Глава 1

Охота

13-й день, 3-го месяца, 4317 года[1]

Великий Западный лес

Лока

– Не отвлекайся, дыши. Не быстро, не медленно, а ровно, так, как чувствуешь. Слушай себя. Только так можно ощутить мир: насколько важен для него ты, насколько сильно он влияет на тебя. Все невероятное содержание, что живет, чувствует и дышит в один такт с тобой. Каждое невидное шевеление в любом из самых глухих и безвестных мест влияет на все внутри него. Разумное сознание питает мир сильней и больше, чем жизнь насыщает смерть, а свет создает тьму. Дыши… Чувствуй… Не отказывайся от мыслей! Будь частью мира, но не забывай: ты человек, и в этом твоя сила. Разум неотделим от чувства. Первое помогает выбрать среди великого множества направлений, второе ведет во мраке. Дыши, чувствуй, думай, ощущай мир, позволь ему ощутить и узнать тебя. Пусть это станет твоим постоянным состоянием. Быть с миром – значит знать цену каждому движению и каждой мысли. Случайный порыв ветра расскажет тебе больше, чем самая мудрая книга. Мимолетное ощущение станет вернейшим доводом. Дыши. Слушай все, до чего можешь дотянуться, но прежде всего – биение жизни в своей груди. И как только поймешь, почувствуешь и решишь, что пора… отпускай.

– Ой! – не успев сообразить, что делает, Лока расслабил пальцы.

Оперение царапнуло по коже, и стрела унеслась вперед. Спустя мгновение она исчезла за ветками.

– Я попал?

Какое-то время Лока пытался понять сам: щурясь от солнца, высматривал что-то среди деревьев. Лес ласково шелестел.

– А ты как думаешь? – Дедушка Сахайя лежал рядом с мальчиком, зарывшись в траву.

Что ответить, Лока не знал. Колоста разбудила его очень рано, и теперь, едва он отпустил тетиву, спать захотелось еще сильнее.

– Не знаю… нет, наверное…

– А почему?

Лока виновато покачал головой.

– Хорошо, тогда скажи… Когда ты стрелял, чего хотел?

Лока нахмурился. Как понять: «чего хотел»?

– Ну, я целился…

– Ты хотел попасть?

– Я… не знаю… – Лока замялся. Когда дедушка спросил, он сразу понял, что сделал не так. Ему действительно хотелось найти зайца. Более того, ему удалось почувствовать его – где-то там, в чаще. А вот когда отпускал тетиву, он совсем не был уверен, что хочет направить стрелу именно туда – в крошечное живое существо.

– Понятно.

Лока испугался, что дедушка рассердится, но спустя секунду одернул сам себя. Одно дело, что выстрелил скверно, но это-то совсем глупость! Дедушка Сахайя никогда на него не сердился. Даже странно. Тот же Хунт по три раза на дню шкуру содрать грозится, но на него никто внимания не обращает. Дедушка же не сердился никогда. Но именно этого Лока боится больше всего. Как так получается?

– Я уже говорил тебе. Некоторые животные действительно способны чувствовать и даже думать. Очень немногие, как правило, очень ограниченно, но способны. Обладает разумом живущий рядом с человеком пес – он умеет чувствовать, помнить, только мыслить не может. Обладают разумом муравьиные семьи – их мышление одновременно и похоже, и не похоже на человеческое. У человека один мозг, а сознание муравьев хранится сразу во множестве умов. Каждый из них примитивен, но вместе они образуют настоящий интеллект.

Употреблять в пищу таких и вправду нельзя. Разум, даже и неразвитый в нашем понимании, – одно из важнейших богатств мира. Вот только встречается он среди бессловесных тварей нечасто. Большинство животных – лишь составляющая природы. И если какая-то ее часть соединится с тобой, это будет естественно. Не стоит об этом жалеть.

Некоторые вещи дедушка умел объяснить очень понятно, а другие… тоже понятно, но только до тех пор, пока он не переставал говорить. Потом все эти странные ощущения, появлявшиеся под звуки его голоса, куда-то исчезали, и очень сложно было уловить их вновь.

