Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Воин Марса (№2) - Изгои Марса

ModernLib.Net / Космическая фантастика / Клайн Отис Эделберт / Изгои Марса - Чтение (стр. 2)
Автор: Клайн Отис Эделберт
Жанр: Космическая фантастика
Серия: Воин Марса

 

 


Они проходили по бесчисленным коридорам, и Джерри заметил, что все встречные с любопытством разглядывают его армейский мундир.

Наконец они вышли на уже знакомую Джерри платформу спирального туннеля. Лал-Вак потянул за шнур, отчего металлический колпак, накрывавший большой светящийся шар, раскрылся четырьмя лепестками. Мгновение спустя перед платформой затормозил многоногий экипаж.

Они уселись в седла, ученый бросил водителю несколько слов, и экипаж стремительно рванулся вверх. Миновав восемь платформ, экипаж затормозил у девятой. Пройдя по большому коридору, они остановились у двери, и слуга, увидев Лал-Вака, поспешил распахнуть ее.

Джерри оказался в просторных и роскошных покоях, освещенных единственным круглым окном во всю стену, – его прозрачные сегменты были раскрыты как лепестки, и в комнату врывался свежий дневной ветер. Обстановку комнаты составляли диваны, кресла, стол – все это без ножек, подвешенное к потолку на гибких, обтянутых шелком тросах.

– Посидим на балконе и поговорим, – предложил Лал-Вак.

Джерри вслед за Лал-Ваком шагнул прямо в распахнутое окно и вышел на балкон. Далеко внизу тянулась широкая улица, запруженная множеством экипажей и спешащими людьми. И на этом здании, и на здании напротив, выше и ниже, было много других балконов.

Усевшись на скамью рядом с ученым, Джерри машинально вытащил пачку сигарет и закурил. Гримаса изумления на миг исказила лицо Лал-Вака.

– В чем дело? – спросил Джерри.

– Мне показалось, что ты горишь, – признался Лал-Вак. – Помнится, доктор Морган рассказывал мне об этом забавном земном обычае, но ты все равно застал меня врасплох. Скажи, зачем ты это делаешь?

– Да просто по привычке. Хотя, боюсь, очень скоро придется отвыкнуть, – добавил Джерри, глядя на полупустую пачку. – Вряд ли на Марсе отыщется табак. Можно, кстати, покончить с этим прямо сейчас – Он уже хотел бросить пачку через перила, но Лал-Вак удержал его руку.

– Не спеши, – сказал он. – Сохрани эти белые цилиндрики. Они могут тебе пригодиться.

– Зачем? – удивился Джерри.

– Как доказательство того, что ты явился из чужого мира. Вил Кальсивара подозревает, что ты вражеский шпион, который пробрался на крышу дворца в чужеземной одежде и с незнакомым оружием, чтобы обмануть его в случае поимки. Все считают, что ты хотел похитить Джунию, дочь вила Нумина.

– Минуточку, – сказал Джерри. – Давай-ка вначале кое-что проясним. Я так полагаю, вил Нумин – тот самый монарх, который сидел на троне?

– Совершенно верно. Он, как бы это назвали у вас на Земле, император Кальсивара, крупнейшего государства Марса.

– А девушка, которую я спас от дикой бестии, – его дочь?

– Да. Она – совила, принцесса императорского дома Кальсивара. К несчастью, ты не спас ее от дикой бестии. Судя по всему, ты подстерег ее в саду и попытался похитить. Ее любимый псар бросился ей на помощь, и ты убил несчастное животное из своего непонятного оружия.

– Что такое? Ты хочешь сказать, что эта тварь – домашнее животное?!

– Не просто домашнее животное, но любимец принцессы. Она относилась к нему почти как к члену семьи. Псар попал к ней еще щенком, и она сама вырастила его.

– Хм… Значит, это что-то вроде сторожевого пса? Ну что ж, я, конечно, извинюсь перед дамой и, если это будет возможно, подарю ей другого псара.

