Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Лимонов против Жириновского

ModernLib.Net / Лимонов Эдуард / Лимонов против Жириновского - Чтение (стр. 3)
Автор: Лимонов Эдуард
Жанр:

 

 


      Сняв аккуратное длинное пальто, застегивающееся у горла, подтянутый, в костюме и при галстуке, стройный, аккуратные усы, очки, — интеллектуал Плеханов прошел и уселся на диван в моем тогдашнем обиталище. Хотя Жириновский и говорит в интервью, что я «к себе пригласил», квартиру эту однокомнатную, безличную совершенно, я снимал у некоего Александра Николаевича. Никаких квартир у меня никогда не было и нет ни в Париже, ни в Москве. Квартира находилась на десятом этаже башни на Герцена, там же, где журнал «Театр».
      Второй Сергей — полная противоположность первому: встретишь такого на улице — отнесешь его к категории опустившихся люмпенов, он сливается с фоном — с улицей, с асфальтом, с пивными ларьками и облупленными стенами. Московский, русский, одутловатая физиономия алкоголика, или, по крайней мере, поддавальщика, в помятой и затасканной одежде, потрепанная хозяйственная сумка в руках, Сергей Жариков еще и подыгрывает, «косит» под простолюдина. Талантливый, бывший лидер рок-группы «ДК» Жариков вовсе не прост. Иронический, начитанный, болтун, сплетник, истерик, абсурдист, фейерверк остроумия, пессимист, он из тех, кто ради красного словца не пожалеет ни мать, ни отца, ни детей, ни Историю, ни здравый смысл. Позднее, основав с ним партию, я не смог с ним работать, но вовсе не разочаровался в его талантах, Жариков, впрочем, слишком талантлив, он поэт, артист, с таким вместе работать невозможно. Его юмор разрушителен, его идеи уносят его слишком далеко. Жариков передал Жириновскому немало идей. Он не преувеличивает, когда говорит о Жириновском «это мы одели его в свои лозунги» («Известия» 4 января 94 г.). Хочется только добавить: а он их вульгаризировал. Эстетский эзотеризм Жарикова превращается у Жириновского в вульгарные общие места.
      Жариков писал в статье «Мы стоим на пороге новой цивилизации»:
      «Немцы — это те же славяно-русы, подвергшиеся латинизации во времена Карла Великого; византийский историк Лев Диакон прямо называл русских германцами.» /…/ «Наш главный союзник и наше будущее сегодня — Германия, поскольку с Германией нас объединяет и Кровь, и Почва — два главнейших признака образования союзов. Это же касается и традиционной Франции и традиционного Ирана. Именно общий инстинкт земледельцев — гипербореев-ариев и их общее континентально геополитическое мышление объединит народы Севера».
      Статья опубликована в «Соколе Жириновского» в марте 1992 г. (по соседству с моей статьей «Смерть и рождение Идеологий»). В статье Жарикова есть еще такие строки:
      «Говорить о каких-то «крошечных и уютных» странах несерьезно, поскольку «коренные» народы этих «стран» мало того, что не составляют процентного большинства, но и мало чем отличаются от своих соседей».
      Через два года на страницах книги Жириновского «Последний бросок на юг», появившейся в продаже в конце 1993 года, находим такие куски:
      «Вот вам успокоение для северной Европы. Германия получит возможность восстановить Восточную Пруссию за счет территории Польши, — части ее. Может быть, часть Моравии от Чехии. И немцы успокоятся, больше не будут двигаться никуда на Восток. /…/ В Германии будет хорошо, если новой станет Россия. Франции тоже было бы выгодно. (стр. 137–138). На стр. 140 Жириновский говорит: «Не умеют торговать ни ставропольский медведь, ни уральский. Здесь нужен другой интеллект. «Здесь нужно другое мышление», — правильная фраза Горбачева. Но только не мышление сына колхозника, внучка председателя ставропольского колхоза. Здесь нужен человек с космическим мышлением, как минимум с планетарным. Тогда может быть достигнут эффект, который приведет к разумному существованию, к осуществлению геополитической формулы, обеспечивающей интересы большинства на планете».
