Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Принципы истории

ModernLib.Net / История / Кваша Григорий / Принципы истории - Чтение (стр. 12)
Автор: Кваша Григорий
Жанр: История

 

 


      Сенсацией статья не стала, но для самого автора публикация этой работы была подобна взрыву бомбы. Я расставался с одной из самых своих жгучих тайн. И очень боялся обидеть гуманитариев...
      1994, "З" № 15, "Идеологическое чудо"
      Есть в структурном гороскопе такое ненаучное слово - чудо. Чудо происходит в четвертом 36-летии каждого 144-летия. Если государство идет путем Запада (главенство экономики), то в четвертой фазе его ждет политическое чудо. Таких чудес Запад знал немало. Разве не чудом было создание после Второй Мировой войны единой Европы? Таким же чудом было единство США после гражданской войны Севера и Юга. Легко понять, что последствия чуда длятся не больше 144 лет, а потому в США после кризиса 2005 года должно произойти новое политическое чудо. Не исключено, что этим чудом станет синхронизация всей Америки или хотя бы северной ее половины.
      На Востоке, идущем идеологическим путем, в четвертых фазах происходят экономические чудеса. В истории Руси такой период наступал трижды: при Всеволоде Большое Гнездо (1169-1205), Иване Калите (1313-1349) и первых Романовых (1613-1649). В последние годы мы были свидетелями экономического чуда в Японии, Корее, впереди экономическое чудо в Китае (2021-2057).
      Легко догадаться, что при имперском развитии в четвертой фазе начинается идеологическое чудо. Зафиксировать идеологическое чудо сложнее, чем экономическое или политическое, поскольку его не выразить в цифрах экономического подъема, не обнаружить в географических атласах. Однако чудо остается чудом, оно должно быть ярким и неожиданным. Заметить его должны даже слепцы.
      Четвертая фаза началась в России в 1989 году. В 1997 году с принятием идеологического решения чудеса должны пойти сплошной чередой. Основой всех чудес, а по сути, главным из них будет появление и закрепление ярко выраженного двухклассового общества. Поскольку 144-летие в целом было посвящено абсолютной индустриализации России, то ведущим классом нашего общества станет класс освобожденной технократии.
      Свою теорию двухклассового общества Карл Маркс создавал в Лондоне, куда он переехал в 1849 году (31 года от роду) и где умер в 1883 году (65 лет), во время наступления четвертой фазы имперского цикла Четвертой Англии (1859-1905), а стало быть, формирования двухклассового общества.
      Однако мы воспользуемся совсем другим примером. Во время четвертой фазы Третьей России (1761-1797) Петр III, а затем Екатерина II освобождают военный класс (дворянство) от государственной службы и закрепляют лидирующее положение этого класса в обществе. Практически не меняясь, этот уклад существовал до отмены крепостного права.
      Одной из ярчайших граней того идеологического чуда было создание уникальной дворянской светской культуры. До этого русская культура была почти целиком религиозной: в живописи - иконы, в архитектуре - храмы, в литературе - жития. В XIX веке Россия неожиданно для всего мира становится лидером мирового литературного процесса. Русская литература конца ХVIII и начала XIX века - целиком дворянская. Вспомним, что до начала идеологического чуда ведущими литераторами были крестьянский сын Ломоносов (1711-1765), родившийся в семье священника Тредиаковский (1703-1769), дворянин Сумароков (1718-1877). Но с наступлением четвертой фазы литература становится дворянской. Денис Фонвизин (1744-1792) и Александр Радищев (1749-1802) родились в богатых дворянских семьях, Гаврила Державин (1743-1816) и Евгений Баратынский (1800-1844) - в небогатых дворянских семьях, Николай Карамзин (1766-1826) и Василий Жуковский (1783-1852) сыновья помещиков и т.д. Исключений нет: Новиков, Грибоедов, Батюшков, Дельвиг, Языков, Пушкин - все представляли дворянство, военный класс. В дальнейшем ситуация не менялась: Полежаев, Лермонтов, Тютчев, Гоголь, Тургенев - дворянская порода не знала перевода. Поначалу это литература военных людей, о военных людях. Постепенно действие переносится в помещичьи усадьбы, но классовость остается. Лишь по прошествии солидного времени появляются в русской литературе дети священников Николай Добролюбов (1836-1861) и Николай Чернышевский (1828--1889), сын чиновника Петр Ершов (1815-1869) и купеческий сын Иван Гончаров (1812-1891). Однако дворяне еще долго удерживали лидирующее положение в литературе и потеряли его лишь в 1917 году.
