Мы крутились по маленькому пятачку и мне приходилось все время оглядываться, что бы не напали с тыла. Но двое стояли у стенки и не двигались. Противник не плохо владел ногами и они свистели перед моим лицом. Я ждал момент и дождался. Он наступил на обломок ящика и потерял скорость для замаха другой ногой и мне удалось рукой врезать ему сбоку в коленку. Нога дернулась и вояка упал. Прыгаю к нему и ударом полуботинка в щеку заставляю его затихнуть. Чертовы полуботинки, это не армейские, нос смялся и мешает большому пальцу для упора.
      Теперь вышли двое. Третий, это которого я свалил первым начал приподниматься и тоже пошатываясь пошел на меня. Умница Жора, ты натаскивал меня на всякие подлости, теперь все должно пригодиться. Хватаю пустую бочку и швыряю ее в двоих, они отпрыгивают. Бросаю еще одну и она раскалывает их на две стороны. Левый опасней и лечу к нему. Только бы знать куда он отклониться, иначе если промахнусь впилюсь в сетку. Была не была, уже в воздухе разворачиваю тело влево и чувствую, что попал. Пакисткнец, получив мою энергию летел в сетку головой. Она его отбросила вторично на мой кулак. Брызнула кровь. Широкий нос буквально хрупнул на кулаке.
      Меня настиг удар по спине сзади и я тоже очутился в сетке. Сзади стоял последний, если конечно не считать качающуюся за ним фигуру. Гигант держал в руке обломок доски. Он замахнулся и я еле-еле увернулся от нее. Сетка буквально распоролась от удара у самого моего плеча. Но он ни как не мог быстро вытащить дубину и я оттолкнувшись от сетки влепил ногой в локоть руки, которая держала доску.
      Гигант отскочил, бросив дубину и схватившись за локоть. Теперь вперед. Я добил двух травмированных вояк и они покорно свалились на площадку.
      - Браво, браво,- за сеткой похлопывал в ладоши капитан Идрис.
      Рядом с ним стоял военный с кинокамерой и два высших офицера.
      - Мы выбрали самых лучших специалистов,- продолжал капитан,- и вы сумели их уложить.
      - Ну сволочь же вы, господин капитан. Мы же с вами договорились...
      - Мы ни о чем не договаривались, господин Костров. Договор вступит в силу сегодня вечером при условии, что вы скажите-да.
      Я стал приводить себя в порядок.
      - Теперь мы точно знаем, что вы действительно зомби.
      - Идите вы в жопу, капитан.
      Я пошел к двери черного хода бара.
      Женщины с изумлением смотрели на меня.
      - Боже, Костя, что с вами? Вы такой грязный, а костюм ваш чем-то залит красным. Что с вашей спиной? Пиджак распорот.
      - Кто-то уронил на меня груду грязных ящиков.
      - А ботинок?
      - Что ботинок?
      - Он вмят внутрь.
      - После деревянного ящичного душа, там черт знает на что наступишь.
      Но Антонина Сергеевна всполошилась.
      - Давайте кончать. Уедем от сюда быстрей. Мне чего-то очень не хорошо...
      Мы вышли из бара. В это время из-за дома выезжало три санитарных машины в сопровождении шикарного лимузина.
      Петр Акимович получил добро Москвы на условия Идриса. Вечером по телефону я сказал ему: "Да".
      Переговоры с пакистанской стороной шли три дня и мы добились гарантий правительства Пакистана на отказ перепродавать вооружение, купленное у нас, маджохедам. В тот же вечер капитан Идрис напомнил о себе.
      - Господин Костров,- ворковала трубка,- пора выполнять условия договора. Мы бы хотели встретиться на нейтральной полосе, ну, например, вилла господина Армса, на восточном шоссе.
      - Завтра. В десять утра.
      - Ого. Вы оказывается ко всему готовы.
      - Приходиться, работая с вами.
      Трубка хмыкнула.
      - Хорошо. Ждем в 10.
