Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Криминальные дневники (№2) - Дневник налетчика

ModernLib.Net / Криминальные детективы / Кинг Дэнни / Дневник налетчика - Чтение (стр. 7)
Автор: Кинг Дэнни
Жанр: Криминальные детективы
Серия: Криминальные дневники

 

 


– Все в порядке! – крикнула она. – Эти двое уже убиты. Не стреляйте! – Она повернулась к нам и сочувственно улыбнулась: – Извините, ребята, но вы должны идти с поднятыми руками, чтобы все знали, что вы убиты.

– Кто в меня стрелял, черт подери? – не унимался Винс.

– Послушайте! Вернитесь в пункт сбора, ладно? У вас еще масса времени, чтобы отплатить им той же монетой, – снисходительно улыбнулась Рейчел.

Винс, собравшись с силами и представив, как в следующий раз мы возьмем лагерь, пошел за мной с поднятыми руками.

– Вас тоже подстрелили, да? – спросила какая-то пташка с перманентом.

– Сгинь, придурочная! – рявкнул Винс, что она и сделала очень быстро. – Я скажу тебе, в чем наша проблема, – заявил он.

– Мы воспринимаем все слишком серьезно? – сказал я.

– Нет. Мы застряли на одном месте. Когда знаешь, где противник, к нему легко подобраться. Нам нужно вернуться и напасть на желтых с тыла. Тогда мы застанем их врасплох и перестреляем их со спины. Что скажешь?

– Похоже, ты прав. Я с тобой, – ответил я.

– Тогда пошли! – сказал он и направился обратно к лесу.

– Сперва нам нужно выждать пять минут, Винс!

– Мы их сделаем, ясно? А пять минут уже почти прошли!

Вот именно, что почти. По-моему, прошло где-то пятьдесят секунд, но Винс уже свернул за угол, где инструктор не мог его видеть, и направился к опушке. Тут с другой стороны из леса выбежали несколько желтых и бросили к ногам генерала Паттона флаг. Не успел Винс сообразить, что происходит, как Паттон дважды протрубил в рожок, и игра закончилась.

– Что? – возмутился Винс. – Да я... Сволочи!

– Не переживай, Винс. Скоро наступит наш черед. Следующие двадцать минут, пока остальные красные собирались на базе и подкреплялись супом, Винс тихонько кипел. Он постарался успокоить себя, приобретя две большие коробки боеприпасов в лагерном магазине, хотя краски у него и так хватало на целую комнату. В конце концов ему пришлось отдать часть капсул мне, поскольку они не помещались в его карманы. Я понимал его состояние. С Винсом творилось то же самое, что с любым, кто заходит в продуктовый магазин, проголодав три дня. Только когда вы насытитесь, до вас дойдет, что вы накупили в десять раз больше, чем нужно. Винса эти соображения не волновали, меня тоже. Мне хватило для счастья того, что он прекратил глазеть на Теренса и угрожающе бормотать себе под нос.

– Ладно, ребята! Берите оружие и пошли! – крикнул Теренс. – Увидимся у черта на куличках! – добавил он, махнув Аллисон рукой.

Не успела та открыть рот, как Винс ответил за нее:

– Правильно! Валите ко всем чертям, уроды малахольные! Мы вас уроем, ясно?

Инструктор, не выдержав, подошел к Винсу и поинтересовался, не хочет ли он получить деньги назад. Винс отказался и после краткого и откровенного обмена мнениями успокоился настолько, что ему позволили продолжить участие в игре. Наша команда к тому времени незаметно удалилась, очевидно, чтобы обезопасить себя от Винса.

– Пошли! – рявкнул он, натянув на лицо маску. Я потопал к лесу, но Винс окликнул меня:

– Ты, недоумок! Если мы пойдем туда вместе с остальными, нас подстрелят, как уток. Мы обогнем их с тыла и подкрадемся с северо-запада.

Я подумал про себя, откуда ему знать, где находится северо-запад, но тут Винс показал мне свой армейский полевой компас.

– Слишком далеко, – возразил я. – Пока мы доберемся, игра уже закончится.