– Я понимаю… Просто, когда я его почувствовал… Он ведь живой…

Зашуршала трава. Как и в сотни раз до этого, Лока ощутил на себе взгляд даже не пронизывающий, а просто соединяющий двух людей: одного маленького и одного невыразимо большого. Дедушка Сахайя был очень-очень старым, но выглядел совсем не так, как его ровесники из их деревни. Лока не мог этого объяснить, но каждый раз, просто находясь рядом, он чувствовал распространяющуюся вокруг радость. Как все вокруг преображалось, будто бы просыпалось ото сна. Солнце светило ярче. И самому тоже хотелось раскрыть глаза, даже если они уже и так были открыты. Одним своим присутствием дедушка делал мир щедрее.

– Это одновременно и дар, и проклятие, – раздался немного шершавый обволакивающий голос. Едва Сахайя заговорил, на его лице заиграли морщинки. – Мир будет делиться с тобой не только радостями, но и болью. В этом и заключается смысл чувства. Как бы мы иначе могли отличить одно от другого? Понимаешь?

– Да, – ответил Лока.

Дедушку он всегда слушал очень внимательно.

– Синяя карлица – лучшее средство от преждевременных болей в сердце, какие бывают у воинов, прошедших тяжелые битвы, или молодых дев, истерзавших себя переживаниями. Карлица делает сердце крепче, притупляет и душевные боли. Когда даешь ее уставшему человеку, он быстро засыпает и может проспать несколько дней с незначительными перерывами. Зато просыпается свежим, отдохнувшим и даже помолодевшим. Если применять ее один раз в полтора-два года, жизнь можно продлить лет на пять, а молодость лет на десять. Но ни в коем случае нельзя давать ее чаще этого срока. А уж если человек тихий, спокойный, которому ни внутренние, ни выставляемые напоказ страсти неведомы, тогда и вовсе лучше не чаще, чем раз в пять лет давать. Больше слабое сердце не выдержит. Это ясно?

– Да, дедушка Сахайя, – кивнул Лока, стараясь как можно лучше запомнить, как растение выглядит и каковы его свойства.

Каждый раз, когда они искали что-то в Теплых пещерах или на Длинной горе, на другой стороне Красного болота, дедушка рассказывал ему о растениях, камнях, животных. О том, как спасти человека от смерти, и когда этого делать не стоит, даже если ты на это способен. Сахайя рассказывал подопечному обо всем, что должен знать шаман.

– А вот это, – дедушка спрятал крошечный цветочек в поясную сумку и поднял с земли еще один, как показалось Локе, такой же, – синий карлик. Рядом с каждой синей карлицей всегда растет много тысяч цветков синего карлика. Внешне они ни чем не отличаются, но свойства их разнятся. Дашь отвар из синего карлика молодому здоровому человеку – полжизни у него отнимешь. Дашь человеку с больным сердцем – больше двух-трех зим ему не пережить. Но даже и у синего карлика есть лечащее свойство. Если дать его старому немощному человеку, в котором жизненной силы не больше, чем на несколько недель осталось, даже если ему уже и Создатель наказание выдумал, то еще две-три зимы он переживет. Хворым будет, слабым, но переживет. Хотя после этого ему уже ничто не поможет. Все понял?

– Да, дедушка Сахайя. Только я не понял, как синюю карлицу от синего карлика отличить. Они ведь одинаковые с виду?

– Совершенно одинаковые. Отличить их может только шаман. Тут нужно только одно запомнить: синяя карлица всегда моложе и живей своих братьев. Тот цветок, в котором внутреннего света больше, всегда и есть синяя карлица. Чувствовать это ты еще научишься.

– А эти цветы теперь не умрут? – спросил Лока.

– Нет конечно. Сейчас среди них карлицы нет, но всего через год снова появится. Один из карликов в нее переродится. Понятно?

– Да, дедушка Сахайя.

