Она бежала среди руин Города по извилистой сети бывших улиц и переулочков, сплетавшихся иногда узлами площадей. Бежала и звала Честава. Золотисто-пыльный ветер выл в развалинах, кружил и гонял по земле куыи никому не нужных купюр. Изредка он как бы дразнясь выдергивал из их пестроцветья несколько засаленных бумажек и швырял девушке в лицо.
      - Честав! Честав!
      - А разве я тебе не гожусь?
      - Или я?
      От резкого рывка Ириска опрокинулась навзничь.
      - Зачем тебе твой Честав! Он явно струсил. Выбери одного из нас. Отдаться на выпивание ирроргам с такой девочкой - прелесть! - один из склонившихся над Ириской причмокнул от предвкушаемого удовольствия.
      Девушка встала на колени, затравленно глядя на стоящих по обе стороны юношей.
      - Меня выбирай.
      - Или меня.
      - Но я... не хочу, - пролепетала Ириска. Только этого еще не хватало! Бежать с Церковной площади, чтобы вернуться туда...
      - Не хочешь?! А для чего же ты тогда мечешься по Городу голышом? Ирроргов пугаешь?
      Юноши засмеялись. Ириска вырвалась и попыталась бежать, но тут же была вновь поймана.
      - Так кого ты выбираешь? Его или меня?
      Ириска жалко запищала, забилась в руках юношей, покрывая их жадные физиономии лиловыми бороздами царапин.
      - Э нет! Круто дерешься!
      Один подхватил ее под мышки, другой - под коленки. Ириска продолжала безуспешно вырываться, изгибаясь всем телом. Юноши тащила ее, награждая на ходу пинками и приговаривая:
      - Ладно. Сейчас не хочешь, на площади решим. А то и РАЗДЕЛИМ ТЕБЯ ПОРОВНУ. Мы же друзья. И мы совсем не жадные.
      Ириска принялась брыкаться изо всех сил. Повязка сползла с ее головы. Увидев клеймо, шедший сзади заорал дурным голосом и разжал руки. Ириска пребольно стукнулась затылком об землю. Второй юноша обернулся и охнул, хоть не смотрел на клеймо. В тот же миг чьи-то ноги взметнули два пылевых облачка у самого лица Ириски. Первый юноша дико взвыл, захрипел и рухнул сначала на колени, потом на бок. Второй отпустил ноги Ириски и метнулся в развалины. В облачке рассеивающейся пыли к девушке склонилось озабоченное лицо Честава.
      - С тобой все в порядке?
      Ириска тут же нащупала на земле повязку и попыталась прикрыться. Честав удовлетворенно хмыкнул, присел около лежавшего без движения юноши и принялся стаскивать с него рубашку, приговаривая:
      - Ну если ты так стесеяешься, одень хоть это.
      - Не надо, она в крови, - пролепетала Ириска и только тут осознала, что рубашка упавшего юноши действительно насквозь пропитана голубой КРОВЬЮ. И Нож Судьбы, который лежит тут же, весь в КРОВИ. Лишь тогда девушка поняла, ОТКУДА взялась кровь.
      - Честав?! Ты...
      - А что, очень даже вкусно! - Нож Судьбы смачно всосал кровь с лезвия.
      - Даже вытирать не надо. Не Нож, а прелесть, - сказал Честав и УСИЛЕННО СТАРАЯСЬ НЕ СМОТРЕТЬ НА ИРИСКУ протянул ей рубашку.
      - Надень.
      Ириска сжалась в комок. Ее мутило. Глаза сами собой закатывались.
      - Ладно, будем считать, что ты права. Хотя его голубая кровь может скрыть ОПАСНЫЙ цвет твоей собственной. Тогда займемся штанами, - слабо донесся до сознания девушки голос Честава.
      - Не смей! - слабо пискнула Ириска. Честав удивленно посмотрел на нее.
      - Слушай, нельзя же быть такой разборчивой в нашем положении! Или ты и дальше собираешься бродить среди этих руин в чем мать родила?
      - Нет-нет! Я не одену ничего с мертвого. И ты не одевай. Иначе я стану ненавидеть тебя еще сильнее! - последние слова девушка выкрикнула почти истерически.
      - Я же тебя... Эх ты!