      Подобных только что процитированным сближений возможней найти бесконечное количество и в книге Жириновского, и в его интервью. Сближений с идеями людей, которые «одели его в свои лозунги». Впечатление такое, что Жириновский прочел залпом все выпуски «Сокола» и, онаркоманившись идеями, войдя в транс, наговорил на магнитофон их вольный пересказ. Так детей в библиотеке заставляли в мое время пересказать содержание прочитанной книги. Ну, естественно, изысканные тонкости эзотеризма потерялись в пересказе, зато появились уральский медведь, внучок председателя, и это красноречивое ТОРГОВАТЬ (вы не в директора продбазы себя предлагаете, Владимир Вольфович, очнитесь!). Кстати, разговорные манеры (Жариков говорит и пишет, Жириновский ничего никогда не пишет, его «книгу» он, без сомнения, наговорил, а сделал Алексей Митрофанов, расписав и разрезав на куски предложений) у Жарикова и Жириновского очень близки. И ритмически, и синтаксически поливы Жириновского напоминают поливы Жарикова. Та же несдержанная, прорывающая здравый смысл словесная стихия, где остроумие мешается с бессмыслием; тот же в конечном счете нелогичный словесный анархизм, волны взаимоисключающих утверждений. Бывший главный редактор «Сокола Жириновского» Жариков вне сомнения в десятки раз более начитан, интеллигентен и подкован, чем Владимир Вольфович. И не только это, Жариков мыслит высоко, Жариков (неорганизованный) — Высокий дух, вот его, жариковские, категории.
      «Древний арийский мир (а подавляющее большинство населения России являются потомками «индоевропейцев») знал сакрального императора как главного Мужчину рода, государства», — пишет Жариков. И еще: «Русский герой проливал свою кровь на поле брани. Землю, впитавшую русскую кровь, народ именует русской землей. Русский народ — народ кшатриев, воинов. Именно русская армия создала русскую государственность, кстати старейшую в мире. И вот к сильным жизнелюбивым язычникам пришел юродивый, да еще «не мир — но меч» принес им. (Это о Христе. — Э.Л.) Что делать? Смеяться или рать выставить?»
      Владимир Вольфович вульгаризатор, видит русский народ по-иному, его взгляд — взгляд претендента на должность директора продбазы, который уверен в том, что он умеет, а отличие от «ставропольского и уральского медведей», ТОРГОВАТЬ.
      «Если пенсионер получит утром бутерброд с маслом и сыром, кашу и сможет выпить чаю, кофе или какао. Если в обед он покушает немножко салатику, постные щи или суп, котлетку, запьет компотом. А вечером у него будет кусочек селедки, картошка, может быть, стакан кефира. Если он сможет, когда ему захочется, попить чайку с пряниками, — я думаю, всего этого ему будет достаточно, он останется доволен».
      «Это уже никакой не Жариков, это Владимир Вольфович, сам подлинный во всем его блеске. За все это оскорбительное убожество, за «немножко салатику», «постные щи», «кусочек селедки» хорошо бы кто-нибудь из народа кшатриев начистил лик претенденту на роль директора продбазы. Мне нельзя, меня тотчас посадят, я слишком известный.
      Опрощая, переваривая, вульгаризируя и выплевывая идеи Жарикова, Архипова, Плеханова («За 10 минут до выступления на митинге мы писали огромными буквами на листах бумаги, например: «Америка, верни России Аляску!» Жириновский, перед которым я поднимал листок, тут же красиво излагал лозунг», — свидетельствует Архипов в «Известиях» за 4 января 94 г.), обыватель Жириновский постепенно превращался в председателя ЛДП Жириновского. Оставаясь обывателем.