– Извиниться – само собой, но не вздумай и заикнуться о другом псаре! У нее их много, но говорить о новом псаре взамен убитого – все равно что предлагать ей заменить ее брата после того, как ты убил его.

– Кажется, я начинаю понимать.

– Тебе удалось накликать на себя немалую беду, и ты из нее еще далеко не выбрался. С помощью ее высочества Джунии я сумел выговорить для тебя сорокадневную отсрочку казни, но по истечении этого срока ты должен будешь предстать перед судом. Вил оказал тебе это снисхождение, чтобы ты успел выучить наш язык и мог говорить в свою защиту и понимать обвинителей.

– Каких обвинителей?

– Я имею в виду прежде всего мовила Тоора, кузена Джунии – главу разведывательной службы Кальсивара. Это тот рослый бронзовокожий мужчина в оранжево-синем одеянии. Синий цвет на Марсе – привилегия царственных особ. Вил и его потомки с чистой королевской кровью имеют право носить синий с золотым. Высшая знать, состоящая в близком родстве с императорской фамилией, может оторочить оранжевое одеяние синей каймой. Мовил Тоор – сын младшего брата вила Нумина.

– Но он, кажется, принадлежит к другой расе, – заметил Джерри.

– Его мать была из бронзовой расы, – пояснил Лал-Вак, – которая, как говорят наши этнологи, образовалась из смешения белой и черной рас. Считается, что Кальсивар был основан черной расой, потом его покорили белые, и от смешанных браков через много поколений образовалась бронзовая раса. Немногие чернокожие, впрочем, сохранили свою расовую чистоту. Во времена уже исторические, около пяти тысяч лет назад, Кальсивар был вновь завоеван белой расой, которая на сей раз отказалась от смешанных браков, и вождь завоевателей стал родоначальником нынешней династии.

– Ты говорил о каком-то мятеже в провинциях. Кто его разжигает?

– Происхождение вождя мятежников окутано тайной, – сказал Лал-Вак. – Вот уже примерно тысячу лет среди бронзовокожих ходит пророчество, что человек их расы, с кровью древних царей, появится, дабы поднять их к победе над белыми правителями. Меньше года назад среди отряда бронзовых, которые удалились в пустыню, чтобы совершить согласно своим обычаям ежегодные религиозные обряды, появился незнакомец. Этот человек носил жуткую маску, изображавшую главного древнего бога бронзовых, Саркиса, Солнечного Бога, и объявил, что он есть воплощение этого бога и явился, чтобы привести свою расу к полной победе. Многие тогда поддались искушению и признали его богом, став ядром быстро растущей армии изгоев и бандитов, которые устраивают набеги на наши земледельческие районы и грабят наши суда. Много раз против этих шаек отправлялись карательные экспедиции, но бандиты рассыпались на мелкие отряды, исчезавшие бесследно в пустыне, чтобы потом собраться там, где их не ждали, и с новыми силами взяться за набеги. Их таинственный вожак известен под именем Саркиса Истязателя.

– И этот Саркис представляет собой угрозу для нынешнего правителя Кальсивара?

– Еще какую! – был ответ. – Ряды его армии быстро множатся за счет дезертиров из императорского войска. А кочевники пустыни, большей частью принадлежащие к бронзовой расе, единодушно поддерживают его дело.

В эту минуту в окне появился бронзовокожий раб и заговорил с Лал-Ваком. Тот повернулся к Джерри:

– Не сомневаюсь, что ты проголодался, а сейчас настало традиционное время трапезы. Пойдем в комнату.

Они вошли и уселись на висячем диване. Раб принес и установил перед ними на треножнике большую чашу. Чаша была разделена на шесть частей, в каждой из которых лежали разные яства. В центре чаши, на ножке, стоял небольшой диск, а на нем – кувшин и две чашки в форме куба, все из золота, покрытого искусной резьбой и украшенного драгоценными камнями.

Слуга наполнил кубки дымящейся розовой влагой, источавшей приятный аромат.

Лал-Вак протянул кубок Джерри:

– Полагаю, наш любимый напиток придется тебе по вкусу, хотя к марсианской кухне ты, быть может, привыкнешь не скоро.