      Конечно, дворянство, будучи единым классом, не было однородно, разделяясь на много уровней. Так и теперь нарождающийся класс технократии не будет однороден. В первом круге этого класса - "чистые" технари, чуть дальше - естественники, еще дальше биологи, математики, медики, архитекторы. Вне класса останутся экономисты, юристы, философы. Точно так же в закрепощенном классе индустриального общества лидировать будут рабочие крупных заводов, далее пойдут горнодобытчики, водители, работники колхозов и совхозов. Вне класса останутся фермеры, торговцы, мелкие собственники.
      Дружба (либо вражда) двух ведущих классов определит все важнейшие события нашего ближайшего будущего. Именно поэтому преждевременный контакт этих классов был крайне нежелателен, а потому восемь кризисных лет в политике, в основном, пребывали гуманитарии. Сначала юристы Лукьянов и Горбачев с историком Яковлевым, потом появились экономисты Гайдар и Хасбулатов, юристы Шахрай и Жириновский, журналисты Полторанин и Анпилов, режиссеры Губенко и Говорухин, юрист Собчак, экономист Попов, философ Бурбулис и т.д.
      Однако восьмилетие нестабильности кончается, и гуманитарии поспешно покидают сферу власти, концентрируясь по различным политически беспомощным организациям. Ельцин (инженер-строитель), еще недавно полностью ориентированный на гуманитариев, постепенно восстанавливает в своем окружении права технократии: Владимир Шумейко и Юрий Яров инженеры-конструкторы, Виктор Черномырдин - инженер-технолог, Олег Сосковец - инженер-металлург, Юрий Лужков - нефтехимик, Сергей Филатов энергетик и т.д.
      Другое ядро власти - московское правительство, имея блестящий гороскопический состав, не менее однородно по типу образования. Владимир Ресин - горный инженер, Владимир Систер - инженер-химик, Александр Брагинский - физик и даже член-корреспондент, Эрнест Бакиров - геолог, и т.д.
      Главным противоречием минувшего четырехлетия было несоответствие гуманитарного характера политико-информационной власти и нарождающейся классовой гегемонии технократов. Во второй (коммерческо-информационной) волне власти, в банках и биржах преимущество технократов уже решающее: Юрий Милюков (МТБ) - физик, Михаил Ходорковский ("Менатеп") - химик-технолог, Валерий Неверов ("Гермес") - физик, Константин Боровой (РТСБ) - математик, и т.д.
      Нет никаких сомнений в том, что третья волна информационной власти (идеологическая) и четвертая (политическая) также будут глубоко технократизированы. Разумеется, речь идет об освобожденных технократах, оставивших физику и химию, но сохранивших специфический образ мысли. В этом и будет состоять чудо: политические, экономические и идеологические проблемы будут призваны решать те, кто по образованию готовился совсем к другим задачам. Смогут ли? Не подкачают?
      Как всегда, необходимо обратиться к прецедентам. По крайней мере, три отца современной русской культуры имели физико-математический склад ума: отец Павел Флоренский, Александр Солженицын, Андрей Сахаров. Большой вклад в формирование современного российского мировосприятия внесли естественники Вернадский и Циолковский. Примеры можно продолжить, и станет ясно, что мы уже давно переориентированы на технократическое мышление. Можно вспомнить таких прекрасных писателей, как Марк Алданов и Василий Гроссман, оба по образованию инженеры-химики. Живой классик детской литературы Эдуард Успенский закончил МАИ. Целые пласты в нашей современной культуре, такие, как научная фантастика, бардовская песня, КВН, практически полностью связаны с технократией и стали полигоном для тренировки гуманитарных способностей технарей.
      Многих смущает подобная перспектива. Не лучше ли оставить банки финансистам, политику юристам, экономику экономистам? Однако многолетнее раздувание класса технократии привело к значительному количественному и качественному перевесу технарей. Вся наша история за последние 100 лет шла таким образом, чтобы максимально осложнить жизнь гуманитариям. Были периоды, когда гуманитарная культура практически умирала, в то время как технические традиции не прерывались ни на час. В годы самых жестоких репрессий наука и техника продолжали жить в т.н. "шарашках".
