ТИМУР ЛИТОВЧЕНКО
      КРЫСЯТИКИ
      КУТЕЙКИН (открывает часослов, Митрофан берет указку). Начнем, благословясь. За мною, со вниманием. "Аз же есмь червь..." МИТРОФАН. "Аз же есмь червь..." КУТЕЙКИН. Червь, сиречь животина, скот. Сиречь: "аз есмь скот". МИТРОФАН. "Аз есмь скот". КУТЕЙКИН (учебным голосом). "А не человек". МИТРОФАН (так же). "А не человек".
      (Д. И. Фонвизин. "Недоросль", действие третье, явление VII.)
      ГЛАВА 1. Анрике
      - А скорость я сбросил до пятнадцати, не то можно промахнуться и шлепнуться прямо на звезду. Филупе одобрительно кивал в такт словам помощника. Кончив говорить, Анрике замер, взволнованного глядя на капитана. Неужели он не допустил на этот раз ни одной серьезной ошибки? Вот здорово! Значит, он уже кое на что способен. Правда, с оверсанами пока не все ладится, но Филупе говорит, что опыт - дело наживное. - Все верно, юноша, Я смотрю, из тебя выйдет неплохой пилот. Анрике облегченно вздохнул. Груз волнения, давивший на сознание, испарился. Все же он не мог не сказать: - Ты мне льстишь, Филупе,- потому что капитан действительно льстил ему. По части оверсанов он все равно слабоват. - Выше голову, юноша! В твои годы я и мечтать не мог, чтобы какая-нибудь старая развалина вроде меня НЫНЕШНЕГО натаскивала меня ТОГДАШНЕГО, как я натаскиваю тебя. - Если честно, Фил, то я в самом деле не понимаю, для чего ты учишь меня всем этим премудростям. Такое действительно трудно было понять. Анрике попал к Филупе на корабль не по своей воле. Его родители, люди весьма прагматичные и нисколько не обремененные неумолимой тоской по звездам, просто-напросто сочли профессию капитана торгового корабля наиболее подходящей для своего чада. Ведь если капитан проявит определенную сноровку, то может рано или поздно возглавить фирму, а то и целый комплекс фирм по перевозке грузов. Отцу Анрике никогда не нравился восторженный блеск, возникавший в глазах сына, когда тот смотрел фильмы про космос. По дальновидному замыслу старика полеты на торговом судне являлись компромиссом между мальчишеской фантазией и потребностью в твердом доходе для обустройства будущей солидной жизни. Филупе безусловно был хорошим капитаном-торговцем (а в смысле капитана наилучшим). У него была единственная дочь, которая еще не вышла из младенческого возраста, и это обстоятельство не позволяло Анрике жениться на ней и тем самым навсегда загубить предначертанную неумолимой родительской рукой карьеру. Наконец, Филупе был неутомимым работягой, но при этом оставался фатальным неудачником. От таких людей все поневоле отворачиваются, следовательно, Анрике не станет проявлять к нему особой симпатии. Так рассуждал дальновидный отец юноши, но в одном он все же ошибся. Ибо старина Филупе, не один год болтавшийся из конца в конец Вселенной на весьма потрепанном "зверинце" вместе со своей маленькой семейкой, был неисправимым романтиком и обожал рассказывать о мирах, которые посетил. А это было как раз то самое ЛЕКАРСТВО, которое следовало прятать от юного Анрике В САМЫЙ ДАЛЬНИЙ УГОЛ САМОЙ ВЕРХНЕЙ ПОЛКИ. И судя по всему Филупе как раз приготовился угостить помощника очередной дозой ЛЕКАРСТВА собственного приготовления. Он устроился поудобнее и откупорил баночку кислородного коктейля. Анрике немедленно разложил кресло плашмя и приготовился слушать. - Было это в те годы, когда ты, юноша, совершал экспедиции из детской в кухню. А может тебя только... кгм-м-м... проектировали твои родители, а может и не проектировали еще. Был я тогда примерно твоих лет. И красавцем был ну просто хоть куда! Капитан извлек из правой глазницы искусственный глаз. Анрике как всегда невольно вздрогнул при этом, хотя прекрасно