– Что это за напиток?

– Мы зовем его «пульчо», – отвечал Лал-Вак. – В умеренных количествах он приятен и бодрит, но в излишних может сильно опьянить.

Землянин пригубил пульчо и убедился, что ученый говорил правду – напиток был приятным и бодрящим.

Бронзовокожий слуга поспешил долить кубок до краев, взяв его так, что на миг накрыл кубок своей ладонью.

Затем он подал Джерри кубок, но едва землянин поднес его к губам, как ученый проворно выхватил у него кубок. Вскочив, Лал-Вак выхватил кинжал и приставил его острие к груди раба, бросив несколько резких слов.

Дрожащей рукой раб принял кубок и одним глотком осушил его. Тотчас же его глаза подернулись дымкой и остекленели. Скорчившись, раб рухнул на пол и неподвижно застыл.

– Мне показалось, что он бросил что-то в твой кубок, – проговорил Лал-Вак, – и теперь я вижу, что не ошибся. Но мне нужно было убедиться в этом.

– Ты хочешь сказать, что этот парень пытался меня отравить?

– Именно, – кивнул Лал-Вак. – Он, конечно, только исполнитель. Похоже, у тебя в Ралиаде есть враг, причем это человек из самых влиятельных.

– Но кто же это может быть?

– Это мы и попытаемся выяснить… Но позже, – ответил ученый, направляясь к двери. – А сейчас я позову стражу. Нам никому нельзя открывать всю правду о том, что случилось. Так что ради твоего же блага, когда я научу тебя нашему языку, помни, что этот невежа не нашел ничего лучшего, чем свести счеты с жизнью у нас на глазах.

Глава 6

Усердно занимаясь под умелым руководством Лал-Вака, Джерри быстро научился читать и писать на языке Марса. Ученый также обучил его марсианским манерам и обычаям и описал ему раскинувшийся снаружи исполинский город.

– Ралиад, – говорил Лал-Вак, – справедливо именуется «Городом тысячи садов». Здесь на крыше каждого дома, будь то императорский дворец или ничтожнейшая хибара, есть свой сад. Этот город так велик, что в нем больше жителей, чем во всей моей родной стране – Ксансибаре. Постоянное население Ралиада – свыше ста миллионов, а число приезжих ежедневно достигает самое меньшее двадцати пяти миллионов. Здесь пересекается больше каналов, чем в любом из шести городов планеты, а каналы на Марсе – главные торговые и транспортные артерии.

За пять дней до назначенной даты суда Джерри ужинал в обществе Лал-Вака, когда ученый вдруг сообщил ему:

– Я приготовил для тебя сюрприз. Ее императорское высочество совила, когда я рассказал ей, что ты освоил наш язык и что у тебя есть к ней прошение, милостиво согласилась выслушать тебя.

– Здорово! Когда пойдем?

– Не спеши, – улыбнулся Лал-Вак, – прежде закончим ужин. У нас еще много времени. В назначенный час за тобой пришлют стражу – если помнишь, ты все еще пленник. Думаю, нужно одеть тебя подобающим образом, чтобы выказать должное уважение ее высочеству.

– Мой армейский мундир уже сильно обносился, – заметил Джерри.

– У нас на Марсе принято одеваться согласно своему сословию. Насколько я знаю, ты благородной крови.

– Напротив, – ответил Джерри, – в моей стране нет знати. У нас есть великие люди – финансисты, военные, ученые, деятели искусства, – но знатных людей нет.

– Это мне известно. Но доктор Морган рассказал мне, что происходит из знати другой страны – кажется, он называл ее Ирландия. Это дает тебе право носить на Марсе оранжевое с черной каймой.

– Правда, я и забыл, что мой первый американский предок был ирландским виконтом. Однако он отказался от этого титула, значит, и я не могу на него претендовать.

– Это не меняет твоего происхождения.

– Правда, но я все равно хочу остаться верным его взглядам.

– Тогда тебе придется надеть черную одежду плебея. Лал-Вак позвал слугу и велел принести одежду плебея.

