Наконец появился паровоз, яростно грохоча огромными колесами. Мимо встречающих проехали тендер, багажный вагон, специальный вагон для перевозки лошадей и три пассажирских вагона. Когда последний из них поравнялся с Глэдни и Хоком, паровоз, скрежеща тормозами и с шипением выпуская клубы пара, остановился.
      Стивен вышел из вагона четвертым. Сойдя по ступенькам, он остановился и подал руку Ребекке. Та притворно-застенчиво оперлась на нее и начала спускаться. Подобная застенчивость настолько не вязалась с характером Ребекки, что в душе Глэдни зародилось какое-то смутное подозрение, хотя в чем именно он подозревал Ребекку, Глэдни и сам не мог понять. Тут девушка заметила его с Хоком и, улыбнувшись, помахала им рукой.
      – Дедушка! – крикнула она и, подбежав к Генри, обняла его и поцеловала. – Какой ты молодец, что уговорил меня остаться! Спасибо тебе огромное! Как хорошо, что я познакомилась с дедушкой Стэнфордом! Давно нужно было это сделать. – Ребекка перевела взгляд на Глэдни. – Я ужасно рада видеть вас, Глэдни! Бьюсь об заклад, что вы с дедушкой во время моего отсутствия не скучали.
      В манерах Ребекки не было ни тени фальши. Похоже, она и в самом деле была искренне рада их встрече. Когда она протянула Глэдни руку, его охватило безумное желание схватить Ребекку, притянуть к себе и поцеловать, однако он побоялся это сделать, вспомнив, в какую ярость она пришла, когда он поцеловал ее в ресторане Кейро. Так что, подавив в себе это желание, Глэдни ограничился простым рукопожатием.
      – Стивен, – бросила Ребекка через плечо, – посмотрите, кто нас встречает! Как это мило, правда? Вот мы и опять собрались все вместе.
      – Очень мило! – подхватил Стивен, и на лице его появилась самодовольная ухмылка. – Привет, Глэд. Как поживаешь?
      – Прекрасно. Вижу, ты уже совсем оправился.
      – Верно, – кивнул Стивен. – Доктор уже разрешил мне снова ездить верхом.
      И тут Глэдни вдруг почувствовал что-то неладное.
      На первый взгляд ничего необычного не происходило. И в то же время в воздухе витало что-то такое, что рождало в Глэдни смутные подозрения. Он нутром чувствовал: что-то произошло. Подозрительно было и то, что Ребекка, которая не отличалась чрезмерной застенчивостью, вышла из вагона, смущенно опираясь на руку Стивена. И то, каким голосом, в котором откуда-то взялись собственнические нотки, она обратилась к Стивену: «Стивен, посмотрите, кто нас встречает!» – словно Глэдни им чем-то помешал. И то, что ни Ребекка, ни Стивен не сказали ему ни единой колкости, а, наоборот, разговаривали с ним чересчур ласково, словно с тяжелобольным.
      И внезапно до Глэдни дошло: Стивен и Ребекка стали любовниками! Эта догадка мгновенно превратилась в полную уверенность, будто они сами ему об этом сказали. Глэдни почувствовал, как внутри его разлился леденящий холод. Не проронив ни слова, он повернулся и зашагал прочь.
      – Глэдни, куда же вы? – послышался у него за спиной изумленный голос Ребекки. – Разве вы не поедете с нами на ипподром?
      Глэдни не ответил и не обернулся, лишь ускорил шаг, бесцеремонно протискиваясь сквозь толпу. К тому времени, как он добрался до конца платформы, он уже почти бежал.
      – Что это на него нашло? – удивился Стивен. – Вы ему что-то сказали, Ребекка?
      – Конечно, нет, – ответила она, удивленная и немного обиженная тем, что Глэдни их бросил так неожиданно и без всякого объяснения. – Что это с ним случилось, дедушка?