знал об увечье Филупе. - И вместо этой штуковины была у меня нормальная гляделка. Потерял же я ее В ТОТ САМЫЙ РАСПРОКЛЯТЫЙ РЕЙС. Филупе ловко подбросил искусственный глаз на ладони, как-то странно подмигнул ему здоровым глазом и умолк. Теперь в рубке раздавалось лишь мерное попискивание автопилота. - А... Парела полюбила тебя уже... в таком виде? - наконец отважился спросить Анрике и тут же покраснел, потому что вопрос был довольно бестактный. Впрочем, капитан нисколько не обиделся и как ни в чем не бывало ответил: - Нет Парела так никогда и не видела моего лица с двумя глазами. То есть может быть и видела, но очень недолго. Может даже видела, как мою гляделку вышибали, я ее так и не спросил. Стесняюсь как-то, знаешь ли. Ведь случилось все это в ТОТ САМЫЙ рейс. Но между прочим она сама подарила мне это украшение. На свадьбу. Филупе вновь подмигнул искусственному глазу, вставил его на место и назидательно сказал: - Ты, юноша, не равняй мою Парелу с другими женщинами. У нас больше чем любовь, семья, то да се. У нас ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ. Подумай, всякая ли жена станет таскаться с мужем по дальним рейсам да еще ребенка тут же растить? А просто мы друг без друга не можем! Не можем, и все. Она мне до сих пор говорит: "Попадешь в следующий раз в передрягу, кто тебе веревки развязывать будет?" Анрике завидовал своему наставнику, но уж после этих слов зависть его стала поистине необъятной. Оказывается, жена Филупе, ни капли не похожая на супергероинь, способных палить из двух бластеров налево и направо, одолевать чудовищных вампиров и стартовать с любой планеты на корабле любой системы, оказывается, эта мягкая миниатюрная женщина выручила бывалого капитана! Ну и ну... Словно угадав мысли помощника Филупе рассмеялся и сказал: - Не забывай, что тогда я был слишком молод, к тому же влип в передрягу впервые в жизни. И летел я тогда не на этом "зверинце", а на ба-альшущем лайнере и был... так, официантиком, мальчиком на побегушках. Наш "Вургрифт" гордо курсировал между Фаврой и Сервегом. В общем, все хорошо, просто даже отлично, да только однажды погрузили к нам в багажное отделение небольшой такой грузик чрезвычайного назначения. Триллионов этак на двадцать семь. Анрике даже зажмурился. Такой фантастической кучи ценностей он и вообразить не мог. - Двадцать... двадцать семь трил... триллионов? Вот бы... только взглянуть...- пролепетал он. - Да провались эти камушки,- неожиданно холодно сказал Филупе.- А пассажиры и экипаж "Вургрифта" тебе бы еще покрепче ответили, если бы живы остались. - Что же произошло? Гангстеры? - Если бы! - Филупе потянулся, отхлебнул немного коктейля и многозначительно прошептал: - Бравзаги. - Ах, вот что,- Анрике сочувственно покачал головой и вздохнул. Правда, до этой минуты он не имел ни малейшего понятия о бравзагах, но раз они опаснее гангстеров... - Вот то самое, юноша, совершенно верно. Даже драки особой не было. С охраной они в два счета разделались, что уж об экипаже говорить. У экипажа оружие слабенькое. "Пугачи". Эти бравзаги были тогда как чума. Дикари, хуже шизофреника с термоядерной гранатой. Анрике с трудом мог представить, что такое ТЕРМОЯДЕРНАЯ ГРАНАТА, поэтому его рот раскрылся еще шире. - Для бравзагов охрана - ВОИНЫ. У поверженных воинов полагалось отрубать руки, чтобы духи их не направили на тебя копья. Или, по-современному, бластер. Там, юноша, такое творилось... - И тебе выбили в драке глаз,- не сдержался Анрике. - Нет, юноша. Будучи настоящим сосунком, я дрожал вкупе с остальными. Когда же бравзаги расправились с охраной (то есть с воинами), пришла очередь выбирать жертву. И по воле случая в тот раз