Говоря о юродстве, надо понимать, что это очень необычайный и один из самых трудных видов подвижничества. Юродство Христа ради – отрицание общепринятого уклада жизни. Это жизнь, далекая от суеты мирской. И именно такую жизнь выбрал для себя 16-летний Василий Блаженный и другие великие юродивые, подробнее о которых вы можете прочесть в конце этой книги.

Что же такое Юродство Христа ради?

Юродивые – люди, принимавшие на себя из любви к Богу и ближним один из подвигов христианского благочестия – юродство о Христе. Они не только добровольно отказывались от удобств и благ жизни земной, от выгод жизни общественной, от родства самого близкого и кровного, но принимали на себя вид безумного человека, не знающего ни приличия, ни чувства стыда, дозволяющего себе иногда соблазнительные действия. Эти подвижники не стеснялись говорить правду в глаза сильным мира сего, обличали людей несправедливых и забывающих правду Божию, радовали и утешали людей благочестивых и богобоязненных.

Юродивые нередко вращались среди самых порочных членов общества, среди людей, погибших в общественном мнении, и многих из таких отверженных возвращали на путь истины и добра. Почти все Ю. Востока и некоторые из них на Руси были иноки. Выражение Апостола: «Мы юроди Христа ради» (1 Кор., IV, 10) послужило основой и оправданием подвига юродства. Общее название этих подвижников – юродивые. В древнем языке часто употреблялось слово оурод, юрод; им переводилось греческое ????? (????? ????? ??? ???????). В житии блаженного Симеона он постоянно называется оуродом – юродом; в Печерском Патерике упоминается Исаакий, который «поча по миру ходитя оуродом ся творя». В Общей Минее 1685 г. тропарь юродивым читается так: «Глас апостола твоего Павла услышав глаголющ: мы оуроди Христа ради, раб твой Христе Боже – оурод бысть на земли…», а в общей Минее 1860 г.: «Глас апостола твоего Павла услышав – мы юроди Христа ради… юрод бысть». Вместе с тем слово это издревле употребляется и для перевода греческого ????? – простой, глупый; отсюда прозвание юродивого Николы Новгородского Салос (Карамзин IX, прим. 297). E. E. Голубинский это прозвание дает Михаилу Клопскому. Первой по времени Христа ради юродивой была св. Исидора (умерла около 365 г.), подвизавшаяся в Тавенском женском монастыре Мен или Мин. Жизнь ее описал св. Ефрем Сирин, посетивший пустыни Египта в 371 г. Из других Ю. восточной (греческой) церкви известны преподобный Серапион Синдонит, преподобный Виссарион Чудотворец, св. Симеон, преподобный Фома, св. Андрей. Вместе с христианством русские заимствовали от восточной церкви и подвижничество, в его разнообразных видах. На Руси первым по времени Ю. был киево-печерский чернец Исаакий, скончавшийся в 1090 г. Исторические судьбы и склад жизни древнерусского общества много способствовали процветанию на Руси юродства. Ни одна страна не может представить такого обилия Ю. и примеров такого необыкновенного уважения к ним, как Древняя Русь. В продолжение лишь трех веков (XIV–XVI) на Руси насчитывается не менее 10 Ю. святых, тогда как в общем месяцеслове православной церкви в течение 5 веков (VI–X) не более четырыех Ю. святых, принадлежащих различным странам. Не говорим уже о Ю. не канонизированных, которых было очень много в Древней России (весьма многие из них упоминаются в «Святой Руси», арх. Леонида) и которые народом большей частью также считались святыми.

Понятия «юродство» и «юродивый» происходят от старославянских слов – «оуродъ», «юродъ», – то есть дурак, безумный. Под ними подразумевались люди намеренно старавшиеся казаться глупыми и безумными. В православном сознании юродивые – это странствующие монахи и религиозные подвижники. Целями же их мнимого безумия (юродства Христа ради) являлось обличение мирских грехов путем укрытия от окружающих собственных добродетелей и навлечения на себя оскорблений и побоев со стороны блудодеев.

