Последние достижения в области информатики, кибернетики и других наук, которые занимаются вопросами восприятия и переработки информации в ИС, в частности человеком, с достаточной степенью достоверности выявили, что помимо формализованных знаний, контролируемых сознанием человека, и которые составляют незначительную часть всех знаний индивида, существует намного больший объем неформализуемых знаний, обрабатываемых подсознанием человека, природа и закономерности функционирования которого в настоящее время совершенно неизвестны. По некоторым оценкам [6] на уровне подсознания перерабатывается в секунду 109 бит информации, в то время как на сознательном - только 102 бит. По данным нейрофизиологии не более 15% всех действий человека управляются сознанием, остальное же приходится на подсознательную и бессознательную сферу.
      Поток информации от органов чувств (рецепторов) в подсознание предположительно может быть во много тысячи раз превышать поток в область сознания. Их разница, а также часть неформализованных знаний, переданных генетически, и дает величину неосознаваемой информации, которая никак не регистрируется сознанием. Генетически передается не только некая потенция к отображению и мышлению, но и определенный (если не больший) объем неформализуемых знаний подсознания. Так называемое внечувственное восприятие можно объяснить как поток неосознаваемой информации, получаемой подсознанием, в том числе, может быть, и с помощью пока неизвестных рецепторов.
      Считается, что в области сознания может формироваться лишь постановка задачи, а процедура исследования, поиск метода решения задачи и само решение выполняются в подсознании. И уже потом готовые решения выдаются в область сознания. Польский математик Тарский отмечает, что сперва каким-то образом "понимают" правильность теоремы, а потом "соображают" как доказать ее "истинность"; что вообще понятие истинности логически (т.е. на уровне сознания) не выразимо: истина не определяется логически, ее нельзя "вычислить".
      В случае тезауруса человеческого индивида, помимо сознания и подсознания, есть смысл ввести понятие надсознаия, отдельной "части" тезауруса, т.е. психики человеческого индивида как системы (подсистемы), ответственной за способность человека к рефлексии или самосознанию, т.е. за способность осознавать свое сознание, чем человек и отличается от остального животного мира. По всей вероятности, только и только этим качеством человек принципиально ("качественно") отличается от животного. По крайней мере это качество необходимое условие, но, конечно, недостаточное.
      Такое членение психики человека как информационной системы на три основные подсистемы: сознание, подсознание и надсознание или самосознание, - находится в примерной аналогии с выделением трех ипостасей в единном "Я" по З.Фрейду: ОНО (неосознанные элементы психики), ЭГО (осознанные элементы психики) и СУПЕРЭГО (моральные, этические нормы личности).
      Принято считать, что сознание - это "высшая человеческая способность, связанная с речью, функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отображении действительности" [1]. Под сознанием определенно понимается формализованное мышление. Поэтому эта способность связывается с речью. Речь есть знаковая основа, алфавит процесса формализации информации, а грамматические правила и законы логики можно считать за алгоритм этой процедуры формализации. Посредством речи (любой формы: устной, письменной, произносимой про себя и т.д.) происходит переход от восприятий и представлений к понятиям, протекает процесс оперирования этими понятиями. Все это так, но не зная совершенно сущности неформализованной способности отображения, по всей вероятности, нет никакого основания утверждать, что сознание - есть "высшая" способность отображения.
      Наконец, надо еще обратить внимание на одно очень интересное обстоятельство. С одной стороны, самосознание, сознание и подсознание являются взаимно дополняющими частями тезауруса, т.е. психики индивида, а с другой - находятся в определенном противоречии друг с другом. В частности известно, что по мере развития сознания и при активном его функционировании наблюдается определенное подавление функций подсознания. Для максимальной активизации деятельности подсознания надо уметь ослаблять функции сознания, если не "отключать" его полностью на какое-то время.
