Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Вожак санитарной упряжки

ModernLib.Net / Природа и животные / Коковин Евгений Степанович / Вожак санитарной упряжки - Чтение (стр. 3)
Автор: Коковин Евгений Степанович
Жанр: Природа и животные

 

 


Теперь Анисимов поднялся и помогал собакам. Он придерживал волокушу на склонах и буграх. Он тоже устал, может быть, с непривычки после длительного отдыха, а может быть, этот дань был действительно необычайно напряженным. Почему он устал, об этом не смог бы сказать и сам вожатый.

Собаки тоже поднялись и торопились везти лодочку.

Вдруг вверху послышался знакомый свист. Вал минных разрывов закрыл лежащую впереди местность. Пулеметная стрельба усилилась. Над упряжкой ныли, визжали, посвистывали мины.

Почувствовав опасность, собаки прилегли. Анисимов глазами поискал укрытие, но ничего подходящего не увидел. Он побежал в сторону, за ним вскочили собаки.

Нужно было перебраться через разрушенную железнодорожную насыпь. Может быть, там найдется местечко, где удастся переждать артиллерийско-минометный обстрел. Очевидно, противник готовился к контратаке.

На нашей стороне тоже ожила артиллерия. Высоко над упряжкой царил невообразимый тревожный хаос. Вокруг все ревело, стонало, ухало.

Пожалуй, в такую переделку Анисимову никогда не приходилось попадать. Едва об этом подумал вожатый, как в тот же момент земля круто пошла под ним вниз. Он упал, может быть, сбитый волной, а может быть, по инстинкту самосохранения. Но боли не чувствовалось.

Впрочем, первая мысль у него была не о себе, а о раненом командире и о своих питомцах, о своей упряжке. Еще не успев ничего разглядеть среди дыма и клубящегося снега, он услышал жалобный собачий стон и взвизгивания.

Анисимов хотел встать и не мог. Только сейчас он заметил, что брюки на колене разорваны, и ощутил острую боль в ноге. Он пополз к упряжке, и то, что он увидел, заставило его на секунду закрыть глаза. Неужели это действительность?

На черном от крови снегу распластался бездыханный Жук. Живот его был разорван, и только кровь и снег скрывали огромную страшную рану.

Невдалеке от Жука лежал Снежок. Его блестящая белая шерсть даже не была запачкана кровью. Должно быть, осколок ударил ему в голову. Запутавшись в ремнях, извивался на снегу Шарик. У него были перебиты передние лапы.

И только Малыш молча смотрел на вожатого, не понимая, что случилось. Из разорванного уха, заливая морду, сочилась кровь.

Носовая часть волокуши была раздроблена. Анисимов перерезал ремни и освободил Шарика. Собака вскочила и тут же упала, зарывшись мордой в снег.

Вожатый работал лежа. Он перевязал разбитые лапы Шарика и осторожно уложил собаку в лодочку, к ногам раненого лейтенанта. Собака не противилась и с благодарностью тоскливо смотрела на вожатого.

– Малыш, ко мне! – тихо сказал Анисимов, испытующе глядя на вожака.

Малыш с готовностью занял свое место у волокуши. Анисимов связал ремни. И, таким образом, в упряжке остался один вожак.

Осилит ли? Анисимов уперся в заднюю часть лодочки и привычно скомандовал:

– Малыш, вперед!

То, что раньше тащили четыре собаки, сейчас досталось на долю одного Малыша. Проваливаясь в разрыхленном снегу, оставшийся одиноким в упряжке, вожак натянул потяг. С помощью Анисимова он стронул лодочку и потащил. Он крутил головой, словно стараясь отмахнуться от назойливой мухи. То была боль кровоточащей раны.

Никогда еще Малышу не было так тяжело. Кровь заливала правый глаз, и вожак им ничего не видел.

Тело собаки вытянулось, шерсть на животе касалась земли. Тяжело дыша, высунув язык, Малыш напрягал все силы, короткими шагами продвигаясь вперед. Силой своих мускулов он словно вырывал у невидимого противника каждый сантиметр пути. Тяжелое и упорное движение действительно походило на борьбу. Казалось, даже зубы Малыша участвуют в этой борьбе.

Но как ни тихо двигался Малыш, за ним все же Анисимов не поспевал. Нога одеревенела, и вожатому приходилось ползти, работая только руками. Иногда ему удавалось дотянуться рукой до волокуши и подтолкнуть ее, и тем облегчить работу выбившегося из сил Малыша.

