Впрочем, не поэтому стоял он теперь у пылающего камина Важные дела его еще не окончены. И Бол снова взялся за амулет на груди.
      - Прошу тебя, Фила, освободи меня от этой обязанности! Ты всегда была сильнее меня!
      Но ответа не последовало. Амулет даже не наполнился привычным теплом. Значит, Фила уже пересекла ту грань, до которой действовал этот нехитрый трюк. И он был один на один со своим делом.
      Согрев пальцы в потоке горячего воздуха, поднимавшегося от камина, Бол попытался хоть как-то очистить руки для предстоящего. Он посмотрел на седые волоски и пигментные пятна па костяшках - когда же он успел так состариться?
      Вздохнув, старик уронил руки и отвернулся от камина. Что ж, если он прочел и понял все правильно, они должны быть сейчас уже совсем рядом. Бол еще в юные годы построил свой дом у развалин старой школы, чтобы все могло произойти именно здесь и как можно удобней. Отсюда и начнется дорога.
      Сегодня ночью ему предстоит быть не менее сильным, чем сестра.
      Бол подошел к столику из прочного железа. В ящике торчал ключ. Поколебавшись немного, он снял цепочку с шеи и еще раз взял в руки амулет. Вырезанный из зеленого жадеита амулет был сделан в виде винной бутылочки, в которой хранилось три капли святой воды. Вода содержала в себе древние следы элементарных энергий. Она позволяла двойняшкам общаться на любых расстояниях и помогала координировать их усилия и планы.
      Бол прикрыл глаза. Этот амулет - последнее, что связывает его с умершей сестрой, и он не хотел, чтобы память о ней покинула его. И все же... Он представил себе серые суровые глаза Филы и почти услышал ее слова: "Поторопись же, старина. Когда-нибудь, может, и ты вернешься". Что ж, Фила всегда была практичной.
      Бол улыбнулся краешками губ, снял амулет с цепочки и резко бил его о запечатанный ящик железного столика. Зеленые брызги жадеита блеснули по полу, один впился ему в щеку как наказание за уничтожение столь драгоценного произведения искусства.
      Но старик почти не обратил на это внимания, так все и должно быть. Печать разбита. Он потянул за ручку и открыл ящик, запечатанный почти двадцать лет назад. Там находился всего один предмет - коробочка из розового дерева с инкрустацией по краям. Он не стал вынимать коробочку полностью, а лишь немного приподнял крышку. На сиреневой подушечке из шелка лежал кинжал. Этот кинжал был старше всех домов в этой долине, старше даже самих людских воспоминаний.
      И не давая страху сковать руку, Бол взял кинжал за деревянную рукоять и вынул его из уютного шелкового гнезда. Потом он поднес оружие к пламени камина. Черное лезвие, казалось, поглощало свет, а золотая роза на рукояти, наоборот, расцветала от огня все пышнее.
      Слезы были уже готовы показаться на глазах Бола, но рука его оставалась тверда, и слезы так и не посмели явиться. Бол знал свое дело. Он был настоящим братом своей сестры.
      - Прости меня, Елена, - тихо прошептал старик в пустую комнату.
      У Елены перехватило от радости дыхание, когда под низко опущенными ветвями она снова увидела мирно щиплющую траву кобылу.
      - О, Мист, ты тут! - Девочка прильнула к шее животного, жадно вдыхая привычный запах сена и мускуса. Так всегда пахло дома, в конюшне. Она прижалась к лошади еще крепче и закрыла глаза, на секунду позволив себе представить, что она снова на ферме и ничего не произошло.
      Мист взбрыкнула и вырвалась из объятий, ничуть не растроганная возвращением хозяйки, и потянулась к очередному вкусному пучку травы. И от того, что Мист не изменила своих привычек, Елена снова заплакала.
      За ее спиной разговаривали Эррил и Крал, но о чем, девочка не слышала, полностью поглощенная общением с капризной Мист, которая, кажется, единственная не изменилась в этом мире: те же железные мускулы, широкая кость и густая грива.