      Тогда 24 февраля 92 г. Жириновский (он явился тотчас после Плеханова и Жарикова, вдвоем с неразлучным с ним Владимиром Михайловичем, его телохранителем и с каким-то юным, высоким, пухлым и белесым бизнесменом) удивил меня своим молчанием. Он пил водку, укусил бутерброд с салом и слушал. Вынужденно говорил в основном я, описывая происшедшее на Тверской улице, так как им нечего было особенно рассказывать. Грузовичок ЛДП мирно простоял на Пушкинской площади, и битва, происходившая на пространстве Тверской от площади Маяковского, до Пушкинской не достигла, окончившись где-то на подступах к ней. Все они, и Жириновский тоже, считали, что битва на Тверской была провокацией, я же так не считал, — я видел, что спонтанная энергия масс привела к столкновению. «Провокацию такого масштаба невозможно организовать, — сказал я им, — когда сотни тысяч человек участвуют в действе». Они, кажется, были несогласны, возражал Архипов, все остальные идеологи проявляли себя меньше. Мне было понятно, что мозги партии пришли ко мне с визитом. И сегодня, по прошествии двух лет, я считаю, что не было и не будет у Владимира Вольфовича лучших учителей, чем эти трое: Плеханов, Архипов, Жариков. Особенно последний, ибо от Жарикова он перенял и манеру полива, сварливо-насмешливую. Точнее, у них эти манеры совпадали, но Жириновский до поры до времени стеснялся этих фольклорных проявлений в себе, однако те же проявления в куда более образованном в этой области и литературном Жарикове развязали ему руки или, точнее, язык, он перестал стесняться своей фольклорности. Но если жариковские поливы схожи с мужицкими разговорами у пивного ларька, где образованные люмпены ругают власти и жизнь, то поливы Жириновского есть поливы очень еврейские.
 
      На десятилетие старше Жарикова, Жириновский отставал от него по развитию. Вначале опережал Жириновский. Московский подросток Жариков в 1971 году участвовал в своей первой группе, в школьной тинейджеровской команде «Второе Пришествие». Тогда как, согласно его биографу Плеханову (и согласно книге Жириновского «Последний бросок на юг»), Владимир Вольфович с осени 70 г. тянет лямку в Тбилиси, «служил офицером в политическом управлении закавказского военного округа». Русскому ясно, что за пышными словечками «офицером в политуправлении» скрывается всего-навсего дохлая проза жизни; окончив Институт Восточных языков и получив автоматически звание младшего лейтенанта, Жириновский «отслужил» свою отсрочку от армии.
      Ничего славного. Сотни тысяч фальшивых младших лейтенантов отсиживали свое время, свой срок по назначениям, если не миллионы. Под жужжание мух и тоскливую скуку. Видя оружие издали.
      В 1974 г. школьные друзья С.Попов, А.Мирошников, «объединенные неутомимым шутником и фантазером С.Жариковым», — пишет в книге «РОК-Музыка в СССР» некто Т.Диденко, «сменили название на «Млечный путь», стали профессионалами, исколесили в качестве филармонического коллектива всю Россию.» Что делает в это время Жириновский?
      Он явно сдал темп. Он работает в Советском Комитете Защиты Мира, чтобы сменять квартиру, полученную на первом этаже, становится председателем кооператива, — он пишет об этом в «Броске на юг», страница 47. Через два года, уволенный, чтобы, согласно Плеханову, «уступить место племяннице секретаря ЦК КПСС Пономарева, он переходит в высшую школу профдвижения, где недолгое время трудился в деканате по работе с иностранными учащимися. Затем переходит в Инюр-коллегию. Все должности, связанные вроде бы с международными делами, — ан нет, опять оказывается Жириновский невыездным: то ли из-за своего нечленства в КПСС, то ли по другой какой причине… Эта тусклая бескрылая жизнь тянется десятилетиями. Долгие годы он обретается на амплуа юрисконсульта издательства «Мир». К сорокалетнему рубежу (в 1986 году, Жириновский родился 25 апреля 1946 года. — Э.Л.)подходит без каких-либо достижений, — ни дачи, ни машины сносной… /…/
      «Если бы не перемены, начавшиеся после 1985 года, Жириновскому, как и миллионам подобных ему средних интеллигентов, была бы уготована незавидная судьба, а венцом жизненного пути оказалась бы стодвадцатидвухрублевая пенсия плюс огородный участок размером шесть соток».
