Док, хоть и имел на две пешки меньше в партии с Грабо, тоже записал свой ход. Выглядел он до крайности вымотанным.
      - Они просто так не сдаются, правда ведь? - заметила Сандра. - Очевидно, они и в самом деле любят эту игру. Или ненавидят?
      - Если толкуете о психологии, то, по правде говоря, я весьма далек от нее, - ответил Дэйв. - Спросите меня о чемнибудь другом.
      Сандра улыбнулась:
      - Спасибо, Дэйв. Я спрошу тебя о чем-нибудь другом.
      При утреннем доигрывании Вотбинник сделал около десяти ходов и сдался.
      Немного позже Доку удалось добиться вечного шаха и свести вничью партию с Грабо. Завидев спускающуюся с трибуны Сандру, он помахал ей рукой, жестом приглашая что-нибудь выпить,
      "Сейчас он почти как мальчишка", - подходя к нему, подумала Сандра.
      - Скажите, Док, - спросила она, когда они уже селя за столик, - а почему ладья ценнее слона?
      Он подозрительно посмотрел на нее.
      - Этот вопрос совсем не в вашем духе, - сурово вымолвил он. - А с чего это вы заинтересовались?
      Сандра призналась, что попросила Дэйва научить ее играть в шахматы.
      - Я знал, что эти детки вас испортят, - мрачно констатировал Док. - Послушайте, дорогая, если вы научитесь играть в шахматы, то не сможете писать ваши маленькие умные статьи о них. Кроме того, как я и предупреждал вас в первый день нашего знакомства, шахматы - это сумасшествие. Обычно женщины к нему не восприимчивы, но это не оправдывает вашу попытку рискнуть рассудком.
      - Но во мне проснулось что-то вроде интереса к ним, возразила Сандра. - По крайней мере, я хотела бы знать, как ходят пешки.
      - Остановитесь! - приказал Док. - Вы уже в опасности. Направьте ваши мысли куда-нибудь еще. Задайте мне разумный, что называется, земной журналистский вопрос, что-то абсолютно нерациональное!
      - 0'кей. Почему Саймон Грейт не настроил Машину так, чтобы она и в первых трех партиях играла в дебюте столь же быстро?
      - Ха! Я думаю, Грейт в своей программе играет в шахматы Ласкера. Он скрывает свою силу и не пытается выиграть легче, чем должен, а значит, у него быть ресурсы в запасе. Машина проигрывает Лысмову и моментально начинает играть сильнее. Психологическое воздействие такой тактики на других участников турнира громадно.
      - Но Машина все еще не впереди?
      - Нет, конечно, нет. После четырех туров лидирует Лысмов. Его результат - три с половиной на полтора, что означает три с половиной в графе побед, а полтора - в графе потерь...
      - Как можно наполовину выиграть или наполовину проиграть? - перебила его Сандра.
      - Сведя партию к ничьей, играя совершенно на равных до конца. Результат Лысмова - это принятая система записи для три победы и одна ничья. Понятно? Дорогая, обыкновенно мне не нужно объяснять вам все настолько подробно.
      - Я просто не хотела, чтобы вы думали, будто я так уж много постигла в шахматах.
      - Хм! Ну так возвращаться к результатам после четвертого тура. У Энглера и Вотбинника счет три - один, в то время как Машина догнала Джаля, и у них два с половиной на полтора. Но Машина создала впечатление силы, как если бы было все заранее предопределено, чтобы из-за спин прийти в один рывок. Он покачал головой. - В данный момент, дорогая, - сказал он, - я очень пессимистично настроен насчет шансов нейронов против реле на этом турнире. Реле не паникуют и не устают. Но самое странное...
      - Ну? - не выдержала Сандра.
      - Так вот, самое странное, что Машина вообще не играет, "как машина". Она очень динамична, качество, которое мы иногда зовем "русским"; она усложняет каждую позицию, насколько это возможно, создавая максимальное напряжение. Но тоже это вопрос программы...
      Предчувствия Дока с каждым туром оправдывались все больше и больше. В последующие пять дней (включая два выходных, когда шахматисты отдыхали) Машина по очереди расправилась с Яндорфом, Сереком и Джалем и после семи туров опережала всех по всем пунктам.