Скоро Джерри уже разглядывал себя в отполированном золотом зеркале. На нем была юбка-кильт из черного глянцевитого бархата, на ногах – черные сапоги из мягкой кожи. Его талию обхватывал широкий пояс, сплетенный из серебряных колец, на котором слева висели пустые ножны для меча, а справа – ножны для даги. Оружие убрали, чтобы показать его статус пленника. Руки и торс Джерри были обнажены, если не считать – в соответствии со здешними обычаями – надетых на него серебряных браслетов и медальона. Головной убор представлял собой подобие черного тюрбана и закреплялся на голове с помощью ремешка, который проходил под подбородком, – ремешок был из искусно сплетенных серебряных колечек. Тюрбан был сделан из тонкой, но прочной ткани и в свою очередь скреплен ремнем. Тюрбан можно было распустить, и тогда он превращался в покров, доходивший до колен.

Несколько минут спустя стражник распахнул двери, и вошел паж.

– Ее императорское высочество Джуния, совила кальсиварская, желает видеть Лал-Вака и Джерри Моргана!

Они ответили на салют и вслед за пажом вышли в коридор, где к ним присоединились два вооруженных стражника.

Паж провел их к ближайшему спиральному туннелю, и они в экипаже поднялись ярусом выше. Здесь они прошли по точно такому же коридору, и, когда остановились у задернутой синими портьерами двери, которую охраняли два стражника, Джерри сообразил, что покои Джунии находятся как раз над теми, где он живет.

Паж вошел первым – объявить об их прибытии, затем вернулся и сказал, что они могут войти. В большой комнате, обставленной с истинно царским великолепием, на висячем диване, обитом синим бархатом, полулежала, опираясь на локоть, Джуния, окруженная стайкой фрейлин.

Джерри остановился перед ней, прикрыв ладонями глаза, как полагалось приветствовать царственных особ, и у него перехватило дыхание – так хороша была принцесса.

– Прикрываю глаза перед величием вашего высочества, – пробормотал он.

Она ответила, небрежно прикрыв ладонью глаза, – так приветствовали тех, кто ниже по сословию, – и обернулась к Лал-Баку:

– Ты, вероятно, ошибся? Сегодня днем ты просил у меня аудиенции для знатного дворянина из другого мира, и я согласилась. Теперь же ты приводишь ко мне плебея – на такую выходку не осмелился бы даже зовил, мой брат.

– Я могу объяснить все в нескольких словах, ваше высочество, – отозвался Лал-Вак. – Благородный предок Джерри Моргана отрекся от своего титула. Хотя ничто не может лишить Джерри благородной крови, он происходит из страны, где не существует титулов, а потому предпочитает оставаться плебеем.

– Ну и манеры! Хотя чего же ждать от человека, который с первой нашей встречи наносит мне оскорбление за оскорблением.

Лал-Вак хотел было ответить, но Джерри опередил его.

– Боюсь, что ваше высочество неверно истолковали мои намерения. Поскольку я пришел просить прощения за те самые действия, о которых вы упомянули, я надел черные одежды плебея в знак смирения.

– О, это уже лучше, – заметила Джуния и чуть улыбнулась. – Я не ожидала такой сообразительности от человека, который совершил так много плачевных ошибок.

– Как милосердно с вашей стороны назвать мои проступки ошибками!

– Если бы я не считала их таковыми, то не согласилась бы на эту аудиенцию, – заметила Джуния.

– Вы даете мне надежду, что прощение, которого я искал, может быть мне даровано.

– Ты уже получил его.

– Моя благодарность безмерна! – воскликнул Джерри с совершенно излишним пылом.

Джуния ничего не сказала, но опустила карие глаза, и легкий румянец тронул ее милое лицо.

На миг Джерри застыл, не видя и не осознавая ничего, кроме очарования этой девушки. Затем Лал-Вак тронул его за плечо, и чары разрушились.

– Пойдем, – тихо сказал ученый. – Аудиенция окончена. Как во сне, Джерри отсалютовал и вышел, сопровождаемый Лал-Ваком и двумя стражниками.