– Черта с два! Тот тип сказал, что игра длится час. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из нашей команды сумеет подобраться к флагу? Айда за мной!

С этими словами мы углубились в густые заросли ежевики и илистые овраги.

Издалека доносились выстрелы и крики: красные атаковали позиции желтых, но мы не видели, кто берет верх. Хотя догадаться было нетрудно. Теренс, настоящий знаток этой дурацкой игры, наверняка вымуштровал своих вояк так, что они перестреляли всех идиотов Аллисон, прежде чем те подобрались к бревенчатому форту.

Идти по маршруту, избранному Винсом, было нелегко. Тропинки, проложенные по зоне военных действий, сюда не доходили, и мы то и дело чертыхались, цепляясь за колючки или проваливаясь в глубокие лужи. Один раз Винс поскользнулся и, пытаясь удержаться на ногах, сунул руку в заросли крапивы... Так ему и надо! Отмахав довольно большое расстояние, мы вышли к широкому потоку и добрых двадцать минут провозились, мастеря из подручных средств плот, а затем, минуты через две, увидели, что река плавно заворачивает в обратном направлении и несет нас совсем не туда. Еще десять минут мы потратили на то, чтобы вернуться, напрочь промочив в процессе ноги, и решили: хватит, пора атаковать. Марш-бросок к форту был еще хуже обходного маневра. Пологий склон превратился в довольно крутой косогор, покрытый то чем-то мягким и мерзким, то чем-то твердым и колким. На вершину мы с Винсом забрались, изрядно взопрев. Я молил Бога только об одном: чтобы игра еще не закончилась. К счастью, так оно и оказалось. Слева до нас донеслись крики: "Ты убит!", а прямо перед нами маячила заветная бревенчатая постройка.

Осторожно спустившись с вершины, мы укрылись за парой больших деревьев. Никто из защитников форта назад не смотрел. Винс ухмыльнулся от радости, но тут же выругал себя за потерю бдительности. Он снял ружье с предохранителя и махнул мне, чтобы я сделал то же самое. Минут пять мы сидели, выжидая удобный момент и изучая каждый листик и каждую веточку на пути к форту. Похоже, засады тут не наблюдалось.

Тактика у нас была простая. Нам надо было пробежать десять метров до форта, сунуть стволы между бревнами и поубивать всех защитников внутри. После этого мы сможем запросто перестрелять всех остальных или по крайней мере выгнать их на открытое пространство. Винс показал мне три пальца и начал обратный отсчет. На счет "раз" мы выскочили из-за деревьев и помчались навстречу славе (как мог бы сказать Теренс) во всю прыть. Не успели мы сделать и десятка шагов, как все защитники форта повернулись назад и выдали нам по первое число. "Вы убиты!" – крикнул один из них, а через две секунды они уже снова отвернулись, продолжая игру.

Я думал, Винс взорвется, но, к моему удивлению, он просто понурился, молча постоял и потом побрел к базе. Через минуту я догнал его и начал что-то говорить, но тут же понял, что он не слушает. Винс уже не злился, он был серьезен. Он вернулся в свой собственный мирок, где во время принятия решений верх над рассудком брали взаимные упреки и жестокость, а государственный гимн исполнялся в виде предсмертных стонов умирающих. Только минут через пять, сделав пару глотков виски, Винс вернулся в нормальный мир, причем не один, а вместе с планом.

– Хватит дурака валять! – заявил он вдруг. – К чертовой матери всю эту тактику и честную игру. Давай пойдем и возьмем этот долбаный флаг!

– Каким образом? – спросил я. – По-моему, мы именно этим и занимались.

– Нет, мы играли по их правилам. А теперь будем играть по своим.

– Подожди! Что...

– Пошли! – рявкнул он. – За дело!

Я последовал за Винсом через просеку, потом свернул на тропинку.

– Винс! Винс! – повторял я.

Он деловито маршировал вверх, проверяя оружие и не отвечая ни слова. Наши убитые сотоварищи, встречавшиеся на пути, отводили глаза и вжимались в кусты, давая Винсу дорогу, поскольку пер он и вправду как танк.