      Хмурый Честав медленно подошел к Ириске и по-прежнему СТАРАТЕЛЬНО не глядя на нее попытался отнять повязку.
      - Резать желаю, - начальственным тоном сказал Нож Судьбы.
      - Что ты хочешь сделать? - испугалась девушка. Ничего не объясняя Честав так рванул ткань, что Ириске обожгло ладони. Девушка приготовилась к худшему, однако Честав лишь разрезал кусок материи пополам.
      - Хорошо резать что-нибудь! - обрадовался Нож.
      - Когда-то очень давно люди обходились набедренными повязками. В то время они были еще дикими. По-моему, сейчас самое время вернуться в пещеры, - Честав с философской насмешливостью оглядел скучное однообразие развалин, гонимых золотым ветром пылевых чертиков, беспорядочные стайки мятых шекелей и беззаботно присвиснул. Потом положил к ногам Ириски куски ткани и удаляясь как бы невзначай бросил через плечо: Советую не задерживаться. Тот, кого я убил и его товарищ хотели получить твое тело на Церковной площади. У ирроргов замечательный нюх на подобные делишки. Скоро здесь будет полно патрулей. Да и Мастер мог заметить, что мы удрали.
      Юноша шел напевая и не оглядываясь. Серебряные лучи солнца равнодушно сверкали на лезвии Ножа. Тем не менее Ириске казалось, что с его бритого затылка смотрит загадочный третий глаз. Внимательно наблюдая за маленькой фигуркой Честава, девушка тщательно закрыла голову и бедра повязками и медленно пошла в ту же сторону, что и он. За спиной плелись несколько Мыслей. Одна из них набралась храбрости и заговорила с Ириской:
      "Зачем ты идешь туда же, куда идет Честав?" - "Почему нет? Он-то наверняка знает, где безопасно". - "Почему он должен знать это?" - "Он иначе не может, потому что его клеймо..."
      У Ириски похолодело в груди. Ноги сделались ватными. Выходит, юноша по-прежнему в опасности. Она же как раз и пыталась разыскать Честава для того, чтобы предупредить... Нет, он и сам знает. Тогда помочь! А как? Как-нибудь. Только бы оказаться рядом...
      Мысли повалились на землю от хохота, но тут же с новой силой обрушились на девушку.
      "Вы оказались рядом, а что толку? Ты сама же прогнала Честава, сама запретила ему взять одежду убитого".
      "Обещала возненавидеть того, кто СПАС тебя. Как и чем он закроет теперь собственное клеймо?"
      "А не кажется ли тебе, Ириска, что он как-то ОЧЕНЬ УЖ ВОВРЕМЯ явился на выручку?"
      "Следил он за тобой, вот что!"
      "Следил! Подглядывал!"
      "Вспомни его ВЗГЛЯД. Честав хочет соединиться с тобой. А иррорги не зевают. Беги прочь от него!"
      "А не кажется ли тебе, что Честав убил того юношу из ревности? Он сам хочет окунуться в твою чашечку, и никому другому..."
      Словно подброшенная взрывом Ириска пустилась бежать, громко выкрикивая имя Честава. Плохие Мысли мчались сзади и продолжали дразнить девушку. Лишь одна Светлая обогнала ее и еле слышно шепнула: "Честав ЛЮБИТ тебя. Он не подглядывал, он ОХРАНЯЛ".
      Внезапно девушка остановилась как вкопанная. Стайка навязчивых Мыслей разлетелась. Перед Ириской был тупик, настоящий огромный завал. Куда же девался Честав?
      Из-за угла дома (и как только угол сохранился!) доносились удары, сопение и другие звуки борьбы. Ириска осторожно заглянула за угол и тут же бросилась вперед.
      Честав дрался один против трех, и судя по всему ему изрядно доставалось. Нож Судьбы беспомощно валялся у стены и лишь тихонько скулил от возбуждения.
      Один из нападавших заметив риску Удивленно замер, но в следующую секунду уже бежал к ней с перекошенным от алчной радости лицом. Девушка узнала его: это был тот самый юноша, который пытался вместе с товарищем увести ее на Церковную площадь. Перепуганная Ириска бросилась к Ножу Судьбы, сжала его обеими руками, зажмурилась и принялась размахивать во все стороны, тоненько вопя:
      - Не подходи-и-и! Не сме-е-ей!