      В приведенном отрывке С.Плеханов преследует все ту же цель — доказать массам, что Жириновский такой же, как они, неудачник.
      Что делает в это время Жариков? С 1981 года группа его переименована в «ДК» (Дом культуры), он очень известен в России. И начинает становиться известен за границей, на Западе. Джек Баррон в «Нью Мюзикл Экспресс» в сентябре 1987 года публикует интервью с Жариковым и характеризует группу «ДК»:
      «Лидеры в этом музыкальном минном поле являются без сомнения ДК, наиболее скандальная рок-банда России».
      Жириновского, получается, жизнь заела. Но не сумела заесть Жарикова. Так? Так, но не совсем. Мы с этим разберемся, чуть дальше.
      Идеологи ЛДП и их вождь ушли от меня в тот вечер, не допив всю водку, принесенную Архиповым. Помню, что водка была в бутылках из-под кока-колы, в 330-граммовых бутылках. Я спешил, торопился в Останкино, где должен был состояться мой авторский вечер. Архипов оставил мне шубу. (На следующий день я не взял ее с собой в Сибирь.)
      После Жириновского остался недоеденный бутерброд. Кусок сала на черном хлебе, срезанный ровно полукругом из четырех борозд — зубов Жириновского.

Еврейский активист Жириновский

      Жириновского, следовательно, согласно С.Плеханову, заела бы жизнь, «если бы не перемены, начавшиеся после 1985 года…» Сам Владимир Вольфович в «Броске» последним местом своих подвигов до ЛДП упоминает издательство «Мир» — «в издательстве «Мир», где я работал последние годы перед тем, как ушел в большую политику…» Дальше идет Большая Политика, читатель, по поводу этого периода его деятельности, смотри замечание уборщицы на Рыбниковом переулке, когда я явился туда 18 февраля. Однако, неужели Владимир Вольфович, такой прыткий по натуре своей, энергичный и талантливый, сидел тихо столько лет, с 1972 года, когда «освободился» из армии, до самого 31 марта 1990 года, когда на учредительном съезде в Москве была официально оформлена либерально-демократическая партия СССР? Не мог Владимир Вольфович быть иным в середине своей жизни, чем в начале ее и сегодня. Ведь приехал он из провинциальной Алма-Аты в 1964 году и зубами прорвался в престижный Институт Восточных языков. Что же затух его темперамент в 1973–1989 годах? Темперамент дается на всю жизнь, уверен, что Жириновский был и тогда взрывчатым и энергичным дядей. Тем не менее, ему не удавалась по каким-то причинам карьера ни в Советском Комитете Защиты Мира (интересно, что глава Комитета, Боровой-старший, был женат на сестре Крючкова, шефа КГБ, что уже должным образом характеризует этих Защитников мира), и нигде. Почему? Энергии и трудолюбия, я уверен, Жириновскому в те годы было не занимать, как и сегодня. В чем же дело? Разберемся. А чтобы разобраться, начнем с конца…
 
      Я покинул Жириновского еще 22 ноября 1992 года, при каких обстоятельствах и по каким причинам, я расскажу в отдельной главе. Но вот 15 января 1993 года в газете «Русская Мысль», издающейся в Париже, появилась статья некоего Льва Алейника из Москвы. В ней приводились сведения о том, что Жириновский еще несколько лет тому назад был активистом еврейского движения.
      «В театре «Шалом», — заканчивает свою статью Алейник, — где до сих пор квартирует ВААД (Конференция Еврейских общин и организаций СССР. —Э.Л. ), хранится архив вышедшего из подполья еврейского движения. Есть там среди множества документов и тот самый, первый список телефонов только что избранного правления (Общества Еврейской Культуры). В этом списке под номером 12 значится нынешний «защитник русских» Владимир Вольфович Жириновский».