жертвой оказался я. - ЖЕРТВОЙ?! Но ты жив, Фил! - Не перебивай, юноша. Дело в том, что жертва умирает последней. По обычаю этих варваров прежде всего положено бросить в море нескольких пленников. Это подношение богу океана... или космоса, раз грабят космический лайнер. И бросают их конечно не в воду, а заталкивают по одиночке в шлюзовую камеру. и пошел прогуляться за борт без скафандра! Поскольку добыча тогда была особенно крупной, бравзаги торжественно, с пением и пляской вышвырнули шесть раз по шесть человек. Потом уже без всякой помпы вышвырнули остальных, чтоб свидетелей не оставалось. Меня же привязали к колонне в середине салона. Когда выбрасывали первого, жертве (то есть мне) вышибли правый глаз, символ власти, по их понятиям. Когда вытолкали последнего, то трахнули по голове ручкой кресла, чтоб я не видел, в какую сторону они сматываются. - Погоди, Фил. Что ты вообще мог видеть? И как же радары системы слежения? Корабль рейсовый, и диспетчеры засекают любое изменение курса... Снисходительная улыбка рассказчика заставила помощника замолчать. - Юноша, ну что ты смыслишь в дикарях! У них есть ОБЫЧАЙ, РИТУАЛ, который необходимо исполнить в точности. Радары радарами, а корабль следует развернуть в сторону гигантского водоворота с таким шипяще-свистящим названием, которое мне ни за что не выговорить, и отправить туда под всеми парусами. В космическом варианте налета это означает курс в поле притяжения ближайшей звезды со всеми включенными двигателями и с форсажем. Вот что они сделали с "Вургрифтом", юноша. И вспомнил я эту историю только потому, что ты сбросил скорость до пятнадцати, ЧТОБЫ НЕ ШЛЕПНУТЬСЯ НА ЗВЕЗДУ. Так вот. Остался я на корабле один-одинешенек. Без сознания, искалеченный, связанный. Хотя если бы даже был со свободными руками, с ясной головой, толку было бы мало: корабль-то я водить не умел! Поэтому и учу тебя всем тонкостям. Такое всегда пригодиться. - И как же ты выкарабкался? - О, юноша, это самое интересное,- здоровый глаз Филупе блеснул, точно таинственный болотный огонек. Капитан поманил помощника и интригующе прошептал: - Тут появилась моя Парела... Анрике даже подпрыгнул. - Как это появилась?! Ты же только что сказал, что дикари вышвырнули всех пассажиров за борт, экипаж убили кроме тебя... Филупе с минуту наслаждался собственным превосходством, посмеиваясь и потягивая коктейль. - Вот и видно, что ты знаешь мою Парелу. Это она дала бы выбросить себя в открытый космос?! Как бы не так! - в голосе капитана зазвучала гордость находчивостью жены: - Едва началась заваруха, Парела сняла с дверей двигательного отсека значок, предупреждающий об опасности радиации и прикрепила его к двери своей каюты. - И бравзаги ее не тронули? - изумился Анрике. - Конечно нет. Значок на двери каюты был для них чем-то вроде табу. С тех пор как на архипелаге Бравзаго испытывали ядерное оружие, одним из самых кровожадных духов местных племен стал невидимый и неслышимый коварный Ра-Ди-Ци. Так что дикари держались от каюты Парелы как можно дальше. Вот какая она умница, понял? Так значит повис я без сознания на веревках в пустом салоне. Вдруг кто-то по лицу меня похлопал. Открыл глаза, вижу - девушка. Вся в слезах. Как посмотрел на нее, вскрикнула. - "Что такое?" - спрашиваю. Она в ответ: - "У вас глаз выбит". Чувствую, правду говорит. Смотреть как-то странно стало, все вокруг какое-то плоское. Это уже потом я привык. Между тем Парела говорит: - "Я вас перевяжу". Кровь с лица обмыла, глаз обмотала какой-то тряпкой, пить дала... - Проклятые крысы! - неожиданно крикнул Анрике, ловко поддевая носком ботинка грызуна. Крыса пискнула, извиваясь налету. - Стой! Однако Анрике уже ударил по кнопке. Из стены выстрелил гофрированный хобот мышелова. Крыса успела еще раз отчаянно пискнуть. прежде чем хобот уволок ее. - Зачем ты так, юноша? - Филупе сразу помрачнел. - Надоел наш идиотский "зверинец". Выбежала на самом интересном месте. И вообще... - Что "и вообще"? Капитан разглядывал помощника недоверчиво, словно видел его впервые. От этого Анрике растерялся. - Конечно, в отношении крыс наша посудина не подарок,- заговорил назидательно Филупе.