      - Будь осторожен, Крал, - сказал Эррил. - Просто забери из гостиницы нашу поклажу и лошадей и немедленно возвращайся сюда, ни во что не ввязываясь.
      - Никто не сможет помешать мне. А как быть с пленным?
      - Пока привяжи его к этому дереву и...
      При последних словах Елена прикусила губу и отвязала лошадь.
      - Что ты делаешь, девочка? Оставь лошадь на месте, - устало приказал Эррил.
      - Я не хочу, чтобы она была рядом с этим человеком, - девушка дернула лошадь и вывела ее на самый край ручья. Она и так потеряла слишком много, чтобы теперь лишиться еще и последнего родного существа! - А меня зовут не девочка, а Елена! - добавила она, с вызовом глядя на однорукого.
      Нилен, в чьих фиалковых глазах вспыхивали золотые солнечные блики, удивленно улыбаясь, подошла к ней. Только теперь разглядела Елена, как красива эта маленькая женщина, и даже вздохнула от восхищения. Там, в городе, она казалась девушке почти уродливой, но здесь, среди деревьев, незнакомка вдруг расцвела, как лесной цветок. Девушка даже раздвинула руками ветки, чтобы солнце еще больше осветило неземную прелесть стоявшей перед ней маленькой женщины.
      - Какая красивая кобыла, - похвалила Нилен.
      Елена невольно сравнила свою разорванную одежду с прелестным костюмом женщины и вспыхнула от досады. К тому же от Нилен пахло весной и медом...
      - Спасибо, - пробормотала девушка. - Я сама вырастила ее из жеребенка.
      - Значит, вы с ней по-настоящему близки. Как хорошо, что ты привела нас сюда, - женщина протянула Мист половинку откуда-то взявшегося яблока, и кобыла, запрядав ушами от удовольствия, взяла яблоко своими мягкими бархатными губами.
      - Мист! Что за манеры!
      Нилен улыбнулась:
      - А дорогу к дяде ты тоже найдешь? - обратилась она к Елене.
      - Да. Он живет в соседней с нами долине. Долина называется Зимнее Гнездо Орла, там еще неподалеку руины.
      - Что?! - На мгновение на лице Эррила отразился шок. Крал ушел, а он все это время занимался осмотром одежды и содержимого карманов Рокингема. Что? Где, ты сказала, он живет?
      - Она сказала, что он живет рядом с какими-то развалинами. И потише, прошу тебя. - Легкая рука Нилен легла на запястье девочки.
      Лицо Эррила потемнело:
      - Забавно. Ну, а теперь, девочка... Прости, я хотел сказать, Елена. Скажи, это развалины старой школы?
      - Не у самых руин, конечно, - Елена зябко вздрогнула. - Там полно ядовитых змей. Но дядя все время рылся там, выискивал всякие старинные книги и всякое другое.
      В груди у Эррила раздался какой-то хрип.
      - И как... нашел он чего-нибудь... необычное?
      Елена грустно покачала головой:
      - Мне он ничего не рассказывал, но, может, он просто прячет это для себя...
      - Ты знаешь это место, Эррил? - вмешалась Нилен. Когда-то давно я бывал там, - сквозь зубы ответил Эррил. Значит, знаешь и дорогу туда?
      - Да.
      Тогда отправимся, как только вернется с лошадьми Крал, Нилен ласково посмотрела на девочку.
      - А пока ждем, может быть, ты расскажешь нам об этом злом человеке?
      Елена стояла, ковыряя землю носком ботинка, не желая повторять снова все ужасные подробности той ночи. Рана была еще слишком свежа.
      Нилен снова коснулась ее плеча легкой рукой:
      - Теперь все хорошо. Эррил опытный воин и никому больше не позволит тебя обидеть. Но нам нужно узнать больше, чтобы помочь твоему брату. Ведь ты именно этого хочешь, правда?