– Тогда слушай дальше. Отвар из синего карлика следует делать…

Сахайя

Сахайя набрел на одну из деревень восточных дрекови несколько лет назад. Жители, без преувеличения, были вне себя от счастья. Ведь за несколько дней до этого поселение оставил прежний шаман племени, который, ко всему прочему, не удосужился подготовить себе замену. Разумеется, они были рады, что им не придется сниматься с места и просить пристанища в других деревнях. Ведь племя дрекови не могло существовать без шамана… Ну а Карг – прежний шаман деревни – все понял правильно. В конце концов, потому Сахайя и не таился, приближаясь: он давал время лишнему уйти.

Жителям он сказал, что просто искал себе другую деревню, потому как прежняя… не оправдала его надежд. Они тоже все уяснили верно. Ну а когда все больные в деревне выздоровели, будущий урожай пообещал стать самым большим за последние годы, а хищники взяли за правило обходить Снежную стороной, еще и подивились своей удаче.

Тогда Сахайя и приказал показать ему по одному всех детей деревни моложе десяти лет, чтобы он мог выбрать себе ученика. Их было много: ухоженных и грязных, уже выросших и совсем крохотных, бессильных с самого детства и с ярким огнем в сердце, но ждал Сахайя лишь одного.

Тридцать шесть лет назад он почувствовал, что его время подходит: даже самая долгая жизнь должна когда-то закончиться, чтобы дать разуму возможность отправиться в новые путешествия.

Тридцать шесть лет поисков, три месяца пути и еще две недели в самой деревне, которые пришлось жить с крепко зажмуренными глазами. Сахайя не хотел увидеть его раньше времени.

Момент наконец настал.

Сахайя мог быть собой доволен. Следовало, еще как следовало, хранить и беречь живой и прекрасный мир Солиел. В этот раз он превзошел себя.

Мальчик был совсем крошечным, невесомым. С черными волосами, в грязной нестираной одежке и с обгорелой игрушкой в руках. Мир вокруг него от соприкосновения с прекрасным сходил от счастья с ума. Ошеломление, восторг, упоение чудом. То был венец творения: средоточие чувства, памяти и разума целого мира, воплощенное в бесконечно свободном человеческом существе. Так трудно делать новый шаг и так радостно ощущать, насколько больше ты стал.

Сахайя на секунду задержал дыхание. Он тоже чувствовал.

– Как тебя зовут?

– Лока, – ответил он просто, и бытие всколыхнулось от удовольствия. Свет задрожал, воздух забился в тесной комнате. Улыбнулся и шаман: эту радость во всем Западном лесу разделить мог лишь один разумный – он сам.

– А меня Сахайя.

– Здравствуйте, дедушка Сахайя.

– Что это у тебя?

Шаман не мог вспомнить, чтобы его кто-то когда-то называл дедушкой, но кто он, в конце концов, чтобы спорить?

– Идол. Панка сказал, что у меня не может быть идола, потому что родителей нет. А я сказал, что может, и сам его себе из корня сделал. А Панка сказал, что он на Аррагаву не похож, и в костер кинул. А я знаю, что он врет, так что я сразу из костра вытащил…

Секунду он молчал, потом добавил:

– А еще у меня сестренка есть.

– А ее как зовут?

– Санея. Только она совсем маленькая. Она со мной не разговаривает. Я с ней разговариваю, а она со мной нет.

– Ясно.

С того дня прошло три года.

– …синяя карлица Западного леса, желчь горячих жуков из Тахских пустынь, крошка темного камня с Голубого острова, если ее перемешать с соком водорослей одного из юго-западных заливов Долгого озера, красный лед одной из пещер Ледяного хребта к северо-востоку от Винтеза, плоды хлебного дерева с островов Кораллового рифа, шерсть черных львов саванн, лежащих по другую сторону Западной стены, могут омолодить, а яд пепельной змеи из Безликой пустыни и «живая» земля, горстки которой таятся глубоко под золотыми полями Черной земли, способны и вовсе подарить новую юность. Шаману нетрудно продлить человеку жизнь, гораздо труднее отделить тех, кому ее продлевать не следует. Этому научиться сложнее всего, кроме того… Ты меня слушаешь?

