Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Роулингзы - Целомудрие и соблазн

ModernLib.Net / Исторические любовные романы / Кэбот Патриция / Целомудрие и соблазн - Чтение (стр. 21)
Автор: Кэбот Патриция
Жанр: Исторические любовные романы
Серия: Роулингзы

 

 


И Брейдену пришлось пустить в ход собственное оружие.

Ну а что еще ему оставалось делать? Маркиз не шутил и готов был пристрелить Брейдена за милую душу. Но в конце концов пуля Брейдена едва задела мякоть. Он знал, куда стреляет. Он мог ранить этого хлыща гораздо серьезнее, но не захотел. Только потому, что когда-то Слейтер спас жизнь брату Кэролайн.

Брейдена поражала несговорчивость маркиза. Ведь он предложил ему оптимальный вариант. Бегство вместо тюрьмы или смерти. Брейден дал понять Слейтеру, что мог бы не являться к нему с визитом, а отправиться прямо к властям. К тем самым властям, которые он уже уведомил о том, что они могут задержать некоего Сеймура Хоукинса, содержащего игорный дом в Оксфорде. Адрес этого заведения он вытряс из Томми.

Но Брейден предпочел удержать при себе последнюю часть этой интересной информации.

И это была его ошибка. Потому что страх перед Герцогом оказался для маркиза гораздо более сильным средством, чем страх перед Брейденом и даже перед полицией. И коль скоро Херст Слейтер не знал, что Герцогу недолго осталось гулять на свободе, маркиз сделал то, чего ему делать вовсе не следовало.

Он остался в Лондоне. Хуже того, он заговорил.

И полученное сегодня письмо стало доказательством того, что он заговорил перед леди Бартлетт.

Конечно, для всех было бы гораздо лучше, если бы этот хлыщ скрылся хотя бы на время и не маячил перед глазами.

Но этот вариант явно не подходил самому хлыщу. Он предпочел остаться и даже попытался огрызаться. В обычных условиях это можно было бы назвать заведомо глупым поступком. Еще никому не удавалось победить Брейдена Грэнвилла в играх подобного рода.

Но Херст Слейтер располагал единственным в мире оружием, против которого Брейден был бессилен.

Кэролайн.

— Ты делаешь мне больно! — Кэролайн дернулась, пытаясь высвободить свои плечи.

Он сразу ее отпустил.

— Кэролайн, ты должна мне поверить, — бубнил он, следуя за ней по пятам. Она почему-то направилась к двери. — Я ничего не знал, пока ты сама мне сегодня не сказала. И ты глубоко заблуждаешься, если считаешь, что это имеет хоть какое-то отношение к Жаклин. Я действительно забежал к твоему жениху перекинуться с ним парой слов, но…

— Нет! — Она резко встряхнула головой. Ее щеки все еще были мокрыми от слез, а плечи устало поникли, но на лице уже читалась знакомая Брейдену упрямая решимость. — Да, я понимаю, что во многом могла ошибаться, но только не в этом. Ошибкой было это все! В конце концов, кто ты такой? Лондонский Сердцеед, вот кто! И я с самого начала должна была понимать, что для тебя это не более чем забавная игра!

— Игра?! — повторил он потрясенно.

— Вот именно: игра! — отрезала Кэролайн. — Ты знал, знал с самого начала, что это Херст был с Жаки, и задумал коварную месть. Ну, теперь ты добился, чего хотел, правда? Его невестой ты овладел точно так же, как он овладел твоей. А потом еще и подстрелил его для верности!

Он смотрел на нее с ужасом. Из какого-то темного уголка сознания — уголка, еще не успевшего оцепенеть, — ему нашептывал еле слышный голос: «Вот, стало быть, что они при этом чувствовали. Вот что чувствует человек, у которого разбито сердце!» Ему приходилось слышать это выражение бессчетное множество раз, но сам он никогда не испытывал ничего подобного. Пожалуй, больше всего это напоминало его душевное состояние после смерти матери: черная паника, холодное отчаяние, как будто его душу бросили в сырую вонючую камеру, очень похожую на тот каземат в Ньюгейте, где однажды ему пришлось провести целую ночь.

