Когда они добрались до острова, служившего пиратам прибежищем, солнце полностью вышло из-за туч. Широко открытыми глазами Блайт восхищенно смотрела на сапфировое море, обрамленное белой как сахар песчаной полоской, на бархатные сине-зеленые холмы.
      Выбравшись из лодки, Рейдер подхватил Блайт на руки и отнес на берег, где их уже встречали местные жители. Он обменялся с ними приветствиями, представил Блайт, затем повел ее и заложников в дом на холме, чуть в стороне от деревни. Здание в испанском стиле со всех сторон окружали веранды, с которых открывался чудесный вид на бухту. Невдалеке находилось еще несколько строений, служивших пристанищем для тех пиратов, которые не имели в деревни хижин. В одном из таких сооружений Рейдер решил поселить заложников.
      Привлеченная сказочным ароматом, Блайт тут же поспешила в сад. Оказалось, это пьяняще пахли гибискусы, плотной стеной обрамлявшие дорожку к крыльцу. Блайт остановилась, чтобы потрогать грозди лиловых цветов, как вдруг услышала позади себя хруст гальки.
      Повернувшись, она увидела Сигне Торвальд и Бастиана с кожаным саквояжем вдовы в руках. Лицо Сигне было непроницаемым, зато Бастиан просто весь светился.
      – Убедил Рейдера в том, что ей лучше жить в доме, с нами, – заявил он, весьма довольный своими успехами. – Никогда не знаешь, чего ожидать от наших парней, особенно когда они зальют глаза.
      С этими словами Бастиан галантно посторонился, пропуская миссис Торвальд вперед и указывая ей на парадную дверь. Женщина бросила на Блайт полный страха и неприязни взгляд и неохотно направилась к дому.
      Бастиан провел ее через заставленную массивной мебелью большую затененную комнату, служившую одновременно и гостиной, и столовой. По дороге он сообщил Сигне, что в их отсутствие за домом присматривает пожилая пара из деревни и что Франко готовит для всех на берегу. Краем глаза Бастиан наблюдал за волнующей воображение походкой заложницы, мысленно представляя ее в своих объятиях. Наконец он открыл тяжелую дверь, и они оказались в просторной спальне с кроватью, комодом и умывальником.
      – На время это станет твоей комнатой. – Бастиан опустил на пол саквояж. – Отсюда открывается чудесный вид.
      Распахнув дверь на веранду с решетчатыми стенами, он вдохнул полной грудью свежий воздух и неожиданно спросил, почему-то переходя на «вы»:
      – А где ваш муж, леди?
      Сигне заметила устремленный на ее кольцо взгляд Бастиана.
      – Мой муж умер три года назад.
      Она отвернулась, осматривая живописные окрестности и не увидела, как радостно засияли глаза пирата.
      – Мне очень жаль это слышать, мадам.
      – Он был капитаном, имел свой корабль, – с трудом подбирая английские слова продолжала Сигне. – Перевозил сахар… Нью-Йорк… острова. У моего брата плантация.
      В ее голосе слышалась печаль. «Неужели она все еще тоскует по мужу?» – удивился Бастиан и присвистнул, выражая уважение к покойному капитану.
      – Имел свой корабль, да? У меня тоже был корабль, но затонул несколько месяцев назад. Мы с Рейдером частные торговцы, но после того как он захватил ради выкупа эту девушку, на него напала жажда наживы. Рейдер одержим как черт, о, пардон, мадам, и заставляет нас заниматься разбоем. Мне приходится постоянно держать его в узде.
      Сигне невольно отпрянула в сторону и оказалась в полосе солнечного света. Бастиан как зачарованный смотрел на ее волосы.
      – Извините меня, леди, но я никогда еще не видел таких красивых волос, – выпалил он, не в силах оторвать глаз от золотого ореола вокруг ее лица.
      Сердце Сигне неожиданно смягчилось. Конечно, этот Бастиан Кейн грубоват и выражается не всегда культурно, но чего еще ожидать от бывалого моряка? Ее дородный, сильный Йенс Торвальд был точно таким. Сигне с грустной улыбкой посмотрела на Бастиана.
      Тот едва не растаял.
      – Ваш дом на островах, мадам?