      «Круто, ой круто!» — подумал я, но все мы были заняты общей борьбой с Ельциным, и я ограничился тем, что в феврале написал статью «Извращения Национализма». Вторая часть статьи озаглавлена «Выкидыш Национализма», и она полностью посвящена Жириновскому и моим с ним отношениям.
      Публикация статьи против «юриста» оказалась делом нелегким в сложном мире патриотических и демократических газет. Многие редактора отказались публиковать ее. Отказались от статьи «Московские Новости» и «Независимая Газета». «Правда» продержала статью все лето. Только к концу лета, в № 117-ом «Нового Взгляда» была она, наконец, напечатана. К сожалению, «Новый Взгляд» распространяется в основном в Москве, потому влияние «Извращений Национализма» оказалось ограниченным. Жириновский не преминул ответить мне статьей «Русские идут!» там же, в «Новом Взгляде», тщательно обойдя молчанием свой еврейский активизм.
 
      После выборов 12 декабря 1993 года Жириновским стали интересоваться не только насмешники из «Московского комсомольца» или российское телевидение. Любящий пугаться и желающий испугаться Западный мир занялся им вплотную. Вот какой текст я обнаружил 28 декабря в очень популярной французской газете «Ле Паризьен», попав в Париж в конце декабря (как подобает порядочному человеку, я был с моим народом в сентябре, октябре, ноябре и декабре 93-го). Текст озаглавлен «ЖИРИНОВСКИЙ ХОТЕЛ ЭМИГРИРОВАТЬ В ИЗРАИЛЬ».
      «Владимир Жириновский, ультранационалист, победитель в русских выборах мог стать израильским гражданином. БАРУХ ГУР, один из руководителей еврейского агентства, ответственного за иммиграцию в Израиль евреев из СССР, декларировал в воскресенье (26 декабря), что Жириновский, сегодня считающийся известным антисемитом, предпринимал в свое время демарши для того, чтобы иммигрировать в Израиль. Лидер националистов переслал бумаги, подтверждающие, что его отец по имени ВОЛЬФ был евреем. «Было совершенно ясно, что его отец — еврей, — подтвердил господин ГУР. — В 1980 году Жириновский был активным членом группы еврейской культуры «Шалом» и он активно работал в группе советских сионистов до 1989 г., то есть за два года до того, как представить себя на выборах в русские президенты в 1991 году».
      29 декабря этот же текст (источником его является депеша агентства Рейтер: интервью с Барухом Гуром в Израиле) опубликовала «Ле Монд». В версии «Ле Монд» уточняется, что Жириновский «предпринял первые шаги для иммиграции в еврейское государство в 1983 году».
      Вечером 3 января, отвечая на прямо поставленный вопрос ведущего 1-го канала французского телевидения Патрика Пуавр д'Арвора: «Ведь ваш отец еврей? Вы хотели выехать в Израиль?», Жириновский от ответа уклонился, пробормотав лишь, что «никаких родственников в Израиле у меня нет».
      В депеше Агентства Франс Пресс от 27 декабря дана та же информация, с добавлением, что «за год до этого, в интервью данном израильскому телевидению, Жириновский отрицал, что его отец, умерший в 1946 году, был еврей».
      Дэвид Хоффман для «Вашингтон пост» передает из Иерусалима ту же информацию, называя Баруха Гура директором Советского и Восточноевропейского отделения еврейского агентства. Согласно Хоффману, Гур сказал еще, что
      «приглашение из Израиля могло быть сделано и послано только после того, как советский еврей присылал просьбу об этом, сообщая основную информацию о своей семье, возраст, адрес и правильное написание имени-фамилии, иначе он не мог бы получить приглашение».
