Глава 6

1. Учитель сказал:

– Юн сумеет управлять, обратив свой лик к югу.

2. Чжун Гун спросил про Цзысан Бо-Цзы[65].

Учитель сказал:

– Этот справится. Простой.

Чжун Гун сказал:

– Сохраняя внимательность в праздности и простоту в действиях, надзирая за своим народом – разве не в этом способность к управлению. А если и в праздности простота, и в действиях простота, так величие простоты не в этом.

Учитель сказал:

– Ты правильно всё выразил, Юн.

3. Ай-Гун спросил:

– Кто из учеников больше любит учиться?

Кун-Цзы в ответ сказал:

– Был по имени Янь Хуэй, он любил учиться. Не проявляя раздражения, не повторял ошибок. К несчастью, ему было суждено рано умереть. Нынче нет уже таких. Не слышал, чтобы кто-то так любил учиться.

4. Цзы Хуа[66] с поручением отправился в область Ци. Жань-Цзы[67] попросил для его матери зерна.

Учитель сказал:

– Дам ей меру фу (20 литров).

Тот попросил прибавить.

Согласился дать ей меру юй (50 литров).

Жань-Цзы дал ей зерна пять мер бин (5Ч500 литров).

Учитель сказал:

– Когда Чи[68] отправился в область Ци[69], он ехал на сытых лошадях и был одет в меха. А я слышал, что благородный человек – для всех, кто в нужде, а не для поддержания богатых.

5. Когда Юань Сы[70] был в высокой должности, ему давали девять сотен мер зерна, а он отказался.

Учитель сказал:

– Нельзя. Можешь раздать его своим близким и соседям.

6. Учитель так сказал про Чжун Гуна:

– Если у пахотной буйволицы телёнок чистой масти и с прямыми рогами, хотя и не хочется его использовать для приношений, разве горы и реки откажутся его принять?

7. Учитель сказал:

– У Янь Хуэя такое сердце, что три месяца не делал ничего против человечности. Остальные же могут день или месяц, а потом бросают.

8. Цзи Кан-Цзы[71] спросил:

– Может ли Чжун Ю заниматься управлением?

Учитель ответил:

– Ю – он решительный. В занятиях управлением что ему сложного?

Тот опять спросил:

– А Сы, он может заниматься управлением?

Учитель ответил:

– Сы – он вдумчивый. В занятиях управлением что ему сложного?

Снова спросил:

– А Цю, он может заниматься управлением.

Ответил:

– Цю – искусный. В занятиях управлением что ему сложного?

9. Цзи Ши послал Минь Цзыцяню[72] предложение стать правителем в области Фэй[73].

Минь Цзыцянь сказал:

– Откажитесь там за меня помягче. А если опять ко мне обратятся, тогда я обязательно окажусь на реке Вэньхэ[74].

10. Бо Ню[75] заболел. Учитель навестил его. Через окно подержал за руку и сказал:

– Если умрёт, то лишь по воле судьбы. Такой человек и так заболел. Такой человек и так заболел.

11. Учитель сказал:

– Достойный человек Янь Хуэй. Еды – одна плошка, питья – одна чашка. Живёт в обшарпанных стенах. Люди не терпят таких лишений, а Янь Хуэй не меняется в своей радости. Выдающийся человек Янь Хуэй.

12. Жань Цю сказал:

– Путь Учителя совсем не вызывает во мне неприятия, просто силы недостаточно.

Учитель сказал:

– Если сил не хватает, то, попав на путь, пропадёшь. Нынче ты подвёл черту.

13. Учитель так говорил, обращаясь к Цзы Ся:

– Ты благородный человек в науке, а не маленький человек в науке.

14. Цзы-Ю был правителем в области Учэн[76].

Учитель спросил:

– Не нашёл ли ты там людей?

Тот ответил:

– Есть Таньтай Мемин[77]. Ходит не узкими тропками. Без служебных дел ко мне домой ни разу не приходил.

15. Учитель сказал:

– Мэн Чжифань[78] не был хвастлив. Последним в отступлении въехал в городские ворота, подгоняя коня.

Потом сказал:

– Не из-за храбрости ехал последним. Конь не шёл.

16. Учитель сказал:

– Если не красноречие Чжу То[79], то красота Сун Чао[80]. Трудно нынче спастись от нравов мирских.

