Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Богиня на кухне

ModernLib.Net / Современная проза / Кинселла Софи / Богиня на кухне - Чтение (стр. 4)
Автор: Кинселла Софи
Жанр: Современная проза

 

 


Впрочем, в глубине души я понимала, что хватаюсь за соломинку, что я – словно тот отчаявшийся путник, которому грезится мираж в знойном мареве пустыни. Страховщики ни при каких условиях не покроют всей суммы кредита. Порой они вообще ничего не платят. Порой платят, но обставляют свою помощь совершенно немыслимыми условиями.

– И что говорит страховая? – выдавила я. – Они…

– Пока ничего не говорит.

– Понятно. – Я вытерла пот со лба и заставила себя задать следующий вопрос: – А как насчет… меня?

Гай не ответил.

Когда до меня дошел смысл этого молчания, ноги подкосились, будто я собиралась повалиться без чувств. Вот и ответ. Я открыла глаза и увидела двух ребятишек, глазеющих на меня со своих велосипедов.

– Все кончено, правда? – Голос дрожал, несмотря на все мои усилия. – О карьере можно забыть?

– Я… я не знаю… Послушай, Саманта, ты испугалась. Это вполне естественно. Но ты не сможешь прятаться вечно. Тебе надо вернуться.

– Не могу. – Я чуть не сорвалась на крик. – Как представлю себе лица…

– Саманта, будь разумной!

– Не могу! Не могу! Мне нужно время…

– Саман…

Я закрыла флип.

Ноги как ватные. Голова раскалывается. Попить бы. Но паб не выглядит открытым, а киосков поблизости не видно.

Я пошла по дороге и шла до тех пор, пока не уперлась в пару высоких резных колонн, увенчанных львами. Дом. Позвоню, попрошу таблетку и стакан воды. И поинтересуюсь, нет ли поблизости отеля.

Я толкнула створку чугунных ворот и, хрустя гравием, приблизилась к массивной дубовой двери. А дом-то большой, сложен из камня медового оттенка, с островерхой крышей, высокими каминными трубами… Перед домом стояли два «порше». Я дернула за дверной молоток.

Тишина. Я подождала, но дом казался мертвым. Я уже собиралась вернуться на дорогу и двинуться дальше, когда дверь неожиданно распахнулась.

На меня смотрела женщина со светлыми, явно схваченными лаком волосами до плеч. В глаза бросились шелковые брючки диковинного желто-коричневого оттенка, длинные серьги, яркий макияж. В одной руке сигарета, в другой коктейльный бокал.

– Здравствуйте. – Она затянулась сигаретой и смерила меня пристальным взглядом. – Вы из агентства?

6

Не имею представления, о чем это она. От дикой головной боли я едва различала силуэт перед собой, вникать же в смысл слов и вовсе не было сил.

– С вами все в порядке? – живо поинтересовалась женщина. – Вы выглядите ужасно.

– Голова раскалывается, – выдавила я. – У вас не найдется стаканчика воды?

– Разумеется! Заходите! – Она повела сигаретой, пропустила меня в огромный холл со сводчатым потолком. – Все равно вам захочется осмотреть дом. Эдди! – Ее голос неожиданно взлетел до крика. – Эдди, еще одна пришла! Я Триш Гейгер, – представилась она. – Можете звать меня миссис Гейгер. Сюда, пожалуйста.

Мы прошли в роскошную, отделанную панелями под клен кухню. Хозяйка наугад открыла несколько ящиков, наконец воскликнула: «Ага!» и извлекла пластиковую коробку, в которой, когда откинулась крышка, обнаружилось с полсотни лекарственных флаконов и упаковок. Миссис Гейгер принялась перебирать лекарства, демонстрируя лак на ногтях.

– Так, посмотрим… Парацетамол… Аспирин… Ибупрофен… Очень слабый валиум… – Она показала мне ярко-красную таблетку и с гордостью прибавила: – Из Америки. Здесь он запрещен.

