– У Рогожина есть свои слабости, но идиотом его считать не следует. Все он прекрасно понял. А если и не все, то многое. Алина Баркова задумала его использовать в каких-то своих целях. В каких – нам неизвестно, да и, честно говоря, не особенно интересно. Но вот его мотив нам важен. Так зачем он женился?

– Дайте-ка мне папку с отчетом этого детектива, – попросил лич. Ровэн протянул ему папку, и тот бегло пролистал ее. Взгляд некроманта наткнулся на фотографию Алины, и он ухмыльнулся. – Хороша девица! Влюбился он, что ли?

– Именно! Ничем другим его поступок не объяснить. Именно это мы и должны использовать.

– Так вы думаете, Каладборг до сих пор не убил в нем это чувство?

– Почему-то я в этом уверен. Нам нужна Алина Баркова.

– Как приманка?

– И не только. Вам не кажется, что в прямом бою с носителем Каладборга у нас с вами не будет шансов?

– Кажется, – мрачно ответил лич. – Я видел этот меч в деле и знаю, на что он способен. Даже учитывая, что этот парень – далеко не Дайнард, нам придется солоно. Без Повелителя не обойтись…

– …Если только в наших руках не будет той, кто ему дороже всех на свете. Мы сможем диктовать ему свои условия.

– Но для этого нужно будет еще найти его…

– А вот это – ваша задача! Вы знаете отпечаток магии Каладборга, его почерк. Вам и карты в руки.

– Хорошо. Каладборг будет заставлять его убивать все чаще, а значит, у нас появится шанс засечь их. Пожалуй, в вашей идее есть резон. А как с Барковой?

– Операцию провернем следующей ночью. Надо собрать ударную группу из личей и вампиров. Остальные нам будут только мешать. Адреса ее домов у нас есть. Остатка ночи мне хватит для рекогносцировки.

– Ладно, а я тогда займусь формированием группы захвата.

– И заберите пожалуйста с собой этого. – Ровэн кивнул на труп Проханова. – У меня должны быть развязаны руки. Кто-нибудь из моих соплеменников позаботится о нем.

Лич кивнул, подхватил тело новообращенного вампира и исчез. Ровэн взял в руки папку с отчетом:

– Что же, начнем с городского особняка.

* * *

Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор

Сразу же по прибытии Аллерия накинулась на Дмитрия с вопросами:

– О чем они говорили? Что за война?

– Пока не знаю, – мрачно сказал Дмитрий. – Дай мне пять минут, и я это выясню.

Не дожидаясь ответа эльфийки, он мысленно позвал Каладборг.

«Да»? – неохотно откликнулся меч.

– Когда улл сказал «война», он имел в виду вторжение из Серых Пределов?

«Да».

– Где и когда?

«К юго-востоку отсюда. Прошлой ночью».

– Ты знал?

«Конечно. Когда мой старый враг начинает действовать, я всегда чувствую это».

– Почему ты не сказал мне сразу?

«Потому что я тебя знаю, – ворчливо ответил артефакт. – Ты же сразу кинешься в бой, а я пока что не накопил достаточно сил для прямого противостояния».

– А мирные жители, значит, пусть идут на корм нежити?!

«В тебе говорят эмоции, а не разум, Дмитрий. Мы с тобой – единственный шанс этого мира уцелеть. Если ввяжемся в драку раньше времени, то будем уничтожены, а следом за нами погибнет и этот мир».

– Но пока мы выжидаем, Корона тоже копит силы и скоро станет непобедимой!

«Ты не прав по двум причинам. Во-первых, даже у самых могущественных артефактов существует предел насыщения Силой. Больше она просто не воспримет. Насколько мне известно, эти пределы у нас с ней практически одинаковые. А во-вторых, когда в схватку с Короной и ее носителем ввяжутся эдемиты (а это произойдет обязательно – не отдадут же они Пандемониум без боя), то ей неизбежно придется расходовать свою энергию, причем в больших количествах, на бои с ними. Мы же выиграем время».

– Потеряв Москву, мы не потеряем Россию, но потеряв армию – неизбежно… – задумчиво произнес Дмитрий.

«Что»? – не понял Каладборг.

– Ничего. Это Кутузов. Может, ты и прав, но мне все это очень не нравится.

«Иногда лекарство очень горькое, но зато оно помогает»…

– Ладно, убедил. – Дмитрий с тяжелым вздохом повернулся к Аллерии и сказал вслух:

– Он в курсе. Это вторжение из Серых Пределов.