      – Почему ты спрашиваешь об этом меня? – проворчал Хок. – Спроси меня что-нибудь о лошадях, и я тебе отвечу, но человеческая душа для меня – потемки.
      – Просто я не понимаю, что с ним случилось. Мы ничем его не обидели и не дали никакого повода на нас сердиться.
      – Вот именно, – подхватил Стивен. – Наоборот, мы старались вести себя с ним как можно любезнее.
      Едва с губ Стивена слетели эти слова, как Ребекку осенило: Глэдни понял! Невероятно, но это так. Хотя если хорошенько подумать, то ничего невероятного тут нет. С какой стати им со Стивеном рассыпаться перед Глэдни в любезностях, если не для того, чтобы что-то от него скрыть? Так что теперь их отношения для Глэдни не секрет. Ребекке стало ужасно стыдно, хотя она и не понимала причины этого. Почему она должна стыдиться перед Глэдни Хэллораном своей близости со Стивеном? Какое ему до этого дело? Но стыд не проходил.
      – Стивен, – сказала она, наконец приняв решение. – Не могли бы вы помочь дедушке выгрузить Принца и Пэдди Боя? Я пойду поищу Глэдни.
      – Почему это вы должны за ним бегать? – нахмурился Стивен. – Ведь он сам от нас сбежал, поступив как самый последний грубиян!
      – Я должна его найти.
      – Ну что ж, дело ваше. Я только хочу сказать, что совершенно с вами не согласен и не одобряю, черт подери, вашего поведения!
      – А я и не знала, что мне следует испрашивать у вас одобрения, Стивен Лайтфут! – холодно отрезала Ребекка. Ей вовсе не хотелось ссориться со Стивеном, но реакция Глэдни настолько выбила ее из колеи, что Ребекка чувствовала: она должна немедленно что-то предпринять, чтобы обрести душевное равновесие.
      Не проронив больше ни слова, она повернулась и стала протискиваться сквозь толпу, вертя головой направо и налево и пытаясь разглядеть коричневое пальто Глэдни. Один раз она даже взобралась на ящик, чтобы лучше видеть. Но Глэдни нигде не было.
      Ребекка почувствовала, что из глаз ее вот-вот хлынут слезы. Она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Она обидела Глэдни, жестоко обидела. Ему явно удалось догадаться, что она была близка со Стивеном. Но как? Неужели у нее на лице все написано? Значит, это именно так.
      Ребекка точно знала, что должна отыскать Глэдни и все ему объяснить. Вдруг мысль эта показалась ей настолько нелепой, что она даже остановилась. Что объяснить? Что Стивен открыл в ней неиссякаемый источник страсти, о существовании которой она и не подозревала? Что тем не менее Глэдни ее волнует так же, как и Стивен?
      Ребекка поняла, что совсем запуталась и ей потребуется еще много времени, чтобы привести свои мысли в порядок. А сейчас что она сможет объяснить Глэдни? Задача показалась Ребекке невыполнимой. И все-таки она должна попробовать! Должна найти Глэдни и поговорить с ним!
      Но Ребекке так и не удалось отыскать Хэллорана. Да и как ей было его найти, если она прошла мимо привокзального салуна, не заглянув в него, – ведь ни одна порядочная женщина ни за что не зайдет в заведение подобного рода. А Глэдни был именно там, поскольку этот салун первым оказался на его пути.
      Он уже успел опрокинуть пару порций виски и теперь, схватив пустой стакан, швырнул его прямо в висевшее за стойкой зеркало. Посетители салуна поспешно пригнулись, боясь, что летящие во все стороны осколки угодят в них. Несколько острых, похожих на лезвия кинжалов кусков стекла все еще торчали из рамы, и в них отражалось лицо Глэдни Хэллорана, искаженное болью и гневом.
      Размалеванная проститутка, шурша юбками, подошла к Глэдни.
