Убитых оказалось немного - меньше двадцати, но раненных было около двухсот человек. Это поражение и ряд мелких неудач заставили, в основном, свернуть операции в горах. Войска перешли к тактике блокирования, начав сооружение линии фортов вокруг гор, что принесло только частичный успех, так как не было завершено.
      И вот теперь, спустя четырнадцать лет после того неудачного штурма, Ник приближался к центру пещерного лабиринта. Когда они вошли в прямой проход, в тридцати метрах перед ними вспыхнула прикрепленная к потолку фара, ослепив их ярким светом. Повернув голову направо, к трещине в стене, провожатый сказал несколько непонятных слов. Из темного конца тоннеля кто-то отозвался, и они пошли дальше.
      Через пятьдесят метров, перед крутым поворотом, проход оказался наполовину перегороженным укреплением из крупных камней. Стоявший за ним часовой смотрел на посетителей поверх пулеметного ствола. Провожатый повторил пароль и, зайдя за укрепление, они оказались перед тяжелой массивной дверью.
      Часовой приказал Нику положить оружие на полку стеллажа, стоявшего у стены. Когда капитан выполнил это требование, таг тщательно обыскал его, но дверь все равно осталась закрытой. Часовой потянул за стойку стеллажа, и вместе с куском стены он выдвинулся в пещеру, открыв узкий проход.
      Они изменили порядок движения. Теперь таг шел следом за Ником. Проход круто повернул направо, и через десять метров они вошли в хорошо освещенную комнату. За длинным столом, лицом к Нику, сидело четыре человека. Они с безразличием разглядывали вошедших, хотя было понятно, что их разбудили не пять минут назад. Судя по всему, это собрались местные командиры. Им не терпелось увидеть человека, натворившего столько дел и сумевшего преодолеть все посты.
      У двоих из них были красные от недосыпания глаза, а это свидетельствовало о том, что последние несколько суток оказались для них очень беспокойны. Один из этих двоих, вероятно - старший по званию, и начал разговор.
      - Кто вы такой ? - спросил он.
      - Командир первой роты, первого батальона, пятьдесят седьмого пехотного полка, капитан Николас Степ, - четко и не задумываясь ответил офицер.
      Трое из четверых слегка улыбнулись. Его доклад их почему-то развеселил.
      - Ну, это мы знаем, - продолжил таг. Он неплохо говорил по ханурийски, только с легким местным акцентом. Судя по всему, мятежник давно заготовил свои вопросы. Хотя чужой язык представлял для него некоторую трудность, он задавал их последовательно и почти не задумываясь.
      - Почему вы пришли к нам ? - спросил таг.
      Но и Ник последние несколько дней обдумывал ответы на те вопросы, которые ему зададут мятежники, если он доберется до них.
      - В мои руки попали доказательства множества преступлений. Само по себе это не могло навредить убийцам, и мне пришлось передать их человеку, способному дать им ход. Передача вызвала цепь событий, из-за которых мне пришлось покинуть главную базу, уничтожив при этом ее авиацию и установки по производству горючего. Думаю, что тем самым я полностью искупил свою вину перед народом Тагирии, поэтому надеюсь найти у Вас защиту.
      - Мы даем защиту женщинам и детям. Мужчинам даем только оружие, если они не принесли его с собой.
      - У меня нет дороги назад, но мне будет трудно занять место среди Ваших бойцов. Ваши парни родились и выросли в пустыне. В большинстве операций я стану для них просто обузой. Думаю, что принесу больше пользы в качестве инструктора по стрельбе или что-нибудь при штабе.
      - В ста километрах к западу за последнюю неделю мы потеряли четверых бойцов, только на том, чтобы отвлечь часть войск и сбить с толку командиров ханурян. Хотелось бы верить, что ты того стоишь. Но этот вопрос мы обсудим позже. Сейчас мне бы хотелось узнать, почему ты столько лет воевал против нас, какой смысл видел в этом ?
      Вопрос не оказался неожиданным, он уже давно мучил Ника, и соблазн увильнуть от него был очень велик. Но капитан понимал, что это самый важный вопрос, и если он не сумеет ответить на него достаточно искренне, ему просто не вернут оружие.
      - Я воевал потому, что это - моя профессия и, приняв присягу, я взял на себя очень большие обязательства. Профессию выбрал, считая, что моей работой будет защита Родины, защита свободы и справедливости - самые благородные дела.