      Мы ехали в ворота перевитые железом и по красной дорожке подъехали к вилле. Стекло и бетон переливались на солнце. Полная безвкусица, нагромождения кубов друг на друга. Я выскочил из машины и открыл дверцу для Петра Акимовича.
      - Здравствуйте, господа.
      На верхних ступеньках лестницы стоял капитан Идрис и женщина в черном платье до самого пола. На ней переливались сверкающие камни вделанные в брошь в виде бабочки, в кулон и в длинные висюльки сережек. Мы поднялись по ступенькам.
      - Знакомьтесь, хозяйка виллы, госпожа Магди.
      На чуть удлиненном правильном личике с тонким носиком большие черные глаза. Лицо обрамляли гладко зачесанные черные волосы, собранные сзади в клубок.
      - Господин Воронов, а это... Господин Ковров.
      Блестящие глаза с любопытством уставились на меня.
      - Здравствуйте господа,- пропел мелодичный голос.
      Рука женщины побывала сначала у губ Воронина, потом подошла к моим. Боже, до чего миниатюрная и тонкая рука.
      - Пойдемте господа в дом, я провожу вас,- опять пропел колокольчиком голос.
      Магди повела нас внутрь дома. Внутри было лучше. Вещи и мебель подобраны, расставлены со вкусом и изяществом.
      - Вот кабинет для переговоров,- сказала Магди.- Я вас оставлю господа и надеюсь увидеть за обеденным столом.
      Мы ей поклонились и Идрис открыл дверь.
      Мы вошли в комнату. За круглым овальным столом сидело пять человек. Черные бороды на худых лицах и серая чалма на каждом, дружно повернулись в нашу сторону.
      - Господа, советский представитель, господин Воронин,- представил капитан.
      Обо мне он словно забыл. Все встали и поклонились. Я встал за спиной Петра Акимовича и, расстегнув пиджак, встал в стойку на мгновенный "огонь".
      - Итак, господа. Мы встретились для переговоров о продаже вооружения между представителями России и Афганистана,- начал речь Идрис,- и хотели провести его в деловой обстановке. Прошу вас, господин Воронин.
      Чалмы дружно закивали.
      - Господа. Здесь затрагивается деликатная сторона. Мы воюем с афганскими маджохедами и в то же время ведем переговоры с вами о продаже оружия, которое будет направлено против наших солдат. Поэтому наше правительство предлагает вам начать переговоры о мире между вами и афганским правительством.
      Зашелестел губами молодой переводчик-афганец. Самый пожилой маджохед начал говорить.
      - Мы здесь не хотели бы говорить о политике. Вопрос о мире может быть решен только с выводом шурави. Это наше твердое слово. Мы здесь предлагаем вам деньги, вы продайте нам оружие. Мы понимаем ваши затруднения, но однако, ваше государство полностью компенсирует финансовые потери, принесенные войной, такими вливаниями, которые вы получаете от продажи.
      - Хорошо, что вы хотите?
      Старейший вытащил пачку листов.
      - Вот.
      Наступила тишина. Петр Акимович вынул из кармана счетную машинку и быстро стал считать.
      - Но там уже все сосчитано, возмутился молодой маджохед.
      - Я вынес боевые вертолеты из вашего списка.
      - Хорошо, считайте без вертолетов,- сказал старейший.
      - Это два миллиарда, сто двенадцать миллионов, четыреста восемьдесят тысяч долларов.
      - Как так, даже больше первоначальной цены?- возмутился молодой.
      Он подскочил. Я дернулся. Это заметили все, кроме Воронина. Они уставились на меня, потом старейший сказал по арабски.
      - Сядь Ахмед. Надо все выяснить. Не проявляй перед всеми своей невыдержанности. Друзья предупреждали нас, что этот парень-необычный человек. Переводи... В чем дело?
      - В чем дело?- успокоился молодой.
      - Я учел деньги за перевозку. Ведь вы хотите, чтобы оружие, танки, пушки, снаряды и ракеты шли через Пакистан. Это выгодно нам и вам. Нам так в первую очередь, потому что все будут думать, что мы выполняем поставки для Пакистана в соответствии с договоренностью.