Тут мы нарвались на засаду: это был наш первый контакт с врагом. Двое из них спрятались в канаве ярдах в двадцати от нас – и при нашем приближении открыли огонь. Сперва промахнулись, но очень скоро мы были заляпаны синей краской. Я хотел было сказать Винсу: "Прогорел наш план!", но он, взревев, как раненый бык, устремился к оврагу.

– Мы вас убили! – крикнул кто-то, когда Винс шагнул в траншею.

Не успел он договорить, как Винс схватил ружье за ствол и врезал ему прикладом по башке. Маска у бедняги сползла вниз, он с глухим стоном рухнул на землю. Увидев это, второй попытался вылезти из канавы, но Винс стащил его и начал беспощадно молотить по лицу и всему телу. Избиение закончилось, когда оба полегли в окопчике все в крови и без сознания. Я по-прежнему столбом стоял наверху. Винс сорвал маску и утер со лба пот.

– Ты что, спятил? Так не положено!

– А пошли они! Не фиг меня доставать. Будь это настоящая война, я бы их точно так же уделал.

– Да будь это настоящая война, Винс, мы бы с тобой давно лежали, начиненные свинцом!

– Но мы же не лежим, верно?

– Послушай...

– Не отставай! Дальше их будет еще больше, так что надо быть осторожнее. Иди за мной!

Он перелез через тела и зашагал вверх по склону. Через пару секунд я с силой оторвал ноги от земли и потащился за ним. Винс к тому времени уложил прикладом еще одного противника, быстро промчавшись мимо инструктора.

– Вы, уроды! Идите сюда и получите! – орал он, стреляя на бегу веером от бедра во всех направлениях.

В ответ на это приглашение раздались выстрелы, заляпавшие его краской с ног до головы, однако пуленепробиваемый Винс все так же мчался вперед, сбивая на землю тех, у кого хватало глупости встать и попытаться объяснить ему, что он убит. Мы внезапно оказались в самом центре боевых действий. Винс прорвал оборону противника, как Сильвестр Сталлоне, молотя противника по носам до тех пор, пока и красные, и желтые дружно не побросали ружья и не набросились на него. Человек шесть прыгнули на Винса и повалили. Один или двое отскочили со следами укусов на масках, но остальные пригвоздили его к земле. И тогда я понял, что не допущу этого. Если вызовут полицию, Винс за свои шуточки получит нешуточный срок, что привлечет внимание ко мне, Гевину и нашим делам. А кроме того, я знал, как Винс отметелит меня, когда выйдет на волю, если я брошу его в беде. Поэтому я схватил стоявшую рядом Аллисон, сорвал с нее маску и приставил дуло к ее щеке.

– Отпустите его! – крикнул я, и все обернулись ко мне. – Отпустите, я сказал! Иначе буду стрелять!

Несколько игрушечных солдатиков во главе с инструктором направились ко мне, и я снова крикнул:

– Я серьезно, черт подери! Если вы, мать вашу, не отстанете от его, я стрельну ей в рожу!

– Погоди, погоди! – вмешался Теренс. – Ты же можешь ранить ее!

– Вот именно! Отпустите его!

Аллисон пыталась вырваться из моей хватки, но я крепко держал ее за шею.

– Подожди! Послушай, я не шучу! На таком расстоянии ты правда ее поранишь!

– Так отпустите его! – повторил я.

– Нет, ты не понимаешь, – сказал Теренс, шагнув ко мне. – Я абсолютно серьезно! Если стрелять в упор, человек может ослепнуть!

– Все, игра окончена! – сказал один из инструкторов, которые приближались ко мне. – Дайте сюда ружье!

Судя по выражению их лиц, они до сих пор считали, будто я не понимаю, что делаю. Мне оставалось только одно. Я должен был доказать, что не шучу. И я спустил курок. Капсула взорвалась под носом у Аллисон, краска забрызгала ей глаза, она вскрикнула от боли. Переговорщики бросились ей на помощь, но я оттащил ее на несколько шагов назад и приставил дуло к глазу. Только тогда они поняли, как серьезно я настроен. Аллисон пыталась отпихнуть от лица ствол, но я был слишком силен для нее и сжимал ей шею крепче и крепче до тех пор, пока она не опустила руки.