      Яндорф, очевидно, под впечатлением от безупречного дебюта Машины в партии с Вотбинником, предпочел опуститься до переговоров с Рэем Лопесом, требуя "вытащить Машину из книг". Вероятно, он рассчитывал, что Машина и дальше будет делать "книжные" ходы вслепую, но Машина такого одолжения ему не сделала: она тут же начала играть медленнее, "тяжело раздумывая", и в пух и прах разгромила аргентинца двадцатью пятью ходами.
      Комментарии Дока были безжалостны:
      - Дикий Буйвол Пампасов попытался, используя животворящую силу человеческой индивидуальности, ухватиться за ее быстрота и одурачить Машину. Только Машина не одурачилась. Против Джаля Машина имела новое поучение. На каждый ход она тратила разное количество времени, в зависимости от того, насколько сложной "определяла" позицию. Когда у Серека оказалось слабое расположение пешек, Машина начала быстро упрощать партию, неожиданно отбросив до сих пор незыблемую "русскую" тактику.
      - Она играет как кто угодно, но только не как машина, делился наблюдениями Док. - Мы слишком хорошо все знаем причина этого: Саймон Грейт. И делать здесь что-либо есть снова создавать что-то еще. Грейт попадает в самые слабые места каждого из нас изумительно верно. Хотя я думаю, что я сам бы блестяще играл в психологические шахматы, если бы у меня машина делать вся точная работа, - немного тоскливо проговорил Док.
      Зрительская аудитория постепенно увеличивалась в калибре и стоимости гардеробов, но визиты представителей кейфующих слоев общества были недолгими. Организаторы соорудили дополнительные трибуны, открылся, а через некоторое время снова был убран бар, где продавались крепкие напитки. Поддержание тишины и порядка стало для Вандерхофа настоящей проблемой, ему даже пришлось увеличить число "шикальщиков". Больше стало приходить ученых и специалистов по компьютерам. Все чаще встречались зрители в морской, армейской и космической униформах. Однажды утром Дэйв и Билл явились в зал с трехпространственными шахматами из прозрачного пластика и поразили Сандру сообщением о том, что наиболее сообразительные космические ученые уже довольно неплохо адаптировались к такой вот 512-клеточной доске.
      Сандра слышала, что WBM расчистила себе дорогу для получения большого заказа от Военного ведомства. Она знала также, что на турнире появился человек из преступного синдиката, который заключал пари, выбирая по своему списку зрителей с тугим кошельком, и чтобы сцапать его, здесь уже вертится сыщик.
      Репортажи с турнира все так же продолжали печататься на первых полосах газет. Большая часть авторов писала о Машине слишком уж заумно и скучно. Некоторые газеты открыли постоянные рубрики, гвоздем которых стали уроки "Как играть в шахматы".
      Были выпущены целые серии плакатов с изображением сидящих за шахматной доской кинозвезд. Голливуд объявил о планах создания двух фильмов: "Превращенная в Черную Пешку" и "Монстр с площади Королевской Ладьи". Везде можно было видеть ювелирные гарнитуры, а также массу разных новинок, навеянных образами шахмат. Федерация шахмат Соединенных Штатов с гордостью извещала о феноменальном росте своих рядов.
      Сандра уже достаточно научилась играть в шахматы, чтобы в партиях с Дэйвом допускать не более одного неправильного хода из пяти, а также в большинстве случаев избегать "детского" мата; сама она могла поставить мат двумя ладьями - одной у нее еще не получалось.
      Однажды Джуди спросила ее:
      - Он, наверное, очень доволен, что вы учитесь играть в шахматы?
      На что Сандра ответила:
      - Нет, он считает, что шахматы - это сумасшествие.
      Услышав такое, ребятки разом вскрикнули, а Дэйв затем произнес:
      - Как же он прав!
      Сандра почти подчистую выскребла запасы тем для своих статей, но тут ей пришло в голову написать об этой троице, и вышел вполне приличный материал. Потом появилась юмористическая статья под названием "Шахматы - игра для мозгов" - о ее собственном опыте овладения этой игрой, и в который уж раз за свою карьеру она подумала о себе как о настоящем обозревателе и возликовала.