17. Учитель сказал:

– Кто сможет выйти не через дверь? Так почему же никто не идёт этим Путём?

18. Учитель сказал:

– Когда природа в человеке сильнее, чем образованность, получится дикарь. Когда образованность более развита, чем природа, получится чиновник. Когда образованность и природа в ладу, тогда получается благородный человек.

19. Учитель сказал:

– Человек живёт честностью. Нечестный живёт, лишь по счастью избегая кары.

20. Учитель сказал:

– Кого знаешь, не сравнится с тем, кого любишь. Кого любишь, не сравнится с тем, кому рад.

21. Учитель сказал:

– С человеком выше среднего можно говорить о высоком. С человеком ниже среднего нельзя говорить о высоком.

22. Фань Чи спросил о знании.

Учитель сказал:

– Знающим можно назвать того, кто обращается с народом по совести, почитает высшие силы, но держится от них подальше.

Спросил о человечности.

Кун-Цзы объяснил:

– С человечностью – сначала возникнут трудности, а потом придёт защита. Тогда можно говорить о человечности.

23. Учитель сказал:

– Когда есть знание – радует вода. Когда есть человечность – радуют горы. Знание приводит в движение. Человечность даёт покой. В знании – радость. В человечности – долголетие.

24. Учитель сказал:

– Если бы область Ци поменялась, она бы сравнялась с областью Лу, а если бы Лу поменялась, она бы обрела Путь.

25. Учитель сказал:

– Если жертвенная чаша больше не жертвенная. Так что же это за чаша, что за чаша?

26. Цзай Во обратился с вопросом:

– Если человечному скажут, что в колодце человечный, он туда прыгнет?

Учитель сказал:

– Разве может быть так? Благородный человек приблизится к колодцу, но попадёт в ловушку. Можно его обманывать, но невозможно ввести в заблуждение.

27. Учитель сказал:

– Благородный человек расширяет учёность книгами. А обрядом сдерживает себя. Так может избежать разбросанности.

28. Учитель встретился с Нань-Цзы[81]. Цзы Лу выразил недовольство.

Учитель ему поклялся:

– Если я сделал что-то нехорошее, пусть небо меня покарает, небо покарает.

29. Учитель сказал:

– Когда сила духа проявляется через равновесие и сдержанность, это высшее достижение. Но с давних пор такие встречаются редко в народе.

30. Цзы Гун сказал:

– Если делать людям большие благодеяния и помогать многим, можно ли это назвать человечностью?

Учитель сказал:

– Чтобы решать дела с помощью человечности, нужно обладать совершенной мудростью. Даже Яо и Шунь[82] имели в этом изъяны.

А человечность такова: если хочешь устойчивости – сделай устойчивым другого. Если хочешь, чтобы тебя понимали, пойми другого. Способность через сближение приобретать качества других может быть названа способом приближения к человечности.

Глава 7

1. Учитель сказал:

– Передавая, а не создавая, храню веру в древность и люблю её. В этом я подобен Лао Пэну[83].

2. Учитель сказал:

– В молчании узнавать, учиться, не пресыщаясь, наставлять без устали. Что из этого есть во мне?

3. Учитель сказал:

– Я беспокоюсь, когда – силу духа не совершенствую, учение не применяю, слышу про совесть, а последовать не могу, делаю недоброе, а не исправляю.

4. В праздности Учитель оставался собранным и неспешным.

5. Учитель сказал:

– Как я ослаб, если так долго не видел во сне Чжоу-Гуна[84].

6. Учитель сказал:

– Стремись к Пути, опирайся на силу духа, полагайся на человечность, странствуй в искусствах.

7. Учитель сказал:

– Пусть даже плата за учёбу будет ничтожной, я не откажу человеку в наставлениях.

8. Учитель сказал:

– Если нет увлечённости, не нужно учить, если нет стремления, не следует развивать, если, приподняв один угол, не получаешь ответа по остальным трём, не стоит продолжать.

9. Когда Учитель ел вместе с человеком, соблюдающим траур, он никогда не наедался досыта.

10. Мудрец в дни, когда плакал, никогда не пел.

11. Учитель, обратившись к Янь Юаню, сказал:

– Если тебя применяют – действуешь, если не применяют, копишь силы. Только у нас с тобой есть это качество.

Цзы Лу сказал:

– Если Учитель поведёт три войска, то вместе с кем он будет?