Лал-Вак заговорил по-английски, чтобы его не поняли стражники:

– Я заметил, каким взглядом вы обменялись. Если хочешь остаться в живых, хотя бы до дня суда, никогда не пытайся снова увидеть принцессу; никому не открывай своих чувств, которые ты только что так неосторожно продемонстрировал и на которые она невольно ответила.

– Знать, что я никогда больше не увижусь с ней, – значит потерять смысл жизни. Но почему ты говоришь, что я должен выбросить ее из головы?

– Потому что иначе ты подставишь себя под удар таких сил, что твоя гибель станет неизбежна. Ты уже завел себе одного могущественного врага, чье имя мне, кажется, известно. Неужели ты захочешь, чтобы твоими врагами стали зовил Манит, твой друг и покровитель, и даже сам вил?

Тут они вошли в покои, а стражники остались на посту у дверей.

– Как я уже говорил тебе прежде, – продолжал Лал-Вак, – Манит – зовил Нунта, одного из самых влиятельных государств Марса, с которым Кальсивар состоит в дружеских отношениях. Лом-Харр, вил Нунта, отправил сюда своего сына с недвусмысленной целью добиться благосклонности совилы Джунии. И мне уже дали понять, что ни молодой человек, ни принцесса не относятся к этой идее с отвращением.

– Это ставит меня в нелепое положение. Я не могу отстаивать собственные интересы, не став на пути интересов моего друга и благодетеля!

– Совершенно верно. И хотя мы еще точно не определили личность твоего таинственного врага, сдается мне, что очень скоро и он выступит в открытую. Как ни странно, его стремления противоречат не только намерениям зовила Манита, но и твоим свежеиспеченным чувствам.

– И кто же это?

– Мовил Тоор, чей отец был братом вила, а мать – совила из древнего царского рода бронзовой расы. В день, когда Манит спас тебе жизнь, Тоор требовал твоей немедленной казни. Между ним и правом на кальсиварский трон стоят сейчас двое: зовил Шив, брат Джунии, и сама Джуния. Если он сумеет устроить смерть одного и жениться на другой, его права на трон станут неоспоримы, если не считать одной мелочи – с тех пор, как пять тысяч лет назад белая раса покорила эти края, ни один человек с бронзовой кожей не занимал кальсиварского трона. И по всему выходит, что Саркис – орудие мовила Тоора, потому что он требует, чтобы Кальсиваром правил вил из древнего рода царей бронзовой расы. Теперь суть этого заговора для меня ясна, но ведь вил Нумин мне не поверит. А мовил Тоор живо пустит по моему следу наемных убийц, если прежде сам вил не расправится со мной.

– А какое же я имею ко всему этому отношение?

– Я уже пытался объяснить тебе, – сказал Лал-Вак, – что мовил Тоор бесстрашен и бесчестен. Как ты думаешь, что случится с тобой, если ты откроешь свои истинные чувства к Джунии и весть об этом дойдет до его ушей? Он уничтожит тебя с такой же легкостью, с какой давит ногой вредное насекомое.

В этот миг стражник у двери откинул портьеру и объявил:

– Посланец от его высочества мовила Тоора! Загорелое лицо Лал-Вака побледнело.

– Это случилось прежде, чем я ожидал, – пробормотал он по-английски, обращаясь к Джерри, и громко сказал стражнику: – Пусть войдет.

В комнату вошел бронзовокожий паж.

– Его высочество мовил Тоор развлекает его императорское высочество зовила Шива игрой в гапун, – объявил он, – и велит Лал-Ваку и Джерри Моргану явиться к нему.

– Подожди нас снаружи, мы сейчас выйдем, – ответил Лал-Вак. Паж скрылся за портьерой, а ученый сказал по-английски: – Позволь мне предостеречь тебя, мальчик мой, – мовил Тоор зовет тебя отнюдь не для игры в гапун, а для игры куда более опасной. Лучше всего ты сумеешь расстроить его планы, если будешь крайне осторожен, чтобы никого не оскорбить и самому не замечать оскорблений – кроме тех, которые ведут к открытому вызову и которых ни один благородный человек на Марсе не может игнорировать, не запятнав своей чести.

