Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Избавься от гордыни

ModernLib.Net / Короткие любовные романы / Колдер Эйлин / Избавься от гордыни - Чтение (стр. 2)
Автор: Колдер Эйлин
Жанр: Короткие любовные романы

 

 


– Разумеется, я не могла не предполагать, что когда-нибудь придет день и домовладелец поднимет арендную плату. Но мне никогда не приходило в голову, что он может продать этот особняк, – грустно размышляла вслух Марджи.

Ее мать озабоченно повертела в руках письмо и после минутной паузы, осторожно подбирая слова, произнесла:

– Может быть, есть смысл… попросить Фернандо, чтобы он помог тебе выкупить этот дом? Я уверена, что он…

– Нет, ма. – Марджи приоткрыла дверь из кухни и, глядя на лестницу, ведущую на второй этаж, окликнула сына: – Шон, за тобой пришла бабушка…

– Для Фернандо, с его-то деньгами, такой дом, как этот, стоил бы гроши. К тому же он всегда предлагает тебе финансовую помощь, – твердым тоном продолжала ее мать, будто и не слышала слов дочери. – Не понимаю, почему ты все время отказываешься. Иногда ты становишься такой упрямой, такой настырной…

– Ма, я не хочу просить помощи у Фернандо. – Марджи надела темно-серый жакет, отлично сочетавшийся с черной юбкой, и проверила в сумочке ключи от дома. Она опаздывала на работу, и у нее не было абсолютно никакого желания думать, а тем более говорить о Фернандо. – Разве ты забыла, что этот человек вознамерился отнять у меня сына? Я никогда и ни за что не пойду к нему на поклон!

– Я не говорю, что ты должна бросаться ему в ноги. Фернандо достаточно порядочный человек, и я уверена…

– Ни в чем нельзя быть уверенной, когда речь заходит об этом человеке. Я не нуждаюсь в его помощи. Как-нибудь справлюсь сама, – решительным тоном сказала Марджи и, прежде чем выйти в холл, еще раз окликнула сына: – Шон, твоя мама опаздывает на работу…

– А как ты справишься сама? – спросила Джина Уайет свою дочь, провожая ее в холл. – Стоимость жизни в Нью-Йорке растет с быстротой бамбука. Тебе следует быть более практичной, дочка. Ведь ты мать-одиночка, и тебе приходится нелегко.

– У меня есть хорошая работа, ма. Очень хорошая и высокооплачиваемая. В скором времени меня опять ждет повышение. Если моя зарплата увеличится, я, вероятно, смогу регулярно откладывать какую-то сумму на свой георгианский особняк.

У Марджи действительно была хорошая, интересная работа, и за последние годы ей удалось добиться заметных успехов. Продвигаясь по творческой лестнице снизу вверх, она прошла через различные редакционные отделы журнала «Время и люди» и в прошлом году стала заместителем его главного редактора. А три или четыре месяца назад встал вопрос о назначении ее на должность главного редактора, поскольку нынешний руководитель журнала Мэрилин Бустер собралась уйти в отставку.

Все говорили, что у Марджи есть все шансы занять самое высокое кресло в редакции. Она была талантлива и одержима работой. Самой ей казалось, что серьезных конкурентов у нее не было. Тираж журнала постоянно возрастал, и она знала, что этому в немалой степени способствовали и ее усилия. Одним словом, в последние месяцы она чувствовала себя спокойной и уверенной как никогда.

И вдруг по редакции поползли слухи о том, что ежемесячник «Время и люди» может быть поглощен или уже поглощен какой-то другой компанией. Как только эти слухи дошли до Марджи, над розовой картиной будущего, которую она уже успела нарисовать в своем воображении, тотчас -появилась стайка угрюмых чернокрылых тучек. Время шло, но слухи не исчезали. Наоборот, они росли, ширились. И вскоре маленькие угрюмые тучки в воображении Марджи слились в огромную грозовую тучу, нависшую над ее жизнью и карьерой. Она встревожилась.