Потому что он не мог, просто не мог сказать ей правду. Тогда ему пришлось бы выложить и то, о чем он поклялся молчать ее брату. Если бы у него было хотя бы малейшее подозрение, что загадочным любовником Жаклин был именно Херст Слейтер, Брейден не отнесся бы к нему с такой небрежностью.

Но он ничего не знал.

И теперь по всему выходило, что он сам стал палачом собственному счастью.

— Я не могу сказать тебе всего, Кэролайн, — упрямо произнес он, хотя понимал, что одних слов будет недостаточно. И все же в глубине души Брейден продолжал молиться о том, чтобы случилось чудо и она поняла, что он говорит правду. Ведь он дал слово. На Севен-Дайалс человек готов умереть ради данного слова. Данное слово — это подчас все, что у него остается.

За исключением тех случаев, когда данное слово его убьет.

— Понимаю, — ответила Кэролайн.

Она повернулась и распахнула дверь, желая показать, что разговор окончен.

На крыльце, ярко освещенном солнцем, торчала Вайолет. А по бокам от нее грозно хмурились два дюжих лакея.

— Простите меня, миледи, — пролепетала горничная, испуганно разглядывая хозяйку, — но я тут слышала, как вы кричали, и подумала, что следует позвать Рэйли и Сэмюэля…

— Да, — ответила Кэролайн голосом, который показался Брейдену чужим. Настолько он был мертвым и лишенным всяких эмоций. — Я уже иду.

— Кэролайн! — крикнул Брейден, кинувшись за ней. Он все еще не верил, что она уходит.

Но он не успел сделать и двух шагов, как лакеи, пропустив вперед женщин, заступили ему дорогу.

— Отпустите леди восвояси, сэр, — посоветовал один из них. — А то, не ровен час…

— Да как вы не понимаете! — разъяренно рявкнул Брейден. — Я не собираюсь удерживать ее силой! Я просто хочу ей все объяснить!

Но лакей, выразительно покосившись на огромные руки Брейдена, сжатые в кулаки, произнес:

— Вот именно поэтому мы и не сойдем с этого места. До того, как она чинно-благородно не сядет в карету.

— Но ведь тогда будет слишком поздно объясняться! — Брейден с ужасом подумал о том, что если Кэролайн уедет в Лондон и попадет в цепкие лапы своей мамаши, он больше никогда ее не увидит.

— А вот тут вы угодили в самую точку, сэр, — невозмутимо ответил лакей. — Вернее и не скажешь!

Глава 35

— Ради всего святого, Жаки! — сердито проговорил Херст. — Не торчи ты перед окном! Тебя могут увидеть!

Жаклин и не подумала сдвинуться с места. Она застыла, не спуская глаз с прохожих.

— Какая теперь разница? — с горечью ответила она. — Грэнвилл разорвал помолвку. Кого интересует, увидят меня здесь или нет?

— Да хотя бы меня! — Херст сверлил ее злобным взглядом, развалившись в низком кресле. — Ты же знаешь, что мадам Бартлетт так и шныряет по улице целыми днями! Не дай Бог, она заметит тебя — ее наверняка хватит удар! Если ты, милая, лишилась своей дойной коровы, это еще не значит, что я должен лишиться своей! И я не собираюсь с ней расставаться. А ты могла бы мне помочь. Это в твоих же интересах. В конце концов, тебе тоже перепадет кое-что из их денежек!

Жаклин шумно вздохнула, но отошла от окна и устроилась в кресле, подвинув его вплотную к креслу маркиза.

— И все-таки я ничего не могу понять, — произнесла она. — С какой стати ему в тебя стрелять, если он ничего про нас не знает?

— Я же объяснил тебе, Жаки, — устало протянул Херст. Кажется, он повторял это уже в сотый раз. И так затвердил сочиненную им ложь, что мог бы повторить ее даже во сне. — Этот хмырь ворвался ко мне среди бела дня и ни с того ни с сего прострелил мне ногу. Мы и поссориться даже не успели!

