Оборудование, находившееся в большом гулком сарае, было не так чтобы уж совсем незнакомым. По крайней мере, ощущение пространства было таким же, как дома, где на этом месте располагались гаражи Сети. Я снова, в который раз, осознал, насколько сильны черты сходства, проникающего сквозь все пространство, связывающее воедино множество альтернативных реальностей, исходящих из единого первоисточника. Несомненно, схема была определена в момент Большого Толчка. Я направился к ближайшему шаттлу, близнецу того, который Свфт потерял в Сигтуне. Первая партия людей, взятых в плен и превращенных в рабов, уже была собрана рядом с большой камерой перемещения. Их было, наверное, около сотни, сбившихся в кучу и растерянных. Мы с Гасом подошли к ним, и я стал отбиваться от залпа вопросов на дюжине языков сразу.
      – Мы собираемся домой, – сообщил я им.
      Бен в это время серьезно объяснял что-то некоторым рабам, с которыми работал он и Мари. Они притихли, и я подошел к ним рассказать, что война закончилась, и больше не надо убивать йлоккских техников, работавших рядом, потому что они готовят нашу транспортировку домой. Подошел маленький, похожий на хорька, тип в желтой блузе и представился.
      Главный техник Плб спросил, не хочу ли я произвести осмотр транспорта. Я захотел. Велел Энди, чтобы он держал наших пассажиров вместе и успокаивал их, я внимательно осмотрел большую, похожую на ящик, машину. Точно такую же я видел в Стокгольме Ноль-ноль, когда она выпускала отряд за отрядом йлоккских воинов на улицы города. Роскоши не было, но на мягких диванах места должно было хватить всем, а в расположенной впереди кабине находился компетентно выглядевший йлокк, который отрапортовал о готовности всех систем. Я подождал, пока все спасенные погрузились, а затем помахал нашей компании, чтобы заходили в меньший отсек, который я выбрал для нас.
      – А что с остальными? – поинтересовался Смовия. – Я слышал, как вы разговаривали со Свфтом о репатриации, но не ухватил суть дела.
      – В благодарность за уроки, которые вы давали добровольцам, – объяснил я, – Свфт согласился лично проследить за порядком возвращения всех пленных людей в те места, откуда они родом. С последним кораблем будет отправлен груз золотых слитков в качестве частичной компенсации за причиненные неудобства.
      – Вы считаете, что мы можем доверять Свфту, даже после того, как сами уйдем? – засомневался Хельм.
      – Уверен в этом, – ответил я. – Я доверяю и ему, и Минни.
      Я вопросительно поглядел на Смовию.
      – Безусловно, – согласился он. – Ее величество проследит за выполнением обязательств.
      – А как насчет Гргсдна? – волновался Энди. – Он может снова приняться за свое.
      Я не обратил внимания на его слова, потому что заметил кое-что в опутанном веревками углу сарая. Я подошел поближе, чтобы рассмотреть находку. Раздвинув свисающие веревки, которые застенчиво прикрывали проход к уборной, я увидел старой модели (может быть, двадцатилетней давности) шаттл Службы Сети. Он был частично разобран – надо думать, йлокки основательно его изучили – и покрыт густым слоем пыли. Похоже, большую часть из этих двадцати лет своей жизни он провел именно здесь.
      – Что бы это могло быть? – пробормотал рядом со мной Гас. Я сразу заметил, что он пошел за мной следом, но ничего не сказал. Он обошел меня и заглянул внутрь аппарата.
      – Здесь почти нет места, чтобы человеку вздохнуть, – прокомментировал он.
      Я подошел и встал рядом с ним.
      – Пришло время сказать все, – объявил я. – Начни с того, как ты дезертировал из разведывательной экспедиции, когда она случайно попала в Желтую Зону. Поговорим о том, что самое близкое произношение имени Гундерсон по-йлоккски звучит, как Гргсдн.