      Елена опустила голову и не поднимала ее на протяжении всего рассказа. Эррилу пришлось даже подойти поближе, чтобы не пропустить ни слова:
      - Этот и тот старик в рясе пришли к нам домой прошлой ночью... - она мельком посмотрела на совершенно нормальную теперь руку и почему-то решила пропустить то, что касалось ее странного пятна. - ...А потом мы с Джоахом ускакали прежде, чем до нас добрались черви или огонь. Мист привязали здесь, но в городе нас уже ждали и вот...
      - И ты не знаешь, отчего они вас преследуют? - осторожно спросила нюмфая.
      - Я не знаю... Не знаю, - еще ниже опуская голову, пробормотала Елена.
      Но краем глаза она заметила, как Нилен и Эррил обменялись тайными быстрыми взглядами.
      - Тогда, может быть, стоит допросить пленника, - вздохнув, предложил Эррил. - Ну-ка.
      Нилен нахмурилась:
      - Я думаю, мы все... Нам всем хватило насилия за сегодняшнее утро. Почему бы не подождать, пока девочка не вернется к дяде, а потом уже можно начать твое... расследование.
      - Ладно. В любом случае придется дождаться Крала, - неохотно согласился Эррил. - Тут нужны как раз его умелые руки.
      Нилен снова обернулась к Елене:
      - Тебе надо отдохнуть - впереди путь еще долгий.
      Девушка кивнула и присела рядом с лошадью, делая вид, что отдыхает. Ах, зачем, зачем она солгала им? Может быть, из-за этого они не смогут теперь освободить Джоаха? А ведь они бескорыстно спасли ее! Елена снова посмотрела на правую ладонь, красноты как не бывало, исчезла в мгновение ока, как и Джоах. Слезы опять подступили к глазам. Что ж, какую бы ненависть ни испытывала она к своему магическому дарованию.
      Если оно может вернуть брата, она готова снова принять на себя это проклятье.
      Девушка опустила руку.
      Силы больше не было. Или она исчезла на время?
      Наступали сумерки.
      Эррил уже едва видел тропу среди деревьев, и в каждой тени ему мерещилась опасность. Из головы у него не выходил исчезнувший прямо с улицы старый маг. Насколько он еще силен? На что способен? Эррил понимал, что сейчас надо думать не об этом, а о непосредственной опасности, но проклятые вопросы не выходили из головы.
      Как Грешюм мог выжить? Или это галлюцинация? Нет, он не мог ошибиться: это старое лицо, эта культя. Старый воин попытался снова отчетливо восстановить ту ночь в харчевне, связь, которая существовала между его братом и магом, то уважение, которое испытывал сам к старшему, раненому... Как можно соединить те чувства с нынешней ненавистью?
      Эррила даже передернуло от недавних воспоминаний. Дешевый фокусник! В какую игру ты играешь все эти годы?
      А как же Книга? И что вообще все это значит?
      Лошадь замедлила шаг, и он пришпорил ее грубей, чем намеревался. Жеребец дернулся от недоумения и обиды и поскакал вперед, Эррил, устыдившись, прижался лицом к загривку. Да, он возбужден и взволнован, он почти не владеет собой, но при чем тут животное?
      Воин успокоил коня и обернулся к своему маленькому отряду. Как только Крал вернулся с лошадьми и вещами, Эррил сразу взял хорошую скорость, дабы избежать любой погони. А она могла быть, поскольку в харчевне хозяин вдруг стал обвинять Горца в том, что он похищает чужую собственность, поднял пару солдат, но, к счастью, они были слишком заняты горожанами и не стали разбираться с Кралом. Поэтому Эррил что бы не терять драгоценных дневных часов, навьючил вещи и сразу же возглавил маленький отряд, уходивший в горы.
      За ним ехали вдвоем Нилен с Еленой, а замыкал дорогу Крал с пленником на своем мощном высокогорном жеребце, чьи налитые злобой глаза и железные подковы могли отбить охоту преследования у кого угодно.
      Нилен поймала взгляд Эррила и указала вперед: - Приближается буря. Надо бы добраться до места еще до ночи.