Древнерусское общество много страдало от неправды, корыстолюбия, эгоизма, личного произвола, от притеснения и угнетения бедных и слабых богатыми и сильными. При таких обстоятельствах печальниками русского народа являлись иногда Христа ради Ю. Общеизвестно смелое обличение Иоанна Грозного псковским юродивым Николой Салосом. Василий Блаженный нередко обличал Грозного Иоанна; блаженный Иоанн Московский беспощадно обвинял Бориса Годунова в участии в убийстве царевича Димитрия. Художественный тип юродивого древнерусской жизни создан Пушкиным в «Борисе Годунове». Л. Н. Толстой, в своем «Детстве», симпатизирует, по-видимому, юродивому и матери Иртеньева, считающей юродивого «Божьим человеком».

Во второй половине XVI в. в Русской земле было уже много храмов, в которых почивали мощи православленных церковью Ю., или которые были построены во имя их. Новгород славил Николая Кочанова, Михаила Клопского, Иакова Боровицкого, Устюг – Прокопия и Иоанна, Ростов – Исидора, Москва – Максима и Василия Блаженного, Калуга – Лаврентия, Псков – Николу Салоса. С конца XVI в. число Ю. в Русской земле заметно уменьшается; только немногие из них достигли прославления. Нельзя сказать с определенностью, как рано на Востоке появились лжеюродивые; по всей вероятности, когда восточное иночество стало утрачивать дух древнехристианского подвижничества, вместе с истинно юродивыми стали появляться и мнимо юродивые. Как рано на Руси явились мнимо юродивые – на это есть прямые указания, лишь начиная с XVI века. Иоанн Грозный во втором послании к собору жаловался, что «лживые пророки, мужики и женки, и девки, и старые бабы бегают из села в село, нагие и босые, с распущенными волосами, трясутся и бьются, и кричат: св. Анастасия и св. Пятница велят им». В следующем за тем столетии о таких лжеюродивых упоминают патриарх Иоасаф 1-й (в указе 1636 г.) и собор 1666–1667 гг. Церковная власть времен Петра I преследовала лжеюродивых (ханжей), которых предписывалось помещать в монастыри «с употреблением их в труд до конца жизни»; указом 1732 г. воспрещалось «впускать юродивых в кощунных одеждах в церкви», где они кричали, пели и делали разные бесчинства во время богослужения, единственно из корыстного желания обратить на себя внимание богомольцев. И в настоящее время иногда являются лжеюродивые и находят немало почитателей.

Юродское безумие в Новом Завете рассматривается только в духовном смысле, а никак не в психическом. Иисус Христос с учениками призывали людей изменить тогдашние устои общества. Что, естественно, означало стать безумными для мира сего. Первые обоснования подвига юродства «ради Христа» мы находим у Апостола Павла в его Послании к Коринфянам, что зафиксировано в библейском Новом Завете. Итак:

«…слово о кресте для погибающих юродство есть» (1 Кор. 1:18)

«Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие?» (1 Кор. 1:20)

«…благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1:21)

«…мы проповедуем Христа распятого… для Еллинов безумие» (1 Кор. 1:23)

«…потому что немудрое Божие премудрее человеков» (1 Кор. 1:25)

«Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым» (1 Кор. 3:18)

«Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом…» (1 Кор. 3:19)

«Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки; вы в славе, а мы в бесчестии. Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся, работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы терпим…» (1 Кор. 4:10)

Юродство – один из подвигов христианского благочестия, особый, парадоксальный вид духовного подвижничества, заключающийся в отречении от ума и добродетели (при полном внутреннем самосознании и душевной нравственной чистоте и целомудрии) и в добровольном принятии на себя образа безумного и нравственно падшего (безнравственного) человека.