Херст неловко поерзал в своем кресле. Конечно, о том, чтобы рассказать Жаклин, как все вышло на самом деле, не могло быть и речи. Если он признается, что схватился за пистолет первым и вынудил Грэнвилла обороняться, она с полным основанием обзовет его самонадеянным болваном и идиотом. Потому что всем известно, что Грэнвилл — самый проворный и самый меткий стрелок во всей Англии. И Херст совершил ошибку, попытавшись прибегнуть к оружию. Тяжелейшую ошибку.

— Я говорил тебе, Жаки, — он нарочно постарался возвысить голос, придав ему капризные ноты, — я говорил тебе, что был удивлен не меньше, чем ты! И я непременно сообщу в полицию!

— А почему ты не сделал этого до сих пор? — резонно спросила она.

— Не хочу поднимать шум раньше времени, — заявил он. — Разве ты не понимаешь, что это может повредить моей репутации? Представляешь, как это будет выглядеть? Маркиз Уин-чилси за день до свадьбы подал в суд на Брейдена Грэнвилла! Многие сочтут это дурным тоном. Ты не нальешь мне еще стаканчик, дорогая?

Жаклин, всем своим видом демонстрируя недовольство, поднялась с кресла, подошла к бару и налила Херсту бокал самого лучшего шерри из запасов его будущего зятя.

— Ты чего-то недоговариваешь, — проговорила она. — Здесь явно чего-то не хватает. Концы с концами не сходятся. Зачем Брейдену Грэнвиллу нужно было врываться к тебе и открывать стрельбу? По-моему, этому может быть только одно объяснение!

— Жаки, — уныло начал Херст, промочив горло добрым глотком шерри, — он даже не упомянул твоего имени!

— И все же это единственное объяснение, которое имеет какой-то смысл. — Жаклин вернулась в кресло. — О том, что наша помолвка расторгнута, он заявил накануне вечером. А на следующий день он явился к тебе. Совершенно очевидно, что он узнал про нас.

— Невозможно! — отрезал Херст.

— Нас могли увидеть. И я готова поспорить, что знаю, когда это случилось. Я сразу сказала тебе, что это слишком рискованно и глупо — устраивать свидание в гостиной у той старухи! Но нет, тебя так припекло, что на все было наплевать!

— Это было здорово! — мечтательно произнес Херст.

— Но вряд ли стоило того, чтобы тебе лишиться своей дочки водопроводчика, а мне — моего оружейника.

— Моя дочка водопроводчика при мне, — заметил маркиз.

— Пока при тебе, — уточнила Жаклин. — Но это ненадолго. Я голову даю на отсечение, что она по уши влюблена в Грэнвилла, и нисколько не сомневаюсь, что он отвечает ей тем же. Собственно говоря, это тоже могло быть причиной его дикой выходки. В смысле, перестрелки с тобой.

При упоминании о том, что кто-то мог влюбиться в Кэролайн Линфорд, Херст лишь презрительно фыркнул. Девица была так себе, а по сравнению с его Жаки — просто дурнушкой!

Но тут в дверь тихонько поскреблись, и через секунду в комнату заглянула горничная в огромном накрахмаленном чепце. Девушка присела в реверансе и виновато произнесла:

— Прошу прощения, милорд, но здесь леди Кэролайн Линфорд. Она непременно желает вас видеть.

Даже если бы кто-то осмелился подгонять ее кнутом, Жаклин не сорвалась бы с места с таким проворством, как сделала это сейчас.

— Господи Боже! — воскликнула она на ходу. И тут же приказала служанке: — Проводи ее сюда! Ну, чего встала? — А Херсту прошипела: — Не вздумай все испортить, слышишь, Херст? В ней твоя единственная надежда!

И, не тратя больше слов, Жаклин испарилась из его спальни.

Херст тяжело вздохнул. Жаклин все сказала верно. Но проблема заключалась в том, что она не подозревала, насколько осложнилась ситуация на самом деле.

Появилась Кэролайн. Она выглядела как обычно: скромная целомудренная девица в простеньком бело-голубом дневном платье. Херст тайно позлорадствовал при виде того, как она испуганно застыла на пороге, пораженная его страдальческим выражением лица. Ну а с другой стороны — разве он не имеет права на сочувствие? Конечно, пуля едва задела мягкие ткани бедра и прошла навылет. Но все равно маркиз считал, что чудом остался в живых. Оказаться на мушке у самого Брейдена Грэнвилла — это вам не шутки!