      Интересно, что наука до сих пор не только не знает как человек мыслит, но оказывается не знает и чем он мыслит. Традиционно считается, что мышление, память, самые простые реакции все эти функции являются результатом деятельности нейронных клеток мозга, число которых по приблизительным оценкам доходит до 1011. Между тем, нейроны не самые многочисленные из клеток, составляющих мозг. Есть в нем такие, число которых приблизительно на порядок больше - это, так называемые, клетки глии. В основном считалось, что глиальные клетки поддерживают и скрепляют нервную ткань мозга. Правда почти четверть века тому назад американский нейрофизиолог Р.Галабос предположил, что как раз глиальные клетки выполняют основную роль в высших функциях мозга, но эта гипотеза не получила тогда популярности. Но уже где-то к началу семидесятых годов начала смутно вырисовываться ответственность этих клеток за память, обучаемость и за переработку информации, и все же до сих пор ситуация с глиальными клетками не прояснилась. Получается, что наука пока не знает какую роль в переработке информации играет девять десятых мозга!
      Приходится согласиться, что в настоящее время однозначно можно только отметить парадоксальную ситуацию: человечество в течение буквально тысячилетий в основном "занято обработкой информации", а в последние десятилетия наблюдается "бум" наук, изучающих информацию и информационные процессы, но до сих пор человечество не знает строго формализованно как эта обработка происходит в тезаурусе человека, чем он мыслит и что в итоге обрабатывается.
      Те сложности, с которыми сталкивается наука при изучении человеческого мозга, отчасти, если не в основном, объясняются тем, что это как раз типичный случай попытки субъект-системы познать информационную систему, сложность которой буквально тождествена сложности самой познающей системы: тезаурус пытается познать самого себя!
      Из всего вышеизложенного следует, что когда речь идет о непознаваемости Мета-ИС и ГПЭ, имеется в виду непознаваемость сознанием, т.к. познаваемость в современном понимании есть процесс приобретения формализуемых знаний сознанием. Но это утверждение не исключает возможность приобретения подсозанием неизвестными пока способами адекватных обобщенных неформализуемых знаний о Мета-ИС и ГПЭ или более детальных, также неформализуемых знаний, об их некоторых фрагментах.
      Безусловно, приведенное выше описание механизма формирования образа объекта в тезаурусе субъект-системы, очень поверхностно и не аргументировано. Более детальное описание этого механизма выходит за рамки данной работы, а для более аргументированного описания у науки, к сожалению, пока нет достаточно объективной информации, даже для описания формализованного процесса отображения, который как раз специфичен для научной методологии. Но то, что известно позволяет с достаточной достоверностью утверждать следующее.
      Во-первых, тезаурус субъект-ИС некоторого уровня сложности принципиально неспособен получить адекватный образ более сложного объекта, в частности более сложного тезауруса объект-ИС. Это положение уже отмечалось ранее.
      Во-вторых, принципиально невозможно в образе объекта отделить субъективное от объективного.
      Надежда на возможность адекватного выполнения этой процедуры с использованием общечеловеческих знаний, совершенно необоснованна. Общечеловеческие знания, как знания любой субъект-ИС, также субъективны. Но конечно, на другом уровне иерархии. Как видим, мы и здесь имеем дело с иерархической системой. Надо всегда не упускать из виду, что речь идет о субъективизме любой СИС, а не отдельного индивида или некоторой группы людей.
      Если действительный механизм отображения хоть в какой-то степени соответствует описанному, то вполне допустима, если не обоснованна, следующая последовательность рассуждений.
      На уровне современных знаний мы можем только утверждать, что в Бытие, независимо от отображающей системы, в частности нашего сознания (индивидуального и общественного), существует Нечто, что с позиций СИС, есть бесконечное множество некоторых качеств, конечно при условии бесконечности самого Бытия (Мира), а не нашей "локальной" Вселенной. Более непонятный вариант конечного Бытия рассматривать не будем. Нужно согласиться, что утверждение о "независимости" этого Нечто, тоже достаточно условно, но все-таки, для упрощения ситуации будем считать, что это Нечто - независимо, т.е. абсолютно объективно. Далее, также достаточно произвольно, примем, что это Нечто есть некоторая система, в нашем понимании этого понятия, и поэтому обладает всеми атрибутами, свойственными системам, в частности - состоит из бесконечного числа элементов (подсистем) или частей.