Учитель сказал:

– Кто-то яростью тигра преодолевающий реки, не жалеющий о смерти, – я не с такими. Должны быть те, кто в подходе к делу осторожен, любят, строя замыслы, добиваться успеха.

12. Учитель сказал:

– Если можно достичь благосостояния, то я готов быть и простым служащим, держащим плеть. А если оно недостижимо, буду заниматься тем, к чему душа лежит.

13. Учитель был осторожен по поводу постов, войны и болезни.

14. Учитель в царстве Ци услышал мелодию Шао. Потом три месяца не знал вкуса мяса. Говорил, что не мог и помыслить, чтобы музыка могла делать такое.

15. Жань Ю спросил:

– Поддерживает ли Учитель Вэйского государя?[85]

Цзы Гун ответил:

– Хорошо, пойду спрошу у него.

Вошёл и спросил:

– Какими людьми были Бо И и Шу Ци?

Тот ответил:

– Это достойные люди древности.

Снова спросил:

– Обижались ли они?

Ответил:

– Стремились к человечности и обретали человечность. Какие могли быть обиды?

Тот вышел и заключил:

– Учитель его не поддерживает.

16. Учитель сказал:

– Есть простую пищу, запивая водой, и собственный локоть пусть будет подушкой. В этом настоящая радость. А богатство и знатность, добытые не по совести, для меня как в небе плывущие облака.

17. Учитель сказал:

– Добавить бы мне лет пятьдесят. Изучал бы «Перемены»[86]. Избежал бы больших ошибок.

18. Учитель говорил возвышенным слогом о Песнях[87], о Писаниях, о совершении обрядов. Об этом говорил возвышенным слогом.

19. Шэ-Гун[88] спросил о Кун-Цзы у Цзы Лу. Цзы Лу не ответил.

Учитель сказал:

– А почему ты не сказал так: это человек, который, испытывая вдохновение, забывает о еде, радуясь, забывает о печали. Не думает, что старость идёт к нему.

20. Учитель сказал:

– Я не от рождения познал это. Любя древность, усердно стремился к знаниям.

21. Учитель не говорил о странностях, о силе, о мятеже, о духах.

22. Учитель сказал:

– Среди трёх идущих людей обязательно есть для меня Учитель. Выбираю из них доброго, чтобы следовать ему. А если среди них недобрый, тогда я стараюсь его изменить.

23. Учитель сказал:

– Небо рождает силу духа во мне. Что может мне сделать какой-то Хуань Туй?[89]

24. Учитель сказал:

– Два-три ученика думают, что я что-то утаиваю. Я ничего не утаиваю от вас. Нет таких действий, в которые я бы не посвящал и этих нескольких. Такой, какой есть.

25. Учитель учил четырём вещам:

– Письменам, действиям, преданности и верности.

26. Учитель сказал:

– Встретить человека совершенномудрого мне не удалось. Хотя бы увидеть благородного человека – и этого довольно.

Учитель сказал:

– Встретить доброго человека мне не удалось. Хотя бы увидеть человека, обладающего постоянным стремлением к добру, – и того довольно. Ведь исчезновение приводит к появлению, пустота приводит к наполнению, ограничения приводят к расцвету. Трудно в этом сохранять постоянство.

27. Учитель ловил рыбу удочкой, а не сетями, на охоте не стрелял птицу на гнёздах.

28. Учитель сказал:

– Есть и такие, кто, не обладая знаниями, делают дела. Я так не могу. Много слушаю. Выбираю лучшее и следую этому. Много смотрю и так познаю. А знание приходит следом.

29. С жителями Хусяна[90] говорить было трудно, а появился юноша оттуда.

Ученики засомневались, а Учитель сказал:

– Вместе с ним буду продвигаться. Не нужно вместе с ним двигаться назад. Что в этом особенного? Продвигается вперёд через очищение себя. И я вместе с ним очищаюсь, а не удерживаю то, что было раньше.

30. Учитель сказал:

– Далеко ли до человечности? Я стремлюсь к человечности и человечности достигаю.

31. Чэнь Сыбай[91] спросил:

– Князь Шао-Гун[92] знает обряд?

Кун-Цзы ответил:

– Знает обряд.

Когда Кун-Цзы ушёл, он поклонился его ученику Ума Ци, ввёл его к себе.