      – Что это на тебя нашло, мистер? Ты что, спятил? – Для пущей убедительности она ткнула большим пальцем в разбитое зеркало. – Тут у нас приличное заведение, и мы не потерпим подобного! – Ее густо накрашенные губы изогнулись в насмешливой улыбке.
      Несколько секунд Глэдни смотрел на стоящую перед ним девицу, не говоря ни слова, потом схватил бутылку, нашел пустой стакан и налил себе еще виски.
      – Я потерял ее, – мрачно изрек он.
      Девица пожала плечами.
      – Ну и что? Разве на ней свет клином сошелся? Есть и другие девушки на свете. Вот я, например. Почему бы тебе не налить мне выпить? Я помогу тебе забыть твою зазнобу.
      – Я должен был ехать в «Дубовую долину», как только узнал, что она там, – пробормотал Глэдни, не обращая на собеседницу никакого внимания.
      Снова пожав плечами, она повернулась собираясь уйти, но Глэдни схватил ее за руку.
      – Куда это ты собралась? – хрипло спросил он. – Все вы, женщины, одинаковы... Останься!
      Девушка с опаской взглянула на Глэдни. Вид у него и в самом деле был какой-то разбойничий. Если бы друзья сейчас увидели Глэдни Хэллорана, вечного рубаху-парня, они бы поразились.
      – Ладно, – согласилась она, пытаясь улыбнуться. – Я останусь, если ты пообещаешь мне вести себя хорошо и забыть об этой девушке.
      Пристально взглянув на нее, Глэдни улыбнулся впервые с тех пор, как зашел в этот салун. Улыбнулся одними губами – в глазах по-прежнему полыхали боль и ярость.
      – Я постараюсь ее забыть. Думаю, что это у меня получится. – Он налил девице выпить. – Если ты мне поможешь.
      – Конечно. Ведь я здесь именно для этого. – Она лукаво улыбнулась. – А если дашь мне чуточку денег, я буду сильнее стараться.
      – Денег? – озадаченно переспросил Глэдни.
      Девица быстро опрокинула в себя виски и встала, подбоченясь.
      – Я их стою, котик. Сам увидишь.
      Глэдни с изумлением взглянул на нее и наконец-то осознал, где он находится. Откинувшись на спинку стула, он коротко рассмеялся.
      – Ну что ж, почему бы и нет? После того, что она сделала, мне уже на все наплевать.
      Вытащив из кармана десятидолларовую банкноту, он свернул ее и сунул девице за вырез платья. Почувствовав тепло ее груди, он провел по ней кончиками пальцев.
      – У меня наверху комната, – заявила она. – Второй этаж, первая дверь направо. Поднимайся. Я скоро приду. Только улажу здесь кое-какие дела.
      – Ладно, – отозвался Глэдни, криво усмехнувшись.
      Он взял бутылку, отхлебнул из нее и направился к лестнице.
      Открыв нужную дверь, он вошел и очутился в крошечной комнатке, где едва умещались кровать и два комода. На одном из них возвышалось зеркало. В комнате царил полумрак, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь щели в закрытых ставнях.
      С минуту Глэдни стоял, не шевелясь и размышляя, что он здесь делает. Вообще-то он ничего не имел против того, чтобы время от времени развлечься с проституткой. Чаще, правда, эти развлечения никакой радости ему не приносили, но зато скрашивали одиночество. А сейчас ему просто необходимо утешиться и забыться!
      Услышав, как за спиной у него распахнулась дверь, Глэдни обернулся, решив, что пришла его дама. Однако вместо нее он увидел старуху с длинными седыми волосами и сморщенной, словно пергамент, кожей. В руках она держала кувшин, тазик и полотенце.
      – Думаю, тебе эти вещи понадобятся, – бесцветным голосом произнесла она и, поставил тазик на комод, налила в него воды. Затем поставила кувшин и рядом положила сложенное полотенце.
