Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Квадратное колесо фортуны

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Ларина Арина / Квадратное колесо фортуны - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Автор: Ларина Арина
Жанр: Современные любовные романы

 

 


Но Томочка давилась рыданиями, утопая в своих трагических переживаниях.

— У двух любящих людей не должно быть тайн друг от друга! — всхлипывала она, пачкая Лизину кофточку слезами, смешанными с тушью.

Ситуация была банальной до зубовного скрежета. Влетев в ординаторскую с горячим жирным борщом в литровой баночке, она увидела своего Миша-ню в позе лихого кавалериста. Роль кобылы исполняла молоденькая брюнетистая медсестра. Повернув голову, девица прикрикнула на застывшую в дверях Тамару:

— Больная, закройте дверь с той стороны! У нас совещание!

— Ты сама больная! — взвизгнула обычно тихая и интеллигентная Томочка, метнув в «буденновца» свой сюрприз. Банка с грохотом разбилась о стену, окрасив белый кафель веселыми борщевыми брызгами.

Потрясенная увиденным, она побежала по полутемному больничному коридору и на выходе из отделения наткнулась на Галину, пожилую медсестру, с которой у них в последний год сложились более-менее дружеские отношения. Галя поняла все сразу, но, в своем порыве утешить обманутую жену, она, как неопытный сапер, умудрилась перерезать не тот провод:

— Да не переживай ты, деточка! У нас все врачи так делают, ничего в этом зазорного нет! Ночь же, чем заняться-то?

В ее голосе было столько искреннего недоумения, что Тамара сразу поняла, как проходили частые ночные дежурства любимого мужа, после которых он возвращался абсолютно измочаленный и падал отсыпаться.

Когда утром Миша вернулся домой, его вещи уже стояли на лестнице. Он правильно понял ситуацию и повел себя более чем благородно. Квартиру и имущество они не делили, ушел блудный муж тихо, без скандала, и исправно платил алименты на Сережу, не претендуя на встречи с сыном. Возможно, он не любил мальчика, а может быть, ему просто было стыдно, но факт оставался фактом: отца Сережа больше так и не увидел. Психологическая травма, нанесенная наивной и романтичной Томочке, была настолько глубокой, что она едва не решилась наложить на себя руки. Только здравый смысл и круглосуточные Лизины дежурства у ее постели удержали Тамару от самоубийства. Замуж она так больше и не вышла, посвятив свою жизнь сыну.

И вот теперь пришла пора отдать Сереженьку другой женщине. К огромному облегчению Тамары Антоновны, женщина эта оказалась вполне достойной.


Юлька сидела за столом, напряженно улыбаясь и судорожно притиснув локти к бокам. Тамара Антоновна засыпала ее вопросами, желая выяснить все подробности биографии будущей невестки. Юлька чувствовала себя Зоей Космодемьянской на допросе у немцев. Единственное, о чем она мечтала: чтобы это собеседование как можно скорее закончилось.

Тамара Антоновна оказалась милейшим человеком. Она настолько бесхитростно выпытывала информацию о возможных дефектах невесты любимого сынули, что Юльке стало невыносимо стыдно обманывать эту по-детски улыбающуюся пожилую женщину. Она приняла Юльку как родную, смотрела с обожанием и даже сама предложила разъехаться, чтобы не мешать молодым. Тамара Антоновна казалась пугающе идеальной свекровью. Нереальность происходящего напрягала, Юлька ждала подвоха, хотя проблема была в ней самой.

Во время торжественного чаепития Сергей официально объявил матери день свадьбы. Тамара Антоновна закудахтала, разнервничалась, словно весть о свадьбе долетела до нее впервые, и начала судорожно переставлять вазочки на столе.

Когда она закончила рокировку чашек, основательно расплескав их содержимое, сын огорошил ее сообщением о том, что свадьбы как таковой не будет. Они только распишутся, а потом поедут вдвоем в ресторан.

— Вдвоем! — Голос Тамары Антоновны дрогнул, и она покрылась красными пятнами. Юльке впервые захотелось дать Сергею подзатыльник, чтобы он пролил свой чай, который в данный момент с довольным хлюпаньем втягивал в себя, заедая шоколадом. Она была абсолютно солидарна со свекровью: сообщение об отсутствии пышного торжества должно вызывать у нормальных людей именно такую реакцию.

