Глава 5

Вход в магазин находился в торце девятиэтажки. Над входом, как и полагается, имелась вывеска, на которой большими синими буквами было написано: «МАГАЗИН. 24 ЧАСА» – и мелкими черненькими буковками добавлено «чп В. В. Вукин». Кто такой этот В. В. Вукин, не знала даже продавщица Оля. Ее принял на работу некто Олег Николаевич. Хотя «принял» – это, наверное, не совсем правильно. Никаких договоров со своим новым работником Олег Николаевич не оформлял. Он по-простому забрал у Оли паспорт, привез девушку в магазин и поставил за прилавок. Работать предстояло двадцать четыре часа в день, как и указано на вывеске, семь дней в неделю. Олю это устраивало. Она приехала из Белоруссии и своего жилья, понятное дело, не имела. Снимать же квартиру было накладно. А в магазине имелась подсобка, в которую можно было поставить раскладушку. Не свой дом, конечно, но другие ведь и такого не имеют. Ну а при весьма ограниченном числе покупателей стоять целый день за прилавком не приходилось. Хотя и далеко от магазина тоже не отойдешь – идти-то некуда.

Магазин торговал всем, что могло понадобиться жителям близлежащих домов, начиная хлебом и солью и заканчивая канцелярскими принадлежностями. Олег Николаевич, а может быть, и сам никому не известный В. В. Вукин поспешил открыть магазин в расчете на то, что вскоре здесь будет целый микрорайон, все обитатели которого, естественно, станут ходить к нему за покупками, поскольку других магазинов поблизости не было. Однако надежды не оправдались. Держать торговую точку ради двенадцати покупателей не имело смысла, и Олег Николаевич давно уже предупреждал Ольгу, что магазин скоро закроется. Да вот только почему-то все никак не закрывал его. Должно быть, ликвидировать уже работающую торговую точку было накладнее, чем оставить все как есть. А может быть, владелец магазина имел достоверную или не очень информацию о том, что строительство Тринадцатого микрорайона все же будет возобновлено. Вот только наведывался в магазин Олег Николаевич все реже. Из товаров порой завозил только продукты длительного хранения. А выручку забирать – так о том смешно даже говорить было. Какая уж тут выручка!

– Как дела, студент? – войдя в магазин, поприветствовал единственного посетителя Володя.

– Спасибо, все хорошо.

Саша смущенно отошел от прилавка и с очень серьезным видом принялся изучать выставленные в витрине авторучки.

Саша Цвеков был студентом третьего курса машиностроительного института. Учился он хорошо и за три года не пропустил ни одной лекции. В тот самый злосчастный день, когда автобус утонул в разверзшейся яме с грязью, у него должна была начаться зачетная неделя. Сегодня он пропускал уже второй зачет. А потому ему не давали покоя мысли о том, сочтет ли ректорат института уважительной причину, по которой он не смог явиться на зачеты. Конечно, справку о провале можно будет получить в комитете по дорожному строительству. Но все равно, как-то нелепо звучит: не явился на зачет по причине разлива грязи. В общем, несмотря на заявление Саши о том, что у него все хорошо, студент пребывал в тоске и сомнениях, которые грозили перерасти в вялотекущую депрессию.

Купив пачку сигарет, Володя распечатал ее, вытащил одну сигарету и положил за ухо.

– Слушай, студент, – посмотрел он на Сашу. – Я вот все никак не пойму, как ты тут оказался?

– Что значит как? – непонимающе вскинул брови Цвеков.

– Ну, все остальные-то здесь пенсионеры. Из молодежи только ты да Оля. Ну, Оля, понятно – она тут работает. А ты что ж, квартиру себе купил?

– А, нет, – качнул головой Саша. – Это бабушкина квартира.

– А бабушка где?

– Бабушка все время за городом живет.

– То есть у вас еще и дача имеется?

– Ну, какая там дача, – смущенно пожал плечами Саша. – Так, участок небольшой.

– Но картошка-морковка, выходит, своя?

– Нет. Бабушка только цветы выращивает. И какие-то травы лекарственные.

– Она у тебя, часом, не колдунья?

– Да вроде нет…

Пока Володя с Сашей болтали, Сергей изучал выставленные на полках товары.

– Оля, а у тебя имеется список товаров? – спросил он.

– Есть ценник.

– Чего? – не понял Сергей.

– Список цен.

Оля показала несколько помятых страничек, соединенных канцелярской скрепкой.

– Можно взглянуть? – Сергей протянул руку.