      Эррил перевел взгляд на девочку. Какую роль играет во всей этой истории она? Явно роль бессловесного орудия - какой-нибудь девственницы, нужной для магических операций. За время своего путешествия старый бродяга уже вдоволь наслушался подобных рассказов. Подняв глаза, Эррил действительно увидел собиравшиеся прямо над головами тучи, почти закрывшие заходящее солнце. Что ж, только освободившись от девочки, он сможет вплотную заняться магом. Жонглер снова послал коня вперед, но на этот раз лишь мягким похлопыванием по шее. Впрочем, освобождение мальчишки - тоже лишь часть его будущей охоты за Грешюмом. Черный маг должен ответить слишком на много вопросов.
      Лес ближе к горам стал меняться. Осенние листья дубов и кленов, тронутые немилосердным огнем, начали уступать место зеленому покрывалу вечнозеленой альпийской растительности. Под ногами шелестели, как море, опавшие иглы пиний.
      Но провожатый Эррилу был не нужен. Он сам прекрасно знал дорогу к руинам, спрятанным в долине Зимнего Гнезда Орла. Интересно, кому это пришла в голову мысль поселиться в таком уединенном и продуваемом всеми ветрами месте? Зимой снег здесь заносит дома по крыши. Именно поэтому-то здесь и была построена школа - уединение было обязательным условием занятий тех, кто собирался вступить в Орден. Но, помимо того что уединение предоставляло ученикам мало соблазнов, пустое пространство вокруг давало возможность снизить нежелательные последствия ученических опытов, чья магическая сила была еще слаба, неуверенна и не всегда верно направлена.
      Но теперь, когда нет больше бога Чи, зачем кому-то жить здесь?
      Эррил повел лошадь осторожней, поскольку подковы стали сильно скользить по иглам, а затем, на вершине одного из холмов, остановился и вовсе. Впереди в помрачневшее небо поднимался единственный дымок, а к нему, как бабочки на свечу, тянулись темные тучи с гор. Гроза была совсем близко, меж туч уже посверкивали молнии.
      Старый воин посмотрел туда, откуда поднимался этот дым, и увидел каменный домик, стоявший в самой глубине долины. От дыма пахло хорошим сухим деревом, сулившим тепло, еду и гостеприимство, а желтый огонек в окне лишь подтверждал эти ощущения.
      Рядом остановилась лошадь с Нилен и Еленой:
      - Вот он, дядин дом, - указала девочка. - Кажется, дядя дома!
      Эррил осторожно начал спуск.
      - И к тому же готов принять такую ораву, - добавил бродяга себе под нос.
      Стиснув зубы, он смотрел на расстилающиеся вокруг холмы, уже прикидывая, как и где можно будет дать бой, если понадобится, куда отступить и где спрятаться. Его опыт воина за время войны с Гульготой давно стал частью его самого, как дыхание или биенье сердца.
      С тем же вниманием изучил он и дом этого загадочного дяди, и после внимательного исследования хозяин перестал вызывать у него уважение. Это, собственно, был даже и не дом, а настоящие развалины. Покосившаяся крыша, поломанные ворота, висевшие на одной петле. Чуть далее, в полуразрушенном сарае, сквозь дыры в стенах бродяга увидел трех жующих сено коз. Изгородь также оказалась почти вся сломана. Услышав шум, козы оторвались от своего занятия и, высунув головы в щели, с любопытством уставились на прибывших. Затем до путников донеслось их оскорбленное блеяние.
      Эррил покачал головой, вспоминая идеальный порядок фермы своих родителей на равнинах, но заставил себя оторваться от этого сладкого воспоминания и перевел глаза на руины за домом.
      Горделивые останки еще сохраняли кое-где былую красоту, и память Эррила быстро восстановила ряды залов и тротуаров Школы Ордена, ставшей теперь лишь тихим кладбищем былых времен.
      Неожиданно дверь домика распахнулась, залив светом трех лошадей и всадников. В этом свете появился невысокий человек и протянул навстречу своим гостям руки.
      - Чего вы ждете? - вскричал он. - Слезайте скорее! Сейчас грянет буря. - И человек, призывно замахав руками, скрылся внутри.