Никто точно не знал, кому понадобилось такое слияние двух компаний, но все понимали, что, если оно произойдет или уже произошло, неминуемо последует сокращение штатов. Первыми жертвами, несомненно, станут сотрудники, занимающие ключевые должности, ибо новая компания наверняка захочет выдвинуть на эти должности своих людей.

Но даже если она потеряет работу в этом журнале, ее возьмут в другом месте. Так думала о своих возможностях Марджи. У нее был великолепный послужной список. Конечно, может случиться и так, что при этом она не будет зарабатывать достаточно, чтобы приобрести такой же красивый дом, как этот, и в таком же уютном месте, как это. Но она наверняка сможет снять какое-то приличное жилье. И до тех пор, пока она будет в состоянии сохранять свою независимость и обеспечивать нормальное воспитание для Шона, ее жизнь будет исполнена смысла и значимости.

– Шон, через минуту я буду наверху, – предупредила Марджи сына и опять взглянула на лестницу.

– Чем он там занят? – спросила ее мать.

– Возится с железной дорогой, которую ему купил на прошлой неделе Фернандо. Игрушечные поезда бегают вокруг его кровати и под ней.

– Фернандо мне нравится. – Джина задумчиво улыбнулась. – Марджи, почему бы тебе не поужинать с ним завтра? Я все думала об этом и вчера, и сегодня, и вот что придумала: вам надо посидеть вдвоем в каком-нибудь уютном ресторанчике и серьезно поговорить о будущем Шона. А я посижу с малышом.

– Нам не о чем говорить с Фернандо, ма. Он звонил мне на этой неделе несколько раз, но я каждый раз бросала трубку. Я уже дала ему свой ответ.

– И тем не менее, дочка, тебе надо поговорить с ним. Только ты должна смягчить тон, выбрать для разговора сдержанную, спокойную интонацию и думать о будущей судьбе сына, а не отдаваться во власть неуправляемых эмоций.

– Смягчить тон?! – Марджи взглянула на мать с ужасом. – Да если я пойду на такое, он просто-напросто заберет Шона и бесследно исчезнет из моей жизни, как дым из трубы.

– Фернандо разумный человек, Марджи. Я уверена, что вы сможете прийти к какому-то компромиссу.

– Но только не по поводу Шона. Марджи упрямо покачала головой. Ей не нравилось, что ее мать без конца хвалила Фернандо. Много лет подряд она то и дело выслушивала от мамы слова о том, какой он замечательный отец, и уже привыкла к ее песнопениям в адрес этого человека. Но ведь при сложившейся ситуации, когда Фернандо задумал отнять у нее Шона, мать могла бы встать на ее сторону. Пусть не полностью, но хоть в какой-то степени она могла бы поддержать дочь. К сожалению, этого не происходило, отчего Марджи страдала вдвойне. Получалось так, что ее не понимали ни Фернандо, ни родная мать.

– Ты полагаешь, Шону можно верить? Ты уверена, что Фернандо собирается жениться? – спросила вдруг Джина свою дочь. – Неужели он в конце концов решил создать семью с этой испанкой? Как ее зовут? Линда? И, может, именно поэтому задумал перебраться в Испанию?

– Возможно. – Мысль, высказанная матерью, давно начала терзать Марджи, а последние несколько ночей она вообще не могла из-за нее спать. – Но какая бы ни была причина его переезда в Европу, сына ему я все равно не отдам.

Наконец Шон появился на верху лестницы, и Марджи с облегчением прервала утомительный разговор с матерью. Когда сын спустился к ним, она обратила внимание на легкий румянец на его щеках. Это насторожило ее. Приложив ладонь к его лбу, Марджи спросила:

– Как ты себя чувствуешь, мой котик? – Лоб Шона был холодный и влажный. – Ты не заболел?

– Нет, со мной все в порядке. – Он пожал плечами.

– Может быть, мой внучек немножко устал и вспотел, когда возился с этой железной дорогой? – с улыбкой предположила Джина и погладила Шона по голове.

– Я построил несколько туннелей под кроватью и большой мост перед дверью в ванную, – увлеченно затараторил мальчик. – Пойдем, бабуля, я покажу тебе мою дорогу!