– Это предупреждение! Еще один шаг – и у меня хватит времени, чтобы оставить ее без глаз. А теперь отпустите моего приятеля.

– Хорошо, ты только подожди, подожди, – сказал Теренс.

– Я серьезно!

– Господи! Он и правда не шутит! – дошло наконец до кого-то из них.

Все застыли без движения секунды на две. Ребята, державшие Винса, по-видимому, ослабили хватку, поскольку он вырвался – и никто не попытался его остановить. Винс поднял свое ружье и тоже схватил заложницу. Тоже девушку. (Девушки – самые лучшие из заложниц. Они слабее, беззащитнее и вызывают больше жалости и сочувствия у будущих спасателей. Даже в эпоху равенства и политкорректность людям легче подвергнуть риску жизнь мужчины, чем женщины. Всегда берите в заложницы женщин – если, разумеется, поблизости нет детей.) Первым делом Винс, прикрываясь живым щитом, выстрелил Теренсу в затылок с расстояния около трех дюймов. Тот рухнул, обхватив ладонями шишку, набухающую прямо у нас на глазах, а остальные отпрянули на безопасную дистанцию.

– Пошли! – сказал я, не обращая внимания на хныканье Аллисон, но Винс не шелохнулся.

– Мы еще не взяли флаг! – заявил он.

Я глянул на него: уж не шутит ли он? Винс никогда не шутил. По нестройным рядам играющих пробежал шепоток. Слов я не разобрал, за исключением одного: "отморозки".

– Да пошел он, этот флаг! Делаем ноги!

– Я пришел сюда за флагом и без него не уйду! Ты! – ткнул он пальцем в кого-то наугад. – Принеси мне флаг.

– Иди на хрен! – огрызнулся тот.

Винс выстрелил заложнице в ухо, и двадцать человек, как в балете, сделали шаг назад.

– Дайте мне флаг! – рыкнул Винс, выпустив свою жертву.

Девушка упала, схватившись за ухо. Винс рухнул на заложницу сверху, умудрившись каким-то образом сунуть ей ствол в рот.

– Живо!

Рейчел подбежала к флагу, выдернула древко из земли и протянула его Винсу. В грудь ей ударила струя синей краски. Винс с флагом в одной руке и ружьем в другой припустил вниз по косогору. Я толкнул Аллисон в грязь и дунул за ним. Я ожидал, что разъяренная толпа бросится за нами, но никто не двинулся с места – и, если подумать, я их не осуждаю.

Мы рысью промчались по лагерю. Винс воткнул флаг в дерн перед Робертом. Тот, пребывая в полном неведении о драме, разыгравшейся на холме, похвалил нас и назвал молодцами. Тем не менее мы не задержались, чтобы получить свои медали (фигурально выражаясь), а живо запрыгнули в машину и вырулили по извилистой дорожке на магистраль.

Винс помирал со смеху всю дорогу до дома и даже хлопнул меня пару раз по плечу, но я не понял юмора. Мы чуть было не влипли по уши и только благодаря фальшивым именам и отсутствию слаженности в действиях полиции избежали печальных последствий. Но зачем было устраивать этот цирк? Я решил больше не смешивать работу с развлечением и встречаться с Вин-сом, Сидом и прочими только по делу. Мне казалось, пока мы занимаемся ограблениями, я смогу вынести заскоки Винса.

Я его сильно недооценил.

12. Вопрос уважения

Мне снился сон.

Иногда вы понимаете, что видите сон, а иногда – нет. Не знаю, в какой момент до меня дошло, что это сон (возможно, когда через гостиную моей бабушки проскакало стадо коней), но в конце концов мне все стало ясно.

Я снова был школьником, сидел в классе, а мистер Росс пытался вдолбить нам в головы физику. У него не очень получалось, он нас совершенно затрахал. Прошло минут пять, и я вдруг сообразил, что мне тридцать с лишним и я не обязан слушать эту чушь. Я встал, собираясь уйти, но тут мистер Росс повернулся и заорал, чтобы я сел на место. Я послал его на хрен и сказал, что иду домой. Все в классе ахнули и зашушукались. Мистер Росс прикрикнул на меня еще раз, я развернулся и побежал к дверям. Я не мог понять, зачем так долго терпел это издевательство. А кроме того, не понимал, зачем решил вернуться в школу, если неплохо зарабатывал на жизнь ограблением банков. Но на то они и сны, верно?