      – Сумасшедшая чушь, – ответил старина Гас. – Ты же сам видел, я был здесь рядом, как другие люди. Спроси Бена и Мари. Они тебе расскажут.
      – Мы сомневались в Гасе, – произнесла Мари. – Пришел он к нам через день после того, как мы сбежали в лес. Он был весь такой важный и властный. С ним была крыса, но он ее отослал прочь. Вел себя так, будто он взял нас в плен. И с крысами был в хороших отношениях. Изображал, что не любит их, но мы видели, что он с ними связан. Предатель проклятый.
      Для кроткой Мари это была целая речь. Бен покивал головой, но ничего не сказал. Старина Гас попытался ударить Мари, но опять промахнулся, так как я опередил его левой в живот.
      – Не за что меня так, – задохнулся он. – Я ничего не сделал. Разве что сшиб столько же крысиных голов, сколько и другие!
      – Ты застал здесь мирное, созидательное общество, – сказал я. – Ты возбудил недовольство, объясняя им, что они дураки, раз работают сами, когда могут заставить других делать всю работу вместо себя. Ты породил эту идею о массовом вторжении в твой собственный дом, чтобы привезти оттуда рабов. Чтобы заставить рабов все делать, а крысам только присматривать за ними.
      – Просто здравый смысл, – проворчал Гас. – Дома хватало праздного народа, которым я был не нужен. Они сидели и наслаждались жизнью, в то время как я гнул спину, занимаясь тяжелым трудом. И здесь было то же самое. Этот проклятый Нефритовый Дворец, все эти придворные, все эти большие шишки, купающиеся в роскоши… И тогда я увидел свой шанс. Пошли слухи о том, что нет наследника престола. Не я их начал, но я помог им распространиться. Множество людей приходило слушать меня, когда я начал выступать с речами. Я был диковинкой. Они, сами понимаете, никогда раньше не видели таких существ. Считалось, что я все знаю. Они вроде как поклонялись мне. Всюду есть люди, которым надо, чтобы им говорили, будто с ними поступают несправедливо. Тогда я ушел в подполье и оставил все моим последователям. И я свел счеты со всеми этими, которые много о себе понимают, которые считали меня грязью под ногами.
      – Свергнуть правительство в Желтой Зоне едва ли служит наказанием образованным классам там, дома, на линии Ноль-ноль, – ответил я. – Большинство из них никогда и не слыхало о Желтой Зоне.
      – Проклятые кровопийцы! – пробурчал Гас.
      – Йлокки оказались способными учениками, – напомнил я ему. – Они воспроизвели челночный контур и начали свои собственные исследования того, что они называли Паутиной.
      – Ты увидел свой шанс идеально отомстить всему обществу, – продолжал я, не обращая внимания на то, что он отрицательно качал головой. – Ты привел йлокков в свой дом, и они стали грабить и превращать в рабов тех самых людей, которые тебя отвергли.
      Он подошел ближе, с печальным выражением своего несколько туповатого лица.
      – Нет же, парень, ты все не так понял. Я никогда…
      Он оборвал свою речь на полуслове и попытался исподтишка ударить меня под ребра, но я блокировал его левой. Потом я хорошенько стукнул его в центр подбородка, так что у него глаза посоловели, и он свалился, как мешок муки. В Гасе было забавно то, что когда я его бил, он всегда жаловался, плакал, но никогда не отвечал ударом на удар. На этот раз он вырубился без сознания.
      Остальные собрались вокруг нас и стали задавать вопросы. Я коротко объяснил им все, причем Бен и Мари понимающе кивали.
      – Это многое объясняет в поведении Гаса, – сказала Мари. – Он все знал о вторжении и много чего другого. Спросишь его, откуда он столько знает, что крысы планируют, а он только смеется.