– Зачем? – насторожилась продавщица.

– Не бойся, Оль, я не фининспектор, – улыбнулся Сергей как можно более дружелюбно.

– А список зачем? – стояла на своем продавщица. – Скажите, что вас интересует, я цену назову.

Сергей положил локоть на прилавок, подался вперед и чуть понизил голос, как будто говорил по секрету:

– У меня имеются серьезные опасения, что мы можем застрять здесь надолго. Поэтому хотелось бы знать, какими ресурсами мы располагаем.

Оля задумалась. Брови ее сосредоточенно сдвинулись. По лбу побежали морщинки. Олег Николаевич постоянно повторял ей, что в их бизнесе доверять нельзя никому. В особенности санитарным врачам, финансовым и пожарным инспекторам. Однако в словах москвича вроде бы никакого подвоха не было.

– Как надолго? – спросила она на всякий случай.

– Не знаю, – пожал плечами Сергей. – Хозяин твой когда должен приехать?

– Да он точно никогда и сам не знает, – махнула зажатыми в руке бумагами Оля. – Где-нибудь к двадцатому числу.

– А сегодня у нас, – Сергей посмотрел на часы с календарем, – тринадцатое. Ежели через неделю хозяин твой не объявится, значит, у нас серьезные неприятности.

– И что мы тогда будем делать?

– Слушай, ну откуда мне знать? – развел руками Сергей.

– Если окажется, что до нас вообще никому нет дела, – вступил в разговор Володя, – предлагаю сделать официальное заявление о суверенитете Тринадцатого микрорайона! Чтобы обратиться в ООН с просьбой о принятии в Евросоюз и оказании гуманитарной помощи!

– Мысль неплохая, – одобрительно кивнул Сергей. – Но – глупая.

– Почему? – обиделся Володя.

– Потому что у нас нет связи!

– Нужно прокопать туннель, – не то в шутку, не то всерьез предложил Саша.

– Ну, да, – усмехнулся Володя. – Выкопаем яму, а оттуда фонтан жидкой грязи ударит! Слыхал, чего Поперекин говорит? Мы на этом болоте сидим.

– Поперекин чушь несет, – недовольно поморщился Сергей. – До начала строительства на этом месте должны были провести геодезическую разведку. Никто бы не разрешил строить жилые дома на подземном озере жидкой грязи.

– Слушай, у вас в Москве все такие наивные? – насмешливо посмотрел на него Володя. – Для того чтобы получить разрешение на строительство, нужно не разведку там какую-то проводить, а денег кому надо отстегнуть. И все дела.

Сергей недовольно цокнул языком, но возражать не стал – глупо было спорить с очевидным.

– Тогда нужно забраться наверх, – сказала Оля.

– Зачем? – непонимающе посмотрел на нее Володя.

– Чтобы позвать на помощь.

– Нет, лучше, чтобы установить там свой флаг, – усмехнулся Сергей.

– А меня за это могут из института отчислить? – спросил неожиданно Саша.

– За что? За установку флага?

– За то, что я сессию пропущу?

– Возьмешь академический, – решил успокоить парня Володя.

– Так можно посмотреть список? – снова протянул руку Сергей.

Пару секунд поколебавшись, Ольга отдала ему бумаги.

Список был распечатан восьмым кеглем на принтере с севшим картриджем, так что рассмотреть что-либо было непросто. К тому же тот, кто его набирал, либо был ленив без меры, либо тщательно все шифровал. Все слова были сокращены до трех, двух, а то и одной буквы. Ну скажите на милость, что, к примеру, может означать «тр. сер. м. мяг.»?.. Во втором столбце этого таинственного списка была проставлена цена товара, а вот количество указано не было. В то время как именно количество как раз и интересовало Сергея.

– Как ты только в этом разбираешься? – Сергей вернул список хозяйке.

– Привыкла. – Ольга сунула бумаги под прилавок.

– А сколько у тебя какого товара, ты знаешь?

– Примерно.

– Насколько примерно?

Оля задумалась, подняла ладони перед собой и развела их примерно на двадцать пять сантиметров. Еще немного подумав, она увеличила расстояние между ними до тридцати.

– Понятно, – кивнул Сергей. – Придется нам провести у тебя ревизию.

– С чего это? – с вызовом вскинула голову продавщица.

– Чтобы знать, на что мы можем рассчитывать, – предельно доходчиво, как ему казалось, объяснил Сергей.

Ольге, однако, так не казалось.