      Один из тагов попросил командира перевести пару непонятых фраз или пояснить что-то еще и, когда они разобрались, Ник продолжил :
      - Конечно, еще и потому, что была обещана хорошо оплачиваемая, постоянная работа, на много лет вперед, и приличная пенсия, по окончанию контракта. Я не могу оправдаться тем, что не понял, и довольно скоро, истинную суть свей профессии, но работа стала мышеловкой, сохранить жизнь в которой можно только беспрекословно выполняя приказы.
      Ник кончил говорить, но еще некоторое время таги сидели молча. Они с трудом понимали услышанное, и не только потому, что знали чужой язык недостаточно хорошо. Капитан говорил довольно складно, но логика ответов иногда казалась им такой же чужой, как его язык. И думали таги не о прошлых преступлениях Ника перед их народом, а о том, можно ли будет доверять ему в будущем. У них очень чесались языки, порасспросить его кое о чем, назвав кишлаки, от которых осталась только память. Но учитывая заслуги Ника и то, что он может оказаться еще очень полезен, они воздержались от скандальных вопросов.
      Надежность Степа подлежала дополнительной проверке. Особый отдел уже пытался засылать им своих агентов под видом перебежчиков. Уничтожение авиации являлось лучшей рекомендацией для Ника, но окончательное заключение мог дать только Прорицатель.
      За три дня до этого командование контингента обратилось к тагам с странным предложением. Его очень интересовал труп капитана, потерявшегося в пустыне во время маневров. У ,,покойного" офицера вроде бы нашлись на Ханурии влиятельные родственники, сильно хлопотавшие о том, чтобы получить его тело. За этот труп генералы обещали мятежникам большую награду - десять новеньких винтовок и по тысяче патронов к каждой из них. Это было дополнительной рекомендацией Нику и, судя по всему, без этих винтовок им придется обойтись.
      Таг хотел его еще о чем-то спросить, но, вероятно, посчитав аудиторию чрезмерно большой, закончил допрос. На местном языке он спросил одного из своих помощников, предупреждены ли часовые, чтобы не вздумали болтать о присутствии в пещере ханурийского офицера. Удовлетворившись ответом, командир поручил Ника его попечению.
      Тот увел капитана в соседнее помещение - небольшую каморку с грубо сколоченным топчаном и таким же столом. Потом этот помощник принес немного еды и предупредил Ника, чтобы до вечера он никуда не выходил. Конечно, вражеский офицер не был для тагов ненужным приобретением, но они понимали, что его пребывание в лагере может вызвать определенные неприятности.
      Ник уснул и проспал довольно долго, пока не пришел допрашивавший его мятежник. ,, Мы переходим в другой лагерь, - сказал он и, подобрав слова, добавил, - две ночи пути ". Человек, пришедший с ним, принес Нику оружие. Винтовка была его, а шлем оказался другой, неизвестной капитану системы. ,, Зачем Вы заменили шлем ? " - спросил он тага.
      - Это шлем новой конструкции. Он совмещен с вашей стрелковой системой, но позволяет видеть в темноте почти в три раза лучше.
      Дневная видимость ночью, на расстоянии трехсот метров, оказалась хорошим подарком. Ник вспомнил о прорвавшемся транспорте, но уже без прежней досады. Ему выдали другую куртку, чтобы не привлекать лишнего внимания, и, одев шлемы, они пошли по темным туннелям. Через пять минут ходьбы Ник услышал журчание ручья. Было жаль оставлять место, в котором так много воды, но, пройдя еще полчаса, путники вышли наружу через потайной лаз.
      Оглянувшись по сторонам, Ник обратил внимание на видимость, оказавшуюся даже лучше обещанной, но, посмотрев на часы, понял, что просто еще не успела сгуститься ночная мгла. Первое впечатление было обманчивым, и не только в этом. Таг, задававший вопросы, вовсе не являлся командиром пещерного гарнизона. Его звали Ахмад. Он был начальником разведки объединения мятежников контролировавших горный массив и гордо называвших себя Сангийским фронтом.
      Ахмад вел Ника в свой главный штаб, и пара парней, идущих в ста метрах впереди, были его личной охраной. Двоих, шедших в пятидесяти метрах сзади, выделил командир оставленного лагеря. Ник с начальником разведки несли только свое оружие. Небольшой груз воды и продуктов поручили сопровождавшим их молодым парням. Эти люди привыкли ходить быстро, и капитану было трудно выдерживать взятый ими темп.