      – Мы сперва думали, может, он крысиный шпион, – добавил Бен. – Он вышел на нас, когда мы прятались, и как бы принял над нами командование. Не боялся, что крысы нас найдут. Сказал, что знает, сколько их. Мы еле его утихомирили, а когда мы добрались до леса, ему вроде и сказать было нечего. Ко времени встречи с вами, мы с Мари собирались сбежать от него.
      – Полковник, – нерешительно сказал Энди. – Сколько прошло времени? Как долго мы отсутствовали? Мы с доктором провели в этой хижине добрый десяток лет, но вы сказали…
      – Мне кажется, что около двух недель, – ответил я. – Не знаю. Когда начинаешь игры с уравнениями «время-пространство-пустота», могут происходить странные вещи. В обычных Сетевых путешествиях, – если можно назвать обычным нечто столь необыкновенное, как М-К движение, – тщательно соблюдается временной паритет. Для этой цели все контуры специально отрегулированы. Но мы ныряли и выныривали из временного стасиса, меняли машины… Мы ведь не знаем, какова временная стабильность йлоккского транспорта. Так что, наверное, мы создали по крайней мере одну неувязочку. Надеюсь, не очень большую.
      – Никто не может сказать, что в это время происходило дома, – заметил Энди. – Как вы думаете, полковник, кто победил?
      – Уверен, что мы, – ответил я. – Особенно с тех пор, как мы отрезали поступление подкреплений.
      Мы связали Гаса, как индюка для жарки на Рождество, и вернулись к насущным делам.
      – Мы возьмем его с собой, полковник? – спросил Энди.
      Я объяснил ему, что Гаса ждет справедливый суд, если его здесь найдет Дворцовая партия. Мы убрали его с глаз долой в ящик для транспортировки товаров.
      – Несколько часов потерпишь, Гасси, – успокоил его Хельм. – Пока тебя не найдет Дворцовая стража.
      Он ничего не мог ответить из-за кляпа во рту, только глаза выкатывал и вращал ими, как мог.
      Проверив в последний раз чужие названия на приборах, (хотя не все я смог понять), я нажал на главную ручку тяги.
      Я предупредил всех, что у них будут странные ощущения, когда начнет действовать поле. Но они все уже раз ему подвергались, пережили и сейчас. Через мгновение все закончилось.
      Все эти машины были сконструированы с одной целью: для путешествий между Желтой Зоной и Линией Ноль-ноль, поэтому не надо было заботиться об управлении полетом. Мы следили за красной риской на большом хронометре. Стрелка подвигалась к ней все ближе и ближе, и, когда они совпали, тяга автоматически выключилась.
      – Дома! – с чувством произнес Хельм.
      Я подергал разные ручки, пытаясь задействовать экран наружного видения, но у меня ничего не вышло. Оставалось только открыть дверь.
      Хельм так и сделал. Я только успел крикнуть «Погоди», прежде чем он попытался выйти. В следующую секунду раздался выстрел в наружном отсеке, за которым последовала беспорядочная стрельба. Хельм отступил и растерянно оглянулся.
      – Это моя ошибка, лейтенант, – сказал я. – К этому моменту солдаты окружили склад, который йлокки использовали, как площадку для высадки, и могут теперь атаковать и уничтожить любой йлоккский транспорт до того, как он высадит войска. Они же не знают, кто прибыл.
      Мы кое-как сделали белый флаг и выставили его. Его тут же разнесло выстрелом в клочья.
      Затем стрельба прекратилась, и я закричал:
      – Не стреляйте. Мы друзья!
      – Брайан? – крикнули в ответ. – Брайан! Возможно ли?
      Я узнал голос Манфреда, но звучал он как-то слабо и неуверенно. Я вышел из камеры в большой пустой склад. Вооруженные солдаты выскочили из укрытия и окружили меня, держа под прицелом.
      Какой-то старик кинулся ко мне, и еще до того, как он меня обнял, я узнал в нем Манфреда.
      – Сколько прошло времени? – еле удалось мне вставить в его возбужденную бессвязную речь.