– О, Создатель! – эльфийка изменилась в лице. – Мы немедленно должны вмешаться!

– Он против, – мрачно ответил Дмитрий. – И отчасти я с ним согласен. На данный момент у него недостаточно сил для битвы с Короной и ее носителем. Пока вторжение достаточно локально, наше появление на линии фронта неизбежно приведет не только к встрече с эдемитами, но и к личному рандеву с Темным. Мы этого пока не выдержим. А вот когда зона вторжения расширится и линия фронта растянется, мы сможем заняться обрубанием щупалец тьмы, параллельно накапливая мощь…

– А как же мирное население?! – воскликнула Аллерия. – О нем ты думаешь?! Выходит, земляне и иномирцы должны погибать в угоду нашим интересам?!

– Не нашим, – поправил он, – а интересам всего мира. Каладборг прав в одном: мы – последняя надежда Пандемониума, и погибать сейчас просто не имеем права.

– Очень удобная точка зрения, – с горечью заметила эльфийка. – Похоже, твое сердце становится таким же холодным, как тот клинок, что спрятан в твоей ноге.

– Жаль, что ты так думаешь. Мне тяжело далось это решение. Надеюсь, поразмыслив, ты поймешь, что иного выхода у нас нет.

* * *

Где-то на восточном побережье США

В лесу на восточном склоне Аппалач^[2] постепенно сгустились сумерки. И синхронно со светом дня уходили силы Майкла Корригана, с отчаянным упорством тащившим на себе Алистануса, а его душа наполнялась тревогой. Он вполне отдавал себе отчет в том, что переместились они достаточно далеко, и враги даже приблизительно не представляют себе где их искать. Впрочем, тут Майкл горько усмехнулся, он сам немногим в этом от них отличался. Разница была в том, что он представлял себе примерный район, в который они могли попасть, но и только. А то, что они никак не могли наткнуться на разумных существ, беспокоило бойца КУ все больше и больше. В темноте передовые отряды нежити могли появляться и довольно далеко от зоны вторжения, не говоря уже о личах, для которых ни расстояние, ни солнечный свет проблемы не представляли. Но он надеялся, что враг смирился с их бегством и не станет вслепую устраивать облаву: ведь они могли уже оказаться в Нью-Йоркском мегаполисе или еще дальше…

Однако, нежить была далеко не единственной опасностью в этом районе: где-то неподалеку был сектор Кхазмадан, уже давно являвшийся источником беспокойства из-за повышенной агрессивности его обитателей – орков. Те, кстати, на дух не переносили усмирителей, так как именно последние в конце Времени Хаоса подавили их попытку насильственным образом расширить контролируемую ими в Пандемониуме территорию. Хотя в последнее время зеленокожие несколько присмирели и даже начали потихоньку вливаться в мирную жизнь этого мира, наткнись Корриган на них здесь, вблизи от их законных территорий, где они практически никого не боятся, положение его могло стать очень незавидным. Но опасения опасениями, а место для ночлега искать надо. Силы заканчивались, и если он не отдохнет, то завтра не пройдет и трех километров.

Присмотрев неплохое местечко за кроной поваленного дерева, Корриган направился туда и, добравшись, со вздохом облегчения бережно опустил на траву свой драгоценный груз. Алистанус умирал. Это было очевидно: проблески сознания становились все реже и короче, а периоды беспамятства – все продолжительнее. Лихорадка его тоже усилилась. Хотя стояла поздняя осень, но было довольно тепло. Эта область и до Катаклизма отличалась довольно-таки мягким климатом благодаря Гольфстриму, а близость сектора Кхазмадан, где как раз в это время начиналось жаркое лето, добавляла тепла. И все же следовало развести костер.

Корриган уже собрался, было, отправиться за валежником, когда из окружающих зарослей бесшумно как тени выступило несколько темных фигур. Разглядев коренастые тела и острые уши, боец чертыхнулся про себя: случилось то, чего он опасался – это были рейнджеры орков. Хуже этого мог быть только авангард нежити. Не имело никакого смысла дергаться за пистолетом: у орков было, как минимум, три арбалетчика, которые уже держали свое оружие наготове и в считанные секунды утыкали бы его болтами как ежа.

