Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Гигантский морской змей

ModernLib.Net / Научная фантастика / Непомнящий Николай Николаевич / Гигантский морской змей - Чтение (стр. 9)
Автор: Непомнящий Николай Николаевич
Жанр: Научная фантастика

 

 


      «Его голова, казалось, находилась в девяноста сантиметрах от воды. Я насчитал тринадцать горбов на спине; члены моей семьи полагают, что их было пятнадцать… и считают, так же как и я сам, что в животном было по меньшей мере метров пятнадцать — восемнадцать длины. Однако след на воде мог позволить вообразить его большим, чем он был на самом деле; и волнение, возникавшее при его движении оригинальным способом, не могло ли оно создать видимость выпуклостей на спине? Я оставляю это на ваше усмотрение».
      Несложно разглядеть, что на спокойном море все одновременно узкие и быстрые суденышки (как лодка-канадка или байдарка, снабженные мотором, к примеру) оставляют за собой очень характерный след, который выглядит как нитка из удлиненных выпуклостей, которая движется с той же скоростью, что и лодка: глядя на них, можно вообразить себе ряд горбов, расположенных через равные промежутки и часто весьма многочисленные. Очевидно, что подобный же след может оставлять за собой и очень быстрое животное, которое рассекает поверхность воды спинным плавником или своей узкой шеей. Признайтесь, подобное явление было довольно странно для эпохи, лишенной моторов, когда еще не существовало маленьких суденышек, способных его создать.
      Однако тщательные наблюдения, проведенные через несколько дней профессиональными моряками, сократили до истинных пропорций значимость этого объяснения.
      26 августа того же 1819 года преподобный Чивер Фелч, священник с американского военного судна «Индепенденс» (74 пушки), направил главному редактору «Бостон сентнел» письмо, в котором описывалась, и очень подробно, интересная встреча, произошедшая этим утром при большом количестве очевидцев.
      В это время шхуна «Сайенс», вспомогательное судно при «Индепенденс», встало на якорь в Глочестерс-ком рейде, чтобы снять его план. Преподобный Фелч покинул порт в лодке с военного судна вместе с Уильямом Мелбоуном, который ей и командовал, гардемарином Блейком и четырьмя матросами на веслах, когда вдруг на поверхности воды, на расстоянии метров в 30 — 40, появилось нечто.
      — Эге, а вот и ваш морской змей! — сострил командир, обращаясь к капеллану, который как-то признавался ему, что верит в существование чудовища.
      Все разразились хохотом, но смех мгновенно сменился ужасом на их лицах, так как, сам того не желая, господин Мелбоун сказал правду. Все сидевшие в лодке вполне могли это осознать.
      Животное нырнуло, затем снова появилось, уже в 20 метрах от шлюпки. Затем оно развернулось и направилось к островку Тен-Паунд. Моряки немедленно бросились в погоню, но поскольку шум и яростный плеск гребли, по их мнению, должен был раздражать чудовище, они ограничились одним кормовым веслом. Животное продолжило свои забавы между островком и Стэйдж-Пойнтом. Прибыв туда, командир и капеллан поняли, что теперь им гораздо легче наблюдать монстpa и измерить его длину с помощью инструментов с берега, а не с лодки, которой зверь, видимо, не очень-то доверял.
      Итак, они ступили на землю. Уже там Мелбоун вдруг принял решение, которое военные всегда принимают в том случае, когда нечто им не по душе: он приказал гардемарину Блейку отправиться на военное судно и выстрелить в змея, «чтобы попробовать, как на него подействует удар ядра в двенадцать фунтов». К счастью, змею стало явно не по себе в присутствии такой беспокойной свиты, и он мудро ретировался.