      Все эти детали, кого они касаются, ей-богу, никого, если б я узнал, что Явлинский был активным сионистом, мне было бы совершенно все равно. Ухом бы не повел. Но Владимир Вольфович, собирающийся защищать русских и малые народы на всей территории России и СССР, к нему особые требования. Человек, собирающийся послать русских пушечным мясом на завоевание берегов Средиземноморья и океана Индии — сионист!
      Так что на самом деле Владимир Вольфович не сидел сложа руки все эти годы с 1973-го по 1990. Плеханов или соврал, или не знал. Сам Владимир Вольфович врет, зная. Все у него внутри дрожит сегодня, я уверен, от наглого упоения собой, он влез в ГосДуму с семьюдесятью чадами, слугами и домочадцами, и одновременно ОН ЗНАЕТ! все может полететь к чертовой матери, накрыться, президентство не выгорит из-за проклятого папашки. И Дьявол меня дернул якшаться с этими евреями, пеняет себе он.
      Владимир Вольфович знает, что его слабые места именно его отец и «сионистский» период с 1973 года по 89-й. Истинный САМОЗВАНЕЦ, начинает он свою книгу с оправдания имени:
      «Поэтому я начну с самого начала. Я — Владимир Жириновский. У меня русское имя — Владимир, а отца моего звали Вольф, так было записано в метрике отца, в паспорте. А мама звала его просто Володя, и проще было бы мне зваться Владимиром Владимировичем, но из-за бюрократизма или канцелярщины — не знаю, так или иначе, я — Владимир Вольфович. Я горжусь любым именем, поскольку это имя отца, хотя оно и не очень привычно для Русского уха».
      Ой, намного проще было бы Владимиру Вольфовичу зваться Владимиром Владимировичем. Однако, вот я думаю, — у меня отчество Вениаминович. Тоже не совсем обычное. Мне, однако, в голову никогда не придет начать автобиографическую книгу (или любую другую книгу) пассажем о своем отчестве, ибо отец мой — Вениамин Иванович. У него, родившегося в марте 1918 года, всего лишь старомодное имя. И вообще, дабы лишить свои претензии к Жириновскому оттенка антисемитизма (тогда и Барух Гур — антисемит!), заявляю: не отчество Жириновского важно, не национальность его отца, а то, что он — лжет. И заврался. А когда претендент в президенты, собравший только что на выборах в ГосДуму 23 % голосов, — врет, это не личное дело Жириновского, — но ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВАЖНОСТИ проблема. Вы же не на пост директора продбазы выдвигаете свою кандидатуру, Владимир Вольфович, там умение обмануть даже необходимо. Владимир Вольфович нервничает все более. Ибо если год назад только Алейник (автор статьи в «Русской мысли») да я атаковали его в самые уязвимые его места, в то время как вся враждебная ему пресса лишь глупо гоготала над ним или неуместно называла его «Гитлером», то сегодня по этим больным местам бьют все центральные газеты мира. Помогая друг другу. «Известия» от 13 января перепечатали сообщение Франс Пресс под названием: «90 ПРОЦЕНТОВ ЧЛЕНОВ МОЕЙ ПАРТИИ — ЕВРЕИ». «Я никогда не скрывал, что мой отец был евреем. Я горжусь своим отцом», — заявил лидер российских ультранационалистов Владимир Жириновский в интервью, опубликованном 11 января в израильской газете «Маарив». Год назад, в беседе с журналистами израильского телевидения, Жириновский говорил прямо противоположное, утверждая, что его погибший в 1946 году отец евреем не был.
      «Евреи в России играют особую роль. 90 процентов членов партии Ленина были еврейского происхождения. В моей партии тоже 90 процентов евреев», — сказал Жириновский, который в ходе своей избирательной кампании делал особый упор на необходимость борьбы с сионизмом.
      Явно в состоянии наглого упоения давал это интервью Жириновский. С каким вызовом рявкнул он израильской газете (упоение наглое, но осторожное, рявкнул в сторону, не в России!) да, мой папа еврей, и лучшие люди России — евреи, и моя партия на девяносто процентов еврейская, и вот вам, выкусите, положил я на вас!