Подвиг юродства получает уникальное в своей парадоксальности преломление в нравственном плане. «Аффектация имморализма» выступает оборотной стороной юродствующего сокрытия добродетели, стыда перед добродетелью, которые означают стремление юродивого пребывать абсолютно добродетельным перед Богом, представляясь порочным перед миром и людьми. Смысл этого парадокса проясняют слова ап. Павла: «Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее…» (1 Кор. 1:27—28). К этому можно было бы добавить: и безнравственное, чтобы посрамить нравственное, и безобразное, чтобы посрамить прекрасное. Подобно тому, как «немудрое Божие премудрее человеков», так и «безнравственное Божие нравственнее человеков». В этом смысле юродство является следствием противоречия между божественной премудростью, облеченной в форму безумия, и человеческой глупостью, облеченной в форму мудрости. Это противоречие разрешается через юродствующее «посмеяние миру»: своим мнимым безумием, «мудрой глупостью» юродивый посрамляет «глупую мудрость» мира. Его «безнравственность» оказывается при этом символом мирской порочности и осмеянием мирской «добродетели».

Подвиг юродства является призванием преимущественно русского православия. Именно на Руси юродство как особый чин мирской святости достигает полного расцвета, неведомого ни греко-византийскому, ни тем более римско-католическому миру. Из 36 юродивых, официально причисленных Церковью к лику святых, и множества юродивых, почитаемых в народе, но не канонизированных Церковью, только шестеро подвизались на христианском Востоке еще до крещения Руси. Что же касается западного христианства, то говорить о юродстве в строгом смысле этого слова здесь вряд ли возможно. Не случайно, что европейцы, испытывающие призвание к этому подвигу, должны были переселяться в Россию.

Расцвет юродства на Руси приходится на XIV–XVII вв., когда, по выражению В. О. Ключевского, юродивый становится «ходячей мирской совестью, живым образом обличения людских пороков». Священное право юродивого открыто и прямо говорить правду Христову сильным мира сего свидетельствует о том, что в феномене юродства с наибольшей силой выразились существенные «архетипические» черты русского национального духа. Духовное «кочевничество» и свобода, доходящая до анархического индивидуализма, презрение к форме и ко всякой мере, жажда абсолютного во всем, ненависть к общепринятым правилам и мещанскому духу получают в юродстве целостное выражение.

С XVIII в. юродство лишается церковного признания и все более отклоняется от классических образцов. Государственная и церковная власти начинают относиться к юродивым с подозрением, видя среди них лжеюродивых и подлинно безумных. Лишаясь духовной поддержки церковных и государственных кругов, юродство «спускается в народ и претерпевает процесс вырождения», не исчезая, однако, окончательно из русской жизни. Один из самых ярких примеров юродства в ХХ веке в советской России – подвиг блаженного епископа Варнавы.

Академик А. М. Панченко отмечает, что «в житейском представлении юродство непременно связано с душевным или телесным убожеством. Это – заблуждение. Нужно различать юродство природное и юродство добровольное (“Христа ради”). Это различие пыталась проводить и православная традиция».

В самом деле, с точки зрения пресловутого здравого смысла, юродивый – обыкновенный дурачок. Это заблуждение, которое развенчивало православное богословие. Так, св. Димитрий Ростовский в своих Четьих Минеях (они были настольной книгой многих поколений русских интеллигентов – от Ломоносова до Льва Толстого) поясняет, что юродство – «самоизвольное мученичество», маска, скрывающая добродетель.

Богословие учит различать юродство природное и юродство добровольное, «Христа ради». Но, быть может, эти наставления следует зачислить по разряду демагогии? Она сопутствует всякому творчеству, в том числе и богословствованию. Это, конечно, печально, но так уж устроено человечество. Для проверки обратимся к фактам.

Среди деятелей раннего старообрядчества был юродивый Афанасий. Протопоп Аввакум так писал о нем, своем любимом ученике, земляке-нижегородце и духовном сыне: «До иночества бродил босиком и зиму и лето… Плакать зело же был охотник: и ходит и плачет. А с кем молыт, и у него слово тихо и гладко, яко плачет». Весной 1665 года, когда Аввакум сидел в ссылке на Мезени, когда стало ясно, что царь Алексей Михайлович к старой вере не воротится, – тогда московской общине ревнителей древлего благочестия потребовались новые вожди.

