Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Компьютерра (№255) - Журнал «Компьютерра» № 46 от 12 декабря 2006 года

ModernLib.Net / Компьютеры / Компьютерра / Журнал «Компьютерра» № 46 от 12 декабря 2006 года - Чтение (стр. 3)
Автор: Компьютерра
Жанр: Компьютеры
Серия: Компьютерра

 

 


В основу технологии положена модель, согласно которой основная часть (больше 90%) мыслительной деятельности человека, включая эмоции, происходит в подсознательной области, то есть ниже уровней контролируемого осознания. По этой причине «технологам восприятия» от рынка и политики представляется чрезвычайно заманчивым освоить методы эффективного манипулирования подсознательной деятельностью мозга, дабы нужные реакции впечатывались в человека так глубоко, как это вообще возможно.

Самую известную технологию нейромаркетинга разработал в конце 1990-х годов гарвардский профессор Джерри Залтмен (Gerry Zaltman), сразу запатентовав ее под названием ZMET, или Zaltman Metaphor Elicitation Method (метод извлечения метафор Залтмена). Суть ZMET сводится к прощупыванию подсознания человека с помощью наборов специально подобранных картинок, вызывающих положительный эмоциональный отклик и активизирующих скрытые образы-метафоры, стимулирующие покупку. На основе выявленных образов конструируются графические коллажи, закладываемые в основу рекламных роликов. Маркетинговая технология ZMET быстро обрела популярность у сотен крупных фирм-заказчиков, среди которых Сoca-Cola, General Motors, Nestle, Proctor & Gamble.

Есть также сведения и о непосредственном применении в нейромаркетинговых исследованиях аппаратуры магнитно-резонансной томографии. Пионером здесь стал на рубеже 2002—03 гг. американский научно-коммерческий проект под названием «Институт наук о мышлении Брайтхаус», базирующийся в Атланте. Разработанный им новый метод нейромаркетинга на основе фМРТ по своим ключевым идеям похож на ZMET и также использует специально подобранные картинки и фотографии. Отличие же в том, что реакция обследуемых клиентов на предъявленные образы устанавливается не беседой психологов, а непосредственным сканированием и анализом активизируемых при этом областей мозга.

Интересно, что при изучении позитивных и негативных реакций мозга на те или иные образы нейромаркетологов абсолютно не интересует осознанная реакция человека, то есть нравится ему собственно реклама или нет. Потому что главное здесь нечто иное — установить, насколько реклама эффективна в подсознательной стимуляции покупки конкретного товара и/или в выработке большей лояльности к брэнду.

После ознакомления со всей этой кухней нейромаркетингового программирования уже вряд ли покажутся удивительными итоги независимых исследований ученых из Мюнхенского университета. Другое дело, что эти результаты естественным образом порождают мысли о дальнейшем развитии подобных технологий. Для нейромаркетинговых фирм продвижение любого брэнда — это чистый бизнес, где, по сути, никому нет дела до того, что именно раскручивается. То есть безразлично, что впаривать в мозги обывателям — новое моющее средство, марку автомобиля или образ политического деятеля. Главное, чтобы платили хорошо, а дальше — дело техники.

Между прошлым и будущим: Компьютеры в жизни крупнейшей российской авиакомпании

Автор: Сергей Вильянов

Думаю, многие читатели, чья бурная юность прошла еще при советской власти, помнят времена, когда реклама «Летайте самолетами Аэрофлота» воспринималась несколько странно. Летать-то и так хотелось, благо билеты стоили относительно недорого, а число внутренних рейсов, по ощущению, превышало нынешнее в разы. Просто никакую другую авиакомпанию абсолютное большинство советских граждан не могло бы выбрать при всем желании — в силу полного отсутствия альтернатив. Правда, на международных направлениях ситуация была немного иной, и тут реклама Аэрофлоту действительно требовалась.




Официально

ОАО «Аэрофлот — российские авиалинии» — крупнейшая российская авиакомпания.

Основана в 1923 году. По финансовым показателям (версии ATW) Аэрофлот входит в список 25 ведущих авиакомпаний мира.

Контролирует порядка 11% внутреннего и 39% международного рынка авиаперевозок России.