      Их путь лежал по широкой долине мимо разделенного на квадраты, частично сжатого пшеничного поля. Такое деление оказалось необходимо для того, чтобы авиации было труднее жечь поля горного района. Они свернули влево, в узкое ущелье, с почти лишенным растительности дном. Мелкие камни, по которым они шли, начали меняться крупными. Постепенно сужаясь, ущелье превратилось в узкую двухметровую щель с черными отвесными стенами.
      По огромным валунам, как по гигантской лестнице, путники двигались к перевалу. Крутые повороты затрудняли обзор и, чтобы не терять друг друга из виду, им пришлось сократить дистанцию. Ущелье поднималось все круче и круче, пока не уперлось в каменную стену.
      В ста метрах от тупика Ахмад остановился. Изготовившись к стрельбе, они терпеливо ждали, пока головное охранение преодолеет подъем. В сезон дождей здесь шумел водопад, но в сухой период было прекрасное место для засады.
      Обычно хануряне не рисковали появляться малыми группами в горах, но в данный момент на этой тропе приходилось ожидать чего угодно. Ник следил за краями зазубренных скал, сопровождая взгляды движением винтовочного ствола. Стук мелких камешков, падающих на дно ущелья из под ног головного дозора, отдавался грохотом у него в ушах.
      Опасения оказались напрасными. Армия еще караулила его в предгорьях. Миновав тупик, группа продолжила путь. Скоро подъем стал пологим, стены ущелья ушли в стороны и, расширившись, оно превратилось в большое круглое поле, обрамленное кольцом крутых гор. Их черные зазубренные силуэты упирались прямо в звездное небо. Ник узнал это место - кратер Колсасари Шайтон, его было трудно с чем-то спутать. Ночь близилась к концу, но и группа выполнила план перехода. Они пересекли поле и подошли к груде камней, лежавших у подножия обрыва.
      Между двух крупных валунов, через узкий лаз, путники пролезли в небольшую выдолбленную в скале пещеру. Ее пол был устлан сухой травой. Выставив часового у лаза, повстанцы расположились на отдых.
      Осенний день короток, и сильно вылеживаться им не пришлось. Дождавшись сумерек, они выбрались из укрытия и, поднявшись по каменной осыпи, подошли к отвесной стене. Снизу, из кратера, она казалась совершенно неприступной. Сквозь скалу зигзагом проходила трещина, не выдававшая себя просветом, и даже с расстояния в сотню метров черная стена казалась совершенно монолитной. В одном месте, на высоту человеческого роста, трещина была засыпана обломками скал. С опаской поглядывая вверх, группа перебралась через завал.
      Тропа вышла из горы на крутой склон и, пройдя по косогору около двухсот метров, оседлала скалистое ребро. Малозаметный путь оказался хорошо знаком сопровождающим. Через километр они легко нашли безопасный спуск в узкое ущелье. На его дне из невидимого родничка сочилась вода и, остановившись, группа наполнила свои пустые фляжки. Воды текло совсем мало, но приходилось быть внимательными, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях.
      Ущелье выходило в широкую долину, поросшую травой и лесом. На дне каменистого русла, петляющего по долине, журчал небольшой ручей. Склоны гор защищали растительность от высыхания, давая тень большую часть дня. Много деревьев было срублено. По дороге путникам часто попадались только низенькие пеньки. На большой поляне они наткнулись на дремлющую отару овец. Животные редко видели солнце и привыкли пастись в сумерках и ночью.
      За ночь группа сделала два коротеньких привала. Дважды они останавливались перед переходом открытых мест, и Ахмад связывался по радио с невидимыми постами.
      Небо уже начало светлеть, когда они дошли до входа в пещеры Хоней Торика - мятежной столицы горного массива. Ника здесь особо не ждали, и перед разговором с командованием дали время на три часа сна.
      После отдыха его привели в обширную полость, служившую кабинетом командующего ,,фронтом". С виду, это был самый обычный человек, ничем не отличающийся от других, но в его холодных глазах светилась живая мысль. Кроме него при разговоре присутствовали еще трое: начальник разведки, начальник штаба и высокий седой старик, которого представили как Прорицателя.