Аккуратно сложив фантик от очередного «Мишки на севере», будущий муж наивно хлопнул глазами и пояснил свою умную мысль:

— Всех знакомых пригласить нереально, а если кого-то не включить в список приглашенных, будет смертельная обида. Зачем нам лишние проблемы? Наша семья — это наше личное дело. Я не хочу, чтобы целая орава народа, перепившись, орала «горько!» и смотрела, как мы целуемся. Тем более что к середине застолья все забудут, зачем пришли.

Огорошенная Тамара Антоновна машинально крошила на блюдечко сдобную булочку, словно собиралась пойти кормить голубей:

— А-а… А ваши родители не обидятся, Юленька? Или они еще не знают? — Голос матери дрожал.


Юлька моментально вспомнила мамину реакцию на то, что ей не удастся похвастаться перед подружками шикарным зятем, прокатиться на лимузине с колечками и рассказать во всеуслышание сытым и довольным гостям о том, как она воспитывала дочь, терпела тяготы и лишения и, наконец, вырастила замечательную красавицу, которая нашла себе достойного супруга.

— Это как понимать? — завопила мама, грохнув кулаком по столу так, что упала салфетница, салфетки из которой белыми чайками спланировали на пол. — Я уже всем рассказала, что ты выходишь замуж!

— Ну и зря, — тихо пробормотала Юлька, пятясь к выходу. — Моя свадьба не повод для пьянки.

— Конечно, а что еще надо для счастья твоей матери-алкоголичке? — Мама уперла руки в бока и обрушила свой гнев на съежившегося в углу супруга: — Боря! Ты слышал? Мы ее растили-растили, а для чего? Все напрасно! Все зря!

Мама! — Юля попыталась внести коррективы в набирающий обороты скандал. — Мы распишемся, штамп будет…

— И что? Я буду ездить по знакомым и предъявлять им твой паспорт? Да кто мне теперь поверит?

— Галь, — робко вступил отец, — ну, выйдет девка замуж, и хорошо. Мы дома отметим. Какая разница…

— …где напиться! — подхватила его мысль распалившаяся мама. — А что я людям скажу?

— Ты что, уже кого-то пригласила на свадьбу? — испугалась Юлька.

— Как я могу пригласить кого-то, если родная дочь мне даже дату свадьбы не сообщила? Все, мать не нужна! Выросла, понимаешь, и тьфу на вас, родители! Не нужны больше! Я теперь птица другого полета!

— Мама, что ты такое говоришь?! При чем здесь это? Сергей не хочет…

— Если у зятька нет денег, то мы с отцом уж наскребем!

— Он не из-за денег, он просто…

Как объяснить, почему Сергей не хочет веселого гулянья, Юлька не знала по той простой причине, что постеснялась спросить у будущего мужа: а почему, собственно, без гостей? Когда Сережа сказал, что, кроме них, никого не будет, Юлька оторопела до такой степени, что смогла лишь согласно кивнуть и как эхо повторить, что, мол, это он замечательно придумал.

— Моя дочь, как какая-то оборванка, тайком, без свадебного платья, с черного хода забежит в загс и распишется. Можно подумать, что вы собираетесь совершить что-то постыдное!

Юльку отсутствие подвенечного платья тоже напрягало, но, с другой стороны, если они хотят просто поставить штамп в паспорте, то белое платье с фатой в данной ситуации будет выглядеть глупо. Разговор с мамой закончился горькими слезами и полным отсутствием конструктивных предложений.


И вот теперь Тамара Антоновна озвучила те вопросы, которые терзали Юльку:

— Сереженька! Я не совсем поняла, а мне вообще не приходить или как?

Глаза ее заблестели, пальцы, превращавшие булочку в горку мелких крошек, дрожали, а сама она скукожилась, как старая хлебная корочка, олицетворяя абсолютное отчаяние. Юльке захотелось обнять свекровь за костлявые плечики, наорать на Сергея и сделать все по-своему. Но она продолжала таращиться в кружку с чаем, в которой мок забытый пакетик заварки, и молчать. Язык отказывался озвучивать ее чувства и эмоции.