Летом 2006 г. Аэрофлот выполняет 302 рейса в день. Парк воздушных судов состоит из 83 самолетов. Базируется в Москве, аэропорт «Шереметьево». К 2007 г. авиакомпания планирует построить собственный терминал «Шереметьево-3».

Чистая прибыль за 2005 год составила 6 млрд. рублей. За восемь месяцев 2006 года Аэрофлот перевез 4,791 млн. пассажиров и 91,5 тысяч тонн почты и грузов. Процент занятости пассажирских кресел составил 70,9%.


Не все знают, что одним из «рекламных агентов» Аэрофлота был Владимир Высоцкий, который за свое упоминание советской фирмы в интервью и просто частных беседах получал ощутимую скидку на билеты.

Но с Владимиром Запорожцем, начальником административной службы компании «Аэрофлот — Российские Авиалинии», мы говорили, конечно же, не о рекламе. Дело в том, что Владимир принимал участие в поездке по Южной Корее и Китаю, организованной Samsung Electronics, и мы с большим интересом слушали его рассказы о буднях авиабизнеса. Поэтому при первой же возможности Владимиру была назначена встреча при посредничестве редакционного диктофона, расшифровку результатов трудов которого предлагаем вашему вниманию. В начале беседы Владимир ответил на вопрос, который мы задали загодя и по телефону.

— Мы с коллегами незадолго до этой беседы обсуждали — с чего же началось формирование IT-инфраструктуры современного «Аэрофлота»? Пришли к выводу, что одной из первых появилась в конце 70-х годов система управления техническим обслуживанием самолетов (ТОС). После нее стали появляться другие системы, способные автоматизировать производство и сократить рабочий труд. В числе них появилась единая система бронирования билетов. Все остальное наращивалось по мере необходимости, в соответствии с уровнем развития техники. Уже лет двадцать назад были попытки автоматизировать многие процессы — на маломощных по нынешним временам компьютерных системах, изготовленных в ряде стран социалистического лагеря. Некоторые воздушные суда (ВС) летают и до сих пор с использованием старых вычислительных систем, так что пару лет назад мы столкнулись с забавной проблемой — срочно потребовалась система, работающая с перфокартами для обеспечения предполетной подготовки восемьдесят шестых «Илов». Нашли, купили, поставили — и она продолжала отлично выполнять свои обязанности.

Для автоматизации многих отдельных сегментов нашего бизнеса поначалу применялись собственные разработки. Постепенно созданные собственными программистами системы менялись на готовые пакеты специализированного ПО, адаптированные под наши задачи. Думаю, подобный путь прошли и другие авиакомпании, история которых насчитывает десятки лет.

Если говорить об участии современной IT-инфраструктуры в авиакомпании, то условно можно выделить три зоны. Во-первых, это все, что связано с производством, включая собственно перевозку грузов и пассажиров. Во-вторых, коммерческий блок, осуществляющий продажи на международных и внутренних линиях. И, конечно же, не стоит забывать о том, что мы еще и «просто компания» — со своим делопроизводством и бэк-офисом.

Владимир, сколько компьютеров сейчас находится в вашем ведении?

— В московском регионе, включая комплекс Шереметьево, их несколько тысяч [По неофициальным данным — около пяти тысяч. — Прим. редакции]. При этом рабочие места разбросаны более чем по ста зданиям и офисам. Поэтому создание общей (единой) сети была задачей нетривиальной, и архитектура ее достаточно сложна. Наряду с традиционными решениями мы прибегаем к использованию самых, что ни на есть, новейших технологий. Так, например, для обеспечения гарантийного доступа московских касс продаж к системе бронирования и продажи билетов год с лишним назад мы стали использовать в качестве резервного канала беспроводную систему WiMAX.

Также мы развиваем систему мониторинга и администрирования рабочими местами компании Altiris. Данная система предназначена для управления ПК и сервисами ИТ, позволяющими определять расположение самого рабочего места, его конфигурацию и подключенные к нему ресурсы, определять версии установленного ПО и инсталлировать новые.

Кстати, а беспроводные технологии вы в главном офисе используете? Ведь многие крупные компании опасаются передавать информацию по голосу, потому что их боссы-параноики считают этот способ архиопасным.