      - Всех порежу, - спокойно и веско подтвердил Нож Судьбы, со свистом рассекая воздух.
      Когда Ириска решилась открыть глаза, к ней уже никто не бежал. Честав перекатывался по земле и слабо защищался локтями, а нападавший юноша пытался ударить ногой в лицо, в живот или в пах. Неожиданно Честав встал на четвереньки и тяжело прыгнул вперед. Нападавший тоже прыгнул, но тут Честав рванул крышку люка, скрытую слоем высохшей грязи. Его противник отчаянно дрыгнул ногами и с громким воплем провалился в черное отверстие.
      - А-а-а-ахх, давненько я не получала никого, - блаженно прогудел люк. Честав уронил крышку и сел. С минуту он сопел, морщился и ощупывал разбитое лицо, кровоподтеки на теле, осторожно сгибал кисть левой руки. Наконец благодарно посмотрел на девушку и сказал:
      - Спасибо тебе. Один бы ни за что не справился.
      Только Ириска хотела спросить, за что же спасибо, как Нож Судьбы произнес обиженно:
      - Ей одной? А мне?!
      Начиная понимать, но все еще не веря Ириска залилась лихорадочным гороховым румянцем. Она вдруг ощутила, как потяжелела рука, все еще инстинктивно сжимающая Нож Судьбы. Чпезвычайно медленно и осторожно девушка опустила глаза...
      Если бы у Ириски на голове уцелели волосы, они бы зашевелились. На земле скорчились два тела, покрытые страшными ранами.
      Девушка долго не осознавала ни себя, ни окружающее. Честав куда-то тащил ее, а перед глазами все стояли два тела, заслоняя и ярко-золотое небо, и серебристое солнце, и руины, бесконечный лабиринт руин...
      - Пока хватит.
      Честав привалился боком к стене и с беспокойством ощупал распухшую руку. Ириска прижалась к его грязной потной спине и жалобно прошептала:
      - Я убила их. УБИЛА.
      Она боялась, что Честав ответит: "Подумаешь, ну и что?" - или: "Да, это очень плохо". Она вообще боялась ЛЮБОГО ответа СЛОВАМИ. Однако Честавпросто повернулся к ней и с бережной нежностью погладил по заплаканной щеке. Удевушки слегка закружилась голова. Негодование на себя, отвращение к собственному поступку и упреки в адрес Честава только и ждали подобного расслабления, чтобы выплеснуться потоком горечи. Но Ириска неожиданно для себя самой прошептала:
      - Выбрось Нож Судьбы.
      Честав взял девушку за подбородок, внимательно вгляделся в рыжие миндалины ее испуганных глаз и раздельно произнес:
      - Глупышка. Как же я спасу тебя во второй раз? Без Ножа я слабый.
      Ириска была благодарна юноше за то, что он не намекнул на собственное спасение ЕЕ руками. Она с неожиданной доверчивостью обняла Честава за плечи и вновь повторила:
      - Выбрось Нож. Из-за него мы оба ИСПАЧКАНЫ КРОВЬЮ.
      По-прежнему глядя в глаза девушке Честав поднес к губам ее руку, потом размахнулся и всадил Нож Судьбы в стену по самую рукоять.
      - Дурак, - глухо выругался Нож.
      Честав слабо усмехнулся.
      - Действительно, это самый безрассудный поступок за всю мою жизнь. И может даже самый безрассудный НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ. Ведь нас теперь голыми руками взять можно, - юноша сел на землю скрестив ноги.
      - Зато Ножа нет. Все будет замечательно.
      Ириска плохо понимала, что говорит. Ее постепенно наполняло желание снова обнять плечи Честава, прижаться к его спине, казавшейся такой крепкой и надежной. И чтобы он взял ее подбородок, провел сухими от жары губами по ладони... С ним так надежно и... хорошо!
      - Честав, - тихо позвала девушка. Он иронично рассматривал опухшую кисть руки.
      - Честав, это все... Это тебя... Напали на тебя... эти... Из-за клейма?
      - А то как же! - отозвался юноша.
      - Тогда держи.