– Э… Здорово. У вас столько всего… болеутоляющего…

– В нашем доме любят таблетки. – Она внезапно окинула меня испытующим взором. – Да, любят. Эдди! – Мне вручили три зеленых пилюли, затем, после нескольких неудачных попыток, отыскали буфет, заполненный стаканами. – Держите. Эти таблетки справятся с любой головной болью. – Из холодильника появилась бутылка с водой. – Вот, запейте.

– Спасибо, – пробормотала я, проглатывая таблетки. – Я вам очень признательна. По правде сказать, голова трещит так, что даже думать больно.

– У вас хороший английский, – заметила хозяйка, искоса поглядывая на меня. – Очень хороший.

– Да? – Я озадаченно нахмурилась. – Ну… я же англичанка… Родной язык, в конце концов…

– Вы англичанка? – Триш Гейгер буквально подпрыгнула. – Не хотите присесть? Таблетки сейчас начнут действовать. А если нет, подберем вам что-нибудь еще.

Она вывела меня из кухни обратно в холл, открыла одну из дверей.

– Здесь у нас гостиная, – сообщила она, обводя рукой просторное помещение, и уронила пепел на ковер. – Как видите, требуется и пылесосить, и пыль стирать, и серебро чистить…

Снова этот испытующий взгляд.

– Конечно, – кивнула я, поскольку она очевидно ждала ответа. Сообразить бы заодно, с какой стати она мне все это рассказывает… – Замечательный стол, – выдала я, повернувшись к сверкающему столу красного дерева у стены.

– Его нужно полировать. – Глаза хозяйки вдруг сузились. – И регулярно. У меня глаз наметан.

– Конечно, – повторила я растерянно.

– Пойдемте. – Мы миновали еще одну просторную комнату и очутились на застекленной веранде, где наличествовали кресла «под старину» из древесины тикового дерева, многочисленные растения, смахивавшие на пальмы, и заставленный бутылками столик на колесиках.

– Эдди! Иди сюда! – Она постучала по стеклу. Я увидела загорелого мужчину в брюках для гольфа, шагающего по аккуратно подстриженной лужайке. Лет под пятьдесят, выглядит вполне довольным собой и жизнью.

Триш тоже под пятьдесят, во всяком случае если судить по морщинкам в уголках глаз. Впрочем, что-то подсказывало мне, что она претендует на тридцать девять – и ни днем старше.

– Прекрасный сад, – сказала я.

– О! – Она окинула сад равнодушным взглядом. – Да, у нас отличный садовник. Столько идей в голове. Ну, садитесь! – Она махнула рукой, и я в некоторой растерянности опустилась в кресло. Триш угнездилась на стуле напротив и пригубила коктейль.

– Вы можете приготовить «Кровавую Мэри»? – спросила она вдруг.

Я озадаченно воззрилась на нее.

– Неважно. – Она затянулась сигаретой. – Я вас научу.

Чего?

– Как ваша голова? – осведомилась она и продолжила, не дожидаясь ответа: – Лучше? А, вот и Эдди.

– Добрый день! – Дверь распахнулась, и на веранду вступил мистер Гейгер. Вблизи он выглядел уже не столь импозантно: веки набрякшие, все признаки пивного животика в наличии. – Эдди Гейгер, – жизнерадостно представился он и протянул руку. – Хозяин дома.

– Эдди, это… – Триш замялась, потом взглянула на меня. – Как вас зовут?

– Саманта, – ответила я. – Извините, что потревожила вас, но моя голова…

– Я дала Саманте патентованное болеутоляющее, – перебила меня Триш.

– Правильно, – одобрил Эдди, открывая бутылку шотландского виски, и налил себе на два пальца. – Надо вам было попробовать красные таблетки. С ног валит!

– Э… понятно…

– Не в прямом смысле, конечно! – хохотнул он. – Мы вовсе не хотим вас отравить.

– Эдди! – Триш хлопнула его по бедру. Зазвенели многочисленные браслеты на ее руке. – Не пугай девочку!

Они оба повернулись ко мне, и я поняла, что от меня ждут реакции.