– Люди, один есть адепт, вооруженные, – на ломаном всеобщем произнес здоровенный орк, очевидно, главный в этом отряде. – Кто вы есть такие и что здесь делаете?

В принципе, орк был здесь не в своем праве: несмотря на близость сектора Кхазмадан, территория эта ему не принадлежала. Так что Корриган имел полное право тут находиться и мог не давать в этом никаких отчетов. Вот только выступать в данном случае отнюдь не следовало.

– Мы с миром, – сказал Корриган. – На нас напала нежить к югу отсюда. Мой товарищ, адепт, ранен. Нам нужна помощь! Мы будем очень благодарны, если вы ее окажете.

– Двое, один адепт, – вмешался в разговор орк пониже, который стоял рядом с главным и до этого лишь буравил Корригана недружелюбным взглядом. – По приметам все сходится, верно, ак?

– Точно! – согласился главный. – Сходится.

– О чем вы? – спросил Корриган, которому этот поворот разговора очень не понравился.

– Наше золотохранилище в Аухиндоне было ограблено четырьмя людьми, – снизошел до объяснений низкий, говоривший на всеобщем явно лучше главного. – Двое были убиты охраной, но еще двое, в том числе один адепт, сумели скрыться. Причем, адепт был ранен. По-моему очень похоже на вас.

Низкий ощерился в злобной ухмылке, продемонстрировав Корригану внушительный набор острых зубов, напоминающих акульи. Орк явно нагло врал: вряд ли среди людей найдутся безумцы, которые решатся ограбить орочье золотохранилище. Есть гораздо менее рискованные способы обогащения, например – заниматься ловлей кантардских хищников на продажу. Нет, оркам просто нужен был повод, чтобы с ними расправиться, и они его выдумали прямо на ходу.

– Мы здесь ни при чем! – запротестовал Корриган. – Клянусь вам! Мы – усмирители…

Он осекся, но было поздно – роковое слово уже вырвалось. Теперь уже заухмылялись и остальные орки. По глазам главного Корриган понял, что если до его последней фразы у них были хоть какие-то шансы выйти живыми из этой переделки, то теперь их нет.

– Ты лжешь, человек! – прорычал главный. – Ты есть жестоко заплатишь за свое преступление! При ограблении были убиты четыре охранника. Их кровь требует правосудие! И оно есть свершится здесь и сейчас!

– Но мы невиновны! И, в любом случае, нас должны судить!

– Мы есть иметь право вершить суд! Вы есть умрете!

«Вот и все! – мелькнула отчаянная мысль в голове бойца КУ. – Как нелепо! Вырваться из такой мясорубки в Тампе, чтобы погибнуть от рук этих скотов!» Оставалось лишь подороже продать свою жизнь. Конечно, усталость после дневного перехода дикая, но он, все-таки, мастер боя, а орки, похоже, этого не учли, уверовав, что он в полной их власти. «Ладно, зеленошкурые твари, – с холодным бешенством подумал Корриган. – Парочку из вас я точно прихвачу с собой!» Его мускулы уже напружинились для прыжка, когда раздался тонкий свист, и вожак орков упал. Из его горла торчала белооперенная стрела. Мгновением позже упали, сраженные стрелами, и все три арбалетчика орков, мгновенно развернувшиеся в сторону опасности, но так и не успевшие ни разу выстрелить. Остальные орки выхватили ятаганы, однако боя не получилось. Получилась бойня. Невидимые лучники, так и не показавшись, с поразительной меткостью просто расстреляли орков, несмотря на то, что последние двигались довольно-таки быстро.

Через короткое время все было кончено. А затем из леса появились несколько высоких стройных фигур, в которых Корриган с невыразимым облегчением узнал эльфов. Они были спасены.

* * *

Междумирье

Это было странное место. Впрочем, термин «странное» можно совершенно справедливо применить ко всему Междумирью, но, в таком случае, это было очень странное место. Необъятная пустота, в которой не угадывалось ни верха, ни низа, могла бы показаться космосом, но в ней не было ни звезд, ни планет, зато все время открывались окна, в которых как на телеэкранах показывалась жизнь различных миров Множества. Посреди всего этого живописного хаоса без всякой видимой опоры, но неизвестным образом жестко связанные друг с другом, парили две колонны с коринфскими капителями, которые, как ни странно, не казались выпадающими из местного пейзажа. Между ними полыхало бесформенное багровое зарево, но пламенем оно не было. По нему время от времени пробегали волны, постоянно меняющие его очертания. Попади сюда обычный смертный, – он неминуемо сошел бы с ума.