      Ириска сказала это как можно более равнодушно. Ее руки медленно скользнули к узлу на боку. Часто-часто дыша и покрываясь пятнами горохового румянца от сознания того, что впервые ДОБРОВОЛЬНО раздевается перед мужчиной девушка сняла набедренную повязку и протянула ее Честаву со словами:
      - Вот. Тебе нужнее. Если тебе не противно, конечно. Я же носила ее... прямо на... стаканчике...
      Рыжие глаза Честава сделались сумасшедшими. Медленно взял он протянутую повязку, зарылся в нее лицом и сидел так несколько минут. Наконец сглотнув застрявший в горле ком прохрипел:
      - Спасибо, Ириска. Я этого НИКОГДА не забуду, сколько бы ни осталось жить.
      Пока Честав обматывал тканью голову, девушка неожиданно ясно представила план спасения. Не глядя на Честава и еле удерживая себя от того, чтобы коснуться его тела своим Ириска коротко сказала:
      - Пошли.
      - Куда? - голос юноши был мягким и грустным.
      - Не знаю. Далеко-далеко отсюда. Пойдем медленно. Зачем спешить? Мы убегали, но бежать не надо. Надо идти спокойно.
      - Ну что ж...
      Честав опять послал девушке загадочный взгляд из-за сомкнутых рыжих ресниц. Однако на этот раз Ириска не смутилась. Она молча стояла и ждала повиновения. Лишь легкое подрагивание губ выдавало внутреннее напряжение, да рыжие миндалины глаз затуманились.
      - Ну что ж, пойдем,- согласился наконец Честав. - Я сделал с Ножом Судьбы то, что ты хотела...
      - Ну и дурак, - вставил Нож. - Если теперь даже попросишь, и то не выйду из стены.
      - ...И теперь командовать тебе.
      Юноша тщательно стер с лица концом повязки грязный пот и засохшую бурую кровь, отряхнулся, поправил несуществующие воротничок и галстук и громко сказал:
      - Итак, двое хорошо знакомых молодых людей вышли из новенького (с иголочки!) домика в жаркий золотой денек, чтобы побродить в тиши городких улочек.
      - И послушать щебет пичужек, - добавила Ириска.
      - Обязательно. Что же касается костюмов...
      - Тебе очень идет, - поспешно вставила Ириска.
      - И тебе тоже. Адам и Ева.
      - Кто-кто?
      - На прогулке расскажу.
      - Пара чокнутых, - презрительно буркнул торчащий в стене Нож Судьбы. Не обращая на него ни малейшего внимания Честав элегантно выставил локоть. Ириска взяла его под руку, и они неспеша пошли куда глаза глядят. Честав неустанно разглагольствовал о каких-то пустяках, помахивал свободной рукой и просил Ириску обратить внимание "вот на ту живописную кучу камней" или "на тот кусок стекла, который отбрасывает таких великолепных солнечных зайчиков". Изредка он сжимал пальцами босой ноги камешек и забрасывал подальше, что вносило некоторую дисгармонию в этот фарс. Ириска же все крепче обнимала руку юноши и как бы случайно то касалась его плеча щекой, то задевала ногу бедром.
      - А как щекочет ноздри великолепная золотая пыль! - восхищался Честав, когда Ириска прошептала:
      - Справа иррорги. Патруль. Первой говорю я. Подыграешь на ходу.
      - Эти мельчайшие частички пляшут в воздухе как люди в жизни, - невозмутимо продолжал юноша.
      - Эй, вы! Стойте.
      Даже если бы не богатые Пояса Отличия, указывавшие на довольно высокий ранг патрульных, хищный огонек в глазах безошибочно выдавал ирроргов.
      - Куда идем? - подозрительно спросил Старший.
      - Куда надо, - спокойно сказала Ириска.
      - А почему голые? Почему твой приятель такой помятый?
      - Так надо.
      - Все "надо" и "надо". А кому надо?
      - Всем.
      Нахальный тон Ириски начал выводить ирроргов из себя. Честав поспешил вступить в разговор.
      - Послушайте, неужели непонятно? Ну сами сообразите, куда могут идти одетые подобно нам юноша и девушка по Городу ни от кого не прячась?
      Старший не замедлил перехватить инициативу в разговоре:
      - На Церковную площадь. На ирризацию.
      - Именно туда мы и направляемся, - совершенно невозмутимо подтвердил Честав.
      Иррорги конечно же не верили ни единому их слову. Ириска не выдержала и попыталась спасти положение:
      - Нет, но мы...
