Может быть, Джейн и не ощущала себя в эту минуту спаленной дотла. Но, когда она, прижав к груди смятые листочки с текстом виньетки, медленно пошла к двери, опаленной она себя чувствовала…

Следующим утром Джейн надела свой лучший костюм для верховой езды — из угольно-черного бархата, с длинным треном, прикрывающим лодыжки. На голове — черная маленькая шляпка с черной ленточкой и длинным страусовым пером над завитыми, спадающими на плечи локонами. На руках — черные лайковые перчатки, на ногах — черные туфли с высокой шнуровкой. Вэнджи засмеялась от восхищения, уложив последний локон.

Джейн тоже понравилось собственное отражение в зеркале. Может быть, Фредди и не будет в особом восторге от ее шляпки — ох, уж это перо! — зато наверняка ему доставит удовольствие видеть Джейн в приталенном скромном платье, с ног до головы закутанную в бархат.

А вот Торпа ее шляпка привела бы в восторг…

Странно, но сердце не трепыхнулось при мысли о лорде Торпе, и Джейн с удовлетворением подумала, что все-таки она еще не окончательно сдала свои позиции.

В который раз припомнив их последнюю встречу, она так и не смогла понять, почему Торп отпустил ее тогда. Ведь он был всего в одном шаге от очередной победы! А главное — она сама хотела, чтобы он сделал этот шаг. Безумно хотела! Неужели он нарочно оставил ее именно в этот момент, дабы она как следует помучилась от неутоленного желания?!

И вчера перед сном, и сегодня с утра Джейн несколько раз прокручивала в памяти все, что произошло вчера — сначала с Фредди, затем с Торпом. Их любовь с Фредди бурно расцветала, это несомненно. Но как же тогда получилось, что она позволила Торпу ласкать ее, целовать, доводить до экстаза? Ведь она сама предложила ему себя, словно какая-нибудь потаскушка из таверны!

И впрямь, в ее влечении к лорду Торпу есть что-то мистическое…

Джейн решительно тряхнула головой. Ладно, в конце концов страсть к Торпу — не главное в ее жизни! Она вовсе не собиралась принимать его предложение. Напротив, воспоминания о том, как он едва не добился ее близости вчера вечером, лишь укрепляли Джейн в желании поскорее достичь главной цели — выйти замуж за Фредди.

И сегодня в пещерах она непременно доведет дело до конца! Джейн поклялась себе, что покинет пещеры невестой Фредди Уэйнгрова.

Джейн перекинула через локоть шлейф платья, взяла из рук Вэнджи хлыст и легкими шагами вышла из спальни.

Никто не встретился ей ни в коридоре, ни на лестнице, и она почти бегом спустилась по ступеням. Джейн вообще обожала движение — любила бегать, прыгать, плавать, ездить верхом. А сейчас она сгорала от нетерпения — так хотелось ей поскорее отправиться в пещеры вместе с Фредди и проверить, насколько приблизил счастливую развязку вчерашний поцелуй в лабиринте.

Ведь вчера многое изменилось. Вчера изменилось все!

Но, когда Джейн с горящими глазами и пылающими щеками выбежала в холл, она почувствовала, как внутри у нее все оборвалось — вместо Фредди ее поджидал дворецкий с письмом на элегантном серебряном подносе.

Она сразу узнала почерк Фредди. Взяла протянутую записку, развернула и принялась читать:

«Моя дорогая! Боюсь, что не смогу поехать с вами сегодня в пещеры. Меня замучила мигрень — сильная, как никогда. Пожалуйста, простите меня. И не отказывайтесь из-за этого от прогулки. Не лишайте себя удовольствия. А обо мне не беспокойтесь: мисс Хартуорт послала за доктором и любезно принесла мне еще лауданума, так что мне обеспечен хороший уход.

А в пещеры мы, возможно, сумеем съездить с вами в другой раз».

«Ну, вот и все», — обреченно подумала Джейн. Шаги дворецкого удалялись, и вскоре их звук растаял в тишине холла. Послание Фредди на первый взгляд оставляло надежду — но лишь на первый взгляд. Джейн почувствовала, что проиграла: даже если этот «другой раз» когда-нибудь представится, будет поздно.

Она недаром делала ставку именно на сегодняшнюю прогулку: то, что произошло вчера, должно было получить развитие. Она надеялась, что Фредди будет целовать ее снова и снова и, наконец, его страсть выльется в слова, которых она так долго ждала: «Джейн, вы согласны стать моей женой?»