– Может быть, попозже, мой маленький. – Джина снова улыбнулась. – Я отведу тебя в твою группу, и ты поиграешь там с другими мальчиками. Иначе, если мы с тобой задержимся, мама опоздает на работу, а я не приду вовремя в свой клуб, чтобы поиграть в бридж.

Слава Богу, что Шон не заболел, подумала Марджи полчаса спустя, усаживаясь за свой рабочий стол, на котором за время ее отсутствия успела вырасти целая гора писем, телеграмм, рукописей. Если бы ей из-за Шона пришлось взять сегодня отгул, завтра стол вообще исчез бы под грудой бумаг. В редакции царил хаос.

Целая толпа старших сотрудников собралась в кабинете заседаний совета редакторов; все о чем-то шумно говорили, спорили, галдели…

– Марджи, ты в курсе? Сегодня будет заседание, – услышала она голос Норманна Даблдэя, нового редактора отдела документального очерка. Он шел за кофе и приостановился около ее стола. – Похоже, процесс поглощения нашего журнала не только начался, но уже заканчивается.

После этих слов у Марджи слегка защемило под ложечкой, а в голове мелькнула горькая мысль: если это действительно так, все ее неимоверные усилия пробиться к креслу главного редактора оказались пустой тратой времени.

– Эй, откуда такая тоска в глазах, Марджи? – Норманн слегка коснулся пальцами ее руки. – Ты одна из самых талантливых редакторов, с которыми мне приходилось работать. Не бойся, уж тебе-то не придется пополнять ряды безработных.

– Спасибо за доверие, Норманн, но я сомневаюсь, что твои предсказания так легко сбудутся.

Она улыбнулась ему. Норманн был привлекательным мужчиной и пару месяцев назад стал ее близким другом. Он действительно нравился ей. В отличие от многих других. Из всех мужчин, с которыми она познакомилась за последние годы, ей никто не был так симпатичен, как Норманн.

– Тебе принести чашечку кофе из автомата, чтобы ты взбодрилась? – спросил он.

– Пожалуй, мне это не помешает. Спасибо, Норманн. Буду признательна.

Когда он вышел из офиса, Марджи посмотрела ему вслед через стеклянную стену-перегородку, а мгновение спустя ее внимание привлекло суетливое движение нескольких сотрудников около окошечка дежурного администратора. Ее взгляд случайно скользнул вправо, и тут в потоке людей, выходивших из лифта, она с ужасом обнаружила… Фернандо Ретамара!

Да как он посмел явиться к ней на работу? Впрочем, тут же спохватилась Марджи, возможно, у него назначена встреча с каким-то другим сотрудником журнала? Во всяком случае сегодняшний дежурный администратор Энн Браун, которая всегда отличалась повышенной строгостью, наверняка не позволит ему войти без заказанного заранее пропуска.

Но Фернандо вошел. Без всякого пропуска. И направился прямо к ее офису. Марджи видела, как он лишь улыбнулся и что-то сказал Энн, и та, тоже улыбнувшись, тут же дала ему «зеленый свет».

Интересно, что же он сказал этой строгой администраторше? Может быть, какой-нибудь пылкий комплимент в чисто испанском духе? Или, может, просто очаровал ее своей обаятельной улыбкой?… От ее внимания не ускользнуло, как все, буквально все женщины, прохаживавшиеся по коридору, не спускали с него глаз до самого того момента, пока он не подошел к двери ее офиса. И так было всегда и везде, раздраженно подумала Марджи: женщины буквально липли к нему. Он их притягивал к себе как магнит, и если кому-нибудь из них удавалось сблизиться с ним, то такая женщина уже не могла оторваться от него, как муха не может вырваться из липучки.

Но она, Марджи, не из таких. За эти годы она хорошо изучила Фернандо и давно уже перестала быть мухой. И он уже давно не был для нее волшебным магнитом.