– Я вам очень признательна. – Я сумела состроить гримасу, призванную обозначить улыбку. – Не знаю, что бы я делала без вашего радушия…

– Неплохой английский, а? – заметил Эдди, вопросительно приподнимая бровь.

– Она англичанка! – воскликнула Триш с видом фокусника, доставшего кролика из шляпы. – Понимает все, что я ей говорю!

Что-то я, как говорится, не въехала. Я что, похожа на иностранку?

– Проведем ее по дому? – поинтересовался Эдди у Триш.

У меня екнуло сердце. Людей, которые устраивают экскурсии по своим домам, следует категорически избегать. Сама мысль о том, чтобы плестись из комнаты в комнату, мучительно подбирая восторженные эпитеты, была непереносима. Хотелось одного: сидеть и ждать, когда наконец подействуют таблетки.

– Не стоит беспокоиться, – начала я. – Я уверена, здесь все красиво…

– Разумеется, стоит! – Триш затушила сигарету и поднялась. – Идемте.

Когда я встала, перед глазами все поплыло; пришлось ухватиться за юкку, чтобы сохранить равновесие. Боль в голове начала отступать, но я по-прежнему чувствовала себя разбитой – и странно оторванной от реальности. Впечатление было такое, словно все происходит во сне.


Да, у этой женщины вся жизнь сосредоточена, похоже, на домашней работе. Мы переходили из одной роскошной комнаты в другую, и Триш настойчиво указывала на предметы обстановки, требующие особого ухода, а также продемонстрировала, где стоит пылесос. А потом принялась рассказывать о стиральной машине!

– Выглядит… эффективной, – промямлила я, поскольку от меня явно ждали ответа.

– Мы меняем белье каждую неделю. Нам нравится свежее и хорошо проглаженное. – Снова этот взгляд.

– Конечно, – кивнула я, стараясь скрыть растущее недоумение. – Отличная мысль.

– Теперь наверх? – С этими словами она вышла из кухни.

Господи, еще и наверх?!

– Вы из Лондона, Саманта? – справился Эдди Гейгер, когда мы поднимались по лестнице.

– Совершенно верно.

– И вы там работаете?

Он спрашивал из вежливости, но я на мгновение задержалась с ответом. Есть ли у меня работа?

– Работала, – ответила я наконец. – По правде сказать… не знаю, как обстоит дело сейчас.

– И сколько длился ваш рабочий день? – вмешалась Триш, неожиданно заинтересовавшись разговором.

– С утра до вечера, – сказала я. – Я привыкла работать с раннего утра и до ночи. Порой и по ночам приходилось…

Гейгеры, казалось, не могли найти слов от изумления. Да, люди понятия не имеют, какова жизнь юриста.

– Вы работали ночами? – Судя по выражению лица Триш, мои слова ее потрясли. – Одна?

– И одна, и с другими. Зависело от ситуации.

– Значит, у вас… крупная компания?

– Одна из крупнейших в Лондоне.

Триш и Эдди многозначительно переглянулись. Положительно, странные они люди.

– Что ж, думаю, вас порадует, что нам приятно это узнать. – Триш улыбнулась. – Это хозяйская спальня… вторая спальня…

Мы шли по коридору, она открывала передо мной двери, показывала кровати и домотканые покрывала, и я почувствовала, что снова начинает кружиться голова. Не знаю, что за таблетки мне подсунули, но ощущения с каждым мгновением становились все более странными.

– Зеленая спальня… Как вам, должно быть, понятно, у нас нет ни детей, ни домашних животных… Вы курите? – неожиданно спросила Триш, затягиваясь собственной сигаретой.

– Э… нет… Спасибо.

– Мы не возражаем против курения, имейте в виду.

Мы спустились по узкой лесенке, причем мне пришлось держаться за стену, которая словно убегала от меня: цветы на обоях плавно перетекали в пейзаж за окнами.

– С вами все в порядке? – Эдди подхватил меня в тот самый миг, когда я едва не рухнула на пол.

– По-моему, таблетки оказались чересчур сильными, – пробормотала я.