Огневой вал отошел в сторону. Но потрясающие землю разрывы снарядов все еще слышались.

Так двигались они – медленно, но с необычайным упорством.

Их нашли санитары невдалеке от медицинского пункта. Вожатый отстал и лежал, потеряв сознание, уронив голову в снег. Волокуша застряла у разбитой сосны. Собака выла и в ярости рвала зубами колючие хвойные ветви, тщетно пытаясь вырвать лодочку из ловушки.

Глава тринадцатая

«С ФРОНТОВЫМ ПРИВЕТОМ…»

Прошло много, очень много времени с тех пор, как лейтенант и красноармеец увели с собой Малыша. Изредка почтальон приносил Игорю письма. И тогда в квартире Жигаловых собирались ребята со всего дома.

Это были счастливые дни, дни получения писем с фронта. Вначале Игорь читал их вслух, а ребята молча слушали, боясь пошевелиться и испытывая нетерпеливое любопытство. Потом письма переходили из рук в руки. Каждому хотелось подержать развернутый треугольник, собственными глазами увидеть в нем имя Малыша, прочитать хотя бы одну строчку.

Так ребята узнали о том, что Малыш перевозит раненых бойцов, доставляет патроны, что он уже стал вожаком собачьей упряжки.

Но вот прошло три месяца, как было получено последнее письмо.

Возвратившись домой из школы, Игорь каждый день, еще не раздевшись, спрашивал у матери:

– Письмо пришло?

И каждый раз мать отрицательно качала головой:

– Только газета. Писем нет.

Что же могло случиться с товарищем Анисимовым? Неужели он погиб в бою? Где-то теперь Малыш? Игорь тревожился, он так ждал того времени, когда окончится война и когда Анисимов вместе с Малышом приедет в гости.

Ребята написали два письма на фронт, а ответа все не было. Они собрались после школы у Игоря, чтобы написать еще письмо, на этот раз – командиру воинской части, где служил Анисимов.

И вдруг – стук в дверь. Ребята увлеклись и даже не подумали, что это мог быть почтальон, а это он именно и был.

Девушка с сумкой, туго набитой газетами и письмами, подошла к столу. Это предвещало что-то интересное. Обычно почтальон не заходил в квартиру, а опускал письма в ящик, висевший у входа.

Девушка раскрыла толстую разграфленную книжку и сказала:

– Распишитесь.

Да, это было письмо, и не простое, а заказное. Не треугольник, а настоящий конверт.

Расписывался Игорь сам, потому что письмо было адресовано ему. Дрожа от волнения, он нерешительно взял карандаш. В самом деле, не так уж часто мальчикам приходится расписываться, да еще в такой солидной книге. Игорь знал, что ребята невероятно завидуют такому неожиданному счастью. Волнуясь, он написал фамилию криво, так, что буквы залезли в другую графу. Он даже испугался. Но девушка-почтальон улыбнулась, подала ему конверт и ушла.

Осторожно оборвав кромку конверта, Игорь вытащил листок бумаги и… фотографию.

Ребята только ахнули от восторга.

Какое это было великолепие! У заснеженной могучей ели стояла четверка собак, запряженная в маленькую лодочку. Тут же стоял солдат, конечно, не кто иной, как Анисимов.

Игорь сразу узнал и Малыша. Вожак стоял смирно, повернув голову в сторону фотографа. Сейчас со снимка он спокойно и весело смотрел на ребят.

А потом ребята все вместе читали письмо.

«Дорогой Игорь, дорогие ребята, – писал Анисимов. – Посылаю вам фотокарточку. Я снят со своей упряжкой. Тут и ваш Малыш и с ним Снежок, Жук и Шарик. Я давно не писал, потому что с упряжкой ходил в тыл к немцам. А потом произошло большое несчастье – погибли Жук и Снежок. Шарик тяжело ранен. Малыш жив, ему только немного повредило ухо. Я тоже тогда был ранен и теперь лежу в госпитале. Когда поправлюсь – опять поеду на фронт, в свою часть. Опять с вашим Малышом будем спасать раненых. А вот когда кончится война, обязательно вместе с ним приедем к вам погостить. Спасибо за приглашение и еще раз спасибо за Малыша. Он очень умный, послушный и трудолюбивый пес. До свидания, дорогие ребята, жду вашего письма.