– Что?.. Я? – Лока сбился с шага. – Что?.. Ой…

– Неинтересно? – улыбнувшись, спросил Сахайя. Видимо, на сегодня с мальчика хватит. Обычно он слушал ни на что не отвлекаясь, но сейчас его мысли бродили где-то далеко.

– Нет… Я…

– Если неинтересно, сразу говори. Я историю расскажу. Про Ариана и Ниассу или про сражения летучих островов…

– Нет.

Борьба в голосе была заметна, но прозвучал ответ непреклонно. Сахайя глянул на ученика удивленно. До этого Лока от историй не отказывался.

– Нет. Мне интересно. Просто сейчас… мы ведь с охоты идем, так?

От неожиданности Сахайя и сам остановился. Что ж, наверное, за неимением другого слова можно было назвать это и «охотой». Хотя в действительности шаман и вспомнить бы не смог, когда последний раз потрошил добычу. У него на то целая деревня есть.

– Так, – произнес он вслух.

– Но мы ведь снова ничего не поймали! – неожиданно воскликнул Лока. Он махнул зажатым в ладони луком, и ему на голову посыпались иголки. – Это уже четвертый раз, когда я с собой лук беру, и ни разу мы еще ничего не принесли.

Несколько секунд Сахайя старался понять, что мальчик имеет в виду. Лока был одним из немногих, кому время от времени удавалось застать шамана врасплох.

– Вам что-то не то приносят? – спросил он, чуть сузив глаза. Гавтагу когда-то все было объяснено очень доходчиво. Интриги интригами, но если у вождя по какой-то причине ослабла память…

Теперь уже Лока глянул на учителя недоуменно.

– Да я не про еду. Я про то, что… ну… лук ведь только я беру, так? А мы ничего не приносим. Уже четыре раза.

Сахайя подавил желание улыбнуться. Вот, значит, в чем дело.

– Тебе всего восемь, – сказал он.

– Панке одиннадцать, но он уже в девять белку из лука подстрелил. А я ученик шамана, значит, раньше должен.

Панка был младшим сыном Гавтага. И, конечно, в глазах вождя племени стоял первым в очереди на место ученика Сахайи. Мечта любого правителя – сосредоточить в своих руках все способы осуществления власти.

– Панка ведь не твоего возраста, – напомнил Сахайя. – Какое тебе до него дело? Играй с ровесниками.

В ответ Лока что-то буркнул себе под нос.

– Скоро ты перестанешь об этом беспокоиться, – заверил Сахайя ученика. – Даже раньше, чем тебе кажется.

Лока

– Ладно, иди пока домой. Придешь ближе к вечеру. Будем заваривать синюю карлицу.

– Хорошо, дедушка Сахайя.

– Иди.

Как всегда, они расстались еще за пределами поселения. Обычаи требовали, чтобы жилище шамана располагалось на отшибе. Вздохнув, Лока побрел в сторону деревни. Последнее время это стало случаться с ним все чаще: плохое настроение. Особенно когда нужно было возвращаться домой. Во время занятий у него чаще всего получалось отстраниться от всего постороннего, стать как будто бы взрослее. Несмотря на восьмилетний возраст, Лока прекрасно понимал меру лежащей на нем ответственности. И во время обучения, кажется, даже мысли начинали течь по-другому… но только не в деревне.

Дойти бы до дома побыстрей…

– Здравствуй, Лока.

Конечно, в середине дня через всю деревню просто так не пройдешь, но взрослые-то обычно на детей внимания не обращают…

– Здравствуйте.

Высокий мужчина (не настолько, как Сахайя, но все равно) шел навстречу, явно куда-то торопясь. Заметив Локу, остановился. Лицо показалось знакомым, но имени он вспомнить не смог. Скорей всего, кто-то из охотников или из старших воинов.

– С охоты?

– Нет, – соврал Лока. – Стрелять учился, – пояснил он спустя секунду, когда мужчина вопросительно глянул на лук.

– Ну и как?

– Нормально.

– Можно? – Он протянул руку. Нехотя Лока передал оружие.