      Процедура эта показалась Глэдни настолько омерзительной, что он едва подавил желание выскочить из комнаты.
      – Милли сейчас придет, – сказала старуха, пятясь. Лицо ее оставалось непроницаемым.
      Ага, значит, ее зовут Милли. И Глэдни сделал еще один глоток из бутылки.
      Он уже чувствовал во всем теле приятную легкость и теперь пил для того, чтобы сохранить это состояние. Если бы он на некоторое время перестал вливать в себя виски, он бы неминуемо протрезвел и блаженное отупение улетучилось бы, а если бы, наоборот, влил слишком много, то сильно бы опьянел. И он с усердием школьника пытался удержаться на этой границе, чтобы быть ни трезвым, ни пьяным, что оказалось нелегким делом. Сделав последний глоток, Глэдни принял решение – он останется. В конце концов, деньги заплачены. А как он сам частенько поговаривал, зазывая простачков сыграть с ним в скорлупки: «Плати денежки и делай свой выбор, приятель».
      Усевшись на кровать, Глэдни принялся стаскивать ботинки. Послышался тихий стук.
      – Войдите! – крикнул он.
      В комнату вошла Милли и закрыла за собой дверь. Прислонившись к ней спиной, она улыбнулась Глэдни.
      – Ну что, уже начал забывать свою зазнобу? – спросила она.
      – Какую зазнобу? – переспросил Глэдни, еще раз отхлебнув виски.
      Взяв у него бутылку, Милли тоже сделала глоток, затем вернула бутылку.
      – Так я и думала, – подмигнув, сказала она.
      – Раздевайся, – хрипло скомандовал Глэдни. Милли развязала ленту, стягивающую волосы, и тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам рыжевато-коричневой волной. Глядя на него темными, как дым, глазами, она принялась не спеша расстегивать блузку. И перед пьяненьким взором Глэдни предстали ее груди – упругие, круглые, увенчанные бордовыми сосками, которые от прикосновения прохладного воздуха моментально затвердели.
      Он поспешно сбросил с себя одежду и теперь, уже голый, наблюдал, как Милли неторопливо раздевается.
      Каждое ее движение было точно рассчитано. Эта женщина знала, как возбудить мужчину, и инстинктивно понимала, что процесс обнажения не менее важен, чем само обладание друг другом. Аккуратно сложив одежду, Милли положила ее на краешек комода рядом с тазиком и снова повернулась к Глэдни. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь закрытые ставни, разрисовали ее тело золотисто-коричневыми полосами, под которыми виднелся треугольник, темный и таинственный.
      – Похоже, ты это уже не раз проделывала, – мрачно изрек он.
      – Ш-ш, – весело прошептала Милли. – Молчи. Какие же вы все-таки мужчины странные! Или совсем молчите, или говорите слишком много, и всегда в самый неподходящий момент.
      И хотя Глэдни явился сюда, чтобы чисто формально выполнить свой мужской долг, недюжинные способности Милли возымели на него свое действие. Он почувствовал сильное желание.
      Милли улеглась на кровать и закинула руки за голову. Соски ее, оказавшись в полосе света, из бордовых превратились в светло-розовые.
      – И вообще, – продолжала она, – мы ведь не разговаривать сюда пришли, верно?
      Глэдни подошел к ней, и они поцеловались. Упругие груди прильнули к его груди, и он почувствовал острое возбуждение, сопротивляться которому был не в силах. Да и зачем? Он поспешно овладел Милли, и их слияние было быстрым и яростным. Когда страсть поутихла, Глэдни с Милли остались лежать рядышком, чуть касаясь друг друга, но не разговаривая.