      Почти прибывший (так он думает) к власти (на самом деле он только сейчас выкарабкался в Большую Политику), Жириновский уже готов, его прорывает выплеснуть всю свою правду, вынужденно скрываемую: да, я серый ВОЛК, ЕВРЕЙ, и катитесь! И он с упоением вякнет это, зарычав, если придет к власти. Но к власти еще нужно придти. Множество сил не хотят категорически видеть этого человека у власти в России. По разным причинам.
      Вот даже Александр Минкин, журналист «Московского комсомольца», в статье «Владимир Вольфович чистый русский, но иногда немножечко еврей» не хочет. И сообщает следующий эпизод, имевший место 14 декабря 1993 г. на пресс-конференции в международном пресс-клубе (гостиница «Славянская») в присутствии 550 журналистов:
      «…скоро к микрофону пробилась иностранная журналистка, неплохо говорящая по-русски. — Г-н Жириновский, все цитируют ваши слова, что у вас мама — русская, а папа — юрист. Из этого делается вывод, что ваш отец еврей. Как это совместить с вашим антисемитизмом и не пора ли точно ответить на вопрос о вашей национальности? /…/ Жириновский ответил блестяще! — Это газетчики выдумали. Я никогда не говорил: мама русская, а отец — юрист. Просто на одном митинге я отвечал на вопросы. Читаю вопросы: «Кто ваша мама по национальности?» Отвечаю: «Русская». Через некоторое время передают бумажку, читаю: «Кто ваш отец по специальности?» Отвечаю: «Юрист». А что же мне было делать? Представьте, получаю вопрос: кто мой отец по специальности, и отвечаю — русский! Меня бы назвали сумасшедшим! Зал смеялся и аплодировал. Так гениально выкрутиться, — нужен талант. Даже если и соврал — все равно блестяще. Далее Жириновский рассказывал свою родословную, вплоть до прадедов и прабабок. «ВСЕ ЧИСТО РУССКИЕ, НИКАКИХ ПРИМЕСЕЙ». Родители папы, правда, из Польши, но ведь Польша — это не государство, это одна из русских губерний…»
      Зал смеялся и аплодировал, и Минкин поощрил Жириновского эпитетом «гениально» — однако ответ этот старый, с бородой, заранее заготовленный. Уже в 1992 году Жириновский использовал его пойти на каждом вечере. Его репертуар шуток заготовлен, как у всякого мужчины публичного, так делал Маяковский, так делают все, ибо вопросы зала всегда банальны. Интереснее другое, а именно то что эпизод этот отделяет от интервью, данного израильской газете «Маарив», меньше месяца Владимир Вольфович нервничает. Для Израиля он уже еврей, для России — еще нет.Да и признается ли до президентских выборов? Маловероятно. После выборов, — уверен, заорет с упоением, если …за два года, однако, все может случиться с Владимиром Вольфовичем «русским ультранационалистом», как его называют теперь на Западе, вопреки потоку разоблачений. Жульничая с национальностью, втянул Жириновский весь мир в какую-то комедию с переодеваниями, в пьесу Шолом-Алейхема, и в …русскую Историю, где Самозванцы водились в Смутное время. Какое же оно смутное без Лжедмитрия, то бишь Лжевладимира…
      Но пусть Владимиру Вольфовичу будет стыдно перед памятью его отца, меня интересует куда в большей степени другая ложь Жириновского. Нет, дорогой Сергей Николаевич Плеханов, не жил Владимир Вольфович безрадостной сирой жизнью в те годы, с 1973-го и по 90-й, но горячей жизнью и интересной: жизнью активиста сионистского движения. Соврал вам Жириновский, когда сказал, что «подлинное пробуждение своего политического темперамента он датирует началом перестройки». Соврал и когда сказал, что «свое размежевание с политическим курсом официальных реформаторов он относит лишь к концу 1990 — началу 1991 года». Энергии у него было полно, как и сегодня, и он ее применял! А курс его уже в 1970-е и 1980-е гг. разительно отличался и от «реформаторов», и от коммунистов, потому что это был вообще не русский курс, курс на иную страну и иную нацию, курс на еврейскую культуру, на сионизм как идеологию.