И сказал:

– Я слышал, что благородный человек не пристрастен к своим. А может ли быть пристрастен благородный человек? Государь взял жену из царства У. Она одного с ним рода. Стали её звать Мэн-Цзы[93] из царства У. Если государь так знает обряд, то кто же не знает обряда?

Ума Ци рассказал об этом.

Учитель сказал:

– Вот уж мне удача. Как только ошибёшься, так люди обязательно знают об этом.

32. Когда Учитель пел для других, и получалось хорошо, обязательно просили спеть ещё раз, и тогда подпевали ему в лад.

33. Учитель сказал:

– В знаниях источников я не сильно превосхожу других людей. И в своём поведении я не сумел достичь уровня благородного человека.

34. Учитель сказал:

– Разве осмелюсь я назвать себя совершенномудрым или человечным? Если только буду работать неутомимо, наставлять людей без устали, вот тогда смогу сказать о себе так.

Гунси Хуа сказал:

– Именно этому мы и не можем у вас научиться.

35. Учитель был болен. Цзы Лу просил за него в молитве.

Учитель спросил:

– Подействовало?

Цзы Лу ответил:

– Есть. В словах молитвы говорится: «Обрати себя в молитве вверх и вниз к духам неба и силам земли».

Учитель сказал:

– Значит, я молюсь уже слишком долго.

36. Учитель сказал:

– Быть расточительным нескромно. А сдержанность даёт силу. Лучше стать сильным самому, чем быть вместе с другими нескромным.

37. Учитель сказал:

– Благородный человек ровен и широк, а маленький человек с долгими обидами.

38. Учитель был с мягкостью грозен, внушителен без злости, в учтивости спокоен.

Глава 8

1. Учитель сказал:

– Тай Бо[94] можно определить как человека, обладающего высшей силой духа. Он трижды уступал власть в Поднебесной. Люди слов не находили, чтобы воздать ему хвалу.

2. Учитель сказал:

– Учтивость без обряда утомляет. Внимательность без обряда стесняет. Отвага без обряда приводит к бунту. Прямота без обряда ранит. Когда благородный человек искренен в родственных чувствах, тогда в народе процветает человечность. Когда не забывают старых друзей, тогда в народе не обижают людей.

3. Цзэн-Цзы, заболев, призвал своих учеников и сказал им:

– Откройте мне ноги, откройте мне руки. В «Песнях»[95] говорится: «С трепетной будь осторожностью, будто стоишь над глубокой пропастью, будто ступаешь по тонкому льду».

Отныне и после я знаю, как избежать беды, малыши.

4. Цзэн-Цзы был сильно болен. Мэн Цзин-Цзы[96] пришёл его навестить.

Вот что произнёс Цзэн-Цзы:

– Когда птица предчувствует смерть, в песне её – печаль. Когда человек предчувствует смерть, в речи его добро. Благородный человек ценит на пути три вещи. Он внимателен к внешнему облику, чтобы избежать грубости и распущенности. Он управляет лицом, чтобы в нём выражалась честность. В произнесении слов осторожен, чтобы не было необдуманности и глупости. В делах, связанных с утварью для приношений, есть тот, кто отвечает за тонкости.

5. Цзэн-Цзы сказал:

– Обладая дарованиями, он обращался к тем, у кого дарований не было. Имея многое, он обращался к тем, у кого было мало. Имея, выглядел неимущим, наполненный, выглядел пустым. Не состязался с теми, кто был против. Когда-то был друг у меня, который всегда вёл себя так.

6. Цзэн-Цзы сказал:

– Если ему можно поручить сироту малого роста, если ему можно поручить надел в сотню ли, если его невозможно поколебать в сложных обстоятельствах, это благородный человек. Это благородный человек.

7. Цзэн-Цзы сказал:

– Учёный муж не может не обладать широтой и волей. Он берёт на себя большую ответственность, и путь его далёк. Когда твоей ответственностью является человечность, разве это не большая ответственность? Ведь прекратится она только после твоей смерти. Разве этот путь не далёк?

8. Учитель сказал:

– Развитие – в «Песнях», основа – в «Обрядах»[97], совершенство – в Музыке.

9. Учитель сказал:

– Можно людей обусловить на действия, но нельзя их заставить обрести знания.

10. Учитель сказал:

– Отважные по природе, страдая в нужде, бунтуют. Человек, не обладающий человечностью, доведённый нуждой до отчаяния, бунтует.