Но Агент не был обычным смертным, хотя и выглядел таковым. На вид это был крепкий мускулистый мужчина среднего возраста, одетый по-земному. Только лицо его закрывала золотистая маска, непонятно как на нем державшаяся: ни резинки, ни завязок заметно не было. Казалось, она приросла к коже Агента. Он явно не был новичком в этом царстве безумной фантазии, так как не проявлял абсолютно никакого любопытства к тому, что окружало его, как это непременно сделал бы тот, кто оказался тут впервые. Появившись на некотором расстоянии от пары колонн, он уверенно нашел невидимую опору под ногами и не торопясь пошел вперед.

С его приближением зарево засияло ярче: оно явно заметило посетителя. На расстоянии десяти шагов от колонн Агент остановился и глубоко поклонился зареву. Меж колонн пробежала очередная волна, означавшая, видимо, что поклон принят.

– У меня есть для вас новости, мудрейший, – произнес Агент на всеобщем Пандемониума.

– Я ТЕБЯ ВНИМАТЕЛЬНО СЛУШАЮ, – глубокий голос, исходящий, казалось, сразу отовсюду, ответил ему на том же языке.

– Последний из Списка Четырех стал проявлять себя. Я с большой долей уверенности могу предположить, что за миссия лежит на нем.

– НАДО ЖЕ! – в голосе зарева, казалось, появились нотки удивления. – СРАЗУ ЧЕТВЕРО В ОДНОМ МИРЕ, ПУСТЬ ДАЖЕ ТАКОМ, КАК ПАНДЕМОНИУМ – ЭТО СЛИШКОМ, ТЫ НЕ НАХОДИШЬ?

– Пожалуй, – согласился Агент. – Хаос не оставляет своих попыток стереть Множество Миров со своего лица. Катаклизм и эдемитская жажда власти сыграли ему на руку. Пандемониум стал ключевым миром. Если новая катастрофа разразится там…

– ЧЕТВЕРО, – повторил голос. – ДОВОЛЬНО СИМВОЛИЧНО! ЧЕТЫРЕ ВСАДНИКА АПОКАЛИПСИСА… НАШ ПРОТИВНИК, ПОХОЖЕ, ПЕРЕСТАЛ КЛАСТЬ ВСЕ ЯЙЦА В ОДНУ КОРЗИНУ. ТАК, КАЖЕТСЯ, ВЫРАЖАЮТСЯ В ТВОЕМ МИРЕ?

– Именно так, – подтвердил Агент. – Разрешите, для начала, я вам напомню об остальных. По иронии Судьбы, а точнее, нашего противника, самая страшная миссия была возложена на бойца КУ Христо Тончева. Ему было предназначено стать прямым проводником мощи Хаоса. Каким образом это было намечено воплотить, мы уже, к счастью, никогда не узнаем. Опять таки по иронии, но теперь уже точно – Судьбы, его убил лич, агент Лонгара Темного. Еще двумя – Мэри Торнхилл и Дмитрием Рогожиным на начальном этапе манипулировал один из Безликих – Синий. Он подводил линии вероятностей таким образом, чтобы в их руках оказались Корона Мертвых и Каладборг. Хаос, до поры, не препятствовал ему, так как это согласовывалось с его планами, но на решающем этапе он изящным финтом переиграл Безликого – вувремя дал сигнал слугам Темного о местонахождении Короны: Темный был его резервной ставкой. Точнее, не Темный сам по себе, а то столкновение Короны и Каладборга на территории Пандемониума, которое Хаос надеется спровоцировать с его помощью. Двое наших младших агентов в образе акул пытались воспрепятствовать Мэри Торнхилл извлечь Корону из ее хранилища, но, увы, не преуспели. Четвертый в списке – некто Алистанус, адепт высшего уровня. По-видимому, ему предстоит стать посвященным Локуса.

– ТЫ УВЕРЕН? ЗНАЧИТ, НАШ ПРОТИВНИК СОБИРАЕТСЯ ОБРАТИТЬ СЕБЕ НА СЛУЖБУ ЭТОТ МОЩНЫЙ ИСТОЧНИК ЭНЕРГИИ? КАКИМ ОБРАЗОМ?