      – …когда ты не вернулся спустя договоренные две недели…
      – Я этого не помню, – прервал я его. – Сколько все-таки прошло времени? Барбро…
      – Брайан, после того…
      – Да? После чего?.. Сколько прошло времени? – я никак не мог пробиться в его сознание. Он постарел. Это был старый-старый человек с выцветшими глазами и остатками седых волос на голове. Но в конце концов ему уже было за восемьдесят, когда я видел его в последний раз. Было ясно, что он с трудом осознавал происходящее.
      – Ты спрашиваешь, Брайан, сколько прошло времени? – наконец он, видимо, понял реальность моего появления. – В этом месяце исполнится одиннадцать лет с тех пор, как я послал тебя в Желтую Зону навстречу ужасной судьбе.
      – Мне многое надо вам рассказать, сэр, – произнес я, – но сначала я должен встретить Барб. Где она? Надеюсь, она здесь, в городе?
      – Конечно, ты расскажешь, – сказал он более спокойно, последний раз похлопывая меня по плечу, как бы вновь убеждаясь, что я не иллюзия.
      – Брайан, – грустно повторил он. – Я должен тебе объяснить, и лучше сделать это сразу. Прелестной Барбро здесь нет. Я прошу извинения, Брайан, – продолжал он, – за грубую встречу. Но ты должен понять…
      – Конечно, было глупо появиться так вот, без объявления, – признался я. – Как идет война?
      – Последние изолированные очаги сдаются, как только мы до них добираемся, – ответил он, – они вроде уже не хотят продолжать вторжение.
      – Это и не было настоящим вторжением, сэр, – объяснил я ему, – в смысле захвата территории. Это был рейд по захвату рабов.
      Рихтгофен странно посмотрел на меня:
      – Так они не казнили пленных?
      – Нет. Только заставляли работать. Вы сказали, Барб нет здесь?
      – Ну, тогда хорошо, – старик вздохнул с облегчением. Я удивился, что он так переживает из-за этого.
      – У меня на борту около сотни пленников, – сказал я в надежде уменьшить его огорчение, но он только отчаянно глядел на меня.
      – Я не думаю… – начал он и замолчал, оставляя меня в недоумении относительно того, что он не думает.
      – Я бы хотел отправиться домой, генерал, – повторил я несколько нетерпеливым тоном. – Мне нужно хорошенько вымыться и…
      – Брайан, – прервал он меня. – Я не сказал тебе прямо. Барбро дома нет. Она была захвачена в плен через несколько дней после твоего отправления, когда она возглавляла рейд, атакующий штаб йлокков. Мы считали, что она погибла. Брайан, мне очень жаль.
      – И вы не делали попытки спасти ее? – спросил я резче, чем хотел.
      Он грустно покачал головой.
      – После твоей, как мы считали, неудачи… – начал он и замолчал.
      – Но… – приободрился он, – раз это не так, раз наоборот все удалось, мы можем…
      – Генерал, – оборвал я его, сытый по горло этими разговорами, – пожалуйста, приготовьте мне двухместный разведчик с вооружением Б. Я пойду один. Я знаю, что делать.
      Произнося это, я вспомнил маленькую императрицу, когда она храбро и доверчиво шла навстречу своей судьбе. Манфред начал было протестовать, одновременно уверяя меня, что в течение часа в мое распоряжение предоставят прекрасный новый челнок.

      Полет был ничем не примечателен, пока я не заметил неожиданный скачок вниз сенсора целостности пространства. Я выглянул наружу и увидел знакомый пейзаж: унылые холмы, дорогу в уютный домик, где я во второй раз заметил Свфта. Я на секунду задумался, оценил ситуацию и вошел в фазу.