      Уже на этом этапе рассуждений приняты два произвольных утверждения: Нечто абсолютно объективно и обладает структурой. Но без этих утверждений были бы невозможны дальнейшие рассуждения.
      В процессе отображения (отображения любого типа: пассивного или активного) эти элементы, части, выступают в роли определенных качеств, одна часть которых для СИС значима, т.е. так или иначе фиксируется субъект-системой, а другая - незначима, воспринимается системой как информационный шум, или же вообще не воспринимается. Значимость, специфичность качества устанавливается субъект-системой, а не присуща имманентно этим качествам объекта, т.е. эти понятия в принципе субъективны.
      Определенное регулярное, конечное множество этих значимых качеств может быть осознано субъект-системой как некоторый объект или явление. Причем, множество, как некоторая конечная совокупность элементов (в данном случае - качеств), не объективно существующее, а сформированное в отображающей системе. Следовательно, отсюда вытекает, что мы судим о существовании объекта, на основании субъективной информации о нем. Но, благодаря принятому выше утверждению об объективности Нечто как системы (но только из-за этого!), это не значит, что объект, точнее комплекс выделенных качеств, не существует. Сама процедура выделения объекта из этого Нечто по своей сущности субъективна.
      Таким же образом, в зависимости от методики познания, от выбранного метода выделения конечного количества объектов и явлений, со взаимными связями, также выделенными субъект-системой, мы познаем "объективную реальность". эта реальность "объективна", она существует, но она в то же время - результат нашего субъективного подхода, метода познания Бытия. Изменив исходную методику, мы будем наблюдать другие "объективные" сущности Бытия. Они все объективны, но в то же время их "нет" - это выделение из бесконечного множества является результатом нашего субъективного подхода к Бытию. В такой ситуации даже бессмысленно ставить вопрос: а что есть на самом деле? Есть Нечто, что поворачивается к нам той стороной, из бесконечного множества своих сторон, какую мы выбираем! Но в пределах выбранной стороны, можно предположить, что действуют определенные законы, которые не зависят от нашего сознания, т.к. выделялись качества, со своими взаимосвязями, объективно существующие. Процесс же выделения был принципиально субъективным. На этом обстоятельстве остановимся несколько подробнее.
      Во-первых, необходимо четко различать индивидуальную субъективность, свойственную каждому человеческому индивиду, и субективность общественного сознания, характерную для знаний, накопленных в течение всего развития человеческой цивилизации. Если отвлечься от субъективности, вызванной теми или иными явными или неявными, но неизбежными погрешностями регистрации и обработки информации, то субъективность любого процесса отображения реальности обусловлена основными, "базовыми" принципами (или методами), лежащими в основе этих процессов. Что называть основными принципами сейчас конкретно трудно сформулировать, но интуитивно чувствуется, что такая основа существует. В выборе этих основ у человечества или есть определенная (или полная?) свобода, или же эти основы заложены в его тезаурусе генетически, т.е. выбор основ осуществлен заранее. Большей частью, если не в основном, этот выбор основ принципов отображения обусловлен, по всей вероятности, физической природой отображающей ИС. Но после того, как выбраны эти основные принципы отображения, по мере удаления последующих способов, закономерностей от основных, степень свободы выбора уменьшается и, начиная с какого-то уровня, совершенно исчезает. С этого уровня не допускаются никакие альтернативные варианты формирования деталей образов реальных сущностей. Любые отклонения этих деталей от соответствующих характеристик объективной реальности являются ошибочными. Но нельзя исключить и такой крайний (буквально "фантастический") вариант, что сущность всего процесса отображения, начиная с его основ и кончая мельчайшими частностями, заложена в тезаурус любой ИС, в том числе человеческого индивида, извне и извне осуществляется непрерывное управление этими процессами.