Глава 7

Когда Джерри и Лал-Вак вслед за пажом вошли в просторные и роскошные покои мовила Тоора, землянин сразу заметил, что компания здесь собралась небольшая и избранная – всего человек двадцать. Зовил Шив, зовил Манит и мовил Тоор были в синем, остальные – исключая землянина – в оранжевых дворянских одеждах.

На большом вертящемся столе были установлены четыре игральные доски. Эти доски были покрыты пронумерованными ямками, и суть игры состояла в том, чтобы катать по доскам марсианские деньги – гравированные шарики из золота, серебра и платины, – стараясь закатить их в ямки. Тот, чей шарик попадал в лунку с самым большим номером, выигрывал все ставки.

Пульчо, которым обильно угощались игроки, наливали двенадцать бронзовокожих рабов.

Джерри знал, что мовил Тоор – его враг, а потому был удивлен, когда хозяин апартаментов встретил их поднявшись, что само по себе было честью. Бронзовокожий принц нашел место для Лал-Вака, а потом повернулся к Джерри и сказал так громко, что слышали все:

– Ты – наш последний и самый примечательный гость: у тебя самая темная одежда.

Джерри ответил на его саркастическую усмешку самой жизнерадостной из своих улыбок.

– То, что я последний, очевидно, – сказал он, – но, ваше высочество, протестую – я не самый примечательный. Это для меня слишком большая честь.

– Почему же? – спросил мовил Тоор.

– Самый примечательный здесь – ваше высочество, потому что у вас самая темная кожа.

Оба принца, Шив и Манит, разразились громким хохотом, и кое-кто из дворян тоже осмелился улыбнуться, но большинство помрачнело. И самое мрачное лицо было у Лал-Вака.

– В вашей стране принято, чтобы гость оскорблял своего хозяина? – осведомился мовил Тоор и положил ладонь на рукоять меча.

– Напротив, – отпарировал Джерри, – это у нас столь же редкий случай, как хозяин, оскорбляющий своего гостя.

Мовил Тоор нахмурился еще сильнее, но тут вмешался зовил Манит. Взяв за руки Джерри и бронзовокожего принца, он сказал:

– Пойдемте! Вы двое всех задерживаете. Пора начинать игру.

Однако не успели они усесться вокруг стола, как рослый широкоплечий игрок в оранжево-черном одеянии поднялся и сказал:

– Лично я не собираюсь играть, пока здесь торчит этот плебей. Сам его вид уже оскорбителен, но от его манер воняет так, что для чувствительного носа это сущая мерзость.

Джерри замер, смерив его холодным взглядом:

– Не имею чести быть с тобой знакомым.

При этих словах Лал-Вак дернул его за руку и по-английски прошептал:

– Берегись! Это и есть ловушка, которую расставил для тебя мовил Тоор. Этот человек – самый опасный фехтовальщик в Кальсиваре.

– Я – Арсад, рад доорский, – объявил новоявленный враг Джерри. – Ты стоишь на моем пути.

Вспомнив предостережение своего наставника – любой ценой избегать ссор, – Джерри отступил.

Но задира повернулся и снова оказался с ним лицом к лицу:

– Разве я не сказал, что ты стоишь на моем пути?

И с этими словами Арсад с силой ударил Джерри по щеке тыльной стороной ладони.

Джерри рассвирепел и ответил прямым ударом, обрушив кулак на челюсть своего противника. Арсад пошатнулся и рухнул навзничь на игровой стол, разметав игральные доски. Секунду он валялся без движения, затем с ревом вскочил, выплюнул три зуба вместе с кровью и выхватил меч.

Драгоценная рукоять меча ткнулась в ладонь Джерри – это Манит вновь доказал ему свою дружбу, отдав свой меч.