– Да, они такие. – Триш оценивающе поглядела на меня. – Вы пили сегодня спиртное, а?

– Ну… Да, пила…

– Ага! – Она состроила гримасу. – Ладно, ничего страшного, пока не начнутся галлюцинации. Тогда придется вызвать врача. И… мы пришли. – Она распахнула последнюю дверь на нашем пути. – Комната прислуги.

Все помещения в доме были огромными. Это же вполне соответствовало размерами моей квартире. Светлые стены, окна со средниками, выходящие в сад, кровать – самая незатейливая из всех, какие я успела увидеть под кровом Гейгеров, большая, квадратная, застеленная накрахмаленным бельем.

Внезапно накатило насущное, почти неодолимое желание упасть на эту кровать, уронить голову на подушку и кануть в благословенное забытье.

– Чудесно, – вежливо сказала я. – Замечательная комната.

– Отлично! – Эдди потер ладони. – Что ж, Саманта, позвольте вам сообщить – у вас есть работа.

Я оторопело уставилась на него.

Работа?

Какая работа?

– Эдди! – одернула супруга Триш. – Ты не можешь просто так взять и предложить ей работу! Мы еще не закончили собеседование!

Собеседование ?

Кажется, я что-то пропустила.

– Мы даже не описали ей круг обязанностей! – продолжала Триш. – И не затронули деталей!

– Так затронь, – огрызнулся Эдди.

Триш метнула на него яростный взгляд и прокашлялась.

– Итак, Саманта, – проговорила она официальным тоном, – ваша работа в качестве экономки рассчитана на полный рабочий день и подразумевает…

– Извините? – Я не поверила своим ушам.

Триш досадливо прицокнула языком.

– Ваша работа в качестве экономки рассчитана на полный рабочий день, – повторила она, – и подразумевает уборку, стирку и приготовление пищи. Вы должны носить форму и вести себя предупредительно и уважительно…

В качестве кого?

Они решили, что я пришла наниматься в экономки?

От этой мысли я на мгновение потеряла дар речи. – …полный пансион и проживание, – закончила Триш, – а также отпуск продолжительностью четыре недели один раз в год.

– А как начет жалования? – с любопытством спросил Эдди. – Будем платить ей больше, чем предыдущей?

Мне показалось, что Триш убьет мужа, прямо здесь и сейчас.

– Прошу меня простить, Саманта. – Прежде чем я успела открыть рот, она выволокла Эдди из комнаты и захлопнула дверь. До меня доносились только неразборчивые возгласы.

Я огляделась, пытаясь собраться с мыслями.

Они приняли меня за экономку. За экономку! Чушь какая-то! Надо им объяснить. Растолковать, что они ошиблись.

Тут накатила очередная волна головокружения, и я присела на кровать. А затем, прежде чем успела остановить себя, откинулась на подушку и закрыла глаза. Словно провалилась в облако.

Вставать не хотелось. День выдался долгим, утомительным, просто кошмарным. Скорее бы он закончился…

– Саманта, извините, пожалуйста. – Я открыла глаза и кое-как села, когда в комнату вернулись Триш и раскрасневшийся Эдди. – Вы не хотите ничего у нас уточнить?

Я промолчала, потому что в голове все крутилось, как на карусели.

Конечно, мне именно в этот момент следовало объяснить им, какую ошибку они совершают. Сказать, что я никакая не экономка. Что я – юрист.

Но слова отказывались идти с языка.

Я не желала уходить. Мне хотелось улечься обратно на кровать и провалиться в забытье.

«Проведу здесь эту ночь, всего одну, – пообещала я себе. – А утром все им расскажу».

– М-м… Можно приступать сегодня? – услышала я свой голос.

– А почему бы нет! – воскликнул Эдди.

– Давайте не будем торопиться, – пресекла его энтузиазм Триш. – На эту должность, Саманта, претендуют несколько весьма достойных девушек. Я бы даже сказала, весьма и весьма достойных. У одной имеется диплом специалиста по кулинарному мастерству!