У нее осталось три дня — всего три дня на то, чтобы решить вопрос со своим замужеством! И вот один из них, сегодняшний, безнадежно потерян…

Три дня! Джейн не выдержала и застонала.

Через три дня праздник закончится и Фредди вернется в свой дом в Шропшире. А на то, что Джейн пригласят туда, надеяться не приходилось — заботливая матушка Фредди зорко оберегала сына от возможных претенденток на его руку!

Джейн схватилась рукой за голову, чувствуя, как бешено пульсирует кровь в висках. Почему Фредди опять обманул ее надежды?! Шансы на то, что он передумает до пятницы, ничтожно малы. Но если так, они не увидятся больше до следующей весны. А к тому времени Джейн уже будет сидеть в долговой яме или, что еще хуже, будет разъезжать по Европе вместе с Торпом — в качестве его любовницы…

Почему Фредди так подвел ее? Этому не было решительно никакого объяснения, особенно после пылких поцелуев в лабиринте. Неужели он так испугался, что решил спрятаться, уйти в свою болезнь, оставив ее в ожидании — словно провинциальную актрису в поисках контракта?

С каждой секундой Джейн все глубже проваливалась в трясину отчаяния. Все ее надежды рухнули в одночасье. Впереди был мрак неизвестности.

Но нет, она не может позволить себе поддаться разочарованию! Джейн Амбергейт не из тех, кто пасует перед неудачами! Дважды хлестнув себя по бедру хлыстом, она подобрала шлейф и решительным шагом направилась к музыкальной гостиной, через которую лежал кратчайший путь на конюшни.

«Фредди будет наказан! Должен быть наказан!» — думала Джейн. С ним или без него, она все равно поедет в пещеры. Кроме того, ей просто необходимо было сейчас успокоить себя хорошей скачкой.

Торп стоял у окна спальни. Стадо грациозных ланей паслось на склоне холма в лучах прохладного утреннего солнца. Без сомнения, Чаллестон был одним из красивейших уголков Англии.

В сотый раз Торп припомнил во всех деталях вчерашний день — начиная с момента, когда застал Джейн целующейся с Фредди, и до того, как оставил ее в полном недоумении в оружейной. И чем больше он анализировал все повороты и оттенки своих чувств к Джейн, тем все более непонятным для него самого становилось его отношение к этой женщине.

Когда он застал Джейн в объятиях Уэйнгрова, все его существо пронизал гнев. Большого труда стоило тогда Торпу удержаться и не схватить Фредди за лацканы, не влепить ему оплеуху за то, что он посмел целовать Джейн. Торп не сделал этого по единственной причине — ведь подобный поступок сразу и окончательно поставил бы крест на их отношениях с Джейн. Он решил сделать умнее: отбросить неведомое ему доселе острое чувство ревности и дать понять Джейн, насколько ему отвратительно ее поведение.

Но оказалось, что это не так-то просто. Вот и теперь Торп опять во всех подробностях увидел эту картину — Джейн целует Фредди с закрытыми от страсти глазами, с выражением нежности и счастья на лице…

Острая боль вновь пронзила его грудь.

«О, Боже! — подумал он. — Неужто Джейн на самом деле так влюблена в Фредди Уэйнгрова? Нет, это невозможно! Совершенно невозможно! Хотя почему? Фредди всегда обращался с Джейн, словно с хрупкой вазой, не уставая восторгаться ею. И даже если Джейн предпочитает более энергичные проявления чувств, есть ли на свете женщина, которую не покорит подобное обожание?»

Торп горько усмехнулся. И почему сам он не способен обожать кого-то?! А может, все-таки способен?..

Но сейчас речь не о нем. Нужно решить, как быть с Фредди Уэйнгровом.

Торп всегда считал, что Уэйнгров — не тот человек, который может удовлетворить женщину, подобную Джейн, и провести ее сквозь бурные воды супружеской жизни. Более того, Торп был совершенно спокоен, зная, что Фредди ни за что не решится на такой шаг. Но после сцены в лабиринте в его душу закрались сомнения. А вдруг у Фредди все-таки хватит смелости, чтобы просить ее руки? Что, если в момент страсти — скажем, сегодня в пещерах — он окончательно сдастся в плен красоте Джейн, ее сильному характеру, ее пылкому темпераменту и попросит ее выйти за него? Что тогда? Джейн, конечно, скажет ему «да» и будет верна до гробовой доски… Торп почему-то был уверен, что Джейн, несмотря ни на что, никогда не обманет мужчину, с которым встанет перед алтарем.