Впрочем, она должна была признать, что он выглядел великолепно, и у него по-прежнему имелись все шансы соблазнить, по сути дела, любую женщину. Эта мысль, пришедшая Марджи в голову при виде Фернандо, разозлила ее, и, когда он приблизился к ней, она бросила на него презрительный взгляд и резким голосом спросила:

– Зачем ты пришел, Фернандо? У меня для тебя нет ни одной минуты!

– Твое гостеприимство просто поражает, Марджи, – мягко заметил он.

– Ты и мое гостеприимство – два несовместимых понятия, – ответила она. Он прикрыл за собой дверь, и Марджи с ужасом осознала, что оказалась с ним одна в замкнутом пространстве. – Я всегда держу дверь в свой офис открытой, – заявила она, но он полностью проигнорировал замечание хозяйки кабинета и молча уселся в кресло, стоявшее у ее рабочего стола.

Фернандо выглядел как никогда раскрепощенным и импозантным; выражение его лица было таким же деловым и серьезным, как и его одежда.

– Я несколько раз звонил тебе, – сказал он, – но тебя все время не было дома или ты просто не брала трубку. Тогда я попросил твою мать, чтобы ты перезвонила мне. Ответных звонков не последовало. И вот я вынужден явиться к тебе собственной персоной, чтобы обсудить будущее нашего сына.

– Нам бесполезно говорить о чем бы то ни было, потому что мы просто не способны понять друг друга.

– У тебя прекрасный офис, – проигнорировав ее слова, заметил Фернандо. – Я слышал, тебе прочат еще более высокий пост в вашей компании.

– Откуда такие сведения?

– Слухом земля полнится. Ты, кажется, забыла, что я кое-что понимаю в издательском бизнесе, и у меня есть в нем свои интересы.

Да, Фернандо был связан с издательским бизнесом. Еще как. И он не просто понимал «кое-что» в нем. Ему принадлежал один из крупнейших издательских концернов в США – «Ретамар». Этот концерн объединял целый ряд наиболее респектабельных издательских фирм и домов, а также известных и малоизвестных периодических изданий. Под крылом «Ретамара» выходил в свет и набиравший силы журнал «Время и люди».

– Что ж, мне льстит, что ты так интересуешься моей карьерой и даже являешься собственной персоной в мой офис, чтобы уточнить подробности, – с вызовом сказала Марджи. – Мне просто жаль твое время, ты его тратишь на пустопорожние разговоры со мной вместо того, чтобы заняться чем-то серьезным и важным.

– Весьма признателен тебе за то, что ты так печешься о моем времени. – Он говорил таким спокойным, невозмутимым тоном, словно ее колкости даже не коснулись его слуха. – Итак, каковы твои шансы получить назначение на эту должность? Что ты думаешь по этому поводу?

– Даже не знаю… Внутренне я верю в положительный исход. Но кто знает? – Странно, почему его вдруг заинтересовало, получит она или не получит новое назначение?

– Насколько я понимаю, ты неплохо справляешься со своими профессиональными обязанностями, не так ли?

– Неплохо? – Ее брови снова насупились. – Да я справляюсь с ними, не постесняюсь сказать, чертовски хорошо, и ты прекрасно знаешь об этом. Несколько лет назад мне предложили работу в одной из твоих компаний с учетом именно моих профессиональных качеств.

С минуту Фернандо внимательно рассматривал ее, словно перед ним находился предмет искусства, который он собирался купить. Светло-русые волосы Марджи были завязаны на затылке в «конский хвост»; такая прическа делала ее похожей на школьницу и открывала красивое лицо. В лице этой женщины ему нравилось все – высокие скулы, мягкая линия губ, искрящиеся голубые глаза… Косметикой Марджи пользовалась очень сдержанно; по мнению Фернандо, она могла бы вообще не прибегать к этому средству – настолько безукоризненной была ее кожа.

Безукоризненной была и ее гибкая фигура, ее упругое зрелое тело…

В свои двадцать девять Марджи выглядела почти так же, как в тот день, когда она впервые вошла в его офис. Это было пять с половиной лет назад.