— Почему? — удивился Сергей. И тут он во всей красе показал свою суть, дав изумленной невесте еще один шанс убедиться, что ей достался бриллиант, только сильно запылившийся, а потому не подобранный никем ранее. Оказывается, пока Юлька и близкие друзья и родственники изнывали в полнейшем неведении, Сергей заказал места в ресторане, выкупив небольшой зал. Свадебный ужин предназначался только для двоих, остальные участники праздника отсеивались на стадии фуршета, уже организованного и оплаченного женихом во Дворце бракосочетания. На сам процесс шлепания печатей в паспорт могли прийти все желающие: администратор Рита уже давно составила чудовищный список приглашенных, и вся команда секретарей усиленно трудилась над заполнением пригласительных открыток. Из короткого текста, украшенного завитушками, следовало, что гости смогут надкусить по паре бутербродов на коротком фуршете и ехать дальше по своим делам. Конечно, текст был не совсем таким, но суть от этого не менялась.

— Кстати, — с аппетитом впиваясь в булочку, пробормотал Сергей, — вы тоже дайте мне списки своих гостей.

— Сынок, но люди ведь даже не успеют купить подарки. Это неприлично, приглашать буквально накануне.

— Мам, все, что нам нужно, я куплю сам. Люди приглашены на фуршет и торжественную церемонию, поэтому вполне достаточно цветов. Думаю, что все это поймут правильно.

— А фуршет, это что? — напряженно спросила Тамара Антоновна, тщетно шаря глазами по Юльке и побуждая ее поучаствовать в прениях.

Сергей снисходительно улыбнулся и пояснил:

— Это когда люди быстро едят и пьют стоя, говорят тосты…

— То, что ты описываешь, называется столовка при вокзале, — нахмурилась мама. — Я прекрасно понимаю значение слова «фуршет». Поясни мне, чем ты собираешься угощать людей? Мужчины не умеют организовывать подобные мероприятия правильно. Вы слишком легкомысленно относитесь к соблюдению правил этикета и…

— Мамуля, я с тобой в этом абсолютно согласен! Поэтому я и не занимаюсь фуршетом. Все сделает мой секретарь, она у нас светская львица и не позволит любимому директору ударить в грязь лицом.

— А я?! — наконец-то обрела дар речи окаменевшая от свалившейся на нее информации Юлька. — Почему я об этом ничего не знаю? Ты же сказал, что свадьбы не будет! Что мы просто распишемся!

— Я имел в виду, что не будет гулянки в ресторане, — растерялся Сергей. — Мне казалось, что ты со мной согласилась. Я не люблю пьяных сборищ. Свадьба должна запомниться не дракой и осоловелыми лицами. Только ты и я… Но, если ты против, то все еще можно исправить.

Юлька ничего исправлять не желала. Испугавшись, что под «исправлением» жених подразумевает отмену свадьбы вообще, она затрясла головой и с воодушевлением завопила:

Нет, все просто замечательно, только я тебя сначала неправильно поняла.

Вот это как раз Сергея ничуть не удивляло. От такой экстравагантной девушки можно было ожидать чего угодно. Юлькина непредсказуемость зашкаливала. И на этот раз будущая жена его не разочаровала:

— Но у меня же нет свадебного платья!

Сергей замер и уставился на нее, пытаясь переварить услышанное.

Положение спасла мама, встряв в затянувшуюся паузу, она возмущенно заметила:

— Твоя бабушка всю жизнь преподавала русский язык, а ты так и не научился нормально формулировать мысли. Я была уверена, как и Юленька, что не будет вообще ничего. Каким образом мы должны были догадаться о твоих планах?

Такого напора Сергей не ожидал:

— Зачем догадываться? Я же сам все рассказал!

И потом, даже если ничего не будет, невеста все равно должна быть в платье!

— Я поняла. Юлька решила внести ясность. — Чтобы мне не путаться под ногами, решим так: я занимаюсь только свадебным платьем, а все остальное на тебе.