      Слово опять А. Минкину.
      «И тогда Антисионистский комитет (не афишируя себя) создал еврейское общество «Шолом». «Шолом» открытой связи с ЦК КПСС и КГБ не имел и по замыслу создателей — должен был стать для Запада неподдельным голосом советских евреев. На организационном собрании выступил тов. Жириновский Владимир Вольфович. Разумно и четко откомментировал устав. Внес свою кандидатуру в выборный лист руководства еврейского общества «Шолом». И — в результате голосования — прошел в Совет. Таким образом в 1988 году тов. Жириновский стал членом Совета еврейского общества «Шолом». На мой вопрос, выяснили ли члены общества «Шолом» национальность Жириновского, один из тогдашних руководителей ответил: «Шолом» создавали евреи, создавали еврейское общество. Все члены, все руководство были евреями. Это разумелось само собой. К тому же лицо и акцент Жириновского достаточно характерны».
      В статье, ее я уже цитировал, — «Жириновский: штрихи к портрету, которые Владимир Вольфович желал бы заштриховать» («Русская мысль» 15 января 93 г.) Лев Алейник не сходится с Минкиным в датах и осторожно не обвиняет «Шалом» (он пишет это слово через А) в связях с КПСС/КГБ. Более того, согласно Алейнику Владимир Вольфович принадлежал к так называемому «Обществу Еврейской Культуры», созданному на базе театра «Шалом». Алейник знает гораздо больше и дает множество деталей об энергичном Жириновском. Цитирую, почти полностью последнюю часть статьи, подзаголовок: «Еврейский активист Жириновский»:
      «Итак, наконец-то после многих созваниваний, просьб и оттяжек, назначенное учредительное собрание Общества Еврейской Культуры (ОЕК) состоялось. Проводили его с далеко идущими намерениями. Да и пришли в «Шалом» в тот день многие испытанные борцы невидимого фронта — Еврейской культурной ассоциации, что работала уже несколько лет: из нее вышло немало функционеров нынешнего ВААДа — Конференции еврейских организаций и общин страны. /…/ Прошли выборы верхушки новоиспекаемой организации, причем вполне демократично, и малознакомые между собой соплеменники стали голосовать по мере своего разумения и в соответствии с духом времени. Вот и навыбирали, будто в Ноевом ковчеге, всякой твари по паре: члена ЦК КПСС, главного еврея Еврейской автономной области — ее первого секретаря Льва Шапиро и подпольщика-отказника Юлия Кошаровского, сотрудников единственного тогда на всю страну загибающегося журнальчика на идиш «Советиш Геймланд» и университетских ученых, писателей, психологов, а к ним и ловцов душ человеческих из все тех же органов. Поразившей многих активностью отличался на этом первом учредительном собрании человек, неизвестно откуда взявшийся, — Жириновский. Был он благополучно избран за свое искрометное красноречие и обличение того-то и тех-то, утеснявших их, его коллег и товарищей па еврейскому движению, в условиях жестокого тоталитаризма. Стали распределять должности новоизбранным, и тут Владимир Вольфович вновь исхитрился проявить свою недюжинную оборотистость. Он активно застолбил за собой руководство сразу несколькими секциями. В частности: а) гуманитарно-правовой; б) философско-религиозной; в) исторической; г) внешних экономических связей. Многие, и посегодня активно работающие в «ВААДе», действительно являются активистами еврейского движения, кто получше, кто похуже, а все же помнят тогдашнего Владимира Вольфовича.»
      Владимир Жириновский всегда был энергичен.
      «Уже на 4-м курсе Жириновский, 22-летний провинциал — член профсоюзного комитета, секретарь бюро ВЛКСМ всего института. Вот это карьера!»

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14