Она затянулась сигаретой и подарила мне многозначительный взгляд. И внутри меня все сжалось, будто сработал некий рефлекс, которым я не в состоянии управлять. Новое ощущение подавило собой все вплоть до неодолимого желания рухнуть в кровать.

Она что, намекает…

Намекает, что я могу не получить эту работу?

Я молча смотрела на Триш. Где-то глубоко на периферии сознания – и это ощущалось отчетливо, несмотря на шок, в котором я пребывала, – возник призрак прежней Саманты. Я чувствовала, как вскидывает голову мое неутоленное честолюбие, как оно закатывает рукава и плюет на ладони, готовясь к схватке. Значит, кулинарное мастерство?..

Я никогда в жизни не проваливалась на собеседовании.

И не собираюсь ломать традицию.


– Итак. – Триш взглянула на свой список. – Вы прекрасно разбираетесь в стирке.

– Получила приз за стирку в школе, – подтвердила я, скромно кивая. – Собственно, с этого и началась моя карьера.

– Ого! – Похоже, Триш несколько смутилась. – И вы знакомы с кулинарным искусством?

– Я училась у Мишеля де ля Рю де ля Блана. – Я выдержала паузу. – Думаю, его имя говорит само за себя.

– Разумеется! – воскликнула Триш и озадаченно покосилась на Эдди.

Мы снова сидели на веранде. Триш засыпала меня пулеметной очередью вопросов, словно взятых из брошюры «Как нанять экономку». И на каждый вопрос я отвечала с неизменным апломбом.

Вот только в уголке сознания не переставал звучать тоненький голосок: «Что ты делаешь, Саманта? Опомнись! Что ты, черт побери, творишь?!»

Но я не прислушивалась. Не хотела слушать. Каким-то образом я ухитрилась отгородиться от реальной жизни, от ошибки, уничтожившей мою карьеру, от всего кошмарного дня… Все вокруг утратило значение, кроме этой серии вопросов и ответов. Голова по-прежнему кружилась, я понимала, что могу отключиться в любой момент, однако физическая слабость была сущей ерундой в сравнении с обуявшей меня решимостью. Я не могу потерять и эту работу!

– Составьте примерное меню, – предложила Триш, закуривая очередную сигарету. – Скажем, для званого обеда.

Еда… Много еды и много гостей… Внезапно мне вспомнился «Максим» и мой печальный день рождения. И меню, которое я разглядывала.

– Позвольте, я сверюсь со своими записями. – Я раскрыла сумочку и бросила взгляд на ресторанное меню. – Для званого вечера я бы предложила… э… запеченное фуа-гра в абрикосовой глазури…ягненка с пряностями и хумосом… а на десерт шоколадно-мятное суфле с двумя домашними сорбе.

Вот тебе, кулинарная самозванка!

– О! – Триш уважительно посмотрела на меня. – Должна признать, это впечатляет.

– Здорово! – Эдди чуть только не облизывался. – Запеченное фуа-гра! А можете приготовить что-нибудь прямо сейчас?

Триш одарила его встревоженным взглядом.

– Полагаю, рекомендации у вас имеются, Саманта?

Рекомендации?

– Нам нужны рекомендации. – Триш нахмурилась.

– За меня может поручиться леди Фрейя Эджерли, – сказала я, поддавшись сиюминутному настроению.

– Леди Эджерли? – Брови Триш взлетели вверх, по шее пополз предательский румянец.

– Меня с лордом и леди Эджерли связывают давние отношения, – сообщила я. – Леди Эджерли наверняка предоставит вам все гарантии на мой счет.

Триш и Эдди глядели на меня, как говорится, разинув рты. Пожалуй, надо добавить что-нибудь этакое… хозяйственное.

– Чудесная семья, – поведала я. – И работа замечательная, так приятно прибираться в поместье. И натирать диадемы леди Эджерли…

Черт! Занесло все-таки…

К моему изумлению, Гейгеры и не подумали усомниться в моих словах.

– Вы готовили для них? – справился Эдди. – Завтраки, обеды и так далее?

– Естественно. Лорду Эджерли очень нравилось мое фирменное блюдо – яйца «Бенедикт». – Я пригубила воды.