      Потребовать таким образом от морского чудовища раскрыть свою природу и «показать флаг» было определенно делом пропащим. Глупое убийство из пушки этого зверя никак не позволило бы прояснить его таинственную природу. Раненное, оно могло также улизнуть, а убитое — тут же пошло бы ко дну без промедления. И его труп имел больше шансов затеряться в желудках тысяч морских шакалов, нежели быть выброшенным на берег. Вспомним-ка: ведь если некоторые киты и остаются на плаву после смерти, то это только за счет исключительной толщины слоя ворвани. Но это — удел настоящих китов, да и то особенно жирных. Вот почему китобои так торопятся накачать воздух в трупы загарпуненных кашалотов: чтобы не дать им утонуть.
      Господин Мелбоун и его товарищи, однако, удосужились хорошенько рассмотреть чудовище за время своего получасового преследования.
      — Я прилично знаком с морскими животными и их повадками и много времени провел на море, чтобы не обмануться, — заявил преподобный Фелч, который и дал следующее описание зверя:
      «Он был темно-коричневого цвета, с белесостью под горлом. Его размеры нам не удалось измерить точно, но голова была примерно девяносто сантиметров в окружности, уплощенная и гораздо меньше туловища. Мы не видели его хвоста, а только тело от начала головы до самого дальнего горба: промежуток был метров в тридцать. Я указываю цифры с достаточной точностью, ибо привык измерять и оценивать размеры и расстояния.
      Я насчитал четырнадцать горбов; первый был, скажем, метрах в трех — трех шестидесяти от головы, а остальные отстояли друг от друга метра на два. Их величина уменьшалась к хвосту. Эти горбы считали как с подзорной трубой, так и без нее. Господин Мелбоун насчитал тринадцать, господин Блейк утверждал, что их то ли тринадцать, то ли четырнадцать, и матросы сообщали примерно те же числа. Движения животного были иногда чрезвычайно быстры, а в другое время он мог оставаться почти совсем неподвижным. Он медленно разворачивался и нуждался для этого в большом пространстве. Иногда он плыл с большой скоростью под водой, как будто гнался за добычей. Выпуклости не имели отношения к его движению, ибо они были одинаковы, когда он двигался медленно и быстро. Его перемещения происходили в вертикальном плане и частью в горизонтальном, как у пресноводных рептилий. Я очень хорошо знаком с нашими местными змеями. Его движения были похожи.
      Я укажу вам общую длину в сто футов, округляя; но могу назвать и сто тридцать ( 40 м ), считая и его хвост… То, что существует водное животное в виде змея, ныне не вызывает сомнений. Господин Мелбоун до того момента не верил. Сейчас никто не сможет его разубедить в существовании такого зверя».
      Этот важный эпизод был удостоверен через двадцать семь лет вторым помощником Мелбоуна, ставшим к тому времени капитаном корабля, — У. С. Болтоном.
      До середины сентября 1819 года залив Массачусетс снова стал сценой для наблюдений, которые заслуживают внимания. На этот раз у морского змея заметили три желтых ожерелья по 5 сантиметров толщиной и отстоящие друг от друга на 30 сантиметров. Эта деталь заставляет подумать, что речь идет о другом животном, принадлежащем родственному виду.
      Доктор Удеманс попробовал в конце века дать этой тайне чрезвычайно изворотливое толкование: животное должно быть одновременно и жирным, и волосатым, и эти ожерелья указывают складки меха, высохшие на солнце. Но это могли быть и просто валики жира, выделившиеся на более светлом горле животного.
      Мы не знаем, что думать по поводу морского змея, который 17 сентября следующего года атаковал галеон «Салли» у берегов Лонг-Айленда. Происшествие известно только по популярной гравюре того времени, весьма изящной, но содержащей следующую примечательную деталь: за ужасающей головой зверя, с пастью, усеянной зубами огромных размеров, — два херувимских крыла. Если рисунок выполнен по описаниям, то можно заключить, что предвзято настроенные свидетели приняли за крылья пару грудных плавников. Хотя до сих пор американским морским змеям ничего подобного не приписывали.
      Но разве можно делать какие-либо выводы на основе рисунка, столь подозрительного во всех отношениях?