— Херст, — вскричала Кэролайн, как только обрела дар речи, и ринулась к его креслу, — ох, Херст, как мне тебя жалко! Скажи, тебе очень больно?

Маркиз слабо потеребил пальцами плед, накинутый на раненую ногу. Он нарочно потребовал этот плед, поскольку счел вид повязки, наложенной хирургом, недостаточно эстетичным.

— Думаю, это скоро пройдет, — жалобно протянул он. — В конце концов, задеты только мягкие ткани.

Кэролайн, уже опустившаяся в кресло, еще не успевшее остыть после Жаклин, немного отвлеклась на то, чтобы стянуть с рук длинные перчатки.

— Только мягкие ткани? — растерянно переспросила она. — Но мама уверена, что все гораздо серьезнее!

Херст прекрасно помнил о том, что именно такое впечатление он постарался произвести на леди Бартлетт. Она заявилась сюда буквально через несколько минут после его ссоры с Грэнвиллом, чтобы расспросить маркиза, где сейчас находится его сын. И теперь он лишь устало откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза, демонстрируя трогательное смущение.

— Ну, видишь ли, из-за раны я потерял довольно много крови… — прошептал Херст.

Кэролайн наконец-то избавилась от перчаток и устремила на него взгляд, полный самого искреннего сострадания.

— И это действительно Брейден Грэнвилл, — спросила Кэролайн, — нанес тебе такую ужасную рану?

— Вот именно, — сдержанно подтвердил Херст. — Не сомневаюсь, что когда он узнал, что его пуля прошла на какой-то волосок от моего сердца, то счел этот день прожитым зря.

Кэролайн озадаченно оттопырила губы. В отличие от губ Жаклин они никогда не казались Херсту достаточно полными или хотя бы розовыми. Невольно маркиз вспомнил, что точно такую же гримасу корчила ее мать в тех случаях, когда на званых обедах ей предлагали нелюбимое кушанье.

— Тебе и правда повезло, — заметила Кэролайн, — что он тебя не убил.

— Знаю, — важно кивнул Херст. — У меня даже не было возможности защищаться. Он просто вошел и набросился на меня с кулаками. А еще он позволил себе говорить всякие гадости. Ему ужасно хотелось смешать с грязью мое имя… и твое тоже, Кэролайн!

— Мое? — растерянно моргнула Кэролайн. — Ты хочешь сказать, что мистер Грэнвилл пытался опорочить мое имя?

— Совершенно верно. Конечно, я не мог позволить, чтобы это сошло ему безнаказанно. Никто не смеет порочить честное имя будущей леди Уинчилси! Я готов был вызвать его на дуэль и стреляться тут же, на месте. Но не успел я открыть рот, как у него в руках оказался пистолет и он открыл стрельбу!

Кэролайн не отрывала глаз от кольца у себя на пальце — кольца, доставшегося ему от бабушки.

— Как это ужасно, — пробормотала она себе под нос.

— Честно говоря, меня даже позабавила смешная выходка этого простолюдина, — с воодушевлением расписывал свои «подвиги» Херст, — пока это не коснулось тебя. Дескать, я роняю свою фамильную честь, опускаясь до брака с девицей, чья семья носит титул на протяжении одного жалкого поколения.

— Понятно, — кивнула Кэролайн.

— Но ты же знаешь, Кэролайн, — горячо воскликнул маркиз, — что ради зашиты твоей чести я готов на все!

Он повернул ее руку ладонью вверх и стал целовать ее всю, спускаясь от локтя до кисти, пока Кэролайн не отняла у него свои пальцы.

— Понятно, — повторила она. — Да, судя по всему, тебе действительно пришлось несладко. Я очень сожалею, что так получилось. Хирург не говорил тебе, как долго продлится постельный режим? Когда он разрешит тебе снять повязку?

— Я наверняка смогу сам отвести тебя к алтарю в день свадьбы! — провозгласил Херст, награждая ее обворожительным взглядом своих дивных голубых глаз. Этим взглядом он заставлял горничных в Оксфорде млеть от восторга и всерьез предполагал, что перед ним не устоит и Кэролайн Линфорд. В конце концов, кто она такая? Дочка водопроводчика А по понятиям Херста, дочки водопроводчиков — такое же безродное отребье, как и горничные. — Тебе нечего бояться, любовь моя!