— Это направление очень интересно и становится все более востребованным. Правда, в данный момент Wi-Fi в нашей компании не особенно распространен. А вот телефонная сеть на базе DECT в регионе Шереметьево получила широкое распространение, особенно у технического состава, занимающегося обслуживанием ВС.

Забыл уточнить, что компьютеры, конечно же, далеко не вся IT-инфраструктура. Терминалы, периферийная и офисная техника, серверы, сетевое оборудование и телефония, специальные принтеры для печати билетов, считыватели магнитных карт и т. д. — все это так же работает в единой связке.

Как часто обновляется весь этот парк?

— Сейчас мы работаем над тем, чтобы выйти на четырехгодичный цикл. А пока мы завершаем вывод из эксплуатации остатков систем на базе Pentium II, которые до сих пор работают в ряде подразделений. В принципе, они со своими задачами вполне справляются, однако мы сейчас переводим все компьютеры на единую операционную систему, единые средства антивирусной защиты, мониторинга и прочее, которые Pentium II не осилит. Наряду с ними мы начали избавляться от ПК на базе Pentium III. Все это делается по утвержденному графику, и, хотя мы не можем менять все за один заход, регулярная работа по модернизации техники ведется непрерывно. Скорость же этого процесса безусловно зависит и от успешности деятельности компании.

Я так понял, что старые компьютеры все как на подбор работают на интеловских процессорах. А как насчет новых — там тоже не будет никакого разнообразия?

— Недавно нам поставили новые компьютеры, в которых используются двухъядерные процессоры Intel Core 2 Duo. Думаю, что и впредь мы будем работать с решениями от Intel. Дело не в предвзятости или зашоренности, нет. Мы работаем со многими вендорами, они оперативно знакомят нас со своими новинками. Что же касается процессоров, то, на мой взгляд, вклад Intel в развитие индустрии, разработку новых технологий, создание центров компетенции несравнимо больше, чем у других аналогичных производителей.

А какие антивирусные системы используют в Аэрофлоте?

— После долгих экспериментов мы перешли на решения от Symantec и уже второй год используем их решения. Конечно, и у них есть слабое место — борьба с «русским» спамом, потому что, в силу слабого распознавания кириллических текстов, их СПАМ-модуль пропускает довольно много рекламных сообщений. Поэтому в связке с их решением мы также используем Спамооборону от Яндекса. Благодаря этому союзу, ко мне в ящик прорывается не больше одного рекламного письма в месяц.

Ну и теперь про операционную систему. Наверное, только Microsoft?

— На рабочих станциях — почти все, от семейства 9х до опытных установок Windows Vista, которую мы получили по подписке MSDN. На терминальных решениях используется специализированный софт, название которого что-то скажет только специалисту. Сервера работают как на ОС от Microsoft, так и на UNIX. Активно используются сервера, на которых установлена Linux.

Желание перейти на новую платформу всегда велико, но при этом мы не торопимся переводить наш парк на самые свежие операционные системы — ответственность слишком велика, чтобы во имя новизны столкнуться с каким-нибудь неприятным сюрпризом. Для перехода на новые ОС должна быть проведена работа по проверке безопасности новой системы, возможности работы того ППО, которое используется различными подразделениями авиакомпании.

Давайте ненадолго станем параноиками и представим, что «завтра война». Самолеты «Аэрофлота» могут быть использованы для транспортировки важнейших военных грузов. А вы говорите, что в компании повсеместно используются компьютеры на американских процессорах, американские операционные системы, американские антивирусы, наконец. Что, если в Вашингтоне какой-нибудь военный нажмет кнопочку, пошлет блокирующий сигнал в сеть и получится, как в старом одесском анекдоте — «Ша, никто никуда не летит»?

— Существовать без современной IT-инфраструктуры крупная компания уже не может, а единственный способ застраховаться от описанной вами ситуации — отказаться от использования компьютеров вообще. Могу лишь сказать, что на безопасность полетов повлиять извне крайне сложно (ракеты не в счет — прим. редакции.). На самолетах работает специализированное программное обеспечение и традиционных ИТ-систем на них нет (Windows, Linux и т.д.). Определенно, серьезные неприятности описанная ситуация нам доставить может, но отнюдь не фатального характера.