      – В Нью-Йорке. У меня хороший дом в Лонг-Айленде. Но после того как мой Йенс погиб вместе с кораблем во время урагана, мой брат сказал, что я должна жить с ним. Но сейчас я направлялась домой.
      Сигне задумчиво посмотрела на море. Бастиан подошел поближе, пожирая глазами ее покатые плечи и полную грудь. – Вы… едете домой?
      Кровь бешено стучала у него в висках, и он боялся, что не расслышит ответа.
      – Мне не нравятся острова. Конечно, солнце, море… Датчане это любят, но слишком жарко, – пробормотала Сигне, касаясь выреза платья. – Так жарко… я не люблю жару. Я почти не сплю… всегда слишком жарко…
      Бастиан как зачарованный наблюдал за ее рукой, скользящей по груди, затем опустившейся к талии. Похоже, Сигне даже не замечала, что за ней наблюдают. «Разрази меня гром! – подумал Бастиан. – Она явно томима желанием!»
      Сам не зная как, он оказался совсем рядом. Вздрогнув, Сигне подняла на него свои голубые глаза. Господи, эта квадратная челюсть, решительный взгляд, широкие плечи в два обхвата! Какой он большой и сильный. Она едва могла дышать. Этот человек… этот Бастиан Кейн… Господи, что он с ней делает?!
      Сигне испуганно метнулась в дальний угол веранды.
      В этот момент дверь распахнулась и в комнату ворвались Рейдер и Блайт. Оба облегченно вздохнули: Сигне была вовсе не распростерта на кровати, а спокойно стояла на веранде. Бастиан громогласно заявил, что, прежде чем войти в комнату леди, нужно постучаться. Схватив Рейдера за руку, он выволок его из спальни, затем остановился у двери и многозначительно постучал по ней костяшками пальцев.
      Наблюдая эту сцену, Блайт кусала губы, давясь от смеха. Она вышла на веранду и заверила Сигне в том, что та находится в полной безопасности. Сигне промолчала. Немного расстроившись, Блайт проверила постель и пообещала принести свежее белье.
      Вечером ее ожидало еще большее огорчение. Заложники встретили ее очень холодно. На все вопросы об их нуждах они отвечали односложно, а на приглашение поужинать с Рейдером, Бастианом и с нею ответили вежливым отказом, несмотря на убийственные взгляды охранников: Шарки, Клайва, Вилли и Оззи. Блайт вспыхнула и что-то пробормотала в ответ. Проводив ее сочувственными взглядами пираты поклялись, что эти чванливые свиньи не получат ничего, кроме воды и хлеба.
      Сигне тоже отклонила приглашение на ужин и даже не вышла из комнаты, что окончательно расстроило Блайт. Это не укрылось от Рейдера, и он решил как следует наказать своих пленников. После ужина Блайт, как обычно, попросила Вилли отнести поднос в комнату вдовы. Тот отказывался до тех пор, пока она не пригрозила, что сделает это сама. Только тогда Вилли выполнил ее просьбу, чтобы избавить Блайт от еще большего унижения.
      Пираты немало удивлялись поведению джентльменов.
      Как они могут презирать Блайт, когда она так заботится об их благополучии?! Но еще больше их изумляла сама Вул-вич. Зачем она заискивает перед этими снобами? Чего добивается?
      Клайв предположил, что эти люди, вероятно, напоминают ей о прошлой жизни. Ведь до похищения Блайт тоже принадлежала к высшему обществу. Правда, Вилли заметил по этому поводу, что Блайт нужно просто радоваться, что ее вырвали из такого гнилого общества.
      И только Бастиан Кейн направил их размышления в нужное русло. Он пришел проверить посты и, услышав эти разговор, решил внести ясность.
      – Во всем виноват Рейдер, – категорично заявил Бастиан.
      – Рейдер? Каким образом? – не поняли пираты.
      – Я говорил ему, что эту девушку нельзя оставлять на борту, ее нужно отправить домой. Но она уже успела влезть ему в душу, и он меня не послушался. Вы знаете, Рейдер спит с ней. А в высшем обществе это считается большим грехом. – Бастиан обвел взглядом пиратов и, заметив, как вытянулись их лица, пояснил: – Я говорю о браке, Рейдер не женат на Вул-вич, и поэтому все смотрят не нее как на обыкновенную портовую шлюху. Разумеется, она очень переживает.
