УИНФРИ: Сегодня утром к нам пришли люди, которые собираются поговорить о марсианах. Я знаю, что вы слышите о марсианах каждую минуту, начиная с Рождества, но, по-моему, сегодня у нас в гостях те, кто сможет поведать нам о них с различных позиций.
      Справа от меня сидит Маркезе Бокканегра - надеюсь, я правильно произнесла ваше имя, - автор книги «Окончательная истина: Потрясающая загадка, скрытая за иллюминаторами летающих тарелок». Его заявление о том, что марсиане уже много раз бывали на Земле, напечатано в заголовках всех газет. Следующий - Билл Уэкслер, президент общества Л-5 в Терр-От, Индиана, бывший консультант космической программы «Шаттла», за ним -Потрясающий Рэнди, знаменитый иллюзионист, посвятивший себя делу разоблачения людей, которых он называет жуликами и шарлатанами. Слева от меня прославленный ученый Карл Саган и, наконец, Энтони Мейкпис Мур из Эвдорпанского Астрального Убежища. Я рада всех вас видеть сегодня.
      МУР: А я не рад, мисс Уинфри. Вы не сказали мне, что на эту передачу приглашены другие люди, иначе бы я не согласился прийти.
      САГАН: Я тоже не в восторге от вас, мистер Мур. И я должен начать с заявления, что я уверен в том, что чепуховые «сенсации» людей вроде вас наносят большой урон научным исследованиям космоса.
      РЭНДИ: Вы слишком снисходительны, Карл. Это хуже, чем чепуха. Это чистое, неприкрытое жульничество.
      УИНФРИ: Продолжайте, джентльмены. Я собрала вас вместе потому, что каждый из вас по-своему очень интересуется марсианами. Я знаю, что между вами существуют разногласия. Именно потому я пригласила вас всех. Но зрители имеют право выслушать каждого из вас. Начнем, пожалуй, с наименее из вас склонного к спорам Билла Уэкслера. Билл, как марсиане повлияли на ваше стремление основывать космические поселения Л-5?
      УЭКСЛЕР: Они только лишний раз подтвердили, что жизнь может существовать и процветать вне пределов нашей планеты. Разрабатывая нашу программу поселений, мы знали об этом уже много лет, с тех пор, как. доктор О'Нейл из Принстонского университета впервые подробно изложил требования к строительству огромных орбитальных поселений на самообеспечении. Практические преимущества, конечно, очевидны. Это спутники, работающие на солнечных батареях, дающие дешевую электроэнергию для освещения наших домов и работы заводов на Земле, не загрязняя окружающей среды и не создающие угрозы радиоактивного заражения, как атомные станции. Всевозможные производства в космосе. Снижение перенаселенности городов - космос дает нам практически бесконечное пространство для увеличения численности населения. Если вдруг разразится ядерная война, то человечество сможет безопасно процветать в космосе…
      УИНФРИ: Но сегодня нас интересуют марсиане.
      УЭКСЛЕР: Я как раз перехожу к этому. Имея вокруг земли поселения Л-5, достаточно только снабдить их моторами, и можно лететь, куда пожелаешь. Если бы начали в 1965, когда профессор О'Нейл впервые разработал свой план, у нас давным-давно уже было бы поселение на орбите Марса. И мы бы уже давно нашли этих марсиан. Сейчас мы бы уже знали о них все, включая и то, какими научными знаниями они могли бы с нами поделиться…
      БОККАНЕГРА: У них нет никаких научных знаний. Они не достигли тета-уровня сознательности.
      УЭКСЛЕР: Я не знаю ни о каком тета-уровне, но мы должны начинать строить поселения прямо сейчас. Мы могли бы через восемь лет иметь поселение на орбите Марса! Частые рейсы челноков могли бы помочь там все изучить - затем Венера, Меркурий, луны Сатурна…
      МУР: Не тратьте времени на Венеру. Она мертва. Эвдорпанские владыки вынуждены были уничтожить ее обитателей одиннадцать тысяч лет назад из-за того, что их лженаука приобрела вредоносное материалистическое направление.
