Года спешат, уходит детство,

Как утренний туман с полей.

Судьба определяет место,

И путь по жизни рядом с ней.

Но по наивности я верю:

Судьба у каждого в руках:

А детство, жизнь проходят, верно,

Но звезды светят в небесах.

Мечтал я с детства круг собрать своих друзей,

Которые, меня поймут, гитары звук,

И песня барда душу тронет, став родней,

Дополнит жизнь любовью, радостью вокруг.

И пусть ещё не радость, пусть порою грусть,

Терзает душу так, что слёзы на глазах.

А я спою про жизнь, но даже не возьмусь,

Что б ложь и блеф звучали на моих устах.

Не буду петь про фантики, конфеточки,

В эстраде эта песня "мощна и сильна",

Но что-то не хватает вам, кокеточки,

Пусть мастера большие, песня же бледна.

Хочу о жизни спеть, о той какая есть,

И отыскать ответ на сложный тот вопрос,

Что вверх возьмёт быстрей, бесчестье или честь?

Что посильней – добро, а может, зла хаос?

Из вечных тот вопрос, а также и ответ

– Добро осилит зло? – Да нет, конечно, нет —

Но всё же вам, друзья, душа моя споёт,

Пускай хотя бы в песне "верх" добро займёт.

Я расскажу о времени застойном,

Как лично сам столкнулся с ним на "ты",

Пусть юным был, да вроде бы достойным,

Учиться в ВУЗе – давние мечты.

И вот почти студент, казалось только шаг.

Гранит сломаю росчерком пера,

Ни легкой жизни ждал, ни райских благ.

Не надо мне богатства, серебра.

Стремился больше к широте познания,

Творить с душою, верой окрылен,

Но первый же экзамен в назидание

С ответом на "отлично" – обречен.

Но как же так? Ответил все достойно,

Не мог понять, что белое черно.

Не думал я, что тишь и неспокойна,

А в жизни так же, как в плохом кино.

Захват, удар – и он упал…

Пусть – спарринг или куметэ,

Такое, кто не испытал,

Познает это в каратэ.

Удар – атака, блок – защита,

Зенкуцу киба – дачи ей,

Душа без злобы и открыта,

Удар рукой, удар ногой.

Вот пропустил один в живот,

И в голову пошел другой,

А в глаз попал соленый пот,

Но сделал вдох и снова в бой.

Противник грозен и хитер,

Такого сразу не возьмешь,

Но все ж получит он отпор…

И вот момент, который ждешь.

Пошел захват, подсечка, блок,

А рефери вскричал: "Япон".

Соперник рухнул и умолк,

Что значит, победил не он.

Борьба красива, как весна,

Победа сладка и пьяна,

Что чаша доброго вина,

И хочется испить до дна.

Я шел домой нетрезвою походкой

С очередной гулянки в кабаке,

Мой организм насыщен мясом с водкой,

Ну и гитара – друг в моей руке.

Луна поглощена большими тучами,

И легкий дождь мне душу холодит,

Вдруг фраза в темноте по фене кручена:

"Мужик, скинь шкерты, липень, Бог простит".

…Тайфун разбужен! – Разойдись. – Я не люблю…

И взрыв внутри, что тысячи гранат!.. —

Здоровые., с ножом!!! А может, не убьют?

Нет, я не трус! Не поверну назад!

Я шел на них, как дед мой шел на танки

Десятилетий несколько назад,

Тогда большие, явно, были драки,

Водил на смерть, в атаку свой штрафбат.

За Сталина, за мать и за народ – вперед!

Назад дороги нет у тех солдат,

Кто в спину был убит – позор, кто в грудь – почет,

А сзади – доблестный заградотряд.

Так что ж мне эти три «мордоворота»,

Что значит сердце русское в груди?

И пусть к спине "перо" приставил кто-то,

Не пощадил я их, чтобы пройти.

Вчерашний день – черт побери,

Нашло же наваждение —

Что лбом о стену, что умри —

Сплошное невезение.

А что такое "не везет",

Судьба не улыбается?

Возможно, скажет звездочет?

Мне вроде б не в чем каяться.

А я никак, ну не пойму,

Удача на "попятную",

Ну, дали б в долг, возьму, займу,

И поклонюсь "распятому".