      – Они презирают Вул-вич за то, что Рейдер не женился на ней?! – негодующе воскликнул Вилли. – Мы отказались от своей доли, поверили ему, думали, он поступит с ней как с порядочной леди, но Рейдер обманул нас!
      Пираты неодобрительно загудели.
      – Мы должны непременно все уладить. – Клайв посмотрел на Вилли и убедился, что тот думает так же. – Что нужно для того, чтобы пожениться?
      – Сказать несколько слов перед священником, – фыркнул Бастиан. – А остальное Рейдер уже сделал.
      – Несколько слов? И все? – Вилли решительно оглядел присутствующих. – Тогда мы сами скажем Рейдеру несколько слов.

* * *

      На следующее утро Бастиан заманил Рейдера на берег, подальше от дома, и всю дорогу распинался о том, как лучше обставить дело с выкупом. Внезапно он замолчал. Подняв глаза от носков своих сапог, Рейдер вдруг обнаружил, что окружен плотным кольцом пиратов. Бастиан быстро куда-то испарился.
      – Мы тобой недовольны, капитан! Ты должен исправить положение, – с ходу заявил Вилли. – Ты позоришь Вул-вич тем, что спишь с ней, не взяв ее в жены.
      – Сплю с ней… Что?.. – Рейдер даже потерял дар речи, затем у него вырвался язвительный смешок. – Вас не касается, с кем я сплю и на каких условиях.
      – Нет, касается, когда мы видим пристыженное и печальное лицо Вул-вич, – возразил Клайв. – И после того, что ты с ней сделал, она уже не может ходить с гордо поднятой головой, не может разговаривать с порядочными людьми. Они презирают ее, считают шлюхой.
      Их праведный гнев мог бы показаться комичным, если бы пираты не были настроены так серьезно.
      Рейдер взял себя в руки и внятно произнес:
      – Вы должны понять раз и навсегда: Вул-вич сама хочет, чтобы я с ней спал, она наслаждается этим!
      – Возможно, – согласился Вилли. – Но мы настаиваем, чтобы ты женился на ней. Тогда никто не будет презирать Вул-вич и разбивать ей сердце. Мы не потерпим, чтобы все продолжалось так и дальше.
      Рейдер заметил, что Бастиан, скрестив руки, с ухмылкой наблюдает за происходящим.
      – Ты! – бросился он к партнеру, но Шарки и Дин преградили ему путь. – Ты подал им эту идею!
      – Натанцевался, Рейдер Прескотт, пришло время платить музыкантам, как подобает мужчине, – с вызовом заявил Бастиан, сжимая кулаки. – Ты оставил ее у себя, не продал и не отправил домой, как поступил бы на твоем месте любой порядочный пират. Теперь женись на ней, черт побери, как порядочный мужчина.
      – К черту! Я не женюсь! – дрожа от ярости, воскликнул Рейдер.
      К нему подошел угрюмый неразговорчивый Дин и веско заметил:
      – Или женись на Вул-вич, или ищи себе другой корабль, потому что ты больше не будешь нашим капитаном.
      Рейдера словно окатили ледяной водой. Черт возьми, они действительно настаивают, чтобы он женился на Вул-вич! Но она его женщина и значит для него больше, чем…
      Рейдер внимательно посмотрел на своих людей. Шарки, Али, Стенли, Джимми, Оззи, Клайв – все как один твердо выдержали его взгляд, все. Значит, они настаивают на том, чтобы он сделал то, что всегда считал ненужным и презренным?!
      Неужели они не понимают, о чем просят?! Ведь это оковы для Блайт на всю жизнь! Странно, но мысль о том, что ему самому придется связать свою жизнь с Блайт, ничуть не пугала Рейдера.
      Он искренне полагал, что не нуждается ни в какой другой женщине. А вот Блайт, определенно, достойна лучшего. Когда-нибудь она наверняка встретит настоящего джентльмена, который женится на ней и будет любить ее так, как она того заслуживает. От этой мысли у Рейдера внезапно закружилась голова: Блайт в объятиях другого мужчины, делит с ним радость и наслаждение…
      Господи, помоги ему! Рейдер вовсе не хотел, чтобы ее любил кто-то другой, он хотел сам любить Блайт, заботиться о ней, защищать ее, спать с ней, воздавать ей по заслугам, дать все, что она пожелает: дом, детей. Но у него нет права обещать Блайт свою любовь. Ведь он пират! У Рейдера вдруг заныло сердце. А если она откажется выйти замуж за пирата?!