— А разве мы планировали как-то иначе? — изумился Сергей.

Юлька возмущенно фыркнула и посмотрела на Тамару Антоновну. Свекровь ответила ей взглядом, подтверждавшим ее полнейшую солидарность с будущей невесткой и глубочайшее возмущение поведением сына. Оставалось только обняться и расцеловаться в знак вечной любви и верности.

— А кольца? — ехидно спросила мама.

— Ой! — ответил Сергей.

— Ага! — хлопнула в ладоши Юлька. — Прокололся, организатор!

Сергей добродушно улыбнулся:

— Завтра вечером съездим и выберем. Заодно и платье посмотрим. У тебя же, наверное, нет денег на нормальное? А у моей жены все должно быть самое лучшее.

Юлька покраснела.

— Возмутительная бестактность, — подскочила Тамара Антоновна. — И это мой сын! Как можно говорить девочке про деньги!

— А что я такого сказал? — перепугался Сергей, пытаясь заглянуть в лицо покрасневшей невесты. — Мы купим хорошее дорогое платье. Что за ханжество? Семейный бюджет у нас теперь общий.

Юлька мгновение поразмышляла и решила, что жених абсолютно прав. Денег на платье у нее действительно нет, а брать у родителей просто неприлично. Она улыбнулась и звонко чмокнула его в щеку. Тамара Антоновна покраснела и суетливо убежала на кухню, громко бормоча про остывший чайник.

Когда чай был допит, булочки съедены, а Юльке были показаны все фотографии не только времен Сережиного детства, но и ясельного периода самой Тамары Антоновны, пришла пора прощаться.

— Как? — изумилась свекровь, растерянно переводя глаза с сына на гостью. — Разве вы не останетесь у нас?

Юлька оцепенела от смущения, а Сергей спокойно сказал:

— Мама, Юля — девушка из приличной семьи. До свадьбы она будет жить с родителями. Согласись, разве может невеста ночевать у жениха? Это ее скомпрометирует.

«Девушка из приличной семьи» внутренне сжалась и осторожно скосила глаза на Тамару Антоновну. Та согласно кивала и улыбалась. Эта дикая доисторическая формулировка ее устроила.

Невеста торопливо попрощалась и буквально скатилась с лестницы, торопясь исчезнуть из поля зрения будущей свекрови.

Милейшая Тамара Антоновна немым укором преследовала Юльку днем и ночью, во сне и наяву. Окажись она скандальной фурией, все встало бы на свои места. Обманывать крайне несимпатичного человека много проще, чем сухонькую доверчивую пожилую женщину, с восхищением смотрящую на тебя и пытающуюся услужить всеми доступными способами. А Юлька обманывала. Коварно и страшно.

Белое платье висело в шкафу, Галина Даниловна с наслаждением засыпала родственников и знакомых подробностями будущего семейного счастья своей непутевой дочери, Борис Игнатьевич пытался выведать подробности меню грядущего фуршета, жених благосклонно принимал поздравления от клиентов и сотрудников, а Юлька ждала возмездия. Чем меньше времени оставалось до дня бракосочетания, тем страшнее были ее сновидения и последующие утренние размышления. Судьба, безусловно, ошиблась. Не мог ей достаться Сергей: его половинка, красивая, молодая и абсолютно небеременная девушка, подлым образом была обойдена на повороте хитрой и пронырливой Юлькой, которая прорвалась в эту реальность из параллельного серенького мирка, где ей было уготовано стать матерью-одиночкой, покорно растящей своего внебрачного отпрыска и ждущей скучной и неизбежной старости. Именно так! Со дня на день наверху спохватятся, наведут порядок, и тогда позор и одиночество до конца дней, потому что никто, кроме Сергея, ей не нужен. Да и она, собственно, тоже не особо кому нужна.

Аня пыталась вправить мозги трагически свихнувшейся невесте:

— Ты, Юль, с жиру бесишься, — строго смотрела на нее подруга, изображая крайнюю степень презрения к Юлькиным домыслам. — Все, что ты получаешь, вполне заслуженно. Сама подумай: тебя, беременную, бросил твой убогий бойфренд. Так? А ты, несмотря на эту дичайшую выходку судьбы, тем не менее, аборт не сделала, а решила осчастливить общество еще одним достойным гражданином.

