Глава 18

Скрыться от дождя было совсем негде. Насколько Вэл знал, ближайший отсюда дом — его ранчо, до которого оставалось еще много миль. Перед ним лежала гладкая, как бильярдный стол, равнина, которую он пересекал, подгоняемый ветром и дождем уже несколько часов. Заметив впереди небольшой каньон, решил, что это ответвление Пало-Дуро — давно служившего убежищем для команчей.

Дождь стучал по дождевику и сбегал по полям шляпы. Временами грохотал гром и небо пронзали молнии. Единственным утешением Вэлу служило то, что и Терстону Пайку было ничуть не лучше, если он ехал за ним. Путешествие через прерию в грозу само по себе очень опасно. Ослепительные молнии то тут, то там вонзались в землю, и путник решил все же добраться до Пало Дуро и найти какое-нибудь убежище. Он резко повернул коня и направился к каньону.

Непроглядной стальной пеленой ливень затянул равнины. Конь едва передвигал ноги по грязи, а один раз даже поскользнулся. Выехав на край каньона, Вэл двинулся вдоль него, отыскивая удобный съезд вниз.

Снова сверкнула молния. На сей раз промежуток между вспышкой света и раскатом грома стал значительно короче, и тут он увидел осыпавшуюся кромку и бизонью тропу, спускающуюся на дно каньона.

Вэл направил на нее коня, и в ту же секунду что-то сильно ударило его в плечо. В тот момент, когда он начал разворачиваться, думая, что в него стреляли сзади, снова раздался звук винтовочного выстрела, и его конь взвился в прыжке. Не удержавшись в седле, Вэл упал в грязь, а конь, испуганный и, очевидно, раненный, помчался вниз по тропе.

Вэл понимал, что нужно уходить, и поднял голову. Он лежал на самом крутом участке тропы. Пытаясь отползти в сторону, обнаружил место на краю обрыва, которое давало хоть какую-то защиту. Попытавшись подняться на ноги, зацепился за скальную трещину и пополз по ней, стараясь отыскать трещину пошире.

В него стреляли из засады. Вероятно, невидимый снайпер, кто бы он ни был — Пайк, какой-нибудь индеец или одинокий бандит, — сейчас приближался к нему. Даррант прижимался к скальному откосу, упираясь ногами в крутой склон, осыпавшийся под его весом. Дождь все еще колотил по непромокаемой накидке. Его ранили, но он мог стоять. Значит, рана не очень серьезная.

Повернув голову, увидел, что конь остановился на дне каньона почти в полумиле от него и щиплет траву возле ручья. Винтовка осталась в чехле у седла.

Вэл прислушался, но ничего, кроме шума дождя, не уловил. Ему показалось, что ветер донес смутный запах походного костра.

Собрав силы, он опять пополз вдоль скалы, помятуя о том, что чем скорее уберется с этого места, тем лучше. Если бы стрелявший находился поблизости, то уж, наверное, добил бы его. Скорее всего, чтобы выстрелить, тому следовало подобраться поближе.

Скальные отложения здесь достигали пятнадцати футов в высоту, их покрывал тонкий слой почвы и скудная трава. Под ним склон круто уходил вниз на несколько сотен футов. Во многих местах скалы растрескались. Он очень обрадовался, когда ему попалась широкая щель, в которую можно было заползти. Над ней не нависал козырек обрыва, но ее прикрывал обломившийся край скалы. Вэл сильнее вжался в расщелину, вытер руки о рубашку и вынул револьвер.

Ждать пришлось долго. Несколько раз ему мерещилось, что он чувствует запах тлеющего мокрого дерева. Но вряд ли кто-нибудь стал бы разводить здесь костер. Еще более невероятным казалось, что костер развел убийца.

Медленно прошел час. Несколько раз Вэл перекладывал револьвер из руки в руку, преодолевая желание вылезти, но его сдерживала память о недавнем выстреле. У него не было возможности осмотреть рану. Шок прошел, и теперь она нестерпимо болела, но кровотечение, похоже, прекратилось.