* * *

      Прошло бесконечно долгих полчаса, прежде чем Рейдер решился отправиться к Блайт. Он нашел ее на кухне, где она помогала Франко разделывать огромного морского окуня. Блайт радостно улыбнулась, ополоснула руки и позволила увести себя в сад.
      Там Рейдер поцеловал ее, чтобы немного успокоиться, затем произнес:
      – Я хочу на тебе жениться, и как можно скорее… сегодня.
      Затаив дыхание, он ожидал ответа, но все равно оказался не готов к тому, что она спросила:
      – Почему?
      Однажды Рейдеру уже задавали подобный вопрос, и сейчас это «почему?» вонзилось в него как острый нож. Он хорошо помнил последовавший затем смех, который вот уже целых десять лет эхом отдавался в его сердце.
      – Почему ты хочешь на мне жениться? – повторила Блайт. – Почему именно сейчас?
      Она видела в глазах Рейдера боль и гнев. Почему, делая ей предложение, он смотрит на нее так, словно ему ненавистна даже сама мысль об этом! Блайт порывисто взяла его за руку.
      – Простого «да» иди «нет» будет недостаточно, – совершенно серьезно произнес Рейдер.
      – Все не так просто. Ты всегда говорил, что никогда не женишься… И я пыталась понять…
      Рейдер внимательно всматривался в лицо Блайт, страшась увидеть насмешку, презрение, но прочел в ее глазах смятение и надежду. Судя по всему, она просто поражена его неожиданным предложением.
      Он немного воспрял духом. Перед ним стояла его добрая, ранимая Блайт, отдавшаяся ему без всяких условий. Она хотела лишь знать, действительно ли он уверен в том, что хочет на ней жениться.
      – Я хочу тебя, Блайт. Мне казалось, этого вполне достаточно. Однако мир слишком тесен, и я не сумел уберечь тебя от насмешек и презрительных взглядов. Я готов отдать за тебя жизнь. Мое имя будет тебе лучшей защитой, если ты этого, конечно, хочешь.
      – Ты действительно это сделаешь? – Глаза Блайт наполнились слезами. – Действительно отдашь жизнь? – У нее даже перехватило дыхание.
      – Да, – прошептал Рейдер.
      – Но почему? Почему ты готов это сделать? Слезы застилали ей глаза, но она не давала им воли, не зная, слезы ли это радости или печали.
      – Ты мне не безразлична, Вул-вич, – ответил Рейдер. – Ты нашла место в моем сердце, и я хочу дать тебе все, что смогу.
      – Возможно, ты меня немножко любишь? – с надеждой спросила Блайт.
      – Думаю, да.
      – Тогда я согласна. Да, да, да! Я выйду за тебя замуж, когда ты захочешь: сегодня, здесь, сейчас! – она бросилась ему на шею. – О Рейдер! Ты действительно хочешь меня! Я тебе все-таки не безразлична!
      Рейдер оторвал ее от земли и закружил. Они смеялись, целовались и кружились снова и снова.
      – Тогда сегодня вечером, – заявил он. – Я должен все успеть организовать. Если датский священник не захочет нам помочь, тогда мы поднимемся на борт «Виндрейдера» и заставим Бастиана провести церемонию.

* * *

      Пираты с нетерпением ожидали вестей от Рейдера. Когда он наконец появился с сияющими глазами и улыбкой до самых ушей, они истошно завопили от радости. Их Рейдер и Вул-вич поженятся! Кстати, пираты ни минуты не сомневались в этом.

* * *

      Бастиан взял на себя труд уговорить датского священника совершить обряд. Ему удалось-таки уломать его при помощи изрядной доли лести. Церемонию решили провести на берегу, перед заходом солнца, а потом сесть за праздничный ужин с самым лучшим вином, копченым мясом, рыбой и огромным свадебным тортом.