      РЭНДИ: О, давайте-давайте! Опра, мы что, должны спокойно это слушать?
      БОККАНЕГРА: Прислушайтесь к голосу профессионального скептика! Самая страшная слепота - добровольная! Но правда восторжествует. Мистер Рэнди, вы знаете, что между мной и мистером Энтони Мэйкписом Муром в прошлом были большие разногласия…
      РЭНДИ: Это уж точно. Вы обвиняли друг друга в мошенничестве.
      БОККАНЕГРА: Это замечание даже не достойно презрения. Пожалуйста, выслушайте меня. Я хочу воспользоваться этой возможностью и публично подтвердить, что магистр Мур помог нам прозреть истину столь важную и разоблачительную, что она стала поворотной точкой в деяниях духа человеческого, и я только что нашел независимое подтверждение его заявлений!
      МУР: Благодарю вас, доктор Бокканегра, хотя, должен сказать, я несколько удивлен. Я не знал, что вы стали обучаться Эвдорпанскому просветлению. О каких подтверждениях вы говорите?
      САГАН: Ну, послушаем. Я уже много недель не смеялся как следует.
      БОККАНЕГРА: Вам уже всем известно, что благодаря своей Эвдорпанской технике астральной проекции, магистр Мур вступил в контакт с Древним Разумом предыдущей марсианской расы…
      РЭНДИ: Нет, расскажите нам об этом. Я сегодня утром еще не читал «Нэшнл инкуайрер».
      УИНФРИ: Подождите минутку, Маркезе. Вы хотите нам сказать, что эти тупые создания имеют разум?
      БОККАНЕГРА: Нет-нет, не эти жалкие последыши, которых обнаружила экспедиция Сирселлера. Это выродившиеся животные. Я говорю об изначальныхжителях этой планеты. Они населяли не только Марс, но и нашу Луну, юпитерианскую луну Каллисто, даже нашу собственную планету…
      МУР: Извините, Маркезе. Не путаете ли вы Эвдорпанских Владык с этими первоначальными обитателями?
      БОККАНЕГРА: Вовсе нет, магистр Мур. В этом и состоит чудесная новость, которую я хотел вам сообщить. Путем анализа тета-уровня бытия я сумел локализовать один из существующих Гармонических Центров, использованных этими высокоразвитыми существами во время пребывания на нашей планете. Он находится на берегу реки, которую мы называем Миссисипи, хотя в их записях это называется Ур - Папагат. Они оставили нам пиктограмму, которую я видел собственными глазами.
      МУР: Потрясающе, Маркезе!
      РЭНДИ: Дерьмо все это, Маркезе… Извините за выражение, Опра. И что вы теперь собираетесь делать? Билеты продавать?
      БОККАНЕГРА: Конечно, нет. Я собираюсь попросить магистра Мура исследовать вместе со мной это потрясающее доказательство его теорий… МУР: Конечно, Маркезе!
      БОККАНЕГРА: … как только мы уладим дела с финансированием приобретения необходимого оборудования для измерения электромагнитных, оптических и астральных свойств этих реликвий.
      РЭНДИ: О, я понял. Вы собираетесь просить делать пожертвования на ваши так называемые исследования, так?
      УИНФРИ: Джентльмены, джентльмены! У всех будет возможность высказаться. Может быть, нам пора начать принимать вопросы от слушателей - сразу после выпуска новостей.
 

 
      Чарли Сэнфорд все время предвкушал, что окажется в необычных местах, что будет совершать необычные поступки, поскольку именно в этом и состояла служба общественной информации. Он, однако, не ожидал, что будет плыть по илистой речке в Юго-Восточной Азии на узенькой лодочке с ревущим подвесным мотором, втрое мощнее, чем надо, «инспектировать» плантацию, принадлежащую армии Ириадески, находившуюся вне столичного города Пник. Было очень жарко. То, что ириадески говорили, что сейчас 25 градусов, дела не меняло: переносились эти 25, как все девяносто по старому доброму Фаренгейту, к тому же при высокой влажности.