Вэл уже окончательно терял терпение, когда отчетливо услышал шаги. Вскинув револьвер, ждал. Он не имел привычки стрелять в того, кого не видел.

— Мистер, — раздался вдруг женский голос, — я нашла ваши следы и знаю, что вы там. Парень, который в вас стрелял, ускакал. Если вам нужна помощь, я рада оказать ее.

— Выйдите туда, где я смогу вас увидеть, — крикнул он.

Она с минуту поколебалась.

— Ваш голос кажется мне знакомым, мистер. Думаю, что мы встречались. Я выхожу.

Внезапно перед ним появилась высокая девушка в сапогах. Под накидкой от дождя, укрепленный на поясе, виднелся револьвер, до которого она могла быстро дотянуться. В правой руке незнакомка держала винчестер.

Вэл заметил все это, окинув ее взглядом. Но он заметил и кое-что еще. Она была молода и красива: темные волосы, сияющие глаза, ярко-красные губы и стройная фигура, которую не могла скрыть бесформенная одежда, — буйная и яркая красота.

Он медленно выкарабкался из трещины и встал перед ней.

— Так я и думала, — улыбнулась она. — Вэл Даррант, верно? Я Бостон Баклин.

— Кого еще можно встретить в таком месте? Мне говорили, что вы самая дикая и самая прекрасная девушка на равнинах. Теперь верю.

Смутившись, она покраснела.

— Не люблю, когда ко мне подлизываются. Кроме того, вы ранены.

— Дым от вашего костра я почувствовал?

— Да.

— И не вы в меня стреляли?

— Если бы я в вас выстрелила, вы бы уже искали дорогу в другом мире. Нет, ваш враг — человек на крупной серой в яблоках лошади. Увидев меня, быстро смылся, наверно, подумал, что я не одна.

Бостон наблюдала за ним.

— Ходить можете. Мой лагерь ярдах в двухстах вниз по каньону. Ступайте вперед. Я тем временем поймаю вашу лошадь.

— Спасибо.

Добравшись до ее лагеря, Вэл обнаружил, что место для него выбрано идеально. Часть обрыва внизу обвалилась, оставив карниз, который нависал над дном каньона. В образовавшейся нише места оказалось достаточно для костра и постели. Рядом могли разместиться три-четыре лошади. Скалы надежно скрывали лагерь сверху и сбоку. Он открывался только тому, кто подъехал к нему вплотную. Девушка явно здесь ночевала.

Она вернулась, ведя в поводу его коня. Привязав его, присоединилась к Вэлу. Ее намокшие черные волосы раскинулись по плечам.

— Мы вас ждали, Вэл. Надеялись, что вернетесь. Недавно папа предупредил, что скоро приедете.

— Как папа?

— Так себе. Прошлой весной он получил пулю от индейцев, которую так и не вынули. В сырую и холодную погоду она его беспокоит.

— А остальные?

— С ними все в порядке. Коди затеял перестрелку в Форт-Гриффине. Поругался с каким-то пижоном в жилете в цветочек.

— Коди не пострадал?

— Конечно, нет.

Она поставила на огонь кофейник и повернулась к нему.

— Давайте-ка посмотрим на вашу рану. Вам, неженкам с Востока, ничего не стоит и из-за пустяков протянуть ноги.

— Я вам не неженка с Востока. Я здесь родился.

— Знаю, но вы слишком долго жили там в тепле и уюте.

Она помогла Вэлу снять пиджак и рубашку, с одобрением посмотрев на его мощные мускулы.

— По крайней мере, мясо у вас осталось крепким.

Рана оказалась легкой. Пуля скользнула по плечу, слегка повредив мышцы. Он потерял немного крови.

— В разных романтических рассказах девушка, чтобы перевязать мужчину, всегда разрывает свою белоснежную нижнюю юбку. Ну, у меня нет белоснежной нижней юбки и никогда не было. И я бы не стала ее рвать даже ради вас.

— В сумке за седлом есть пара чистых носовых платков, — предложил Вэл.

Она достала их.

— Ах какие мы модненькие! — Она критически оценила платки. — Вы, как я погляжу, стали настоящим пижоном.

