Карантинная бухта находится на северо-востоке Херсонеса. Она глубоко врезана в сушу, берега ее местами пологи. Очевидно, что в середине века и в эпоху античности бухта была удобной гаванью. Дно ее покрыто густым слоем ила, прибрежная кромка усыпана камнями, сильно заросшими водорослями. Видимость в мутной воде бухты не больше, чем два метра.
      Все это сильно затрудняет поиски под водой. И все-таки даже с берега в хорошую погоду можно различить какие-то древние строения, ушедшие на дно Карантинной бухты.
      Что это за строения? Еще в начале нашего столетия К. К. Костюшко-Валюжинич предположил, что под водой скрыт порт, склады и пристани Херсонеса — античного и средневекового. В 1923 году, составляя план Херсонеса, Л. А. Моисеев нанес «древний мол» у западного берега Карантинной бухты. С ним согласился и Г. Д. Белов, когда в своей монографии «Херсонес Таврический» назвал затопленные сооружения «остатками древнего мола».
      В 1937 году дно Карантинной бухты, с помощью водолазов ЭПРОНа, исследовал профессор Р. А. Орбели. «Мы установили, где была древняя Херсонесская гавань, — против башни Зенона, против городской стены, против ворот, в Херсонесской бухте», — писал он.
      В 50-х годах водолазы не раз поднимали со дна Карантинной бухты античные и средневековые амфоры. И в 1959 году Херсонесский музей проводит изыскания на дне этой бухты. Правда, экспедиция состояла лишь из двух человек и проходила зимой, когда время пребывания под водой ограничено из-за холода. Летом следующего, 1960 года подводные руины на дне Карантинной бухты исследует экспедиция профессора В. Д. Блаватского.
      «Геннадий Кошеленко и Юрий Савельев в масках и ластах часами плавали над фундаментами затонувших строений, производя их зарисовки. При изучении подводных углублений им удалось выяснить, что фундаменты средневековых сооружений перекрывают остатки более древних античных памятников. Во внутренней части одного из помещений были произведены небольшие подводно-археологические раскопки с помощью грунтоотсасывающих средств. В результате проведенных работ был впервые составлен точный план всех затонувших сооружений Херсонесской гавани, а также получен некоторый археологический материал по их датировке», — пишет один из участников экспедиции.
      Изучив собранный материал, ученые пришли к выводу, что море затопило часть юго-восточной окраины средневекового Херсонеса и, возможно, Херсонеса римского времени. «Возможно, это был поселок какой-то группы ремесленников, которые должны были строиться за пределами городских стен, потому что их производство было вредным в санитарном или представляло опасность в пожарном отношении (как это имело место около стен Херсонеса с южной стороны, где, как известно, были обнаружены гончарные печи)», писали Блаватский и Кошеленко.
      Но вот тот же самый участок у западного берега Карантинной бухты изучили ленинградские аквалангисты (экспедиция работала летом 1962 года под руководством С. Ф. Стржелецкого). И они пришли к другому выводу: затонувшие строения это не квартал ремесленников, а древний порт Херсонеса.
      Склады — пристани — мол — поселок или квартал ремесленников — портовые постройки… Как видите, гипотез множество. Какая из них верна? Проверить это решили археологи-подводники Харьковского и Уральского университетов. Исследования, в содружестве с работниками Херсонесского музея, велись два сезона, в июле — августе 1964 и 1965 годов.
      Прежде всего решено было составить подробнейший план каменных построек, что видны на западном берегу Карантинной бухты. Они лежат возле берега, в каких-то 4–7 метрах, и погружены на полуметровую глубину. Но каменные блоки, из которых сложены затопленные строения, покрыл плотный слой водорослей. Притом на них лежит ил и песок, накопившийся за столетия.
      Под водой трудно отличить, где камень строительный, а где простой. На дне же Карантинной бухты разбросано множество каменных глыб… Их-то и стали очищать от водорослей специальными металлическими скребками. И сразу стало ясно, где лежат строительные камни.
      Вслед за этим был снят точный план подводных сооружений. А затем начались новые открытия. Во-первых, обнаружены детали конструкций сооружений, о которых прежде не было известно. Во-вторых, открыты новые кладки, под прямым углом уходящие в сторону моря. А в-третьих, что самое интересное, археологи-подводники нашли 12 мраморных и известняковых колонн и рядом с ними — деревянные сооружения.
      Колонны были изготовлены из греческого мрамора. И все колонны, как мраморные, так и известняковые, лежали плотным рядом. Торцы их образовали ровную линию, а сверху колонны перекрывали каменные блоки. С юго-востока к ним примыкали остатки деревянных сооружений — 13 горизонтальных плах и свай, вбитых в морское дно. И все это — каменные стены, колонны, плиты, прямоугольная площадка, образованная деревянными плахами и сваями, — образует единый комплекс.
      «С каждым днем мы начинали проникать в замыслы древних строителей. Тысячу лет назад, во время наивысшего расцвета Херсонеса, город быстро перестраивался, и в числе многих сооружений, очевидно, было решено построить причал для судов. Для этого разрушались старые античные постройки, сносились храмы первых христиан. Часть колонн этих храмов и была использована при постройке причала в качестве строительного материала. Строители уложили массивные части разрушенных построек на песок так, чтобы концы их находились на одной линии. Был сооружен фундамент, напоминающий ряд шпал, как на железной дороге. На колонны были уложены слой за слоем большие каменные блоки размером 100?100?20 сантиметров. Нечего и говорить — строительство велось крупноблочное. Каменный помост был настолько массивным, что некоторые колонны треснули и прогнулись под непомерной тяжестью, — пишет участник экспедиции Ю. Ранюк. — Добравшись до конца «колоннады», мы нашли примыкающий к ней деревянный настил. Изъеденные червями бревна были прочно приколочены коваными гвоздями к забитым в песок сваям. Кто, когда и для какой цели уложил эти грубо отесанные бревна рядом с красавицами колоннами?»
      Ответы на эти вопросы принесли работы следующего, 1965 года. У торцов колонн, у деревянных плах и вдоль крайней северной колонны были проведены раскопки, вернее, зачистки. Они обнаружили обломки средневековых амфор, кувшинов, чаш и других сосудов. Керамика и колонны из мрамора позволили датировать постройку XI–XII веком, не ранее.