Хорошо, режим параноика выключен. В начале беседы мы упомянули, что IT-инфраструктура требует определенных инвестиций. А используется ли она в целях экономии и повышения эффективности бизнеса?

— Конечно. Любые разработки или внедряемые системы — направлены на сокращение собственных расходов и повышение эффективности бизнеса. Такие системы могут быть связаны с упрощением или автоматизацией производства, повышением уровня услуг, повышением надежности и безопасности и т. д. С целью расширения спектра предоставляемых услуг нашим клиентам при взаимодействии с различными подразделениями компании ведутся разработки множества ИТ-систем и решений, в число которых входят развитие веб-технологий (например, возможность через Интернет посмотреть не только информацию о рейсах, но и забронировать билет на нужный рейс), самостоятельные стойки регистрации пассажиров — одно из новых направлений, развивающееся в нашей компании. Наряду с системами, обеспечивающими вес компании на рынке, внутри компании создается единая IT-инфраструктура, способная объединить множество существующих внутри компании информационных систем. Внедрены и продолжают развиваться системы мониторинга оборудования и ПО, позволяющие оперативно принимать решения и устранять возникающие инциденты, зачастую, дистанционно. Даже вышеупомянутую систему защиты от СПАМ можно смело отнести к системам, повышающим эффективность бизнеса.

Из книг мы знаем, что профессия авиадиспетчера — одна из самых вредных для психического и даже физического здоровья человека. С массовым распространением компьютеров что-то изменилось? Людям стало легче?

— Авиадиспетчеры являются работниками аэропортов, но для принятия решения, думаю, их ИТ-подразделения обеспечивают своих диспетчеров всей необходимой информацией в доступной для быстрого понимания форме.

Мне не раз говорили, что при посадке не надо аплодировать летчику, потому что в этот момент всем управляет компьютер, а у него ушей пока нет. Это действительно так?

— Не совсем. Действительно, современные самолеты обладают всем необходимым для осуществления полета и посадки в автоматическом режиме, несмотря на дождь или туман. Однако пилоты, в большинстве своем, сажают самолеты вручную и это в свою очередь позволяет сохранить навыки и квалификацию. На каждом борту есть специальная система, которая записывает на специальный модуль информацию о работе необходимых узлов и систем ВС, действиях пилота при посадке. После, на земле, эти данные передаются в специальное подразделение для анализа. Если выявляются какие-то отклонения от нормативных или определяются какие-то неисправности (на импортных ВС информация может передаваться во время полета) — проводятся необходимые работы.

Говорят, на самолете в любом случае летать безопаснее, чем ездить на машине…

— Так и есть. По статистике авиация — самый безопасный вид транспорта и «Аэрофлоту», например, за девять месяцев этого года уровень безопасности полетов составил 99,96%, что соответствует международным стандартам.

При этом постоянно ведется работа по увеличению надежности полетов, качественной подготовке ВС к полетам. В случае возникновения проблем системного плана вносятся коррективы в организацию работ и подготовку персонала для исключения дальнейших подобных ошибок.

Недавно мы вступили в международный альянс Sky Team, чему предшествовала большая работа по модернизации наших систем, доведения их до мирового уровня, сертификации менеджмента по стандарту IS09000. Все это тоже способствует развитию компании и, конечно же, безопасности полетов.


Проверено электроникой

По оценкам экспертов, после введения системы полноценного электронного билета, гражданская авиация России сможет сэкономить свыше $300 000 000 в год (при средней экономии $9 на одном билете). В сентябре сего года «Аэрофлот» вышел на двухмиллионный объем продаж электронных билетов. Пока это незначительная часть всех продаж (примерно один ТУ-154 в день с полной нагрузкой, или 164 кресла), но учитывая, что система работает в полном объеме только с весны этого года, результат можно назвать неплохим. Рост интернет-продаж достигал примерно пяти процентов в неделю. Однако на пути распространения электронных билетов в России пока есть серьезное препятствие: правовая база для этого шага не совсем «доделана». Наш пассажир, оплатив билет и распечатав всю нужную информацию на своем принтере, все равно должен пойти в кассу продаж и получить там билет на стандартном бланке, потому что для налоговых органов документом является только он. Работа по усовершенствованию правовой базы идет, и хочется верить, что вскоре это ограничение будет отменено.