Охотник быстро ощупал древко, оттянул, а потом и понюхал тетиву.

– Старый уже? – спросил он.

– От отца остался, когда он сам еще стрелять учился, я только тетиву менял.

– Хорошо… держи.

Он отдал лук Локе.

– Приходи ко мне завтра. Снимем мерки, я тебе новый сделаю. Знаешь, где мой дом?

В удивлении Лока покачал головой.

– Нет? Ну… тебя завтра Сайта проводит. Знаешь ее?

– Да…

– Вот и хорошо.

Керлка – теперь Лока вспомнил имя – отправился дальше. И что все это значит? Ему больше делать нечего? С какой стати один из старших воинов и главный мастер племени по изготовлению луков будет тратить время на оружие для мальчишки? Может, его дедушка попросил? Тогда нужно будет сказать, что никакой лук Локе не нужен. К тому же еще и отец Сайты…

Лока на всякий случай перешел на бег. Нужно было еще успеть до вечера помочь Хунту перестелить крышу. Сам он с больным коленом лазить по лестнице не мог. Лока почти уверился, что до дома удастся добраться ни с кем не встретившись… Кто-то схватил его за рукав.

– Что? А… это ты… – На мгновение Лока расслабился – это была не Сайта, но почти тут же возмутился: – Санея, ты почему не дома?

Секунду она смотрела на Локу широко раскрытыми глазами, явно не понимая, чем недоволен брат. Потом ойкнула и приложила руки к ушам.

– Что? – пискнула она.

– Опять от Колосты убежала?

Не отнимая ладошек от волос, Санея покачала головой: «не слышно».

– Санея, тебе ведь уже говорили: нельзя убегать со двора, пока ты маленькая. Ты ведь собак боишься. Забыла, что в прошлый раз было?

В ответ, хотя вроде бы и не должна была ничего слышать, она грустно замотала головой.

– Ладно, пойдем домой, – Лока взял сестру за руку, – Колоста, наверное, тебя уже потеряла.

– Пойдем, – грустно согласилась Санея. Она была очень послушной девочкой, но только пока на нее смотрели. Стоило ей остаться одной, в ней тут же возникала тяга к приключениям. «На одно место», – как любил приговаривать Хунт.

С минуту Санея шагала очень грустная, потом вдруг резко остановилась.

– Я ведь не хотела от Колосты никуда убегать! – воскликнула она, замотав головой с удвоенной силой.

– Но ведь убежала, – возразил Лока.

– Но я ведь не от Колосты убежала! Я к тебе! Чтобы тебе что-то рассказать!

– И что?

– Что никто не знает, – прошептала она доверительно.

– Ясно. Так что, пойдем?

– Пойдем, – согласилась она. Уже совсем не грустная.

Они вышли к своему подворью. Помимо ограды с неизменно открытыми воротами здесь были дом с несколькими пристройками, курятник, хлев и конюшня, пустовавшая уже несколько лет. Все оставшееся им от родителей: когда-то отец был старшим охотником – одним из самых уважаемых людей в племени. Тогда здесь жило намного больше четырех человек. Теперь остались только Лока, Санея, хромой Хунт из пригнанных, но давно освобожденных, да Колоста – из свободных, но им с сестрой не родственница.

– Вот, значит, ты где.

Лока едва не оступился: голос застал его врасплох.

– Иди к Колосте, – сказал Лока Санее, отдавая ей лук и колчан со стрелами.

– Я…

– Иди.

Снова приняв расстроенный вид, Санея направилась внутрь. Лока проводил ее взглядом, повернулся к дому спиной.

– Чего тебе? – спросил он грубо.

– Что, думаешь, если ученик шамана, то все можно? – ответила Сайта. Как и всегда, выглядела и говорила она так, будто главнее ее никого не было и быть не могло. А на то, что она на полгода младше Локи и на полголовы ниже, Сайта и вовсе внимания не обращала.

Она сидела на полене и поигрывала деревянным кинжалом. Ровным, покрытым выдержкой из сока лакового дерева и даже по-настоящему острым. Больше в деревне ни у кого такого не было. Настоящие охотничьи ножи детям не доверяли.