С фронтовым приветом Ф. Анисимов».

Ребята торжествовали. Весь вечер они рассматривали фотографию, перечитывали письмо и все вместе сочиняли ответ.

Глава четырнадцатая

ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ!

Только через месяц встретились вожатый Анисимов и вожак знаменитой санитарной упряжки Малыш.

Встреча произошла в саду, у госпиталя, в маленьком городе, недавно освобожденном от немцев. Малыша привел Ильинский.

Стояли последние дни апреля. Весна вела стремительное наступление. Река взломала лед и с шумом свободно несла его мимо города. На необозримом чистом небе откуда-то появилось легкое, пуховое облачко. Оно плыло в одиночестве, медлительное и важное, как лебедь. Иногда над городом появлялись птицы. Они летели высоко-высоко, и их непрерывный дорожный разговор был чуть слышен.

Анисимов вышел, опираясь на костыль. Он огляделся и, увидев Ильинского, подпрыгивая, бросился к нему.

Малыш издали не сразу узнал вожатого. Синий халат, костыль – все это было необычным. Но зато он узнал голос, когда Анисимов окликнул его.

Вожак сорвался с места и в два прыжка оказался рядом с вожатым. Костыль упал. Анисимов наклонился и обнял своего преданного друга. Он долго гладил и ласкал собаку, а Малыш покорно сидел и повеселевшими глазами смотрел на вожатого. Иногда под шерстью вожака заметно пробегала дрожь – признак нетерпеливости. Казалось, вожак ожидал привычной команды «Малыш, вперед!» И так как Анисимов молчал и, не переставая, поглаживал блестящую шерсть собаки, глаза Малыша выражали недоумение.

– Как он скучал по тебе! – сказал Ильинский. – Теперь нас переводят на другой участок. А работать еще долго не придется. Наверное, к тому времени и ты будешь с нами.

– Да, обязательно буду, – задумчиво ответил Анисимов.

Нужно было расставаться. Друзья молчали. Должно быть, они думали о своей любимой, но и опасной работе, о товарищах, продвигающихся на запад, о дружных упряжках четвероногих тружеников.

Рядом с госпиталем возвышался опутанный лесами большой дом. Шел восстановительный ремонт. Слышались удары молотков о кирпич, шумно сыпался щебень. Прогудела перед воротами машина, нагруженная досками. Напевая песенку, торопливо прошел стекольщик. Солнце метало свои отблески в щели его большого ящика.

Возрождалась жизнь полуразрушенного города.

– Пора, – сказал Ильинский, поднимаясь. – Поправляйся, будем ждать.

Они вместе вышли из садика.

– Да, – вспомнил Анисимов, – сдай это письмо на почту.

Он подал товарищу конверт, на котором после адреса было написано:

«Тов. Игорю Жигалову»

– До свидания! Скоро увидимся.

– Скоро.

Анисимов погладил Малыша.

Но когда он пошел к подъезду госпиталя, Малыш бросился за ним.

– Назад! – крикнул Анисимов.

И, кажется, в первый раз Малыш ослушался своего вожатого. Он остановился, но не повернул назад. Глаза умоляюще смотрели на Анисимова, в них застыла настойчивая просьба оставить.

«Милый, хороший мой Малыш!» – Анисимов не выдержал и наклонился к собаке. Он захватил красивую собачью голову обеими руками и долго смотрел в глаза животного, полные мольбы и преданности. Казалось, эти умные глаза говорили: «Ты забыл о тех временам, когда я честно работал. Поедем туда, я буду еще больше работать. Снова выйдем на заснеженные поля, и пусть рвутся снаряды, воют мины, жужжат пули, – мы не оставим на поле ни одного раненого бойца».

– Нельзя, Малыш, нельзя, – тихо сказал Анисимов, словно угадывая просьбу вожака.

Подошел Ильинский и взял Малыша за ошейник. Собака недовольно заворчала. Тогда Анисимов силой повернул Малыша от себя и дрогнувшим голосом сказал:

– Малыш, вперед!

Опустив большую красивую голову, вожак нехотя потянулся за Ильинским. Анисимов долго смотрел им вслед и думал о том, что через месяц он снова вернется на передовую и снова поведет упряжку на спасение раненых. Как прежде, он проверит упряжь, обласкает собак и крикнет веселым голосом своему любимцу, вожаку санитарной упряжки:

– Малыш, вперед!


  • Страницы:
    1, 2, 3