      После двух ничьих Док проиграл три партии кряду, и ему оставалось сразиться с Машиной и Шеревским. С результатом 1:6 он уверенно занимал последнее место и казался очень подавленным. Док по-прежнему считал своим долгом всюду сопровождать ее до начала игр, но больше молчал, а его редкие вспышки юмора носили весьма мрачный характер.
      - Они заперли Гадкого старого Кракатовера в погребе, бормотал он перед самым началом своей предпоследней партии. - А сейчас посылают к нему вниз робота, чтобы робот окончательно сломал его.
      - Все равно, Док, - сказала Сандра, - удачи вам.
      Док покачал головой:
      - Против человека удача могла бы помочь. Но против Машины?
      - Но вы же не с Машиной играете, а с программой. Помните?
      - Да, однако именно Машина и не ошибается. А какая-то ошибка - это то, что мне быть нужно сегодня больше всего. Чья угодно ошибка.
      Спускавшийся по ступенькам трибуны Док имел, должно быть, очень уж удрученный и уставший вид, потому что Джуди (Дэйв и Билл еще не пришли) доверительно, чисто по-женски поинтересовалась у Сандры:
      - А что вы делаете, когда он такой грустный?
      - О, тогда я веду себя особенно страстно, - услышала Сандра собственный ответ.
      - И это положительно на него действует? - с сомнением спросила Джуди.
      - Ш-ш! - только и вымолвила Сандра. Она ужаснулась своей безответственности и мысленно задала себе вопрос: а хватило бы у нее самой духу участвовать в подобном турнире? - Ш-ш. Они уже пускают часы.
      VII
      К первому контрольному времени Кракатовер потерял две пешки и уже намеревался сдаваться (это было на тридцать первом ходу партии), как вдруг Машина сломалась. На электронной доске одновременно передвинулись три ее пешки, затем доска потемнела, погасли почти все лампочки на пульте, кроме пяти, которые начали сердито перемигиваться, как пять злых красных глаз. Техники в серых халатах молчаливо засуетились около пульта Машины. Впервые все увидели, как они выполняют какую-то работу, кроме переноса ширм и хождения за кофе, Вандерхоф с нетерпением ожидал результатов. Ослепительно полыхнули несколько фотовспышек. Вандерхоф погрозил в их сторону кулаком. Саймон Грейт оставался на своем месте с совершенно безучастным видом. Часы Машины продолжали тикать. Док некоторое время наблюдал за происходящим, а затем незаметно для себя уснул.
      Когда Вандерхоф, слегка толкнув, разбудил его, Машина уже сделала свой ход, но ее ремонт продолжался пятьдесят минут. В результате Машине на пятнадцать ходов оставалось всего десять минут. Сорок секунд на ход - так играет тупоумный любитель, чей недостаток мастерства усугублен еще и небольшим расстройством психики. На своем сорок третьем ходу Док пожал плечами, как бы извиняясь, и объявил мат в четыре хода. Опять засверкали фотовспышки. Теперь их было больше. Вандерхоф снова погрозил им кулаком. На табло Машины загорелась надпись:
      ВЫ ИГРАЛИ БЛЕСТЯЩЕ
      ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС
      После Док недовольно говорил Сандре:
      - А ведь это была одна большая ложь - с таким преимуществом во времени у Машины мог бы выиграть и ребенок. Ох, вот так славу припасли боги для старого слабоумного Кракатовера - победить испорченный компьютер! В этом есть только один плюс - что это не произошло в партии с кем-нибудь из русских, потому что кто-то обязательно шепнул бы: "Саботаж". А уж в этом Гадкого старого Кракатовера они никак не обвинят, ведь они абсолютно уверены, что у него нет мозгов даже предположить, что в блок памяти Машины можно подсыпать немного намагниченного порошка. Ба!
      Все же он выглядел значительно бодрее.
      - Выигранная партия совершенно ничего для вас, шахматистов, не значит, если победа достигнута не вашим собственным мастерством, не так ли? - бесхитростно спросила Сандра.