Короче, когда я добежал до двери, мистер Росс уже стоял там, загораживая мне выход. Я попытался его обойти, но он схватил меня за руку. Я начал бить его по лицу, снова и снова, однако он не реагировал, как будто вовсе ничего не чувствовал. Тогда я вытащил пушку, намереваясь пристрелить его, однако пули просто выкатились из ствола и упали на пол. Я даже попытался встряхнуть пистолет во время стрельбы, но эти ленивицы продолжали шлепаться вниз, не причиняя никакого вреда. Тогда моя бабушка спросила, не хотим ли мы с другом выпить по чашечке чаю. Я хотел сказать ей, что он мне не друг, но тут мы все бросились усмирять лошадей. В конце концов мне удалось обуздать своего скакуна и даже запрячь его в коляску, однако ее занесло и коляска опрокинула любимую бабушкину лампу, а в результате моего папашу убило в ванной током.

Мы все побежали наверх и столпились вокруг старика. Он трясся и хныкал. Мы пытались ему помочь, но было уже поздно. Доктор велел маме придержать умирающего, чтобы тот не дергался, пока ему будут делать укол, который навеки его успокоит. Отец рыдал и говорил, что не хочет успокаиваться навеки. Доктор в ответ твердил, что у него нет выбора, поскольку я убил его током (они все время подчеркивали это). "Но я не хочу умирать, я нормально себя чувствую!" – всхлипывал отец. Тут вмешалась мама и заявила, что мы должны это сделать. Так, мол, будет лучше, ведь я убил его током. Потом все зарыдали, повторяя, как это ужасно, что я убил его током, и я уже было почувствовал себя виноватым, а потом подумал: ну нет, пошли вы все на фиг, я тут ни при чем, это несчастный случай!

"Ты же знал, что он в ванной!" – сказала мама.

Да, но я не знал, что опрокинутая лошадью лампа его убьет.

"Ты просто выпендривался!" – сказала бабушка.

Ничего подобного, бабуль! Я всего лишь хотел обуздать коней (хотя втайне я знал, что выпендривался). Доктор с силой воткнул иглу в руку папаши, тот заорал, все кругом загалдели, уговаривая его замолчать и вести себя как подобает мужчине, а я рванул из ванной прочь – и проснулся.

Было темно и тихо. Я посмотрел на часы. Восемь минут пятого. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, я дышал, как марафонец. Тем не менее мне стало легче от того, что я не убил током никого из родственников. Отхлебнув вина из стоявшего рядом с кроватью стакана, я снова откинулся на подушки и повернулся лицом к Хизер. Было слишком темно, и я не смог ее разглядеть, только слышал, как она мирно посапывает во сне. А кроме того, я чувствовал ее. Обнаженная спина манила к себе теплом, и я придвинулся к ней поближе, стараясь в то же время не разбудить. Мне было так хорошо! Совсем иначе, чем с Дебби. Моя благоверная совсем не манила к себе теплом. Она скорее походила на радиатор, который назойливо прижимался ко мне каждый раз, когда я засыпал. Нет, с Хизер было уютно, с ней было здорово лежать в одной постели.

Сон мне, конечно же, приснился совершенно бредовый. Никто из моих учителей не посмел бы так со мной разговаривать, даже мистер Росс. Я был младшим братом Гевина Бенсона, и мне не приходилось об этом распространяться, все и так знали. У Гевина уже в ту пору была особая репутация. Когда я оканчивал школу, Гевин сидел в Брикстонской тюрьме, мотая третий год из пяти за вооруженное ограбление. Разве уважающий себя учитель физики станет связываться с мальчишкой, брат которого сидит за то, что угрожал людям оружием? Что до моих одноклассников, я был у них за главного, даже не напрашиваясь на эту должность.