      - Уже скоро! - проорал ему в ухо майор Дулатхата и ободряюще улыбнулся.
      Сэнфорд кивнул, вцепился в ветровое стекло, когда водитель свернул, чтобы прорваться сквозь плавучий зеленый ковер водяного гиацинта. На ветровом стекле висела кукла Минди Марс, плюшевая игрушка, такая же мокрая от брызг, как и сам Сэнфорд. Он удивился, увидев ее здесь. Ее еще не было даже в магазинах. Так как же она так скоро попала в этот забытый Богом утолок мира?
      И почему веселый майор Дулатхата многозначительно подмигивает и погладывает каждый раз, когда перехватывает взгляд Сэнфорда?
      - Вот чего я не понимаю, - попытался перекричать рев мотора Сэнфорд, - так это, почему мы копаемся здесь? Мне ведь нужно на встречу в Пник!
      Он прибыл в аэропорт Пник сегодня в пять часов утра. После долгого перелета с посадками на Гавайях, в Маниле и Сингапуре у него жутко кружилась голова. Временной сдвиг дорого обошелся Сэнфорду, не имевшему опыта долгих перелетов. Полет был не только нескончаемым -двадцать семь бесконечных часов - за это время самолет пересек десять временных поясов и Международную Линию Смены Дат. Сэнфорд даже не мог точно понять, какой сегодня день.
      Майор Дулатхата пнул лодочника, и тот сразу же приглушил мотор - теперь он тихо мурлыкал. Майор Дулатхата не любил повышать голос.
      - Этого хочет от вас генерал Пхенобумгарат, - объяснил он.
      То же объяснение, что и раньше; казалось, другого Сэнфорд не получит.
      Лодка снова начала набирать скорость, и Сэнфорд закрыл глаза. Все равно лучше было не смотреть - от такого вождения только нервы можно испортить. Лучше было бы, когда появилась идея этой поездки, сказать Старику: «Извините, шеф, но я не знаю ничего об Ириадеске и, кроме того, я как раз по уши занят посредничеством для Ассоциации Поставщиков Уксуса и Приправ», - это в некотором отношении было бы лучше, хотя скорее всего он сейчас был бы уже без работы. И не так уж и много было рабочих мест с оплатой в сорок тысяч долларов в год для молодых специалистов по общественным связям, всего три года как вышедших из Нью-Йоркского университета.
      Чарлз, - ласково сказал Старик, - это один из тех случаев, что выпадает раз в жизни. Хватайся за него, парень! Это большая удача для агентства, поскольку это наша первая настоящая возможность выйти на международный уровень. И большая удача для тебя, поскольку в ближайшие дни мы собираемся открыть международный отдел. И кому его возглавить как не тебе, если ты справишься с этим?
      Для главы агентства в семь человек, самыми большими удачами которого до этого дня были заходящая кинозвезда, производитель игрушек и Ассоциация Поставщиков Уксуса и Приправ, это был большой замах. Но это могло случиться! За один вечер карлики общественной информации и рекламы становились титанами, и шестерки, которых они использовали, возносились на головокружительную высоту.
      Итак, Сэнфорд собрал чемодан и прыгнул в самолет, чтобы отправиться в свой «ориентировочный тур», касавшийся разносторонних аспектов организации, которую он, по-видимому, должен был представить в привлекательном виде, а именно, армию Ириадески. Даже после всего нескольких мгновений сна он по-прежнему был в боевой готовности и глаза его горели.
      То, чем была армия Ириадески, оказалось для него большим сюрпризом. Это не была армия в полном смысле этого слова. Практически, это был конгломерат. Как и всякая огромная корпорация, она была пестрой по составу. Это была не совсем боевая сила - в самом деле, не было оснований полагать, что это вообще может быть боевой силой, поскольку Ириадеска никогда не воевала. У нее все же были танки и пушки. Но, кроме этого, она также владела рядом предприятий «Фортуна-400», плантациями, как та, через которую он плыл, газетами, радио и телестанциями, даже своими собственными банками - Первым, Вторым и Третьим Военными и трастовыми компаниями. Все они процветали на американских оффшорных депозитах, о которых явно никогда не будет доложено ни одному обладающему принудительной властью агентству Соединенных Штатов или кому-нибудь еще, имеющему власть заставить платить. Банки и промежуточные компании особенно интересовали Старика.