— Ань, давай без патетики, — тупо глядя в окно, печалилась Юлька. — Мы-то с тобой знаем, что аборт я не сделала не из героических побуждений, а совсем по другой причине. Либо этот ребенок, либо никакого вообще. Так, кажется, твой доктор сказал?

Понимаешь, он слишком хорош для меня. Да еще богатый… Хоть бы у него денег не было, что ли!

— Дура! — грохнула кулаком по столу Анька. — Сплюнь! Деньги ей мешают! Если мешают, трать! И вообще, подожди его нахваливать. Помяни мое слово, начнете жить вместе, повылазит столько дефектов, что ты в момент успокоишься, а через месяц уже будешь думать, как ему крупно повезло, что ты согласилась за него пойти. Еще неизвестно, кто кому одолжение делает! Может, у него такой скелет в шкафу, чтоо-го-го!

— Ага, кивнула Юлька. — Он, наверное, тоже беременный и скрывает это.

— Между прочим, он в курсе, что ты ребенка ждешь. Тоже мне, тургеневская барышня! Да сейчас это абсолютно нормально! Один ребенок от одного мужа, другой от другого, третий…

— …от третьего! — с умным видом продолжила логическую цепочку Юлька. — Только ты забыла, что это моя первая и последняя беременность. Ему я ребенка не рожу. И как я должна Сергею об этом сказать? А как я должна себя вести с его мамой, которая будет уверена, что я родила ей внука?

— Ну, во-первых, начну с конца: ты родишь ей внука, и не имеет значения, родной он ей или нет. А травмировать бабку излишними подробностями ни к чему, она человек старой закалки и современных веяний не понимает.

— Я тоже не понимаю этих самых веяний! — перебила ее Юлька. — Я всегда думала, что надо выйти замуж, родить ребенка и жить с любимым человеком всю жизнь!

— Мама дорогая! Да кто ж тебе мешает? Вот сейчас все именно так и сделаешь: выйдешь, родишь и живи себе до самого переезда на кладбище!

— Я не хочу врать, это омерзительно: жить в обмане, лгать в глаза…

— Кому? — гаркнула Анька, окончательно выходя из себя. — Кому врать? Да с такими взглядами ты слегка запоздала родиться! Сейчас выходят замуж за одного, любят другого, а детей делают с третьим! Тоже мне, Белоснежка! Золушка, елки-палки! Попался тебе принц, и держи его обеими руками, а ногами соперниц отпихивай. Твои моральные переживания устарели, как антикварная люстра из дворца: вроде красивая, а в квартире не повесишь, габариты не те! Ты глянь на меня! Что, хочешь так же?

— А тебе-то чем плохо? — Юлька удивилась так, что на секунду даже забыла про свою собственную трагедию. — Твой Вадим шикарный мужик, с деньгами, интеллигентный…

— Забыла? Я не только ему ребенка не рожу, я вообще никому и никогда никого не рожу.

— Извини, — смешалась Юлька, отведя глаза.

— Да я не парюсь по этому поводу, в отличие от тебя. Лучше уж так, как у вас с Сергеем, чем как у меня. Я вообще не представляю, как с его мамашей разбираться. Да и замуж меня никто пока не звал.

— Мы из-за живота торопимся.

— А ты не оправдывайся. Сергей прав: незачем его матери это все знать. Она вас обоих потом грызть будет. Не всякое знание благо, знаешь ли. Умнее надо быть и хитрее.

— Куда уж хитрее, — пробормотала Юлька. — А как мне ему сказать, что детей больше не будет?

— Зачем? Само потом выяснится. Ах, какая неожиданность! Если любит, то все поймет правильно.

А если нет? — не успокаивалась Юлька. — Если он мечтает о ребенке? Лучше пусть он бросит меня сейчас, чем потом, когда я к нему привыкну. Тогда отпускать будет труднее.