– Я ничего не думаю. Чего тебе надо?

– Ты куда-то с Сахайей ходил? – спросила она.

– Нет.

– Врешь.

– Вру, – не стал спорить Лока и развернулся, чтобы уйти.

– А на Длинную гору ходил? – спросила она неожиданно. Неожиданно, потому что прозвучало это не настойчиво, а как-то непринужденно: будто Сайту это не очень-то интересовало, а спрашивала она просто так, ради интереса. Обычно-то она обещала, что взрослым нажалуется, что ее обижают, хотя чаще сама угрожала. Показывала кинжал и очень серьезным голосом объясняла, что даже если она кого-то поранит, ей за это ничего не будет: сумеет потом притвориться, что все случайно вышло. Даже Хайка, который и Локи был на три года старше, ей удавалось напугать.

В Снежной Сайта всегда решала, кого брать в игру, а кого нет.

– Зачем это тебе? – спросил Лока, остановившись.

– Затем!.. – Она вроде бы закричала, но почти тут же оборвала сама себя. – То есть… ты не знаешь, где это? И… тебе ведь нравится мой кинжал? Ты покажешь, как попасть на Длинную гору, а я попрошу отца: он тебе такой же сделает.

Лока мгновенно насторожился. Вежливо Сайта разговаривала только со взрослыми: притворялась, конечно. Что бы такое ответить? С Сайтой связываться не хотелось, да и дедушке наверняка не понравится, если Лока пойдет куда-то, да еще других за собой поведет. Тем более на Длинную гору…

– Я…

На полном скаку во двор влетел всадник. С парой коротких дрековитских мечей за спиной, с полным лучным набором на лошадином крупе и в черном кожаном доспехе. Приглядевшись, Лока узнал охотника Нойку.

– Лока! – крикнул он, удерживая лошадь: той не терпелось пуститься вскачь. – Залезай! Быстро!

– Но что…

Лока вдруг растерялся. Что случиться-то могло?

– Сахайя приказал тебя привести. К деревне серцы приближаются. Сахайя сказал, что ты ему нужен. Влезай!

Больше ни о чем Лока не спрашивал. Подбежал к лошади, Нойка помог забраться к себе за спину.

– Сайта, а ты иди к отцу. Он тебя искал.

– Хорошо, охотник Нойка, – произнесла она покладистым голосом.

Глава 2

Поход

13-й день, 3-го месяца, 4317 года

Великий Западный лес

Нойка оставил Локу у порога жилища Сахайи. В отличие от других домов, здесь не было ни двора с постройками, ни даже захудалого частокола. Зато здания выше и больше не было даже у Гавтага. Построили его всего за несколько недель. Дом прежнего шамана – Карга конечно же сожгли. Неподалеку от входа двое охотников седлали огромного вороного скакуна. Оба смотрели на обкусывавшего небольшое деревце Ветра с заметным недоверием: его редко удавалось застать в хорошем настроении, разве что когда Сахайя находился неподалеку. Шамана слушались абсолютно все лошади.

Сахайя появился спустя несколько минут. Выглядел он как обычно: широкий темный плащ, сапоги на тонкой подошве и кожаная сумка через плечо. Вряд ли кто-то смог бы заподозрить, что он собирается сражаться.

– Голодный? – спросил он, едва оказавшись рядом.

– Немного, – не стал кривить Лока.

– На месте поедим. Влезай.

Ветр летел вперед, не замечая препятствий: через лес, болото, усыпанный острой галькой склон. Копыта не вязли в почве, не скользили на каменной крошке. С каждой секундой жеребец только наращивал скорость. Лока сидел впереди Сахайи, и почти час все шло хорошо, а вот потом он почувствовал слабость. Заныли мышцы, его затошнило. Никакого сравнения с обычными конными прогулками, когда Хунт учил его держаться в седле. Долго им еще скакать?

– Ты перестал дышать, – неожиданно услышал он голос Сахайи, до этого сохранявшего сосредоточенное молчание.