Сегодня же – другой денек,

Все получается, бурлит,

А жизнь – как будто мотылек,

То в жар бросает, то знобит,

То вверх, то вниз, то вдаль, то вбок,

Но тянет нас на огонек…

Кому то может невдомек,

А жизнь проходит, был бы толк.

Бывают дни веселые,

Бывает не смешно,

Дороги есть окольные,

Кому-то суждено

Тропою тайною ходить

По скользкому пути,

Про долг и честь свою забыть,

Но счастья не найти.

Ах, вы деньки мои, денёчки

Что тройка рысаков.

Чуть тише бы немножечко,

Но не сдержать годков.

Летят, что молнии в ночи,

Что в шторме взлет волны,

И в такт им сердце "подстучит",

Под перезвон струны.

Бывают дни удачные,

Бывают не совсем.

Заботой озадаченный,

В кругу мирских проблем.

Взлететь бы в высь безбрежную,

Над суетой орлом,

В объятья ветра свежего

Да с волюшкой вдвоем.

Она пришла с покровом ночи

И прошептала нежно мне:

"Любимый, спать ты хочешь очень?

Забудь пока о крепком сне.

Со мной ты будешь, ненаглядный,

Я встречи так ждала с тобой,

И пусть пришла к тебе незваной,

Сегодня будешь только мой".

В который раз явилась ты,

Такая нежеланная,

Русалка дня и суеты,

Русалка окаянная.

Гоняешь мысли вниз и вверх —

От них мне не избавиться.

Да что за страсти, что за грех?

Мне вроде не в чем каяться.

ПРИПЕВ: Бессонница, бессонница,

Душа моя – заложница,

Прочь, прочь, прочь.

Бессонница, бессонница,

Подкралась ты околицей,

В ночь, в ночь, в ночь.

Приревновала что ли ты

Меня ко сну спокойному?

Отбрось ненужные мечты

С любовью своей вздорною.

Избавлюсь от тебя в вине,

Стаканчик полный, до краев,

И утону в крепчайшем сне,

Ну что, давай! Ну, будь здоров!

ПРИПЕВ: Бессонница, бессонница,

Душа моя – заложница,

Прочь, прочь, прочь.

Бессонница, бессонница,

Уходишь ты околицей,

В ночь, в ночь, в ночь.

Пошел уже второй в ночи,

А я курю, да с кофейком,

Мне голос шепчет: "Не молчи

И расскажи о том, о сём".

А что сказать? Молчу давно,

Не пишется. Но все ж начну

И расскажу лишь про одно,

Что, как и почему молчу.

Сказать о Музе не хочу,

Она обходит стороной,

Про вдохновение смолчу,

И здесь пока разлад со мной.

А вдруг лень нежная меня

Ласкает тихо и любя

И охлаждает жар огня,

Ну как же обмануть тебя?

Сигнала тоже нет из "вне",

Молчит моя звезда в тиши,

А может скрыто все во мне?

Уснула искренность души.

Ты не молчи, моя душа,

Звезда, пошли душе огня,

Ты прокричи, моя душа,

И, Муза, не бросай меня!

Прекрасный город, но воров и проституток,

Убийц жестоких дерзких, мелочных людей…

Держите кошельки, не выпускайте сумок,

Не дремлет жадный взгляд, да тут и там злодей.

Не расслабляйся, друг, когда уже в Одессе,

Здесь отдых и покой, возможно, не найдешь.

Мне кажется, хлебнешь там горя ты и стрессу,

А может, пронесёт? Да съезди, сам поймешь.

Вся власть принадлежит таксистам, наркоманам,

Все схвачено, уплачено, все нипочем,

А вдруг недоплатил, считай, живёшь задаром,

И ГОВД вам не поможет, он тут не причем.

Случился казус там, как будто не со мною,

Ну, вроде, как мираж, или как, страшный сон,

А ехал я в такси под ласковой Луною,

С тяжелым сердцем – и не стук, а словно стон.

А при расчете не хватило мне немного,

Да просто, жалкие и мелкие гроши,

О, что тут началось, о, унести бы ноги,

И как забыть тот «беспредел» в ночной тиши.

Да! Бой неравный, скоротечный получился,

Пятнадцать было их, ей богу я не вру.