      - Они правы,- сказал старейший.- Мы согласны на эту сумму. Куда вы хотите, что бы мы переслали деньги.
      - Мы составим с вами контракт на одну пакистанскую фирму, фактически являющейся нашей. По этому контракту деньги вы переведете в швейцарский банк. Я совместно с юристами уже подготовил все бумаги на английском и арабском языках. Вы можете их просмотреть и если мы удовлетворим все пункты контракта, можем подписать их здесь. Если нет, мы ждем ваших предложений и можем собраться еще раз.
      Петр Акимович вынул из портфеля бумаги и протянул их молодому.
      Старейший кивнул.
      - У меня такое предложение,- сказал он,- господин Идрис представит нам здесь, в этой вилле, свободную комнату, где мы изучим контракт и через два часа соберемся опять в этом помещении, чтобы утрясти все точки соприкосновения и если можно подписать контракт. Мы также не хотим международных осложнений и чем реже мы будем собираться, тем выгодней будет для вас и нас.
      - Мы не возражаем.
      Маджохеды дружно встали и под предводительством капитана вышли из комнаты
      - Откуда у них такие деньги,- спросил я у Петра Акимовича.
      - Слишком много государств заинтересованно в этой войне и для разжигания ее деньги рекой льются маджохедам.
      - Просто так.
      - Нет. За опиум. Все восточные провинции Афганистана освоили это зелье. Есть много вложений и просто так.
      - А вам не страшно, что это оружие будет убивать наших парней.
      - Не надо лезть в политику, Константин Макарович. Делайте свое дело.
      Мы замолчали и в это время открылась дверь. Магди появилась с подносом на котором стоял прозрачный кувшин, наполненный желтой жидкостью и два высоких стакана.- Я принесла прохладительные напитки. Мне Идрис сказал, что у вас двух часовой перерыв. Что бы вам не было скучали, можете прогуляться по саду, по вилле и я с удовольствием буду вашим гидом.
      - Вы извините, мадам, но я бы лучше отдохнул где-нибудь в саду с этими прекрасными напитками. У вас нет такого укромного уголка?- сказал Воронин.
      - Да. Конечно. Пойдемте, я вам покажу.
      - Костя, возьми у мадам поднос.
      - Нет, нет. Это дело женщины. Сегодня я распустила всю прислугу и должна вас обслужить сама.
      Это была открытая беседка. Мы уселись в плетеные кресла. Магди разлила напиток и подала нам стаканы.
      - Простите, господин Костров, но не могли бы вы удовлетворить женское любопытство. Капитан Идрис сказал мне, что вы зомби. Это шутка?
      - Вечно этот капитан все треплется. Неймется ему чего-то,- по русски сказал Петр Акимович.
      - Что вы сказали?- обратилась к нему Магди.
      - Господин Воронин недоволен такими высказываниями капитана,- поспешил сделать я перевод.- Но я ни какой не зомби. Обыкновенный человек.
      - В Карачи были приглашены четыре самых лучших спецагента. После встречи с вами они утверждают, что вы наделены сверх силой, а капитан говорит, что скорость вашего удара быстрее на пол секунды, чем у ваших противников.
      - Костя, это когда ты встречался? Почему мне не доложил?- опять по русски сказал встревоженный Воронин.
      - Это было в первый день нашего приезда, когда я сопровождал вашу жену и дочь по Карачи. Но ваша жена и дочь не видели этой небольшой стычки,- по русски ответил я ему.- Простите, мадам, мы здесь прокомментировали ваши высказывания,- уже по английски обратился я к Магди,- и пришли к выводу, что спецагенты были хуже подготовлены, чем я.
      Магди улыбнулась.
      - Я не верю в это, господин Костров. Я знакома с одним из этих агентов, он восемь лет тренировался в Китае, имеет много призов и признан самым сильным человеком азиатского континента. Однако вы уложили его на первой минуте.
      - Наверно, мадам, вам капитан показал фильм, который он снял. Вы говорите о первом?
      Магди прикусила губу.
      - Да, я смотрела его,- она с вызовом поглядела на меня,- и действительно говорю о первом.