      - Не слушайте эту дурочку, - Честав со снисходительной благосклонностью посмотрел на Ириску. Девушка выпрямилась как струна и покрылась гороховыми пятнами румянца обиды. Слова застряли в горле. Юноша презрительно причмокнул и сказал: - Ну кого, кого интересует ОСОБОЕ МНЕНИЕ Белого Кардинала? Я тебя не понимаю!
      Честав раздражался, Ириска тоже.
      - Эй, что за ахинею ты несешь?
      Старший сверлил Честава гневным взглядом.
      - Ерунда. Неделю назад Кардинал лично благословил нас. Мы совершили небольшое паломничество по Городу и сегодня жертвуем себя Золотому Богу и Кардиналу.
      - Так это вы, - патрульные удивленно разглядывали парочку. Ириска постаралась взять себя в руки и все еще дрожа от обиды сказала:
      - Да, именно мы. А разве вас это интересует?
      - Конечно. Мы даже проводим вас.
      Старший низко поклонился, ритуально взмахнув поясом. Честав коротко кивнул в ответ и повел Ириску дальше. Патруль следовал за ними шагах в десяти.
      Юноша продолжал ломать комедию, живописуя развалины. Ириска стреляла в него отчаянными взглядами. Честав не реагировал. Пришлось тащиться рядом с ним. Пренепреятнейшая Мысль об ирризации скрипела песком на зубах.
      - Ты устала. Ничего, идти уже недолго. Только не висни на руке, опухоль болит, - равнодушно сказал Честав и несколько даже грубовато встряхнул девушку.
      В проломе стены застыла Смерть.
      - Подите прочь.
      Старуха пристально разглядывала Честава и Ириску. (Девушке даже показалось, что Смерть считает поры на коже ее тела.) Тем не менее иррорги отлично поняли, что предложение убраться относится именно к ним.
      - Мы не можем. Мы должны проводить их, - запротестовал Старший. Смерть коротко повторила:
      - Прочь.
      Патрульные презрительно махнули Поясами и исчезли. Старуха медленно приблизилась к парочке. Легчайший шорох черного плаща действовал Ириске на нервы. Она инстинктивно вжалась Честаву в бок.
      - Так. Ты ее не оставил, - разочарованно констатировала Смерть. Юноша молчал.
      - И Нож Судьбы выбросил. Не потерял ведь, а ВЫБРОСИЛ! Такой Нож! Она попросила, не так ли?
      Честав скрипнул зубами.
      - А как тебя изукрасили! Что за синяки! Что за ссадины! И рука распухла. Тоже небось из-за девчонки? Говорила же, опять по ее милости натерпишься. Скажи хоть спасибо, что живой...
      - Не смей его обижать! - пискнула Ириска, прячась за спину Честава. Она неосознанно прижалась к юноше как можно плотнее. И тут же почувствовала, как его тело налилось жаром, и ее тело ответило тем же.
      - Это что еще за голосочек?
      Старуха злобно зыркнула на Ириску.
      - А ты зачем сняла повязку с бедер? Чтоб каждый кому не лень бросался на тебя? А Честав пусть дерется голыми руками?! Впрочем, он уже успел отличиться.
      Последовала пауза. Ириска выглянула из-за спины Честава и с удивлением увидела, что Смерть... СМЕЯЛАСЬ. Беззвучно тряслась, распахнув черный беззубый рот.
      - Дети, - проскрипела Смерть и вдруг сорвав с себя плащ швырнула его Честаву со словами: - Ладно. Продолжайте свой путь, чем бы он ни кончился.
      Юноша вертел в руках плащ и непонимающе поглядывал на то место, где только что стояла старуха.
      - Но послушай... Это же... целое... богатство!
      Ириска выхватила плащ, зябко закуталась в него, потом быстро сорвала с прикрытой огромным капюшоном головы повязку и обернула ткань вокруг пояса Честава.
      - Ну вот, наконец мы оба более-менее прилично одеты.
      - И ты, которая боялась коснуться одежды убитых, прячешься под покровы Смерти, - иронично сказал Честав.
      Ириска молча вывернула плащ наизнанку (так ей казалось лучше) и пошла вперед. Последнее замечание юноши слегка задело ее, а заодно заставило вспомнить о нанесенном при ирроргах оскорблении.