– Не знаю, – пожал плечами Агент. – Замыслы Хаоса трудно постичь. Скорее всего, он хочет использовать Локус для придания дополнительной масштабности катастрофе в Пандемониуме. В войне, которая там началась – три стороны: Темный с Короной, Рогожин с Каладборгом и эдемиты. Нашему противнику, похоже, понравилось использовать последних в своих целях, и для придания дополнительной остроты противостоянию он решил дать им в руки сильный козырь, надеясь, очевидно, что это спровоцирует носителей Каладборга и Короны на использование максимальной мощи своих артефактов. Но то, что вероятностные линии прочно связывают Алистануса как с Локусом, так и с эдемитами – факт.

– ВСЕ ЭТО ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНО. НА ЭТОТ РАЗ У ХАОСА НЕОБЫЧАЙНО ВЕЛИКИ ШАНСЫ НА ПОБЕДУ, А У НАС – МИНИМУМ ФАКТОВ И МАКСИМУМ ДОГАДОК. ИЩИ ДЛЯ МЕНЯ НОВУЮ ИНФОРМАЦИЮ, А ПОКА Я ПОСТАРАЮСЬ ЧТО-НИБУДЬ ПРИДУМАТЬ С ТЕМ, ЧТО ЕСТЬ.

– Уверен, вы преуспеете, – произнес Агент.

– МНЕ БЫ ТВОЮ УВЕРЕННОСТЬ… СДЕЛАЮ ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ И НЕВОЗМОЖНОЕ. В КОНЦЕ-КОНЦОВ, ДЛЯ ЭТОГО МЕНЯ И СОТВОРИЛИ. НЕ БУДЬ Я ПЕРВОСОЗДАННЫЙ, ЕСЛИ ОТДАМ ХАОСУ МНОЖЕСТВО МИРОВ БЕЗ БОЯ!

– Еще одна вещь напоследок. Возможно, она покажется вам интересной. У Темного, еще в бытность его Безликим Серым, в Москве был наблюдатель. Его звали Артем Калюжный. Он работал аналитиком в КУ. Позже его, из-за опасности разоблачения, убрал тот же лич, который убил Тончева. Но не в этом дело. Я просматривал его рабочие материалы и неожиданно наткнулся на довольно хитро замаскированную информацию, которая меня просто потрясла. Это был Список Четырех, мудрейший! Он не знал их предназначения, но определенную связь между ними и их особую судьбу уловил. И ведь обычный человек! Даже не адепт!

– Я ВСЕГДА ГОВОРИЛ, ЧТО НЕ СТОИТ НЕДООЦЕНИВАТЬ ЭТУ РАСУ. ИМЕННО ОНА СПОСОБНА НА САМЫЕ ВЕЛИКИЕ ДЕЛА, КАКИМ БЫ ЭТО НИ КАЗАЛОСЬ НЕВЕРОЯТНЫМ. В ОТЛИЧИЕ ОТ МУДРЫХ ЭЛЬФОВ ИЛИ УЛЛОВ, ОНИ НЕ ПРИЗНАЮТ ПРЕДЕЛОВ. САВРАНСКИЙ – ОТЛИЧНАЯ ИЛЛЮСТРАЦИЯ ДЛЯ МОИХ СЛОВ. ЖАЛЬ, ЧТО ДУШУ ЭТОГО КАЛЮЖНОГО ПОГЛОТИЛ ЛИЧ: ОН МОГ БЫ НАМ ПРИГОДИТЬСЯ, ДА И ПРОСТО ПОБЕСЕДОВАТЬ С НИМ БЫЛО БЫ ИНТЕРЕСНО. ЛАДНО, ТЕПЕРЬ СТУПАЙ. ПОСТАРАЙСЯ КАК МОЖНО ДОЛЬШЕ НЕ ДОПУСТИТЬ СТОЛКНОВЕНИЯ АРТЕФАКТОВ. ДА И ЗА ЛОКУСОМ ПРИГЛЯДЫВАЙ. А МНЕ СЕЙЧАС НУЖНО ВРЕМЯ НА РАЗМЫШЛЕНИЯ. ЕСЛИ УЗНАЕШЬ ЧТО-ЛИБО ЦЕННОЕ – СРАЗУ КО МНЕ!

Агент поклонился, выбрал из окружающих бесчисленных подвижных картин ту, что соответствовала нужному ему месту в Пандемониуме, и шагнул туда, оставив Первосозданного наедине с его мыслями.