ТЕМА НОМЕРА: Поколение непуганых храбрецов: Роль государства в научно-технической революции

Автор: Юрий Романов

«Проблема участия или неучастия нашего государства в научно-технической революции, происходящей в пределах его политических границ — тема отдельного неприятного разговора» — некоторое время назад именно так высказался один из моих респондентов. Ну что ж. Вот и поговорим.

Перво-наперво, я организовал нечто вроде заочного круглого стола, разослав знакомым госчиновникам письма, выдержанные в общем ключе «В чем дело? Почему стоим?» Аналогичные письма разослал нескольким руководителям негосударственных предприятий и попросил поделиться соображениями.

Сам же я отправился к Анатолию Алчевскому [Читатели «Компьютерры» знакомы с ним. В номере от 15 ноября прошлого года была помещена его статья о проблемах мотивации работников хайтека, вызвавшая большой интерес и множество откликов], социальному психологу, по опыту зная, что всякая проблема лучше видна «со стороны».

Выслушав меня, Анатолий долго молчал, а потом высказался жестко и весьма радикально. Он сказал: "Нас нужно сильно напугать. Тогда процесс пойдет. Понимаешь, человек так устроен… Либо страх, либо голод. Какие там технологии?! Уговоры насчет «догнать и перегнать Америку» — пустые слова, поскольку никто из государевых не пострадает, если не догоним и не перегоним. Никто не лишится кресла, никого не поставят к стенке. А бывали времена, когда ставили. И директорский кабинет запросто меняли на тюремную камеру, если в запланированные сроки нужная технология на заводе не внедрялась. Сейчас этого поколения у власти не осталось. Сейчас все непуганые.

Понимаешь, я не сторонник крутых мер. Но, изучая мотивацию, поневоле становлюсь циником. Да что там, крутые меры… Все больше распространяется идея, что государственная служба — всего лишь особый род личного бизнеса. Реализуется она в форме продажи должностных полномочий, — это в самой легкой форме. А липовые тендеры?! А «неэффективное расходование бюджетных денег»? Какое там «неэффективное»?! Очень даже эффективное. Только слепой может этого не видеть, наблюдая рост благосостояния госчиновников в нашей нищей стране… И, кстати говоря, директората уцелевших нищих НИИ".

Вернувшись домой, я с удовлетворением отметил, что «круглый стол» заработал на всю катушку. Мне чрезвычайно понравился прямой и честный ответ одного госслужащего [Уговор был — «без имен». Если бы кто решился написать статью, тогда — другое дело. Но желающих не нашлось]: «Нам в университете прочно привили мысль, что главное — карьера. Движение по должностной лестнице с конечной целью перейти в политику. Лично я ничего не понимаю в высоких технологиях. Так их, мне кажется, нигде в госструктурах и нету. А если бы были, так я и не знал бы, что делать. Мне просто знаний не хватит что-то здесь развивать или чем-то таким руководить. А разве это кому-то интересно?»

Вот так. Твердая «пятерка». За честность.

А вот мысли другого чиновника. Небезынтересно: "У государства есть уникальная возможность создавать новые технологии по себестоимости. Что это означает? Если мы, как государственное ведомство, заказываем кому-то, предположим, частной фирме, разработку системы, мы должны смириться с тем, что в смету будет заложен огромный процент прибыли разработчика. Мы не соглашаемся. Тогда нам приносят другую смету. На ту же сумму, или даже больше. Но плановая прибыль — меньше. Все «спрятано» в затраты и субподряд…

А ведь простая логика подсказывает, что, возродив систему госпредприятий-разработчиков, можно было бы за те же деньги делать втрое-вчетверо больше. А потом результат работы капитализировать, продавая технологии, лицензии кому угодно — частникам, серийным производителям. Если будет интерес иностранцев, прокредитовать вначале желающих из соотечественников. Не захотят, тогда пусть иностранцы осваивают…"

Мнение директора компании, выпускающей промавтоматику: «Государство пусть занимается вещами, которыми нам заниматься трудно. Например, мы бы с удовольствием воспользовались бы государственной системой представительств или дистрибьюторских фирм за рубежом, которые взяли бы на себя головную боль с таможней, НДС и прочей юридической стряпней. Может быть, госведомствам между собой было бы проще договориться» [Не так давно Герман Греф высказался за включение в список финансовых механизмов поддержки российского экспорта высоких технологий финансирование сертификации продукции на внешних рынках и оплату расходов компаний, связанных с выводом продукции на рынки других стран. «Оставлять компании один на один с имеющимися барьерами невозможно», — подчеркнул министр. По его мнению, опробовать эту схему можно уже в текущем году].