      Голова сатира (III век до н. э.), найденная школьниками на Таманском полуострове неподалеку от руин Фанагории.

      Сосуд в виде головы Диониса (I–III века н. э.), найденный в 1902 году в Херсонесе, в гробнице, вырубленной в скале близ Карантинной бухты.

      Женская головка (III–II века до н. э.), обнаруженная в 1888 году на территории древнего Херсонеса.

      Грифон. Рельеф. Конец II века н. э. Найден в 1935 году в районе Херсонеса.

      Сначала исследователи считали, что открыли один из причалов Херсонесского порта. Но сезон раскопок 1965 года заставил их прийти к иному выводу. В четырнадцати метрах к югу от первого сооружения обнаружили остатки такой же затопленной постройки. В кладке ее стен имелись следы цемянкового раствора.
      Раскопки обнаружили под каменной площадкой «культурный слой»— почву с мелкими фрагментами керамики и костями животных. Ее покрывает морской песок. Значит, постройка возведена была на суше. Лишь потом она ушла на дно Карантинной бухты. Но если это не причал, то что же это за сооружение?
      «В результате подводных и наземных исследований на дне и на берегу Карантинной бухты в 1965 году выяснилось, что сооружения, обнаруженные под водой, вплотную примыкают к оборонительным стенам, защищавшим портовую часть Херсонеса, — пишет руководитель раскопок, кандидат исторических наук В. И. Кадеев. — Поэтому вполне вероятно, что строения, оказавшиеся на дне Карантинной бухты, были оборонительными башнями. На это указывают их форма и расположение по отношению к стене. Присутствие средневековых оборонительных башен на дне бухты может свидетельствовать о трансгрессии Черного моря, происшедшей сравнительно недавно, или о постепенном наступлении моря, которое продолжается и сейчас, а началось где-то в позднем средневековье».
      К востоку от оборонительных стен археологам-подводникам не удалось открыть затопленных сооружений. Со дна были подняты лишь обломки изделий из глины, а на дне найдены отдельные отесанные камни. Ни в береговой полосе, ни в глубине бухты не удалось обнаружить никаких остатков жилых домов, а тем более жилых кварталов.
      Возможно, будущие экспедиции добьются большего успеха. Видимость в воде Карантинной бухты плохая, затонувшие строения поросли водорослями, занесены песком и илом, их трудно отличить от естественных нагромождений камней и плит. Раскопки Херсонеса на суше ведутся почти столетие, и все же каждый новый полевой сезон приносит новые находки. Раскопки Херсонеса под водой только-только начинаются. И, разумеется, каждая экспедиция археологов-подводников будет вносить свою лепту в наши знания о затопленных частях Херсонеса Таврического.

