Здесь собирается Римский Сенат. Все в огромном масштабе, все грандиозно, кроме людей.

Медленно и величественно, едва волоча ноги от важности, сходятся сенаторы к нынешнему торжественному заседанию. Наиболее важных и старых окружает толпа челяди, вольноотпущенников и рабов. Во множестве вьются льстецы. Всюду заглядывают с рассеянным видом, все слушают, все пробуют, все щупают какие-то скромные остролицые полусенаторы в гороховых хитонах. Солнце светит, погода прекрасная.

Один старый и важный патриций приветствует другого, такого же старого и важного.

– Привет тебе, достойнейший Публий.

– Привет тебе, Сципион, величайший из римских граждан, украшение Сената.

Кланяются и расходятся, валясь назад от гордости. Первый льстец шепчет на ухо первому сенатору:

– И чтобы у такого вора и мошенника и такая свита!

Второй льстец также шепчет второму:

– И чтобы у такого казнокрада, прелюбодея и стервеца – и такая свита.

Оба, каждый на своем месте, отчаянно потрясают головами, выражая гражданскую скорбь.

Здороваются несколько сравнительно молодых сенаторов, собираются в кружок.

Первый. Здравствуй, Клавдий. Второй. Здравствуй, Марк.

Третий. Что с тобою, Марк? Вчера твое лицо наполовину не было так широко, как сегодня.

Марк. Меня насилу разбудили. (Хрипло откашливается.) За какой глупостью нас созвали? Голова трещит.

Четвертый. Тише!

Второй. Какое-то очень важное дело. Мне так сказал посланец. Цезарь…

Четвертый. Тише! Тебе чего здесь надо?

Полусенатор. Мне? Решительно ничего. Вот странно, ей-Богу. Я просто так.

Марк (угрожающе). Так?

Полусенатор. Какие колонны! Какие арки! А портики-то? Это не портик, а…

Четвертый. Все рассмотрел?

Полусенатор (поспешно). Благодарю вас, все. (Отходит.) Ах, какая замечательная архитектура!..

Марк (хрипло). Презренное ремесло! Вот я его поймаю как-нибудь возле Капитолия…

Пятый (здороваясь, взволнованно). Вы слыхали?

Голоса. Нет. Что?

– Что такое?

– Говори, Агриппа.

Агриппа. Я просто не понимаю, куда мы идем. Это Плутон знает, что такое. У нас хотят укоротить тогу[2].

Четвертый. Не может быть! Укоротить?

Агриппа. На целый локоть или два: одним словом – выше колен. Нет, вы понимаете – какие же мы будем после этого римляне?

Все поражены.

Марк (вздыхая). Здорово!

Агриппа. И хотят, чтобы мы сами проголосовали это – нет, вы понимаете!

Марк (вздыхая). Здорово. А ничего не поделаешь, отрежут.

Четвертый. Не отрежут!

Марк (мрачно). Так укоротят, что мое почтение.

1

Эпиграф – строка из оды Г. Р. Державина «Вельможа» (1794).

2

…хотят укоротить тогу. – В ранний период Римской империи тога (верхняя мужская накидка из шерстяной ткани) была официальной одеждой, и поэтому ее длина, цвет и орнамент строго соответствовали должности и возрасту человека.