Выбор пал на юродивого Афанасия. Постригшись в каком-то северном монастыре, он стал иноком Авраамием – и тотчас взялся за перо. Он писал и прозу, и стихи (а книжная поэзия была тогда в Москве внове). Он хранил нелегальную рукописную библиотеку и архив московских старообрядцев. Все это было отобрано в феврале 1670 года, когда бывшего юродивого взяли под стражу. В заключении его держали строго, однако, по собственным его словам, «с караульщиками попризнался» и установил связи с единомышленниками. В тюрьме он ухитрился написать несколько сочинений, в частности знаменитую челобитную царю, непримиримый и резко обличительный тон которой решил его судьбу. В Великом посту 1672 года на Болотной площади – против Кремля за Москвой-рекой, куда выходил государев сад, где казнили еретиков и преступников и устраивали кулачные потехи, – он был сожжен (по русскому обычаю, в срубе без крыши: у нас заботились о зрителях, не терзали их лицезрением смертных мучений и смертного безобразия).

Итак, юродивый Афанасий, он же инок Авраамий, принадлежал к типу не только душевно здоровых, но и интеллигентных юродивых. Интеллигентное юродство – не оксюморон и не парадокс. Юродство действительно было одной из форм интеллектуального критицизма (в качестве параллелей можно привести античных киников и мусульманских дервишей).

Как Православие толкует это «самоизвольное мученичество»?

Пассивная его часть, обращенная на себя, – это крайняя аскеза, самоуничижение, мнимое безумие, оскорбление и умерщвление плоти, основанное на буквальном толковании Нового Завета. «Тогда Иисус сказал ученикам Своим: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною; ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее; какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16: 24–26). Юродство – добровольно принимаемый подвиг из разряда так называемых «сверхзаконных», не предусмотренных иноческими уставами.

Активная сторона юродства заключается в обязанности «ругаться миру», обличая грехи сильных и слабых и не обращая внимания на общественные приличия. Более того: презрение к общественным приличиям составляет нечто вроде привилегии и непременного условия юродства, причем юродивый не считается с местом и временем, «ругаясь миру» даже в Божьем храме. Две стороны юродства, активная и пассивная, как бы уравновешивают и обусловливают одна другую: добровольное подвижничество, бездомность, нищета и нагота дают юродивому право обличать «горделивый и суетный мир». «Благодать почиет на худшем» – вот что имеет в виду юродивый.

Больше всего святых юродивых было на Руси – в Русской православной церкви помимо Василия Блаженного почитают 36 юродивых. Это:

Алексей Елнатский

Алипия Голосеевская, святая Украинской православной церкви (Московского патриархата)

Андрей Юродивый, или Андрей Константинопольский, особо почитаемый на Руси юродивый

Даниил Коломенский, коломенский юродивый

Домна Томская, томская блаженная

Евфросинья Колюпановская, княжна Вяземская, оставившая императорский двор и ставшая юродивой

Иаков Боровичский, боровицкий чудотворец

Иван Корейша

Иван Московский, московский юродивый

Иван Верхотурский, сибирский юродивый

Иван Милостливый (ростовский чудотворец)

Иван Устюжский, устюжский юродивый

Исакий Печерский, первый известный юродивый на Руси, монах Киево-Печерского монастыря

Исидор Ростовский, ростовский чудотворец

Исидора Тавеннийская, одна из первых юродивых

Киприан Суздальский

Козьма Верхотурский, уральский юродивый

Ксения Петербургская

Максим Кавсокаливит

Максим Московский

Мария Дивеевская

Михаил Клопский, родственник князя Дмитрия Донского

Миша-Самуил

Никола Салос

Паисий Киевский, преподобный из Киевско-Печерской лавры

Паша Саровская

Пелагея Дивеевская

Прокопий Вятский

Прокопий Устюжский, святой-чудотворец

Сайко Афанасий Андреевич, орловский старец, юродствовавший в середине XX века

Симон Блаженный, святой из Юрьевца Поволжского

Симеон Юродивый, монах, отшельник

Стахий Ростовский, юродивый

Федор Новгородский

Феофил Горенковский, иеросхимонах Киевско-Печерской лавры

Фома Сирийский, юродивый