      Чуть погодя в маленькой тесной комнатке, где запах немытого тела и пота заглушал сладкий запах дешевых духов, желание родилось вновь, и Глэдни снова взял ее. На сей раз он обладал ею неспешно и с такой нежностью, которой от себя и не ожидал. Обычно с проститутками он обращался намного бесцеремоннее. И на сей раз они обошлись без разговоров и каких бы то ни было излишеств. Милли крепко прижимала Глэдни к себе и тихонько постанывала от наслаждения, он так же крепко обнимал ее, входя в нее все глубже и глубже, пока наконец не наступил взрыв. Он почувствовал, как застучала в висках кровь, как по телу пробежала сладкая дрожь, услышал, как Милли, издав протяжный стон, тоже содрогнулась всем телом. А потом они снова лежали рядышком. Ее волосы касались его лица, его рука – ее груди.
      – Она просто дура, – вдруг сказала Милли.
      – Что? – не понял Глэдни. Он успел задремать и, разбуженный этими словами, повернулся к ней.
      – Та девушка, что тебя обидела, – пояснила Милли. – Дура она, каких поискать.
      Милли ошибалась. Ребекка была не дурой, а просто вконец запутавшейся девчонкой. Смирившись с тем, что Глэдни она не найдет, Ребекка вернулась в свой номер в отеле, встала перед зеркалом и взглянула на свое отражение. И все-таки как Глэдни догадался? Может, у нее на лбу написано? Ребекка где-то читала, что были времена, когда неверных жен клеймили каленым железом. Но ведь она никакая не неверная и не жена. Чтобы ею стать, нужно хотя бы выйти замуж.
      Глэдни ей не муж, и она ему ничего не должна. Если она и согрешила, то Глэдни это никак не касается. Тогда почему ее гложет чувство вины?
      Размышления Ребекки прервал стук в дверь.
      – Кто там? – спросила она.
      – Ребекка, это я, Стивен. Можно войти?
      – Стивен, я ужасно устала с дороги.
      – На одну минутку! – взмолился Стивен. Ребекка обреченно вздохнула.
      – Ну ладно. – Она открыла дверь и отступила, пропуская Стивена в комнату.
      Войдя, он пристально посмотрел на нее.
      – С тобой все в порядке?
      – Естественно, – раздраженно ответила Ребекка. – А что со мной может быть не в порядке?
      – Не знаю. Просто ты так внезапно сорвалась с места и убежала... Ребекка, надеюсь, ты простишь меня, но, мне кажется, ты чересчур волнуешься о Глэдни, и я никак не пойму почему.
      – Не поймешь?
      – Нет.
      – Глэдни знает, – просто ответила Ребекка.
      – Знает? О чем?
      – О нас. Он знает, что мы... что я тебе отдалась.
      – Но откуда? – Стивен нахмурился. – Ты ему сказала?
      – Нет, – покачала головой Ребекка. – Я его так и не нашла. Он как сквозь землю провалился. Но я сразу поняла, как только увидела его на вокзале. А ты разве ничего не заметил?
      – Конечно, нет. Да и ты как могла заметить?
      – По глазам. Как только он нас увидел, он сразу все понял.
      – Ну и что из того? Почему это тебя так расстраивает? Даже хорошо, что он знает.
      – Хорошо? – удивилась Ребекка.
      – Ну да. Теперь не возникнет никаких недоразумений. Глэдни будет знать, как обстоят дела.
      – А как они обстоят, Стивен?
      Теперь пришла пора удивляться Стивену.
      – То есть? Разве не понятно? Ты выходишь за меня замуж. А Глэдни пускай привыкает к тому, что ты будешь моей женой. Какая разница, когда он об этом узнает, раньше или позже?
      – Как может Глэдни привыкнуть к тому, к чему я сама еще не привыкла?
      – Ребекка, не шути со мной так! – нахмурился Стивен.
      – А я и не шучу, – вздохнула Ребекка. – Сколько раз тебе говорить, что я приму решение после Кентуккийского дерби! Ты что, забыл об этом?
      – Ничего я не забыл! Только я и так знаю, какое ты примешь решение.
      Его самоуверенный тон вывел Ребекку из себя.