- Однако крыса тоже человек. - ЧЕЛОВЕК! - помощник не сдержался и презрительно фыркнул. - Ну, животное,- сам себя поправил капитан.- Это не имеет особого значения. - НЕ ИМЕЕТ?! Да ты что, Фил! Как можно равнять какую-то крысу с человеком? - А с чего ты взял, что имеешь большее право на существование, чем крыса! - набросился на помощника Филупе.- А вдруг они тоже космос осваивают? Вместе с нами. - Ты шутишь, Фил. Если крысы что и осваивают, так это запасы еды. Нашей с тобой еды. И Парелы. И Миремы. Анрике словно ощетинился. Нет, были все же у капитана необъяснимые, до невозможности раздражающие причуды! И теперь вот придумал: КРЫС не убивай... - А тебе жалко двух-трех обглоданных косточек? - не унимался Филупе. - Они, между прочим, груз портят. А штрафы нам платить. Устроить бы здесь хорошенькую санитарную обработку... Мы как раз недалеко от одной из планет. Есть где брать энергию, и отсидеться там можно. Я серьезно, Фил. Надоел "зверинец", пойми ты! Вред сплошной. Капитан вздохнул. - Вообще-то я считаю, что против крыс хватит мышеловов. До тебя их на моем корабле и в помине не было. Но над твоим предложением стоит подумать... Хотя, по-моему, и в космосе, и не корабле места всем хватит. И я бы не сказал, что от крыс никакого проку. - Оч-чень интересно узнать, какая польза от крыс! - Анрике уставился в потолок с видом оскорбленного достоинства. - Да хотя бы...- Филупе на секунду задумался, рассеянно теребя подбородок.- Да, конечно же! Как раз в той самой истории, которую я рассказываю, нам помогла крыса. - Крыса?- помощник недоверчиво посмотрел на капитана. - Вот именно, крыса. Как ты представляешь мое дальнейшее освобождение? Бравзаги хоть и дикари, но парни весьма предусмотрительные. Или наоборот: ВЕСЬМА предусмотрительные, ПОТОМУ ЧТО дикари. Неужели ты думаешь, что они оставили на борту хоть один режущий предмет? Стекла повсюду небьющиеся, а пальчики моей Парелы слишком слабенькие, чтобы распутать узлы на ремнях и веревках, которыми меня скрутили. Вот крыса и разгрызла веревки, когда Парела натерла их куском печеного мяса со специями, которое нашла в кухне. - Ну и ну! - только и сказал Анрике. - И хоть негоже человеку, венцу природы, печалиться о бездумно убитом тобой грызуне, я все таки жалею. Помни, юноша, в жизни может пригодиться даже самая бесполезная, более того, САМАЯ ВРЕДНАЯ на первый взгляд вещь. И Филупе продолжил захватывающий рассказ, время от времени потягивая кислородный коктейль.
      * * *
      - Ты думаешь здесь есть разумные? - Послушай сама. Даята как можно ниже склонилась над динамиком, из которого доносилась не то что чужая - ЧУЖДАЯ уху речь вперемешку с музыкой, писком, визгом и еще какими-то непонятными звуками. Время от времени все это многозвучье поглощалось помехами, однако автомат слежения быстро отстраивался от них. - Точно, разговаривают. Вот так история...