Мне было видно, как Триш строит загадочную физиономию Эдди – во всяком случае, она явно считала выражение своего лица загадочным. Эдди же отвечал ей кивками. С тем ясе успехом они могли бы просто написать на своих лбах: «Берем! Берем!»

– И последнее. – Триш глубоко затянулась сигаретой. – Когда нас с мистером Гейгером не окажется дома, вы будете подходить к телефону. Мы весьма заботимся о своем реноме. Пожалуйста, покажите, как вы умеете разговаривать. – Она кивнула на телефон на столике.

Она что, серьезно? Да ну… Или на самом деле?..

– Вы должны сказать «Добрый день, это дом Гейгеров», – подсказал Эдди.

Я послушно встала и, пытаясь не обращать внимания на головокружение, подошла к аппарату и сняла трубку.

– Добрый день, – проговорила я самым очаровательным голоском, на какой была способна. Ни дать ни взять школьная староста. – Дом Гейгеров. Чем могу помочь?

Эдди и Триш выглядели так, словно неожиданно наступило Рождество.

7

На следующее утро я проснулась под незнакомым белым потолком. Какое-то время озадаченно смотрела вверх, потом приподнялась на кровати. Простыня подо мной издала неожиданный, хрустящий звук. Что происходит? Мои простыни никогда раньше не хрустели и не скрипели. Ну разумеется! Это не мои простыни, это простыни Гейгеров.

Я откинулась на подушку – и тут меня буквально пронзила следующая мысль. А кто такие Гейгеры?

Я потерла лицо, пытаясь вспомнить. Чувство было такое, будто я продолжаю поглощать спиртное стаканами и одновременно мучаюсь с похмелья. Сознание окутывал густой туман, сквозь который вдруг прорывались живописные обрывки вчерашнего вечера. Я приехала на поезде… Жутко болела голова… Паддингтонский вокзал… Вышла из офиса…

О Господи! Нет, только не это!

Кошмар минувшего дня обрушился на меня всей своею тяжестью. Будто кто-то ударил меня в солнечное сплетение. Записка Арнольда. «Третий Юнион-банк». Пятьдесят миллионов фунтов. Гай, которого я спрашивала, уволили меня или нет…

Молчание в ответ.

Я замерла на кровати, прокручивая в голове все случившееся. Карьера разбита. О партнерстве можно забыть. Скорее всего, меня уволили. Иными словами, с прежней жизнью покончено.

В конце концов я откинула одеяло и встала. Ноги были почти ватные – еще бы, со вчерашнего утра я ничего не ела, если не считать чипсов в поезде.

Вчера в это время я была на своей собственной кухне, собиралась на работу, пребывала в блаженном неведении относительно того, что меня ждет. В параллельном мире – пожалуй даже, в параллельной вселенной – я бы проснулась сегодня полноправным партнером «Картер Спинк», заваленная ворохом поздравлений по поводу осуществления мечты всей жизни.

Я крепко зажмурилась, стараясь отогнать незваные мысли – горькие, тоскливые мысли, сожаления о несбывшемся. Если бы я заметила записку раньше… Если бы я прибирала стол… Если бы Арнольд поручил это дело не мне…

Впрочем, сейчас жалеть уже бессмысленно. Игнорируя шум в голове, я подошла к окну. Что случилось, то случилось. Надо жить дальше. Разглядывая сад, я остро ощутила всю сюрреалистичность происходящего. До сих пор моя жизнь была расписана не то что по часам – по минутам. Экзамены, воскресная интернатура, ступеньки карьерной лестницы… Я уверенно продвигалась к цели.