— Ну… — протянула Кэролайн. — Собственно, именно об этом я и хотела поговорить. Поскольку ты вопреки утверждениям моей матери вовсе не лежишь на смертном одре, боюсь, мне ничего не остается, как без проволочек обсудить с тобой вопрос, который… вряд ли тебя обрадует.

— Вряд ли меня обрадует? — Херст беззаботно рассмеялся, как будто просто не мог представить себе ничего подобного. Но его смех прозвучал довольно нервно. Потому что он не мог отделаться от очень неприятных мыслей. «Ох нет, только не это! Но откуда она могла узнать? Неужели Томми все еще жив? Жив и где-то прячется? Наверное, он умудрился передать ей записку! Он запросто мог увидеть пистолет! Глупо! Глупо было так промазать!»

— Боюсь, Херст, — начала Кэролайн виноватым голосом, — что нам придется расторгнуть помолвку!

Херст уставился на нее, онемев от ужаса. Безусловно, это была его вина. Ему не следовало мазать. Ну почему ему так не везет? И дернуло же этого сопливого графа оступиться!

— Но, — промямлил Херст, с трудом избавляясь от оцепенения, в которое его повергли ее слова, — но приглашения на свадьбу… пять сотен приглашений… уже разосланы.

— Да, я знаю, — кивнула Кэролайн. — И мне ужасно стыдно. Конечно, я сама постараюсь написать всем нашим гостям. А насчет присланных ими подарков — я думаю, ты не будешь возражать, если мы отошлем их назад…

— Нет, — еле слышно выдохнул он.

— Прости, что ты сказал? — Она подняла на него пристальный взор.

— Что слышала! — И в эту минуту Херст, до сих пор вообще не питавший к Кэролайн Линфорд каких-либо теплых чувств, проникся к ней такой неприязнью — по сути, даже ненавистью, — что задрожал и покрылся липким потом. — Ты выйдешь за меня, Кэролайн. Мы поженимся на будущей неделе — и точка!

Может, у него разыгралось воображение, а может, он действительно уловил проблеск гнева — настоящего гнева! — в этих коровьих глазах?

— Нет, — с поразительным спокойствием возразила Кэролайн. — Нет, Херст, этому не бывать. Понимаешь, мне известно, почему в тебя стрелял Брейден Грэнвилл.

Его словно окатили с головы до ног ледяной водой. Он раскинулся в своем кресле, не в силах даже пошевелиться.

— Ты… ты все знаешь?.. — промямлил он.

— Да, — ответила Кэролайн. — Но я не считаю себя вправе тебя осуждать.

Это вообще не укладывалось ни в какие рамки! Ведь он чуть не застрелил ее родного брата! По словам ее матери, мальчишка так и не вернулся домой. Скорее всего он получил контузию и бродит где-то по городу. И после этого она заявляет, что «не вправе его осуждать»?!

— Гм… — выжал он из себя. — Гм… Гм…

— Да, — кивнула она, снимая с пальца кольцо его бабушки. — Понимаешь, Херст, я ведь тоже не была тебе верна. — И Кэролайн положила кольцо на маленький столик, где стоял бокал с шерри. — Я знаю, что ты теперь не захочешь на мне жениться, точно так же, как и я — выходить за тебя, — заявила она, глядя в его голубые глаза.

Херст тупо уставился на кольцо. Он ничего не понимал.

— Кто, — слова слетали с его пересохших губ еле различимым шелестом, но Кэролайн отлично слышала вопрос, — это был?

— Теперь это уже не важно, — вздохнула она. — Но так даже лучше для нас обоих, ведь правда, Херст? Я знаю, что начнутся пересуды и о нас будет сплетничать весь город, а мамуля наверняка выйдет из себя, и Томми… ну, Томми тоже жалко, ведь он будет ужасно зол, когда узнает. Но знаешь, теперь мне кажется, что я с самого начала не очень стремилась замуж. Зато теперь ты получишь свободу и сможешь жениться на своей Жаклин. Да, Херст, я знаю, что у нее нет денег, но на свете есть вещи гораздо более важные, чем деньги…

— Ж-жаклин? — Он ошалело покачал головой. — Жаклин?!

