Ему казалось, что он слышит собственные слова. Он сдернул с кровати одеяло и расстелил его перед горящим камином.

— Ложись, — сказал он и, понимая ее волнение, поцеловал. — Доверься мне. Наша любовь будет особенной и… безопасной.

Он быстро снял брюки и вытащил из ящика стола пакетик с презервативами. Затем разложил на одеяле подушки и улегся рядом с Джей. Он раскрыл ей свои объятия, и она прильнула к нему. Вдруг Рейвену пришло в голову, что она может передумать.

— Не беспокойся, — прошептала Джей. — Я не попрошу тебя прекратить.

— Ты читаешь мои мысли? — Он удивленно поднял брови. — Как истинная волшебница?

— Нет. — Она подняла к нему серьезное лицо. — Просто ты никогда не воспользуешься ситуацией и, если я передумаю, посчитаешь себя обязанным остановиться.

— Предпочесть смерть бесчестью? — горько усмехнулся он.

— Да. Ты ведь познал, что бесчестье хуже смерти.

Он сжал зубы.

— Ты считаешь меня бесчестным?

— Я так не считаю. Но твое честное имя запятнали люди, подобные мисс Ларк. Ты похож на человека, который слишком долго воевал и теперь не хочет возвращаться домой, боясь, что там все уже умерли.

Она была права — он боялся копаться в своей жизни, боялся обнаружить в ней одну лишь черную дыру.

— Откуда ты знаешь? — глухо спросил Рейвен. Она стояла на коленях и не сводила с него янтарных глаз. Щеки у нее разрумянились. Джей протянула руки и заключила его лицо в ладони. Ее прикосновения были как бальзам.

— Я тоже знаю, что такое бесчестье. И я тоже боюсь возвращаться домой. Ты не одинок, Рей-вен. Я с тобой.

Рейвен с нежностью опустил ее на одеяло. Волосы Джей распушились вокруг ее головы, и он погрузил в них руки, как в волны, поражаясь их мягкости. Целуя шелковые пряди, он испытывал неизъяснимое удовольствие, изгоняя поцелуями отраву из своей души.

Позади них треснул сук, и вверх разлетелись искры. За железной каминной решеткой пылал огонь. Рейвен поднял голову и посмотрел на Джей. Внутри у него полыхало не меньшее пламя, но женщина, лежащая в его объятиях, выпустила огонь наружу, чтобы он поглотил их обоих.

Она была само совершенство: длинные, стройные ноги, высокая грудь с заострившимися персиковыми сосками, которые ждали его поцелуев. Он зажал их между зубами, а ее мягкие груди напряглись у него в ладонях. Он провел руками по округлым бедрам и спустил с ее ног последнее, что осталось на ней, — едва заметные шелковые трусики. Он покрывал обжигающими, как огонь, поцелуями ее тело, пока она не вскрикнула от желания, и этот крик прозвучал для него заманчивее песни сирены. На секунду в ее глазах промелькнул испуг, тут же сменившийся страстью. Она впилась пальцами в одеяло и раздвинула бедра. Он подсунул руки ей под спину и приподнял. Они смотрели друг другу в глаза. Джей уже назвала его воином и человеком чести, но одно-единственное слово она не произнесла: любовь. А теперь ее глаза светились любовью. Она отдавалась по любви, и когда он, овладев ею, ощутил ее как часть себя, то вернул ей свою любовь сторицей.

Рейвен подал Джей бокал с вином и подбросил полено в огонь. Они немного поспали, но тратить вечер на прозаический сон не хотелось.

— Скажи мне, волшебница, с чего ты взяла, что в вашей семье только ты отличаешься практичностью? — спросил он.

Она села и обхватила руками колени. Темные волосы шатром рассыпались по плечам.

— Это невеселая история.

— Все равно я хочу знать.

Джей повертела в руке бокал с красным вином.

— Нас в семье трое… если считать отца, то четверо. — Она сделала глоток. — Джекки, мой младший брат Корд и я. Прошло меньше года с тех пор, как я ушла из отцовской фирмы «Международный центр общественного мнения». Впрочем, ты об этом знаешь.