Ведь тихо, скромно жил, но снова отличился…

Ребята дружные, я думал, что помру.

Сорвав часы, "варёнку", взяв бумажник, паспорт,

Ну, в общей сложности, «на тысяч тридцать три».

Была милиция, и люди были в час тот,

Да, видимо, привыкли, что ни говори.

Втолкнув в машину, по газам нажали сразу,

Кто справа говорит: "Подайте-ка мне нож".

Ну, думал все, отжил, ну и судьба – зараза,

А жить так хочется, ну прямо невтерпеж.

И вдруг по тормозам – такси остановили:

"Коль жизнью дорожишь, ступай в кирпичный дом".

Как будто адмирала, дружно проводили.

Гляжу: милиция. Ой, смеху-то потом.

Такую сценку разыграли классно, точно:

Дознание, допрос как будто провели

И даже встречу с мафиози дали срочно,

А мне сказали: "Жди ты вещи и рубли".

Комедия "смешная", сыграна по нотам,

Запанибрата были, что бандит, что чин,

А тут еще "фингал" ко всем моим заботам,

И я среди «ментов», как будто между льдин.

Сержанты толстые, веселые ребята,

Все предлагали испытать удар дубин.

Сейчас мне кажется, что ночь провел не зря там,

И в той комедии я не играл один.

Писал я басенки давно

И получались песни,

С гитарой были заодно,

По жизни шли мы вместе.

Но ослабел чуть огонек —

Затишье творческих идей,

Гитару бросил в уголок,

Тетрадку песен с ней.

И тут – то грянул фестиваль,

Огонь в душе разжег,

Идеи, творческую даль

В стихи вложить помог.

Опять перо бумагу трет,

Опять ищу чего – то.

И песня лучшая придет,

Мелодия и ноты.

Возможно, будет и не раз,

А может – ерунда?

Есть порох, силы про запас,

Но будет ли: когда?

Нет! Вот так скажу примерно,

Не пишу я на заказ,

А служу я Музе верно,

Что тогда… и что сейчас.

Посещает она редко —

Требовательная дама.

Чтобы слово било метко,

Иначе познаешь драму.

До изящества в словесах,

Подойти не так уж просто,

Графоманам и повесам

С их романтикою постной,

Можно, видно, дать заказы

И на басню, и на песни,

И «нашлёпают» Вам сразу,

Но не будет интересно!!!

Звезда судьбы моей, гори же ярким светом,

Не угасай, прошу, не меркни ни на миг.

В пути нелегком, осенью, зимой и летом,

Почти не слышен мой душевно-хриплый крик.

О, как хотел кричать, когда был чуть моложе,

И в возрасте Христа могу лишь только спеть,

Но не судите вы не больше и не строже,

Я так устал, наверх сейчас нет сил, взлететь.

Могу лишь застонать под перебор гитарный,

В забвении, в тиши и в тусклый звездный блеск,

Что мог бы дать – не дал; сильны уж больно раны;

В душе и в сердце боль, безверие и стресс.

Гранитный монолит по всей моей дороге,

Что в силах рук моих? Кусочки лишь ломать,

Но я пройду пешком бурлящие пороги,

А там весна моя – земная благодать!

Хочу пожить в Америке,

Узнать про жизнь в достатке

И на далёком береге,

Сменить "джины" в заплатках,

"Погнить" хочу я там чуть-чуть,

Насытиться свободой.

О, дали б волю мне…. И в путь…

Я б обманул невзгоды.

Борьба в беспламенном огне,

Насилье, ложь отвергну.

Нет, я не трус, но в тягость мне,

Что головой о стену.

А как хотел, но не могу,

Всё туже цепь маразма.

Сорвать не в силах, нет, не лгу,

Всё крепче жмет зараза.

Взорвусь, что тысячи гранат,

Сорву оковы напрочь,

И пусть колокола звенят

Не упаду я навзничь.

А жизнь летит, одна она,

По замкнутому кругу

И улыбается Луна,

И ждёт краса-подруга.

Я вроде бы и рад затишью сатаны,

А потускневший взгляд увидел свет весны,

Быть может, просветлел от свежести ветров,

Совдеп изжил себя – закончен век оков.

Я также очень рад восходу той зари,

Но оглянись назад, что было там внутри?