      Случайно оказавшись на веранде, Сигне Торвальд стала невольной свидетельницей объяснения Рейдера и Блайт и по ответной реакции Блайт, поняла, что молодые люди безумно любят друг друга. Вернувшись в комнату, она с рыданиями бросилась на кровать, чувствуя себя маленькой и одинокой. Господи, неужели она завидует Блайт и поэтому держится с ней так холодно? Да, здесь есть над чем подумать, а возможно, и кое-что исправить.
      Блайт очень удивилась неожиданному предложению Сигне помочь ей подготовиться к свадьбе. Покрасневший нос и припухшие глаза датчанки красноречиво свидетельствовали, как та провела сегодняшнее утро. Однако Блайт не стала ни о чем расспрашивать, решив, что, каковы бы ни были причины столь разительной перемены, женское общество ей нисколько не помешает.
      В назначенное время за Блайт пришел старина Вилли и повел по каменистой дорожке к берегу, где собрались все пираты и жители деревни. Блайт нарядилась в то самое бархатное платье с роскошными кружевами, которое очень нравилось Рейдеру. Сигне дала ей изящные туфельки, а Харри уложил ее волосы в красивую Прическу. Клайв протянул букет цветов, за что она поблагодарила его поцелуем в щеку.
      Но при виде Рейдера Прескотта Блайт сразу же забыла обо всех остальных. На нем был тот самый наряд, в котором он впервые появился в ее магазине, в Филадельфии. Рейдер выглядел настоящим джентльменом.
      Преподобный Расмуссен, датский пастор, торжественно заговорил об обязанностях мужа и жены, о радостях любви… и далее в том же духе, затем попросил Рейдера и Блайт произнести слова клятвы. При этом все на берегу даже затаили дыхание.
      Когда священник поинтересовался насчет обручального кольца, наступило минутное замешательство. Признаться, в суматохе приготовления к свадьбе об этом как-то позабыли. Сигне Торвальд порывисто стянула кольцо со своего пальца. «Йенс Торвальд был хорошим человеком, он наверняка не стал бы возражать», – подумала она, вкладывая кольцо в руку Рейдера.
      Благодарно улыбнувшись, Рейдер надел кольцо на палец Блайт, тем самым скрепил свои обещания. Потом они поцеловались с разрешения священника и со всех сторон на них тут же посыпались поцелуи, поздравления, объятия. Наконец все расселились за длинными столами, собираясь как следует отпраздновать свадьбу капитана.
      Блайт, как никогда, чувствовала себя счастливой. Надо же – в один день выйти замуж и узнать, что любима! Она ела и пила, пьянея не столько от вина, сколько от полных любви глаз Рейдера. Теперь ей хотелось только одного: оказаться в его объятиях, но уже в новом качестве – в качестве жены. Очевидно, Рейдер угадал ее желание. Поднявшись из-за стола, он пожелал всем спокойной ночи и увел Блайт за собой.
      На полпути к дому Рейдер подхватил ее на руки и так нес до тех пор, пока не опустил на широкую кровать. Блайт обняла его за шею и притянула к себе. Оба учащенно дышали, трепеща от желания.
      – Я люблю тебя, – впервые произнесла она вслух.
      – Так я и думал, что все идет именно к этому.
      – И?.. – прищурилась Блайт, ожидая ответа.
      – И оно пришло. Я тоже люблю тебя Блайт Вулрич Прескотт, люблю всем сердцем, до безумия.
      Блайт засмеялась, запрокинув голову.
      – Что ж, тогда придется мне снова стать благоразумной. Благо, у меня по этой части большой опыт. – Она поднялась с кровати. – А теперь будь хорошим пиратом: сорви с меня одежду и овладевай мною до тех пор, пока я не перестану разумно мыслить.
      Рейдер в изумлении открыл рот, потом тоже рассмеялся, схватив Блайт за плечи.
      – И это называется благоразумием?!
      – Да, ведь это брачная ночь пирата. – Она взяла его ладони и накрыла ими свои груди. – Люби меня.
      Рейдер не заставил себя долго упрашивать и тут же начал раздевать Блайт, но делал это неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением и сопровождая каждое движение своей руки поцелуем. Блайт позволяла делать с собой все, что угодно, упиваясь его прикосновениями.