- глаза Даяты округлились, выражение лица сделалось совершенно детским. В груди Паргаме зародилась похожая на нераспустившийся лиловый бутон нежность. Она все ширилась, пока не заполнила его существо целиком. Тогда он бережно обнял Даяту. И они долго целовались под аккомпанемент звуков незнакомого мира. - Вот... вот, слушай! Поют! Даята вырвалась, забарабанила пальчиками по полированной пластинке, пока доносившийся из динамика высокий вибрирующий голос и странная музыка не достигли максимальной силы. Она попыталась подпевать, но немедленно сбилась с непривычного такта, расхохоталась и закружилась по кабине выкрикивая: - Выходит, не нужно снаряжать специальные экспедиции! Нужно просто влюбляться, пожениться и забраться на маленьком миленьком кораблике на окраину Галактики! И сразу же наткнешься на незнакомую цивилизацию! Без всякой подготовки, просто так, для свадебного подарка! Если бы все ученые влюбились, женились!.. Да здравствует медовый месяц!!! Паргаме немного задело то, что жена оттолкнула его, услышав пение. И Паргаме задумал маленькую месть. - Ну, мы-то не совсем открыли планету,- заметил он довольно прохладно и как бы невзначай. Даята замерла посреди кабины. - Так... так что, мы не первые? - спросила она разочарованно. Муж протянул ей бледно-розовую карточку. - Не мы первые ПОСЕЩАЕМ эту планету. Почти за миллион лет до нас здесь побывал (тоже, кстати, случайно) небольшой грузовой кораблик. У них были какие-то свои проблемы, и они высадились. Жизнь на планете была. Экипаж собрал все сведения, какие мог. После Каталог обрабатывал данные и определил что РАЗУМНОЙ здешняя жизнь стать не может. - Парг!.. Вот противный, вот противный...- Даята глубоко вздохнула, счастливо засмеялась. Муж смотрел на нее ясными невинными глазами.Оказывается, ты способен приревновать меня к открытию. Несносный... - Да, переспорить Каталог - это сенсация,- сдался наконец Паргаме. - Еще какая сенсация! - весело подтвердила Даята.- Поэтому давай побыстрее собираться. - Куда? - Как куда? На планету. Это был тот самый ответ, которого Парагме ожидал и одновременно боялся. Даята была самой сумасбродной из всех сумасбродок, которых он когда-либо встречал. За это он ее любил, почти что ОБОЖАЛ, обожал до того, что прости не мог не жениться на ней. Но жить с такой женщиной, конечно, все равно что жить на вулкане. И очень похоже, что его любимый, обожаемый, обворожительный вулканчик взял и разбушевался. - Дая, мы не готовы к такой вылазке,- как можно строже сказал Паргаме. Жена замерла возле открытого шкафчика со скафандрами, медленно обернулась к нему им едва слышно прошептала: - Парг? - Мы не готовы к такой вылазке,- повторил Паргаме.- Для того чтобы вступить в контакт с неизвестной цивилизацией нужна специально организованная, серьезная экспедиция. Это должны делать знающие люди, а не дилетанты вроде нас с тобой. Сначала Даята смотрела на мужа с нескрываемым разочарованием, но постепенно взгляд ее сделался мягким и ласковым. Она подкралась к Паргаме на цыпочках, точно к спящему, усадила в кресло, нежно обняла за плечи и попросила: - Ну пожалуйста, Парг... - Там могут быть плохие... неподходящие условия,- неуверенно пробормотал он. Даята забралась к мужу на колени. - Не будь таким противным. Ведь экипаж того грузовика высадился, и ничего, живы остались. - Мало ли что произошло за миллион лет,- парировал Паргаме. Даята обиженно надула губки. - Я никому не хочу уступать своего права, Парг. Слышишь, никому! И ты не хуже меня знаешь, что условия там отличные. Паргаме колебался. Ему так хотелось доставить удовольствие молодой жене!.. И в то же время рисковать не только собой, но главное (ГЛАВНОЕ) - своей Даятой, грубо нарушать правила контакта... - Будь же мужчиной, Парг! Против такого аргумента устоять было просто невозможно. Он посерьезнел, нехотя ссадил Даяту с коленей и пробормотал: - Хорошо, я подумаю. Она тут же с радостными воплями принялась тискать мужа, потому что была уверена: ЕЕ Парг обязательно согласиться. УЖЕ согласился.