Вообще-то, это не единственное мнение в пользу создания государственных систем дистрибуции компонентов и изделий отечественной электроники, которое я извлек из почтового ящика. Проще говоря, подтвердилась мысль, приведенная Георгием Малинецким в его статье, вошедшей в эту тему номера: «Промышленность платит за то, что ей нужно сегодня, а за то, что будет нужно завтра, должно платить государство». Встающая на ноги отечественная электронная промышленность едва справляется со своими технологическими проблемами. Вкладывать огромные деньги в создание сбытовых сетей никто пока не в состоянии, а ведь это, по большому счету, самое главное.

И последнее мнение: «Интересно, что бы сделали с тем государственным санитарным инспектором, который в 50-е годы попытался бы опечатать цех или лабораторию, предположим, в Арзамасе-16?»

Н-да… Нас действительно нужно сильно напугать.

Вот только кто на это решится?

Государство и контрреволюция: От «экономики трубы» к инновационному пути развития

Автор: Георгий Малинецкий

Уже пять лет прошло с тех пор, как Президент РФ заявил о переходе страны от нынешней «экономики трубы» к инновационному пути развития. Появились фонды, гранты, программы. С результатами как-то не очень… К примеру, сейчас на развитие нанотехнологий ассигновано по одним данным 8 млрд., по другим 30 млрд. рублей.

Мне, по долгу службы, пришлось выяснять, предусматривается ли потратить часть этих денег на решение конкретных научных задач в этой области, в частности, — на математическое моделирование наномасштабных процессов. «Да нет, сейчас не до мелочей. Деньги будут потрачены на создание инфраструктуры» — объяснил мне компетентный чиновник…

Кстати, если раньше в министерских кабинетах мрачный озабоченный народ «отнекивался», то сейчас все наоборот. Энергичные, улыбчивые, все понимающие люди. Многие инициативы воспринимают с искренним энтузиазмом. Многие проекты идут «на ура». И тем удивительнее, что дело не двигается никак.

Роль донкихота, сражающегося с ветряными мельницами, почетна, благородна, но несколько утомительна. Но именно эту роль и приходится играть уже не первый десяток лет тем, кто ратует за развитие высоких технологий, образования и науки в нашем отечестве с участием государства или без оного.

К начинающим, активно действующим, а также почетным и заслуженным донкихотам и обращаюсь с этими заметками. Думаю, что и среди читателей «Компьютерры» их немало.

После нескольких убедительных и несомненных «побед» над ветряными мельницами начинающий донкихот обычно оглядывается вокруг и с удивлением понимает, что за время его борьбы ничего не изменилось (это в лучшем случае, обычно положение дел ухудшается). Приведу пример. Блестящая идея «сделать все как на Западе», выдвинутая мудрецами из Высшей школы экономики (Евгений Ясин, Ярослав Кузьминов и народ помельче) воплотилась в слом отечественной системы высшего образования (переход к «бакалаврам» и «магистрам») плюс единый государственный экзамен (ЕГЭ). Жуть! Организуем слушания в Думе и убеждаем депутатов, проводим передачи по телевидению (помните «Свободу слова» Савика Шустера?). Пишется письмо Президенту РФ академиками, заслуженными учителями, директорами институтов о неприемлемости ЕГЭ и «экспериментирования» с его введением [Нет — разрушительным экспериментам в образовании. Открытое письмо Президенту России В. В. Путину//Первое сентября. 2004, №38]. Издаются книги [Образование, которое мы можем потерять/ Ред. В. А. Садовничий. — М.: РХД, 2003. — 368 с], наконец, но все катится под горку, как и раньше, а иногда и быстрее. Васька слушает да что-то ест. И при этом все соглашаются, что надо «разобраться и отменить» либо восстановить разрушенное и т. д.!