      - Дай им понять, Чарлз, - инструктировал он, - что мы контролируем рекламный бюджет многих наших клиентов, кроме того, мы даем им советы по инвестициям. Скажи, как бы между прочим, что уксусники даже не прочь появиться на рынках Юго-Восточной Азии. Несомненно, они тратят большие баксы на радио, телевидение и космос - почему бы им не потратиться на предприятия армии Ириадески?
      Конечно, агентство Старика на самом деле мало что «контролировало». Заведение жило крохами, которые не удосуживались поднимать большие парни. Но вряд ли в Ириадеске кто-нибудь об этом знал. Особенно тот ириадеск, который вошел в дверь с этим сообщением -военный представитель Ириадески в ООН. Сэнфорд был уверен - если бы этот человек хоть немного соображал, он никогда бы не обратился в первую очередь в агентство Старика.
      У Сэнфорда было не слишком много возможностей для распространения благой вести Старика. Ему еще не подвернулся какой-нибудь достаточно важный чин, которому стоило бы преподнести эту ложь. Майор Дулатхата приехал забрать его из аэропорта, и с тех пор он занимался осмотром каучуковых, сахарных плантаций и плантаций какао армии Ириадески, называемых лагерем Тхунгоратакма. Он наблюдал за сотней низкорослых, жилистых ириадесков в набедренных повязках и резиновых сандалиях, акр за акром вырубавших сахарный тростник и еще сотню, быстрым движением делавших спиральные надрезы на испещренной шрамами коре каучуковых деревьев и собиравших млечный вязкий сок, который в конечном счете превратится в автомобильные покрышки, грелки и презервативы для всего мира. Он протарахтел, отмахиваясь от туч насекомых, много миль по этим вонючим речушкам, зажмуривая глаза, когда лодочник врезался в заросли диких трав, чувствуя, что его макушка, там, где волосы начали редеть, с каждой минутой все больше накаляется и краснеет. Он…
      - Что? - ошеломленно спросил он. Лодочник приглушил мотор, и майор Дулатхата сказал:
      - Я говорил, - хихикнул он, - вон один из наших марсиан.
      Впереди, из самой середины зарослей водяных гиацинтов на них безмятежно пялилась широкая тупая морда.
      - Черт, что это? - спросил Сэнфорд.
      - Мы называем его чупри, - провозгласил майор. - Еще его называют маната или дуджонг. Говорят, что чупри послужил прообразом для легендарных русалок, хотя на мой взгляд он не слишком похож на прекрасную женщину. А как по-вашему?
      Сэнфорд покачал головой и майор снова захихикал.
      - Возможно, они больше всего похожи на то, с чем вы очень хорошо знакомы, мистер Сэнфорд, - лукаво добавил он.
      - На что это? - рассеянно спросил Сэнфорд, рассматривая эту тварь. Огромная, как у коровы и усатая как у кота голова отвернулась от них, решив пожевать траву. Тварь явно не походила на русалку. Она была даже противнее морского слона и куда менее грациозна. Это был ком ворвани размером с небольшую машину.
      Майор неторопливо расстегнул свой блестящий атташе-кейс свиной кожи и вытащил мягкую, потертую копию «Эдвертайзинг Эйдж».
      - Вы, конечно, помните это, мистер Сэнфорд. Конечно, мистер Сэнфорд помнил. Такого он забыть
      не мог. Впервые в жизни его фотографию напечатали на обложке хоть чего-нибудь. Честно говоря, это была не совсем его фотография, это был снимок всех сотрудников агентства, представляющих на Ярмарке Игрушек куклу Минди Марс и следующих из этой серии, и он был лишь одним из группы. Заголовок гласил: «Руководители фирмы начинают выпуск марсианских бесхребетников», и это было не слишком далеко от истины, даже слово руководители, поскольку каждый служащий агентства был руководителем или, по крайней мере, назывался Директором или Кем-там-еще, или Руководителем Проекта Того-или-сего - все, кроме секретарши Кристи, но она была слишком хорошенькой, чтобы не оставить ее на снимке.