      - Вот сукин сын, этот капитан,- опять по русски сказал Петр Акимович,оказывается он устроил представление и еще заснял его на пленку, а потом хвастает ей направо и налево.
      - Однако, журналисты и всякие любопытные еще не крутятся вокруг нас, значит он показывает пленку избранным,- отвечаю по русски.
      - Похоже, мадам слишком много знает.
      - Господа, это неприлично. О чем вы говорите?- глядя на меня спрашивает Магди.
      - Мы с господином Ворониным, обсуждаем поведение капитана и находим что он поступает не по джентльменски.
      - Вы только не говорите ему, что я вам сказала.
      - Конечно, мадам.
      - Зовите меня просто, Магди. Слово "мадам" всегда вызывает напряженность в разговоре, я бы хотела с вами быть по-проще.
      - Хорошо, Магди.
      В это время раздается хруст гравия и перед нами появляется Идрис.
      - Вот вы где спрятались? Господа, афганские представители справились раньше времени и готовы подписать контракт.
      - Пошли, Костя.
      Воронин встал и все направились к вилле.
      Оказывается у афганцев все давно готово, даже присутствует своя печать. Все документы были оформлены и на прощание старейшина сказал.
      - Мы уже восемь лет ведем эту войну и хотим быстрей кончить. А чтобы кончить, нужна победа, маленькая победа, иначе ваши правители ничего не поймут. Наша сделка источник этой победы. Я не хотел бы, господин Воронин, этим вас обижать, поэтому хочу сказать. Если мы с вами еще раз не встретимся, значит мы победили, если встретимся- борьба продолжается. Поэтому на всякий случай говорю не "прощайте", а до свидания, господа.
      Маджохеды встали, поклонились и не смотря на просьбы, неизвестно откуда появившейся Магди, остаться на обед, ушли. Обед прошел неинтересно. Магди металась между кухней и гостинной, Идрис рассказывал светские новости, особенно зло проходился по премьер министру, а мы с Петром Акимовичем усиленно уплетали салаты, запивая их соками.
      Кажется Антонина Сергеевна неравнодушна ко мне. Каждый вечер, заходит в мою комнату, чтобы пригласить на ужин. При этом садится на кровать и бесстыдно оголяет ноги.
      - Костя, у тебя была девушка?
      - Была.
      - Ну и что?
      - Когда узнала, что я в больнице, она прервала со мной все отношения.
      - Значит, ты все-таки был в больнице? Там тебя сделали зомби?
      - Антонина Сергеевна, я который раз говорю вам, я не зомби.
      - Неправда, я знаю, вас оперировали и что-то вставили внутрь.
      - Но это ни чего не значит...
      - Ага, значит внутри вас что-то есть. Вот видите, Костя, а вы все пытаетесь утверждать, что вы обыкновенный. Петя мне сказал сегодня, что в тот день когда мы гуляли по Карачи на вас никакие ящики не падали, а вы в действительности дрались и изувечили четырех парней, чемпионов азиатской борьбы. Он также утверждает, что нормальный человек в течении трех минут, на которые ты пропадал, четверых не уложит.
      - Хорошо, Антонина Сергеевна...
      - Тоня.
      - Хорошо, Тоня, пусть будет как вы хотите.
      - А я еще хочу узнать, зомби мужчины или нет?- она с вызовом смотрела на меня.
      - Зомби сделаны из человеческой плоти.
      Тут раздался стук в дверь. Я пошел открывать. На пороге стояла Таня.
      - Мама здесь?
      - Заходи.
      Тоня уже сидела на стуле в нормальном виде.
      - Мама, я поговорила с папой, он согласился, что завтра мы сможем еще раз прогуляться по Карачи и Костя с нами пойдет.
      - Чего это вдруг?
      - Папа сказал, что через три дня мы уезжаем в Индию.
      - Как через три? Мы должны быть здесь еще две недели.
      - Но он так сказал.
      - Костя, приходи через десять минут. Я сейчас.
      Она помчалась к двери и вскоре все затихло.