      * * *
      - А вот и господин Венсон к нам пожаловал,- некоторое время доктор нарочито участливо рассматривал человека, которого ввели двое санитаров.Рад вас видеть, господин Венсон. Присаживайтесь, пожалуйста, не стесняйтесь. Как вам спалось? Вошедший не говоря ни слова проковылял в угол кабинета и опустился прямо на пол. Доктора коробило от внешнего вида и манер этого в высшей степени необычного пациента. Он внутренне вздрагивал при каждом его появлении (хотя за многие годы работы повидал всякое), но каждый раз превозмогая отвращение настойчиво пытался взять верх в их негласном состязании: КТО КОГО ПЕРЕУПРЯМИТ? ДОКТОР ЛИ ПОЙМЕТ ПАЦИЕНТА, ЛИБО ПАЦИЕНТ ЗАСТАВИТ ОТСТУПИТЬ ВРАЧА? - Господин Венсон, воспитанные люди садятся на стул,- он шутливо погрозил пальцем. - Это люди, к тому же дрессированные,- угрюмо проворчал Венсон. - А вы разве не человек? - быстро и как бы невзначай спросил доктор. Пациент вытаращил по-кроличьи красные глаза и тщательно взвешивая каждое слово процедил: - Нет, отчего же. Как и все мы. - Как тогда прикажите понимать ваши слова? - Как хотите. Воцарилось тягостное молчание. Венсон едва заметно покусывал нижнюю губу и время от времени зыркал на доктора воспаленными глазами. Тот ждал спокойно и снисходительно. Пациент только что совершил оплошность и позволил противнику заработать несколько лишних очков в их поединке. Теперь доктор вынуждал его сделать следующий шаг. Наконец Венсон сдался: - Допустим, в вашем заведении... - ДОПУСТИМ? - Не ловите меня на слове,- огрызнулся пациент.- В вашем заведении перестаешь быть человеком, так как здесь кто угодно может совершить насилие над личностью. Доктор слегка поморщился. Он знал, куда клонит Венсон. Просторный кабинет вдруг словно наполнился зловонными испарениями и запахами нечистот. Доктор даже испугался: не гипноз ли это? Или дело просто в том, что сам он принимал освежающий душ дважды в день, перед сном и рано утром? - Господин Венсон, гигиенические процедуры обязательны для всех,- сказал наконец доктор.- Это вытекает прежде всего из соображений сохранения здоровья, а также и из этических норм. Пациент угрюмо молчал. - Так вы по-прежнему стремитесь оставаться грязным? - мягко поинтересовался доктор и включил кондиционер, чтобы хоть как-то справиться с воображаемыми запахами. Венсон злорадно ухмыльнулся: это действие свидетельствовало, что он отыграл потерянные несколько минут назад очки. - Желаю, стремлюсь и что там еще вам угодно,- подтвердил он и веско добавил: - А если парни вновь попытаются вымыть меня и тем самым прервать мой научный эксперимент, я им... - НАУЧНЫЙ,- доктор изобразил всем своим видом глубочайшее понимание.Совершенно верно,- отчеканил пациент.- Между прочим, в вашем очаровательном заведении даже проведение серии "Л" затруднительно, не говоря об остальных. - Какой серии? - "Легкой". Или вы считаете... - Господин Венсон,- скорбно промолвил доктор.- Вас кое-как удалось поместить в ванну при поступлении (мне трудно назвать иначе этот процесс, потому что вас вязали тогда по рукам и ногам). Вы совершенно сознательно, без объявления голодовки лишь объедаете корки у хлеба, который вам подают к супу и выпиваете не более двух стаканов жидкости в день. Вы спите два часа в сутки. И все это безобразие входит в так называемую "легкую" серию? - Вот именно. Доктор чувствовал, что теряет самообладание. То ли он сегодня в плохой форме, то ли... пациент в хорошей... - Но ведь вы скорее ноги протянете с вашим здоровьем и отношением к нему, чем узнаете результаты собственного эксперимента! - голос доктора едва не сорвался на крик. Пациент же отвечал хладнокровно: - Вопрос в том, КАК СКОРО протяну. Пока мне это не удалось несмотря на все усилия. - Ничего себе результат,- доктор вздохнул.- Только кто же будет его оценивать? Душа Майкла Венсона с крылышками за спиной и ореолом великомученика над головой? - Злорадствуйте, злорадствуйте. Так и быть, я вам разрешаю,- пациент высокомерно кивнул и почесал здоровой правой рукой ужасные язвы на подбородке. - Я не злорадствую. Я не понимаю,- проговорил доверительно доктор.