      - Ириска, погоди...
      - Да, конечно. Я ДУРОЧКА, - буркнула девушка. Черный плащ словно отделил и отдалил ее от Честава.
      - Ириска! - отчаянно позвал юноша. - Я же не хотел... Я при подонках...
      - Вот именно! ПРИ НИХ! - возмутилась девушка.
      - Надо же было остановить тебя... Ладно, как хочешь. Я тоже пойду. Видно, не зря Смерть советовала мне бросить тебя. Знал бы, так вообще не встревал бы, а так - дурак дураком...
      Ириска обернулась так резко, что едва не упала. Полы плаща взметнулись в стороны.
      Честав действительно уходил. Шел сгорбившись, потирая распухшую руку. Но чудо...
      Распахнувшийся плащ освободил сердце девушки. Оно на мгновение уловило надломленную боль ЕГО сердца.
      - Честав!!!
      Ириска отважно приближалась к нему.
      - Мой, мой... ЛЮБИМЫЙ...
      Стоя на коленях и обнимая ноги девушки Честав осторожно водил губами по ее коже. Ириска запахнула полы плаща и горячечно шептала:
      - Ласкай меня, ласкай. Целуй. Как хорошо... Плащ не выпустит наружу нашу ласку. Плащ на двоих...
      Они скрылись в самом сердце развалин и потеряли счет времени. Потом долго молча блуждали среди пыльных золотых туманов и радужных россыпей битого стекла. И ласкались под покровом Смерти.
      - Мы - Адам и Ева, - пробормотал наконец Честав. - Только мы не родились в раю. Мы последние из преисподней.
      - Опять ты про них, - лениво мурлыкнула Ириска. - Кстати, кто это?
      - Адам и Ева, юноша и девушка. Их сделал Бог... не знаю только, Золотой ли. Он поселил их в таком месте, где все было хорошо, в раю. Но Адам и Ева ослушались Бога. Он выгнал их из рая. И они скитались по пыльной жестокой земле...
      - Где ты смотрел такую книгу? - удивилась девушка. - Во всем Городе давно не осталось ни одной целой Стены.
      - Я ЧИТАЛ книгу. Это такое старинное занятие, - Честав погладил под капюшоном бритую голову Ириски. - Книга была очень древняя. То есть не книга, а ее кусочки. Там рассказывалось про Адама и Еву, а еще про то, как девушка ждет своего возлюбленного и бродит по Городу в поисках его. Очень грустная книга. Зато она принадлежала НАСТОЯЩЕМУ Белому Кардиналу.
      Последние слова Честав почти неслышно прошептал.
      - Какому... НАСТОЯЩЕМУ? - не поняла девушка.
      - Настоящему, - Честав в упор посмотрел на Ириску и продолжал: Помнишь тот люк, в который угодил последний из напавших на меня? Так вот, это была Справедливая Машина.
      - Справедливая Машина... Как давно...
      - Не так уж и давно, - перебил девушку Честав. - Так вот. Настоящий Белый Кардинал погиб в недрах этой самой Машины. И сбросил его туда, кстати, небезызвестный тебе Мастер.
      - А кто же... - лицо Ириски выражало растерянность и недоумение.
      - Бандальмахар Дукс. Был такой актеришка. Ты что, забыла?
      - Да я... я не обращала на него внимания, если честно. Из-за этого Дукса Роза просто умирала, вот мне и было противно.
      Ириска смутилась, так как действительно не раз находила в наигранно-слащавом облике Кардинала нечно знакомое. Но Честав узнал, а она нет...
      - Ах Роза! Да, ей впору.
      - Это та самая, - девушка положила руку Честава на колотую ранку на своем боку.
      - Я знаю.
      В Ирискиной душе всколыхнулись кое-какие подозрения, не раз мелькавшие и прежде.
      - Ты ОЧЕНЬ МНОГО знаешь, Честав.
      - Да.
      - И про меня... Почему?
      - Я давно слежу за тобой. Потому что давно... люблю тебя.
      У Ириски колокольчиком забилось сердце.
      - Как... давно?
      - Два года.
      - Что?! - Ириска во все глаза смотрела на Честава. - Не может быть. Я слышала, что как только юноша вюбляется, он то немедленно с ней... - дальше она не решилась произнести ни звука.