– Вот купите, тогда и рассчитывайте, – отрезала продавщица.

– Да что ты ерепенишься? – удивился Сергей. – Я же не грабить тебя собрался.

– Товар не мой, мне за него отвечать перед хозяином!

– Да что вы раньше времени расшумелись? – поморщился недовольно Володя. – Вот приедет через неделю хозяин, с ним обо всем и договоритесь.

– Как он сюда приедет, ежели на дороге яма с грязью?

– Остановится на другой стороне. Посигналит. Мы подойдем и попросим его съездить за помощью. Он ведь не откажет, а, Оля?

– Нет, конечно, – уверенно заявила продавщица. – Что ему стоит до полицейского поста доехать?

– Наивные, – усмехнувшись, покачал головой Сергей. – Если бы кто-то мог сюда приехать, так давно бы уже приехал. Мы здесь одни. А значит, сами должны думать, как выкарабкиваться.

Володя достал сигарету из-за уха и указал ею на дверь:

– Пойдем, покурим.

– Я не курю.

– Ну, я покурю. А ты постоишь за компанию.

Они вышли на улицу.

Володя сел на перевернутый ящик. Сергей остался стоять.

Погода была самая что ни на есть майская. Солнышко греет, но еще не припекает. Тепло, но не жарко. Нет еще той летней духоты, от которой в городе с ума сойти можно. Тень от мусорной стены закрывает ровно половину Тринадцатого микрорайона.

– Здесь летом, должно быть, душегубка.

– Почему?

Володя сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой. Искра вылетела, но огонь не загорелся.

– Сам прикинь. Солнце, жара, а вокруг – стены. То есть ни ветерка. Как в тюремном дворике. Пяток деревьев озеленители в землю ткнули, да только они, может, еще и не приживутся.

Володя снова щелкнул зажигалкой. На этот раз она загорелась, и водитель раскурил сигарету.

– Слушай, Серег, ты чего людей пугаешь?

– В смысле?.. – непонимающе посмотрел на него Косарев.

– Пока еще ничего страшного не произошло. – Володя затянулся и выпустил струйку дыма.

– Ты так полагаешь? – криво усмехнулся Сергей.

– Ну, застряли мы тут. Согласен, ситуация дурацкая. Но ведь это еще не конец света.

– А когда жратва кончится? Тогда как?

Володя снова затянулся.

– Тогда и посмотрим.

– Нас пятнадцать человек. Прикинь, на сколько продуктов в магазине хватит? На неделю? На две?.. А что потом? Крыс ловить будем или начнем есть друг друга? Голод, говорят, страшная штука.

– Ну вот, опять ты раньше времени, – скривился Володя. – За две недели много чего может произойти.

– Можно сидеть и ждать, что прилетят спасатели и вывезут всех нас на Большую землю. Можно надеяться на то, что прилетят инопланетяне и заберут нас к себе на альфу Центавра. А можно попытаться что-то сделать, чтобы самим себе помочь выжить.

– Слушай, мы не на Северном полюсе и не в Сахаре. Там, – двумя пальцами, между которыми была зажата дымящаяся сигарета, Володя указал в сторону прохода, – Кипешма! Понимаешь? Город. Не такой большой, как Москва. Но в нем тоже люди живут… О каком выживании идет речь?

Сергей усмехнулся, присел на корточки и сорвал торчащую из земли травинку.

– Ты не слышал историю о человеке, который в результате автомобильной аварии оказался на крошечном бетонном островке в центре скоростной автострады? Вокруг него проносились машины, в которых сидели люди. А он думал о том, как ему выжить! Потому что никому до него не было дела.

– И что с ним стало?

– Какая разница? Нужно думать о том, что будет с нами.

Из-за угла дома появилась баба Маша.

– Где молодая девка – там и молодые ребята, – сказала она с усмешкой. – Сашка только не хватает.

– Он в магазине, – кивнул на дверь Сергей.

– Ну, тогда все в сборе!

– А чего же вы сами-то в магазин пришли, баба Маша? Сказали бы нам, что надо, мы бы все принесли.

– Да я не за продуктами, – махнула рукой старушка. – Соседу нашему, Игорю Петровичу Кузякину, плохо совсем. Хочу у Ольки узнать, нет ли у нее таблеток каких.

– Кузякин, – наморщил лоб Сергей. – Это кто ж такой? Что-то не припомню.

– Да ты его не видел ни разу. Он и не встает почти.

– А что с ним такое?

– Цирроз.