Такой же ветер дул, восход подобный был,

И прах победных дум, надеюсь, не забыл!

Нехоженой тропой на праведном пути,

Во тьме ночи сырой, ох, нелегко идти.

Как тяжко догонять, когда назад идешь,

Но, не сумев понять, да, видно не поймешь.

Что ж, ладно, Бог судья, всему есть свой черед,

Но все ж промолвлю я: "Обидно за народ,

Который все стерпел: обман и вздор большой.

Видать, такой удел у нищего душой".

Осталась, как всегда, мечта, затем беда.

И как летят года, а в сердце боль одна,

За Русь, народ и мать, талант и божий дар.

Да! Все смогли забрать, под дробь и звук фанфар.

Я к стенке не хочу за правду и за песни,

И в лагерях сидеть вовек мне не резон

Пою с мечтой, чтобы добро воскресло,

А спел бы раньше – был бы обречен.

Так славься, песня барда, будь всегда смелее,

И в споре, критике ты истину найдёшь.

О, как хотел бы спеть повеселее,

Да не поётся, да и сам поймёшь.

ПРИПЕВ:

Хочу я жить, смеяться, петь и веселиться,

Хочу, поймите правильно, хочу, хочу!

Не дайте злу и мраку возродиться,

За это чем угодно заплачу.

Хочу, молю, мечтаю, что б ни повторилось:

Гроза земная, гром и шторм средь бела дня,

Такое даже чтобы и не снилось,

Не надо нам холодного огня.

Заря надежд взойдет, я верю, жду, надеюсь,

Не жаль мне жизнь свою за добрые дела,

С мечтой в победу нашу отогреюсь,

За холод, мрак, что жизнь преподнесла.

Прокрутят времена страницы перестройки,

Назад ведь ходу нет, в кусты и в бок нельзя.

 Мы создадим тот базис той надстройки,

И вере нам не изменить, друзья!

Вот встречный "прёт" на гололед,

И «зад» идет его вперед,

Наш первым жмёт по тормозам,

Но рядом тот…. Куда же нам?

"Вписаться" в бок, а там – в кювет?

Другого выбора – то нет…

На мост влетаем, сбросив газ,

И тянет, тащит в пропасть нас.

ПРИПЕВ:

Ах, гололед, ах, гололед,

"КамАЗ" с моста вот – вот уйдет,

Тогда конец, тогда "кранты"!

А что успел подумать ты?

Ах, гололед, ах, гололед,

"КамАЗ" бросает в бок, вперед!

Шофер, левей! В обрыв идет!

Последним был бы тот полет.

Но столбик спас, полета нет…

Бросает в центр, не в кювет,

Удар во встречный тот "КамАЗ",

Ужасный скрежет нас потряс.

И разворот вокруг оси,

И вот несет нас в те кусты,

Спокойней, Вася, не грусти,

Коль я неправ, меня прости.

Ах, гололед, ах, гололед,

Бросает резко нас вперед.

Встаёт "КамАЗ" со встречным в лоб —

Закончен бешеный галоп.

Мы живы, братцы, живы все,

Стоим на встречной полосе.

Вот так, как этот гололед —

Сегодня жизнь вразнос идет.

Налейте доброго вина, друзья,

Я знаю, с кем пить, где и сколько.

И вечер встречи изменить нельзя,

А по России – перестройка.

На сессии, всего два раза в год,

Со всех окраин – снова вместе.

Я знаю, каждый этот вечер ждёт,

Поговорим про жизнь, о чести.

Пусть не в почёте – это всё в стране,

Пусть деньги, ложь пока сильнее.

Как будто бы мы все лежим на дне,

И почему – то стали злее…

Бессилие – порок и корень зла,

А ветер все сгущает тучи,

Но знаем мы, что разойдется мгла,

Сойдёт, на нет и шторм могучий.

Добро согреет, зло остынет

И вспыхнет свет в глазах людей.

Споём же о родной святыне,

За землю выпьем, за детей.

Он шел дорогой твердой, верной,

"Второй" – на пятки наступал,

И не был вроде б суеверным,

Про раздвоение не знал.

"Второй" же "я" с обратным знаком,

С ним неотступно много лет.

Коль "первый" ищет счастье, благо,

"Второй" ведь тянет в пропасть бед.