      В ,,кабинете" собрался узкий круг особо доверенных людей, и начальник разведки задал самый важный вопрос : ,, Что Вы можете сказать нам о системе охраны главной базы ? "
      - Эта система практически безупречна. Минные поля и заграждения периметра полностью исключают возможность проникновения на территорию базы.
      - Расскажите подробнее.
      - Ну что-ж, если в этом есть необходимость. Главным препятствием является проволочное заграждение четырехметровой высоты, находящееся под высоким напряжением. Перед ним два ряда с виду обыкновенной колючей проволоки, представляющей из себя систему сигнализации.
      Кроме этого, три ряда проволочной спирали и тридцать метров ,, путанки ".
      Двести метров минных полей, расположенных перед заграждениями, многократно усложняют дело. Конечно, непреодолимых препятствий не существует и их ликвидация - вопрос времени. Но в данном случае времени-то как раз и нет. Система заграждений прекрасно освещается ночью и полностью представлена на обзорных экранах командного пункта. Мониторы контролируются людьми и компьютерами.
      Когда в поле зрения телекамер попадают движущиеся объекты размерм более десяти сантиметров в поперечнике, у соответствующего экрана загорается красная лампочка, сопровождаемая звуковым сигналом. В пределах тридцати километров за заграждением расположены две линии прицельных систем главной батареи и шесть фортов наружного пояса. Они тоже представляют значительную опасность, хотя и несколько подслеповаты в темноте.
      - Есть ли хоть малейшая возможность незаметно преодолеть заграждения ?
      Ник задумался перед тем, как ответить на этот вопрос. Такая возможность теоретически была. Он как-то даже собирался сказать об этом начальнику наружной охраны, но не решился беспокоить важного полковника своими тонкими теоретическими построениями. Степ не высказал эту теорию, так как допускал, что ее отвергнут и высмеют, и до сих пор ему хотелось проверить, прав он был тогда или нет. Возможно, и тагам о ней знать ни к чему, ведь для него самого это могло вызвать кучу хлопот и ненужного риска, а в случае успеха предвиделась только бойня.
      Ник и не сказал бы ничего, но рядом был Хакер. Ник мог бы промолчать, но мертвая девочка не сводила с него глаз.
      - Да, теоретически, такая возможность все же есть.
      Капитан увидел, как при его последних словах сверкнули глаза мятежников, хотя их лица не выразили никаких эмоций. Но теперь разговор продолжил уже командующий фронтом.
      - Огневая мощь артиллерии нам известна, она превышает все мыслимые пределы, но в базе должно быть какое-то слабое место, поразив которое, можно уничтожить ее целиком.
      Командующий фронтом ничем не напоминал крутого шутника. Скорее всего, он просто изложил известную философскую гипотезу о том, что самую невероятную мощь можно поразить ударом малых сил в слабую точку. Хотя, впрочем, он оказался безусловно прав. На главной базе имелись такие точки, но все они были совершенно недостижимы.
      - Да, таких точек три, но даже проникнув на территорию базы добраться до них практически невозможно. Это атомная электростанция и два пульта управления главной батареей. На атомной станции мне бывать не приходилось и я имею смутное представление: как о системе допуска, так и о внутренней планировке.
      Базу можно уничтожить огнем главной батареи, но ее бункер отпирается при помощи электронных ключей и специального кода строго ограниченным кругом лиц. Подступы к башням защищены повторной системой заграждений.
      Основной пульт управления расположен в нижнем этаже бункера командного пункта. Там постоянно дежурит расчет из трех офицеров, меняющийся раз в двенадцать часов. Туннель, ведущий в бункер, в двух местах перекрывается бронеплитами, система сигнализации дублируется постоянным визуальным наблюдением.
      Доступ на нижний уровень контролируется дополнительной системой опознавания, с заложенными в нее данными приблизительно на двадцать человек. Есть еще и вентиляционная шахта, она же - аварийный выход, но это еще хуже. Кроме того, что все люки отпираются только изнутри, для прохода требуется демонтаж вентиляторов и воздушных фильтров.
      - Так что, нет решительно никакой возможности ?
      Ник задумался. Конечно, теоретически возможность всегда есть, хотя на практике это часто выражается вероятностью один к миллиону, и не заслуживает даже обсуждения.
      - В принципе, такая возможность есть, только, пожалуй, она слишком мала.