Именно в Брикстоне Гевин познакомился с Винсом. Того посадили на шесть лет за ограбление, совершенное с особой жестокостью, и досрочное освобождение ему не светило, поскольку и здесь он продолжал свой личный крестовый поход против системы. Гевин вправил ему мозги, объяснив, что таким образом он наносит вред исключительно самому себе и что лучший способ насолить обществу – выйти на волю как можно скорее. Он привел Винса в гимнастический зал, чтобы тот изливал свою злобу на боксерские груши, скакалки и любого дурака, который соглашался выйти с ним на ринг. Боксом они проложили себе досрочный выход из тюрьмы и больше о ней не вспоминали. Что же до остальных видений в моем сне, я в жизни не сидел верхом на коне, а мой старик здоров как бык и живет вместе с Джилл на южном побережье. Кроме того, я подозреваю, хотя и не могу утверждать со стопроцентной уверенностью, что он никогда не пользовался ванной.

Буквально через минуту Хизер разбудила меня и сказала, что уже шесть часов.

– Вставай, Крис!

– Да-да, хорошо, дай мне еще минутку, – пробормотал я и тут же снова уснул.

– Вставай, Крис! Тебе пора домой, – сказала она, сорвав с меня одеяло.

Прохладный утренний воздух быстро вернул меня к жизни, а все попытки натянуть одеяло встречали жестокое сопротивление.

– Дети скоро проснутся! Вставай!

Ее ступни уперлись мне в туловище, край кровати угрожающе быстро приблизился – и я грохнулся на пол. Боже, ну почему, если ты пробудился среди ночи, потом непременно засыпаешь как убитый? Я сел и протер глаза. Хизер надевала пижамные штаны, и не успел я уговорить ее на еще один разок по-быстрому, как она уже стояла полностью одетая, и вопрос был снят с повестки дня. Я встал, подошел к ней, намереваясь обнять и поцеловать, но Хизер отпихнула меня и велела одеться.

– Неужели я не могу остаться? Всего одно утро! – попросил я.

– Нет. Мы же договорились – дети не должны видеть тебя здесь утром.

– Тогда я пойду и посплю на диване, – сказал я, влезая в штаны. – Они ничего не узнают.

– Нет! – повторила она. – Послушай, мы все это обсуждали уже не раз, и я не собираюсь спорить снова. Не дай Бог, разбудим детей.

– Послушай, если я останусь, то свожу вас всех в киношку. Они будут рады.

– Мне это не нужно, Крис. Понятно? Пожалуйста, возьми свои вещи и пойдем.

Меня обижала холодность, с какой Хизер обращалась со мной по утрам, особенно если учесть, что она шептала мне ночью. В ней словно уживались два человека. Все чувства, даже элементарная вежливость, были забыты. Казалось, она не могла дождаться, когда я уйду. Я не раз ночевал у нее на диване с тех пор, как Гевина посадили, и Хизер всегда за пять минут до завтрака приносила мне чашечку чаю в постель. Я не мог взять в толк, что изменилось? Да, мы спали с ней вместе, но об этом никто, кроме нас, не знал. Дети понятия не имели. Скорее всего они вообще еще не знали, что такое секс.

Выходит, Хизер боялась, как бы Гевин чего не пронюхал? Но ведь она – моя невестка! Разве это подозрительно, если я порой ночую на диване у жены моего брата?

Мы занимались с ней сексом вот уже полгода, и по утрам мне все труднее было уходить. Я практически не мог видеть Дебби в те дни, и когда Хизер спрашивала меня о ней, терялся, не зная, что сказать. Я даже начал врать, уверяя Хизер, что мы с Дебби больше не спим вместе. Мне не хотелось, чтобы Хизер ревновала. Но, похоже, это лишь усилило холодную войну между нами. Не знаю... Чем нежнее я был с ней, тем она становилась враждебнее.

– Ключи взял? – спросила Хизер.

– Они внизу, – ответил я, и она подтолкнула меня к лестнице.

Я сгреб ключи, бумажник и все вещи, которые валялись на полу. А потом направился к выходу.

– Я позвоню тебе через пару дней, ладно? Хочу знать, что у тебя все нормально, – сказал я ей.