      - Ну, да, Ярмарка Игрушек, - сказал, вспоминая, Сэнфорд. Все они лихорадочно работали, чтобы подготовить к этому сроку марсианскую куклу. Если не выставишься на Ярмарке, вряд ли что получишь к Рождеству. Потому они все вместе взялись за дело, даже Сэнфорд, хотя ему платили не за это. Он был одним из тех, кто стоял над душой у художников, когда те из пульверизаторов раскрашивали чудовищно увеличенную НАСовскую фотографию марсианина, которая служила задником для ярмарочного балагана. Перед задником стояли подставки для Минди Марс и Макса Марса.
      Майор еще раз понимающе подмигнул ему и осторожно убрал газету назад.
      - Сейчас об этом больше говорить не будем, - предупредил он. - Теперь мы должны спешить назад на встречу в Пник.
      Лодочник сразу же прибавил оборотов подвесному мотору и, хотя Сэнфорд сразу же спросил, к чему такая внезапная спешка, майор только пожал плечами и снова подмигнул. Сэнфорд изогнул шею, чтобы еще раз посмотреть на дуджонга, пока лодка разворачивалась, прежде- чем пуститься в обратный путь. Что-то шевельнулось у него в голове. На что же это постоянно невразумительно намекал майор… Щелчок. Он наклонился к майору и заорал:
      - Он же действительно похож на марсианина! Майор просиял, затем предостерегающе нахмурился, покачав головой. Сэнфорд, сбитый с толку, смотрел, как тварь скрылась с глаз. Добавить только ножки-ходули, с которыми столько мучились, изготовляя Минди и Макса (нельзя было делать их слишком жесткими. Дети могут попасть ими себе в глаза. Но они должны были быть достаточно твердыми, чтобы эта проклятая тварь могла стоять)… немного изменить морду, особенно глаза… да, он действительно слегка походил на марсианина. И что из этого?
      Они добрались до пристани. Сэнфорд, озираясь, выскочил на берег. Вокруг никого не было, никто их не встречал. Майор Дулатхата разразился градом яростных ругательств на пронзительном ириадескском, и лодочник опрометью бросился к стоянке за пальмами.
      - Машина сейчас будет, - извинился он. - Что за народ! На них просто нельзя положиться!
      - Да, - рассеянно проговорил Сэнфорд. Он снова был в недоумении. На огромном заваленном грузами причале в нескольких ярдах ниже по реке из маленькой лодки высаживались работники с плантаций. Они сходили на берег в своих набедренных повязках и один за другим строевым шагом подходили к длинному столу, заваленному одеждой. Форменной одеждой. Каждый из этих низкорослых человечков брал по очереди блузу, шорты, стальной шлем и ботинки, надевал их по мере получения и, таким образом, подходившие от реки к столу рабочие, минуя его, преображались в верных долгу солдат армии Ириадески. Они шеренгой проходили сквозь деревья к едва видневшимся за ними автобусам и, хотя четко не было видно, Сэнфорду показалось, что каждый, войдя в автобус, выходил из него уже со смертоносным маленьким скорострельным карабином.
      Майор смотрел, как Сэнфорд наблюдает за людьми.
      - Видите, - гордо сказал майор Дулатхата,- эти люди -очень стойкие солдаты. Командовать ими - большая честь.
      - Я думал, они сельскохозяйственные рабочие, -сказал Сэнфорд.
      - Конечно, естественно сельскохозяйственные рабочие! - захихикал майор. - И в то же время боевые солдаты. Кому же, как не солдатам, работать на полях армии Ириадески?