      Целью аргонавтов, как известно, было «Золотое руно», находившееся в Колхиде. На берегах Колхиды охотнее всего основывали свои поселения древние греки. Легенды говорят, что среди аргонавтов, спутников Ясона, были братья-близнецы, Кастор и Полидевк. На обратном пути они отделились от экспедиции, добывшей драгоценное «Золотое руно», и двинулись вдоль восточного берега Черного моря. Братья высадились в большой бухте, где основали город Диоскурию (название это от греческого слова «диоскуры», то есть «близнецы»).
      Не только легенды говорят о Диоскурии. Начиная с IV века до н. э. об этом порте на берегу Черного моря пишут античные авторы. Примерно сто лет назад удалось доказать, что Диоскурия находилась на берегу Сухумской бухты. После ее гибели римляне построили новый город — Себастополис. В эпоху средневековья город принадлежал византийцам, а император Юлиан I делает Себастополис «одним из самых замечательных городов». Под местным названием «Цхум» он входит в состав Абхазского царства, а сейчас носит название Сухуми. Местонахождение Диоскурии определили. Но почему тогда нет руин «города близнецов»? Поиски на суше результатов не дали, но зато море во время штормов щедро выбрасывало на берег золотые и серебряные монеты времен античности, древние предметы из свинца и других металлов. Однажды шторм выбросил прекрасную диадему, сделанную из чистого золота… Невольно рождалась мысль: а не лежит ли Диоскурия на дне Сухумской бухты?

      Сухуми. Остатки древней башни, скрытые водой.

      Проверить это решил, в конце прошлого века, абхазский краевед Владимир Чернявский. Сообщение о своих исследованиях он опубликовал в томе 13 «Известий Кавказского отделения Русского Географического общества» за 1877 год, — издании очень редком. Результаты же их настолько любопытны, что стоит предоставить слово самому Чернявскому.
      Вот что он пишет: «При содействии двух любознательных юношей, превосходно умеющих плавать и нырять, А. Н. Шан-Гирея и Г. А. Метакса, я исследовал целые ряды остатков этого древнего города на дне прибрежья Сухумской бухты до глубины 4–6 м. Оказались не только ряды остатков древних стен, выдающихся местами почти до поверхности моря на расстоянии саженей до 30–50 от берега, но также иззубренные волнами стены древнего замка, поднимающиеся еще с глубины около 6 м настолько, что я мог, поддерживаемый плавательными снарядами, обходить вокруг по пояс и местами по шею в воде. Замок имеет два сомкнутых отделения, одно совершенно круглой формы, другое — четырехугольной; последнее было разрушено. Лежат они перед Сухумской крепостью против конца юго-западной трети длины ее фасада. Стены их покрыты водорослями, губками и множеством устриц и мидий, которыми также покрыты все подводные остатки стен от глубины 2–6 м, исследованные мною.
      Перед таможней, кроме погруженных в море стен, выдающихся местами почти до поверхности воды, Г. Н. Метакс указал мне выдающийся при размахах большой зыби круглый столообразный камень-останец, который он считал за древний колодец, набитый доверху камнем и песком. Ему же я обязан указанием массивной стены, идущей параллельно берегу бульвара по дну бухты на глубине до 10 м. Не погруженный ли это остаток той стены, которая, по историческим свидетельствам, защищала уже при турецком владычестве город Сухуми от ярости наступающего моря и, как видно по всему, совершенно неудачно боролась с неумолимыми законами природы. Наконец, на другом конце города Сухуми перед госпиталем, на огромном расстоянии от берега, рыбаки давно производят собирание устриц и мидий руками, со стен огромной башни, выдающейся с глубины около 10 м и, кажется, на расстоянии до 200 сажен от берега; башня эта не доходит метра на три до поверхности».
      Таков рассказ очевидца — рассказ обстоятельный, достоверный… Но почему же тогда никому, после Чернявского, не удалось обнаружить руин города и башню на дне Сухумской бухты? Дважды проводили здесь гидрографы подробнейшую съемку и не нашли даже крупных подводных камней! В 1952 году Сухумскую бухту исследовал крупный советский океанограф и геолог А. В. Живаго. Водолазы многократно спускались на дно, тут брались частые пробы грунта. Но опять-таки подводного города Живаго не обнаружил. Да и поиски аквалангистов к успеху не привели… Может, город на дне Сухумской бухты — такой же плод фантазии, как и древний Херсонес?
      Но почему же тогда во время штормов еще в прошлом веке море выбрасывало на берег не только керамику и камни, но и монеты, ценные украшения и даже золотые изделия? Дары его были настолько щедрыми, что предприимчивые люди брали на откуп сбор этих даров, приносимых штормами! Значит, город на дне все-таки есть?