      На грязной дороге я мог еще разглядеть следы последнего приземления корабля. Как давно это было по местному времени? Понять я не мог. Еще там было много следов ног (следы отряда, который стрелял в Свфта, а потом поспешил уйти). Только теперь этот след вел к «технической хижине». По-видимому, парни еще находились там, так как от хижины никаких следов не отходило. У меня мелькнуло желание подойти и узнать, что гам делается, но мне предстояла срочная работа, так что я продолжил свой поход в Желтую Зону.
      Еще много осталось незавершенных дел до того момента, когда я мог бы уверенно сказать, что положение стабилизировалось.
      Я преодолел искушение воспользоваться экраном видения, чтобы отследить свое продвижение через зону к центру Йлоккии. Приборы подскажут мне, когда я незаметно попаду в аллею за магазинами Паутины. Этот путь был промерен моими шагами, и я помнил расположение гаража Сети там, дома.
      Проверил еще раз: я уже продвинулся почти к городским улицам. Собственно, какого-то плана у меня не было. Я собирался действовать по обстановке.
      Еще несколько мгновений, и мои сенсоры уловили что-то, движущееся в Сети, рядом со мной, примерно с моей скоростью. Я замедлил ход, и оно замедлилось. Когда я снова начал движение, оно осталось со мной. Я попробовал уклониться, двигаясь в случайно выбранных направлениях. И увидел, что оно очень близко к ядерной А-Линии Йлоккии. Так что мне пришлось продвигаться с большой осторожностью. И точно, оно исчезло без следа, видимо, перегнав меня. Я вздохнул с облегчением.
      Подав челнок еще на несколько футов вперед, я бросил его в овеществление. Мне нужен был глоток свежего воздуха, никакого длительного выхода на этот раз: только глянуть одним глазком и снова скрыться. Преодолев замки безопасности, я зацикловал входную камеру и выглянул на кипящую народом рыночную площадь, где на открытых рядах шла бойкая торговля.
      Трупы крыс были убраны, и мерзкая вонь исчезла, ее заменил обычный крысиный запах.
      Не было видно разбитых окон, не бродили банды мародеров.
      «Это означает, что Минни укрепила свое положение и уничтожила всю эту двухзаконную шваль», – сказал я себе и порадовался этому.
      По-видимому, на этой стороне склад сгорел, потому что я прибыл на пустое место. Заметив какого-то типа с серой полоской вдоль спины, я шагнул на булыжную мостовую и направился к нему.
      – Добрый день, майор, – обратился я к нему на самом лучшем своем йлоккском.
      Он подскочил и подозрительно уставился на меня, потом стал ошарашенно оглядываться по сторонам.
      – Кто вы такой? – требовательно спросил он. – Кто бы вы ни были, вам здесь не место. Если местные полицейские вас заметят…
      – Не заметят, майор, – успокоил я его. – Если вы меня не выдадите. Они заняты покупками, а я просто какой-то странный тип, который разговаривает с офицером.
      – Да, конечно, но… – он понизил голос. – Я – Майор Хсп. Возможно, сэр, вы не в курсе событий.
      Я согласился, что не в курсе.
      – Остатки двухзаконных мятежников приземлились здесь, в этой отдаленной фазе, – объяснил он. – Они винят во всех своих бедах люмонгов, извините, людей, и…
      – Чертовски верно, – согласился я. – А почему войска ее величества не отловили их всех?
      – Не было времени, – пожаловался майор. – Мы их окружили со всей возможной скоростью, и одна такая банда, группа фанатиков, известная как «Фронт освобождения», что это значит, не знаю…
      – Просто глупый политический жаргон, – ободрил я его. – Как они пробрались мимо вас?
      – Они были хорошо организованы. По-видимому, у них были шпионы во дворце, и им были известны все наши действия. Часть их пробралась ночью в технический центр и украла три челнока. Они сдвинули фазу и очутились в парке, где их ждали остальные. Когда мои ребята прибыли туда, последние из них уходили из овеществления. Мы их довольно легко выследили. Эта Линия очень близка к Ядерной. Но они приготовили себе убежище. В общем, они ушли в подполье, вроде бы смешались с местным населением. Все, что мы могли в этот момент сделать, это держать их под присмотром. Однако мы обнаружили их транспорты и обездвижили их. Они в ловушке, но внезапное появление здесь человека может дестабилизировать обстановку.