      Но оказалось, что это лишь его личное мнение. Люди, изнуренные многолетней безнадежной борьбой, были готовы ухватиться за любую соломинку.
      - И в чем эта возможность ?
      С этого момента разговор выходил из области красноречия, принимая чисто практический характер. Главная база являлась средоточием зла и гнездом преступности, и лишь уютный номер в гостинице долго не позволял Нику подумать о возможности ее уничтожения. Теперь номер стал совершенно недостижим, но на базе находилось два дорогих для него человека и шесть солдат первого взвода - все, что осталось ему от Пака.
      В это время возможность уничтожения базы еще представлялась Нику эфемерной. В крайнем случае, капитан предполагал, что если проникнет за ограждения, то сумеет выручить Лу и Хартли, а солдаты, с которыми он спаян кровью, умрут быстро и без особых мучений.
      Промедлив несколько секунд, он продолжил :
      - Кабель управления, связывающий командный пункт и главную батарею, около двух километров идет в общем кабельном туннеле. Каждый колодец туннеля заперт замком и раньше контролировался сигнализацией. Сигнализация люков, расположенных на дорогах и тротуарах, замучила охрану непрерывными ложными срабатываниями и лет пятнадцать назад ее отключили. Сложные замки часто выходили из строя, из-за попадавшего в них песка. Постепенно их заменили простыми, под универсальный ключ. Но трудно сказать, что может дать доступ в туннель, где проходят десятки кабелей, а находиться можно лишь очень ограниченный срок, пока охрана не обнаружит проникновение через периметр. Обсуждать такую возможность, даже предварительно, можно только в том случае, если у Вас есть хороший электронщик, очень хороший.
      - Думаю, что такой человек у нас есть и сегодня мы вызовем его в штаб для разговора.
      Ник не ожидал столь быстрого развития событий. Перед разговором с электронщиком ему был нужен по крайней мере час, чтобы собраться с мыслями. Но времени на раздумья ему не давали, один за другим задавая вопросы о вооружении, численности войск, бронетехники, запасах оружия, продовольствия и всем том, что находилось на главной базе. Теперь все его ответы записывались на магнитофон.
      После обеда пришел электронщик. Им оказался неряшливо одетый, худой очкарик, чуть старше тридцати, лысоватый, с лицом густо заросшим светлой щетиной. Предварительно его не ввели в курс дела. Выслушав рассказ Ника о системе управления батареей, он покачал головой и, задумавшись, просидел в молчании около пяти минут.
      Перед тем, как задать свой первый вопрос, он нарисовал на листе два кружка и соединил их прямой линией. Потом он начал последовательно задавать вопросы, покрывая бумагу множеством значков и одному ему понятными закорючками.
      Его интересовало все : число органов управления, разновидности команд, перечень типов боеприпасов и возможность их дистанционного выбора, количество орудий, прицельных систем, и даже напряжение цепей управления.
      Закончив с вопросами, электронщик какое-то время медлил, задумчиво ковыряя ногтем в зубах. Похоже, ответ уже был готов, но профессиональная деликатность мешала ему сразу разрушить иллюзии руководства. Наконец он решился.
      - Нет. Такой возможности нет. Даже если мы точно определим в туннеле нужный кабель, то не сможем управлять огнем батареи. Ни малейшего шанса. У нас мало информации для изготовления пульта, совместимого с системой управления, и недостаточно данных для его подключения.
      Начальник разведки, присутствовавший при разговоре, оказался заметно разочарован. Секунд десять он медлил, перед тем, как задать контрольный вопрос.
      - Есть ли возможность получить недостающие данные ?
      Этот вопрос был, пожалуй, самым сложным из всех. Конечно, у электронщиков базы должны быть и принципиальные, и монтажные схемы, но где и у кого Ник не имел ни малейшего представления. Да и как он будет проводить эти поиски там, где первый же встречный или попытается задержать его сам, или вызовет на помощь целую роту.
      - Мне нужно подумать.
      Конечно, нужно было подумать, крепко подумать, перед тем как дать окончательный ответ.
      - И сколько Вам нужно времени?
      - Трудно сказать, возможно, около суток.
      - Хорошо, думайте. По словам Прорицателя, Вы должны что-то вспомнить.
      Что же он может вспомнить, если и так помнит все до мельчайших подробностей? Голова уже гудела от напряжения, но в ней не появилось ни одной свежей мысли. Ник попытался расслабиться и подумать о чем-нибудь приятном, но на ум не шло ничего подходящего. Что же забыл он, Ник Степ, и где надо было искать разгадку ?