11. Учитель сказал:

– Пусть будет красота дарований Чжоу-Гуна, но если при этом заносчивость и скупость, то на остальное можно даже не смотреть.

12. Учитель сказал:

– Кто после трёх лет учёбы не заслужил жалованье – такого найти нелегко.

13. С искренней верой желая учиться, держись до смерти за праведный путь. В опасные области не ходи, в смутные области не ходи.

Когда в Поднебесной есть путь, тогда действуешь, когда пути нет, остаёшься в тени.

Когда в стране есть путь, тогда бедность и низкое положение вызывают чувство стыда.

Когда в стране нет пути, тогда богатство и знатность вызывают чувство стыда.

14. Нет у тебя должного положения, не затевай дела, не соответствующего положению.

15. Учитель сказал:

– С начала мелодии мастера Чжи[98] до её конца в напеве «Гуань Цзюй»[99] она разливается безбрежной волной, заполняя слух.

16. Учитель сказал:

– Безудержный, но не прямой; глупый, но без желаний; искренний, но не правдивый. Таких я не знаю.

17. Учитель сказал:

– Учись, будто никогда его не постигнешь, но так, будто боишься его потерять.

18. Высоко это, высоко это. Шунь и Юй[100] владели Поднебесной, а совсем не вовлекались.

19. Учитель сказал:

– Велик воистину был государь Яо[101]. Так высок был. Более великим было лишь Небо. И только Яо был способен подражать ему. Столь широк был. Народ не способен был это определить именами. Высоки, высоки были его свершения и достижения. Какое великолепие в его письменах и законах.

20. У Шуня было помощников всего пять человек, а в Поднебесной был порядок.

У Ван говорил:

– У меня было десять помощников для устранения смуты.

Учитель сказал:

– Трудно найти дарование. Разве это не так? Во времена Тана[102] и Юя их было в изобилии.

У Ван имел десятерых помощников, и среди них была одна женщина, так что всего было девять человек. Он владел двумя третями Поднебесной, а был подчинён, служа Иньскому двору.

Можно сказать, сила духа времён Чжоу была силой духа высшего уровня.

1

Ю-Цзы. Настоящее имя Ю-Жо (518–? гг. до н. э.). Родился в царстве Лу (территория нынешней провинции Шаньдун) в городе Фэйчэн. Один из 77 ближайших учеников Конфуция. Младше Конфуция на 33 года. (По другой версии на 13 лет). Ю-Жо манерами и внешним видом очень напоминал Конфуция, и после смерти Великого наставника Ю-Цзы пользовался особыми почестями и уважением у всех учеников.

Был похоронен в городе Фэйчэн. При маньчжурском императоре Цяньлуне был возвеличен до статуса одного из 12 мудрецов.

2

Цзэн-Цзы (505–435 гг. до н. э.). Настоящее имя Цзэн-Шэнь (Цзы-Юй – второе имя). Уроженец царства Лу, город Учэн (нынешняя волость Цзясян провинции Шаньдун). Родился в восточной части царства Лу. В 16 лет стал последователем Конфуция. Ему приписывают авторство «Великого учения» («Да Сюэ»), «Канона о сыновней почтительности» (Сяо Цзин) и других конфуцианских книг. Как и Ю-Цзы, Цзэн-Шэня также называли с уважительной приставкой «Цзы» (мудрец), что могло свидетельствовать об особом отношении Конфуция и учеников к ним. В эпоху Мин ему пожаловали титул «Цзун-шэн» – «Главный мудрец». Похоронен у себя на родине, в городе Цзинин был построен храм Цзэн-Цзы и посажен лес вокруг его могилы.

3

Цзы Ся (507–? гг. до н. э.). Настоящее имя Бу Шан, его еще звали Бу Цзы Ся, господин Бу. Уроженец царства Цзинь уезда Вэнь (современный уезд Вэнь провинции Хэнань). Цзы Ся был моложе Конфуция на 44 года. Один из выдающихся учеников, присоединившихся позже всех. Прославился глубокими познаниями в литературе. Конфуций высоко оценивал Цзы Ся: «Порадовал ты меня, Шан. С тобой уже можно начинать говорить о «Песнях». После кончины Конфуция Цзы Ся отправился в царство Вэй и там начал проводить учение Конфуция. Цзы Ся считали больше легистом, чем конфуцианцем (Хань Фэй-Цзы). В эпоху Хань многие ученые считали, что каноническое учение, главным образом, передал сам Цзы Ся.