      - Вы становитесь вполне слишком сообразительны, мисс Сандра Ли Грейлинг, - ответил он. - Да нет - шахматист счастлив выиграть любыми, пусть даже и не очень законными средствами - всеми, какими может, землетрясением, если это необходимо, или же дурным самочувствием соперника, прежде чем тот скончается от бубонной чумы. Так вот, признаюсь вам, что я очень счастлив занести в свой актив эта крайне незаслуженная победа над незадачливой Машиной.
      - Победа, из-за которой, кстати, на турнире вновь встает вопрос о лидере, ведь так, Док?
      - Не совсем. - Док едва заметно покачал головой. - Мы не можем надеяться еще на один подарок. Кроме всего прочего, Машина отлично поработала в семи партиях из восьми, и можно поспорить, что эти парни из WBM быть проверяя ее всю ночь, особенно сейчас, когда нет отложенных партий, над которыми ей надо трудиться. Завтра Машина играет с Энглером, но судя по тому, как она выиграла у Вотбинника и Джаля, у нее будет определенное преимущество. Если она обыграет его, тогда только Вотбинник имеет шансы сравняться с ней, а для сделать это он должен победить Лысмова. Которое будет самым трудным.
      - Ну хорошо, - вступила в дискуссию Сандра. - А вы не думаете, что Лысмов может оказаться настолько добрым, что позволит обыграть себя, лишь бы первое место занял или, по крайней мере, разделил русский?
      Док решительно замотал головой:
      - Есть много вещей, которые человек, даже шахматист, должен делать, чтобы быть полезным свое государство, но партийная лояльность не идти так далеко. Вот смотрите, это положение шахматистов после восьми туров. - Он вручил Сандре лист, на котором карандашом было написано следующее:
      ЗА ТУР ДО ОКОНЧАНИЯ
      Шахматист Победы Потери Машина 51/2 21/2 Вотбинник 51/2 21/2 Энглер 5 3 Джаль 41/2 31/2 Лысмов 41/2 31/2 Серек 41/2 31/2 Шеревский 4 4 Яндорф 21/2 51/2 Грабо 2 6 Кракатовер 2 6
      ПАРЫ ПОСЛЕДНЕГО ТУРА
      Машина - Энглер Вотбинник - Лысмов Джаль - Серек Шеревский - Кракатовер Яндорф - Грабо
      После некоторой паузы Сандра вдруг воскликнула:
      - Вот это да! Энглер даже может занять первое место, если победит Машину, а Вотбинник проиграет Лысмову, я правильно говорю?
      - Может, может, да. Но, боюсь, это надеяться на слишком много, исключая еще одну поломку. Сказать по правде, дорогая, Машина просто слишком хороша для всех нас. Если бы она соображала чуточку быстрее (а такие технологические модификации всегда приходить), то она по классу игры оставлять нас далеко позади. Мы находимся сейчас в момент очень неустойчивого равновесия, когда человеческий гений и возможности робота практически равны. Это грустный мне момент, но я также горд каким-то отвратительным образом, считая, что присутствую при смерти гроссмейстерских шахмат. Конечно, я полагаю, что в эту игру всегда будут играть, но она уже никогда не будет такой, как сейчас.
      Он вздохнул и растерянно пожал плечами:
      - Что касается Вилли, он хороший шахматист и, будьте уверены, даст Машине долгий и тяжелый бой. Он мог бы, возможно, добиваться ничьи.
      Он прикоснулся к руке Сандры.
      - Глядите веселее, дорогая, - ободряюще сказал он. - Вам следует вспомнить, что победа Машины - это все-таки победа Америки.
      Предсказания Дока насчет длительной и упорной схватки решительным образом не подтвердились.
      Играя белыми, Машина начала партию королевской пешкой на две клетки вперед. Энглер выбрал сицилианскую защиту. Первые двенадцать ходов оба противника с такой молниеносной быстротой передвигали фигуры и громыхали по часам (Вандерхоф помогал им в этом, так же быстро вводя в Машину ходы Энглера), что сидевшим на трибуне Биллу и Джуди приходилось бешено листать страницы "Современных Шахматных Дебютов", отыскивая соответствовавшие данному моменту колонки.