– Когда тебе предложили работу в одной из моих фирм, во внимание были приняты не только твои профессиональные качества, – мягким голосом сказал Фернандо. Увидев яркий румянец, выступивший на ее щеках, он улыбнулся.

– Я более чем уверена, что ты зашел в это помещение не для того, чтобы разглагольствовать о прошлом. – Его недвусмысленный намек мгновенно пробудил в ней сладостные воспоминания о том неожиданном сближении между ними и одновременно разозлил ее, и она раздраженно добавила: – Так что, может быть, ты сразу перейдешь к делу?

– Думаю, ты знаешь, о каком деле я намерен говорить с тобой. – Его спокойный, уравновешенный тон по-прежнему не менялся.

– Шон не поедет с тобой в Испанию, так что можно считать, что тема нашей несостоявшейся беседы закрыта, и ты можешь отправляться домой.

– Избегать откровенного, честного диалога, не предпринимать никаких действий, когда речь идет о судьбе ребенка, – это не выход из положения, Марджи.

Ее блуждающий взгляд проник через стеклянную перегородку в главный офис и на мгновение задержался на немногочисленной толпе зевак: с десяток сотрудников журнала сгрудились у прозрачной стены и с нескрываемым любопытством смотрели на них.

– Ты устраиваешь сцену, Фернандо! – Она кивнула ему на перегородку, отделявшую их от главного офиса. – Я хочу, чтобы ты ушел.

– Я не уйду до тех пор, пока ты не пообещаешь поужинать со мной завтра.

– Но я не могу…

– Твоя мать сказала мне, что с удовольствием побудет с Шоном в наше отсутствие. Итак, когда я могу заехать за тобой?

– Я никуда с тобой завтра не поеду, Фернандо. Никакого ужина! Что же касается местожительства Шона, то этот вопрос не подлежит обсуждению. Сын остается со мной.

– Я закажу столик в «Фронсес тэверн» на семь тридцать. Тебя это устраивает?

– Даже если ты закажешь его на крыше небоскреба ООН, я все равно не буду ужинать с тобой.

Марджи была в ярости. Почему ему так хотелось затащить ее в ресторан на ужин? Может быть, он решил, что под музыку приличного оркестра и за бокалом хорошего вина ему будет легче сообщить ей о своей предстоящей женитьбе, а ей будет легче воспринять эту новость? При этой мысли ее передернуло.

– И долго еще будет так продолжаться, Марджи? Почему ты противишься любым моим попыткам серьезно обсудить с тобой настоящую и будущую судьбу Шона, попыткам предпринять какие-то конкретные действия или хотя бы сделать первые маленькие шаги, чтобы сдвинуть все с мертвой точки? Неужели это бессмысленное противостояние между нами будет продолжаться всю жизнь?

Марджи молчала. В эту минуту она вдруг ощутила какой-то необъяснимый страх перед ним. Возможно, это был страх перед его высокомерием, властностью, его силой. Она всегда знала: стоит протянуть ему палец, он откусит руку; стоит уступить ему в чем-то, и он полностью завладеет ею. Это было в его характере, его природе, и черту эту, по ее твердому убеждению, уже нельзя было исправить, а тем более искоренить.

Именно по этой причине Марджи боялась идти ему на уступки, когда речь заходила о судьбе Шона. Она боялась, что при малейшей ее оплошности Фернандо может проявить не только силу и властность, но и изворотливость ума, и навсегда разлучит ее с сыном.

Впрочем, он вызывал в ней не только опасения и страх, но и вообще действовал на нее самым что ни на есть странным образом. Вот и сейчас, когда он сидел рядом и их разделял лишь стол, ее сердце колотилось так, что, казалось, могло в любую секунду выпрыгнуть из грудной клетки, а все тело было охвачено таким жаром, будто она сидела не в офисе, а на самой верхней полке сауны. Нет, она просто не могла спокойно разговаривать с ним о чем бы то ни было…

– Знаешь, Марджи, в конце концов я просто хочу, чтобы мое участие в воспитании родного сына стало более активным. Что плохого в таком желании? – Он опустил голову и после минутной паузы сказал: – Однако ты отвергаешь любые мои попытки оказать тебе помощь на благо Шона и…

– Если ты собрался говорить о деньгах, Фернандо, сразу предупреждаю: я не хочу ничего слышать о них. Мы уже исчерпали эту тему в предыдущих беседах, и я не раз говорила тебе, что не нуждаюсь в твоей помощи. Я прекрасно справляюсь со своими трудностями сама, отчего испытываю к себе еще большее уважение.