      - Костя, я вам нравлюсь?- подошла ко мне Таня.
      Ну и вечерок.
      - Нравишься, когда нос не задираешь.
      - Неправда, это он у меня всегда такой вздернутый.
      Она уперлась в меня глазами.
      - Мне кажется,- продолжила она,- я тебя люблю...
      - Ай, яй, яй. Ты полюбила зомби.
      - Не ехидничай. Я полюбила вот такого.
      Дело принимало серьезный оборот.
      - Танечка. Ты через три дня уедешь. Так ведь?
      Она кивнула головой.
      - А я остаюсь. Не знаю на сколько, но мы можем никогда не встретиться. Ты понимаешь?
      - Нет встретимся. В Москве встретимся. Я через год вернусь туда. Мне нужно поступать в институт. И потом, если мы любим друг друга, нам расстояния не страшны.
      Она сверлила мои глаза своим взглядом.
      - А что же ты в этом году не поступила?- стараюсь я уйти от опасной темы.
      - Завалилась в иняз на вступительных. Костя... Костя, поцелуй меня.
      Я осторожно прижал Таню к себе и поцеловал в верхнюю губу. Она с жаром прижалась губами и в ней заговорил инстинкт. Она вдруг вошла в технологию поцелуя так, что я почувствовал волнение в груди.
      - Танечка, пойдем нас ждут.
      - Еще...
      Мы опять поцеловались и Таня разжала руки.
      Мы вошли к Ворониным, когда у них был тяжелый разговор. Рассерженная Антонина Сергеевна убежала на кухню, а Петр Акимович красный от негодования долго не мог прийти в себя. Наконец ужин был собран и мы поели в полном молчании. Я по-быстрому убрался к себе.
      Звонок телефона подбросил меня на кровати.
      - Господин Костров? Это Идрис.
      - Вы всегда звоните, когда люди спят?
      - Вам-то чего боятся. У вас всю ночь глаз открыт.
      - Что нужно, господин капитан?
      - Нужна встреча господина Воронина с еще одной делегацией.
      - Когда?
      - Завтра.
      - А кто эти люди?
      - Палестинцы.
      - ООП?
      - Нет, фундаменталисты.
      - Вы можете мне позвонить часов в восемь?
      - Да. При условии, что в 10 часов вы должны быть у мадам Магди.
      - Это я еще не могу гарантировать.
      - Вам придется постараться.
      Связь прервалась.
      - Значит теперь фундаменталисты,- Воронин сидел на своем любимом месте и опять размышлял вслух.- Конечно, деньги не пахнут, но если об этой сделке узнают израильтяне, то нам не сдобровать. Черт с ним, Арафатом, хотя тоже будет недоволен. Поедем узнаем, сколько дадут. На всякий случай я сейчас подготовлю бумаги. Давай, Костя, соглашайся на встречу.
      Магди и Идрис как и тогда любезно встретили нас на крыльце виллы.
      После церемоний приветствия, мы очутились в том же самом кабинете. Два араба одетые во все черное поздоровались с нами и опять Идрис начал разговор.
      - Мои друзья именно те, кто борется за свою независимость и сейчас хотелось бы, что бы мои друзья нашли с вами общий язык. Господин Воронин, прошу.
      - Я обладаю всеми полномочиями на переговорах, поэтому задаю конкретные вопросы. Что надо и на какую сумму?
      - Вот,- сказал пожилой араб по английски.
      Он выложил бумаги перед Петром Акимовичем. Тот как всегда потянулся за калькулятором. Наступила тишина.
      - Около пятьсот миллионов долларов. Но где вы возьмете такие деньги. По моим данным такой суммы у вас нет.
      - Нам их одолжит правительство Пакистана.
      - Значит господин Идрис имеет полномочия на заключение сделки от вашего имени?
      - Мы так предполагаем.
      Все обернулись к Идрису. Тот еще больше надулся, как индюк.
      - Да правительство Пакистана уполномочило меня закупить оружие для моих друзей. Вот гарантии правительства.