– У меня все отлично, не беспокойся, – ответила она, открывая дверь.

– Я все равно позвоню. Увидимся в пятницу?

– Нет, мне нужно съездить к твоей маме, – сказала она.

– Я поеду с тобой.

– Лучше не надо. Не хочу, чтобы она нас заподозрила.

– Да что она может заподозрить? В конце концов, я твой деверь или нет?

– Деверь, деверь, – откликнулась Хизер. А потом выдала: – И не больше. Пожалуйста, не забывай об этом.

– Не забывать? Не понимаю, о чем ты.

– Послушай! Если Гевин узнает...

– Но он не узнает! Господи Боже ты мой! Да никто нас даже не подозревает, и я не собираюсь никому говорить!

– Мне все равно. Это не важно. Знаешь, я подумала... Нам лучше какое-то время не встречаться. Мы слишком сблизились...

Этого я не ожидал. Я задумался на полсекунды, пытаясь понять, в чем провинился. А потом попытался исправить положение.

– Погоди минутку! Что стряслось? Что я такого сделал?

– Ты ничего не сделал. Все было замечательно, мы с тобой немножко развлеклись, но теперь мы должны это прекратить. Ради Гевина и ради меня.

Немножко развлеклись?

– Но почему? Что изменилось? Что я сделал не так? Скажи мне!

– Ты ничего не сделал, – повторила Хизер.

– Тогда почему мы не можем встречаться по-прежнему?

– Я люблю Гевина! Ты не понимаешь?

– Но ты сама это начала! – ляпнул я и тут же об этом пожалел.

– У меня уже есть муж, и мне не нужен другой!

– Я не пытаюсь стать твоим мужем. Мне казалось, мы с тобой друзья, – сказал я, хотя и знал, что на самом деле между нами возникло нечто большее.

– Да, мы друзья и снова будем друзьями.

– Будем. Но это не значит, что мы не можем встречаться, как раньше, правда?

– Нет значит. Все зашло слишком далеко. Я этого не хотела, а потому мы должны прекратить.

Полная чушь! Если Хизер хотела только секса, то есть быстренько перепихнуться по взаимному согласию, она не стала бы говорить мне то, что иногда говорила. Нет, это был не просто секс. Мы с ней поддерживали друг друга и помогали выжить в этом сраном мире. Такой близости у меня не было ни с кем. Это была... это была... Но я не мог выдавить из себя слово, которого так долго избегал.

– Уйди, черт бы тебя побрал! Я прошу! Если я тебе хоть немного дорога, уходи!

Она действительно была мне дорога! Один Бог знает, насколько дорога, и именно поэтому я не хотел уходить. Неужели она не понимает?

Я исполнил ее просьбу и ушел. Попытался поцеловать ее на прощание, но Хизер отпрянула назад. Как только я вышел за порог, за мной захлопнулась дверь. Она даже не помахала мне рукой!

Я сел в машину и рванул вперед как бешеный, чтобы не вырыть себе еще более глубокую яму.

В тот миг, впервые в жизни, я ненавидел Гевина.

13. Мелкая рыбешка

Кто-то колотил в дверь и выкрикивал мое имя.

– Крис, скорее! На помощь, Крис!

Похоже, кричала Бренда, и, кажется, она попала в беду. Я быстро отвернулся к телику и налил себе еще виски, но она продолжала орать.

– Крис! Дебби! Откройте, пожалуйста, дверь! Алан…

Мне было глубоко наплевать, что там с Аланом – сердечный приступ, автокатастрофа, чудовищно затянувшаяся попытка самоубийства... Я хотел лишь одного: чтобы меня оставили в покое и дали посмотреть телевизор.

В конце концов Дебби вылезла из берлоги и спустилась вниз.

– Кто-то стучит в дверь, Крис! – сказала она, впустив в мою обитель бьющуюся в истерике Бренду.

– Алан! – всхлипывала она. – Прошу тебя, Крис, ты должен помочь ему! Я не смогла его остановить!

– Успокойся! Тише, тише! – вмешалась Дебби, решив взять бразды правления в свои руки. – Давай-ка глотни немножко!

Ей только повод дай, чтобы выхлестать полбутылки рома!