От ее внимания не ускользнуло, как напряглись мышцы на его скулах, а в черных глазах угрожающе сверкнули молнии. Но ей удалось стойко выдержать его испепеляющий взгляд. Марджи понимала: если она передаст ему вожжи, он намертво захомутает ее, и тогда ей уже никогда не удастся что-либо изменить.

– Мне не нравится школа, в которую ты собираешься отправить Шона осенью, – неожиданно заявил Фернандо. – Мы могли бы подыскать для него что-нибудь получше.

– Ты имеешь в виду школу, где за обучение надо платить умопомрачительные суммы? – Она возмущенно покачала головой. – Если какая-то школа дерет с родителей три шкуры, это вовсе не означает…

– Марджи, я совсем не это имею в виду.

– Не переживай из-за школы, в которую пойдет Шон. – Раздраженность в ее голосе стала вдруг спадать. – Эта школа находится недалеко от нашего дома, и в ней будет также учиться Мэри, дочка моей подруги. Шон ее знает, им вдвоем поначалу будет веселее, легче в незнакомом коллективе. Ему всего четыре года, и меня заботит в первую очередь его психическое состояние. Я хочу, чтобы у него было спокойное, полноценное, счастливое детство.

– Этого же хочу и я, Марджи. Поэтому мы обязательно должны встретиться завтра за ужином и как следует обо всем потолковать.

– Да, будем обо всем толковать, а как только официантка отойдет от столика, чтобы принести очередное блюдо, мы тут же начнем опять цапаться. Как всегда. – Она мельком взглянула на него и грустно усмехнулась. – Нет, совместный ужин из моего завтрашнего графика исключается. А все остальное не подлежит изменению: Шон в Испанию не поедет, он остается со мной и осенью пойдет учиться в местную школу.

– Знаешь, я никогда еще не встречал такой упрямой женщины, как ты, – спокойным голосом произнес Фернандо.

Марджи заметила, как из кабинета заседаний совета редакторов вышел директор компании Керк Сэлинджер и направился к автомату за чашечкой кофе. Она также заметила, что вид у него был очень подавленный. Хотя ему было всего сорок пять – для мужчины это не возраст, мелькнуло в голове Марджи, – в последние недели он сдал, казалось, лет на десять. Через минуту она вновь переключила внимание на Фернандо, сказав:

– Факт остается фактом: что бы ты ни говорил, Шону со мной хорошо. Мы любим друг друга, около меня он чувствует себя в полной безопасности, и я хочу, чтобы такой порядок вещей сохранялся и впредь. Кстати/если бы ты чуточку больше заботился о сыне и чуточку меньше о себе, то, возможно, к тебе не пришла бы мысль покинуть его и обосноваться в Испании.

Фернандо нахмурился и раздраженно буркнул:

– Жизнь – не зебра, в ней есть и другие цвета, помимо черно-белых.

– Разумеется. – Несколько секунд Марджи колебалась, а затем полюбопытствовала: – И что же влечет тебя в Испанию? Может быть, какая-нибудь молоденькая девушка, которая наконец достигла брачного возраста и с нетерпением ждет тебя? Или ты решился наконец жениться на Линде?

В офисе воцарилась полное безмолвие, а через минуту Фернандо с ухмылкой нарушил его:

– Черт возьми, Марджи, да ты никак ревнуешь?

– Не говори чепухи. – Она пожалела, что не смогла накинуть узду на свое любопытство и удержаться от колкости в адрес Линды. – Я просто хотела узнать, какие ветры гонят тебя в Европу, и… надеюсь, ты будешь там очень счастлив.