      Базовые основы процессов отображения фактически формируют "метрику", структуру отображающего пространства тезауруса ИС, которая, в свою очередь, обуславливает характер конкретной "проекции", т.е. образа, модели отображаемой сущности. Под этими базовыми основами, по всей вероятности, нужно понимать следующие основные факторы:
      - "элементарные", базовые качества, регистрируемые рецепторами ИС;
      - совокупность критериев, по которым осуществляется отбор значимых качеств;
      - совокупность правил или закономерностей (в том числе и логических, т.е. формализованного сознания), на основе которых формируется образ тех или иных связей между отображаемыми качествами.
      Очевидно, что сущность двух последних совокупностей факторов абсолютно невозможно обосновать логически, т.е. формализованным сознанием. Они нам даны изначально и они определяют характер отображаемых образов. Очевидно также, что все перечисленные факторы и возможное множество других неосознаваемых факторов формируют основные принципы неформализованной обработки информации в тезаурусе ИС, которые, в свою очередь, по всей вероятности, формируют характер деятельности формализованного сознания.
      Описанная выше закономерность формирования образа объекта из некоторого Нечто объясняет возможность сочетания реальных достижений "конкретых, частных" знаний, благодаря которым возможен технологический прогресс человечества, с невозможностью объективного познания сути, фундаментальных закономерностей Бытия. Но одновременно отсюда вытекает принципиальная возможность существования бесконечного числа возможных вариантов этого "технологического прогресса". Поэтому можно считать вполне допустимым предположение, что прогресс науки, путь ее развития, путь развития вообще всех форм познания Бытия, есть как бы "извилистая тропинка" на бескрайнем поле непознанных, но в то же время вполне реальных, вариантов этого Бытия. Иначе говоря, мы при любом процессе отображения реального Бытия наблюдаем (воспринимаем) некоторую "дхарму", из которой выделяем нечто, понятное для нас, выделяем то, к чему мы подготовлены изначально и всем предыдущим опытом - большего мы виделить и понять не можем! А.Л.Зельманов отмечал, что мы являемся свидетелями процессов (скорее сущностей, К.В.) определенного типа потому, что процессы другого типа протекают для других свидетелей. Т.Шибутин в [37] заметил "...что люди обычно называют "реальностью" есть рабочая ориентация, относительно которой существует высокая степень согласия", - и далее: "Мир организован с точки зрения предположений, которые делают люди о различных объектах и классах объектов, причем эта организация скорее всего навязывается чувственным данным, чем отвлекается от них". Существует даже такая предельно крайняя точка зрения, согласно которой "...исследователи находят в природе то, что хотят найти".
      По всему этому на любом уровне развития науки суммарные знания о Бытие всегда будут представлять собой только конечный срез (из бесконечного множества возможных срезов) бесконечного разнообразия Бытия, обусловленный всей совокупностью принятых на веру (или заложенных изначально генетически?) определенных исходных предпосылок, на которых основывается весь фундамент науки. А это означает, что научные картины и конкретные формы технологического процесса разных космических цивилизаций могут не только не совпадать, но даже и не пересекаться. Характер этих исходных предпосылок, если они не заложены генетически, зависит в основном от внешних условий и физической основы ЖС, определяющих, в свою очередь, характер информационных взаимодействий. Но не исключено, что определенную роль играет и фактор случайности.
      Конечно все предыдущие рассуждения в какой-то степени правомочны, только в том случае, если Бытию действительно свойствено бесконечное разнообразие. Если же нет, то количество возможных вариантов реализаций цивилизаций ЖС естественно уменьшается и в пределе может свестись к одному единственно возможному варианту. Но надо согласиться, что имманентно человеку более близка версия Бытия с бесконечным разнообразием, чем Бытия в чем-то ограниченным.