      Елена торжествующе обвела всех горящими глазами:
      - Видите?! - Но тут же задумалась: - Вообще-то он обычно нелюдим и неразговорчив, - честно добавила она.
      - Но, кажется, нас он все-таки действительно ждал, - вздохнул Эррил, почувствовав вдруг странное напряжение.
      Беспокойство его возросло еще больше, когда они, поставив коней в стойло, зашли в дом. После холода гор в нем оказалось особенно тепло и уютно, но Эррила поразило не это, а заботливо накрытый и явно ожидавший гостей стол. Над множеством яств торжественно горели три высоких свечи, приветливо освещая свежезажаренное мясо, дымящуюся розовую картошку, густой бобовый суп и буханку перечного хлеба размером с мужскую голову. Рядом с чашками поздней осенней черники яркими пятнами горели блюда моркови и зелени. И в довершение ко всему перед шестью тарелками стояло шесть бокалов, наполненных искристым домашним вином.
      - Садитесь, садитесь, - суетился седой человек и стал сразу же разливать суп, успев быстро поцеловать племянницу в лоб. - Едва успел все. А Фила бы рассердилась, если бы я не сумел выполнить ее приказание.
      Елена нежно взяла руку дяди в свои.
      - Дядя... Дядя Бол, у меня плохие новости - тетя Фила умерла.
      Однако странный хозяин домика вытянул руку из детских ладоней и похлопал Елену по щеке.
      - Я знаю, моя девочка. Не думай больше об этом. Ну, садитесь, садитесь же, садитесь! А то все остынет!
      - Вы ждали гостей? - нарушил, наконец, молчание Эррил.
      Старик почесал в затылке испачканным в чернилах пальцем.
      - Гостей? Да нет. Я ждал именно вас, Эррил из Стендая.
      Елена смотрела, как Эррил накладывает себе картошки и мяса, и слышала, как вилка его громко царапает по тарелке. Она сидела рядом и видела, какие темные подозрительные взгляды бросает он на дядю, сидящего во главе стола. Но дядя, казалось, не замечал их, будучи весь поглощен маленькой красивой женщиной, устроившейся на противоположном конце. Ее красота, словно немного затуманенная тенями камина, конечно, не могла сравниться с той, какой цвела она в лесу, но и это зрелище не давало Болу оторвать от нее глаз. Он лишь изредка посматривал на других, с неохотой отрываясь от лица нюмфаи. А Елена вдруг подумала о том, как странно меняется и вянет порой красота этой маленькой женщины.
      Крал, едва сидевший на хрупком стуле, быстро наелся и стал утирать рот длинным рукавом своей куртки. Елена едва не захихикала.
      - Что такое? - удивился горец, бросив вилку на скатерть, откинувшись и довольно потирая сытый живот. - Что такое? - завертел он головой, чувствуя, что сделал, вероятно, что-нибудь не так.
      Рокингем, евший ложкой - ибо никаких других приборов ему не дали, а для верности еще и привязали его ноги к ножке стола, - пробормотал возмущено себе под нос:
      - И они еще связали меня!
      Но вот Эррил откашлялся и посмотрел на Бола в открытую:
      - Итак, кажется, наелись все. И теперь вы, может быть, будете столь добры, что прольете свет на то, откуда вы узнали о нашем скором прибытии и даже о моем имени.
      - Кто хочет десерта? - в ответ спросил Бол и громко отодвинул стул. - В честь сгоревшего сада я испек настоящий яблочный пирог. Кто будет?
      - Это подождет... - попытался продолжить Эррил, но остальные подняли руки. Тогда он покорно вздохнул и буркнул: - Ладно. Давайте сюда ваш десерт.
      Дядя довольно улыбнулся и обратился к нюмфае:
      - Может быть... Кажется, вас зовут Нилен, не так ли? Может быть, вы поможете мне на кухне?
      - Конечно, - Нилен вытерла руки лежащей на коленях льняной салфеткой, грациозно встала и пошла за Болом.
      Эррил нетерпеливо постукивал по своему бокалу.