— Ну да, конечно. — Кэролайн говорила совершенно спокойно, по-деловому. И Херст подумал, что никогда еще не видел ее такой: решительной, уверенной в себе. Как будто за эту ночь… как будто за эту ночь она стала…

Да, как будто она стала женщиной!

— Представь, я сама видела вас вдвоем, — призналась Кэролайн, пожав плечами. — На диване, в гостиной у леди Эшфорт. Наверное, мне следовало тогда же обнаружить свое присутствие, но в тот момент я не нашла в себе решимости устроить скандал.

Постепенно до Херста начал доходить смысл ее слов. Милая, невинная, глупенькая леди Кэролайн — его леди Кэролайн — больше не невинна!

И при всем желании Херст не смог бы теперь назвать ее глупенькой.

Она сказала, что видела его своими глазами. Его и Жаклин, вдвоем на диване у леди Эшфорт. Но она до сих пор не обмолвилась об этом даже словом. За все это время она ни разу и виду не подала, что ей что-то известно.

До этой минуты. Потому что сейчас, судя по всему, ему предстоит услышать последнее «прости».

Она встала, собираясь уходить.

— Надеюсь, мы разойдемся мирно и по-хорошему, Херст. Признаюсь, какое-то время я действительно испытывала к тебе привязанность. И мне бы хотелось думать, что ты тоже был не совсем равнодушен ко мне.

Растерянно хлопая ресницами, он рассматривал такое знакомое лицо сердечком. Оно показалось ему… старше на несколько лет. Но как такое возможно? Ведь они виделись всего пару дней назад! Как ей удалось?.. С кем ей удалось?..

— А теперь я ухожу, — сообщила она. — Мы все еще не нашли Томми. Это меня очень тревожит. Томми никогда не позволял себе ничего подобного. Полагаю, бесполезно спрашивать, не знаешь ли ты, где он сейчас может быть?

Херст, до которого только в эту минуту дошло, что он не получит ее денег, скинул с ног плед и сделал судорожную попытку подняться с кресла.

— Ты не посмеешь этого сделать! — рявкнул он.

Деньги. Это все, о чем он мог думать. Деньги, которые он уже считал своими. Наследство, удвоенное благодаря устранению графа, целиком достанется Кэролайн — а значит, ему! Он не хотел убивать Томми. Господь свидетель, он этого не хотел! Но с некоторых пор ему удалось убедить себя, что он делает доброе дело, что убийство пойдет на пользу благосостоянию Линфордов. Ведь ни для кого не секрет, что сопляк спустит все денежки в карты, как только сможет ими распоряжаться. А таким способом — точнее, способом Герцога — ему удастся сохранить наследство в целости и сохранности.

Он не хотел этого, но пришел к выводу, что иного пути нет. Кое-как балансируя на одной ноге и цепляясь за спинку кресла, на котором только что сидела Кэролайн, он возмущенно проговорил:

— Кэролайн, подумай, что ты делаешь? Я… я спас Томми жизнь. Если бы не я, твоего брата уже не было бы в живых!

На миг ему показалось, что в ее глазах промелькнуло сомнение. Херст тут же внушил себе, что это вина, и втайне обрадовался. Он выиграл. Все-таки он выиграл!

Но вскоре вина испарилась, и на смену ей снова пришла эта незнакомая равнодушная маска.

— Да, ты действительно спас жизнь Томми, — рассудительно произнесла Кэролайн. — И за это я всегда буду тебе благодарна. Но теперь это только лишняя причина отменить свадьбу. Понимаешь, я не имею права стать твоей женой, ведь ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь девушку лучше той… кем я стала.

— Но меня не волнует, что ты сделала! — в отчаянии вскричал Херст. — И с кем ты была — тоже! Я все равно готов тебя принять! Я хочу на тебе жениться!

— Вот как? — Кэролайн надменно изогнула брови, как будто услышала нечто любопытное.