* * *

Где-то на восточном побережье США

– Вы появились необычайно вовремя, благородный эльф, – с поклоном обратился Корриган к эльфу с черным пером на зеленом костюме разведчика, что являлось признаком его руководящего положения в отряде. – Вы спасли нам жизнь и заслужили право на мою вечную признательность!

– Благодарность принимается, человек, – согласно этикету ответил эльф. – Но не могли же мы позволить этим отродьям убивать кого им вздумается! Тем более, один из вас ранен.

При этих словах он бросил весьма красноречивый взгляд на тела убитых орков. «Любовь» эльфов к этой расе была хорошо известна. Корриган сразу уцепился за слова эльфа о раненом:

– Если позволите, у меня только одна просьба, благородный эльф. Я так и не смог добраться до человеческого жилья, а мой товарищ умирает, потому что у меня нет способа ему помочь в этих условиях. Умоляю вас, спасите его или, хотя бы, укажите, в каком направлении нам следует двигаться, чтобы найти помощь!

Эльф шагнул мимо Корригана к Алистанусу, находившемуся в полном беспамятстве, и склонился над ним. Тень набежала на чело командира дивного народа, а когда он поднял глаза на Корригана, в них светилась тревога.

– Это черная немочь! Как ваш товарищ получил рану?

– Черная тень коснулась его. Орды нежити из Серых Пределов вторглись в Пандемониум во Флориде – местности к югу отсюда. Они полностью уничтожили город Тампа и, по-видимому, прилегающие к нему поселения гноллов и амфов. Мы – единственные, кому удалось спастись из Тампы.

– Это очень тревожные новости, человек! Если нежить начинает наступление, парой городов она не ограничится. Этим, обычно, нужно все! Очевидно, у них есть предводитель, уверенный в успехе настолько, что рискнул вторгнуться в мир, находящийся под контролем эдемитов. Боюсь, Пандемониуму предстоит битва за выживание.

– Я разделяю ваши опасения, благородный эльф, – мрачно сказал Корриган. Наша цель – как можно быстрее предупредить верхушку усмирителей и эдемитов о новых способностях врага по нейтрализации магии Верхнего Мира. Но что вы можете сказать о моем несчастном товарище? Он будет жить?

– Как давно тень коснулась его?

– Два с половиной дня назад.

На лице эльфа на мгновение появилось удивление:

– Обычный человек умер бы в течение нескольких секунд. Адепт, коим, по-видимому, и является ваш товарищ, продержался бы сутки, не больше. Что-то не дает его душе окончательно покинуть тело, но черная немочь постепенно одолевает. Мы не сможем исцелить его, однако наш лекарь способен задержать натиск немочи и несколько стабилизировать его состояние. Мы также проводим вас в наше поселение, где есть целители высокого уровня, способные помочь вашему товарищу.

– Вы вторично спасаете нас, благородный эльф. Мы в неоплатном долгу перед вами.

– Это наш общий мир, человек. И мы должны помогать друг другу, особенно перед лицом столь грозной опасности, как вторжение из Серых Пределов. Я снимаю с вас долг чести, человек, так как во время войны то, что сделали мы, обязано сделать любое разумное существо.

Он повернулся к своим:

– Шелль!

К ним приблизилась невысокая фигура, оказавшаяся единственной женщиной в отряде. Очевидно, она и была лекарем. Предводитель что-то быстро сказал ей по-эльфийски, она кивнула и извлекла какие-то травы из своего заплечного мешка. Пока она возилась с раненым, остальные эльфы по приказу предводителя быстро соорудили из подручных средств прочные и удобные носилки. Тем временем эльфийка положила растертую смесь трав на грудь Алистанусу и, положив на них ладонь правой руки, что-то нараспев произнесла на своем языке. Ее руку, а затем и тело Алистануса, охватило серебристое сияние, подобное лунному свету. Тело адепта выгнулось дугой, словно в судороге, затем опало. Глаза его на миг открылись, затем закрылись вновь, а последовавшее затем глубокое ровное дыхание раненого, так непохожее на исчезающе слабые вдохи-выдохи периодов бессознательности и судорожные всхрипы во время коротких проблесков сознания, свидетельствовало о переходе глубокого беспамятства в сон.

Эльфийка, покачнувшись, поднялась. На лбу у нее выступила испарина. Очевидно, что сеанс целительства дался ей недешево.