– Я…

– Ничего. Ты хорошо держался, пока не начал терпеть. Подожди, скоро будем на месте.

– Хорошо, дедушка Сахайя, – кивнул Лока. Большую часть пути ему и вправду удавалось не замечать боли… точнее, ее будто вовсе не существовало. Потом как-то резко запыхался, и лошадиная спина стала бить что есть силы. На секунду возникло желание попросить дедушку… о помощи.

Однажды, когда они почти целые сутки провели за Красным болотом, перед обратной дорогой Сахайя одним простым прикосновением избавил его от усталости… Лока отогнал мысль.

– Кто такие серцы? – спросил он, чтобы отвлечься.

Помимо дрекови на севере Великого леса селилось немало других племен. Бородатые мелики, только и отличающиеся от дрекови своей небритостью. Тревы – многочисленные племена, соседи дрекови далеко на юге. Хойки с берега Бесконечного океана. Племена кочующих по лесам веков, пользующихся славой непроходимо тупых людей. Про серцев Лока до сих пор не слышал.

– Идолопоклонники, – ответил Сахайя.

– Кто? – Локе вдруг вспомнился его деревянный Аррагава. – А мы разве…

– Не такие как дрекови. Для нас Аррагава – одно из воплощений Создателя, а игрушка – просто символ. Они же думают, что Создателя не существует. Что у каждого племени свои боги. Что мир изначален: сначала в нем появились боги, потом люди. Все, кто не покланяется их богам, неверные и заслуживают смерти.

– Они просто хотят убить нас? – удивился Лока.

– Нет.

– Тогда?..

– Что делают дрекови, если у них не родят огороды или им не везет в охоте?

– Идут к шаману, – ответил Лока.

– Серцы делают то же самое. Идут к шаману, а он ведет их на войну. В поисках крови.

– Отвлекают внимание? – спросил Лока после паузы. Сахайя уже рассказывал ему, откуда берутся войны.

– Так могли бы поступить дрекови или тревы, – ответил Сахайя, – но не серцы. Они верят в силу крови. Цель их походов – отыскать сильных воинов и забрать их кровь, чтобы обагрить ею своих идолов. От нее-то шаманы и берут силы. Хотя сами, конечно, думают, что ее дают им боги.

Что-то это описание напомнило Локе…

– Они как вампиры, – произнес он.

– Любой, кто не позволяет жизненной силе соединиться с миром, после того как она покидает живое существо, и есть вампир. Кроме того, они, конечно, хорошие воины.

Лока задумался. Больше всего ему хотелось спросить, зачем Сахайя решил в этот раз взять его с собой. До сих пор Лока не видел ни одного боя. Когда дальние дозоры приносили весть об опасности, шаман, вождь, старшие воины: Керлка, Дарка, Синка и охотники, такие как Нойка, уходили из деревни. Возвращались, как правило, спустя два-три дня, обремененные несколькими ранеными и пятью – десятью пленными. При надобности Снежная могла выставить почти полторы сотни воинов, но такое случалось редко.

Как и обещал Сахайя, скоро путь закончился – Ветр вынес их из леса. Метров на сто вперед из земли не росло ни одного дерева. Когда-то здесь текла река, но давно превратилась в болото, которое теперь только продолжало сохнуть. Неожиданно народу вокруг стало очень много.

– Покормите его, – коротко велел Сахайя.

Спустя минуту Лока сидел в тени высокого сосняка, разламывая на части копченую лесную курицу. Вокруг суетились охотники. Около десятка были заняты в наспех сооруженном лагере: не готовили к обороне, а маскировали, чтобы его нельзя было увидеть со стороны болота. Сахайя, Гавтаг и старшие воины, собравшись в кучку у кромки леса, что-то обсуждали. Ветер доносил до Локи лишь обрывки слов. Потом к нему подбежал один из охотников. Насколько мог вспомнить Лока, его звали то ли Сека, то ли Сепка.

– Поел?

– Да.

– Тогда пойдем. Выберем тебе какую-нибудь из заводных.

– Лошадь? – удивился Лока. – Зачем?

– Сахайя велел.