      Субъективность образов, моделей отображаемых сущностей вытекает также из основополагающих принципов системного подхода. Поскольку с позиций ОТС любой объект, а точнее любая сущность, есть система, то ее образ, сформированный субъект-системой, существенно, если не в основном, зависит от выбранного уровня членения и выбранных, в качестве элементов структуры, ее параметров или свойств. Отсюда следует, что образ отображаемой сущности, который осознается как сама сущность, на самом деле является проявлением "объективно" присущей ей некоторой "ипостаси" из бесконечного числа возможных. Конечно если пренебречь неизбежной индивидуальной и коллективной погрешностью процесса отображения. В такой ситуации утверждать, что образ в какой-то степени объективно соответствует отображаемой сущности совершенно бессмысленно. Более того, бессмысленно утверждать, что объективно существует "нечто", с определенной точностью соответствующее сформированному образу. Это "нечто" проявляет себя, скорее формируется в некий образ, только в результате процесса отображения. Осознанная сущность является результатом процесса отображения, т.е. является "продуктом" определенного взаимодействия субъект-системы с отображаемым объектом.
      Конечно, все что было сказано выше об отношении субъективного к объективному тоже, в свою очередь, некоторое субъективное суждение, но с достаточной степенью достоверности можно утверждать, что с позиций онтологии такая точка зрения более "продуктивна", чем альтернативная, с позиций которой считается, что процесс накопления "объективных" знаний реализуется в единственно возможном, объективно правильном, направлении.
      В настоящее время выделяют два типа науки, как формы общественного сознания:
      - наука, в компентенцию которой входят исследования некоторых, но многочисленных "частных" сущностей: объектов, явлений, закономерностей ("сущее" по М.Хайдеггеру), на основе которых и развивается "технологический" прогресс человечества;
      - наука, которая занимается исследованием и изучением фундаментальных сущностей Бытия.
      Назовем науки первого типа "точными", а второго - онтологией (онтологические науки).
      По традиции точные науки имеют дело с "простыми" системами, т.е. с такими, которые можно рассматривать как изолированные, или же для которых можно учесть все основные, значащие, факторы, влияющие на эти системы, а также позволяющие процесс их изучения свести к последовательному изучению подсистем, входящих в эти системы. Это обстоятельство очень важное и принципиальное! Факторы, влияющие на изучаемую систему, но которые невозможно учесть, являются источником "шумов". Иначе говоря, при наличии таких факторов, связи отображаемой системы превращаются для отображающей системы из функциональных в корреляционные. По мере увеличения количества неучтенных факторов - возрастает вклад стохастической компоненты и в предельном случае связь становится чисто вероятностной. В точных науках всегда выполняется процедура "линеаризации" связи, т.е. принимается определенная направленность этой связи, устанавливается однозначность причины и следствия. И наконец, в точных науках предполагается, что процесс исследования не изменяет, по крайней мере неконтролируемо, сущности познаваемого объекта. Это предположение можно считать частным случаем проявления принципа линеаризации.
      В случае сложных, больших, систем абсолютно все перечисленные выше допущения, предположения, не срабатывют. Это обстоятельство уже достаточно хорошо известно в науке. С количественной оценкой нелинейных явлений точная наука пока не может справиться. Без процедуры линеаризации явления, связи невозможно использовать методику исследований точных наук. Следовательно, изучение сложных, больших систем не может входить в компентенцию точных наук пока не будут принципиально изменены соответствующим образом основополагающие принципы методологии этих наук. Онтология, а также все науки, изучающие живые системы, имеют дело с принципиально большими системами. Системами, принципиально нелинейными, предельно открытыми, и изучение которых принципиально нельзя свести к изучению их подсистем.
      Ясно, что эти два типа науки изучают, познают, сущности, находящиеся на разных уровнях иерархии Бытия, как некоторой иерархической системы глобального множества сушностей. Это очень важное обстоятельство!
      Априорно считается, что сущности, находящиеся на разных уровнях этой иерархии, подчиняются одинаковым основополагающим, "базовым", закономерностям, а при их изучении можно использовать одну и ту же методологию, один и тот же принцип формализации. Поэтому разработанные методики познания точных наук практически без всяких изменений распространяют на онтологию и науки изучающие живые системы. В частности, современная онтология по этой традиции основывается на трех фундаментальных презумпциях (В.Н.Тростников):
      - редукционизм, т.е. низшие формы более реальны, а высшие сводятся к ним;
      - эволюционизм, т.е. сложные формы создаются под действием объективных законов (без цели) из простых, низших форм;
      - рационализм, т.е. можно познать все на уровне формализованных знаний (сознанием).