4

Цзы Цинь. Настоящее имя Чэнь Кан, кроме имени (данного по достижении совершеннолетия) Цзы Цинь, было другое имя – Цзы Юань. Родился в 511 г. до н. э. Ученик Конфуция, младше его на 40 лет. Уроженец города Мынчэн (современная провинция Аньхой). Являлся правителем в поместье Шаньфу.

О нем сложил строки ученый Минской эпохи Гу Лун-Шан: «Управлял владением как звуками Циня, предаваясь далеким устремлениям. Восседал с достоинством и проявлял просвещенность, действуя «недеянием».

5

Цзы Гун. Настоящее имя Дуаньму Сы. Был моложе Конфуция на 31 год. Цзы Гун обладал даром красноречия и был весьма остроумен. Он занимал пост советника правителя в царстве Лу и Вэй. Цзы Гун успешно занимался и торговлей между царствами Лу и Цао и был самым богатым из учеников Конфуция.

6

Речь идёт о дисциплине в современном понимании. То есть слаженность действий в современных сообществах достигается не посредством введения обрядовых норм, а посредством регламентации действий внутри пространств, принадлежащих компетенции сообществ.

7

Слова «честь и совесть» для Конфуция связывают человека с родом, и именно сохранение правильного равновесия в этих категориях является залогом сохранения и поддержания устойчивой безопасности родового сообщества во времени.

8

Мэн Ицзы. И – это посмертное имя, настоящее имя Сунь Хэцзи. Представитель рода Мэн. В царстве Лу род Мэн-Сунь являлся одним из самых влиятельных в государстве.

9

Фань Чи. Настоящее имя – Фань Сюй. Уроженец царства Лу (по другой версии царства Ци). Ученик Конфуция. Родился в бедной семье. С детства отличался особым усердием и рвением к знаниям. До того, как стать последователем Конфуция, обращался к Жань Цю (Цзи Ши), чтобы устроиться на службу. А после возвращения Конфуция в Лу Фань Чи стал его учеником.

Фань Чи обладал отважным характером и стратегическим умом. В оборонительной битве с Ци (484 г. до н. э., 11-й год правления Юань-Гуна) он проявил себя как отличный стратег и отважный воин. В эпоху Восточная Хань во время обрядов поклонения Конфуцию и его 72 ученикам Фань Чи был одним из них.

10

Представитель рода Мэн. Сын Мэн И-Бо.

11

Цзы Ю (506–443 гг. до н. э.). Янь Янь. Уроженец царства У. Ученик Конфуция. Наряду с Цзы Ся обладал выдающимся литературным дарованием.

12

Янь Хуэй (521–481 гг. до н. э.). Уроженец царства Лу. Другие имена – Цзы Юань, Янь Юань. Самый любимый ученик Конфуция. Отличался особой прилежностью в учебе, глубиной рассуждений и не был стеснен тяготами бедной жизни. Прославился своим безупречным поведением и силой духа Дэ. В «Рассуждениях в изречениях» Янь Хуэй удостоился Конфуция больше остальных учеников. В 29 лет Янь был уже совершенно седым. Его безвременную смерть Конфуций переживал особенно тяжело: «С тех пор как у меня появился Янь Хуэй, и остальные ученики стали мне ближе». В эпоху Восточная Хань Янь Хоя почитали, как одного из 72 достойнейших людей. В эпоху Мин ему дали титул «Фу-Шэн». В городе Цюйфу (родина Конфуция) по сей день стоит храм «Фу-Шэн-Мяо».

13

Чжун Ю (542–480 гг. до н. э.) Его еще звали Цзи Лу. В «Рассуждениях в изречениях» в основном встречается под именем Цзы Лу. Младше Конфуция на 9 лет. Уроженец царства Лу селения Бянь. (Это также место рождения Чжуан-Цзы.) Отличался отменной храбростью и прямым характером. Кроме изучения поэзии и ритуалов, он вёл повозку Конфуция и был его «телохранителем». Когда Цзы Лу стал управителем рода Цзи, Конфуций назвал его «способным» чиновником. Цзы Лу погиб во дворце во времена смуты в царстве Вэй.