      Пройдя все четыре фазы развития, технократия сформировалась как класс, обрела классовое сознание, классовую дисциплину. Каждая революция, будь то 1917, 1953 или 1989, буквально выбивает у гуманитариев почву из-под ног, все перемешивая в их сознании. Писатели, историки, экономисты, философы то впадают в крайний патриотизм, то в крайнее низкопоклонство перед Западом, регулярно меняют свои "научные" воззрения. Технократии намного легче: законы физики и химии не меняются в угоду властям.
      В результате даже между собой гуманитарии не в состоянии договориться. Финансист Федоров сражается с финансистом Геращенко, экономист Хасбулатов сражается с экономистом Гайдаром, Губенко с Любимовым, Жириновский с Козыревым и Шохиным. Подобный экстремизм гуманитариев позволяет технократам малыми силами забирать ключевые посты управления практически без боя.
      Гуманитарии настолько неважно чувствуют себя на высоких постах, что впадают в полуистерическое состояние. Хасбулатов называет людей червями, философ Карякин уличает в дурости русский народ и т.д. Такое бывает с людьми, когда они не в своей тарелке, не на своем месте, не в своей стране.
      Ну, а технократы, несмотря на спад производства и прекращение финансирования науки, чувствуют себя достаточно спокойно, не впадая в истерику самоуничижения или излишнюю патетику. Может быть, они не так красиво говорят и не так импозантно выглядят, но с ними как-то спокойнее. Они уже в третьей фазе тренировались властвовать: металлург Брежнев, текстильщик Косыгин, авиационщики Кириленко, Добрынин, Воротников, Лигачев, химики Щербицкий, Демичев, Фурцева. Серые люди серого времени, однако с историческими задачами третьей фазы справились отлично. Так что нам не привыкать.
      ххх
      Собственно о самом идеологическом чуде в статье ничего нет, одни намеки. Дворяне Третьей России создали для своей Родины великую светскую культуру, за сотню лет догнав ушедшую на пять веков вперед Европу. Что подарят своей Родине, да и всему миру технари Четвертой России? Об этом в статье почти ничего нет. Для разъяснения в следующем номере "Зазеркалья" выходит статья "Портрет грядущей эпохи". Статья вся целиком пребывает в русле "Возрастов человечества'" и к обратной логике истории отношения почти не имеет. Тем не менее, в ней упоминается о том, что после окончания в России имперского цикла начнется самое интересное, а именно идеологическое чудо. В России, так же, как на заре нашей эры в Палестине, начнут появляться все более сильные пророки, будут создаваться все более глобальные учения. Дальше - больше. Сказано, что в России XXI века произойдет последняя вспышка человеческого гения перед наступлением эры покоя, независимости и одиночества. Человечество, благодаря России, обретет новую веру, не языческую и не единобожескую, но такую, с которой смело просуществует, по крайней мере, еще 16 веков.
      В указанной статье все смешалось в кучу: учение о вечном народе, идеологическом чуде, большом откровении, возрастах человечества. Поэтому лучше отложим подробное описание грядущих российских чудес и тщательнее разберемся с современной русской технократией. Для этого есть наделавшая в свое время много шума статья в "К-в". Некоторые неизбежные повторы, которые встретит читатель книги, думается не повредят: слишком уж много оказалось принципов истории. Время от времени нужно их встряхивать и расставлять в определенном порядке. Итак: декабрь 1997 года, "Технократия на грани фантастики".
      Декабрь 1997, "К-в", "Технократия на грани фантастики"
      Поскольку учесть все многообразие факторов при составлении астрологического прогноза невозможно в принципе, логично ограничиться одним-единственным. Но этот фактор должен по своему значению превосходить все остальные, вместе взятые. Для нашей страны, да и для мира в целом, таким фактором сейчас является массовый прорыв в российскую власть представителей технической интеллигенции.
      На первый взгляд, к астрологии это имеет очень отдаленное отношение. Поэтому, прежде чем приступить к сути дела, необходим ряд предварительных замечаний. Дело в том, что мы живем не в обычном государстве, что, кстати, многие чувствуют, а в государстве экспериментальном: все, что в нем происходит, происходит впервые в мировой истории (поэтому, кстати, так смешны разговоры о необходимости копировать польскую, венгерскую или китайскую модель развития). Эксперимент длится не все время, а периодами по 144 года. Сейчас мы пребываем на финишном участке четвертого российского имперского (экспериментального) цикла, начавшегося в 1881 году.