      Машина, играя все в том же темпе блица, сделала свой тринадцатый ход.
      - Слон берет пешку, шах и мат в три хода! - очень громко объявил Вилли, стукнул по часам и откинулся на спинку стула.
      Трибуны изумленно замерли, и тут же все задвигались, взволнованно зашушукались.
      Дэйв больно сжал руку Сандры. Потом, моментально забыв, что он сам Д-р Предосторожность, прикрикнул на Билла и Джуди:
      - Ну вы, два идиота, нашли уже эту колонку? Тринадцатый ход Машины - полный кретинизм.
      Ткнув ногтем в пособие, Джуди воскликнула:
      - Да! Вот здесь, на сто шестьдесят первой странице в примечании е-два-Б, Дэйв, в книге указан именно этот тринадцатый ход белых. На что черные отвечают конем, а не слоном. И через три хода книга дает белым выигрыш качества.
      - Что за черт, этого не может быть, - отказывался верить Билл.
      - Но это так. Вот, смотри сам: этот кретинизм есть в книге.
      - А ну заткнитесь! - приказал Дэйв и закрыл лицо руками. Когда по прошествии некоторого времени он снова уронил их себе на колени, в его глазах бегали хитрые огоньки: - Теперь до меня дошло! Энглер вычислил, что для написания программы дебюта они используют последнее издание "Современных Шахматных Дебютов", нашел там редакторскую ошибку и затем умышленно заставил Машину сыграть эту комбинацию!
      Последние слова Дэйв практически уже орал, но на него никто не обратил внимания - в этот момент кричал весь зал: зрители, распорядители, репортеры. Шум несколько утих, когда Машина высветила свой ход.
      Энглер ответил мгновенно.
      Ответ Машины появился почти тотчас же после того, как ход Энглера был набран на ее пульте.
      Энглер сделал еще ход, его ввели в Машину, и Машина высветила на табло:
      МНЕ MAT
      ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС
      VIII
      На следующий день догадку Дэйва подтвердили как Энглер, так и Грейт. Док застал их, когда те пили кофе с,солодом, и они с Сандрой подсели к ним.
      Завершив только что вничью отложенную партию с Шеревским, Док ликовал. Эта ничья означала, что после победы Яндорфа над Грабо он, вне всяких сомнений, оказывался на девятом месте, опережая венгра. Теперь все ждали окончания партии Вотбинника и Лысмова, от результата которой зависела судьба первых мест.
      Вилли Энглер держался весьма самодовольно, а Саймон Грейт наконец-то стал более разговорчивым.
      - А знаешь, Вилли, - говорил Энглеру Психолог, - я и в самом деле боялся, что кто-то из вас все-таки додумается провернуть что-нибудь такое. И в общем-то большей частью именно из-за этого я и не вводил в Машину программу дебютов до того, как Лысмов, победив ее, просто-напросто вынудил меня к этому. Не мог же я один проверить каждую строчку в "Современных Шахматных Дебютах", "Архивах" или русских "Шахматах". На это не было времени. У нас неделями работала дюжина программистов и корректоров, которые готовили эту часть программы, - в их обязанности входило следить за ее точным соответствием книжному оригиналу. Но сейчас, Вилли, ты можешь сказать правду: сколько твоих друзей охотилось за неточностями в последнем издании "Дебютов"?
      Вилли ухмыльнулся:
      - Несчастливый тринадцатый ход... Видишь ли, это моя тайна. Однако я всегда говорил, что каждому вступающему в Клуб фанов Вилли Энглера когда-нибудь придется платить за эту привилегию. Они в самом деле шустрые, эти парнишки, а я заставил их хорошенько потрудиться.
      Саймон Грейт рассмеялся и, уже обращаясь к Сандре, сказал:
      - А ваш юный друг Дэйв - способный малый: так быстро сообразить, что к чему. Вилли, тебе непременно следует записать его в свою уличную армию.
      Ему ответила Сандра:
      - Мне показалось, он собирается открыть свой собственный клуб.
      Энглер скорчил недовольную гримасу:
      - Вот и с моими ребятками та же история. Все они ждут не дождутся, чтобы свалить меня.