      – За мной кто-то следил, – сказал я. – Ваши ребята или они?
      – Не мои, – ответил он, – а это означает, что им известно, что вы здесь. Вам лучше немедленно уехать… – он оборвал фразу, так как над площадью раздался вопль. Кто-то стал размахивать знаменем, на котором, по словам майора, было написано «Бей люмонгов». Он схватил меня за руку.
      – Где ваша машина? – взвизгнул он мне в самое ухо, чтобы перекричать поднявшийся шум.
      Я указал ему на ее расположение, невидимое присутствие среди больших ящиков и подъемных тележек. Он потащил меня в этом направлении. Мне было все равно: я же искал Барбро, а не стремился участвовать в местной политической борьбе.
      – …совершенно выйти из Зоны, – говорил он. – Я могу назначить с вами встречу и обсудить…
      – Не беспокойтесь, – ответил я. – Теперь, когда я знаю, где они находятся, я могу вызвать ударный отряд, чтобы с ними покончить. Все, что мне нужно, это выбраться отсюда.
      Как ни странно, стоящий рядом народ не обращал на меня никакого внимания. Вместо этого они выворачивали шеи, чтобы увидеть, что за волнения происходят на другом конце рынка.
      Оказавшись внутри, я спросил майора Хспа, как обстоят дела у ее величества после ее драматического возвращения.
      – Она признана всеми, – озабоченно рассказал он, – но начали ходить слухи, что она продала наш народ чужеземцам, одним словом «люмонгам». Говорят, что она взяла такого раба своим личным советником.
      – В конце концов, – напомнил я, – ее воспитали люди.
      – Мне хотелось бы знать, кто этот раб-советник, – посоветовал он. – Мы ведь собрали всех людей-рабов, кого только смогли найти. И всех отправили к ним домой назад по их исходным линиям.
      – А как вообще, этот раб утвердился так быстро и так прочно? – поинтересовался я.
      – Никто не знает, – признался он. – Все ведь только слухи и намеки. Но имея спокойную фазу, которая может быть хорошим тылом для операций, этот мятежный сброд может совершить организованное нападение. Пока они не уничтожены полностью, Благородные не будут знать ни мира, ни безопасности.
      Мне подумалось, что он смотрит на меня выжидающе, и я спросил:
      – А как это касается меня?
      – Но ведь вы, конечно, – ответил он, – пожелаете помочь в этом достойном мероприятии.
      – У меня свое собственное дело, – объяснил я. – Желаю вам удачи, но мне надо двигаться.
      Он сделал какое-то движение рукой, и нас окружила примерно полудюжина одетых в форму йлокков, которые материализовались из толпы.
      – Я требую вашей помощи, – заявил мне Хсп. – Сожалею, что вынужден употребить силу, но если вы будете упрямиться, я это сделаю.
      – Вы имеете в виду этих? – осведомился я, глядя, якобы изумленно, на шестерых телохранителей. – Что вы собираетесь сделать с шестью солдатами?
      Я сделал шаг в сторону, быстрой подножкой сбил с ног ближайшего солдата и отправил его в тележку, груженную бревнами. Двое следующих крепких ребят сомкнулись плечами, что позволило мне схватить их сразу обоих одной рукой и столкнуть их головами друг о дружку. Затем я отшвырнул их. Остались еще двое и сам майор. Он отозвал свою оставшуюся команду и произнес:
      – Пусть так. Я вижу, вы не готовы принять мои доводы. Можете ехать.
      – Это вам не все ясно, майор, – ответил я. – Я просто хотел показать вам, что моя помощь будет добровольной. Что вы собираетесь делать?