      – Стивен, временами ты бываешь просто невыносим!
      Ничуть не смутившись, Стивен весело сказал:
      – Видишь ли, я подумал, что, если стану на тебя давить, ты отнесешься к моему предложению более серьезно. К тому же, если Глэдни знает правду, тебе больше не придется выбирать между нами.
      Ребекка подозрительно взглянула на Стивена.
      – А с чего ты взял, что я между вами выбираю? Что-то не припомню, чтобы я тебе об этом говорила.
      – Ну... – Стивен смущенно потупился. – Я просто догадался.
      – Ничего ты не догадался! – выпалила Ребекка. – Тебе Джин сказала! Что, не так?
      – Ну... вроде. Что-то такое она мимоходом говорила...
      – Одно я про твою сестру знаю точно: она не из тех, кому можно доверять секреты. – Ребекка раздраженно вздохнула. – Иногда мне так хочется, чтобы я никогда не встречала ни тебя, ни Глэдни! До знакомства с вами моя жизнь была такой простой и понятной. Я точно знала, чего хочу. А хотела я выиграть Кентуккийское дерби и построить вместе с дедушкой ферму по разведению чистокровных рысаков. Ясная, четкая цель, без всяких там выкрутасов.
      – И ты по-прежнему можешь стремиться к ее осуществлению, – подхватил Стивен. – Если хочешь, я даже не стану выставлять Брайта Мона на Кентуккийском дерби.
      – Что? – ахнула Ребекка. – Стивен, что тебя заставило сделать такое великодушное предложение? Ведь победа на дерби так же важна для тебя, как и для меня. Я это точно знаю.
      – А сделать тебя своей женой, Ребекка, мне еще важнее.
      – Ну уж нет! Я и слышать не хочу о том, что ты не станешь выставлять Брайта Мона! – рассердилась Ребекка. – Неужели ты не понимаешь, что мне не нужна такая победа? И еще: если Принц не выиграет, то пусть уж лучше победит Брайт Мон, чем какая-то другая лошадь. Особенно Смелый Дьявол этого подонка Оскара Сталла!
      – Ладно, ладно, не горячись. Так уж и быть, я выставлю Брайта Мона на дерби. Как ты скажешь, Ребекка Хокинс, так я и сделаю. Запомни это.
      Ребекка грустно взглянула на Стивена и покачала головой.
      – Я лишь прошу тебя быть со мной немного терпеливее.
      – Когда мужчина так влюблен, как я, трудно требовать от него терпения. Но я постараюсь, Ребекка, постараюсь запастись поистине ангельским терпением, если ты этого хочешь.
      – Сейчас же прекрати, Стивен! – взорвалась Ребекка, но, взяв себя в руки, попыталась улыбнуться. – Спасибо, что ты меня понимаешь.
      Стивен улыбнулся в ответ.
      – Я сказал, что буду терпелив, Ребекка, но не говорил, что я тебя понимаю.
      А в это время Оскар Сталл и Ред. Паркер находились в стойле Смелого Дьявола. Услышав, что дверца стойла открылась, Сталл обернулся: вошел мистер Мерси.
      – Ну? – бросил Сталл.
      – Лошадь Лайтфута будет участвовать в скачках, – ответил мистер Мерси.
      – Черт подери! – выругался Сталл и в сердцах пнул охапку сена. – Как им удалось вывести эту скотину из горящей конюшни?
      – Не знаю, – бесцветным голосом отозвался мистер Мерси. – Но лошадь здесь, равно как и Ребекка Хокинс. Может, нам нужно было задержаться у конюшни и проследить, чтобы никто не помешал нашим планам?
      – Мы не могли задерживаться там! – рявкнул Сталл. – Нас бы подстрелили!
      – Не волнуйтесь, босс, на сей раз я побью этого полукровку, – хвастливо заявил Паркер.