– Спасибо. – Фернандо тепло улыбнулся ей. -Ну а теперь, когда в нашем диалоге наметилось какое-то просветление, как все-таки насчет завтрашнего ужина?

– Ответ по-прежнему отрицательный, Фернандо… Что ж, нам удалось кое о чем поговорить, а теперь тебе пора уходить. Как ты, наверное, заметил, твой визит вызвал у некоторых сотрудников нездоровое любопытство, и мне это неприятно. Я и без того последние несколько недель нахожусь в состоянии стресса.

– В чем причина твоего стресса? – спокойно спросил он.

Ее первым побуждением было рассказать ему о слухах, связанных с поглощением журнала какой-то компанией, но тут же она передумала, решив, что чем меньше он будет знать о тех или иных подробностях ее деловой жизни, тем лучше. И Марджи дала ему уклончивый ответ:

– Сегодня – не самый удачный день для редакции, а твое присутствие в моем офисе еще более усугубляет ее проблемы.

В этот момент дверь открылась, и вошел Норманн с чашкой в руке. Он принес для нее кофе. Марджи жестом пригласила его войти, подумав, что появление другого сотрудника компании станет знаком для ее засидевшегося посетителя покинуть комнату. Но не успел Норманн сделать шаг вперед, как Фернандо остановил его довольно грубо:

– Подождите за дверью, пожалуйста. Мы еще не закончили частную беседу.

– Хорошо, хорошо, – едва ли не услужливым тоном пролепетал новый редактор отдела, поспешно поставил перед Марджи стаканчик с кофе и вернулся в коридор.

– Как ты смеешь разговаривать с Норманном таким тоном! – возмутилась Марджи. – Он возглавляет отдел документального очерка, а ты обходишься с ним, как с одним из своих лакеев.

– Для меня не имеет значения, кто он. Этот Норманн может подождать за дверью, – процедил сквозь зубы Фернандо и добавил: – Ты надеешься, что при любых обстоятельствах всегда сможешь удерживаться на плаву? Ты слишком наивна, Марджи, и, вероятно, еще не познала сполна горький жребий матери-одиночки. Я знаю, тебе нравится думать о себе как о самостоятельной, абсолютно независимой женщине. Но поверь мне: без моей поддержки ты столкнешься с очень большими… даже огромными трудностями.

Фернандо говорил спокойным, хладнокровным тоном, и его слова озадачили ее. Интересно, что он имеет в виду? В ответ она произнесла:

– Мне не нужна твоя поддержка, Фернандо. Я не получала от тебя никакой помощи в прошлом, не получаю сейчас и не хочу получать в будущем.

– Неужели? – Его голос вдруг стал на полтона глуше, и он поднялся из кресла. – Такие громкие слова… Будем надеяться, Марджи, что ты произнесла их не в спешке, а предварительно взвесив. Потому что… потому что, по моим сведениям, корабль твоей жизни в данный момент теряет остойчивость.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, скажем, до меня дошли слухи о том, что дом, который ты арендуешь, будет в скором времени выставлен на продажу.

– Как ты узнал об этом? – В смятении она уставилась на него, но уже в следующее мгновение туман рассеялся. Наверняка ее мать позвонила ему сегодня утром, объяснила ситуацию и попросила помочь дочери. Не потому ли он так рано примчался сюда, решив, очевидно, использовать сложившуюся ситуацию с выгодой для себя? Ее искрящиеся глаза потухли, налились тьмой, и она раздраженно бросила ему: – Послушай, Фернандо, я не знаю, что тебе сказала моя мама, но…

– При чем тут Джина… Мы даже не разговаривали с ней.

– Откуда же тебе стало известно, что дом продается? Ведь его еще не выставили на рынке.

Он откинулся на спинку кресла и, усмехнувшись, вперил в нее дерзкий взгляд, который будто буравил ее насквозь; потом медленно сказал:

– Марджи, глупышка простодушная… Неужели ты в самом деле считаешь, что такой дом можно снимать за ту мизерную сумму, которую ты платишь?