      Елена чувствовала, что странный воин находится на грани взрыва. С того самого момента, как дядя назвал его по имени, а потом еще и отказался ответить на вопрос, жилы на шее Эррила вздувались все сильнее, и пища оставалась на тарелке почти нетронутой.
      - Не обращайте внимания на дядю, - шепнула девушка. - Он всегда себя так ведет.
      Эррил прекратил стучать и резко повернулся к ней:
      - Так как же прикажешь себя вести?
      - Он все скажет, на все ответит, но только потом, когда сам захочет. Раньше, когда он приезжал к нам, он всегда рассказывал нам на ночь всякие истории, но если мы торопили его, чтобы узнать, что же будет, он только нарочно все затягивал.
      - Короче, мы все спокойно сидим и едим пирог, - сухо подытожил Эррил.
      Елена кивнула и положила в рот несколько ягод черники. Ее саму весьма беспокоило поведение дяди, ибо она видела, что и у него сердце не на месте. Она никогда за всю свою жизнь не видела его столь суетливым и вскакивающим при любом звуке. Треснувшее в камине полено заставило его подскочить чуть ли не до потолка. А ведь обычно дядя ел медленно, спокойно и так много, что все женщины родни с завистью обсуждали, как после такого чревоугодия ему удается оставаться таким же стройным и мускулистым, как юноша. А сегодня он, как и Эррил, едва дотронулся даже до мяса.
      Дядя вернулся с новыми тарелками и вилками, а за ним Нилен несла уже разрезанный пирог. Комнату наполнил запах печеного яблока и корицы. Даже Эррил одобрительно повел носом.
      Но эта новая отсрочка оказалась недолгой. Пирог с тарелки исчез мгновенно, и скоро все, сытые и довольные, немного успокоились.
      - Надеюсь, все остались довольны, - провозгласил Бол и поднялся. - Ему ответил хор благодарных голосов. - Тогда настала пора показать вам ваши спальни. Увы, мужчинам достанется одна на всех, а другая достанется Нилен и Елене.
      Эррил поднял руку:
      - А как насчет вопросов, так и не получивших ответов?
      - Давайте займемся ими, когда все лягут, а мы сядем у камина, раскурим трубочки и поговорим обо всем, - неохотно ответил Бол. - И ты с нами, моя родная. У меня есть нечто и для тебя, - обернулся он к племяннице.
      - То, что вы мне скажете, вы можете сказать и при моих друзьях, заупрямился Эррил. Глаза Крала и Нилен вспыхнули любопытством, и даже Рокингем, старавшийся изо всех сил казаться равнодушным, все же не преуспел в этом.
      Бол провел рукой по усам:
      - Не думаю, чтобы Братство приветствовало такую расточительность, задумчиво начал, он.
      - Какое братство... - начала Елена, но Эррил положил ей на плечо руку, заставив замолчать.
      - Давно я не сидел с трубкой в руке, - вдруг совершенно спокойным голосом признался он. - Прекрасная возможность. Жду - Но в голосе его теперь прозвучала наглухо скрытая злоба.
      - Вот и ладно. А теперь пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.
      Рокингем слышал, как горец запер двери их комнаты, освободился от своего тяжелого верхового костюма и улегся на тюфяк. Веревки, которыми он был привязан за руки и за ноги к прутьям кровати, ограничивали его движения, позволяя видеть лишь часть потолка и угол слева от двери. Потом единственная лампа погасла, и бедняга не видел уже совсем ничего.
      Он лежал связанный под толстым одеялом и кривился от отвращения. Не видя горца, он все же ощущал его запах - смесь мокрой овечьей шерсти и навоза. Рокингему казалось, что он спит в овчарне. Тогда он попытался дышать ртом, но и это не помогало. Уткнуться носом в подушку, тоже было невозможно. Кроме того, все его бесполезные усилия кровать сопровождала громким предательским скрипом.
      - Я сплю чутко, - тут же предупредил его Крал. - И не надо меня ловить на этом.
      Рокингем промолчал. Да, все попытки бесполезны, веревок не развязать.