- Ален БомбарПациент уронил голову на грудь, отчего стали видны гноящиеся язвы на темени, не менее жуткие, чем на лице. Доктор поспешно перевел взгляд на лежавшую справа папку, достал из нее пухлую тетрадь. - Итак, посмотрим, чем занимался господин Майкл Венсон. "Двадцатое октября. Наконец завершил опыты со стрихнином. Внешний вид и самочувствие отвратительные. Однако мой основной тезис подтвержден: это еще не самая большая гадость, которую человек может сожрать и все же остаться в живых". Слова от "может" и до конца предложения подчеркнуты. Читать дальше? - Как хотите,- без выражения ответил Венсон. - Хочу, потому что пытаюсь понять. Вот интересная запись: "Десятое января. Боюсь, придется прервать серию опытов с ДДТ. Я ошибся с самого начала..." Вот как, господин Венсон! В чем же была ошибка? Неужели вы осознали антигуманность ваших "экспериментов"? - Там все написано,- пациент кивнул на тетрадь. Доктор вздохнул и продолжал чтение: "...и не рассчитал дозировку. Теперь препарат кончился, а достать его практически невозможно: выпуск прекращен из-за вредности. Пока что от ДДТ у меня окончательно выпали волосы, значительно поредевшие после опытов с мышьяком и его соединениями. Интересно действие препарата на психику: у меня появляются странные сны, галлюцинации. Причем именно от ДДТ! А вчера ночью меня осенила замечательная догадка насчет серии "ТЧ"..." Что это за серия, господин Венсон? - Вы невнимательно читали дневник. Это серия "тело человека". - А опыты с ДДТ остались незавершенными? - Препарат кончился. Его не хватило на полный трехмесячный курс. - Что еще вы принимали? - Вы же читали дневник! - воскликнул пациент раздраженно. Доктор обрадовался, потому что сумел вывести Венсона из уравновешенного состояния. Как и следовало ожидать, тот не заметил коварной ловушки. - Впрочем, раз вы столь невнимательны, так и быть напомню. Я подробно изучил действие диоксина, бруцина, наркотиков... - И-мен-но! - с расстановкой произнес доктор.- Скажите, господин Венсон, почему вы употребляли ДДТ, от которого у вас появились галлюцинации, и наркотики? Венсон посмотрел на доктора словно на насосавшегося его крови клопа. - Вижу, в своем умственном развитии вы недалеко ушли от полицейских крыс. Между тем ответ нетрудно найти в том самом дневнике, который вы держите в руках: я осуществлял серию научных экспериментов... И не смотрите на меня так! - закричал пациент.- Если вам угодно, повторю: я пытался выяснить, подохну я в итоге от всех этих продуктов человеческого гения или нет! В голосе Венсона клокотало едва сдерживаемое негодование. - И каковы ваши успехи? - Как видите. Пациент опустил глаза и принялся сосредоточенно бередить плохо заживший рубец на култышке левой руки. - Господин Венсон, скажите откровенно: вы искали смерти? - проникновенным голосом спросил доктор. - Я проводил опыты,- бесстрастно ответил пациент, успевший взять себя в руки. - Извините, господин Венсон, но подобная аргументация меня никак не устраивает. Вы прекрасно знаете, что опыты над людьми запрещены. Тем более такие изуверские. Пациент поморщился. - Когда врачи прошлого прививали себе чуму и оспу, чтобы наблюдать и как можно тщательнее описывать развитие болезни, невежды от медицины вроде вас тоже считали их тронутыми. Лишь потомки воздали должное этим великим людям. - Так вам захотелось получить терновый венец? Что ж, господин Венсон, вы правы: великомученикам он более к лицу, нежели ореол. - Идиот,- констатировал пациент и вновь занялся рубцом на култышке. - Без всяких ваших опытов любому здравомыслящему человеку ясно, что от употребления ядов можно умереть,- продолжал наступать доктор. - Повторяю специально для тех, кто туго соображает: я не умер. Даже диоксин меня не взял! - в голосе Венсона зазвучали нотки торжества. - Вздор. Все дело в дозировке,- небрежным движением руки доктор как бы отмел аргументы пациента.- Вы адаптировались к действию ядов и страдали не так сильно, как в начале ваших "опытов". - Совершенно верно! - от полноты чувств Венсон вскочил и поднял над головой обрубок левой руки.- Вы очень верно сказали: АДАПТИРОВАЛСЯ. Я и пытался доказать, что человек есть такая скотина, которая может адаптироваться к ЛЮБОМУ яду, им же сотворенному. А значит... - А значит вы начитались романов вроде "Графа Монте-Кристо". Поэтому ваши антигуманные идеи... - Да почему вы так напираете на антигуманность?! - Венсон пришел в ярость.