      Всего в истории человечества имперских 144-летий было двадцать. Такое малое количество циклов доказывает их уникальность и энергоемкость, однако не дает возможности предсказать заранее, что нового принесет каждый из них. Задача исследователя состоит в том, чтобы найти цикл (революции в нем всегда приходятся на годы Змеи), выделить в нем первую фазу (36 лет накопления энергии), вторую (36 лет террора и разрушения старых порядков), третью (36 лет бюрократизации и укрепления новых порядков) и, наконец, четвертую (36 лет освобождения нового лидирующего класса).
      Предпоследний имперский цикл имел место в Англии в 1761-1905 годах. После него весь мир зажил по английской модели бытия. В двух словах, это правление гуманитариев (юристы, экономисты, журналисты, филологи и т.д.) в технократическом мире (паровозы, самолеты, телефоны, компьютеры и т.д.).
      Новый русский цикл (1881-2025 годы) начался по английским правилам. По ним прошла его первая фаза. Однако уже со второй фазы Россия показала строптивый нрав, отгородившись от всего мира "железным занавесом", чтобы никто не подглядывал, что же там вырастила наша Четвертая империя. В 1989 году Россия вступила в четвертую фазу: занавес открывается, и мы видим совершенно новую систему комплектования властной элиты, причем настолько жесткую, что ей не в состоянии противостоять ни звезды, ни планеты, ни ангелы, ни черти. Система эта проста, как дважды два: у власти могут быть только технические специалисты - металлурги, авиационщики, химики, физики и т.д.
      Когда в 1917 году большевики брали власть, ни о какой технократии и речи быть не могло. Ленин, будучи связующим звеном между первой и второй фазами, имел диплом о высшем юридическом образовании. А все его сподвижники являлись классическими героями вторых имперских фаз, то есть самоучками или недоучками. Была группа семинаристов (Сталин, Микоян), группа отчисленных из институтов студентов (Фрунзе, Молотов, Куйбышев, Каменев, Бухарин). Такой суперинтеллектуал, как Свердлов, окончил пять классов гимназии, Троцкий - среднюю школу, Калинин - сельскую школу, Каганович - самоучка. Если и попадались люди с высшим образованием, то где-нибудь на второстепенных должностях. В ходе второй фазы бывшие недоучки-самоучки обзавелись маршальскими званиями, позаканчивали академии, поднаторели в красивом обхождении, но так и остались, по сути, токарями, пекарями, сапожниками и семинаристами.
      Совсем иначе повернулось дело в 1953 году, когда токарей-пекарей отстранила от власти новая элита - дети властителей второй фазы. Из отцов остался только Хрущев - связующее звено между второй и третьей фазами. Дети были людьми образованными. Но какое образование дали им их недоучки-родители? Разумеется, техническое: ведь страна занималась индустриализацией, а не каким-нибудь там построением правового государства.
      Список анкетных записей в графе "образование" должен был бы поразить любого независимого эксперта, если бы он, конечно, обладал еще и независимым умом. Увы, эксперты видят только то, что хотят видеть, а именно: что новая элита оставалась коммунистической. Но ведь она была еще и технократической! Леонид Брежнев закончил металлургический институт, Андрей Кириленко - авиационный, Алексей Косыгин - текстильный, Николай Подгорный институт пищевой промышленности. Был, правда, среди технарей выпускник плехановского - Михаил Суслов, но не ему отводились первые роли. Был экономист Андрей Громыко. Как и Суслов, он выдвинулся еще при Сталине. Еще два гуманитария с характерной судьбой: юрист Дмитрий Шипилов, который не к тем примкнул, и историк-философ Александр Шелепин, который примкнул правильно, но при дворе не удержался.
      Постепенно внутренняя солидарность нового правящего класса крепнет, элита кристаллизуется: Владимир Щербицкий (химико-технологический институт), Петр Шелест (металлургический), Дмитрий Устинов (военно-механический), Николай Тихонов (металлургический), Михаил Соломенцев (политехнический), Григорий Романов (кораблестроительный), Динмухамед Кунаев (институт цветных металлов и золота), Василий Кузнецов (политехнический институт), Константин Катушев (снова политехнический), Владимир Долгих (горно-металлургический). И такого засилья технарей на должностях, которые в других странах всегда занимали юристы, артисты и журналисты, никто почему-то не заметил? Забавляло всех лишь появление на должности министра культуры очередных химиков - Фурцевой, Демичева. В оправдание всем тем, кто проспал фактор номер один, можно вспомнить только, что техническое образование этих людей не бросалось в глаза, так как было замаскировано длительной партноменклатурной карьерой.