Землянин стремительно вскинул клинок и отразил выпад, нацеленный в его сердце. Его ответный удар был с легкостью отбит, и Джерри скоро понял, что имеет дело с первоклассным фехтовальщиком. Но и Арсад, видно, одновременно с ним пришел к тому же выводу, потому что начал фехтовать крайне осторожно.

Между тем зрители, образовавшие кольцо вокруг противников, наслаждались зрелищем боя, какой им приводилось видеть нечасто. Арсад был известен как один из лучших фехтовальщиков Марса, но и Джерри считался одним из лучших фехтовальщиков в американской армии.

У Арсада в запасе было много трюков, и Джерри узнал на собственной шкуре один из них после того, как отбил особенно длинный выпад. Рад доорский во время выпада повернул меч зазубренным острием к боку Джерри, и, когда он отдернул меч, зазубрины чиркнули по телу землянина и из глубокой раны хлынула кровь. Такой трюк можно было проделать только с марсианским зазубренным клинком.

Зажав рану на боку, чтобы остановить кровь, землянин бросился в атаку с таким ожесточением, что его противник вынужден был отступить, спасая свою жизнь. Однако ранить Арсада землянину так и не удалось.

Зато марсианин понял, что серьезная опасность грозит уже не его здоровью, а самой жизни. Сорвав с головы покров, он швырнул его в лицо Джерри и на миг ослепил своего противника. А потом нанес удар.

Джерри спасли его земные мускулы – он успел отпрыгнуть футов на десять. Затем он сорвал с лица покров и, вытянув меч, яростно прыгнул вперед, прямо на атакующего Арсада. Тот, не ожидая подобного натиска, споткнулся и упал, превратившись в легкую мишень для клинка землянина.

Но вместо того, чтобы нанести последний удар, Джерри выбил меч из руки своего опасного противника и приставил острие своего клинка к его груди.

– Стой! Ты убьешь безоружного?

– Убью, если не сдашься!

Но Арсад извернулся и, откатившись вбок, схватил выбитый из его руки меч; вскочив, он отразил низкий выпад Джерри и взмахнул мечом, целясь ему в шею. Тот поднырнул под его меч, вытянув перед собою клинок. Меч Арсада, не причинив никакого вреда, сверкнул над спиной землянина, зато клинок Джерри вошел в тело марсианина и на целых два фута вышел наружу из его спины.

С ужасом и удивлением на лице рад доорский выронил меч и повалился на пол.

Тут вышли вперед два хирурга, за которыми послали в самом начале поединка. Один осмотрел Арсада и объявил, что он мертв. Другой стянул края раны Джерри и залил ее густым слоем смолы, которая называлась «джембал» – она быстро застыла и продезинфицировала рану, не препятствуя оттоку гноя и не пропуская инфекцию. Раб взял у Джерри окровавленный меч, вытер клинок и вернул землянину.

Когда рану Джерри обработали, он отдал зовилу Нунта меч.

– Вот уже второй раз я в долгу у вашего высочества.

– Чепуха, – ответил Манит. Взяв кубок с пульчо у стоявшего рядом раба, он протянул его землянину. – Выпей! – приказал он. – Это поможет тебе восстановить силы. Ты потерял много крови.

Джерри залпом осушил кубок и действительно почувствовал себя лучше. Между тем тело Арсада унесли, и рабы уничтожили все следы поединка. Игральные доски вернули на место, и несколько дворян возобновили игру. Они потягивали пульчо и хохотали, словно ничего и не случилось.

Громче всех хохотал Шив, зовил кальсиварский. Наследный принц был хрупким юным хлыщом. Заметно было, что он выпил слишком много пульчо.

– Подите сюда! – крикнул он, швырнув на доску пригоршню платиновых шариков. – Сыграем! Хочу посмотреть, так ли хорошо этот плебей играет в гапун, как дерется.

– С позволения вашего высочества, – сказал Джерри, – я бы предпочел сегодня не играть. Я потерял много крови и нуждаюсь в отдыхе.

Шив покраснел от злости.

– Ты отказываешься от чести играть с наследником кальсиварского трона? Для плебея ты чересчур дерзок!