– О господи! – закатил глаза Володя. – Баба Маша, так это ж не лечится!

– Знаю, что не лечится. Ему обезболивающее надо. Уж больно-то он мучается. Мне через стенку слышно, как кричит.

– Анальгин тут не поможет. Может, у него свое какое лекарство есть?

– Было, да все вышло. Ему лекарство-то племянник привозит. Вчерась должен был приехать.

Сергей многозначительно посмотрел на Володю. Тот опустил взгляд, бросил на асфальт докуренную сигарету и раздавил окурок ботинком.

Баба Маша для порядка постучала в дверь магазина и только после этого вошла.

– Ну, и что ты теперь скажешь? Племянник забыл про умирающего дядю?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Володя.

Ситуация была довольно-таки дурацкая. Да, он готов был согласиться с тем, что их здесь бросили. По какой причине – это уже другой вопрос. Но они оказались предоставлены сами себе. Вот только он страшно не хотел это признавать, потому что был уверен, что самим им из этой ловушки не выбраться. Не выползти, не взлететь и не выкарабкаться.

Сергей повернул голову, настороженно посмотрел в сторону мусорной стены и вдруг вскочил на ноги.

– Ты чего? – удивленно спросил Володя.

– Там что-то движется.

– Где? – Не вставая, Володя посмотрел в ту же сторону, что и Сергей.

– На земле, неподалеку от стены.

– Не вижу.

– Вон там, – Сергей показал рукой. – Оно сейчас замерло… Видишь?.. Размером с ладонь, грязно-коричневого цвета.

– Крыса, что ли?

– Нет.

Володя привстал.

Там, куда указывал Сергей, на асфальте действительно лежало что-то коричневое, округлой формы. Но это что-то не было похоже на живое существо. Скорее уж на сломанную детскую игрушку. Хотя откуда здесь взяться детской игрушке? Детей-то в доме нет.

– Ну и что?

Не успел Володя произнести это, как у странного предмета выросли ножки. Длинные, тонкие, будто у паука. Причем со всех сторон. Штук десять, не меньше. Перебирая всеми ногами одновременно, странное, ни на что не похожее существо неторопливо двинулось вдоль бордюра.

Володя быстро глянул по сторонам и, не найдя ничего более подходящего, схватил ящик, на котором прежде сидел.

– Идем. – Держа ящик обеими руками перед собой, он решительно направился в сторону многоногого чудика, определенно намереваясь поймать его.

Сергей засеменил за ним следом. Ему не часто приходилось иметь дело с животными, поэтому он их, признаться, малость побаивался. Даже самых безобидных на вид. Потому что даже у милых котят имеются когти и зубы, которые они всегда готовы пустить в дело. Да, собственно, дело было даже не в зубах и когтях, а в том, что Сергей понятия не имел, как с ними следует обращаться. Не только с котятами, но с любыми животными вообще.

Звероловы-любители быстро двигались в направлении странного существа, а оно примерно с такой же скоростью перемещалось в противоположную от них сторону.

Володя зашагал быстрее.

И существо тоже прибавило скорости.

– Это не паук.

– А кто говорил, что это паук?

– Что же это тогда?

Движения у существа были странные, будто механистичные. Да и само оно выглядело как-то очень уж нелепо для животного. Не было у него присущей всему живому грации. Ну ни грамма. Оно вскидывало высоко вверх изогнутые под острыми углами ноги, такие тонкие, что, казалось, они не могли выдержать вес его тела. Тело же, похожее на шайбу или старомодную плоскую коробку из-под «монпансье», как будто вращалось вокруг своей вертикальной оси. Все вместе это выглядело странно и неразумно. Да какое там – просто дико!

– Может, это робот? – предположил Сергей.

– Хочешь сказать, заводная игрушка?

– Я сказал то, что хотел. Заводная игрушка движется либо в одну сторону, либо – как попало. А этот конкретно убегает от нас.

– Ну, сейчас поймаем и разберемся, что это такое.

Вскинув ящик над головой, Володя перешел на бег.

Псевдопаук тоже припустил от него во всю мочь.

– Не уйдет – там стена!

Псевдопаук действительно бежал в сторону мусорной стены. Причем так быстро и уверенно, будто точно знал, что именно в этом его спасение – первым добежать до стены. Вот он ткнулся передними лапками в стену и замер.

– Ну, все! Попался! – ликующе воскликнул Володя.

Быстро и проворно псевдопаук побежал вверх по стене.