      Раз за разом капитан прокручивал в памяти бетонный коридор с глазками телекамер, ведущий на верхний уровень командного пункта. Мысленно он спускался на нижний уровень, пройдя процедуру повторной идентификации между двумя автоматическими дверями из пуленепробиваемого стекла.
      Вот он входит в пункт управления, вот он садится за пульт. ,, Пульт, пульт ! Черт побери, ведь такие пульты стоят на всех базах Северо-Запада, во всех больших фортах ! " Когда пришел начальник разведки, ответ, в основном, был готов.
      - Точно такие же пульты установлены в больших фортах, хотя и задействованы только на четыре орудия. Придется взять один из них.
      Начальник разведки невесело усмехнулся :
      - Наши группы и малые форты обходят за двадцать километров, как же мы возьмем большой ?
      - В крайнем случае, это гораздо проще, чем взять главную базу.
      - У Вас есть реальный план ?
      - План есть, но насколько он хорош, я смогу сказать, только узнав ваши возможности.
      - Что Вас интересует ?
      - Располагаете ли Вы аппаратурой, позволяющей прослушивать радиосвязь ханурян и дающей возможность вступать в их разговоры ?
      - Да, сейчас мы располагаем полным комплектом кодирующих и декодирующих устройств с автоматическим определением и набором кода и даже корректором голоса.
      - Шесть лет назад недалеко от тридцать восьмого форта пропал бронетранспортер...
      - Да, мне известен этот случай.
      - И где он сейчас?
      - Где-то в том же районе. Его закопали в песке в полной исправности. Забрали только патроны.
      - Машину можно выкопать и перегнать в район двадцать седьмого форта ?
      Начальник разведки задумчиво нахмурил лоб.
      - Что-то я не помню такого... Ах да, это пустой форт.
      По слухам, строительство этого укрепления начали по ошибке. Когда сооружение его бетонной коробки было закончено, выяснилось, что она расположена вдали от района боевых действий, а тропы мятежников проходят в стороне от нее. Возможно, причина заключалась в другом. Просто в нужное время не пришло оборудование, и бункер много лет стоял пустым. За ненадобностью, его уже давно никто не охранял.
      Начальник разведки почесал голову.
      - Вырыть и перегнать броневик, конечно, не проблема, но те, кто его захватили шесть лет назад, вроде бы все уже погибли, и нам будет крайне трудно найти его.
      Без бронетранспортера весь план Ника не имел смысла.
      - Постарайтесь, это крайне важно. Да, еще, насколько мне известно, в этих пещерах вы делаете пластит для своих диверсантов.
      - Да, делаем.
      - Значит у вас есть химик ?
      - Да, химик у нас тоже есть.
      - Надеюсь, что с ним разговор получиться лучше, чем с электронщиком.
      - А зачем он вам нужен?
      - Нужен собственно не он, нужна возможность изготовить быстродействующий отравляющий газ. Например хлорциан, или что-нибудь вроде этого.
      - В каких объемах ?
      - В достаточных для создания не менее тройной смертельной концентрации в трехэтажной бетонной коробке со сторонами тридцать на тридцать метров.
      - Я узнаю, возможно, мы справимся.
      - Кроме этого, нужно три десятка сообразительных парней, не склонных к болтовне.
      - Ну, это проще всего.
      Начальник разведки ушел, оставив Ника со своими мыслями. Его план был еще довольно сырым. Первый этап сильно зависел от стечения обстоятельств, то есть от удачи и случая.
      ,, Как же ко мне относятся на главной базе ? "- подумал Ник. Понял ли хоть кто-нибудь его поступок ? Вероятно никто, да и Пак бы не понял. А как ему понять? Ведь он не видел и десятой доли того, что довелось Нику.
      Наверное, Хакер бы понял, но он уже давно мертв. Одно время Нику казалось, что доктор Хартли думает так же, как он. Но помня о том, что даже стены имеют уши, капитан поостерегся это уточнить.
      Вероятно, все остальные прокляли его, прокляли или считают сумасшедшим. А может он и правда свихнулся ? Но как не сойти с ума от такой жизни... Наверно и Лу прокляла его, и мысль об этом не давала Нику покоя. Он не хотел в это верить, хотел надеяться, что Лу поймет его, поймет и простит.