      Сэнфорд улыбнулся. Для этого понадобилось некоторое усилие - как бы не раздражал его майор Дулатхата, с этим человеком нужно было поддерживать хорошие отношения.
      - И что же, теперь они направляются куда-нибудь на закрытые учения или что-то в этом роде?
      - Что-то вроде этого, - согласился майор Дулатхата. -А, вот и ваша машина. Теперь мы очень быстро доставим вас в Пник на встречу с генералом Пхенобумгаратом.
 
      На самом деле это заняло целый день. Когда они достигли штаб-квартиры Четвертой танковой армии, их встретила женщина-офицер с нашивками полковника, которая тут же вступила с майором в долгий нервный разговор по-ириадескски. Майор, явно разозленный, отошел в сторону и полковник повернулась к Сэнфорду.
      - Генерала Пхенобумгарата отозвали по важному делу, - сказала она на превосходном разговорном американском английском. - Я отвезу вас в ваш отель, где вы сможете отдохнуть и насладиться превосходным обедом, пока вас не позовут.
      «Что ж, придется вести себя по-ириадескски», - смиренно подумал Сэнфорд. По крайней мере, отдохнуть было бы неплохо. А пообедать - еще лучше, поскольку у Сэнфорда не было даже времени позавтракать и его одурманенный желудок говорил ему, что, какой бы сейчас ни был час или день, а самое время поесть.
      - Как вас зовут? - сказал он, когда машина повернула к реке.
      - Не думаю, чтобы вы сумели произнести мое имя, мистер Сэнфорд, - ответила девушка, - но вы можете называть меня Эмили. Расскажите, как дела в Америке? Что-нибудь о новой музыке. Есть ли новые хорошие фильмы?
      Сэнфорд не ожидал, что ему придется в Ириадеске отвечать на такие вопросы, но личико полковниа под армейским кепи было таким хорошеньким, и военная форма, как сообщил Сэнфорду его нос, не помешала ей слегка надушиться «Шанелью». В машине она куда меньше была офицером чужестранной армии, чем привлекательной молодой женщиной. Сэнфорд рассказал как мог о концерте в Мэдисон-сквер Гарден, на котором он был месяц назад, о том, что обозреватели говорят о последних фильмах Голливуда… и они приехали в отель куда раньше, чем Сэнфорд успел к этому подготовиться.
      У регистрационного стола она снова стала офицером. Жестко поговорила с клерком, безапелляционно - с метрдотелем ресторана отеля - со всеми, естественно, по-ириадескски. Затем повернулась к Сэнфорду.
      - Я оставлю вас, чтобы вы смогли насладиться своей трапезой. Все расходы, конечно, за счет армии Ириадески, и потому не позволяйте им требовать с вас деньги. Никаких чаевых! Особенно чаевых, поскольку американцы всегда дают слишком много, и эти люди становятся недоброжелательными, когда им приходится обслуживать ириадесков.
      - Мне бы было приятнее обедать, ели бы вы составили мне компанию, - предложил Сэнфорд. Когда она с улыбкой покачала головой, он стал несколько настойчивей: - У меня столько вопросов насчет моих обязанностей здесь…
      - Например?
      - Например, это дело с марсианами. Меня удивляет… Но она внезапно посуровела.
      - Пожалуйста, будьте осторожны в разговорах здесь, в отеле! Вам все объяснят, мистер Сэнфорд. Теперь я должна вернуться к своим обязанностям.
      Сэнфорд вздохнул, глядя ей вслед, затем позволил метрдотелю показать ему его столик.
      Ресторанный зал отеля был большим, мраморным, увешанным коврами и почти пустым. Сэнфорд несколько минут растерянно и беспомощно взирал на копию меню, пытаясь прикинуть, что в перечне блюд, таких, как «дважды жареный фиатхиа с семимесячым рисом» и «коричный окунь в раковом соусе», может оказаться съедобным. Затем после перебранки с изнывавшей от безделья кучкой официантов в дальнем углу зала, он получил меню размером с газетную страницу, на английском и французском. Однако дело этим не кончилось.