— Почему ты так думаешь?

Она криво усмехнулась.

— Человек в твоем положении, несомненно, сразу же навел обо мне справки. Уверена, что где-то у тебя есть на меня досье. Ты же не станешь этого отрицать?

— Нет.

— Я так и знала, поскольку ты читал все материалы, то в курсе того, что отцовская фирма находилась на грани разорения. Нам срочно понадобился солидный клиент.

— И вы его нашли?

— О, да, конечно. Его зовут Матиас Блакстон. — Она бросила на Рейвена насмешливый взгляд. — Слыхал о таком?

Рейвен неслышно выругался, а вслух произнес:

— Выбор плох.

— На самом деле это оказался превосходный выбор. Но вскоре мы поняли, что Матиас интересуется совсем не нашей фирмой.

— Его интересовала Джекки, — догадался Рейвен.

— Точно. — Джей снова глотнула вина. — Отец быстро в этом разобрался и решил любой ценой удовлетворить желание Матиаса.

— А Джекки? Джей хмыкнула.

— Джекки ничего не подозревала. Видишь ли, она вся в маму: добрая, мечтательная, любящая и самоотверженная. А я… похожа на отца. Для меня главное — бизнес. Любой ценой.

— Ты вольна так считать, но… Она протестующе подняла руку.

— Не обманывай себя, Рейвен. Я такая же безжалостная, как отец. Ты пока не слышал главного.

— Продолжай.

— Джекки не проявила особого энтузиазма относительно брачных планов отца, и я получила новые указания.

— Какие же?

— Узнать, где у нашей дорогой сестрички слабое место, чтобы этим воспользоваться.

— И у нее было такое место?

— Да. Нам стало известно, что наша дорогая сестра — ни больше ни меньше как известный Джек Кролик и этот страшный секрет она успешно сохраняла от миллионов своих почитателей. Она творила прямо у нас под носом, а мы об этом понятия не имели. Да мы и внимания на нее не обращали. Она жила затворницей в своем маленьком бунгало, неизвестно чем занимаясь, а мы в это время играли во «взрослые» игры, работая в фирме.

— Что произошло, когда стало известно ее настоящее имя?

— Ты не догадываешься?

— Вы стали угрожать ей разоблачением, прямо сказал он.

— Правильно. — У Джей задрожал подбородок, и она попыталась скрыть это от него. Она ведь не такая чувствительная, как Джекки. Сожаление, чувство вины, боль — все это выше ее. — Я сказала дорогой сестричке, что, если она не будет мила с Блакстоном, отец даст сообщение в печати о том, кто она на самом деле.

— Ты ей это так прямо и сказала или потихоньку предупредила? — спросил проницательный Рейвен.

— Это имеет значение?

— Думаю, что имеет.

— В таком случае ты ошибаешься. Видишь ли, я, как прагматичная женщина, должна была любой ценой спасти отцовский бизнес, даже если при этом пострадает сестра, а я потеряю самоуважение. Понял? Я не шутила, говоря, что все знаю о бесчестье.

Он ничего на это не ответил, но спросил:

— Она согласилась быть любезной с Блакстоном?

— Конечно, нет. У Джекки есть моральные принципы. Но, с другой стороны, отец и слова не произнес.

— В конце концов Джекки вышла за Блакстона, а ты стала у него работать.

— Только потому, что после этого случая больше не смогла продолжать работать в «Центре общественного мнения». Я была сама себе противна. А Матиас дал мне возможность вернуть свое доброе имя. — Она подняла на него глаза. — Понимаешь? Я не мечтательница, Рейвен. Я такая, какая есть. Мне хотелось бы быть похожей на маму и Джекки, потому что они умеют обычную обстановку превратить в сказочную. Джекки изобразила меня феей не потому, что я такая, а потому, что я как раз и не похожа на фею.

— Милая, ты не права, — ласково сказал он. — Она нарисовала тебя феей, так как знает, что таится в глубине твоей души. Она хотела помочь тебе освободиться от показного прагматизма.

У Джей глаза налились слезами.

— Ты забыл — феи не существуют.