Вэл наблюдал за ней. Никогда, нигде он не видел такой красивой девушки. Она была необузданной, свободной и раскованной, как дикое животное.

— Вы забрались довольно далеко от дома, — сказал он.

— Не так уж далеко. Я обожаю ездить верхом, люблю новые места и природу. И нечего за меня беспокоиться. Я езжу верхом лучше многих мужчин и неплохо орудую ножом.

— Вы опасная девушка. Держу пари, что парни вас боятся до смерти.

Она покраснела.

— Может, и так, — заметила она, подняв на него глаза, — но даже если бы и не боялись, это значения не имеет. Я дала слово.

Вэл почувствовал острый укол разочарования, который испугал его.

— Удивительно, — сказал он.

Она застыла с кофейником в руках.

— Думаете, я недостаточно хороша?

— О нет, вы очаровательны. Может быть, даже слишком красивы. По-моему, в вас есть что-то от необъезженного мустанга, вам нужен мужчина, способный надеть на вас уздечку с жесткими удилами.

Она снова посмотрела ему в глаза.

— Тот мужчина, который мне нужен, справится со мной и без уздечки. Никто другой этого не сделает, с жесткими удилами или без них.

Когда он допил кофе, она быстро свернула лагерь, отвергнув его попытки помочь.

— Бросьте, неженка, вам понадобятся все ваши силы.

— Не понадобятся, если вы дали слово.

Она резко повернулась к нему и хотела было что-то ответить, но затем вскочила на лошадь. Только сейчас он заметил, что она носила вышитое бисером замшевое платье ниже колен с бахромой и разрезом на боку. Он слышал о таких, но видел впервые. Все его знакомые женщины ездили в амазонках, на седле, расположенном боком. Это считалось единственным приличным для леди способом.

— Если сможете усидеть в седле, мы доедем до дома к вечеру… к позднему вечеру.

— Я не отстану, — успокоил он ее, и Бостон пустила лошадь галопом.

Над прерией висели тяжелые облака, хотя гроза унеслась и дождь прекратился. Размокшая земля превратилась в сплошную грязь, но с Бостон во главе они ехали быстро, хотя, насколько хватал глаз, на местности не попадалось ни одного ориентира. Прерия во все стороны расстилалась до самого горизонта. С расстояния в несколько сотен ярдов каньон был уже незаметен. Вэл пытался найти следы, оставленные убийцей, но не обнаружил ничего.

Ранчо лежало между холмами в ложбине, поросшей редкими деревьями, позади него и чуть выше протекал ручей, вдоль его русла теснились тополя и ивы.

Добротный двухэтажный дом с балконом по периметру окружала широкая веранда. Лучших лошадей держали в большой конюшне. Рядом стояла ферма для молочных коров, сеновал с запасами корма, несколько корралей и барак для ковбоев.

Бостон остановилась на склоне и широким жестом обвела долину.

— Ну, вот оно. Как по-вашему, мы хорошо поработали?

— Просто отлично. Ранчо превосходное.

Она посмотрела на него.

— Я тоже так думаю. Папа сказал, что иначе нельзя, поскольку вы такой человек, которому нужно все только лучшее.

Когда они подъехали к дому, из корраля к ним вышла Бетси.

— Папа будет рад, — улыбнулась она. — Я поняла, что к нам за гость, как только вы перевалили холм. Узнала по посадке на лошади.

Папаша появился с последним лучом солнца, с ним прибыли Тарди и Дьюб.

— Мы считали скот, — сообщил он. — В этом году погоним стадо в Канзас. — Он перевел взгляд на Бостон. — Стало быть, она тебя нашла. Бостон говорила, если ты не вернешься, она отправится за тобой. Будь осторожен, сынок.

— Не выдумывай, па! — воскликнула Бостон.

Когда подошло время ужина, все уселись за столом, и Папаша Баклин прочитал молитву. Вэл украдкой обвел взглядом их лица и почувствовал себя дома. Пусть он почти не знал этих людей, но он заключил о ними деловое соглашение, которое оказалось более чем удачным. Здесь, в этом доме, он чувствовал себя легко и уютно.