– Не обольщайтесь – это временное улучшение, – обратилась она к Корригану. – Затем немочь вернется с удвоенной силой, но теперь, по крайней мере, есть время донести его в наше поселение.

Корриган только молча поклонился в ответ, ибо, согласно эльфийскому этикету, после слов предводителя о долге и военном времени, дальнейшие изъявления благодарности были бы просто бестактными.

Двое эльфийских разведчиков бережно подняли тело Алистануса, уложили его на носилки и двинулись в лес.

– У нас нет времени на отдых, человек, – пояснил Корригану предводитель. – Нужно как можно быстрее доставить раненого к нашим целителям. Вы можете по пути подкрепить силы моим походным пайком.

Майкл вновь кивнул и последовал в лес за своими спасителями.

* * *

Алистанус шел по равнине. Расстояния здесь оказались столь же обманчивыми, как и в пустыне. Он думал, что ему хватит часа, чтобы дойти до источника сияния, но по прошествии трех часов едва преодолел половину пути. Странно, но свет уже не слепил и не резал глаза, хотя источник его стал существенно ближе. Сияние обволакивало и дурманило Алистануса, погружало в блаженное тепло. В ушах настойчиво и явственно звучал странный шепот:

«Иди ко мне, иди ко мне, ко мне… Ты мой, мой, мой…»

– Кто ты? – наконец, рискнул спросить адепт.

Последовала длинная пауза, и когда Алистанус уже подумал, что не услышит ответа, голос произнес:

«Локус, Локус, Локус…»

Слово было незнакомо Алистанусу, но почему-то оно отдавалось эхом в его душе. Адепт ускорил шаг.

Однако, в следующий миг его пронзила боль реального мира. Глаза Алистануса распахнулись и на мгновение он увидел ночной лес и склонившееся над ним прекрасное, но полное тревоги лицо эльфийки. Секунду спустя эта картина погасла, и он провалился в глубокий сон без сновидений, где даже шепот Локуса не тревожил его…

Глава 3

Ловушки заряжены

Ла-Рошель. Франция

Бискайский залив был неспокоен. Серые мрачные волны накатывались на побережье, ударялись об утес и, рассыпавшись на великое множество брызг, отступали, словно бесчисленная орда, атакующая хорошо укрепленную цитадель. Небо тоже не было особо приветливым. Мощный слой кучевых облаков наглухо прикрыл солнце. Ветер дул довольно сильный, но не очень холодный: октябрь во Франции – не такой уж суровый месяц.

Сабина с наслаждением наблюдала за разгулявшейся стихией. Дочь художника-мариниста, влюбленная в море, она только недавно переехала в Ла-Рошель из Марселя и еще толком не успела познакомиться с местными достопримечательностями. Теперь девушка вполне могла оценить, сколь сильно отличается Бискайский залив от теплого и ласкового Средиземного моря. Она с благодарностью прижалась к своему приятелю, вместе с которым сюда и приехала:

– А ты знал, куда меня привезти!

Марк повернулся к ней. В его глазах тоже горел восторг:

– Впечатляет?

– Еще как!

– Я был уверен, что тебе понравится! Как только ты мне рассказала про своего отца, я сразу же понял, что должен тебе это показать. Я очень люблю здесь бывать и прихожу сюда всякий раз, когда хочу поразмышлять о жизни или просто отрешиться от забот…

– Или когда нужно произвести на кого-то впечатление, – закончила она его фразу, лукаво улыбаясь.

– К сожалению, до сих пор в нашем городе я не встречал девушек, разделяющих мое увлечение морем.

– К сожалению?

– Пожалуй, к счастью, – поправился Марк, глядя на нее влюбленными глазами. – У нас родственные души!

– Да, и я просто счастлива, что мы встретились! – прошептала Сабина и страстно поцеловала его.

Влюбленные больше минуты не могли оторваться друг от друга, когда Сабина вдруг ощутила легкий дискомфорт. Что-то изменилось в окружающем мире, причем не в лучшую сторону. Ее охватило ощущение, которое хоть раз в жизни испытывал каждый – ощущение пристального взгляда со стороны. Недружелюбного взгляда.