ВЕРНЫЙ ЛЕТНИЙ ВИЗИТЕР

      В течение десяти лет с 1817-го и года не проходило, чтобы морской змей не появлялся у восточного побережья Соединенных Штатов, особенно возлюбив Массачусетс и его окрестности. Его наблюдали сотни и даже тысячи людей при различных условиях. Некоторые из свидетельств, безусловно, преувеличены или драматизированы, другие вообще полностью выдуманы, но все они в целом, однако, производят убедительное впечатление.
      В августе 1820 года морского змея видели многократно на море в штате Массачусетс. Один раз в Наханте, с террасы виллы полковника Т. Г. Перкинса, другой — у Филиппс-Бич, в Свампскотте. Здесь свидетелями явились четверо граждан Линна, которые работали в мастерской: Эндрю Рейнольде, Джонатан Льюис, Бенджамин Кинг и Джозеф Инголс.
      Едва заметив зверя, трое из них бросились в лодку и приблизились к нему на 30 метров. Тут они разглядели его очень отчетливо.
      «У него была, — заявляет Рейнольде, — голова примерно в девяносто сантиметров длины, смахивающая на яйцо, которая поднималась из воды при движении. На спине находилось много горбов, которые выступали из воды на восемнадцать — двадцать сантиметров. Он был совершенно черный».
      Четверо мужчин изложили свои наблюдения перед мировым судьей Джоном Принсом-младшим, который привел их к присяге. Их показания соответствовали друг другу совершенно, кроме вечно щекотливого вопроса о размерах.
      Рейнольде сказал, что зверь был от 15 до 18 метров в длину. Кинг, который насчитал сразу двадцать три горба, утверждал, что монстр достигал примерно 21 метра, и указывал, что, находясь на самом носу лодки, он видел все гораздо лучше остальных. По Инголсу, остававшемуся на земле, животное было 6 метров, но он признал, что если бы был чуть поближе, то лучше бы смог оценить истинные размеры.
      В течение лета 1821 года о морском змее снова доносят из Массачусетса: опять из Наханта от членов семьи полковника Перкинса, из окрестностей острова Нантакет от уважаемого купца Френсиса Джоя и из бухты Плимут от трех господ Уэстонов, родом из Дакс-бери. 2 августа, уже на Портсмудском рейде в Нью-Хэмпшире, его долго и дважды наблюдал инспектор таможни в Нью-Кастле Самуэль Дункан, который вместе со своим восемнадцатилетним сыном и неким Джонатаном Веннардом находился на одном китобойном судне. Правда, второй раз он видел змея один, и уже с другого корабля.
      Этот змей, передвигаясь, одновременно приподнимал пять горбов, расположенных с промежутками но полтора метра. Сначала инспектор решил, что это пять косаток, плывущих гуськом. Но сложно представить, что эти мелкие китообразные целых полтора часа исполняли подобный балет.
      Минуем наблюдения, почти каждодневные, в Наханте летом 1822 года и перескочим на год вперед, чтобы отметить: господин Френсис Джонсон-младший тоже поначалу вообразил 12 июля, что наблюдает стаю косаток.
      «Но через два часа, — рассказывает он, — я услышал шум и увидел, примерно в двадцати метрах от себя, голову то ли змея, то ли рыбы, высунутую приблизительно на шестьдесят сантиметров, а вместе с ней — шесть или восемь бугров (первый около метра восьмидесяти от головы), все разделенные одинаковыми промежутками и поднятые где-то на пятнадцать сантиметров над водой. Животное направлялось на восток со скоростью пять миль в час ( 9 км ), совершая волнообразные телодвижения, как гусеница».
      Как можно понять из показаний свидетелей, часто морского змея принимают за стаю морских свиней (или ствол дерева). Впрочем, подобные заблуждения всегда исчезают при более внимательном или долгом наблюдении.
      Все лето 1824 года морской змей исправно посещал Массачусетс. Его видело в море у Плам-Айленд семейство Рагглзов из графства Бристоль и у Литтл-Боарс-Хед — двое господ из Портсмута.
      Конечно, удивительно, что нет никаких следов пребывания нашего героя в Массачусетсе следующим летом, но это означает только то, что он почему-то не прибыл. Во всяком случае, о нем в это время заговорили в Канаде, в Новой Шотландии, то есть в 600 километрах от привычного места. 15 июля морского змея наблюдали на рейде Галифакса, с трех независимых пунктов: из экипажа — молодой человек в компании множества барышень; из дома — хозяин кожевенной мастерской, господин Горхем, окруженный своей семьей и слугами; с лодки — господин Уильям Барри и несколько его товарищей. Последний свидетель насчитал восемь «колец» на воде. Без сомнения, это — горбы.
      Однако 38 июня 1826 года морской змей доказал свою верность Массачусетсу, явив себя у Кейп-Кода целой команде одного корабля. И в 1827 году его встречали между островом Нантакет и Коннектикутом — капитан Кольман со шлюпа «Левант». Наконец, змей был поражен гарпуном в 6 лье от Маунт-Дезерт-Рок капитаном Девидом Турло со шхуны «Лидия».
      Капитан Турло доложил, что он отвалил от своего судна на лодке, дабы поудить макрелей, и вдруг перед ним объявился морской змей. Так как на борту был гарпун, он приблизился к монстру и вонзил в него оружие. Ошеломленное животное потащило шлюпку за собой, но, немного проплыв, вдруг остановилось и удивленно высунуло на метр восемьдесят — два свою голову, во всем похожую на акулью. Затем чудовище снова отправилось в путь, трос оборвался, и оно удалилось с гарпуном в теле.
      Когда же капитан вновь занялся рыбалкой, то змей — может быть, другой — опять вынырнул рядом с ним. Наш рыбак явно встревожился из-за столь пристального к нему интереса и поспешно погреб к кораблю, стоявшему на якоре в 3 милях. Чудовище все это время эскортировало его на уважительном расстоянии.
      Если верить Турло, оба зверя были от 20 до 24 метров в длину, темного цвета и с большими чешуйками.
      Эта последняя черта, придающая подозрительному животному сходство с акулой, настолько расходится с обычными описаниями, что только уменьшает доверие к этой истории, во всем остальном совершенно ординарной.