– Что… Ты хочешь сказать, что все эти годы тайно покрывал львиную долю моей арендной платы? – Она была в полном недоумении; ее глаза округлились и выражали в эту минуту только одно – яростное негодование. – Какое право ты имел так унижать меня этими подачками?

– Это были не подачки, а помощь, и я оказывал ее вовсе не для того, чтобы унизить тебя, а для того, чтобы мой сын не терпел лишений в своей жизни… Кстати, – как бы между прочим заметил Фернандо, – этот дом принадлежит мне, и с сегодняшнего дня я вообще аннулировал твою арендную плату.

– И поэтому ты на правах домовладельца выбрасываешь нас с Шоном на улицу?

– Я вас никуда не выбрасываю. Вы… ты можешь продолжать жить в этом доме столько, сколько тебе заблагорассудится. Подняв вопрос о продаже дома, я просто-напросто дал тебе предупредительный сигнал, хотел, не задевая твоего самолюбия и гордости, раскрыть тебе глаза на реальное положение вещей, Но ты, судя по всему, по-прежнему не намерена ориентироваться на здравый смысл, по-прежнему не хочешь серьезно говорить со мной о судьбе нашего сына. Поэтому, – на мгновение буравящий взгляд Фернандо задержался на голубых глазах Марджи, – мне придется высказаться без обиняков: отныне я не позволю тебе исключать меня из жизни Шона. И в конце концов я добьюсь, чтобы он уехал со мной в Испанию.

– А я сделаю все, чтобы не допустить этого. Затрачу всю свою энергию. Я не позволю тебе отнять у меня ребенка!

Неожиданно Фернандо обошел стол и вплотную приблизился к Марджи. Взяв в обе ладони ее лицо, он прошептал:

– Ты могла бы растрачивать энергию своего прекрасного тела совсем на другие цели. И я мог бы помочь тебе в этом. – Их взгляды встретились, и она почувствовала, как по упомянутому телу побежали сладостные мурашки. -Милая девочка, я не хочу, чтобы между нами и дальше шла непрекращающаяся война. Мы оба любим Шона, и ради него я готов идти на компромисс с тобой.

– Не уезжай из Штатов, забудь про свою Испанию – вот тебе и компромисс, – с улыбкой предложила вдруг Марджи.

– Но я должен ехать туда.

– Наверное, там ждет тебя женщина, которую ты предпочитаешь сыну?

– Я никого не предпочитаю моему сыну, -твердым голосом ответил он. – Но если я решил чего-то добиться, то, как правило, я этого добиваюсь.

Взгляд Марджи скользнул поверх плеча Фернандо и столкнулся с взглядом Керка Сэлинджера. Директор компании стоял за стеклянной перегородкой и смотрел прямо на них.

– Послушай, Фернандо, я больше не могу говорить с тобой. – Она стала торопливо перебирать на столе какие-то бумажки. – Не знаю, заметил ли ты, но редакцию сегодня просто лихорадит. Наш директор только что вошел в главный офис, и сейчас должно начаться какое-то важное совещание совета редакторов.

– Да, я знаю. – Фернандо приподнял руку и взглянул на часы. – Мне пора идти. Завтра в семь тридцать вечера я буду у твоего подъезда. – Марджи будто окаменела. Она не проронила ни слова в ответ. Фернандо, приняв ее молчание за согласие, направился было к двери, но на минуту остановился и небрежно обронил: – Кстати, теперь, когда я встал во главе новой компании, образовавшейся в результате слияния вашего журнала и другой фирмы, могу заверить тебя, что твое заявление по поводу должности главного редактора будет рассмотрено со всей беспристрастностью.

– Во главе новой компании? – Марджи растерянно смотрела на него. – Что ты имеешь в виду?

Но ее вопрос повис в воздухе: Фернандо уже закрыл за собой дверь, и Марджи осталась в офисе одна.

В коридоре руководитель новой компании едва не столкнулся с Норманном Даблдэем. Редактор отдела документального очерка все еще прогуливался взад и вперед около двери офиса, в который его не впустил Фернандо.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9