      На каком-то раннем этапе развития общественного сознания человечества может быть использование одних и тех же принципов познания во всех науках было единственно возможным и даже эффективным, но не с точки зрения адекватного познания Бытия, а с позиций развития самой научной онтологии. Но в настоящее время этот, явно ошибочный подход, уже тормозит развитие онтологии и науки о живом. Ошибочный - уже потому, что не учитывается такой важный и принципиальный момент, что эти два типа науки исследуют, познают, сущности, находящиеся на разных уровнях иерархии Бытия. Это утверждение, в частности, подтверждается наблюдаемым сочетанием невероятно большого прогресса "технологических" знаний человечества с практически полным отсутствием существенного прогресса в философии, онтологии, чуть ли не со времен Древней Греции и Рима, а также с очень медленным продвижением в изучении живых систем. В частности, если детально разобраться, то не очень трудно установить, что все основополагающие знания в области логики, философии, этики и т.д. были осознаны и сформулированы на самой заре человеческой цивилизации и дошли до настоящего времени без существенных изменений. Но надо не упускать из виду и другой альтернативный вариант объяснения этого обстоятельства. Вполне возможно, что все эти основополагающие знания о Бытие мало прогрессируют, если вообще прогрессируют, потому что они изначально заложены в тезаурусе человека и передаются генетически от поколения к поколению! Может точнее было бы сказать, что генетически передаются не сами эти знания, а некая "матрица", которая направляет определенным образом формирование этих знаний в процессе обучения.
      Проблемы прогресса онтологии и наук о живом безусловно объясняются также и тем, что сложность, познаваемых этими науками, сущностей соизмерима, а то и намного больше, сложности познающего их тезауруса.
      Можно считать, что принципиальная субъективность любого образа (модели), любых индивидуальных знаний, вытекает, в частности, из предположения, что основные знания у человека неформализованы, и за них ответственно его подсознание. Субъективность знаний индивида тесно связана с таким интересным понятием буддийской культуры, как - дхарма. По Ю.Шрейдеру [34], Л.Э.Мелль определяет понятие дхармы, как текст, порождающий при его чтении новые тексты, причем всегда сугубо субъективные. Иначе говоря, дхарма - формирует некоторую субъективную модель (образ), которую субъект ставит в определенное соответствие с воспринимаемой дхармой. Следовательно, дхарму можно считать источником определенной совокупности сигналов, семантика которых воспринимается каждым отдельным субъектом по-своему, что находит отражение в формировании у субъекта упомянутой выше субъективной информационной модели наблюдаемой дхармы. Доля субъективности растет с уменьшением "общекультурного, одинакового для всех смысла". Здесь надо уточнить, что фактически речь идет о доли индивидуальной субъективности, которая противопоставляется общечеловеческой субъективности. Л.Э.Мелль утверждает, что формирование только этой субъективной (индивидуальной, К.В.) "части" модели обусловлено творческим актом ("поступком") сознания (точнее - тезауруса, К.В.). Для формирования "объективной, общепринятой" части модели не требуется ни сознания, ни творчества. Ю.Шрейдер отмечает, что "...так как акт осознания принципиально невоспроизводим и непредсказуем (ибо он всегда личный и всегда в первый раз), он не может быть описан теоретически. Мало того, он не может быть описан вообще".