      Когда вся ее одежда оказалась на полу, Рейдер принялся раздеваться сам, но Блайт остановила его.
      – Не сейчас.
      Ее руки начали медленно освобождать Рейдера от изысканного костюма, потом добрались до рубашки. Он задрожал, когда она прижалась к его груди отвердевшими сосками, а затем, опустившись на колени, потерлась щекой о твердую выпуклость. Не в силах выдержать подобную пытку, Рейдер попытался поднять Блайт, но она сама начала медленно скользить вверх, касаясь его всем своим телом.
      Это было уже слишком. Срывая с себя остатки одежды, Рейдер наблюдал, как Блайт легла на спину, призывно распахнувшись ему навстречу. Он набросился на нее и сразу же вошел в ее страждущее лоно. Блайт обхватила его ногами, выгибаясь дугой, сама задавая нужный ритм, приближая их обоих к заветным высотам наслаждения…
      Блайт медленно приходила в себя. Изнуренные блаженством, они с Рейдером были просто не в силах пошевелиться и долго лежали, прильнув друг к другу. Наконец Рейдер вытянулся рядом.
      – Так вот что значит «быть благоразумной», – проговорил он своим рокочущим баритоном, который всегда заставлял быстрее биться ее сердце.
      – Разве это не чудесно? – удовлетворенно прошептала Блайт.
      – Господи, у тебя просто дар все приуменьшать, усмехнулся Рейдер. – Я на всю жизнь запомню эту ночь.
      – Что ж, пиратская брачная ночь и должна быть достаточно запоминающейся, чтобы выдерживать любые сравнения… – многозначительно понизила голос Блайт, – … со знатными итальянками и турчанками из гарема.
      Рейдер засмеялся легко и свободно.
      – Я все равно запомню ее. Мне еще не приходилось обладать замужней женщиной.
      – Ну, конечно, – Блайт запнулась, уловив в этих словах более глубокий смысл. – Никогда? – допытывалась она.
      Рейдер отрицательно покачал головой.
      – У меня было предубеждение насчет брачных уз. Женщины, выставляющие своего мужа на посмешище, никогда не привлекали меня.
      – Довольно сентиментальное признание для дикого, распутного пирата. Или ты самый утонченный пират из всех существующих на свете, или самый восхитительный негодяй из всех джентльменов. – Блайт нежно провела по его лицу кончиками пальцев. – Но я люблю тебя любого.
      Она подняла руку так, чтобы в лунном свете сверкнуло обручальное кольцо.
      – Рейдер, – Блайт запнулась, словно что-то вспомнив. – Гидеон! Когда пастор спросил, хочу ли я взять в мужья Гидеона Эндрю Прескотта, у меня едва не вырвалось: «Кого?». Интересно, как ты из Гидеона превратился в Рейдера?
      Глаза Рейдера слегка затуманились.
      – Это все Бастиан. Он хотел сделать из меня настоящего свирепого пирата, и ему казалось, что имя Гидеон звучит слишком нежно.
      – Тебе как раз требуются два имени, – засмеялась Блайт. – Гидеон – это для джентльмена в тебе, а Рейдер – для смелого пирата. Мне это даже нравится. Ведь не многие женщины получают в мужья сразу двух интересных мужчин.
      Рейдера восхитило ее шутливое распутство.
      – Ну что ты за девушка!
      – Нет, – улыбнулась Блайт. – Я уже жена. Жена пирата.

      Веселье продолжалось и без новобрачных. Пираты развели костер, вокруг которого тут же начались танцы. Празднику, казалось, не будет конца, и, что удивительно, ни разу не вспыхнула ссора, не засверкали ножи, не завязалась драка. Пленники тоже приняли участие в пиршестве, показав себя вполне компанейскими парнями.
      Разгоряченный ямайским ромом, Бастиан не сводил глаз с соблазнительной вдовы Сигне Торвальд. Какое-то время женщина с тоской наблюдала за танцующими парами, затем вдруг встала и побрела вдоль берега, глядя себе под ноги. Бастиан, давно поджидавший удобного момента, тут же направился следом. Он позволил Сигне отойти подальше от костра и только тогда догнал ее.
      – Мадам…
      Сигне ускорила шаг. Бастиану пришлось схватить ее за руку.