      Пленник продолжал лежать с открытыми глазами, глядя в едва различимые балки под потолком. А зачем ему и пытаться? Куда он пойдет отсюда? Уж, конечно, не в кордегардию. Как только ушей Лорда Гульготы достигнет слух, что один из его лейтенантов обезглавлен, а жертва ускользнула, Рокингема первым же казнят на устрашение всему гарнизону. И это еще в лучшем случае. Страшные подвалы донжона Блекхолла он слишком хорошо знал. Даже сейчас, под теплым одеялом, пленник вздрогнул при воспоминании о них.
      Его единственным шансом будет исчезнуть, убежать, скрыться в надежде, что миньоны Темного Лорда никогда не найдут его или... Или остаться с этими пятью и попытать счастья все-таки выкрасть девчонку. За нее ему все простят, и гнев Лорда Гульготы пронесется мимо.
      Словом, в эту ночь Рокингем решил не пытаться бежать из плена. Пускай они уведут его как можно дальше от города - тем лучше. Он не будет сопротивляться. Пусть их бдительность притупится, - он терпеливый, он подождет. И легкая улыбка появилась на его губах, когда он представил, как однажды вдруг вернется с девчонкой в Блекхолл. Ради этого стоило и потерпеть. И он решил ждать.
      Вскоре Рокингем уже начал засыпать, как вдруг у него остро заныло в промежности. Будь проклята эта девка из таверны! Бедняга попытался свести ноги и унять зуд, но стало еще хуже. Гигант храпел так, что тряслись стены. И от всего этого месте Рокингема буквально выворачивало наизнанку. Но оставалось только сжать зубы, закрыть глаза и поскуливать. Ночь впереди долгая.
      И теперь подвалы Блекхолла уже не казались Рокингему столь страшными.
      * * *
      Эррил оперся о каминную доску. Где же старик? Остальные давно ушли к себе, оставив их вдвоем с девочкой. Воин видел, как она, не отрываясь, смотрит в огонь, и лицо ее, откинувшееся на подголовник старого мягкого кресла, казалось, тонет в багровых отсветах. За усталостью на лице девочки проступила горькая печаль. Что ж, такой юной оказаться лишенной всех родных и вести себя так стойко... На это надо много мужества.
      Старый бродяга пытался придумать какую-нибудь утешительную фразу, но с того времени, когда он в последний раз выказывал кому-то участие, прошло слишком много времени. Он бросил это пустое занятие и стал тоже смотреть в огонь. Время не всегда делает нас мудрыми, порой оно делает нас просто опустошенными.
      Но печальные размышления воина прервал, наконец, появившийся старик. В руках он нес две трубки.
      - Табак с самого юга, из Стендая. Я думал, может, вам будет приятен запах дома, - и хозяин протянул трубку Эррилу. Благодарю, - бродяга поднес трубку к носу. Запах подсушенных скрученных листьев проник в самое его сердце, и он увидел перед собой широкие поля родины. Мужчины молча раскурили трубки углями из камина, причем рука Эррила долго не хотела поджигать то, что так остро напомнило ему о доме.
      - Садитесь, - предложил Бол, указывая на еще одно кресло около камина. Сам же хозяин остановился рядом с племянницей.
      Эррил кивнул и сел, утонув в набитых гусиным пухом подушках. Затем, слегка затянувшись, с досадой оторвал чубук от губ.
      - Откуда вы меня знаете? Как предугадали наш сегодняшний приезд?
      - Ваши вопросы, имеют отношение лишь к самому концу истории, - заметил Бол. - А есть еще и начало, которое тоже стоит узнать, чтобы получше разобраться в конце.
      - Я слушаю, - и Эррил наконец поглубже затянулся ароматным дымом.
      - Вы уже слышали, что я помянул "братство". Кажется, полностью это звучало как "Разбитое Братство". Так что позвольте начать именно с этого.
      - А что это за братство? - не выдержала и Елена. Дядя выдохнул облако кудрявого дыма, потом колечко, потом снова облачко. Они, мягко покачиваясь, поплыли в нагретом воздухе, и на губах девушки появилась улыбка.