      – Да ну? – фыркнул Сталл и потрогал пальцем шрам. – Ты не сумел побить его в Кейп-Джирардо, даже когда тебе помогали.
      – Там я зависел, – возразил Паркер, – от других людей. А на сей раз мне ни от кого не придется зависеть, я все сделаю сам.
      – Хотелось бы верить.
      – Есть только одна возможность знать наверняка, что Лайтфут не победит, – вмешался в разговор мистер Мерси.
      – Какая именно? – обернулся к нему Сталл.
      – Нужно вывести его лошадь из игры. – Порывшись в кармане, мистер Мерси выудил из него маленький коричневый бумажный мешочек. Запустив в него руку, он извлек пригоршню блестящих бесцветных кристаллов. – И вот это вещество нам поможет, будьте уверены.
      – Что это?
      – Хлорная известь. Единственное, что нужно сделать, – это смешать ее с оливковым маслом, добавить Брайту Мону в овес, и участвовать в скачках он уже не сможет.
      – А как она действует, эта хлорная известь? – заинтересовался Паркер.
      – Слышал когда-нибудь о наркотиках?
      Паркер ухмыльнулся:
      – Кто ж о них не слышал?
      – Вот так и действует.
      – Никогда не видел, чтобы лошадям давали наркотики! – воскликнул Паркер и пронзительно засмеялся. – Нужно будет посмотреть.
      Мистер Мерси взглянул на Сталла:
      – Ну что?
      Сталл яростно поскреб шрам и коротко хохотнул.
      – Действуйте! Только осторожнее, смотрите не попадитесь.
      – Я всегда осторожен, – спокойно заверил мистер Мерси. – А может, мне заодно заняться лошадью Хокинсов?
      – Нет, – ответил Сталл. – Думаю, не стоит. Если у двух лошадей возникнут одинаковые симптомы, это может показаться несколько странным.
      – Тогда что вы предлагаете, босс? – спросил Паркер. – Говорят, что Хок купил новую двуколку. И лошадь у него отличная. Так что даже не знаю, смогу ли я его обойти.
      – Помимо двуколки и лошади, им нужен еще и наездник, – рассуждал Сталл.
      – На что вы намекаете, босс?
      – А вот на что. Мистер Мерси, у меня есть для вас еще одно поручение. После того как вы закончите с лошадью полукровки, выясните, кто жокей Хокинсов, где он, и устраните его.
      – Вы хотите сказать, что его нужно убить? – равнодушно уточнил мистер Мерси.
      – Да, – не колеблясь ответил Сталл.
      – Очень хорошо, – кивнул мистер Мерси. – Я позабочусь об этом. А теперь прошу меня простить.
      – Мистер Сталл, – обратился Паркер к хозяину, после того как телохранитель ушел.
      – Да, Паркер? В чем дело?
      – А он... – Паркер откашлялся. – Он и вправду собирается убить жокея Хокинсов? Вот так просто взять и убить?
      – Мистер Мерси всегда выполняет то, что обещал. Не то что некоторые. – И Сталл бросил на коротышку наездника злобный взгляд. – А у тебя есть какие-то возражения?
      – Н-нет, – поспешно замотал головой Паркер. – Абсолютно никаких. Я никогда еще не видел человека, который может просто так взять и убить. – И Паркер прищелкнул пальцами. Послышался звук, напоминающий треск сухого дерева.
      – А вот теперь увидел, – мрачно сказал Сталл. – И увидел также, что мистер Мерси подчиняется мне беспрекословно. Так что советую тебе об этом помнить, Паркер, если вдруг придет охота от меня сбежать.
      – Ну что вы, мистер Сталл! Вы можете на меня положиться! – с энтузиазмом воскликнул Паркер.
      – Поживем – увидим. Но смотри, если ты когда-нибудь попытаешься встать мне поперек дороги, тебе не жить! Так же, как и жокею Хокинсов!

Глава 13