Его окружали сильные, честные, работящие люди — и очень простые. Он ощущал их понимание, искренние дружелюбие и симпатию. Баклины хорошо знали, что не всем стоит доверять, что в мире есть зло, и как могли с ним боролись. Они помнили, что за стенами этого дома живут голод, жажда и холод; что есть дикари, желающие отнять все нажитое ими тяжелым трудом, и которых сдерживала лишь сила, готовая противостоять их силе. Они были из тех, кто приносил в дикие места мир и порядок, при котором каждый человек мог работать, строить, не опасаясь, что в один далеко не прекрасный день все созданное им может быть разрушено.

В комнату вошла Бетси, неся тарелку со стейками. Она была такая же высокая, как Бостон, с величавой походкой.

Вэл глянул на Папашу. Неужели отец восхитительных, стройных, прекрасных девушек — этот огрубевший от работы старик?

— Мы наняли четырех ковбоев, Вэл, — докладывал Папаша, — а еще бродягу, который появился здесь несколько дней назад, разыскивая тебя.

— Меня?

— Его зовут Тенслип. Сказал, что должен тебе кое-что передать. — Баклин прожевал кусок мяса, затем добавил: — Кажется, он крутой мужик.

— Он преступник, Папаша, но и мой хороший друг. Мы впервые встретились, когда мне было четыре года, с тех пор не раз виделись. После ужина схожу послушаю, что он мне хочет передать.

— Он хороший работник. Я бы сказал, что не видел ковбоя, который управлялся бы со скотом лучше него.

— Ему нужна работа?

— Не говорит. Похоже, ему надоело болтаться с места на место, и он хочет ради разнообразия где-нибудь осесть. — Баклин помолчал, а потом спросил: — А ты как? Думаешь на время остаться? Мы приготовили для тебя отдельное крыло дома. Его обустраивали девочки, так что, если будут жалобы, обращайся к ним.

— Я… не знаю. — Вэл взглянул на Бостон, затем отвел глаза. — Хотелось бы остаться, но у меня столько дел. Да и никак не определюсь, чем заниматься. И где жить.

— У тебя для этого есть причины, ведь ты бродяга с младенчества, переезжал из города в город, не зная дома.

Вэл поведал им о местах, где побывал, о мужчинах и женщинах, которых узнал, о вечерних платьях, о вине и музыке — о том мире, который лежал далеко от зеленых холмов и степей. Он рассказал о своей работе, об одиночестве, о Вене Клеверне и о Майре.

Наконец он встал из-за стола, и девушки стали убирать посуду.

— Пойду повидаю Тенслипа, — сказал он Папаше.

На темной веранде было холодно. Он спустился по лестнице во двор. В ночи прямоугольниками светились окна барака и одинокой точкой тлела сигарета у крыльца. Он шагал по утоптанной земле, с удовольствием слушая, как хрустят сеном лошади в коррале, а в большом доме разговаривают люди и льется девичий смех.

Подойдя к бараку, он окликнул:

— Тенслип?

— Он ждет тебя внутри, — раздался голос из темноты. — Заметил тебя в ту же секунду, как вы с мисс Бостон появились на гребне холма. — Голос добавил: — Меня зовут Вако.

— Вэл Даррант. Рад познакомиться, Вако.

Вэл открыл дверь и вошел в барак. Там стояли нары на восемь человек, три постели пустовали. Люди, сидевшие вокруг стола, взглянули на него, затем двое вернулись к игре в шашки. Тенслип лежал на одеяле, но при виде Вэла сел и спустил ноги на пол.

— Привет, Вэл. Долго же мне пришлось за тобой ехать.

Тенслип взял шляпу, и они, выйдя из барака, подошли к корралю.

«Он похудел, постарел… и стал еще круче», — подумал Вэл.

У корраля Тенслип повернулся к нему.

— Малыш, у тебя неприятности? Ты попал в переделку?

— Нет. Ничего подобного.

— Уверен?

Вэл чувствовал на себе внимательный взгляд старого бандита.

— Кто-то в меня стрелял и поцарапал плечо. Он либо посчитал меня за мертвого, либо его спугнула Бостон Баклин. Во всяком случае, он ускакал. Думаю, нападал Терстон Пайк.

— Да? Возможно, — он на такое способен. Слыхал, его видели в Таскосе.

— Я там встретился с ним. Он уехал из города.

Тенслип рассмеялся:

— Если у него остались мозги — точно уехал. Ну, малыш, ты прославился, прикончив Чипа Хардести. О вашем поединке говорят до сих пор.

— Мне не нужна слава. Что ты хотел мне сказать, Тенслип?

— За тобой охотятся пинки. А когда они ищут человека, они его находят.

— Пинки? — Секунду Вэл непонимающе молчал, затем до него дошло: агенты Пинкертона. Но с какой стати они охотятся за ним? — Ничего противозаконного я не делал. Кому же я понадобился?

Он подумал, но не припомнил никого, кто мог бы его разыскивать таким способом. С Брикером он держал связь, Вэн Клеверн погиб. Что-то не так. Не та он персона, чтобы поручать за ним следить сыщикам. Вэл так к сказал, но Тенслип лишь фыркнул.

— Ошибаешься. Кому-то ты очень нужен. Тебя разыскивают по всей стране, а это стоит больших денег. Даже «Уэллс Фарго» столько не тратит. Я навел кое-какие справки. — Он посмотрел на Вэла. — У меня много друзей, мне рассказали… Ты не перебежал дорогу какой-нибудь женщине?

— Нет.

— Ну, как я слышал, тебя разыскивает женщина.

Майра…

Она богата, может себе позволить и не такое. Узнала, что он жив, решила найти… Только для чего?

— Это не может быть Майра? — спросил осторожно Вэл.

Тенслип застыл.

— Берегись, малыш! Не женщина, гремучая змея. Сплошной яд. — Он помолчал. — Майра! О ней-то я и не подумал. Много лет не видел и ничего не слышал о ней.

— Она на Востоке. Сделала себе имя и кучу денег.

— Так и следовало ожидать, — пробормотал Тенслип. — Берегись, малыш! Я бы не доверился ей ни на йоту. Что стало с ее пижонистым парнем?

— Погиб… несчастный случай.

— Так и следовало ожидать, — повторил Тенслип с усмешкой. — Он знал, где лежит мертвец — все мертвецы. Если она при деньгах, позволить ему жить — глупость. — Тенслип вынул из кармана табак и бумагу и свернул самокрутку. — А Майра — не дура. Но теперь твоя очередь, малыш. Если ты встречался с Вэном, она наверняка решила, что он тебе кое-что о ней рассказал. Вэн был хорошим парнем, правда, вместо хребта у него спагетти, но он всегда спешил помочь любому. Порядочный человек — без воровской жилки. Его беда заключалась в том, что он угодил под ее каблук. Майра его поймала, скрутила и поставила свое клеймо. — Старый преступник помолчал. — Представляешь, малыш, а мне здесь нравится. Я, конечно, бродяга, но кто знает… Это место по мне. Возьмут на работу — повешу свое седло на гвоздь.

— Баклинам ты по душе, Тенслип. Я поговорю с Папашей, — пообещал Вэл.

— Спасибо. — Тенслип протянул руку. — Малыш, помни хижину в снегу, Уилла Рейли и все остальное.

— И Генри Зонненберга, — добавил Вэл.

— Да, верно, и его тоже. Хочешь, возьму его на себя? Никогда не боялся Генри — он не решался со мной связываться. Я его отыщу. Рука у меня уже не такая твердая, но если надо…

— Нет. Забудь о нем. Он убил Уилла Рейли, они с Терстоном Пайком еще живы. Я сам ими займусь. А больше всего мне хочется повстречаться с Зонненбергом.

В своем крыле, которое девушки приготовили для него, Вэл долго лежал в постели, уставившись в потолок.

Конечно, Тенслип прав! Вэна убили. А сейчас пинкертоны разыскивают его. Они могут быть кем угодно — штрейкбрехерами, «быками», но чтобы убийцами? Значит, как только его обнаружат, для грязной работы найдутся другие люди.