— Что ты несешь! Это же уму непостижимо! Да, вот именно! Пусть он тебя бросит сейчас, и ты перестанешь донимать меня своим нытьем. — Анька забегала по кухне, как вспугнутый таракан, натыкаясь на мебель и хватая мелкие предметы, попадавшиеся под руки.

— Мне говорить ему или нет? — наверное, уже в сотый раз спросила Юлька.

— Нет! Нет! Нет! Еще раз повторить? — Подруга чуть не рассыпала сахар, со всего размаха шлепнув сахарницей по полке. — Ты же просто невыносима! Бедный муж. Мне придется дать ему пару консультаций по выживанию в условиях проживания с такой идиоткой, как ты!

— Ты права. Я все ему скажу, иначе я просто сойду с ума. — Юлька сделала из ее выступления не совсем логичный вывод, но Аня устала от этих ежедневных аутотренингов настолько, что решила больше не спорить, тем более невеста уже набирала трясущимися руками номер Сергея.

— За платье и за кольца я ему деньги верну. Если что… — бормотала она, не попадая на нужные кнопки.

— А кто возместит затраты на ресторан и фуршет? — меланхолично поинтересовалась Аня, устраиваясь на подоконнике.

Юлька покосилась на нее диким глазом, но отреагировать не успела. Судя по выражению ее лица, Сергей уже ответил.

— Сережа… — Пауза затянулась. Аня покрутила пальцем у виска и демонстративно отвернулась. Юлька напряженно хмурилась, пытаясь поймать момент в плавном журчании, доносящемся из трубки, чтобы несколькими словами разрушить собственное счастье. Наконец она жалобно встряла в монолог жениха:

— Нам надо поговорить.

— Говори, радость моя.

— Не по телефону.

— А почему такой трагический тон? Что-то случилось?

— Случилось.

— Что?!

— Не по телефону.

— Юля, в чем дело? Что-то серьезное? — Сергей разнервничался. Ох уж эти женские штучки. Сначала заинтригуют, а потом мотают нервы.

— Да. Очень. Но я должна сказать это, глядя тебе в глаза. Понимаешь?

— Не понимаю. — Сергей начал всерьез злиться. У него была еще масса дел, а непонятное сообщение невесты вкупе с отчетливо проскальзывающими горестными нотками выбило его из колеи. — Говори давай, в чем дело-то?

— Не могу, — словно издевалась Юля. Она старательно пыталась удержать слезы, но голос вибрировал, словно только что порванная струна.

— Мне сейчас приехать, или ЭТО ждет до вечера? — В его тоне Юльке послышалось раздражение.

Аня таращила глаза, словно сова, которой сунули в физиономию фонарь с галогеновой лампочкой. Она силилась понять по Юлькиному лицу реакцию Сергея.

«Зря я ей не помешала, — подумала она, спрыгивая с подоконника. — Вот дуреха. Все ведь испортит!»

Юлька сидела ссутулившись.

— Он рассердился. Сказал, что сейчас приедет.

— Я сматываюсь, — заторопилась Аня. — Деритесь без меня.

— Не уходи! — взмолилась Юлька, подняв на нее покрасневшие глаза.

— Ну, нет. Это, пожалуйста, без свидетелей. Не думаю, что Сергей обрадуется тому, что я тоже в курсе событий. Получится, что ты делаешь из него дурачка. Все знают, он один в счастливом неведении. Раз знаю я, получается, что и Вадим в курсе, а там, глядишь, и мамаша его. Нет, я исчезаю.

— Ань, спрячься где-нибудь!

— Где? В туалете? Приспичит ему, а там я: Здрассьте! Мимо шла, на секунду забежала!

Да что, спрятаться негде? Под кроватью, в шкафу…

— Юля, ты температурку померить не хочешь? Или ты решила моим костюмом пол в труднодоступных местах протереть? Тогда аплодирую твоей сообразительности!

— Не уходи!

— Я на улице, в машине посижу! Он уйдет, я вернусь, — пошла на компромисс Аня.

— Ты можешь на балконе спрятаться!