За всю свою жизнь Торпу еще не приходилось испытывать таких частых перепадов настроения, как в случае с Джейн Амбергейт. Вот и сейчас сердце гулко забилось у него в груди и все внутри напряглось от единственного желания — сжать Джейн в объятиях. Он почувствовал почти физическую боль и подумал, что его жизнь переменилась с тех пор, как он узнал Джейн, и уже никогда не станет прежней.

Торп на секунду прислонился головой к голубой бархатной шторе — такой мягкой и приятной на ощупь, — а затем стал одеваться, мысленно готовясь к начинающемуся дню, ожидая новой встречи с Джейн. Он размышлял о том, как много для него значил их последний поцелуй — гораздо больше, чем просто прикосновение губ к губам. И как это было непохоже на все, что он знал прежде!

Конечно, сейчас ему ничего не оставалось, как ждать, пока она не вернется из пещер, куда поехала с Фредди. Но он чувствовал, что все в нем бурлит, требуя какого-то немедленного действия. Торп закрыл глаза, вспоминая, какое это было наслаждение — держать Джейн в объятиях и как ему нестерпимо хотелось упасть вместе с ней на ковер в оружейной, чтобы завершить то, что они начали. Но он гордился тем, что, несмотря на безумное желание слиться с ней, войти в нее, достигнуть вместе с ней вершин блаженства, он отпустил ее. Только так можно было заставить ее понять, что она тоже хочет его! Понять, как много она потеряет, если не переменит своего отношения к нему…

Выглянув в окно, Торп увидел две фигуры, медленно бредущие к цветнику от террасы, окружающей дом. Присмотревшись внимательнее, он узнал в одной из них Фредди Уэйнгрова и с изумлением перевел взгляд на женщину рядом с ним. Сначала Торп решил, что это Джейн, по какой-то причине раздумавшая ехать в пещеры. Однако на голове у женщины можно было рассмотреть довольно уродливую соломенную шляпку, украшенную чем-то вроде пучка зелени. «Ну, нет! — с отвращением подумал Торп. — Кто-кто, а уж Джейн ни за что на свете не напялит на себя эдакое воронье гнездо».

Радость обожгла Торпа, когда он узнал женщину, бредущую по саду рядом с Фредди, которому в это время надлежало быть вместе с Джейн в пещерах.

Мисс Хартуорт, никаких сомнений!

Сначала Торп только вздохнул с облегчением, а потом подумал, не играет ли эта хилая тихоня какую-то свою игру. А почему бы и нет? Чем дольше Торп смотрел на эту пару, тем больше убеждался, что они подходят друг другу. Очень даже подходят! Но самое главное — Торп убедился, что Джейн сейчас далеко от Фредди.

Между тем Фредди наклонил голову к Генриетте. Медленно и вяло парочка побрела дальше по каменным плитам дорожки, держа курс на лабиринт.

Внезапно новая мысль обожгла Торпа.

— Тримбл! — коротко бросил он.

В глубине элегантной, отделанной ореховым деревом и синим бархатом спальни возник слуга Торпа и застыл в ожидании на абиссинском ковре:

— Да, милорд.

— Костюм для верховой езды!

Если слуга и был удивлен, все удивление выразилось лишь в том, как поднялась его бровь — впрочем, едва заметно. Он наклонил голову и спокойно произнес:

— Да, милорд.

— И еще, Тримбл. Мне нужно кое-что узнать — и как можно скорее.

Слегка приподнялась вторая бровь:

— Что именно, милорд?

— Узнайте на конюшне, брала ли миссис Амбергейт сегодня утром лошадь для поездки верхом.

— Слушаюсь, милорд.

Двадцать минут спустя Торп знал все, что ему было нужно. Фредди мучается своей знаменитой мигренью и находится под неусыпным присмотром мисс Хартуорт, которая оттачивает на нем свой метод ухода за больными. Джейн, к великой радости Торпа, не изменила своих планов и отправилась в пещеры.

Ни секунды не раздумывая, он помчался ей вслед.

Джейн остановила своего черного жеребца возле входа в пещеры и привязала его к ближайшему дереву. Она много слышала об этих пещерах и сейчас решила осмотреть их — ради интереса и чтобы хоть на время забыть о своих проблемах.