НАЧАЛО КАМПАНИИ КЛЕВЕТЫ

      За редкими исключениями, многочисленные свидетельства, поступавшие целых десять лет с восточного побережья Соединенных Штатов, весьма однообразны в том, что касается и основных черт, и деталей. Поэтому в 1827 году прославленный американский химик и геолог, профессор Бенджамин Силлимен — увы, с такой досадной фамилией (silly man означает «глупец») — без колебаний написал в одном из журналов, посвященных проблемам науки: «Нам кажется поразительным, что всякий, кто видел собрание свидетельств, еще может сомневаться в существовании морского змея». По другую сторону океана известный ботаник Уильям Джексон Хукер высказал подобное же мнение по поводу знаменитого морского монстра в эдинбургском научном журнале.
      Оптимизм обоих ученых никак не учитывал естественной лени людей, которым легче без оговорок отрицать факты, чем дать себе труд тщательно проанализировать все аргументы. Отвращенная многочисленными надувательствами, следовавшими одно за другим, публика с каждым днем все более ироничным и насмешливым образом демонстрировала свое недоверие ко всем этим слухам, особенно в Америке, и бедные очевидцы превращались в мишени для шуточек и потех. В Новой Англии местный бард Джон Брейнард написал даже оду морскому змею, смысл которой можно понять по такому отрывку (стихи не рифмуются, если читать их без местного акцента):
 
But go not to Nahant, lest men should swear
You are a great deal bigger than you are.
 
      Что можно перевести такими же неумелыми виршами:
 
Но не езди в Нахант, а то станешь знаменит,
Что, мол, больше в тыщу раз, чем ты кажешься на вид.
 