      - Ты многого не поймешь, моя радость. Но когда-то давным-давно в нашей стране существовал орден магов, занимавшихся белой магией. Власть им давал дух по имени Чи, и власть эта была гораздо сильнее элементарного простонародного колдовства. Орден использовал эту силу и создал прекрасную, высокоразвитую цивилизацию.
      - Но в школе мы проходили совсем другое! - с сомнением протянула Елена.
      - Не все, чему учат в школе, - правда.
      - И что же произошло потом?
      - Прошло много лет, и магия внезапно стала угасать. И произошло это как раз в то время, когда она больше всего требовалась. В страну вторглись армии монстров из Гульготы. Маги и народ сражались храбро, но без помощи белой магии не могли противостоять черной магии интервентов. Аласия была разбита, народ ее покорен, а история переписана по-новому.
      - Но куда же пропала белая магия?
      - Она просто оставила нас, - с глухой тоской ответил Эррил.
      Бол кивнул:
      - От нее остались лишь жалкие обрывки. Орден, не имея силы, распался, но некоторые из самых верных его братьев соединились снова, чтобы попытаться найти и возродить магию несчастной страны. Это приходилось делать в строжайшей тайне, поскольку всюду рыскали темные лорды Гульготы, чтобы стереть с лица земли последние воспоминания о белой магии. Так было создано Разбитое Братство.
      - Тайное общество? - затаив дыхание, уточнила Елена. "Тайное - это еще мягко сказано", - подумал Эррил. Он знал, что к сегодняшнему дню едва ли набралась бы и горстка людей, которые знали о штаб-квартире Братства в страшных развалинах Алоа Глен. Мало кто знал и то, что уничтоженный город все еще существует и подступы к нему охраняются магическим следом, проходящим по их сердцам. Все считали Алоа Глен мифом, некоторые рисковали искать, и некоторые даже нашли. Но никто уже никогда не вернулся оттуда.
      - Но Братство совершило роковую ошибку, - продолжил Бол.
      Глаза Эррила вспыхнули. Что такое?
      - Их глаза были настолько ослеплены мощной энергией Чи, что они так и не сумели понять, что в стране после его исчезновения родилась иная магия.
      - Зачем говорить о каких-то жалких фокусах деревенских колдунов? вспылил Эррил. - И как могут они противостоять темной власти гульготалов?
      Бол повернулся к Елене:
      - А теперь ты; наверное, поймешь, почему было создано и Сестринство. Мужчины различают только степень силы, - женщины же ведают ее источники и колебания.
      - Что еще за Сестринство? - перебил Эррил. - Я прожил много и никогда ни о чем подобном не слышал. Кто его создал?
      - Это не открытое мужское общество - членом Сестринства надо родиться.
      - То есть?
      Бол помахал трубкой:
      - Вы спросили, кто создал Сестринство. Один человек. И, возможно, вы даже знаете о ней.
      - Кто она? - Эррил весь так и выпрямился в кресле.
      - Сисайкоффа.
      Слово упало камнем.
      - Ведьма духа и огня! - Эррил мгновенно вспомнил, когда в последний раз слышал это чудовищное название - его произнес Грешюм в ту страшную ночь. Однорукий маг сказал тогда, что Книга объявит о возрождении ведьмы.
      - Да, - спокойно подтвердил Бол. - Она мой отдаленный предок, очень отдаленный, по боковой линии, и давно стала просто сказкой уже во времена моего детства.
      - И вы можете проследить свою родословную до этой глупой женщины?
      - Глупого в ней ничего не было, - побагровел Бол. - Она была человеком, одаренным силой не меньше, а порой и больше, чем мужчины. Она даже носила знак Розы. И глупые мужчины не могли простить ей этого, а потому всячески чернили и поносили ее.
      Эррил видел, что при этих,слова дяди Елена привстала, но его собственное сердце билось в груди слишком сильно, чтобы продолжать обращать внимание на девочку. , - Невозможно. Чи никогда не награждал этим даром женщин!
      - А кто здесь говорил про Чи?