      Гл . 12
      Вместе с частью Северо-Западного сектора, главная база задыхалась. Это происходило вовсе не потому, что в атмосфере стало меньше кислорода. База задыхалась без горючего. Командованию пришлось свернуть все боевые операции, прервать сообщение с периферийными базами и фортами. Всеми, кроме фортов предгорной дуги, рядом с которой, рассыпавшись по пустыне, пехотный полк продолжал охоту на капитана Степа.
      До пуска взорванной шахты и окончания ремонта завода синтетического горючего оставалось не менее месяца, а до другого ближайшего завода было две с половиной тысячи километров. Конечно, по хорошей дороге, да в мирное время, колонна бензовозов могла обернуться за неделю с небольшим. В реальной обстановке, да с изношенными моторами, меньше чем на месяц рассчитывать не приходилось, что лишало идею всякой привлекательности.
      Горючее пришлось возить самолетами. В Северо-Восточном секторе генералу Рэндеру удалось выклянчить шесть двухмоторных транспортных самолетов. Оборудованные под летающие танкеры, они делали по рейсу в день, привозя за один раз по пять тонн горючего.
      Для боевой авиации его выделялось очень мало, и таги стали часто появляться, среди бела дня, в контролируемой ими зоне. Форты свели патрулирование к минимуму, и группы диверсантов уже вовсю закладывали мощные фугасы под полотно главных дорог. Зачастую, мятежники сознательно провоцировали авиацию, покрасовавшись перед объективами орбитальных разведчиков, чтобы с их уходом спрятаться в заранее подготовленных укрытиях. Штурмовики, прилетевшие по наводке, бесполезно жгли дефицитное топливо.
      Перегруженные самолеты, взлетая с аэродрома базы один-тринадцать, даже за пятнадцать километров после взлета не могли набрать больше трехсот метров высоты. Пользуясь этим, мятежники сбили два из них, отучив остальных от жадности, а главную базу - от ожиданий горючего. Приятная и беззаботная жизнь генералитета сменилась стабильной депрессией. Постепенно зверея, начальники находили выход из нее в регулярных пьянках и жестоких разборках с подчиненными.
      Ахмад наконец нашел людей, которые приблизительно знали место, где находился закопанный бронетранспортер, и группа тагов ушла на его поиски.
      Из всех прочих фортов Ник выбрал двадцать шестой. Он был не хуже и не лучше остальных четырехорудийных фортов, но имел перед ними два небольших преимущества.
      Во-первых, он находился недалеко от двадцать седьмого, а это упрощало подготовку операции. Во-вторых, в пятидесяти километрах от него, там, где дорога пересекала русло реки, был расположен блокпост.
      Река уже распадалась на цепь отдельных луж, но к посту каждый день выезжал патруль с очередной сменой. Благодаря необходимости этих разъездов из хранилищ форта не было откачано последнее горючее.
      После того, как Ник прошел мимо часовых, войска еще десять дней стояли в предгорьях. Ни капитан, ни его труп, так и не нашлись, и солдаты ждали контрольное время, когда Степ должен сдохнуть от голода и обезвоживания. Успокоив себя тем, что вода у него давно кончилась, армия убралась на базы.
      Войска отошли, и путь был свободен, но Ник задержался с выходом на два дня, так как сборы его группы еще не закончились. Их мероприятие носило предварительный характер, и кроме Степа в группе шло всего трое. Хотя Ник почти не нес поклажи, успевать за ними ему было очень трудно.
      Обойдя форт Болотный, они двинулись на запад, выйдя через три ночи к тихому кишлаку. Там их уже ждали. На маленьком грузовичке, под двойным дном, заваленным мешками с зерном, они проехали двести километров до маленького селения. Разгрузив зерно, таги наложили саманных кирпичей поверх второго дна и выгрузили их ночью в тридцати километрах к северу от двадцать шестого форта.
      В этом месте, в пятистах метрах от дороги, Ник собирался провести не меньше недели, а двое из его парней могли задержаться на целый месяц. Хорошо поработав лопатами, они приготовили в песке надежное, хотя и небольшое укрытие. Кирпичи пошли на укрепление песчаных стен, второе дно кузова стало потолком землянки. Разведчики закончили работу лишь на рассвете, тщательно замаскировав свои ночные следы.