Чуть отстранившись от Марка, она оглянулась и невольно вскрикнула: на краю скалы стоял довольно странного вида незнакомец. Высокий и худой, он был одет в какой-то необычный для современного человека темный костюм, черные сапоги и такой же плащ. Впрочем, Сабине сразу стало ясно, что незнакомец – не человек. Он был длинноволосый и абсолютно седой с кожей серовато-стального оттенка и заостренными ушами, а глаза… Его черные бездонные глаза с огромными зрачками напугали ее до дрожи. Головной убор у него отсутствовал, но довольно сильный ветер почему-то колыхал лишь кончики длинных волос, словно что-то невидимое держало его прическу. В какой-то момент девушке показалось, что она заметила над его головой что-то вроде клочка серого тумана…

Сабине и раньше приходилось видеть визитеров. В Марселе представители иных миров появлялись довольно часто. Эльфы, моррэйцы, орки, уллы… Но до сих пор она не видела таких, которые бы произвели на нее столь тяжелое впечатление. Сабина, человек, в общем-то, совсем не робкого десятка, сейчас испытывала самый настоящий страх. К тому же, она не могла объяснить себе, как он ухитрился подняться по каменным осыпям, не сбив ни одного камешка и ни единым звуком не дав знать о своем появлении.

– Вы выбрали неудачное место для свидания, – глухо произнес незнакомец. – Лучше вам поскорее уйти отсюда. Здесь отдыхаю я!

Сабина была склонна последовать совету зловещего визитера, который вполне мог оказаться адептом, но Марк был другого мнения. Испорченный пришельцем романтический момент вкупе с наглостью и бесцеремонностью незнакомца взбесили молодого человека.

– Этот утес не является вашей собственностью! – запальчиво сказал он. – У нас не меньше прав находиться здесь, чем у вас!

– Да неужели?! – Сабина почти физически ощутила вспыхнувшую в незнакомце бешеную ярость. – Прав у меня гораздо больше, чем ты думаешь, щенок!

Сжав кулаки, Марк шагнул вперед, но стоило визитеру только бросить на него взгляд, как парня скрючило от боли, его колени подогнулись, и он рухнул на землю, жадно хватая ртом воздух. Сабина увидела, как на его побледневшем лице выступила испарина, и он сжал зубы, явно огромным усилием сдерживая стон.

– Стойте! – умоляюще крикнула девушка незнакомцу, склоняясь над Марком. – Мы сейчас уйдем! Прекратите это, пожалуйста!

На лице визитера появилась кривая садистская усмешка:

– Раньше надо было думать, детки! Теперь мне уже мало вашего ухода!

Сквозь сжатые зубы Марка прорвался-таки хриплый стон, глаза выражали непередаваемую мэку.

– Все что угодно! – отчаянно выкрикнула Сабина. – Только не мучайте его! Я все сделаю!

В тот же миг на голове незнакомца появилась черная корона довольно жуткого вида. Точнее, проявилась, так как она, по-видимому, все время там была, только скрытая мороком. Во взгляде его засветилось торжество.

– Целуй мне сапоги, тварь! – приказал он. – И повторяй: «Ваше Величество, преклоняюсь перед Вами и вверяю Вам жалкую жизнь свою! Клянусь вечно служить Вам, о, Повелитель мира!»

Сабина, рыдая от страха и унижения, послушно исполнила все, что требовал этот жуткий визитер. Насладившись ситуацией, незнакомец глухо рассмеялся:

– Отлично! Достаточно!

– Отпустите его!

– Как скажешь…

Тело Марка вдруг выгнулось дугой, на губах выступила пена, глаза налились кровью, вылезли из орбит и вдруг лопнули. Кровь хлынула потоком из носа и изо рта. В следующий миг, испустив последний хриплый стон, Марк затих. Жизнь покинула его.

– Не-е-ет! – закричала Сабина, бросаясь к телу возлюбленного. – За что?! Я же все сделала!

В черных глазах визитера вспыхнули на мгновение искры безумия.

– Какая разница? Мне нравится убивать, и я не собираюсь отказывать себе в этом маленьком удовольствии! Не переживай, сучка, сейчас ты присоединишься к своему приятелю…

Издав вопль ужаса, Сабина метнулась к краю утеса, чтобы самой покончить со всем, не позволив чудовищному адепту-убийце глумиться над собой, но невидимая сила остановила ее, отшвырнув к самым ногам незнакомца. Он склонился над девушкой, зловеще улыбаясь. Белки и радужка окончательно исчезли, вытесненные жуткими черными зрачками, превратившими его глаза в две кошмарные бездонные пропасти.