— Вот спасибо! А если вы тут активно мириться начнете, про меня забудете? Будут потом пышные похороны вместо свадьбы. Не ерунди, девушка. Все. Чао! Вернусь, когда мужчина скроется за горизонтом, спасаясь бегством! Поплачем вместе.

— Ты думаешь…

— Нет, я так шучу. Глупость ты придумала немыслимую. Если уж и пугать мужика, то сразу, а не растягивать удовольствие. А то сначала свадьбу наметили, а теперь грязным бельем трясти будете.

— У него от меня секретов нет. Это я…

— Да неужели? — Анька многозначительно закатила глаза. — Еще неизвестно, что тебе твой идеальный мужчина поведает. Может, у него тоже трое по лавкам скачут. Причем по разным!

— Он не такой.

— А если бы оказалось, что у него есть где-то ребенок, про которого ты не знаешь, как бы ты отреагировала? — Аня торопливо натягивала сапожки.

— Не знаю, — задумчиво протянула Юлька. — А какая разница? Ну, познакомлюсь с этим ребенком, будем по выходным вместе гулять, или что там с детьми делают?

— Во, золотые слова. Спроецируй эту умную мысль на него!

— Не поняла, как это? Не вижу связи.

— Пока его нет, сиди и ищи эту самую связь. Все. Аудиенция окончена. Я ушла в засаду!

— Уходят в подполье, — машинально пробормотала Юлька, глядя в спину весело цокающей вниз по лестнице подруге.

Сергей появился минут через двадцать. Юля прилипла к окну, пытаясь разглядеть въезд во двор и одновременно наблюдая за пронзительно-красной Анькиной машиной. Наличие в непосредственной близости от места грядущей трагедии ближайшей подруги делало Юльку немного смелее в ее непоколебимой решительности быть честной до конца.

Сергей влетел в квартиру с криком, что у него слишком мало времени, поэтому никаких предисловий он не потерпит.

— Давай выкладывай все и сразу. — Он быстро чмокнул Юльку в щеку и с ожесточением затряс ногой, пытаясь снять ботинок, который он поленился расшнуровать.

— Подожди, я помогу. — Юлька присела и дернула за шнурок. У нормального человека в результате этой примитивной манипуляции бантик должен был бы развязаться, у Юльки, разумеется, получился тугой мокрый узел. — Не тряси ногой, ты мне мешаешь.

— Дай, я сам!

— Не надо. Тут узел.

— Да? А только что никакого узла не было!

— Ты сам виноват. Не надо было дрыгать ногами.

— Ладно. Пусть я буду виноват, — покладисто согласился жених и уселся на тумбу: — Оставь в покое мои грязные ботинки и говори, что случилось.

— Я взялась за шнурок, а ты резко дернул. Просто это, видимо, был не тот…

— Юля!

— Ой, ботинки все в песке. Дворники совсем обалдели: то горсточку бросят, а то целыми самосвалами…

Юля!

— Я сейчас почищу, ты не волнуйся…

— Юля! Ты издеваешься? Я что, бросил итальянцев и остался без обеда для того, чтобы любимая девушка получила шанс почистить мои ботинки? Ты хотела что-то сказать!

— Это очень важно. Я не могу в коридоре. Мы должны спокойно сесть и поговорить.

— Ты передумала выходить за меня замуж? — округлил глаза Сергей и изогнулся в немыслимой позе, пытаясь поймать бегающий взгляд косноязычной невесты.

— Нет! — выкрикнула Юлька. — То есть, да… То есть, это ты сейчас передумаешь. Наверное…

— Я? Сейчас передумаю? Что у тебя еще случилось?

— Я в коридоре не могу.

— А я не могу снять ботинки. По твоей милости. И что будем делать?

— Давай отложим разговор до вечера, — выдохнула Юля.

— Ты… ты что? Наверное, со временем я привыкну к твоим странностям, но сейчас сделай одолжение, постарайся четко и быстро сформулировать, зачем ты сдернула меня с работы. Сейчас, а не вечером! И не завтра!