Спустя полчаса, крепко держа под уздцы, Лока выводил к болоту крепкую, но на редкость равнодушную ко всему кобылу. Звали ее под стать характеру – Травкой. Вообще с лошадями у Локи не ладилось. Сахайя говорил: главное – дать понять животному, чего ты от него хочешь. И быть уверенным, что и животное хочет того же: тогда оно и само поверит.

– Серцы будут здесь через пару часов, – сказал Сахайя, подойдя. – Болото не очень широкое: от одной до двух сотен шагов, но длинное: тянется с востока на запад на много километров. Мы сейчас рядом с самым сухим местом. На таком расстоянии от деревни засады серцы не ждут, потому переправляться будут здесь. Охотники спрячутся на границе леса: на сто метров вверх и вниз от этого места. Но им, я думаю, драться не придется. Вот что ты должен сделать…

Сахайя показал Локе небольших размеров горшочек: в таких дрекови грели мясную похлебку. Только вместо хлебной лепешки к ободку прилегала крышка. Сахайя спрятал горшочек в седельной сумке у Травки за крупом.

– Поднимешься вверх метров на семьсот. И когда я велю, выберешься на середину болота и выпустишь их в воду. Прикажешь, чтобы ползли вниз.

– Приказать? – изумился Лока. – Значит, там… Но ведь у меня никогда не получалось раньше!

– Сегодня получится, – ответил Сахайя, улыбнувшись.

Лока насупился. Разве можно так рисковать?

– Иди. Когда все сделаешь, жди там. Если что, я тебя позову.

Травка семенила вдоль берега, мимо густых зарослей и прячущихся в них охотников. Локе казалось, что стараются они не слишком: он их по крайней мере видел. Мальчик силился понять: всерьез все это или Сахайя пошутил? Непонятно и несмешно. В Сайтиной манере, так сказать. Ну или в своей. Старый шаман всегда был необыкновенно добродушен, но как только у Локи случались какие-то осложнения в обучении, дедушка начинал «шутить». Например, когда Сахайя учил его плавать… Не самое лучшее воспоминание. Лока вздохнул. Он не сомневался: сейчас выйдет что-то подобное. Вряд ли так, как на Красном болоте, когда Сахайя учил его дышать… но тоже ничего хорошего.

Лока чуть натянул поводья. Травка остановилась. Сахайя сказал, что охотники не станут прятаться дальше ста метров от лагеря. Лока успел проехать уже метров пятьсот, и вот… ясно, что кто-то там за деревьями прячется. Может быть, дозор? Или кто-то место занять не успел? Сахайя сказал же, что еще пара часов у них есть… Лока замер. Если это чужак?

Несколько секунд он едва мог дышать, потом резко спрыгнул с лошади, спрятался за мощным крупом. Мысли понеслись вскачь. Что делать? Звать на помощь или не высовываться? В случае чего первая же стрела – его. До линии леса всего несколько метров, если его видели…

Лока резко мотнул головой и задышал. Кое-как справившись с паникой, постарался рассудить здраво. Если его видели, то своими странными действиями он уже себя выдал: притворяться, что подпругу поправить слез, поздно. Значит, прежде всего он должен… Что? Сообщить своим? Или в этом нет смысла? Если уж Лока сумел заметить, то Сахайе должно быть про него давно известно… Решившись, Лока упал на землю и пополз в сторону деревьев. Если он все сделает правильно, его никто услышать не сможет, а он точно узнает, следует ли звать помощь. Не поднимая головы, Лока добрался до леса и пополз сквозь кустарник. Слышно его? В такой момент и самому нелегко понять, получается что-то или нет. Он крался недолго: пару минут. Когда пришло время, он просто поднялся на ноги и прислонился к стволу старого ельника. Подышав, выглянул из-за укрытия. Пару секунд мальчик с удивлением разглядывал тяжело дышавшую кобылку и крохотного всадника. Сахайя рассказывал ему про народы низкорослых людей, но ведь речь шла не о Великом лесе, а о тех, кто живет далеко-далеко на севере под жгучим солнцем сурового Таха…