Маргарита была очень опытным педагогом. Она не то чтобы боялась трудностей, она их опасалась. Будучи предусмотрительной от природы, она привыкла строить планы заранее, а потому предпочитала априори предугадать возможные проблемы и справиться с ними на берегу, прежде чем отправиться в далекое плавание. А не сделаешь этого – жди кораблекрушения.

В классе зазвучала мелодия романса из фильма «О бедном гусаре замолвите слово», тоненький голосок жалобно стонал: «О, молодые генералы…» – на экране снова замелькали титры, и внимание учеников опять переключилось на учителя. Пора было взять бразды правления в свои руки. Маргарита спустилась с кафедры (разговор по душам бывает только разговором на равных, а если один из собеседников возвышается над другим, ничего хорошего не получится). Учительница хотела приблизиться к своему классу (что бы она ни думала, как бы ни сомневалась, по велению ли судьбы, по приказу ли руководства, но эти дети теперь были ее классом). Маргарита знала: чем быстрее она сама себя приучит к этой мысли, тем быстрее ею проникнутся и ученики, и тогда обоюдная адаптация не затянется.

– Фильм интересный, и романс замечательный, – сказала она безапелляционно, хотя прекрасно отдавала себе отчет в том, что пока ее мнение ничего для них не значит. Авторитет – штука сложная. Подчас на его завоевание требуется больше времени и сил, чем на победу над Наполеоном. Но ничего. Пускай привыкают: Маргарита Семеновна довольно категорична и уверена в том, что на свете существуют бесспорные истины. Что ж, шаг вперед сделан. Теперь необходимо чуть ослабить вожжи и отступить, чтобы не вызвать неприязни и мгновенного отторжения, и она продолжила: – Но вам пока судить сложно. Для того чтобы иметь мнение, надо владеть ситуацией, видеть не просто картинку, а 3D-изображение. – На лицах многих ребят мелькнула тень улыбки – оценили продвинутость педагога. Ну и прекрасно: пусть знают, что им досталась редкая жемчужина, а не старая кошелка. – Посмотрев пятнадцатиминутное кино и прочитав Лермонтова… Кстати, «Бородино» вы когда проходили?

– В третьем классе. – Услужливая Селиванова.

– Значит, две трети стихотворения уже благополучно забыли, так что тем более судить непредвзято не можете. Я вовсе не утверждаю, что телевизионный пафос, рассказывающий о войне двенадцатого года, плох или, например, необъективен. Я просто говорю о том, что вы сами должны разобраться, каков он для вас и что означает для каждого эта важная дата. Она должна иметь значение, но его никак не оценить за пятнадцать минут просмотра или покопавшись в памяти и вытащив из ее недр «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» – Речь затянулась и грозила превратиться в нравоучение. Этого Маргарита как раз собиралась избежать, а потому перешла к заключению: – В общем, лучший способ составить свое мнение – это, на мой взгляд, полное погружение в ситуацию, воссоздание атмосферы. Так что в музейный день, а он не за горами (через пару недель), едем на место событий под Можайск. – Впереди были главные слова, и Маргарита собрала всю волю в кулак для того, чтобы они прозвучали естественно: – Я уверена, что такая поездка прошла бы прекрасно, проводи ее Анжелика Карловна. – Имя-отчество Лики далось нелегко и, конечно, вызвало неотвратимую реакцию у публики: у одних – тихую грусть, у более впечатлительных – слезы в глазах, у самых ранимых – защитную улыбку. Все ясно – легко не будет. По Лике горевали искренне. С ней будут сравнивать, и держать равнение будет непросто. – Все-таки человек со специальным образованием и ее способностями к прекрасному изложению материала непременно сделал бы поездку очень увлекательной. Я не стану претендовать на ее место и не буду играть никаких ролей. – «А чем же, интересно, ты сейчас занимаешься?» – Хотя вру. Одну роль я все-таки сыграю. Как учитель французского, считаю себя вправе выбрать позицию противника и выступить перед вами от его имени. Никто не возражает? – Молчание. Но не тяжелое, а одобрительное. Уже хорошо. Забросив пробный камушек, Маргарита перешла в наступление: – Работа мне предстоит серьезная, так что и от вас я потребую содействия. Отлынивать никому не позволю. Кто бежит с войны – тот дезертир, а дезертирам во все времена позор и презрение. И не только от власти – «то есть от меня», – но и от соплеменников. – «Кто хочет организовать собственную войну с классом, может отказаться от моей затеи, но, насколько я знаю, среди ребят таких нет. Дерзун, конечно, на общественное мнение давно плевать, но она меня обижать не станет, а остальные, кажется, более зависимы от коллектива». – Поскольку я на французской стороне, вы обязаны (кто-то же должен) защитить интересы русской армии. Роли распределим через неделю. Я с удовольствием удовлетворю ваши пожелания, но у кого нет предпочтений, тому я должна помочь. А для того чтобы представить каждого в какой-то роли, мне нужно хоть немного времени.

– Вы считаете, недели достаточно? – Правый ряд, последняя парта. Голос ироничный, взгляд нахальный. Но вопрос-то не в бровь, а в глаз. Это – Маргарита напрягла память – Арефьев… Арефьев Никита. Да, точно, Никита. У учителя, работающего в школе долгие годы, на слуху имена даже незнакомых ему лично детей. Как ученики складывают байки про педагогов, так и учителя делятся своими впечатлениями об учениках. А уж об Арефьеве кто только не делился. И хулиган он, и дерзит, и учится через пень-колоду, и странностей выше крыши, и вообще выгнать бы его из школы и дышать полной грудью. Одна только Лика говорила: «Мальчик сложный, но голова умная. Умная настолько, что позволяет себе работать только над тем, что ей интересно». Интересна ли этой голове война с Наполеоном? Возможно, пока не очень. Но (Маргарита ответила Арефьеву энергичным кивком и одобрительным взглядом) не на ту напал:

– Никита прав. Иногда и всей жизни не хватит, чтобы разобраться в человеке. Я просто попробую, а не получится, так вы мне подскажете. Для того чтобы заявить мне: «Хочу играть того или иного человека», – вы должны ознакомиться с его личностью хотя бы приблизительно. Согласен?

– Согласен, – кивнул Никита.

«Еще бы ты с этим спорил, дружок».

– Для такого ознакомления недели достаточно?

– Допустим.

– Значит, и я смогу составить некое представление о вас. Конечно, мне сложнее, вы будете выбирать кого-то одного, а я изучать шестнадцать человек, но я пойду по простому пути. Я уже знаю исторических персонажей и попробую предположить, кто кому больше подойдет.

– А у нас нет слепых, – выпендрился Крылов, чем вызвал одобрительные смешки. – Некому играть Кутузова.

Учительница позволила себе улыбнуться, показывая, что оценила шутку. Но надо было отреагировать, что она и сделала незамедлительно.

– Сейчас будут, – пообещала Маргарита Крылову. – Теперь веселый смех звучал с одобрением в ее адрес. Улыбался даже Арефьев, и педагог похвалила себя за находчивость. Все-таки что ни говори, а беседа на равных всегда хороша. – В общем, войну предлагаю отложить до следующего классного часа, а пока давайте решать мировые проблемы. Их у нас предостаточно.

За дежурной процедурой знакомства, за разговорами о необходимости ношения сменки, дневников, соблюдения правил дорожного движения прошли следующие десять минут. Причем Маргарита извинилась заранее за то, что вынуждена повторять всю эту галиматью (так и сказала) взрослым людям, но уточнила, что иногда их забывчивость заставляет сомневаться в их взрослости. А посему: «Уж извините, но все же послушайте».

Примечания

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.