      - Ну, раз Вилли отказывается от Дэйва, хотя, на мой взгляд, совершенно зря, - произнес Саймон Грейт, - тогда попробую поговорить с ним я. Нужно быть по-настоящему смелым парнем, чтобы в младые годы позволять себе сомневаться в авторитетах.
      - Как он может связаться с вами? - спросила Сандра. Пока Грейт рассказывал, как его найти, Вилли хмуро изучал их обоих.
      - Послушай, Сай, ты что, хочешь пристроить его в эту банду, составляющую шахматные программы? - вдруг с вызовом проговорил он.
      - По-моему, у тебя есть что сказать мне, Вилли, - прозвучало вместо ответа. - Кажется, пару дней назад тебе поступило предложение от IBM?
      - Ты спрашиваешь, не предлагали ли мне твое место?
      - Я сказал - ВМ, Вилли.
      - Хм. - Улыбка Вилли стала несколько натянутой. - Я сплетнями не занимаюсь.
      Возле столиков, за которыми шла игра, возникло сильное оживление. Вилли вскочил со стула.
      - Лысмов согласился на ничью! - сообщил он спустя несколько секунд. - Гангстер!
      - Гангстер, потому что ставит тебя вровень с Вотбинником, с которым вы теперь, опережая Машину, делите первое место? вежливо осведомился Грейт.
      - Уф-ф, он мог выиграть у Бинни, отдавая первое место только мне. Русский гангстер!
      Док предупредительно поднял палец:
      - Лысмов также мог и проиграть Вотбиннику, отодвигая тебя, Вилли, на второе место.
      - Не будем думать о плохом. До встречи, друзья.
      Когда Энглер, с шумом сбежав по лестнице, помчался в центр зала, Саймон Грейт знаком попросил официанта принести ему еще кофе, прикурил новую сигарету и, глубоко затянувшись, откинулся на спинку стула.
      - Честно говоря, - начал он, - испытываешь огромное облегчение, когда не нужно представлять из себя суперзасекреченного программиста. Занимаясь психологией, я уже разучился, как раньше, надувать людей силой своих личностных качеств.
      - У тебя это получится не слишком плохо, - обронил Док.
      - Спасибо. В настоящее время WBM очень довольна выступлением Машины. Проявившиеся недостатки вывели ее из области высоких фантазий и заставили говорить о ней как о чем-то более реальном. Нам удалось показать, как она работает в чрезвычайных обстоятельствах, - ремонт, который эти парни проделали в максимально короткие сроки в партии с тобой, Савилли, очень поможет в продаже WBM-компьютеров - или я ничего в этом не смыслю. Да было очевидно, что девять умных, крепких мужиков с величайшим удовольствием растерзали бы Машину, если бы только могли это сделать. Для Машины же такой турнир стал настоящим экзаменом, и она его выдержала. Теперь можно просто книгу писать о том, что такое компьютеры, что они могут, а чего нет. И не только в общепознавательном плане. Специалисты WBM, изучая поведение и взаимодействие Машины и программиста в условиях напряженного турнира, получают много новых данных как о компьютере, так и о теории программирования. Это тест совсем иного порядка, чем любая другая проверка работоспособности Машины. Вот, например, сегодня утром один из наших крупных математиков признался мне, что, по его мнению, Теория игр* применима и к шахматам, ведь с программой можно как блефовать, так и отвечать блефующему сопернику. А лично для меня это была хорошая возможность изучения человеческой психологии.
      Док усмехнулся:
      - Выходит, что даже человеческое мышление является всего лишь вопросом того, как вы запрограммируете свой собственный мозг? Что все мы подобны в этот смысл Машине?
      - Это один из главных моментов проблемы, Савилли. Именно так.
      Док повернулся к Сандре и с улыбкой произнес:
      - Дорогая, вы написали небольшой милый рассказик о том, как Человек присутствием некоего шестого чувства подчинил себе Машину и выиграл победа для всемирного согласия. Сейчас дело начинает приобретать все более глубокий смысл.
      - Теперь многие вещи приобретают более глубокий смысл, спокойно глядя на него, ответила Сандра. - Намного более глубокий, чем это казалось поначалу.