Быстрая езда успокоила нервы Джейн. Она глубоко дышала, сердце билось сильно и часто, на лбу выступили капельки пота. Вход в пещеру притягивал ее. Джейн закинула черные кружева вуали на поля шляпки и с любопытством вступила в пахнущий сыростью полумрак. Свет, пробивавшийся снаружи, быстро слабел, и Джейн задержалась на верхней ступени вырубленной в земле лестницы, ведущей вниз. По рассказам она знала, что эта лестница ведет в первый из целого ряда протянувшихся под землей залов.

Джейн подождала, пока глаза немного привыкнут к полумраку, и спустилась по ступеням вниз. Почувствовав под ногами землю, она остановилась, чтобы оглядеться, и у нее захватило дух. Огромные сталактиты и сталагмиты образовывали своеобразную колоннаду, исчезающую в темноте — там, куда не долетал снаружи солнечный свет. Джейн присмотрелась и увидела, что тонкие струйки, стекающие по стенам пещеры, образуют небольшие лужицы. Слева, вдоль стены, тянулась тщательно размеченная дорожка, и Джейн медленно пошла по ней, ощупывая ногой края. Все-таки, несмотря на предосторожности, пару раз она слегка поскользнулась.

Джейн осторожно обходила лужицы, намереваясь добраться до соседней пещеры. Глаза ее постепенно привыкли к серому полумраку, в котором начинали уже проступать смутные очертания третьей, дальней пещеры, продолжавшей анфиладу подземных залов.

В потолке второй пещеры было проделано искусственное отверстие. Оттуда падал столп света, и Джейн застыла, пораженная величественной картиной. Древние сверкающие сталактиты окружали небольшое озерко, наполненное хрустальной водой. Вокруг стояла полная, звенящая, успокаивающая, обволакивающая тишина.

В ладони Джейн продолжала сжимать хлыст. Помахивая им, она подумала с огорчением, что Фредди нет с нею рядом. А жаль — ему наверняка понравилось бы это зрелище… В этот самый момент до нее донесся искаженный эхом голос, звавший ее. Мужской голос!

Сердце Джейн подпрыгнуло. Фредди! Он передумал! Не захотел ее расстраивать, оседлал лошадь и примчался следом…

— Идите по дорожке! — крикнула она в ответ. — Вы должны это увидеть! Здесь настоящее озеро, освещенное таким изумительным голубым…

На верхней ступеньке лестницы, разделяющей две пещеры, появилась мужская фигура; Джейн разглядела, кто это, и почему-то ничуть не удивилась. А ведь она ожидала увидеть Фредди… Странно это все!

Вслух же Джейн произнесла с недовольной гримаской:

— Полагаю, вы каким-то образом прознали о том, что мой кавалер не смог поехать вместе со мной?

Торп неопределенно хмыкнул и легко сбежал вниз по ступенькам. Джейн наблюдала за ним, и каждый его шаг отзывался толчком в ее сердце.

— Ну да, я увидел, как Мистер Уэйнгров бредет к лабиринту в компании мисс Хартуорт, и понял, что он опять обманул вас, — едко заявил Торп, подойдя поближе.

Джейн тяжело вздохнула, даже не обратив внимания на колкость Торпа. Итак, он видел Фредди с мисс Хартуорт в саду…

— А вы уверены, что это был Фредди? — зачем-то задала она бессмысленный вопрос.

Торп молча кивнул.

— Но он сказал мне, что слишком болен, чтобы ехать в пещеры!

— Полагаю, мисс Хартуорт присмотрит за ним, — сухо заметил Торп. — Утром она искала для него лауданум. Об этом мне рассказал один из слуг, пока я пил кофе.

Отсутствующим взглядом Джейн посмотрела на его искусно завязанный шейный платок, рассеянно протянула руку и потрогала пальцем узел. Как, бишь, его прозвали? «Месть Торпа», кажется?.. Какое все-таки странное название!

Во влажном воздухе пещеры Джейн уловила знакомый вапах туалетного мыла Торпа и прикрыла глаза. Ну что ж, на то, чтобы гулять по саду с мисс Хартуорт, здоровья у Фредди хватило… Джейн могла представить, что будет щебетать Гетти на этот раз. Наверняка что-нибудь вроде: «Я предположила, что немного свежего воздуха будет полезно для восстановления его сил, и Фредди согласился со мной. Когда вы обручитесь с ним, Джейн, вам придется как следует следить за его хрупким здоровьем. Если хотите, я научу вас…»

И с чего это Фредди такой хрупкий?!