— Проходи в комнату. — Юлька гостеприимно взмахнула руками, продолжая возиться где-то под ногами у взмыленного жениха. Сергей вспомнил вдруг, что в детском саду было такое смешное упражнение: уточки в пруду. Воспитательница стояла посередине, а они на корточках, смешно переваливаясь и размахивая ручонками шли к ней. Юлька сейчас делала что-то подобное. Она отступила в сторону, давая Сергею дорогу, но при этом так и не поднялась. Он нагнулся и резко поднял ее. Тихо ойкнув, невеста разогнула ноги и уверенно встала на длинный шнурок, усталым червячком лежавший на полу. Следующий шаг Сергея едва не стоил ему переломанных конечностей. Он успел схватиться за стену и оглянулся на Юлю, тупо смотревшую себе под ноги.

— Ой, это я наступила…

— Ногу убери, — тихо сказал Сергей.

— Наверное, сегодня день неблагоприятный, — промямлила Юлька, передвинувшись в глубь коридора.

— Наверное. — Сергей потянул ее за собой в сторону кухни.

— На кухне едят, это не очень подходящее место…

— А в комнатах ковры. Я туда в ботинках не пойду, так что давай придем к консенсусу: кухня не коридор, там вполне можно поговорить. — Сергей решительно пошел вперед, подволакивая за собой слабо сопротивлявшуюся Юльку.

Он сел спиной к окну и усадил напротив красную как помидор невесту. Она тут же вскочила:

— Сейчас я кофейку…

— Юля! Хватит! Ты откровенно тянешь время, а у меня именно сегодня его абсолютно нет!

— Ладно. Только ты не перебивай. Мне очень сложно это говорить… — Она вопросительно подняла на Сергея глаза, но он послушно молчал, выжидательно глядя ей прямо в рот. — Помнишь, я говорила тебе, что беременна?

Сергей молча кивнул, нетерпеливо пошевелив под столом ногами.

— Про Костю рассказывала, помнишь?

Сергей снова кивнул. Тема была крайне неприятна, поэтому ему хотелось поскорее получить всю информацию, которую Юлька цедила по капле, как морковный сок через забитое ситечко.

— Помнишь, я тебе еще сказала, что решила оставить эту беременность, несмотря ни на что.

Сергею хотелось прикрикнуть на эту кулему, явно собиравшуюся сообщить что-то ужасное. Зуб можно рвать резко и сразу, а можно тянуть медленно. Наверное, садисты именно так измываются над своими жертвами. Сергей не имел склонностей к мазохизму, а потому терпение его было на исходе. Если ее сейчас как следует встряхнуть, то, возможно, информация польется быстрее. Но существовал риск, что она вообще замолчит, поэтому приходилось терпеть. Он поерзал, ободряюще улыбнувшись приунывшей рассказчице.

— Так вот. Я не сказала тебе самого главного: я забеременела случайно. У меня вообще не может быть детей.

Сергей продолжал смотреть на нее, но Юлька опять замолчала, уставившись куда-то на свои коленки.

Пауза затягивалась. Сергей с трудом подавил желание пнуть ее под столом. Возможно, удалось бы попасть на кнопку «вкл», и Юлька продолжила бы свой тягостный монолог.

— Почему ты молчишь? — ожила наконец невеста. — Я тебя не держу. Я должна была это сказать. Теперь ты свободен. Можешь идти. Я мужественно приму любое твое решение. Только помни, что ты ничем мне не обязан, и не надо меня жалеть.

— Ю-ля! Ты понимаешь русский язык? У меня итальянцы, я действительно должен идти! Говори, в конце-то концов, что ты там собиралась сказать, и я поеду. Я их бросил обедать с Вадимом. Свадьба, безусловно, очень важное событие, но я не имею права наплевать на бизнес.

Юлька, пребывавшая в состоянии, близком к мозговой коме, уловила в его выступлении только одно: Сергей хочет уйти.

— Прощай, — кивнула она.

Сергей всхрапнул и от негодования начал заикаться:

— Ты что — нарочно? Это тест такой на психологическую совместимость? Или это вообще скрытая камера? Что ты хотела мне сказать? — Он навис над девушкой, тихо раскачивавшейся из стороны в сторону.

— Я уже все сказала! — Юлька на мгновение вышла из состояния прострации.


  • Страницы:
    1, 2, 3