      Ничто лучше не выражает этого нездорового состояния, созданного мало-помалу цепью досадных промашек и мистификаций, чем шутовская конференция, проведенная в октябре 1828 года профессором Самуэлем Летэмом Митчелом перед «Лицеем» в Нью-Йорке, объявленной под таким смешливым названием: «The History of Sea-Serpentism» («История морского змеизма»).
      В своем докладе профессор сослался, с несколько тяжеловесной иронией, на все происшествия, в итоге которых морской змей оказывался или гигантской акулой, или черным ужом, или большим тунцом. Он прибавил даже несколько анекдотов собственного сочинения, поведав, как некто на озере Онтарио принял за сказочного монстра утку с утятами и как на озере Эри мертвое дерево стало объектом подобного же ошибочного определения. Наконец профессор заразил всю аудиторию весельем, напомнив читателям одну статью в журнале: там аллегорически, в виде морского змея, пожирающего мелких рыбешек, представлен первый пароход, который отправился вдоль побережья Массачусетса и побил всех своих конкурентов, шедших под парусом и на веслах! Но господин Митчел не довольствовался тем, что исказил сообщения о происшествиях, которые нам хорошо известны; кроме того, он оставил без внимания все наблюдения и свидетельства, гораздо более многочисленные, которые говорят о существовании морского змея. Ведущий заключил не без коварства:
      «Одним словом, после всех ошибок, иллюзий и наглого вранья на эту тему все думающие люди должны принять, что лишь забавы морских свиней, ленивое движение гигантских акул и своеобразная внешность китообразных, которые имеют по одному плавнику на спине, могли породить эти байки, которые мы больше не будем комментировать».
      С течением времени все сложнее и сложнее становилось отличить доброе зерно от плевел, то есть настоящие сообщения о морском змее от мистификаций. За десять лет регулярных летних появлений монстра у атлантических берегов Соединенных Штатов были опубликованы многочисленные свидетельства, и, следовательно, хорошо информированный и находчивый журналист мог отныне фабриковать драматические истории, придавая встречам с Левиафаном новый вид. Однако утешает, что хорошо информированные журналисты не теряют время на производство подобных «уток»: они осознают свой долг и знают, что в том, что касается сенсаций, реальность всегда превосходит вымысел, ведь у природы гораздо больше воображения, чем у самых находчивых людей.

КАК ОТСЕЯТЬ ЗЕРНО ОТ ПЛЕВЕЛ?

      У человека науки всегда должно возникать чувство недоверия, когда информация поступает от совершенно неизвестной личности и не подтверждается никакими другими свидетельствами. Что, к примеру, можно подумать о наблюдениях капитана Деланда со шхуны «Орел» 23 марта 1830 года?
      По прибытию в Чарльстон, штат Южная Каролина, этот моряк заявил, что видел в одиннадцать часов утра указанного дня в миле от Симонс-Бей некое крупное животное, похожее на аллигатора: оно плавало на поверхности в каких-то 300 метрах от его судна. Капитан произвел ловкий маневр и приблизился к загадочной твари на расстояние в 25 или даже 20 метров. В тот момент, когда зверь замер совсем неподвижно, бравый моряк прицелился ему в затылок из мушкета и выстрелил.
      Пуля явно достигла своей цели. К ужасу всего экипажа, монстр нырнул прямо под судно и нанес ему два или три яростных удара хвостом. Один из них пришелся на форштевень и был весьма ощутим для всех на борту.
      «Им всем представилась возможность разглядеть своего врага, — сообщали газеты, — и они единодушны в том, что тот достигал двадцати метров в длину. Туловище было толстым, толще бочки на шестьдесят галлонов ( 240 л ), серого цвета, змеевидное, безо всяких видимых плавников и явственно покрыто чешуей; спина вся в выпуклостях или горбах, а голова и „клюв“ походили на аллигаторовы, причем голова была длиной метра в три и толщиной с добрый бочонок».
      Кажется, еще один представитель той же породы, но гораздо меньших размеров, плескался неподалеку. Он исчез при выстреле, но потом обоих животных видели вместе.
      Капитан Деланд прибавил, что неопознанный монстр, по его мнению, обладал силой вполне достаточной, чтобы повредить судну размеров «Орла», если не разрушить его целиком, и что он считает редкостной удачей, что ему удалось выжить и не испытать этой мощи в полной мере.
      Немецкий медик и натуралист Людвиг Фридрих фон Фрорип перепечатал это сообщение в одном научном журнале с весьма хорошей репутацией, который тогда, следуя моде, оповещал публику обо всех встречах с морским змеем. Но представители научного мира отнеслись к этому происшествию весьма недоверчиво.
      Как и другие истории, в которых в морского змея стреляли, и безо всякого видимого для него ущерба, эта тоже показалась кое-кому странной. На самом деле у подобной подозрительности нет никаких оснований: ведь существует бесчисленное множество животных, на которых оружие обычного калибра не производит никакого впечатления. Даже не говоря о наземных толстокожих, таких, как слоны и носороги, по поводу которых всем известно, что их уязвимые места весьма немногочисленны и малы по размерам, можно вспомнить о такой же непробиваемости у водных животных: крокодилов считают столь же неуязвимыми, так как пули отскакивают от их толстой чешуйчатой брони. Вероятно, то же самое может быть сказано и о большинстве доисторических рептилий, если они, конечно, дожили до наших дней. Некоторые рыбы защищены не хуже. Австралийский ихтиолог Уитли упоминает о поимке огромной рыбы-луны (Mola mola), чью кожу не могли повредить даже пули из винчестера!
      Впрочем, должно быть, совсем не из-за неуязвимости морского змея доктор Удеманс в 1892 году выразился по поводу приключения капитана Деланда столь резко и недовольно:
      «Я воспринимаю все это сообщение как басню, так как совсем не в обычае морского змея атаковать судно после того, как в него выстрелили: он всегда ныряет и исчезает».
      Вот это довод!
      Конечно, во многих учебниках по зоологии можно найти кучу данных по поведению того или иного животного в различных ситуациях. Точный перечень подобных черт поведения может говорить о некоторой норме или даже свидетельствовать о специфике того или иного вида, но приписывание этим признакам абсолютного характера — это, вероятно, наследие наивного картезианского представления о животном как о машине. Ни животные, ни тем более люди не являются роботами, у которых достаточно повернуть ручку, чтобы вызвать ту или иную определенную реакцию. Поэтому суждения о постоянно агрессивной или, наоборот, безобидной природе того или иного зверя, высказываемые как бывалыми охотниками, так и некоторыми зоологами, почти всегда грешат излишней обобщенностью, основанной чаще всего на чьем-либо личном единичном опыте. В действительности, даже при всех внешне схожих условиях, животное определенного вида может понестись во весь опор, вместо того чтобы оцепенеть от ужаса, упасть в обморок или рассвирепеть. Ведь и у него есть своя внутренняя логика или же некий вид сумасшествия, который приводит к абсурдным реакциям. А кто может разобраться в его сиюминутном душевном состоянии?
      Так и в случае с «Орлом»: необычное поведение морского змея может быть объяснено близостью молодняка, о котором к тому же упоминается в сообщении. И было ли это поведение так уж необычно? Животное нырнуло, а то, что оно хлестнуло пару раз корабль хвостом, как раз и могло быть чистой случайностью.
      По правде говоря, кажется, что столь суровое суждение доктора Удеманса было вызвано самим описанием животного, так как оно не совсем соответствовало классическим приметам чудовища — с кожей гладкой и черноватой и с особенно короткой сплюснутой головой, похожей на яйцо. Но ведь ничто не позволяет нам утверждать, что все крупные животные змеевидной формы в море должны быть анатомически подобны. Впрочем, монстр капитана Деланда с головой аллигатора отличался и по другим параметрам от морских змеев Новой Англии. Так, последние всегда появлялись в сезон между маем и октябрем, а этот хотя и возник в 1100 километрах к югу, но все-таки рановато, уже в марте. Наконец, не в первый и не в последний раз свидетели придавали «своему» морскому змею сходство с гигантским крокодилом. Уже Понтоппидан упоминает о поимке крестьянами Зундмера «змея с лапами» 6 метров в длину, который должен был, согласно его мнению, напоминать крокодила. И в следующих главах мы еще приведем примеры свидетельств, и весьма весомых, которые окажутся очень похожи на эту историю.
      А историю капитана Деланда пока примем с сомнением.

НОВАЯ И СТАРАЯ АНГЛИЯ В СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ

      Если огромный крокодил, встреченный «Орлом», был, может статься, не более чем плодом разыгравшегося воображения, то более классический морской змей Северной Америки по-прежнему продолжал являть все новые и новые свидетельства своего существования.
      Все так же змеевидный, по-прежнему темного цвета, вытягивая голову над водой и извиваясь, как и раньше, демонстрируя те же самые многочисленные близкие друг к другу горбы, он появился в 1830 году у Кеннебека в штате Мэн перед тремя окаменевшими от страха рыбаками.
      В 1831 году его заметил на рейде Бутбея капитан Уолден и экипаж корабля «Детектор», принадлежащего бдительной таможенной службе; они, не колеблясь, оценили его длину в 30 метров. В этот же год змей явил себя перед десятком наблюдателей в открытом море у Боарс-Хед, рядом с Хэмптон-Бич, одним из пляжей Лонг-Айленда, любимом месте пирушек ньюйоркцев. На этот раз его оценили в 45 метров длины, и насчитали от тридцати до сорока маленьких горбов на спине размером по 30 сантиметров. Также у него заметили то ли рог, то ли плавничок рядом с головой, что тогда было принято как некое змееведческое новшество, но впоследствии подтвердилось другими свидетельствами.
      Снова бредни янки? Вряд ли с этим можно согласиться. Эволюции нашего героя в Северной Америке не ограничиваются только пределами США. Никакая граница не могла остановить морского змея, и американцы, которым любители наклеивать ярлыки уже давно приписывали особую наивность и детскую доверчивость, в данном случае — к счастью или несчастью? — никак не могут похвалиться монополией на больших змеевидных тварей по ту сторону Атлантики. Мы уже знаем, что в 1825 году змея видели в Канаде, в окрестностях Галифакса, Новая Шотландия. В 1833 году в это же место он заплыл снова, но на этот раз на глазах капитана и трех лейтенантов вооруженных сил ее величества королевы Британии, причем их сопровождал штабной кладовщик.
      В заливе Махон эти господа взобрались на мостик яхты, дабы немного порыбачить, и вдруг оказались свидетелями ошеломляющего зрелища: мимо пронеслась большая стая черных дельфинов, которые, казалось, пребывали в состоянии весьма необычайного возбуждения. Восклицание одного из матросов тут же отвлекло внимание английских офицеров от дельфинов и обратило его на еще более необычное зрелище.
      «На расстоянии в сто пятьдесят — двести метров по правому борту мы обнаружили голову и шею, похожие на змеиные, некоего обитателя глубин, который плыл, высоко задрав голову и вытянув ее чуть вперед, изогнув шею так, что мы даже могли видеть воду под ней. Существо передвигалось с большой скоростью, оставляя след на поверхности; от кончика головы до края задней части, которая скрывалась под водой, оно достигало, по нашим примерным оценкам, около двадцати четырех метров; и скорее это недооценки, чем переоценки…
      Сложно дать точные данные по всем размерам этого объекта, особенно для частей под водой. Мы полагаем, что голова странного создания была длиной где-то в метр восемьдесят, и такой же длины — та часть шеи, которую мы могли разглядеть; общая длина, как мы уже говорили выше, была от двадцати четырех до тридцати метров. По толщине шея была со ствол среднего дерева. Голова и шея были темно-коричневого, почти черного цвета и отмечены нерегулярными беловатыми полосками».
      Отчет о происшествии был подписан свидетелями, которые взяли на себя труд указать свои имена и чины, воинскую часть, к которой они относились, и даже дату получения воинского диплома, последнее, видимо, чтобы придать серьезности своему сообщению:
      У. Сулливан, капитан, бригада карабинеров, 21 июня 1831 года; А. Маклахлан, лейтенант, бригада карабинеров, 5 августа 1824 года; Дж. П. Малькольм, младший лейтенант, бригада карабинеров, 13 августа 1830 года; В. О'Нил, лейтенант артиллерии, 7 июня 1816 года; Генри Инс, кладовщик главного штаба Галифакса.
      Еще в этом «массовом» свидетельском показании можно обнаружить следующее категорическое утверждение:
      «Здесь ни в коем случае не идет речь об обмане или же иллюзии, и мы все убеждены, что нам посчастливилось наблюдать „настоящего и подлинного морского змея“, которого, по всеобщему мнению, считают существующим только в головах капитанов-янки, а сведения о нем рассматривают как нечто, мало достойное доверия».
      В 1833, 1834 и 1835 годах морской змей вновь появлялся, как обычно летом, в море близ побережий Массачусетса и Мэна. Его видело множество людей — от сорока до пятидесяти единовременно! — и весь экипаж одной рыболовной шхуны.
      В марте и апреле 1835-го он снова посетил Массачусетс, и на этот раз все происходило весьма необычным образом.
      Капитан Шиблз с брига «Мангехан» из Томастауна прибыл в Глочестер и объявил, что видел милях в десяти от маяка на Рейс-пойнт то, что он сам и его команда приняли за морского змея. Он лично оглядел в бинокль существо, приблизившись к нему, и может утверждать, что голова того, толщиной с бочку, поднималась на метра два — два с половиной над водой. Также он смог различить глаза, что было редкостью для свидетельств по Атлантике, но, помимо всего этого, он заметил, что «на шее было нечто, напоминающее гриву. Один из моряков сказал, что видел подобное у зверя в бухте. Глочестера в прошлом году».
      Нелишне будет вспомнить, что и Олай Магнус, и епископ Понтоппидан после своих расспросов норвежских прибрежных жителей и рыбаков точно так же упоминали некую гриву у скандинавского морского змея. Командир «Мангехана» оказался первым, увидевшим такое в Америке.
      Обратим же особое внимание на все, что нам сообщают об этом «внесерийном» морском змее. Итак, утверждалось еще, что «его голова, шея и хвост, точно так же как и способ движения в воде, были совершенно схожи со змеиными». Это заставляет подумать, что капитан Шиблз видел, как животное высовывало из воды хвост, чего не удавалось увидеть ни одному из достойных доверия свидетелей в Америке. Наконец, Шиблз сказал нечто совершенно новое в истории нашего подопечного: каждый раз, когда животное высовывало из воды голову, «оно производило некий шум, как будто струйка пара вырывалась из котла парохода».
      Итак, у этого морского змея наличествует грива, что замечательно во всех отношениях, и, кроме того, он объявился задолго до начала летнего сезона, что на первый взгляд кажется так же подозрительным, как и в случае с обладателем аллигаторовой головы, продемонстрированной экипажу «Орла». Но появление в американских водах особи подобного вида, который поначалу считали исключительно норвежским, скоро повторилось.
      На этот раз с ним познакомился капитан Нейл с «Робертсона» из Гринока. Все произошло южнее Новой Земли 22 июня 1834 года. Сначала, едва заметив некую возвышенность на море, ее приняли за корпус корабля, опрокинувшегося на бок, но когда этот обломок кораблекрушения припустил со скоростью в восемь узлов от любопытных шотландских моряков, тем ничего не оставалось, как признать, что они созерцали некую живую тварь и даже разглядели у нее то, что сочли «головой и мордой огромной рыбы».

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21