Выставив ящик перед собой, Володя накрыл им паука. Улыбнувшись радостно, как ребенок, поймавший в луже головастика, посмотрел на Сергея:

– Ну, и что теперь с ним делать?

– Подожди.

Сергей сбегал к магазину и вернулся с картонкой. Плотно прижав картонку к стене, он стал осторожно проталкивать ее под ящик. Затем, прижав картонку к краям ящика, они быстро перевернули его и поставили на землю.

– Готово!

Володя придавил картонку рукой.

– Посмотрим?

– Давай. Только осторожно. А то… кто его знает.

Они присели на корточки возле ящика. Оба сгорали от нетерпения увидеть то, что им удалось поймать.

– Это, наверное, какой-то мутант, родившийся в залежах мусора, – сказал Володя.

– Мне все же кажется, что он не настоящий.

– В каком смысле?

– Не живой, а механический.

– Ладно, сейчас увидим.

– Осторожно…

Володя очень осторожно отогнул краешек прикрывающей ящик картонки и, низко наклонив голову, заглянул внутрь.

– Что за черт? – Он откинул картонку.

Ящик был пуст.

– Но я же точно его накрыл!

– Да, я тоже видел.

Володя сунул в ящик руку, проверил все углы, провел ладонью по дну и стенкам, как будто подозревал, что странный псевдопаук мог вдруг сделаться невидимым.

Сергей поднялся на ноги, подбежал к стене и внимательно осмотрел то место, где они поймали странное существо. В основании стены мусор был настолько плотно спрессован, что казался монолитным блоком. Не было ни единой щелочки, в которую могло бы попытаться втиснуться странное паукообразное существо.

– Слушай, а нам все это не померещилось?

Ну, в самом деле, а что еще можно было подумать?

– Нет, – отрицательно качнул головой Володя. – Я его точно видел.

Сергей молча развел руками.

Глава 6

Баба Маша еду готовила незамысловатую, но сытную. Сегодня у нее на обед был борщ, которого она наварила большущую кастрюлю, на три дня, и гречневая каша с котлетами. Правда, котлеты были полуфабрикатные, замороженные, из Олиного магазина. Ну а где другие взять?

– Я прежде за мясом на рынок ездила, тот, что на улице Ленина, – раскладывая котлеты по тарелкам, говорила, словно оправдывалась, старушка.

– Баба Маша, так улицы Ленина давно уже нет, – с делано серьезным видом возражал ей Володя. – Теперь эта улица Президентская.

– А мне какая разница, – спокойно отвечала старушка. – Сегодня – Президентская, завтра – еще какая. А для меня как была, так и осталась – улица Ленина. Чем плохо название?

– Так он же злодеем был. Устроил переворот, сверг законное правительство, власть в стране захватил.

– Что, один? – лукаво прищуривалась баба Маша.

– Ну, почему ж один? У него полно сторонников было.

– При оружии, поди?

– Ну, а как же без него?

– Ну вот. А чего же тогда только Ленин один злодей? Другие, выходит, хорошие были?

– Другие тоже злодеи.

– И откуда же столько злодеев в одной-то стране? – досадливо качала головой баба Маша.

Глаза же ее при этом лукаво так улыбались. Не простая была старушка, совсем не простая.

За стеной глухо, протяжно застонал больной сосед Кузякин.

Мария Тимофеевна положила ложку на край тарелки. Прислушалась.

– Вроде как получше ему стало.

– Получше? – удивленно посмотрел на нее Сергей. – Чего же он тогда так стонет?

– Ты бы послушал, как он раньше стонал. Теперь это у него не стон, а песня.

– Только слов не разобрать, – хмыкнул Володя.

– Может, зайти к нему? – не очень уверенно предложил Сергей. – Надо ведь хотя бы познакомиться.

– Не люблю я умирающих, – скривился Володя.

– А тебя никто и не заставляет его любить, – тут же сказала Мария Тимофеевна. – А познакомиться надо, Сережа дело говорит. Заодно и поесть ему отнесите.

– Так, если он циррозник, у него должна быть диета.

– Гречку ему можно. Только без масла. – Мария Тимофеевна принялась накладывать кашу в красную пластиковую миску. – Кстати, ежели Игорь Петрович будет хорошо себя чувствовать, можете и поговорить с ним заодно насчет этой ямы с грязью.

– А он что, по грязи специалист? – усмехнулся Володя.