А теперь очутилась в незнакомой комнате посреди сельского захолустья. И карьера пошла псу под хвост. Вдобавок… Было что-то еще. Что-то дергало меня. Последний кусок головоломки никак не желал становиться на место. Ничего, поставим. Я прижалась лбом к холодному оконному стеклу. Вдалеке какой-то мужчина прогуливал собаку. Может, ситуация далеко не такая критичная, как мне представляется. Может, все еще поправимо. Гай ведь не сказал прямо, что меня уволили, так? Надо позвонить ему и выяснить, как обстоят дела. Я глубоко вдохнула и провела руками по спутанным волосам. Да, вчера я просто свихнулась. Если взглянуть со стороны на свое поведение – ушла из офиса, вскочила в поезд… Словно и вправду с другой планеты свалилась. Когда бы не Гейгеры с их радушием… Стоп! Стоп, стоп, стоп! Гейгеры.

Что-то с ними связано. Что-то такое, чего я не могу вспомнить… что-то, пробуждающее в голове колокольчики тревоги…

Я обернулась и уставилась на висевшее на дверце шкафа голубое платье. Нечто вроде формы, с кантом. Зачем мне подобное…

Колокольчики тревоги зазвенели громче. Яростно затрезвонили. Воспоминания возвращались, подобно кошмарному пьяному сну. Я нанялась в экономки!

Мгновение я не могла пошевелиться. Господи Иисусе! Что я натворила. Что я натворила?!

Сердце бешено заколотилось. Итак, я нахожусь в чужом доме, под кровом совершенно незнакомых мне людей и выдаю себя невесть за кого. Я спала в их постели. На мне одна из старых футболок Триш. Они даже выдали мне зубную щетку – после наспех придуманной истории об украденном в поезде саквояже. Последнее, что помню перед тем, как провалиться в сон, – возбужденное щебетание Триш в телефонную трубку: «Она англичанка! Да, прекрасно говорит по-английски! Просто чудо! И в кулинарии спец!»

Придется признаться, что я все наврала.

В дверь постучали. От неожиданности я подпрыгнула.

– Саманта, могу я войти?

– О! Да, конечно…

Дверь распахнулась, и появилась Триш, в бледно-розовом гимнастическом комбинезоне с вышитой стразами эмблемой. Полный макияж, густой аромат духов, от которого немедленно запершило в горле.

– Я налила вам чаю, – сообщила она с вежливой улыбкой и протянула мне кружку. – Мы с мистером Гейгером хотели пожелать вам доброго утра.

– О! – Я нервно сглотнула. – Э… спасибо.

Миссис Гейгер, мне нужно кое-что вам сказать.

Я вовсе не экономка.

Почему-то слова отказывались сходить с языка.

Глаза Триш сузились, словно она уже сожалела о своем добросердечии.

– Не подумайте, что так будет каждое утро! – предостерегла она. – Просто вчера вам нездоровилось… – Она постучала по часам на руке. – Вам пора одеваться. Ждем вас внизу через десять минут. Обычно завтрак у нас легкий – кофе, тосты и всякая мелочь. За завтраком мы обсудим дальнейшее расписание.

– Э… Хорошо… – выдавила я.

Триш вышла. Я поставила кружку на прикроватный столик. Черт! Что мне делать? Что? Что?

Ладно, для начала успокоимся. И расставим приоритеты. Надо позвонить в офис. Выяснить, насколько все плохо. Обуреваемая дурными предчувствиями, я полезла в сумочку за мобильным телефоном.

Дисплей пуст. Должно быть, аппарат разрядился.

Вот незадача! Видимо, я так вчера умоталась, что напрочь забыла зарядить телефон. Я достала зарядник, воткнула его в розетку, подключила телефон – и экран мгновенно осветился.

Сейчас появится индикатор сигнала… Да где же он? Где этот проклятый индикатор?

Волной накатила паника. Как мне позвонить в офис ? Как мне вообще куда-либо позвонить? Я не могу обходиться без своего мобильного!

Внезапно я вспомнила, что накануне вечером видела телефон в доме, на столике у окна на лестничной площадке. Может, получится воспользоваться им? Я приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Я прокралась на площадку и подняла трубку, с облегчением услышала гудок. Глубоко вдохнула, затем набрала прямой номер Арнольда. Еще нет девяти, но он должен быть на месте.

– Офис Арнольда Сэвилла, – жизнерадостно сообщила его секретарша Лара.