      Он вытащил из нагрудного кармана сложенную бумажку и протянул ее Петру Акимовичу. Тот внимательно ее прочитал.
      - Тогда я думаю, мы не будем задерживать ваших друзей, а спокойно все подпишем с вами.
      Пожилой араб забеспокоился.
      - А как же мы получим оружие?
      - Через пакистанскую сторону. Они являются юридическими заказчиками и вы договоритесь с ними сами о поставках и транспортировке.
      - Понятно. Тогда мы уходим. До свидания господа.
      Арабы ушли.
      - Однако, господин Идрис, имея такие поручительства вы бы могли и сами заказать оружие.
      - Нет уж. Пусть эти тупоголовые видят, что мы им мозги не крутим.
      - Если так. Прошу.
      Воронин выложил перед Идрисом контракт.
      - Через ту же подставную фирму?
      - Естественно.
      - Я подписываю контракт. Вот моя печать. Пожалуйста, господин Воронин.
      Они быстро оформили контракт и тут же в дверях показалась Магди.
      - Как хотите, но пока мы не проведем легкий ленч, я вас не отпущу. Идемте в гостинную, у меня там все накрыто.
      - Что не сделаешь для такой прекрасной женщины,- вдруг расшаркался Воронин.
      Вот это, да.- удивился я про себя.
      Стол ломился от фруктов и напитков.
      - Может господа хотят что-нибудь выпить покрепче?- Магди улыбалась Воронину.
      - Нет, нет. У нас сегодня тяжелый день. Так ведь, Костя?
      - Да Петр Акимович. Мне ведь еще надо выехать в город.
      - Хотите, я могу сопровождать вас. Показать вам некоторые достопримечательности Карачи.
      - Во-первых, боюсь что у вас могут возникнуть некоторые проблемы. Господин Идрис может подкинуть нам какую-нибудь пакость по пути. Во-вторых, меня уже сопровождает женское общество, которое очень ревниво отнесется к незнакомке.
      - Одним словом вы меня отшиваете, господин Костров.
      Черт, она сказала "отшиваете", но это же русское выражение. Неужели...
      - Наоборот, я с удовольствием прогуляюсь с вами, но в следующий раз.
      - Это верно,- сказал Воронин,- мы послезавтра уезжаем, а господин Костров остается здесь надолго. Так что нагуляетесь еще, мадам.
      - Ловлю вас на слове, господин Костров.
      - Почему вы так плохо обо мне думаете, господин Костров,- Идрис огромным ртом пережевывал салат.- Надо же было убедиться с кем я имею дело, вот и пришлось вас в ту прогулку побеспокоить.
      - И как, убедились?- спросил Воронин.
      - Вполне.
      - Слава богу, а то не успокоились бы.
      - Гуляйте теперь спокойно, господин Костров.
      Мы действительно спокойно повеселились в Карачи и как-только прибыли вечером в свои квартиры, я услышал, как в моей комнате надрывался телефон.
      - Господин Костров. Это Идрис. Слушайте меня внимательно.
      - Я весь во внимании.
      - Из министерства утекла информация о нашей сделке для палестинцев. Боюсь, что мне и вам предстоит трудных два дня, пока господин Воронин здесь.
      - Вы хотите сказать, что возможно покушение?
      - Да, именно это, черт возьми. Я сейчас расставлю своих агентов вокруг дома, но прошу вас быть внимательным. И еще, постарайтесь на улицу эти два дня не выходить.
      - Это израильтяне? Моссад?
      - Вы подумали правильно. Информация наверняка ушла к ним. Они здесь имеют громадные связи с уголовным миром и поэтому купят самых лучших киллеров. Моссад своими руками ничего не делает. Запомните это, молодой человек. Пока.
      Трубка загудела. Я пошел к Ворониным.
      - Петр Акимович, вы непротив, я подежурю у вас здесь.
      - Боитесь, последствий сделки?
      - Хочу просто исполнить свои обязанности.
      - Валяй, Костя. Исполняй.