— Я не шучу, Кэролайн, — пробормотал он. — И… и по правде сказать, ты уж не суди меня слишком строго, но больше тебе не на что рассчитывать. После того, в чем ты мне призналась. Как только об этом узнают в обществе, ты станешь отверженной, посмешищем. И ни один мужчина даже не посмотрит в твою сторону… кроме меня. Я всегда буду тебя хотеть!

Несмотря на весь пыл, вложенный им в эту тираду, ее глаза — ее проклятые коровьи глаза! — оставались дьявольски спокойными.

— Но я тебя не хочу, — небрежно бросила она.

И, не тратя больше слов, леди Кэролайн Линфорд покинула его дом. И его жизнь.

В ту же секунду из соседней комнаты вылетела Жаклин.

— Придурок! — завопила она. — Безмозглый придурок!

— Жаки, — Херст отцепился от спинки кресла и дохромал до окна, почти не опираясь на раненую ногу. Почему-то ему стало трудно дышать и захотелось глотнуть свежего воздуха, — она нас видела. У леди Эшфорт. Она нас видела своими глазами.

— Я слышала! Слава Богу, не глухая! Господи, ну какой же ты дурак! Если бы ты только убежал с ней тогда же, когда я тебе говорила, этого бы не случилось! Но нет! Ты ее прошляпил, ты позволил Грэнвиллу добраться до нее первым…

— Что ты имеешь в виду? — удивленно спросил Херст.

— Ах, какой же ты лопух, мой милый! — Жаклин брезгливо вздернула подбородок. — А как по-твоему, кто лишил ее невинности? Тот самый тип, что прострелил тебе ногу, вот кто!

Херст онемел от неожиданности и произнес одними губами:

— Грэнвилл?!

— Разве я не говорила тебе, что он в нее влюблен? — проворчала Жаклин. — И мне было ясно как божий день — по крайней мере когда я встретила ее у Уэрта, — что она тоже к нему неравнодушна. И вот, изволь полюбоваться! Он ее получил. Лондонский Сердцеед овладел твоей невестой. И все только потому, что тебе было лень вовремя пошевелиться!

Херст смотрел в окно, как Кэролайн Линфорд вышла на улицу и села в поджидавшую ее карету.

— Брейден Грэнвилл, — потрясенно повторил он. — Она бросила меня ради Брейдена Грэнвилла!

— Слава Богу, наконец-то до тебя дошло, — процедила Жаклин. И дернула за шнурок, вызывая горничную.

— Что это ты задумала? — удивленно поинтересовался Херст.

— Я не собираюсь здесь больше задерживаться, — сердито ответила Жаклин.

— То есть как? — опешил Херст.

Жаклин была полна решимости.

— Мне тоже это не по нутру, дорогуша, но у нас просто нет другого выхода. И лишнего времени тоже нет. Вчера вечером я заметила, что этот старый осел, лорд Виткомб, так и ел меня глазами. Придется припасть к его стопам. У старикашки пять тысяч годового дохода, и прибавится еще две тысячи, когда его мамаша отдаст концы. Она давно дышит на ладан.

— Нет, — прошелестел помертвевшими губами Херст. — Нет, Жаки…

Его охватила растерянность. Неужели все эти ужасные события случились именно с ним, с ним самим? Маркиз не в состоянии был объять разумом столь грандиозные потери, приключившиеся за столь короткий срок. Это было выше его понимания. Этого не могло быть. Попросту не могло.

— Надеюсь, у тебя тоже есть на примете пара аппетитных кусков, любовь моя! — ухмыльнулась Жаклин. В комнату неслышно вошла горничная, положила на столик зонтик и шляпу нарядной гостьи и так же неслышно испарилась. Жаклин ловко натянула на руки тугие митенки. — Я имела в виду девиц на выданье. К примеру, выводок Читтенхаусов. Да, я знаю, что они все тощие, как вешалки, но у старшей десять тысяч годового дохода. Тебе придется любоваться на ее гнилые зубы каждое утро, но дело того стоит. Ох, милый, ты ведь понимаешь, что у нас больше нет права на ошибку! Придется избегать друг друга до тех пор, пока не будут подписаны брачные контракты. Ты не возражаешь? Больше никаких шалостей вроде той, что была у леди Эшфорт. — Она заметила, что он расстроен, и добавила: — Любимый, вот увидишь, это ненадолго! Ну подумай, неужели ты не проживешь без своей Жаки каких-то несколько месяцев?

