 |
|
Популярные авторы:: Чехов Антон Павлович :: БСЭ :: Азимов Айзек :: Борхес Хорхе Луис :: Лесков Николай Семёнович :: Нортон Андрэ :: Сименон Жорж :: Желязны Роджер :: Толстой Лев Николаевич :: Шукшин Василий Макарович Популярные книги:: The Boarding House :: Жил-был щелкунчик :: Бурый волк :: Колдовской камень :: Живая хронология :: Бочка со зловещей меткой :: Бесприютный :: Николай Черкасов :: Ночь масок :: Сувенир |
Диего и ФридаModernLib.Net / Биографии и мемуары / Леклезио Жан-Мари / Диего и Фрида - Чтение (стр. 11)
Есть тут и рисунки пером, сделанные Фридой в Детройтской больнице, когда она потеряла ребенка. Есть портрет семьи Кало и последние картины, написанные нетвердой рукой, уже затуманенные близостью смерти, – "на жизнь мою опускаются сумерки", – говорила Фрида34, – на них изображено, как священная сила коммунизма освобождает калеку. Или «Да здравствует жизнь!» 1954 года, где показаны разрезанные арбузы, кровавые и сладкие, как сама жизнь.
«В саду воркуют горлицы» – эту песню она могла слушать без конца. Среди деревьев виднеется ступенчатая земляная пирамида: Диего устроил ее по просьбе Фриды, чтобы на ступеньках можно было расставить древних каменных божков. Здесь остались все ее любимые растения – юкки с острыми клинками листьев, пальмы, филао и великолепные белоснежные каллы, букеты которых Диего так охотно изображал в смуглых руках индианок. Посреди сада на пне все еще стоит каменная сова, словно сторож с мутными глазами. Еще слышны прощальные слова Карлоса Пельисера: Помнишь, как это было за неделю до твоего ухода? Я сидел возле твоей кровати, рассказывал тебе истории, читал сонеты, которые написал для тебя и которые нравились тебе, а теперь нравятся и мне, потому что нравились тебе. Сестра сделала укол. Кажется, было десять вечера. Ты начала засыпать и поманила меня к себе. Я поцеловал тебя и взял твою руку в свои. Помнишь это? Затем я потушил свет. Ты заснула, а я ненадолго остался рядом, оберегая твой сон. Когда я вышел из дома, очистившееся, мокрое небо словно таило в себе тайну. Ты показалась мне совсем обессиленной. Признаюсь: на улице, идя к автобусной остановке, я заплакал. Теперь, когда ты обрела избавление, я хотел бы сказать тебе, повторять снова и снова… Но ты и так знаешь… Ты как сад, в котором блуждают ночью, не видя неба. Ты как окно, исхлестанное бурей, ты как платок в луже крови; ты как мотылек, намокший от слез, как раздавленный, рассыпавшийся день; как слеза, упавшая в море слез, поющая, победоносная араукария, луч света на нашем пути… Последние минуты, которые Диего проводит возле Фриды, причудливы и жутки, как все, что касается смерти в Мексике. В пышном интерьере Дворца изящных искусств звучит народная музыка, а толпа молча обступает Диего Риверу и Ласаро Карденаса. У старого художника лицо потемнело от горя, он ничего вокруг не замечает. Толпа идет за гробом по проспекту Хуареса, к кладбищу Сан-Долорес. У двери крематория возникает сутолока: все хотят в последний раз взглянуть на лицо "малышки". Сикейрос говорит, что, когда лицо Фриды окружили языки пламени, это было похоже на цветок подсолнуха: словно она написала последний автопортрет. По древнему обычаю индейцев Западной Мексики мешочек с прахом Фриды поставлен в ее комнате, прикрыт посмертной маской и обернут традиционной шалью. Несколько лет спустя Диего поместит его в погребальную урну из Оахаки в виде богини плодородия. Несмотря на горе – все, кто его видел, говорят, что с уходом Фриды началась его старость, – Диего недолго остается в одиночестве. 29 июня 1955 года, меньше чем через год после окончания траура, он вступает в брак с женщиной, которая долгие годы была его помощницей и коммерческим агентом, Эммой Уртадо. Мария дель Пилар, сестра Диего, описывает в мемуарах трогательную, но не вполне правдоподобную сцену, когда Фрида, предчувствуя близкий конец, призвала Эмму и заставила ее торжественно пообещать, что после смерти Фриды она выйдет замуж за Диего и будет заботиться о нем35. Диего по-прежнему работает, готовит проекты фресок для Национального дворца (тема: социоэкономическая история Мексики), для Химической школы и университетского стадиона. Он разрабатывает план Городка искусств, о котором мечтал с юных лет и который мечтает выстроить вокруг своей пирамиды-лабиринта в Анауакальи. Он болен (у него рак), но не утратил творческой энергии. С 1956 года он даже чаще выступает на публике, принимает участие в политических дискуссиях. Для коммунистической партии он организует просветительские конференции, на которых снова провозглашает свое кредо: "Искусство – аналог крови в социальном организме человечества". Больше всего на свете ему хотелось бы вернуться в партию: наверное, так он стал бы ближе к Фриде, которая пожертвовала всем ради него. Партии нелегко его простить, ведь он пользовался покровительством американского посла Морроу и принимал у себя Троцкого. Но Советский Союз при Молотове, Маленкове и Булганине уже не тот, что при Сталине. В 1955 году художник вместе с новой женой приезжает на лечение в Москву. Перед отъездом он вновь думает о Фриде. На ее памятном портрете он делает надпись в ее духе: "Зенице очей моих, Фридите, всегда моей, 13 июля 1955. Диего. Сегодня год с того Дня". Диего Ривера возвращается из Москвы с полными папками рисунков, эскизов, проектов картин – в частности, портрета Маяковского, с которым он был знаком в молодые годы. 13 декабря 1956 года Мексика пышно отмечает его семидесятилетие. В Мехико возле Анауакальи, а в Гуанахуато на улице Поситос, где прошло детство художника, устраиваются банкеты, балы и грандиозные фейерверки. Несмотря на все ухудшающееся здоровье, художник много ездит по стране, пишет пейзажи, солнечные закаты (в Фонде Долорес Ольмедо выставлены пятьдесят видов Акапулько на закате). Он по-прежнему остается выразителем чаяний угнетенных народов, непримиримым и дерзким революционером. Он выступает с осуждением англо-франко-израильской агрессии в Суэце, карательных акций Франции в Алжире, попытки США подавить кубинскую революцию. Однако стремление вернуться в лоно партии порой ослепляет его: в 1956 году он объявляет венгерское восстание результатом "заговора империалистов". В нем все еще живет Фрида, с ее блестящим остроумием, с ее жизнелюбием, с ее состраданием к угнетенным индейцам, ее одержимостью революцией. Это она придает больному, стареющему художнику юношескую пылкость, с которой он борется против современного оппортунизма. По странному совпадению его последние картины написаны на те же сюжеты, что и последние картины Фриды: арбузы с кроваво-красной мякотью как символ жертвоприношения. 25 июня 1957 года он в духовном единении с Фридой посылает миру прощальный привет. По инициативе художника Мигеля Пантохи он обращается к художникам и деятелям культуры всей Земли с призывом сохранить мир, остановить ядерные испытания и гонку вооружений, эту страшную угрозу, которая по воле супердержав нависла над более слабыми народами, "имеющими такое же право на жизнь, как и они". В его призыве звучит гневный голос Фриды, стремящейся сохранить хрупкую красоту жизни: Сколь бы ни был незначителен мой голос, я хочу громко обратиться ко всем, кто дорожит любовью и взаимопониманием между людьми, кто творит красоту, этот необходимый элемент достойной жизни. Я кричу, требую, я хочу, чтобы все люди вместе со мной кричали, требовали и наконец добились немедленного запрета ядерных испытаний, по крайней мере натри ближайших года. Так мы дадим людям время опомниться и, в согласии со всем миром, принять закон о полном запрещении производства и применения термоядерных устройств, которые способны привести человечество к гибели. Через три года и четыре месяца после смерти Фриды, 24 ноября 1957 года – в то время как родной город Гуанахуато готовится отметить его день рождения – Диего умирает от инсульта в своей мастерской в Сан-Анхеле. Он хотел, чтобы его кремировали, а прах смешали с прахом жены, которую он любил больше всего на свете. Но на следующий день его тело будет торжественно предано земле в Ротонде Славных Имен, на гражданском кладбище Сан-Долорес. Иллюстрации                                Примечания 1 Бертрам Вольф. Диего Ривера. Нью-Йорк, 1979. (Здесь и далее, кроме оговоренных случаев, – прим. автора.) 2 Diego Rivera. My Art, my Life. New York, 1960. 3 Хосе Васконселос (1882-1959) – мексиканский писатель, философ, историк и государственный деятель, один из создателей "ибероамериканской философии". (Прим. перев.) 4 Эли Фор (1873-1937) – французский врач, писатель и художественный критик. (Прим. перев.) 5 Фрида Кало: "В то время у многих были пистолеты, и люди забавлялись, стреляя по фонарям на авениде Мадеро и проделывая другие подобные глупости. Перебив ночью все фонари, они забавы ради начинали стрелять во что угодно. Однажды, на вечере у Тины, Диего выстрелил в фонограф, и я заинтересовалась этим мужчиной, хоть он и внушал мне страх" (Hayden Herrera. Frida, a biography. New-York, 1983). 6 Diego Rivera. My Art, my Life, p.43. 7 Гваделупе Ривера Марин, дочь Диего и Лупе Марин, пишет ("Un rio dos Riveras". Мехико, 1989), что как-то раз, когда она была еще подростком, отец сказал ей: "Сегодня моему сыну исполнилось бы тридцать пять лет". И рассказал ей, как Диегито умер, потому что у них не было денег на уголь. 8 Моя девочка из Подготовительной школы (исп.). (Прим. перев.) 9 Мачете нужен для того, чтобы срезать тростник, прорубать дорогу в зарослях дремучих, обезглавливать змей, истреблять сорную траву и без жалости сбивать спесь с богачей (исп.). (Прим. перев.) 10 Земля и свобода (исп.). (Прим. перев.) 11 Angelina Beloff. Memorias. SPE, Mexico, 1986. 12 Edward Weston. Daybooks. New York, 1961, vol. II. 13 Diego Rivera. Portrait of America. New York, 1934. 14 Diego Rivera. Myself, ту Double, my Friend the Architect. Hesperian, San Francisco , 1931. 15 В 1926 году президент Кальес выпустил закон о закрытии большинства католических церквей в Мексике. После этого в центре и на западе страны началась партизанская война, прозванная "Кристиада", в которой против правительственных войск сражались плохо вооруженные крестьяне под знаменем "Христа-короля". Яростное противоборство длилось четыре года и достигло предельной жестокости – об этом, в частности, свидетельствует романист Хуан Рульфо. Все мыслящие люди страны, преданные революции, осудили эту бойню. Для них, как и для Диего Риверы, речь шла лишь о фанатизме реакционеров. Подробнее об этой трагической главе в истории Мексики можно узнать в книге Жана Мейера "Кристиада" (Париж. Галлимар. 1973). 16 Alexander Kerenski. The Kalastrophe. New York, 1927. 17 Встреча эта, однако, была чистой случайностью: как утверждает Вольфе, Валентайнер приехал в Сан-Франциско вслед за женщиной, в которую был влюблен, – теннисисткой Хелен Уилле, ставшей моделью для символической фигуры Калифорнии на фреске Риверы. 18 Дорогой Докторсито (исп.). (Прим. перев.) 19 Bertram Wolfe. The Fabulous Life of Diego Rivera. New York, 1963. 20 Лев Осповат в своей книге "Диего Ривера" (М., 1969) говорит о "противоестественной" дружбе мексиканского художника, "неугомонного, щедрого, любителя женщин и фантастического лгуна", со старым революционером, "поверженным, загнанным в угол, недоверчивым и замкнутым", и приводит слова Троцкого о Ривере, которые передал ему художник Хуан О’Торман: "Диего ужасен. По складу души он хуже Сталина. Рядом с ним Сталин – все равно что филантроп или восьмилетний ребенок". 21 В 1928-1931 гг. этот столичный журнал был рупором писателей-авангардистов близких к сюрреализму, таких, как Хайме Торрес Боде, Хавьер Виллауруттиа, Ортис де Монтельяно и Хорхе Куэста (женившийся на Лупе Марин после ее разрыва с Диего). Презрение Риверы к этим интеллектуалам и сторонникам «чистого искусства» послужило причиной конфликта художника с писателями нового поколения, такими, как Кардоса-и-Арагон и Октавио Пас, обвинявшими Риверу в «эстетическом империализме». 22 Союз между Мексикой и гитлеровской Германией стал для мексиканских интеллектуалов одной из основных причин полного размежевания с оппортунистической политикой Ласаро Карденаса. На фреске, которую собирался написать Диего, помимо шаржированных портретов Гитлера и Муссолини должна была фигурировать еще карикатура на армию – генерал с поросячьей головой, – а также революция в образе осла. 23 Guadalupe Rivera Marin. Un rio, dos riveras. Mexico, 1989. 24 Эли Бутра в книге "Женщина, идеология и искусство" (Барселона, 1987) дает убедительный анализ двойственной женственности Фриды, чья живопись – "постоянный вызов, бесцеремонный наскок на ценности господствующей идеологии. Будучи женщиной, Фрида позволяет себе роскошь выражать без прикрас свое видение жизни и смерти через кровь, субстанцию, столь привычную в повседневной женской жизни, но не признаваемую искусством и обществом". 25 Дневник Фриды цит. по кн.: Marta Zamora. El Pincel de la angustia. Mexico, 1987. 26 В XVI веке церемония мессы получила быстрое распространение среди индейского населения Мексики, особенно в районе Юкатана и на Центральном плато. В этой своеобразно переосмысленной церемонии маис символизировал молодого бога, которого отождествляли с Христом. "Маисовая месса" существовала еще до недавнего времени и даже сыграла определенную роль в межэтнических конфликтах индейцев в Мексике. 27 Diego Rivera. Arte у Politico. Mexico, 1979. 28 Jose Vasconselos. Ulises Criotlo, Mexico, 1985. 29 Elena Poniatowska, Graciela Iturbide. Juchitan de las mujeres, Mexico, 1989. 30 Игнасио Рамирес (псевд. Некромант; 1816-1879) – мексиканский политик и писатель. (Прим. перев.) 31 Впоследствии картина будет продана (за три тысячи долларов) правительству Китайской Народной Республики, но в 1968 году исчезнет в вихре культурной революции. 32 Танец под солнцем… Сломанные крылья Ты уходишь? Нет (исп.) (Прим. перев.) 33 Я – распад (исп.) (Прим. перев.) 34 Перед ампутацией ноги Фрида сказала Андресу Эррестросе, что отныне ее девизом будет не "Древо надежды, не сгибайся", a "Esta anocheciendo en mi vida" ("На жизнь мою опускаются сумерки"). 35 Maria del Pilar Rivera Barcientos. Mi hermano Diego. Guanajuato, 1986. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 |
|||||||