      Когда третья фаза приближалась к концу, казалось, что новый порядок набора властителей незыблем. Но история, как всегда, приготовила неожиданность: переход в новую фазу, а стало быть, и в новое качество, стал происходить через кризис. Большинство властителей, доведших до него страну, были все теми же технократами: Виталий Воротников (авиационный институт), Егор Лигачев (тоже авиационный), Николай Рыжков (политехнический), Виктор Чебриков (металлургический).
      Однако в курятник уже пробрался лис - юрист Михаил Горбачев. Он, естественно, привел за собой подкрепление, братьев-гуманитариев: юриста Анатолия Лукьянова, экономиста Вадима Медведева, историка Александра Яковлева. Страну залихорадило. Запад возликовал. Но не потому, что у нас поднялась температура, а просто там неосознанно почувствовали, что к власти в России пришли такие же люди, как они - родные, гуманитарные, понятные (не то, что эти буки-технари).
      Пик кризиса пришелся на 1989 год - год прихода в политику академика Сахарова (физик) и победы на выборах от Москвы нынешнего президента Ельцина (инженер-строитель). Однако кризис не ограничивался годом пика: он прихватывает четыре года до него и четыре после. Вот почему Ельцин продолжает дело Горбачева и усердно окружает себя все новыми и новыми гуманитариями. Кого мы тут только не видим: экономист Хасбулатов, историк Афанасьев, опять экономист Гайдар, юрист Шахрай, снова историк Станкевич, философ Бурбулис, опять экономист Гавриил Попов, журналист Полторанин. В этот букет вплетаются военные и физкультурники. Казалось бы, преемственность технократической власти необратимо нарушена.
      Однако уже к 1993 году картина очень быстро восстанавливается. Простыл след Афанасьева и Бурбулиса, горят Полторанин, Станкевич и Собчак, задвигаются на вторые и третьи роли всевластные Гайдар и Шахрай, а в окружении властелина вновь появляются знакомые лица технарей.
      Грандиозную карьеру делает нефтехимик Юрий Лужков: в его уникальном правительстве не просто химики и физики, там есть и маститые ученые, кандидаты и доктора - это вам уже не технари-партаппаратчики.
      Премьер-министром становится технолог Виктор Черномырдин, предпочитающий в своем правительстве не мальчишей-кибальчишей, а солидных, технически подкованных дядечек, таких, как инженеры-строители Ясин и Шойгу, физик Немцов и т.д. Технарей становится все больше - Шумейко, Филатов, Батурин. А гуманитарии дружно отступили и попрятались в Государственной думе: здесь и экономист Явлинский, и юрист Жириновский, и философ Зюганов, и журналист Селезнев, и экономист Шохин. Они нашли свое дело: говорить, говорить, говорить... А технари, наоборот, бегут из парламента: им что-нибудь делать хочется.
      После 1993 года технари стали побеждать не только в госаппарате, но и в сфере бизнеса. Борис Березовский - математик, Михаил Ходорковский химик, Сергей Лисовский - радиофизик, Владимир Виноградов - инженер по космической энергетике, Виталий Малкин - физик, Владимир Гусинский нефтехимик (первое образование), Александр Смоленский - геолог. Если перечислять директоров заводов, нефтяных и газовых королей, то здесь, разумеется, технократическое присутствие будет подавляющим.
      Причем нужно учитывать, что все перечисленные представители новой элиты коренным образом отличаются от технократов предыдущей, третьей фазы. Свое образование они получили сразу после средней школы, в том возрасте, когда формируется тип мышления. Это технари суперкласса, с максимально мощным интеллектом.
      В ближайшие несколько лет процесс обновления власти будет активно продолжаться. К 2001 году армии освобожденных (от работы по основной специальности) технарей окончательно выбьют из нее журналистов, историков и музыкантов. Первые роли окончательно отойдут спокойным, уверенным в себе энергетикам, строителям, химикам, физикам. Особенно заметно это станет, когда посыплются и забуксуют блестящие, но слишком прозападные, слишком безыдейные корифеи сегодняшнего пустозвонного телеэфира.