- Я был беспощаден к себе, но ни единого человека не убил и не искалечил! - Во-первых, полиция сомневается в этом. Во-вторых, вы сами тоже человек,возразил доктор. - Еще раз спрашиваю: вы в этом уверены? - воспаленные глаза пациента впились в мучителя. Доктора бросило в жар: на долю секунды ему показалось, что в Венсона вселился загадочный пришелец с далекой звезды. Чем еще объяснить столь нечеловеческую логику и настойчивое желание превратить собственное тело в объект всевозможных издевательств... Однако трезвый голос рассудка успокаивающе прошептал: это легко объяснить отклонениями в психике. - Я уверен в одном,- как можно тверже сказал доктор, убирая пухлую тетрадь в папку.- Вы не искали смерти, господин Венсон. По неясной пока причине вы начали принимать наркотики, а со временем ДДТ, которые вызвали у вас галлюцинации. То ли до этого, то ли В РЕЗУЛЬТАТЕ этого у вас появилась навязчивая идея о провидении всех ваших "опытов"... - Идиот,- простонал пациент, сползая по стенке на пол. - Да, господин Венсон, НАВЯЗЧИВАЯ ИДЕЯ! Ничего не попишешь,- доктор развел руками.- Кстати, ваша энцефалограмма весьма любопытна... - Засуньте ее себе в задницу,- с чувством произнес пациент. Доктор пожал плечами и позвонил. - Очень жаль. Там есть на что посмотреть. Однако вы сегодня не в настроении. Возвращайтесь к себе, отдохните, хорошенько выспитесь. И перестаньте есть хлебные корки. У нас в больнице неплохо готовят, право же. - Вы безнадежный кретин,- проворчал Венсон. - Ну-ну, не надо так. Все это результат нервного истощения. Вашей так называемой серии "Л". Проводите его, пожалуйста,- обратился доктор к вошедшим санитарам.
      ГЛАВА 2. Парела
      "...И тогда Главная Крыса сказала Королю: - Ах, так! Значит, вы не отдадите нам тысячу голов золотистого сыра?! - Конечно нет,- важно ответил Король. - Тогда мы отомстим, жестоко отомстим!" Весь экран заняло изображение Главной Крысы со сверкающим шипастым обручем на лохматой голова. Крыса яростно скалила зубы и грозно потрясала пальцем. - Мамочка, я боюсь. Ой! Мирема нырнула под одеяло и принялась барахтаться там, поплотнее прижимаясь к Пареле. "Вот несносная девчонка",- подумала та, а вслух сказала строго: - Мире, я сейчас же выключу, если не прекратишь баловаться. Ты сама просила поставить эту сказку, хотя она для более взрослых детей. Никогда больше не включу ее. - Нет, мамочка, хочу,- тихонько попросила Мирема, осторожно высовывая из-под одеяла носик.- Хочу эту. Парела чувствовала, что дочка действительно боится безобразную Главную Крысу и в то же время очень хочет смотреть сказку дальше. И она не могла наблюдать за Миремой, которой владели столь противоречивые чувства, ясно написанные на ее личике, без улыбки. Девочка так мила и непосредственна!.. - Тогда молчи и смотри,- сказала Парела уже значительно мягче. "...И вот собрала Главная Крыса всех мудрецов своей страны. Думали они шесть лет и еще шесть дней, думали и наконец придумали". Одна из сидевших полукругом крыс неожиданно подскочила, замахала лапками и запищала: - "Придумал! Я такое придумал, что жадный Король отдаст нам не только тысячу голов сыра, но и всю солонину, все колбасы и вообще все-все-все! И станет тогда наш народ богаче его народа!" Изображение хитро прищурившейся крысы сменилось картиной городской площади, на которой играли дети. - Мамочка, а что они с ними сделают? - прошептала Мирема. - Можно подумать, ты не знаешь,- насмешливо отозвалась Парела. - Нет, мамочка, не знаю. Я вот вдруг взяла и все забыла. Вот сейчас все только помнила и забыла! - девочка сдвинула брови, смешно наморщила носик и изрекла: - У меня в голове вдруг появился склероз. Парела ласково потрепала пушистые волосики дочурки. Тем временем дети бросились врассыпную, потому что из переулка выскочил Крысиный Мудрец и закричал: - "Эй, мелюзга, кто хочет научиться танцевать "Крыску-польку"? Это очень веселый и славный танец". По его знаку из того же переулка вынырнул целый оркестр крыс. Животные несли старинные инструменты. Усевшись в ряд они заиграли веселую мелодию и принялись подмигивать детям. Одна за другой появлялись из переулка все новые и новые крысы. Они кружились и звонко пели: