БЕРЬЕ КРУНА
      В ПЛЕНУ ДОЖДЯ
      Пер. С. Белокриницкой
      Я сидел на своем обычном месте за стойкой, поближе к кассе, и тут вдруг вбегает этот парень. Я немного удивился, что ко мне заглянул клиент. Во-первых, время всего три часа, во-вторых - дождь как из ведра. Потоки воды низвергались на окновитрину с большими белыми буквами "БАР ДЖО".
      А впрочем, люди бывают разные, и если уж ему не страшно было вымокнуть ради выпивки, то мне и подавно не жалко его обслужить. Я вопросительно поднял брови.
      Он закрыл за собой дверь и подошел к стойке. Теперь я заметил, что он старше, чем показался на первый взгляд. Ему лет тридцать, рыжие волосы, зеленые глаза. С синего плаща текли струи воды, на ковре образовались лужицы.
      - Ну? - спросил я не без раздражения. - Что для вас?
      Он бросил тревожный взгляд в окно, потом умоляющий на меня.
      - Будьте так добры, - сказал он, - спрячьте меня где-нибудь.
      - Полиция? - коротко спросил я.
      - Да... нет... не знаю. Но я не преступник, клянусь вам. Будьте так добры...
      Обычно я никогда не ввязываюсь в сомнительные истории, но, вероятно, была как раз Неделя Отличного Обслуживания-ничто другое не могло бы заставить меня нарушить свои принципы.
      - Иди сюда, - сказал я и открыл дверцу в стойке; он прошмыгнул на мою сторону.
      Я поднял крышку люка. Мы вдвоем вытащили наверх четыре бочонка пива - люк у меня точно рассчитан на четыре бочонка. Парень залез в люк, и я опустил крышку.
      Потом я побежал в мужскую уборную и открыл маленькое окошко, выходившее на задворки. Не успел я вернуться на свое место за стойкой, как в бар вошли еще двое. Оба в макинтошах полувоенного покроя, с тем анонимно-официальным видом, по которому в любой стране можно узнать полицейского в штатском.
      И действительно в руке у одного из них мелькнул и тут же скрылся в кармане какой-то металлический жетон.
      - Где он? - спросил полицейский.
      - Кто?
      - Молодой человек, который только что вошел в бар. Мы видели, как он спрятался здесь, и он отсюда не выходил, так что не вздумайте темнить.
      Я почесал в затылке и сделал вид, будто припоминаю.
      - Рыжий, в синем плаще?
      Парочка закивала, как две марионетки на одной веревочке.
      - Он прошел сюда. - Я указал на мужскую уборную.
      Один из полицейских ринулся к двери и распахнул ее. При виде открытого окошка и задворков он злобно выругался.
      - Смылся, - констатировал он. - Попробуем догнать.
      Не затворив за собой дверь, он выскочил на улицу. Второй полицейский бросил на стойку карточку с какими-то цифрами.
      - Если еще раз его увидите, позвоните по этому телефону. Поможете нам поймать его - получите вознаграждение.
      Он небрежно отдал честь и поспешил вслед за своим коллегой.
      Через минуту я извлек парня из тайника. Он отряхнул плащ и, казалось, собрался уходить.
      - Не торопись, - посоветовал я. - Сейчас тебе безопаснее побыть здесь. Выпей и отдышись. Виски?
      Он нерешительно кивнул.
      - Денег у меня не густо...
      - Ладно, дам в кредит, - перебил я и налил ему ртомку шотландского виски, которую он осушил одним глотком. Когда он ставил рюмку на стойку, руки у него дрожали.
      - Ну а теперь выкладывай, - сказал я. - Что ты натворил?
      Он вздохнул и показал на улицу.
      - Вот это.
      Я посмотрел в окно. Дождь перестал, сквозь разрывы в облаках проглядывало солнце. Как всегда в это время дня, машин на улице было мало, но близился час, когда все наперегонки ринутся в пригороды.
      - Что "это"? Уж не дождь ли?
      Я улыбнулся - ведь это была шутка, но его она не рассмешила.
      - Да, дождь.
      - Ты сумасшедший, - догадался я.
      - Объясните это тем типам, что гнались за мной.
      Люди, повторяю, бывают разные, а этот парень, пусть даже он и чокнутый, показался мне занятным. К тому же я упивался сознанием собственного благородства: ведь я только что помог человеку в беде. Я откупорил банку пива, налил два стакана и один подвинул к нему.
      - Выкладывай, - сказал я еще раз.
      - Зовут меня Клод Рейнз, - начал он. - Я ирландец, родом из Дублина. Еще в детстве...
      Я жестом остановил его и повторил его имя.
      - Кажется, был такой актер...
      - Клод Рейнз. Да, был. Мы однофамильцы, а моя мамаша обожала его, не пропускала ни одного его фильма и назвала меня Клодом в его честь. Рассказывать дальше?
      Я кивнул.
      Клод поведал мне, что с тех пор как себя помнит, он ненавидит дождь. В Дублине дождь идет ежедневно, но Клоду выпало на долю мокнуть гораздо больше, чем другим, потому что стоило ему высунуть нос из дому, как начинался ливень.
      - Еще в первом классе меня за это дразнили. На переменах я старался под любым предлогом остаться в классе, а если выходил во двор - тут же разверзались хляби небесные. Я так и не выучился играть в футбол, потому что все матчи, в которых я пытался участвовать, приходилось прекращать изза дождя. У меня не было товарищей. Соседским ребятишкам не хотелось играть на улице под проливным дождем.
      Разумеется, сказал он, никто всерьез не верил, что он и правда как-то влияет на погоду, но у него все это вызвало дикую ненависть к дождевым тучам. Хуже всего было летом. Папаша его весьма преуспевал и мог ежегодно на месяц выезжать с семьей на курорта. Но куда бы они ни ездили, люди говорили, что не припомнят такой плохой погоды, как в это лето. Рекордное количество осадков и наводнения преследовали их семью всюду, хотя до и после их отдыха светило солнце.
      - Постепенно я приспособился урывать себе иногда солнечную минутку, но это требовало поворотливости, - продолжал он. - Если, когда я появляюсь на пляже, на небе ни облачка, пройдет по меньшей мере полчаса, а то и сорок пять минут, пока упадут первые капли. Тогда я ухожу домой и дожидаюсь, чтобы небо опять прояснилось, и потом могу урвать еще полчасика.
      Клод учел это, когда пришло время выбирать профессию. Он окончил торговое училище и основал фирму, выполняющую заказы по почте, что давало ему возможность большую часть года проводить за границей, закупая товары.
      Он отхлебнул пива.
      - Разумеется, я специализировался на товарах из солнечных стран. Однажды - это было в Паттани, в Таиланде, - я успел до дождя пролежать на пляже целых тридцать пять минут и считал это большой победой. А потом мне попалась на глаза заметка о здешних местах, где пляж тянется на много миль и наибольшее количество солнечных дней на материке. Впервые я приехал в этот город...
      - Три года назад? - договорил я за него. Клод смерил меня долгим взглядом.
      - То, что я рассказываю, уже не кажется вам бредом сумасшедшего?
      Я пожал плечами. Я приобрел этот бар четыре года назад, тогда оборот его составлял семьдесят тысяч и казалось, что есть прямой смысл вложить в него все свои сбережения. А потом три сезона подряд пошли прахом из-за непрерывных дождей, и теперь мои дела обстояли далеко не блестяще.
      - Продолжай, - сказал я.
      - В первый день на этом побережье мне удалось позагорать больше часа, так что я, ясное дело, остался здесь. Это было время, когда прибывают первые туристы, и я оставался до осени, пока не разъехались последние. Следующей весной я приехал снова. Все те, кто отдыхал здесь в прошлом году, предпочли отправиться в другие места, но вместо них приехали новые люди. Возможно, их было меньше, чем тогда, но все же больше, чем в этом году.
      Стаканы у нас были пустые, и я откупорил новую банку пива.
      - А при чем тут полиция?
      - Подождите, дойду и до этого. Нынешней весной я прочел в газетах, что власти выделили средства на обширное метеорологическое исследование. Цель его - выяснить причины ухудшения климата. В вычислительную машину закладываются все мыслимые данные, начиная от направления ветров и кончая статистикой туристов.
      Как оказалось, неделю назад Клода пригласили в министерство туризма. Электронный мозг наконецто отыскал фактор, общий для последних трех лет, и этим фактором оказался мистер Реинз. Он был единственным туристом, приехавшим сюда снова после отпуска, загубленного непрерывным дождем. Чиновник министерства оправдывался, но оставался непоколебимым в своем решении. Разумеется, это всего лишь случайное совпадение, твердил он, но поскольку на карту поставлены миллионы и под угрозой вся индустрия туризма, министерство не может позволить себе ни малейшего риска. Клода просят уехать и даже предоставляют бесплатный билет до любого пункта, какой он укажет.
      - Ну и что же ты ответил?
      - Отказался наотрез. Меня не могли обвинить ни в чем противозаконном, а что касается дождя, то я ловко прикинулся и просто посмеялся над эдакои чепухой. Но исследование было проведено тщательнее, чем я предполагал. Когда всплыла моя фамилия, сыщики изучили мое прошлое чуть ли не день за днем. Чиновник показал мне отчет. Там были записаны даты и названия мест, где происходили наводнения и выпадало рекордное количество осадков.
      И все-таки Клод отказывался покинуть город. Чиновник выразил сожаление, но вынужден был его отпустить, и ирландец полагал, что на этом все и закончится.
      - На самом же деле теперь-то все и началось. В последние два дня я трижды чуть не попал под машину, и после неудавшегося наезда машины мгновенно исчезали. А вчера утром, через пять минут после того, как я ушел на пляж, в моем гостиничном номере взорвалась бомба. И со вчерашнего вечера эти два типа в штатском преследуют меня по пятам. Сегодня ночью я спал под пальмой, а дождь лил как из ведра.
      - Почему бы тебе не принять от них в подарок билет на самолет?
      - Я боюсь. После той бомбы у меня появилось подозрение, что на уме у них вовсе не высылка, а кое-что похуже. Я даже не решаюсь сам поехать в аэропорт и купить себе билет, впрочем, все равно почти все мои деньги остались в гостинице.
      Несколько минут мы молчали; он задумался, я тоже погрузился в размышления.
      - Послушай, да ты - жалкий дилетант, - сказал я наконец. - Сидишь здесь и ждешь, когда тебя пристукнут, а ведь твой талант мог бы принести миллионы и тебе, и мне.
      Он в растерянности вытаращил на меня глаза.
      - Миллионы? Каким же образом?
      - Неужто не понимаешь? Как по-твоему, на какую сумму раскошелится наше министерство туризма, если ты пообещаешь им поселиться на каком-нибудь конкурирующем курорте?
      На мгновение лицо его просветлело, но тут же омрачилось снова.
      - Я не решаюсь вступать с ними в контакт. Хорошо еще, если я выберусь отсюда живым.
      - Контакты я беру на себя.
      Он покачал головой.
      - Забудем об этом.
      - Как хочешь. Есть и другие способы. В мире немало стран, для которых недостаток влаги - национальная катастрофа. Если мы предложим им твои услуги, можем получить в уплату нефтяные скважины.
      На сей раз он клюнул.
      - Но поверят ли они мне?
      - Да ведь ты мастер своего дела. И пусть удовлетворяют все требования, не то - еще несколько лет засухи. А если говорить серьезно - у меня есть рука в министерстве туризма, да такая, что мне ничего не стоит раздобыть копию отчета о твоем прошлом. Не сомневайся, этого будет достаточно. Ну что скажешь? Согласен быть моим компаньоном?
      Я протянул ему руку, и он пожал ее.
      - Тогда сделаем вот что. Я закрою бар, мы пойдем ко мне домой, и ты хорошенько выспишься. Завтра утром мы найдем способ, как тебе выбраться отсюда, а потом начнем зашибать деньги. Ну что, подходит?
      - Еще как, - сказал он, вставая. - Подожди минуточку, мне надо облегчиться: пиво-то дает себя знать! А потом мы продолжим разговор.
      Когда он скрылся в уборной, я прокрался к телефону. Три года этот субъект разорял меня, теперь у меня появилась надежда снова встать на ноги. Я набрал номер, который мае дал полицейский, и сказал без обиняков:
      - Он здесь. В "Баре Джо".
      На другом конце провода положили трубку, не ответив, но я готов поклясться, что и двух минут не прошло, как парочка в макинтошах ворвалась в бар. Я показал на уборную.
      Уж кому не везет, тому не везет. Несмотря на всю мою осторожность, парень, верно, что-то услышал: окошко, выходящее на задворки, было распахнуто, а рыжего ирландца и след простыл. Дождь пошел опять, еще сильнее, чем прежде.
      Думаю, что они его не поймали. Во всяком случае вознаграждения я не получил. Не знаю, как удалось ему перейти границу, не имею понятия и о том, куда он направился.
      Но последние две недели в Сахаре идут проливные дожди.