      Большое электронное табло вспыхнуло, выдав следующую информацию:
      * Математическая теория тактики игры на достижение максимального выигрыша при минимальных потерях; широко применяется также в разрешении различных вопросов - таких, как военная стратегия, экономическая политика и т. п.
      ИТОГОВАЯ ТАБЛИЦА
      Шахматист Победы Потери Энглер 6 3 Вотбинник 6 3 Джаль 5l/2 31/2 Машина 5l/2 31/2 Лысмов 5 4 Серек 41/2 41/2 Шеревский 41/2 41/2 Яндорф 31/2 5l/2 Кракатовер 21/2 61/2 Грабо 2 7
      - Это был хороший турнир, - сказал Док. - И Машина доказала свой гроссмейстерский уровень. Спустя двадцать лет неучастия в шахматные турниры, ты, Саймон, должен быть доволен.
      Психолог утвердительно кивнул.
      - А сейчас вы опять вернетесь к своей психологии? - спросила его Сандра.
      Лицо Саймона Грейта озарилось улыбкой:
      - Я могу совершенно честно ответить на ваш вопрос, мисс Грейлинг, потому что на днях об этом будет объявлено официально. Нет. WBM настаивает на включении Машины в список участников Межзонального турнира претендентов. Они хотят замахнуться на титул чемпиона мира.
      Док удивленно вскинул брови.
      - Это в самом деле новость. Но послушай, Саймон, со знания, которые вы получили на этом турнире, не можешь ли ты сделать Машина почти верный победитель в каждой партии?
      - Не знаю. Такие шахматисты, как Энглер или Лысмов, могут найти в ее игре и другие недостатки и придумать новые уловки и хитрости. Кроме того, есть и иное решение проблем, связанных с участием в гроссмейстерском турнире всего одного компьютера.
      Док выпрямился, пораженный услышанным:
      - Ты имеешь в виду создание новых команд "программист компьютер"?
      - Именно. Русские просто обязаны выставить свои лучшие шахматные компьютеры, учитывая престиж этой игры в России. И у Вилли я не спросил бы об IBM, основываясь лишь на наитии. Шахматные турниры - прекрасная возможность сравнить конкурирующие компьютеры и представить их публике в самом выгодном свете; это как международные пробеги для молодого автомобилестроения. Гроссмейстер будущего неминуемо будет командой "программист - компьютер" - симбиоз, партнерство человека и машины, возможно, с более широкой свободой действий, чем это было позволено мне. Я хочу сказать, что в одних случаях игру будет брать на себя человек, а в других - машина.
      - От ваших слов у меня все плывет в голове, - проговорила Сандра.
      - В моей голове тоже - разбушевавшийся океан, - заверил ее Док. - Саймон, это будет очень замечательно для тех шахматистов, кто сам сможет достать себе компьютеры - то ли их предоставит им правительство, то ли дадут напрокат какие-нибудь крупные фирмы. Или как-то по-другому. Яндорф, я уверен, наверняка способен заинтересовать дать ему компьютер какого-то аргентинского миллионера. В то время как я... Ох, я уже слишком стар... и все же, как только я начинаю думать об этом... А как насчет этих Бел Грабо? Кстати, вы знаете, что Грабо опротестовывает победу Яндорфа? Заявляет, что Яндорф обсуждал позицию с Сереком. Я думаю, они просто обменялись парой слов.
      Саймон пожал плечами.
      - Этим Белам Грабо придется довольствоваться воспоминаниями о былых днях или, если станет невмоготу, - участием в менее крупных турнирах. Поверь мне, Савилли, с теперешнего дня гроссмейстеру, не имеющему одного или даже нескольких компьютеров, будет недоставать, что называется, остроты.
      Д-р Кракатовер покачал головой:
      - С каждым годом думать становится все дороже.
      Снизу донесся резкий возглас Игоря Яндорфа, а вслед за ним - пронзительный гневный голос Белы Грабо. Отчетливо прозвучало четыре слова: "Я бросаю вам вызов..." Сандра повернулась к психологу и сказала:
      - Но есть нечто, чего вы не можете сотворить в машине, это личность.
      - Вот об этом ничего определенного сказать не могу, - ответил Саймон Грейт.