      Принципиальную субъективность наших знаний, как индивидуальных, так и общечеловеческих, в последнее время пытаются учитывать, в какой-то мере, и в "точных" науках. Так например, в работе [35] предлагается ввести понятие модели вместо закона при изучении "диффузных" систем (име.тся в виду сложные, большие системы, К.В.). Отмечается, что понятие модели отличается от понятия гипотезы. Наличие нескольких гипотез всегда рассматривается, как некоторое временное явление - предполагается, что рано или поздно из нескольких конкурирующих гипотез удасться выбрать одну. Модели же не всегда нужно считать конкурирующими друг с другом. Различные исследователи могут предлагать существенно различные модели для описания одной и той же сложной (диффузной) системы, и здесь нельзя указать простого и четкого критерия для их дискриминации. Выбор одной из множества моделей будет основываться на существенно субъективных критериях. Иногда сама постановка задачи о строгой проверке модели, по утверждению автора, теряет смысл.
      В этой же работе отмечается, что все большее развитие получает так называемый необейесовский подход к проверке гипотез, который характеризуется стремлением включить интуитивную вероятность в обоснование математической статистики. Интуитивную вероятность иногда называют также субъективной, или персональной, вероятностью, т.е. имеется в виду некоторая мера персональной уверенности исследователя. Как в научной, так и в повседневной деятельности человек всегда оценивает субъективные вероятности различных событий. Это, в частности, вызванно и тем, что человеку все время приходиться принимать решения при принципиальной неполноте знаний, основываясь на догадках и интуиции.
      Как уже отмечалось, с позиций описанного механизма процесса отображения, следует, что СИС не может адекватно воспринять сущность (объект, явление), если в ее тезаурусе нет подходящего образа (модели), с определенной степенью приближения, "похожего" на отображаемую сущность. С увеличением уровня "рассхождения" - увеличивается степень неадекватности образа, а после некоторого порогового значения - сущность вообще не воспринимается, а вся информация о ней для СИС является просто "шумом". Еще раз подчеркнем, что описанный механизм отображения относится к сознанию, т.е. формализованному мышлению. Что и как происходит в подсознании в настоящее время даже приблизительно предположить невозможно. Следовательно, для того чтобы СИС адекватно осознала некоторую, "новую" для нее сущность необходимо подготовить ее тезаурус к этому акту. Иначе говоря, нужно, исходя из уже имеющихся в ее тезаурусе исходных образов, постепенно и последовательно, "ознакамливать" СИС с сущностями так, чтобы "новизна" этих сущностей лежала в допустимых для ее тезауруса пределах. Чересчур "новая" сущность не может быть осознана системой.
      Теперь, что касается исходных образов. Ясно, что здесь без подсознания не обойтись. Большая часть этих образов безусловно находится в подсознании. Причем часть из них передается СИС генетически, а другая формируется в процессе ее онтогенеза. О количественном соотношении этих частей мы пока ничего, даже приблизительно, сказать не можем. Ясно только, что генетически передаются те образы, те знания, которые крайне необходимы для существования СИС, как "организма", в частности, знания о некоторых адекватных поведенческих актах, связанных с физиологией, размножением и т.д. Причем таких поведенческих актов, которые остаются адекватными в течение длительного периода филогенеза СИС, как вида. Знания, которые ответственны за действия, поступки СИС, т.е. ЖС, в ответ на быстро меняющиеся, по своему характеру, воздействия внешней среды, передаются в процессе воспитания, обучения ЖС, для лучшей ее адаптации в изменившихся условиях существования. Эти знания в основном (но только в основном) социальные, а также и все знания, приобретенные общественным сознанием (общечеловеческие знания). Но есть предположение, что часть социальных знаний также передается генеически на уровне подсознания.
      Так например, К.Г.Юнг считает, что за порогом сознания, т.е. в подсознании, лежат вечные некие праформы Они хранятся в подсознании и передаются по наследству. Бессознательные процессы автономны, они выходят на поверхность в особых состояниях - трансах, видениях, в образах, создаваемых поэтами и художниками. К.Г.Юнг разграничивает комплексы личного бессознательного и архетипы коллективного бессознательного. Он считает что коллективное бессознательное - слой психики более глубокий нежели личное бессознательное. Этот слой существовал задолго до появления сознания и продолжает преследовать свои "собственные" цели, несмотря на развитие сознания. Коллективное бессознательное есть результат родовой жизни, и служит фундаментом духовной жизни индивида.