Вспомним «информатизацию», «гуманизацию», «гуманитаризацию» и многие другие замечательные программы, на которые пошли немаленькие отечественные деньги, да и западные кредиты в придачу. Где они сейчас, эти деньги? И где результаты?.. Почти все мои знакомые донкихоты через это прошли. Кто-то бросил игры с ветряными мельницами, кто-то, разочаровавшись, завел себе свечной заводик. Но кто-то и задумался. Попробуем порассуждать и мы.

Российское государство и высокие технологии

Об авторе

Георгий Малинецкий — заместитель директора Института прикладной математики им. Келдыша РАН, доктор физ.-мат. наук, профессор.

Если многие толковые, талантливые, целеустремленные люди не могут помочь России вскочить в последний вагон уходящего поезда нынешней научно-технической революции (НТР), то, наверно, для этого есть весьма серьезные объективные причины.

Во многих отношениях начало XXI века является римейком начала XX века. Опять капитализм, опять борьба центров силы за передел мира. Многие эксперты утверждают, что процессы глобализации век назад шли еще активнее, чем сейчас. Опять ведущие державы возлагают большие надежды на высокие военные технологии. В те времена это были броненосцы, подводные лодки и торпеды. Сейчас — господство в космосе, «умное оружие», «сетевые войны». Общество в России расколото в своем отношении к государству. Тогда немало народу желало поражения России в войне с Японией. Сейчас достаточно вспомнить освещение войны в Чечне рядом СМИ пару лет назад. Та же безгласная Дума. Даже двуглавый орел и триколор те же.

Поэтому стоит обратиться к классике начала прошлого века. «Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает там, тогда и постольку, где, когда и поскольку классовые противоречия объективно не могут быть примирены» [Для молодого поколения уточняю, что эта формула из книги В. И. Ленина «Государство и революция»]. Отсюда, естественно, вытекает нестабильность такого общества и возможность революции: «экспроприаторов экспроприируют» [Это выражение К.Маркса по поводу возможной судьбы капиталистов] и т. д. Отсюда следуют и рецепты того, как революции не допустить. Накормить голодных, сократить пропасть между основной массой населения и элитой, резко повысить уровень социальных гарантий и его поддержание возложить на государство. И тут есть некий опыт. Это теория государственного регулирования выдающегося экономиста XX века Джона Мейнарда Кейнса, «Новый курс» Франклина Рузвельта, политика «благосостояния для всех» Людвига Эрхарда в послевоенной Германии, «шведский социализм». Отсюда и любимый всеми социал-демократами проект «социального государства» (помните хлесткий лужковский лозунг [Лужков Ю. М. Развитие капитализма в России. 100 лет спустя: Спор с правительством о социальной политике. — М.: Московские учебники, 2005. — 112 с]: «Работать по-капиталистически, распределять по-социалистически»?).

При этом возникает равновесная (на долгий срок, как показал XX век) социальная структура. Ее отличает гладкое распределение населения по накоплениям и один горб (рис. 1). При этом государство, прежде всего, защищает интересы «среднего класса», которого много. Этому классу есть что терять, в том и состоит залог социальной стабильности. Бедным, которые готовы сломать систему, нужны социальные программы, пособия и т. д. Богатым, которые готовы подмять государство, следует противостоять («семибанкирщина», дефолт 1998 года, «равноудаленность» — эти сюжеты в России мы уже проходили).

И роль технического прогресса в создании и поддержании этого одногорбого распределения очень велика. Вспомним Генри Форда, который, создавая свою автомобильную империю, исходил из необходимости платить рабочим достаточно для того, чтобы они могли покупать те машины, которые производят. При этом, по его мысли, денег у наемных рабочих должно было хватать на еду, жилье, содержание детей и на то, чтобы жена, занимающаяся детьми, могла не работать.

Одним из главных теоретиков, раскрывших принципиальную роль изобретений, исследований, нововведений (инноваций) справедливо считают немецкого экономиста и социолога Иозефа Шумпетера.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10