С этими словами она небрежно чмокнула его в губы и была такова.

Он болезненно моргнул, когда за ней захлопнулась дверь.

Конечно, он обойдется без ее ласк.

Но почему он должен терпеть подобные неудобства?

Он знал почему. Он слишком хорошо знал, кто стоит за всеми его несчастьями. Эти два отвратительных слова — имя и фамилия — уже навязли у него в зубах!

Брейден Грэнвилл.

Брейден Грэнвилл, этот выскочка из лондонских трущоб! Наглец, не пожелавший знать свое место, под стать тому же Герцогу! Но его наглость превзошла все границы, потому что Брейден Грэнвилл вообразил, будто способен тягаться с ним, маркизом Уинчилси, благодаря своему счету в банке и умению морочить голову женщинам!

Брейден Грэнвилл, чьи деньги так свежи, что еще липнут к рукам! Каждый его пенни получен не так, как это принято у приличных людей: через наследство и умелое помещение капитала. Нет, его деньги заработаны соленым потом, капающим с чересчур высокого лба этого прощелыги!

В общем, так или иначе от него следует избавиться. Ах, если бы только вчера Херст был чуть-чуть попроворнее…

Ну, зато теперь он окончательно укрепился в мысли, что нельзя останавливаться на полпути. Брейдена Грэнвилла необходимо уничтожить. Потому что Херст обязан защитить себя.

Однако сделать это будет непросто. Он понимал, на что идет. Вчера в этой же самой гостиной Грэнвилл продемонстрировал ему свою ловкость. Херст еще никогда не видел, чтобы кто-то так шустро орудовал пистолетом. Наверняка такое умение присуще тому, кто привык годами ходить бок о бок со смертью.

Грэнвилл не имеет права жить. И Херст будет тем человеком, который положит конец его жалкому существованию. И плевать он хотел на раненую ногу. Он вполне может ходить. Хирург заверил его, что ране это не повредит. Значит, он сию же минуту отправится прямо в этот безобразно огромный дом на Бельгрэйв-сквер, где живет Брейден Грэнвилл, и…

Нет. Нет, лучше он проскользнет туда точно так же, как научился проскальзывать в дом к Жаки. Он проскользнет к Брейдену Грэнвиллу, сделает свое дело и выскользнет обратно незамеченным. Он сможет это сделать. Херст знал, что сможет. Вчера Грэнвилл застал его врасплох, когда ввалился к нему в дом и открыл стрельбу. Ну что ж, теперь настал его черед устроить Грэнвиллу неприятный сюрприз.

Да, да, именно так он и поступит! И пусть Грэнвилл не надеется, что маркиза удовлетворит пуля в ноге! Херст тут же решил, что не откажет себе в удовольствии полюбоваться на то, как ненавистный соперник испустит дух.

Даже Герцог будет гордиться таким кровожадным помощником!

Глава 36

Брейден Грэнвилл сидел у себя в библиотеке с бокалом виски в руке. Он даже не пригубил янтарную влагу, а задумчиво любовался тем, как играет в ней свет от канделябров. Это так напоминало ему загадочное сияние выразительных глаз одной его знакомой…

Голос графа Бартлетта вывел его из задумчивости.

— Значит, вы по-прежнему считаете, что мне не стоит появляться дома? — прокричал Томми. Ему приходилось напрягать голосовые связки, поскольку глухота еще не прошла. Но врач проверил его состояние и сказал, что контузия была совсем легкой и вскоре все придет в норму.

— Да, — кивнул Брейден. — В нашем деле возникли некоторые… неувязки.

Мальчишка бесцеремонно плюхнулся в кресло напротив и смерил Грэнвилла подозрительным взглядом.

— Неувязки? Какие еще неувязки?

— Ну… — неопределенно протянул Брейден Грэнвилл, пытаясь представить себе, как он сможет жить с этим дальше. Ведь несмотря на свой равнодушный вид, в душе он обливался слезами.

Да, это звучало смешно и театрально. Но было правдой. Такой правдой, которой не поделишься даже со стариной Пронырой — и уж тем более с этим заносчивым сопляком.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23