— Да не переживайте вы так, — сказал Торп.

Джейн моргнула и посмотрела на него. «Почему нельзя объединить их обоих в одного человека? — рассеянно подумала она. — Вот было бы славно: та часть, которая Торп, постоянно добивалась бы моего расположения и близости, а та, которая Фредди, искала бы моей руки…»

— Я должна идти, — проговорила Джейн, отворачиваясь.

Она чувствовала себя совершенно разбитой и меньше всего хотела, чтобы Торп понял это. Но он поймал ее за руку и повернул к себе.

— Я вижу, вы расстроены, — мягко прошептал он.

— Да, — коротко ответила она.

— Он не стоит вас, поверьте мне, Джейн! Возьмите лучше меня. Я-то здесь! И сейчас…

— Я знаю, — шепнула она, опустив глаза. Душу Джейн раздирали противоречивые желания. Она знала, что ей достаточно сделать шаг — только один шаг, — выйти из пещеры, вскочить в седло и оставить за спиной Торпа с его дьявольскими соблазнами. Да, но она не могла заставить себя сделать этот шаг…

Торп взял Джейн за подбородок и приподнял лицо так, чтобы видеть ее глаза. Сумеречный подземный свет придавал лицу Торпа необычное выражение. Прежними были лишь глаза — голубые озера, которые заставляли Джейн чувствовать слабость в коленях с того самого мига, когда она впервые увидела их. У нее снова закружилась голова от близости Торпа, а он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Она погибла! Окончательно и бесповоротно погибла! Джейн знала это с той секунды, когда губы Торпа коснулись ее губ. Он целовал ее нежно, ласково, наполняя все существо Джейн сладкой истомой. Она негромко застонала, раскрывая губы навстречу его губам.

А Торп вдруг резко изменил тактику — движения его языка стали быстрыми, сильными, и тело Джейн затрепетало в ответной дрожи. Торп ласково коснулся ее груди — дразня, разжигая, — и Джейн снова застонала.

Торп осторожно опустил ее на песчаный пол пещеры, я Джейн почувствовала, что у нее нет сил сопротивляться. Она полностью отдалась во власть этих сильных мужских рук и вспомнила, что говорила самой себе в ту первую ночь в Чаллестоне: «Джейн, не сдерживай себя, и ты испытаешь небывалое наслаждение с этим мужчиной. Только не сдерживай себя!»

Неторопливо, нежно Торп снял с нее платье, разделся сам и повел ее к вершине блаженства, к сладкому безумию, снова и снова осыпая все тело Джейн горячими, сумасшедшими поцелуями. А когда она достигла наивысшего возбуждения, Торп наконец вошел в нее. Тесно слитые, они двигались теперь вместе в волшебном, древнем и вечном ритме любви.

— Посмотрите на меня, Джейн! — приказал он.

Она разлепила тяжелые веки и утонула в голубой бездне его глаз. Новая волна экстаза захлестнула ее. Так, глядя ему в глаза, Джейн улетала все выше и выше к вершине наслаждения.

— Торп! — простонала она, чувствуя, как по телу пробежала сладкая судорога.

Только теперь Торп принялся бешено двигаться, и Джейн помогала ему, шепча его имя до тех пор, пока весь мир не рассыпался для них обоих на миллионы сверкающих осколков.

Джейн начала вновь воспринимать окружающее лишь спустя какое-то время. Она тяжело дышала, с трудом возвращаясь из волшебного забытья. Торп тоже с трудом переводил дыхание. Так они лежали рядышком еще несколько минут.

— Мы должны поговорить, — наконец сказал Торп, приподнимаясь на локте и с непривычной серьезностью глядя на Джейн.

— Нет! — прошептала она. — Только не сейчас. Не сегодня. Мы с вами не должны были… Простите меня! — Слезы подступили к ее глазам.

— Зачем вы сопротивляетесь собственным желаниям? Только мучаете себя…

— Знаю. Торп, пожалуйста, оставьте меня. Ну, прошу вас! Поговорим обо всем позже. Может быть, сегодня вечером — но не сейчас. Я… я не могу сейчас об этом….

Торп не стал возражать. Спустя несколько минут его уже не было в пещере.