– А ты чересчур нелюбезен для принца, – парировал Джерри.

Его слова разорвались в комнате, как осколочная фаната. Лицо зовила Шива покрыла смертельная бледность. Рука его метнулась к поясу, но, не успел он обнажить меч, как вмешался зовил Манит.

– Погоди, Шив, – сказал он. – Этот человек из другого мира и не знает наших обычаев.

– Значит, его следует научить!

– Только не мечом, – ответил Манит. – Он уже продемонстрировал это на теле лучшего фехтовальщика в Кальсиваре.

– Клянусь гневом Дэзы! – взорвался Шив. – Ты что же, намекаешь, что я боюсь сразиться с этим неуклюжим ублюдком? Не злоупотребляй нашим гостеприимством, иначе в Нунт вернется только твой пепел!

– А ты не злоупотребляй тем, что я приехал сюда ухаживать за ее высочеством твоей сестрой! Я равен тебе по крови, и мой меч ответит, если ты и дальше будешь оскорблять меня.

При этих словах Шив, пьяно пошатываясь, вскочил на ноги и вырвал из ножен меч. Манит тоже обнажил клинок, но тут, к изумлению Джерри, между принцами встал не кто иной, как его наставник.

– Прежде чем начнется этот поединок, ваши высочества, – проговорил Лал-Вак, – я умоляю вас остановиться и подумать о последствиях. В пылу гнева творится немало такого, о чем, остыв, пожалеешь. Если вы сразитесь, один из вас неминуемо погибнет. Оба вы отважны, и гибель вас не страшит. Но кто бы из вас ни умер, результат будет один – немедленная война между Нунтом и Кальсиваром, которая будет стоить многих миллионов жизней и истощит ресурсы обоих народов.

При этих словах все дворяне поддержали Лал-Вака, уговаривая принцев спрятать мечи. Джерри, который присоединился к хору старавшихся унять гнев Манита, заметил, что в комнате был один человек, который держался в стороне от происходящего, – и лишь увидев, что мечи вот-вот исчезнут в ножнах, он присоединился к уговорам.

Принцев вынудили обменяться салютами, хотя глаза у обоих все еще грозно сверкали. Затем Манит отсалютовал своему темнокожему хозяину, поблагодарил его за гостеприимство и удалился. Джерри и Лал-Вак последовали его примеру, и когда они вышли на сигнальную платформу, то нагнали там принца, который ожидал экипаж.

– Опять я должен поблагодарить тебя, зовил, за то, что ты вступился за меня, – сказал Джерри. – Не присоединишься ли к нам с Лал-Ваком в наших покоях, чтобы вместе провести остаток вечера?

– Сожалею, но я намерен сейчас же попрощаться с вилом Нумином и покинуть эту страну, – отвечал Манит. – Прекрасная Джуния стоит того, чтобы сражаться и умереть за нее, но я не из тех, кто сможет долго выносить постоянные оскорбления этого хлыща, ее братца! Что касается твоего долга, друг мой, – его не существует. Я только сделал то, что сделал бы в подобных обстоятельствах любой порядочный человек. Не в первый раз Шив оскорбляет меня, и я уверен, что во всем виноват его кузен, который настраивает его против меня. К несчастью, ч не могу найти подходящего предлога, чтобы затеять ссору с Тоором.

Но тут возле них затормозил многоногий экипаж. Когда Джерри и Лал-Вак добрались до своей платформы, зовил Манит простился с ними и на прощание пригласил их побывать когда-нибудь у него во дворце. Сам он, сказал Манит, покинет Ралиад, как только выразит свое почтение виду Нумину.

Когда они вошли в свои покои, сопровождаемые парой неизменных стражников, Лал-Вак предложил, чтобы землянин немедленно отправлялся спать – ему нужен отдых после большой потери крови. Сам же он должен навестить друга, который живет в другой части дворца, и вернется поздно. Когда ученый ушел, Джерри снял покров и уже собирался раздеться, когда стражник отдернул портьеру и объявил:


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9