— Тогда я дам тебе кое-что существенное. Он прижал ее к себе, и каждая его ласка была полна любви, тепла и сострадания. Она позволила его нежности заполнить ее целиком, чтобы забыть о долгих месяцах, когда ее терзали чувство вины и боль. Они вновь стали единым целым, и волны страсти раскачивали их все сильнее и сильнее. Джей казалось, что с нее падают оковы.

А Рейвен с улыбкой наблюдал за этой метаморфозой. Наконец-то фея расправила крылья и воспарила к звездам. Джей в своей заново познанной страсти научилась летать обнаженной на бабочке.

Рейвен внезапно проснулся и, перевернувшись на спину, увидел, как над ним наклонилась дочь и виновато на него смотрит.

— Ривер, что ты здесь делаешь? — Он приподнялся на локте и с облегчением обнаружил, что Джей набросила на него одеяло, когда уходила в ванную. Почему, черт возьми, Джем не предупредила его о появлении Ривер? — Что ты держишь за спиной?

Ривер прятала глаза. Она медленно вытащила руки из-за спины — на ладонях у нее лежали ножницы и прядь… его волос.

— Не сердись, папочка.

— Ты отрезала у меня волосы? — не поверил Рейвен и дотронулся до затылка. — Почему?

В дверях стояла Джей и торопливо застегивала перламутровые пуговицы на кашемировой кофточке.

— Это для медальона, милая, да? — спросила она. — Ты хотела положить прядку папиных волос вместе с моими?

Не поднимая глаз, Ривер кивнула.

— Это правда? — голос Рейвена прозвучал очень строго.

— Да, папа.

— А почему ты в пальто?

Ривер стала тыкать носком ботинка в ковер.

— Я выходила из дома.

— Одна? Почему ты так поступила? Ты ведь знаешь, что это не разрешается? — Дочь упрямо молчала, и Рейвен рассердился. — Будь добра, ответь мне.

— Мне нужно найти дракона, — еле слышно сказала Ривер.

— Что? — Он обмотал одеяло вокруг талии и встал. — Какого еще дракона?

У девочки задрожал подбородок.

— Того, который в книжке Джека Кролика. Рейвен нервно запустил руку в волосы.

— Сколько раз тебе повторять, что они не существуют? Это все выдумка. Нет ни фей, ни эльфов, ни этих чертовых драконов.

— Нет, есть, папочка, — с жаром заявила Ривер. — Я знаю.

Джей подошла к ним.

— Зачем тебе нужно отыскать дракона, голубушка? — Она бросила на Рейвена предостерегающий взгляд. — Наверное, это очень важно, раз она отважилась выйти в такой снегопад, не говоря уже о том, что ее могут наказать за непослушание.

У Ривер еще сильнее задрожал подбородок.

— Если я отнесу Немезиде подарки, он исполнит мое желание.

Рейвен выругался себе под нос.

— Никаких больше желаний. Хватит. — Он гневно посмотрел на Джей. Его глаза больше не горели страстью. — Зачем только я согласился на эту чепуху с желанием! Надо было прекратить все еще неделю назад.

Джей не стала с ним спорить.

— Ты говоришь о книжке, которую я тебе дала? — спросила она Ривер.

— Да. В ней написано, что, если я отдам Немезиде семь подарков, он исполнит мое желание.

— Ничего этого не произойдет, — вмешался Рейвен.

— Пожалуйста, папочка. Мне нужно найти дракона, — заплакала Ривер.

— Драконы не существуют, — ласково, но твердо повторил отец.

Ривер покачала головой и сквозь рыдания проговорила:

— Я приготовила все подарки. Твои волосы это последний подарок. Теперь я должна отдать их Немезиде, и после этого мое желание исполнится. Я должна это сделать до того, как Юстис уедет.

— Сколько раз тебе говорить? Нельзя ничего получить просто так. Все надо заработать.

— Джем сказала, что я смогу получить!

— Я же говорила, что компьютер барахлит, вздохнула Джей.

Рейвен заскрежетал зубами.

— О чем ты? Что сказала Джем? Что, черт возьми, происходит?