– Что стряслось?

– Алан! Я умоляю, Крис, спаси его! Они его убьют!

– Ничем не могу помочь, – сказал я, не желая углубляться в подробности.

– Кто его убьет? – спросила Дебби. – О чем ты говоришь?

– Грабители! Они залезли в дом мистера Эшли, а Алан их засек, потому что был на дежурстве!

Бренда быстро глянула на меня, поскольку все мы знали, чья очередь была дежурить сегодня в районе. Но кому какое дело?

– Он предупредил командира отряда патрульных Питера, а сам решил взять грабителей с поличным. Крис, ты должен ему помочь!

Факт: Бренда меня ненавидела.

Факт: я ее не переваривал.

Факт: в районе живет куча добровольцев, готовых похерить спокойный вечер у телика ради спасения чужой жизни.

Так почему я?

Факт: я самый молодой и крутой на вид из всех жителей района. Если бы моих соседей спросили, с кем бы им хотелось подраться меньше всего, они выбрали бы меня. А если бы их спросили, кого они хотели бы иметь на своей стороне во время драки, они скорее всего опять выбрали бы меня. По крайней мере в этом смысле у меня с ними было что-то общее. Если мне суждено быть избитым до полусмерти, я бы тоже хотел, чтобы большинство соседей полегли вместе со мной.

– Что будем делать, Крис? – спросила Дебби, внезапно вовлекая меня в разговор.

– А что я могу, Дебби? Ты же знаешь: у меня так болит колено, что я еле доползаю до спальни.

– Чего? – вылупилась она.

– Можно, я побуду у вас до приезда полиции? – спросила Бренда.

Только тут до меня дошло, в какой щекотливой ситуации я оказался.

"Нет, нельзя!" – чуть не крикнул я ей и быстро ответил:

– Дебби! Отведи ее назад домой и останься с ней. Я пойду и найду Алана.

Жирная тварь!

Только этого мне не хватало – чтобы инспектор Проныра со своими приспешниками шнырял у меня в доме, записывая всякие мелочи и проверяя имена! Не думаю, чтобы они могли меня прищучить, но мне совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, кто я и где я. Поэтому, когда Дебби повела Бренду домой, я схватил пистолет и устремился в ночь.

На улице царило оживление. Шестеро храбрецов шли по тротуару, готовые к схватке, хотя ни один из них не отваживался отделиться от шайки линчевателей и сходить на разведку в одиночестве. Шторы на окнах по обеим сторонам от мостовой трепетали, когда герои проходили мимо, демонстрируя свое мужество и широкий набор садовых орудий. Их ряды хотел пополнить еще один смельчак лет семнадцати, но мать, к вящему конфузу юнца, утащила его домой. Дружинники громко рассмеялись. Вот придурки!

Я пошел в противоположном главному отряду направлении и скрылся в тени. Они не поймают грабителя на улице, слоняясь под фонарями – если эти козлы вообще намерены его ловить. Стараясь не шуметь, я пошуровал за заборами, проверил аллеи и переулки и наконец нашел то, что искал. Это убедило меня, что Алан не ошибся насчет грабителей, а главное – они все еще были здесь.

Фургончик стоял у длинной живой изгороди, тянувшейся сзади дома Питера и моего собственного. Я подкрался к машине и заглянул внутрь. Там валялись какие-то инструменты, пара старых одеял и дорожная карта. Ничего особенного – но мне все стало ясно. Очевидно, этих недоумков спугнули, и они скрылись из виду, пока дрожащий от страха отряд храбрецов шастал по улице. Я присел в тени, поджидая, когда разбойники вылезут из укрытия.

Минут через десять из-за изгороди показалась голова и оглядела окрестности. Потом она скрылась в кустах и не появлялась еще минуту. А когда вынырнула снова, то тщательно прислушалась, стараясь уловить признаки движения. Только я мысленно похвалил грабителей за профессионализм, как в сумерках замаячил большой силуэт и со словами: "А ну их на фиг!" пошел из укрытия прямиком под яркие оранжевые фонари. Оглянувшись на изгородь, он крикнул: "Ты идешь или нет?"


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13