      Женщины очень обрадовались, что я остаюсь. Таня щебетала до тех пор пока мать не погнала ее спать. Все разошлись по комнатам. Я выключил свет и подошел к окну. Похоже, если агенты Идриса засели на улице, то они следят за фасадом дома. Правда им мешает небольшой садик перед домом, зажатый стальной оградой. Но все равно, по фасаду трудно пролезть. Остается дверь. Беру стул и иду в прихожую.
      Проходит час. Вдруг шорох.
      - Костя, это я.
      В темноте кто-то стоит рядом со мной. Протягиваю руку и нащупываю ногу...
      - Танька, что ты здесь делаешь?
      - Мне хотелось до тебя дотронуться. Поцеловать тебя.
      - Я тебя поцелую, только прошу, сразу же уходи. Обещаешь.
      - Я все понимаю, Костенька, обещаю.
      Я сажаю ее на колени и нежно целую в губы. Ее упругие груди вздрагивают на моих мышцах. Она вцепилась и страстно сосет мои губы.
      - Танечка, пора.
      - Еще, еще,- она чуть не плачет.
      Я целую ее еще раз и поднимаю с колен. Таня стоит и ее грудь упирается мне в лицо. Целую несколько раз ее сосочки и отталкиваю в темноту. Тихо стукнула дверь. Опять тишина. Проходит два часа.
      Вдруг за входной дверью шорох. Слышу тихое клацканье замка. Появилась полоска света, дверь потихоньку отходит. Полоска расширяется и показывается рука с пистолетом. Я делаю рывок со стула и всей массой врезаюсь в дверь. За дверью кто-то ахнул. Придавленная рука разжалась и пистолет упал на ковер. Кто-то пытается ее вырвать нажимая на дверь. Но тут раздается тихий хлопок. Давление на дверь прекращается и я чуть ослабляю нажим. Рука падает на пол. Распахиваю дверь. В коридоре лежит бородатый мужчина с открытыми глазами. Изо рта вытекает тонкая струйка крови. Больше в коридоре никого.
      Носком ноги выталкиваю застрявшую руку и валяющийся пистолет в коридор. Закрываю дверь. Опять темнота. Вроде никто не проснулся.
      Наступило утро. Открываю выходную дверь. Пусто. Ни трупа, ни пистолета. Только несколько растертых пятен на шашечках линолеума.
      Это был самый тяжелый день. Когда мы завтракали, зазвонил телефон. Петр Акимович изменился в лице.
      - Да что вы говорите? Хорошо.
      Он положил трубку. Мы все смотрели на него.
      - В городе беспорядки. У посольства черт знает что твориться. Там тысячи народа, требуют прекращения войны в Афганистане. Посол просил, что бы мы не выходили на улицу. Там сейчас бесчинствуют банды молодежи. Громят магазины и дома, особенно с русскими жильцами.
      - Господи, неужели доберутся до нас,- ахнула Антонина Сергеевна.- Что же нам делать?
      - Мама, с нами Костя, чего нам бояться.
      - Да будь он хоть трижды Геракл, но их много. Они просто разорвут его и нас на части.
      Я начал собираться на выход.
      - Ты куда?- спросил Петр Акимович.
      - Пойду закрою ворота ограды и калитку.
      - Положи оружие. Не ходи с оружием. Не дай бог, перестреляешь кого, потом жди международных осложнений.
      Я снял наплечник с оружием и бросил на стул. Развязал галстук и бросил туда же. Они смотрели на меня как на бога с мольбой и надеждой. Я спустился на улицу. Закрыл ворота и калитку, отвинтил ручки электрозамков, и только пошел к дому, как улица наполнилась ревом и воем. Человек 150-200 молодых, одетых в рвань парней неслись на решетку. Они облепили ее по всей длине.
      На меня посыпался град проклятий, угроз и оскорблений на английском и арабском языках. Я обернулся и спокойно смотрел на них. Несколько бутылок, камней и гнилых фруктов полетели в мою сторону. Пришлось уклониться от явных попаданий. Это еще больше распалило толпу. Несколько бородатых мужчин явно управляли толпой и один из них махнул рукой через решетку. Тот час несколько человек создали у ограды живую пирамиду и первый пакистанец с палкой прыгнул в садик. Он побежал ко мне размахивая своим жалким оружием. Замах... я отклонился и правой рукой достал его лицо. Парень словно распрямился в воздухе и пролетев два метра затих у фундамента решетки.