– Точно не знаю по чему, но прежде, до того как слег, был, говорят, большим ученым. Так что, может, и про грязь что-нибудь дельное скажет… Держи вот. – Мария Тимофеевна вручила Володе миску с кашей, накрытую стеклянной тарелкой.

– Так я еще чай не пил, – обиженно протянул Володя.

– После попьешь. Сначала покормите человека, а то еда стынет.

Тяжко вздохнув, Володя поднялся из-за стола.

– Баба Маша, тебе бы в армии цены не было. Ты бы там за год до генерала дослужилась.

– Я знаю, – невозмутимо сказала старушка и ложкой указала на дверь.

Покинув жилье бабы Маши, Сергей с Володей подошли к двери соседней квартиры.

– Постучим или позвоним? – спросил Володя.

– Если он лежачий больной, значит, дверь не заперта.

Сергей тихонько надавил на дверную ручку. Дверь и в самом деле оказалась не запертой.

– Ну, что?.. – посмотрел на Сергея Володя.

Тот неопределенно пожал плечами.

Честно признаться, Сергею тоже не очень-то хотелось идти знакомиться с умирающим человеком. Но раз уж баба Маша велела…

– Молодые люди!

Помахивая красной коробочкой, зажатой в руке, к ним направлялся пенсионер Штейн.

– Отлично выглядите, Соломон Юрьевич, – поприветствовал его Володя.

– Да уж! – довольно улыбнулся Штейн. – И чувствую себя тоже замечательно! Нога совершенно не болит!

И в самом деле, Соломон Юрьевич шел, не опираясь, как обычно, на палку, а едва не пританцовывая. Да и лицо его, прежде напоминавшее комок серой мятой бумаги, выглядело несколько иначе – тут Володя не лукавил. Глубокие морщины и обвислые складки кожи вроде расправились, а щеки слегка порозовели.

– Вот! – Штейн помахал перед носом у Володи зажатой в руке красной коробкой. – Хочу отдать Илье Петровичу свои таблетки! А вы ведь тоже к нему?

Сергей коротко кивнул. Володя показал красную миску.

– Так чего же стоим? – Штейн надавил на ручку и открыл дверь. – Игорь Петрович! Уважаемый! Жив еще?..

– Здесь я… Проходите, – раздался приглушенный, сдавленный голос из комнаты.

Уже в коридоре явственно чувствовался тяжелый застоявшийся дух, характерный для помещения, в котором находится тяжелобольной. Смесь аптечного запаха, пота, несвежих простыней, подгоревшей овсянки, убежавшего кофе и еще чего-то очень трудно уловимого, но присутствующего неизменно. Запах безнадеги? Или смертный смрад уже начавшегося разложения?

Володя, признаться, опасался, что в комнате этот запах станет совсем невыносимым. Но вышло наоборот. В комнате было распахнуто окно, и коридорный запах почти не ощущался.

Игорь Петрович Кузякин, одетый в выцветшую полосатую пижаму, сидел на низкой софе. Постельные принадлежности были сдвинуты к стене. А рядом с ним лежала небольшая стопка старых потрепанных журналов. Больной был настолько худ, что, казалось, можно было увидеть кости сквозь плотно обтягивающую их желтоватую кожу. На голове у него имелось несколько клочков седых волос, торчащих в разные стороны. Нос был маленький, скулы высокие, а глаза узкие, почти как у азиата. Возраст его определить на взгляд было невозможно – болезнь добавляла ему десяток, а может, и не один, лет. Наверняка можно было сказать, что ему никак не меньше пятидесяти.

– Держи! – Соломон Юрьевич сел на софу рядом с больным и протянул ему упаковку с таблетками: – Хорошее обезболивающее!

– Спасибо. – Игорь Петрович сразу же выдавил из блистера две большие белые таблетки, кинул их в рот и, не разжевывая и не запивая, проглотил.

И замер, зажмурив глаза. Как будто в ожидании эффекта.

– А как же ты сам, Соломон Юрьевич? – не открывая глаз, спросил больной. – Без лекарства-то?..

– Ты знаешь, Игорь Петрович, у меня нога-то совсем прошла! – Соломон Юрьевич стукнул себя кулаком по коленке. – Не поверишь, третий день таблетки не принимаю! А неделю назад же еле ходил!

Больной скривил губы в подобии усмешки и, приоткрыв левый глаз, скосил его на Штейна:

– Поверю. Я и сам себя лучше чувствую. На меня эти конфеты, – помахал он таблетками, что принес Соломон Юрьевич, – вообще не действовали. Только гидроморфон боль на время снимал.