– Лара, это Саманта, – понизив голос, проговорила я. – Саманта Свитинг.

– Саманта! – В голосе Лары прозвучало столько эмоций, что я даже моргнула. – Боже мой! Что стряслось? Где вы? Все вокруг… – Она сдержала себя.

– Я… Я не в Лондоне. Могу я поговорить с Арнольдом?

– Конечно. Соединяю. – В динамике зачирикал мотив Вивальди.

– Саманта! – Раскатистый голос Арнольда источал дружелюбие. – Моя милая девочка! Да уж, пошалили вы на славу, верно?

Только Арнольд способен назвать потерю пятидесяти миллионов фунтов шалостью. Несмотря на дурные предчувствия, я не удержалась от улыбки. Перед моим мысленным взором возник Арнольд – в своем неизменном жилете, кустистые брови сведены к переносице…

– Верно, – согласилась я, стараясь поддержать его тон. – Это… печально.

– Вынужден указать, что ваше поспешное бегство из офиса лишь ухудшило положение.

– Знаю. Извините, пожалуйста. Я запаниковала…

– Понимаю. Уф, ну и кашу вы заварили…

Арнольд говорил бодро, но я ощутила за этой напускной бодростью скрытое напряжение. Учитывая, что Арнольд, казалось, никогда не нервничал, дела, видимо, совсем плохи. Мне захотелось рухнуть на пол и забиться в истерике: «Простите меня, простите! Я нечаянно!» Но кому это поможет? И без того я вела себя достаточно непрофессионально.

– Э… Каковы последние новости? – Я постаралась сосредоточиться. – Что говорят внешние управляющие?

– А что они могут сказать? У них руки связаны.

– Ясно. – Прямо под дых. Пятьдесят миллионов сгинули безвозвратно. – А страховщики?

– Пока ничего конкретного. Деньги, разумеется, будут возвращены, постепенно. Но возникают определенные сложности. Думаю, вы понимаете.

– Понимаю, – прошептала я.

Несколько секунд мы оба молчали. Новости хуже некуда, осознала я. Никакой спасительной соломки. Напортачила так напортачила, вот и весь сказ.

– Арнольд, – наконец проговорила я дрожащим голосом, – я не знаю, как могла совершить такую… идиотскую ошибку. Не понимаю, как это могло произойти. Даже не помню, чтобы видела эту записку на своем столе…

– Где вы сейчас? – перебил меня Арнольд.

– В… – Я растерянно посмотрела в окно. – Честно говоря, не знаю. Но я вернусь. Я скоро буду. – Меня словно прорвало. – Сяду на первый же поезд… Через несколько часов…

– Не думаю, что это удачная идея, – прервал Арнольд. В его голосе вдруг зазвенел металл.

– Меня… меня уволили?

– Пока еще не объявляли, – в его тоне проскользнуло раздражение. – У правления имеются более срочные дела, Саманта.

– Я понимаю. – Кровь прихлынула к моему лицу. – Извините. Я просто… – К горлу подкатил комок. Я закрыла глаза, чтобы не разрыдаться. – Сколько себя помню, я всегда работала в «Картер Спинк». Больше всего на свете мне хотелось…

Я не смогла закончить фразу.

– Саманта, я знаю, что вы – весьма даровитый юрист. – Арнольд вздохнул. – Никто в этом не сомневается.

– Но я совершила ошибку.

В трубке потрескивало; собственный пульс отдавался громом в моих ушах.

– Саманта, я сделаю все, что смогу, – сказал Арнольд наконец. – Пожалуй, не стоит скрывать: на сегодняшнее утро назначено собрание, где будет решаться ваша судьба.

– И мне не следует приезжать? – Я закусила губу.

– Это лишь усугубит положение. Оставайтесь там, где вы есть. Остальное предоставьте мне. – Арнольд помедлил, затем прибавил, с неожиданной хрипотцой: – Я сделаю все, что в моих силах, Саманта. Обещаю.

– Буду ждать, – прошептала я. – Большое вам спасибо. – Он повесил трубку, не дослушав моих благодарностей.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21