Здоровый образ – это "первый".

"Второй" же – выпить, закусить.

У "первого" внатяжку нервы,

Их по здоровью не сравнить.

И так живут не уживаясь,

А может, так должно и быть?

Тот "первый", вечно спотыкаясь,

Мозоль на лбу успел нажить.

"Второй" же "я" сильней бывает

И в помощь тяжесть бытия.

Сейчас про раздвоение знают,

А может, есть и "третий я"?

С утра какой – то баламутит,

На минус, плюс пошел во мне.

Да, видно, Бог с ним, будь, что будет,

Пойду, расслаблюсь я в вине.

Внутри клокочет, будто сто вулканов,

Внутри рвёт сердце, душу на куски,

Но, а снаружи тысячи бездарных.

Толкают в бездну пьянства и тоски.

От суеты и невесёлых мыслей

Душа забыться требует порой,

По кругу замкнутому, бег без смысла,

Взлететь бы вверх, как чайке над волной.

Расслабиться, отвлечься на просторе,

Проплыть в обнимку с ветерком в тиши,

Или, как рыбке на просторах моря,

Найти покой и радость для души.

Но крыльев нет, а значит, нет полёта,

В морских глубинах тоже мощи нет,

А значит, бег по кругу, да заботы,

И не видать лазурный тот рассвет.

Да это блеф, мечты, а всё иначе,

Пока лишь снится – благодать, покой.

Приняв полбанки да пивка на сдачу,

И вот душа в порядке – и домой.

«Жизнь моя, не заблудись в дороге…»

А судьба, не будь жестокой, строгой.

Соберусь я в путь и у порога

Помолюсь и попрошу у Бога,

Чтобы дал «добро» мне наудачу,

Что б мне путь найти свой…. Не иначе!

И конечно, для души и сердца,

И от прошлого уйти, «согреться»…

Чтобы приносить добро и радость,

А прожив, достойно встретить старость,

Также одолеть свою усталость

И не растерять добро и жалость.

А в дорогу я возьму с собою

Дружбу с Солнцем, с небом и с Луною

И Любовь, мечту свою земную,

Веру и надежду дорогую!!!

Пятьдесят пять прошлых лет —

Радостей, печалей, бед,

И заботы, и тревоги,

И разбитые дороги.

Пятьдесят пять прошлых зим

Были с городом моим —

И морозы, и метели,

И весенние капели.

Ну, а осень…. Жди не жди —

"Бабье лето" и дожди…

Юбилейные года —

Вырастают города.

Ну, а наш родней и ближе,

Красивее, чем в Париже.

Город зелени, цветов,

Инженеров, докторов.

Город спорта и поэтов,

Ну, а главное, не в этом.

Нефть наш город подняла,

Что дитя мать родила.

А прошедшие года

Не жалейте никогда.

Переходит опыт, в мудрость,

Юбилей – вторая юность.

Полустанки, остановки,

До конечной – знак вопрос.

Суета пуста в потёмках,

То поломки, то занос.

Километры жизни мчатся,

Вот минует тридцать шесть.

Ох! Как хочется подняться,

И почувствовать, что есть.

Есть запас надежды, веры,

Не мираж, не пыль в глаза,

Ежедневные премьеры —

Ветер, буря и гроза.

Есть восход за горизонтом,

Не такой, как был вчера,

С колокольным перезвоном,

С нежной свежестью утра.

Километры жизни мчатся,

Вот минует тридцать шесть,

Знаю, сможем мы подняться,

Возродить и ум, и честь.

Как будто взрыв внутри меня

произошёл.

Как будто смерч, тайфун огня

в меня вошёл.

Упал я на пол, невтерпёж,

ох и болит,

Как будто в пояснице нож —

радикулит.

Померкла жизнь, темно в глазах —

попал в "капкан",

По стенке с матом на устах

и на диван.

Казалось, отлежусь часок —

и боль уйдёт,

Но всё ж у ней есть свой порог

и свой черёд.

Кто знает это, испытал —

меня поймёт

Когда, разинув свой оскал,

боль мечет, жжёт,

Не только тело, душу рвёт,

что сатана,

Которая к себе зовёт

из бездны дна.

Как будто взрыв внутри меня

произошёл.