      Яростный вопль раздался за оградой. Образовалось уже несколько пирамид и в садике оказалось несколько человек. Они все бежали ко мне размахивая палками, прутьями и кинжалами
      Я побежал вправо и наскочив на первого, отбросил его ногой, еще удар... Кто-то летит под ноги бородачу с кинжалом. Теперь влево. Их двое. Отклоняюсь вправо и прут свистит перед плечом. Раз... Он отскакивает и тут же я получаю удар палкой соседа. Все. Они меня достали.
      Семь пакистанцев вцепляются в меня. Моя рубаха разорвана в клочья и несколько ударов прутьями и палками саднят тело. Самое важное кинжалы и ножи. Вот один. На руке кто-то висит. Отталкиваюсь на спину и посылаю ногу вперед. Носок попал в подбородок нападавшему, кинжал подпрыгнул и упал под ноги. Что за гад на руке. Я нагнулся и вовремя... прут скользнул по плечу. Схватил за ногу висящего на руке и рванул ее вверх. Он сразу отпустил руку и пришлось как сваю опустить его головой в землю. Стало легче. Вот тебе. Вот и ты получай.
      Пакистанцы откатились от меня. В садике еще несколько человек. Я схватил лежащего бандита за ноги и принялся дубасить им направо и налево. Вой и крики раздались в садике. Наконец я запустил пакистанца вправо и схватив железный прут, брошенный на земле, бросился влево. Первым ударом я рассек голову попавшегося мужчины пополам. Отбив палку следующего, прут врезался в шею.
      Крики ужаса раздались в толпе.
      В это время, расшатав кирпичи, закрепляющие калитку, толпа вырвала ее из гнезд и несколько человек очутилось в садике. На мое счастье часть тел застряло между каменными столбами и я пошел с прутом на прорвавшихся. Самый старший, который руководил толпой имел пистолет. Он наставил его в мою сторону и выстрелил. Пуля обожгла плечо. Ах ты сволочь. Я метнул в них как биту прут и за ним прыгнул к этой группе. Они пригнулись, спасаясь от свистящего над их головой прута, и моя рука достала руку руководителя. Раздался хруст. Пистолет очутился в моей руке и я опустил его на голову нападавшему. Теперь удар влево еще одному. Толпа шарахнулась. Несколько человек побежало назад в проем забитых телами столбов. Мой взгляд упал на калитку лежащую на земле. Заостренные прутья, скрепленные поперечным железом, могли быть хорошей защитой.
      Я швырнул в толпу пистолет и схватив калитку стал крутить и бить пакистанцев мечущихся в саду этим страшным оружием. Развернув острыми кольями вперед понесся к проему столбов. Толпа отхлынула от них, но самый неудачный повис на прутьях. Они вошли ему в грудь до перемычки. Я стряхнул его и пошел крутить калиткой направо и налево. Пакистанцы откатились от меня, часть бросились бежать по улице, а более храбрые отбежали на метров семь. Но меня уже было невозможно остановить и я несся к ним вращая свое оружие. Еще один бородач, пытался что-то предпринять, организовывая толпу. Ну держитесь. Я метнул калитку. 60-70 килограмм вращающегося железа врезались в эту группку. Теперь бежали все и храбрые и трусы. Я схватил палку и несся за ними, избивая отстающих.
      Вдруг дорогу мне перегородила легковая машина с открытым верхом.
      - Господин Костров, остановитесь.
      Передо мной сидела толстая лягушка-Идрис. Сзади двое его подчиненных. Ярость еще душила меня. Не Знаю как, но эти 120 килограмм навоза, я выволок из машины и схватил его одной рукой за жирное горло.
      - Ребята,- хрипел он,- пристрелите его.
      Идрис вцепился в мою руку двумя своими руками. Двое его подчиненных зашевелились.