      – У них есть штаб, – объяснил он, – где-то на внешней фазе. Мне еще не удалось точно установить, где. Подозреваю, что это там, где раньше находились технические службы Управления, которые предатели захватили и стали использовать.
      – И?.. – торопил я его.
      – Используя ваш маленький транспорт, – предложил он, – можно было бы незаметно установить месторасположение штаба. А затем быстрая атака, и мы их окружим, пересилим и сможем, не торопясь, всех переловить.
      – Ну, что ж, – сказал я. – У меня есть идея.
      Он велел своим двум оставшимся крепким ребятам предупредить какого-то полковника лорда Твста, а сам подошел ко мне. Я препроводил его к моему двухместному разведчику и пригласил внутрь.
      – Есть такая изолированная станция перехода, о которой я узнал от генерала Свфта, – рассказал я ему. – По пути сюда я заметил, что она еще в работе. Может быть, это и есть штаб двухзаконников?
      Он сразу заинтересовался и готов был немедля отправиться в путь.
      Я проверил запись моего перехода и уточнил это место. До него было минут пять хода, и мы прибыли туда как раз в тот момент, когда компания примерно из десяти йлокков, одетых в штатское, приближалась к одиноко стоявшему зданию.
      – Комиссар Уск, – опознал майор одного из них, – это он идет во главе, предатель! А остальные – это младшие офицеры Гвардии. Зараза распространилась глубже, чем я подозревал.
      – Свфт мог бы порассказать вам об этом, – сказал я. – Очень жаль, что у него не было случая вас проинформировать.
      – Жаль, – согласился майор Хсп. – Однако их секрет теперь раскрыт. Остается только вернуться во Дворец и объявить о предательстве.
      – А этот букет оставить здесь делать, что хотят? – поинтересовался я.
      Он коротко кивнул.
      – Нет смысла дразнить их там, где они сильны. Поедем, полковник, не будем медлить.
      Я хотел было поспорить с ним, но передумал.
      Двигатель был еще горячий, так что мы тут же отбыли. На этот раз я строго держался йлоккской Ядерной Линии, которая привела нас в пункт перемещения Паутины, темный, пустой, гулкий, как вчера вечером. Мы воспользовались туннелем «Только для Особо Важных Лиц», который шел к ближайшему входу во Дворец, и вышли в караульную на первом этаже. Хсп с помощью рации собрал около дюжины солдат, вооруженных дубинками. Дав им и мне быстрые указания, он отправился в главный корпус Дворца.
      Старый принц Вмп был страшно возмущен, когда мы подняли его с большой пуховой постели, но потом отнесся ко всему на редкость фаталистически.
      – Так это вы, Хсп, – проворчал он. – Говорил я генералу Нгд, что на вас нельзя полагаться. От вас давным-давно надо было избавиться.
      Хсп велел ему заткнуться, а солдатам приказал хорошенько связать Вмпа и подвесить для страховки вниз головой за связанные веревкой лодыжки в его собственном шкафу. Когда мы уходили, он пытался проклинать нас, несмотря на то, что его рот был забит кляпом.
      Когда я заметил, что охрана во Дворце на редкость небрежна, Хсп объяснил мне, что он командует Гвардией и велел всем быть наготове против внешних врагов и не обращать внимание на то, что происходит внутри Дворца. Поэтому нас никто не потревожил, когда мы обезвредили еще парочку личностей, которые по уверению Хсп, были в числе первых действующих лиц заговора.
      Все шло у нас прекрасно, пока мы не открыли большую кованую дверь в королевские апартаменты. Там нас поджидал маленький отряд. Я первым прошел через большую двухстворчатую дверь и тяжелые занавеси за ней и оказался лицом к лицу со стариной Гасом, по бокам которого выстроилось десять или двенадцать солдат.
      Гасу понадобилось некоторое время, чтобы разглядеть меня, а потом он разразился речью: