что 6 января 1945 года премьер-министр Англии У. Черчилль неожиданно обратился к Советскому правительству с просьбой об оказании срочной помощи англо-американским войскам, попавшим в катастрофическое положение в Арденнах. И. В. Сталин пообещал выручить союзников. В связи с этим Ставка Верховного Главнокомандования тут же пересмотрела сроки начала нашей наступательной операции. 1-й Украинский фронт должен был вступить в дело не 20, как планировалось ранее, а 12 января 1945 года.
      Конечно, сокращение срока начала операции на целых восемь суток в какой-то мере отразилось на нашей подготовке к ней. Но 59-я армия да и фронт в целом приложили все усилия для того, чтобы начать операцию точно в назначенное время и провести ее на высоком уровне. Наше мощное наступление, как потом станет известно, спасло англо-американские войска от разгрома в Арденнах. Это признал и сам Черчилль в своем очередном письме к И. В. Сталину.
      Но это еще впереди. А пока до начала нашего наступления оставалось целых десять дней, которые мы, конечно, использовали в полной мере. Так, 2 января 1945 года в войска армии была отправлена оперативная директива, в которой указывалось, что в течение 4-7 января нашим корпусам и дивизиям следует выйти ночными маршами на рубеж Вислы с последующим броском к реке Нида. В директиве говорилось, что командующий решил сосредоточить войска армии первоначально на правом берегу реки Висла, в районе Войкув, Глины Вельски, Воля Плавска, Тшеснь и Дурды. При этом предлагалось строго соблюдать меры предосторожности: не допускать движения войск в светлое время, на дневках и привалах людей и материальную часть тщательно укрывать в лесах, костров в дневное и ночное время не разводить, а также но допускать скопления людей на открытых полянах и других наблюдаемых с воздуха участках. Командарм потребовал организовать на марше, в местах сосредоточения войск противовоздушную оборону и службу регулирования движения. Марш войск предполагалось начать с 18 часов 4 января 1945 года и закончить к утру 7 января{29}.
      4 января 1945 года 59-я армия начала скрытное выдвижение в указанный район. Он находился примерно в 60 километрах от будущего рубежа ввода войск армии в сражение.
      Марш совершался по шести маршрутам, поэшелонно. Сначала выдвигался 43-й стрелковый корпус генерала А. И. Андреева - 13, 80 и 314-я стрелковые дивизии. Во втором эшелоне шел 115-й стрелковый корпус генерала С. Б. Казачка. В его составе были 92, 286 и 135-я стрелковые дивизии. Армейские части, подразделения тыла и 245-я стрелковая дивизия, находившаяся в резерве армии, замыкали марш.
      И вот мы уже в указанном районе сосредоточения. Здесь 8 января командующий провел с командирами корпусов и дивизий провешивание маршрутов выдвижения к району предстоящих боевых действий. А в ночь на 9 января на западный берег реки Висла вышли 80-я и 314-я дивизии 43-го стрелкового корпуса. Переправа туда других наших соединений проводилась в течение 10 января. Одновременно на западный берег были переброшены некоторые части артиллерии. Словом, исходное положение для наступления 59-я армия заняла в целом организованно и в срок.