      Мраморный рельеф, поднятый со дна Сухумской бухты.

      В 1953 году со дна, возле устья реки Беслетка, была поднята крупная плита. Очистив ее от ракушек, абхазские ученые обнаружили, что это — надгробие V века до н. э. В надежде открыть новые памятники Абхазский институт языка, литературы и истории тотчас же провел исследования под водой. Но поиски к успеху не привели.
      Тщетно искали подводный город экспедиции археологов-подводников в конце 50 — начале 60-х годов. В 1967 году аквалангисты Сухумского морского клуба ДОСААФ предприняли новый поиск затонувших сооружений. В один из солнечных дней начались погружения напротив старой Сухумской крепости.
      «Под водой перед нами возвышалась двухметровая стена. За ней смутно вырисовывалась другая. Все ясно, мы находились в затонувшем городе. Стены сложены из крупного булыжника, скрепленного известковым раствором. Вдоль них между булыжниками тянутся пояса, составленные из нескольких рядов каменной кладки. Они делались для того, чтобы крепостные стены были крепче, — пишет В. И. Вишневский один из участников поисков. — Другая группа подводных развалин находится в ста метрах от берега. Эта южная стена оборонительного комплекса Себастополиса длиной до двухсот метров. Здесь в свое время были обнаружены каменная ступа, фрагменты посуды, светильник… Остатки восточной стены лежат на небольшой глубине. Стены сложены из крупных булыжников. Изредка попадается кирпичная кладка. Всюду валяются обломки черепиц всех времен, куски керамики, черепки. В таком обличий трудно отличить римскую черепицу от византийской, византийскую от турецкой, турецкую от современной. Нужно иметь большой опыт и наметанный глаз, чтобы выделить среди множества черепков куски пифосов и амфор».

      Керамическая посуда, поднятая со дна устья реки Баслы возле Сухуми.

      Обломки каменной плиты с латинской надписью, найденные в 1896 году во время постройки набережной около Сухумской крепости.

      Находки, сделанные на дне Сухумской бухты: золотой перстень; перстень из бронзы; бронзовый браслет.

      Если мысленно соединить остатки стен, погруженных на дно моря, образуется прямоугольник со сторонами 100?200 метров. Три стены лежат под водой, а четвертая, вернее, ее остатки — у самого берега, на суше. Но это не Диоскурия, это территория римской крепости Себастополис, поглощенной наступающим морем.
      А где же Диоскурия? Ведь древнегреческие предметы, надгробная плита V века до н. э., керамика говорят о том, что город эллинов — или часть его — лежит на дне Сухумской бухты. Может, Диоскурию надо искать не возле берега, а вдали от него? Не на глубине до десяти метров, где проводились ее поиски, а на глубинах в 30–40 метров, также доступных опытным аквалангистам? Или же руины Диоскурии скрываются на еще большей глубине, в подводном каньоне, «овраге», глубоко врезанном в дно Сухумской бухты?
      «Лежащий на дне моря город не раскрыл еще все свои тайны, — пишет абхазский краевед Вианор Пачулиа. — Исследователи обращали внимание на то, что для дна Сухумской бухты характерно резкое увеличение глубины. Уже на расстоянии 500–600 метров от берега глубина превышает сто метров и поэтому недоступна для аквалангистов, в то время как северо-западнее Сухуми дно понижается очень полого. Такое резкое понижение дна в бухте невольно наводит на мысль: не является ли оно результатом катастрофы, вызванной тектоническими причинами? Не произошла ли эта катастрофа на пороге нашего летосчисления? В абхазских преданиях сохранились смутные воспоминания о каком-то землетрясении и поглощении морем города чужеземных пришельцев».

      Фрагмент стены и якорь в устье реки Баслы (памятники Диоскурии?)

      Римская монета и бокал, поднятые со дна Сухумской бухты.

      Различные типы амфор, найденных в Черном море и в Причерноморье.

      Так ли это? Действительно ли Диоскурию погубила катастрофа, подобная той, что опустила на дно моря «пиратский Вавилон» — Порт — Ройял? Или же прав археолог Л. Н. Соловьев, считающий, что Диоскурия погрузилась под воду при опускании берега или же была погребена огромным оползнем?
      Или, может быть, загадка Диоскурии решается иначе? Ответ на этот вопрос дадут лишь дальнейшие исследования. Возможно, участие в них примут не только археологи, вооруженные аквалангом, но и океанографы, которые могут изучать глубины, для акваланга недоступные. Открытия на дне Сухумской бухты могут быть сделаны не только на больших глубинах. Не так давно в устье реки Беслетки, в районе, где нашли замечательное надгробие, обнаружили погребальную утварь. Очевидно, под воду ушло кладбище-некрополь. Однако не ясно, принадлежал ли он грекам, жителям Диоскурии, или же римлянам, населявшим Себастополис.
      К югу от Сухуми расположено селение Келасури, стоящее на одноименной реке. Возле него начинается Великая Абхазская стена, что почти на 160 километров тянулась по холмам и ущельям горных рек, достигая порой высоты восьми метров. У самого побережья Черного моря стоит монументальная башня со стенами в полтора метра толщины. Сложены они из громадных окатанных валунов. И вот такие же валуны найдены на дне Келасурского каньона, подводного продолжения бурной реки Келасури.
      «Говоря откровенно, у нас возникает подозрение, не обломок ли Великой Абхазской стены нашли в каньоне подводники, — пишет известный советский ученый, профессор О. К. Леонтьев. — Это вовсе не досужая мысль, если учесть, что в этом же районе под водой открыто целое городище, широко известное всем археологам».
      Возможно, что на дне Сухумской бухты покоятся не только руины Диоскурии, но и обломки Великой Абхазской стены. Но если даже дальнейшие поиски к успеху не приведут, можно сказать, что море и так щедро вознаградило археологов-подводников. Ведь на глубине в два метра они нашли здесь замечательное произведение искусства: надгробие из мрамора. Рельеф изображает женщину-мать, воплощение скорби, служанку рядом с ней и мальчика, протягивающего руки к матери. В земле Причерноморья археологи обнаружили немало великолепных рельефов, изготовленных античными мастерами. Но по мастерству обработки мрамора, по художественности и силе образа находка на дне Сухумской бухты не имеет себе равных…
      Впрочем, люди неоднократно открывали шедевры искусства, погребенные на дне морском. Еще во II веке до н. э. рыбаки острова Лесбос обнаружили в сетях вместо серебристой рыбы голову, вырезанную из оливкового дерева. Рыбаки, потрясенные этим даром Посейдона, повелителя воды, стали поклоняться скульптуре… С той поры множество памятников искусства попало из морских пучин в музейные витрины…

Украшение музеев