      На смену английскому миру с его чисто гуманитарным преклонением перед игрушками технического прогресса идет мир русский, в котором технократическая власть повернется лицом к человеку, начнет строить гуманитарный мир. Парадокс только видимый, кажущийся, ибо технократ не способен обожествлять автомобиль, компьютер, телевизор - для него все это только инструменты. Химики с большим недоверием относятся к химизации, механики - к механизации и т.д. Зато к кино, театру, живописи, поэзии технари всегда относились с благоговением.
      ххх
      Статья была замечательно оформлена, в частности, на каждой странице помещался лозунг, передающий главное идейное содержание. Особенно мне понравился лозунг "Революцию 1917 рода задумали гуманитарии, сделали недоучки, а плодами ее воспользовались технократы".
      Кроме лозунгов были еще и фотографии, на одной из них был старенький Брежнев, а внизу подпись: "Согласно учению Г. Кваши, генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель президиума Верховного Совета СССР тов. Л.И. Брежнев был не старым маразматиком, а технократом. Леонид Ильич и сам бы удивился, услышав про себя такое". Что ж, смешная подпись, я и сам сочинил бы такую, если бы делал студенческую стенгазету. Однако факт остается фактом: ни старость, ни маразм генсека не мешали стране проводить удивительно сильную политику и элементарно разделываться с многократно более богатым западным миром. Была у нас сила, была стабильность, была предсказуемость, а главное - была широчайшая дорога для всех технических и естественнонаучных дисциплин и полнейший тупик для всего гуманитарного. Если Брежнев и не был технократом в полном смысле, то уж покровителем технократизма он был безусловным.
      Легко заметить, что в данной работе нет почти ничего нового по сравнению с "Идеологическим чудом", всего-навсего идеи обросли подробностями и более стройно расположились во времени и пространстве. Разве что последний абзац, в котором упоминается уходящий английский мир, в котором гуманитарии правят технократическим миром, и грядущий русский мир, в котором технократы будут управлять гуманитарным миром (миром, обращенным к человеку, изучающим человека, романтизирующим человека).
      Тут мы вновь забегаем вперед, ибо необходимо объяснить, что право на создание мира имеют те государства, те народы, которые прошли четыре имперских цикла. Таковых всего три - еврейский, английский и русский народы. Еврейский мир - это вся наша эра, английский мир - весь XX век, русский же мир - это XXI век и далее. Подробнее обо всем этом поговорим в разделе "Поиски империи". Пока же надо сосредоточиться на том перевертыше, который объясняет смысл прихода к власти именно технократов.
      Быть может, понять смысл перевертыша помогла мне личная жизнь. Моя жена по образованию фармацевт, что не мешает ей с большим недоверием, страхом и презрением относиться к таблеткам и микстурам. Я по образованию химик, что не мешает мне пренебрегать химическими средствами в быту, сельхозработах, борьбе с насекомыми и т.д. Стоит ли удивляться, что борьбу с радиоактивным загрязнением ведут радиохимики, борьбу с вредными излучениями - физики и т.д. Кому, как не им знать реальные последствия чрезмерно мощного технического прогресса.
      Разумеется, есть и обратные примеры, легко представить тех, кто борется за честь своей профессии, отстаивая технические и научные достижения. Однако совершенно очевидно, что именно технократ напрочь лишен романтических иллюзий по поводу технических методов достижения светлого будущего. Ни числом автомобилей на душу населения, ни обилием таблеток, съеденных за день, ни тренажерами счастья не добыть. Причины счастья всегда внутри человека. Человеку нужно понять смысл своей жизни, понять, для чего он родился, куда и откуда идет. Он должен понимать, в каком браке он живет, в каком возрасте пребывает, как воспитывать детей, как воспитывать самого себя, в конце концов... Вопросам нет числа.
      Повернуть человека к самому себе, прекратить безумную гонку за благами технической цивилизации смогут только технократы, для которых компьютер не чудо, а обычная машина, виртуальный мир - никакая не реальность, а всего лишь красивая картинка, попытки же создания искусственного интеллекта просто шутка.
      Разумеется, все это одна из проекций. Нельзя строить новый мир на основе неприятия старого мира. Из чувства протеста не приготовить еды, не построить дома, не сшить одежды... Познанием человека наши предки озаботились намного раньше, чем познанием природы. Однако фокус в том, что познать человека сможет мозг, обогащенный именно знанием физики, химии, математики, а отнюдь не психологии и философии, по крайней мере, в их нынешнем состоянии. Однако объяснять, почему для познания человека нужно звать физику и химию, теорию групп и топологию, очень долго. По сути дела, это тема отдельной книги.
      Гораздо важнее понять, что соревноваться старому и новому миру пока приходится на территории старого мира, и результат такого соревнования, безусловно, говорит в пользу мира старого, то есть английского. В детской энциклопедии была картинка, демонстрировавшая беспомощность первого автомобиля в сравнении с лошадью-тяжеловесом. Однако прошло немного лет, и мощность автомобилей стала исчисляться десятками лошадиных сил.
      Сейчас новая российская элита выглядит беспомощной на фоне зубров западной юриспруденции, титанов западного бизнеса, монстров демократии. Однако пройдет совсем немного времени, и мир начнет меняться. Наука, изучающая природу, станет превращаться в науку, изучающую человека. Начнет умирать армия, затем слабеть политика, всеобщее среднее образование перейдет во всеобщее высшее образование. И вдруг выяснится, что Россия в канонах нового (русского) мира уже давно впереди других государств, ибо именно в России всем наплевать на армию, начхать на политику, но очень хорошо с постижением сути человеческой.
      Впрочем, мы уже в который раз забегаем вперед. Все это больше тема Возрастов Человечества. Именно там будут приведены рассуждения об Интегральной науке.
      Круговорот стихий в народе
      Заявив в апреле 1993 года о существовании обратной логики, распределив стихии по фазам, я неизбежно встал перед вопросом о положении в тех или иных фазах не центральных стихий. В конечном счете, это был и личный вопрос. Если я родился в год Лошади и продолжаю мыслить в рамках волевой стихии, а жить мне приходится в 36-летии, подчиненном законам логической стихии, то я получаюсь лишним человеком. Выходит, мои идеи никому не нужны. А может быть, все не так уж и страшно? Ну не могут же оказаться лишними три стихии из четырех. А если они лишние, то в какой степени? Не могут же три стихии быть лишними одинаково. Ответ появился к концу 1993 года и сформировался в статью о круговороте стихий в народе.
      1993, "З" № 12, "Круговорот стихий в народе"
      В астрологии стихиями называются огонь, воздух, вода, земля. Красиво, но малопонятно. В структурном гороскопе у каждой стихии имеется по нескольку названий. Стихия, объединяющая Петуха, Быка и Змею называется логической, боевой. Она же стихия будущего, стихия фантастики.
      В оппозиции логикам находятся завершители (Кот, Коза, Кабан), они же реалисты, представители стихии эмоций, интуиции, стиля, красоты (стихия подведения итогов, стихия прошлого). Таким образом, очевидно противостояние двух стихий: прошлое-будущее, весна-осень.
      Другие две стихии подобны лету и зиме. Воля (Лошадь, Собака, Тигр) стихия власти, истины, новаторства. Эта стихия одинаково заинтересована как в прошлом, так и в будущем. Буквально как в природе, лето осью соединяет весну и осень, посев и сбор урожая.
      Четвертая стихия - стихия мистики (Крыса, Дракон, Обезьяна), любви, сновидений - находится вне времени, вне эволюции (вечность, вечные темы) и не нуждается ни в прошлом, ни в будущем. Точно так же и зима существует как бы сама по себе, не имея конкретной связи ни с осенью, ни с весной.
      Но, несмотря на некоторую изолированность мистической стихии, она так же, как и три оставшиеся, включена в единый круговорот стихий. Порядок взаимодействия стихий аналогичен природному. Весна съедает зиму, но уступает лету, которое в свою очередь сдается осени, а та уже беззащитна перед зимой. Так же и наши стихии: логики подавляют мистиков, но уступают волевикам, которые, в свою очередь, не могут устоять перед непредсказуемыми реалистами, которых усмирят лишь мистики, что, собственно, и завершает круговорот.
      Временам года хорошо. Они гармонично зреют внутри подвластной стихии: лето зреет внутри весны, осень внутри лета и т.д. В обществе, живущем по законам обратной логики, все намного сложнее: здесь осень рождается внутри зимы, а весна - внутри лета. Смысл такого обратного круговорота заключается в том, чтобы будущая властная стихия прошла длительный этап подавления и унижения и власть брала бы не постепенно, а внезапно и революционным путем. В природе это выглядело бы так: весна становится все теплее, все жарче, и вот, когда уже совсем пора начаться лету, внезапно начинается зима.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21