— Джем сказала, что, если я соберу подарки и найду Немезиду, он исполнит мое желание. Папочка, пожалуйста!

— Именно твой компьютер заверил ее, что желания, загаданные в день рождения, всегда сбываются. — Джей скрестила руки на груди.

— Кругом все посходили с ума: вот фея, которая изображает маму моей дочери; дочка срезает у людей волосы, чтобы отдать драконам, а компьютер заявляет, что желания в день рождения сбываются. — Ответа не последовало. Тогда Рейвен заявил:

— Я иду принимать душ, а ты, Ривер, пойди и посиди у себя на кровати. И не смей оттуда вставать без моего разрешения. Поняла?

— Да, папа, — прошептала девочка. Рейвен свирепо взглянул на Джей.

— Складывай вещи — отдых закончен. — И еще громче:

— Джем?

— СЛУШАЮ ВАС, МИСТЕР СЬЕРРА.

— Не смей ничего говорить моей дочери, не сообщив прежде мне об этом. Понятно?

— ДА.

— Твою программу я обдумаю потом… как только вспомню, куда подевал топор.

Спустя полчаса Рейвен вошел в комнату дочки. Она сидела на кровати, прижав к груди тряпичную куклу. У него сердце кровью облилось, когда он увидел ее, такую крошечную и беззащитную, как в воду опущенную из-за краха ее мечтаний.

— Привет, малышка, — тихонько произнес он. Она уткнулась носом в веревочные волосы Долли и еле слышно ответила:

— Привет.

— Я знаю, ты сердишься на меня. Прости, я тебя обидел.

— Ничего.

— Что значит «ничего»? — Он опустился на кровать и усадил ее к себе на колени. Она свернулась калачиком и прижалась щекой к его груди. — Давай поговорим.

— Ты меня накажешь? Он прикрыл глаза.

— Нет. Ты ничего плохого не сделала. — А про себя подумал: ты всего лишь веришь выдумкам и жутко пугаешь этим меня, напоминая, что ты дочка Мейз.

— Ты велел мне сидеть на кровати, — напомнила ему Ривер, так как для нее это было самым страшным наказанием.

— Знаю. Но это для того, чтобы ты не выходила больше из дома искать драконов, пока я моюсь.

Она вздохнула.

— Ненаглядная моя девочка, ты же знаешь, как я тебя люблю и что никогда не обижу. Но я не могу допустить, чтобы ты и дальше верила в то, чего не существует.

— Драконы существуют, — упрямо повторила она.

— Нет, Ривер, не существуют. Драконов нет. И фей тоже.

— Но Юстис…

— Ее зовут не Юстис, а Джей Ранделл, и она не фея. И никогда феей не была. Книжки пишет ее сестра. Она выдумала героиню, похожую на Джей. Сестры так иногда поступают, потому что любят друг друга.

Рейвен услыхал шорох и повернул голову — в дверях стояла Джей, и он сделал ей знак войти. Он знал, что ей не понравится то, что должно сейчас произойти. Возможно, после этого она вообще не станет с ним разговаривать.

— Если я помешала, то зайду позже, — сказала Джей.

— Скажи ей. — Он посмотрел на нее — на вторую женщину в его жизни, которую он полюбил. — Скажи Ривер правду.

В глазах Джей промелькнул ужас.

— Что?

— Ты же слышала. Все кончено. Она покачала головой.

— Пожалуйста, Рейвен, не делай этого. И меня не заставляй.

— Все кончено, Джей. Ты представляешь, что могло случиться, если бы она вышла из дома, а мы ничего не знали бы? А теперь скажи ей правду. Скажи!

Джей нерешительно подошла и опустилась на колени перед Ривер. Она взяла девочку за руки. Видно было, что она мучительно подбирает наименее ранимые слова.

— Милая моя, папа прав — я не фея.

— Ты и должна так говорить, — последовал незамедлительный ответ.

— Правильно. Если бы я была феей, я должна была сказать: «Я не фея». Так написано в сказке. — Джей облизала пересохшие губы. — Но феи не могут говорить не правду. Ты ведь это помнишь? Они могут сказать, что они не феи, но сказать, что они люди — не могут.

В детских глазах появились слезы. Ривер отчаянно замотала головой, не желая верить словам Джей.

— Нет. Ты — фея.

— Я не могу сказать тебе не правду, душечка. Я — живой человек, а не фея. Феи не существуют. И драконы тоже. И тролли. Их выдумала моя сестра.

Рейвен видел, как болезненно рушатся мечты его дочери. Он прижимал к груди ее маленькое тельце, которое сотрясали молчаливые рыдания.

Джей встала. На ее лице была написана такая же безнадежность, как и у Ривер. Она посмотрела прямо в глаза Рейвену, и он увидел, как она страдает.

— Я никогда тебе этого не прощу, — тихо произнесла она и вышла из комнаты.

Прежде чем уехать из коттеджа, Рейвену оставалось сделать только одну вещь. Взяв топор, он вошел в гараж, где располагалась подсобка. Он отключил кабель компьютера от электричества, затем, подняв топор, одним мощным ударом разбил его вдребезги.

— Перевари-ка это, — пробормотал он.

Весь обратный путь в Денвер Джей просидела молча. Рейвен отвез ее прямо в аэропорт. Ривер крепко обняла Джей и поцеловала. Девочка больше не плакала. Наверное, она выплакала все слезы или, возможно, как люди, лишившиеся своей мечты, она одновременно утратила способность плакать. Так было с Джей после смерти мамы.

— Тебе вовсе не надо возвращаться в Сиэтл, сказал Рейвен.

— Боюсь, что надо. — Джей старалась говорить твердым голосом.

— Даже после прошлой ночи?

— Ты считаешь, что мы сможем продолжать наши отношения?

— Да.

— Без фантазий и выдумок? — Она грустно взглянула на него. — Без фей и драконов и без книг Джека Кролика?

— Да.

Она покачала головой.

— Мне очень жаль, Рейвен, но для меня это немыслимо.

— Что произошло с практичной мисс? — раздраженно произнес он. — Ты больше не прагматик?

Она посмотрела на него, и это был взгляд мечтательницы.

— О черт! — пробурчал Рейвен. Джей улыбнулась ему.

— Я летала обнаженной на бабочке и не смогу уже остаться прежней, такой, какой была до этого.

Ее замечание больно его задело.

— Может, ты просто не хочешь ею быть?

— Ты прав — не хочу. — Молодая женщина вынула из сумочки билет на самолет. — Я долго жила, веря, что мечты — это фантазия. Больше так жить я не могу. Особенно из-за того… Из-за того, что они могут сбываться.

— Ты не понимаешь… — с трудом вымолвил Рейвен. — Я не говорил тебе… о Мейз… о том, как она умерла. — Он схватил ее за плечи и торопливо произнес:

— Ее убили фантазии. Она вышла под дождь, совершая какой-то магический ритуал. Она уже была больна, а постояв под дождем… — Он замолк. — Я не могу допустить, чтобы подобное произошло опять. Я должен обезопасить от этого Ривер.

— Мейз умерла не от фантазий, — мягко сказала Джей. — Ее убила пневмония. А ты находишься во власти страха и не видишь звезд у себя над головой.

— Я не могу. — Рейвен был непреклонен. — Это опасно.

— А ты попробуй поверить. Нас вдохновляют на поступки мечты. Они дарят нам надежду. Он отпустил ее и повторил:

— Я не могу.

— Скажи лучше — не хочу.

— Пусть будет так. Не хочу. — Он протянул ей пакет. — Вот, возьми.

Это была книжка Джека Кролика, которую Джей привезла Ривер. И этим было сказано все. Разочарование болезненно пронзило женщину. Она взяла книгу и в последний раз взглянула на Рейвена, стараясь навсегда запечатлеть его лицо.

— До свидания, Рейвен. Будь счастлив. Подхватив чемодан, она ушла. Слезы жгли веки, но она улыбалась. Джекки гордилась бы ею, так как она, наконец, поверила в мечты. Жаль только, усмехнулась она, что эти мечты остались позади и связаны с воином, уставшим от битв и разуверившимся в возможности счастья… с феей.