      - Это тебе Роза сказала. Или в крайнем случае Лилия, - Честав грустно поцеловал Ирискино клеймо.
      - Откуда ты узнал?
      - Кто ж еще мог сказать такую ерунду! Во всяком случае не бедная Маргаритка. Подумай хорошенько, сколько раз я мог тебя ЗАСТАВИТЬ если не за эти два года, то хотя бы за сегодня. С Ножом Судьбы в руках... Но это не любовь. ЭТО ЛОЖЬ.
      За спиной раздался скрип.
      - Пифала?!
      Юродивая деревянно подергивалась и пускала зеленые слюни.
      - Легка на помине.
      Пифала скрипнула, попятилась, споткнулась, вновь попятилась...
      - Эй, ты, артстка! Не видать их?
      Честав ударил Ириску под коленки и придавил к земле тяжестью своего тела. Под черным плащом Смерти было темно и душно. Честав едва слышно стонал: он упал на распухшую руку.
      - Ма-а-а... Ма-а-а... Мо-о-о-ой Ма-а-а... - скрипела юродивая.
      - Ищи, ищи их! - донесся под плащ зычный голос Мастера. - Нюхом чую: мерзавцы должны быть где-то здесь. Найдешь - поглажу твою мерзкую головку.
      Раскатистый хохот Мастера утопил слабый ответный скрип Пифалы.
      - Мы пропали, - прошептала Ириска.
      Однако гулкие шаги Мастера звучали все дальше и дальше, пока не смолкли совсем.
      - Ты думала, она нас выдаст? - серьезно спросил Честав, выбираясь из-под плаща и осторожно помахивая кистью больной руки.
      - Я думала... Я не знаю... - Ириска слегка опьянела от сознания того, что юноша несколько минут лежал на ее груди.
      - Не думай плохо о Пифале.
      - Почему?
      Честав с укором посмотрел на девушку.
      - Ты не только актеров не узнаешь.
      Кружащей легкости ка не бывало. Ириске и прежде казалось, что Пифала...
      - И ты не помнишь, у КАКОЙ из твоих подружек был ЗЕЛЕНЫЙ цвет?
      - Не продолжай! - точно ужаленная взвизгнула Ириска. Лучше даже не пытаться представить себе, ВО ЧТО могла превратиться... Маргаритка...
      - Ты гонишь прочь действительность, - сказал Честав. - И даже не обратила внимания... с какой стороны шел Мастер.
      Ириска испуганно посмотрела на юношу. С трудом вскарабкавшись на груду обломков Честав с минуту постоял на верхушке и молча съехал вниз.
      - Что еще случилось? - прошептала пожелтевшая Ириска.
      - Я... я никогда... - у юноши тряслись губы. - Я никогда не терялся в развалинах... Никто не знает их лучше меня. Даже когда меня схватили, на самом деле я не заблудился...
      Ириска вздрогнула, потому что вспомнила слова Смерти: "Мало тебе из-за нее досталось... Опять попадешься... По ее милости натерпишься снова..." Смерть сказала, ИЗ-ЗА НЕЕ...
      Немедленно в мозгу всплыло продолжение фразы: "Когда меня схватили, я не заблудился. Я шел за тобой и выдал себя, чтобы не бросать тебя одну".
      - А сейчас? - с трудом выдавила девушка, поглаживая повязку, скрывающую клеймо Честава.
      - А сейчас я был с тобой и... В общем, Церковная площадь перед нами. Поиски начались, здесь полно ирроргов. Теперь нам не уйти.
      Золотые пылинки плясали перед глазами девушки. Из-за завесы этой золотой метели доносились слова Честава:
      - Вот чем кончился наш путь, как сказала Смерть. Мы так и говорили патрульным. Это замкнутый круг: откуда шли, туда и пришли.
      Ириска прилепилась к Честаву и нежно прошептала:
      - Если наш путь кончился... здесь... То соединись со мной здесь.
      - Ириска, не смей!!! Ты не погибнешь!
      Честав вжимался в камень. Ириска в полузабытьи наседала на него.
      - Нас выпьют. Ну и что? Мы станем ирроргами, но не перестанем любить друг друга.
      - Не тешься иллюзиями, - пробормотал Честав. - Я тебя люблю...
      - И я тебя!
      - Знаю. Это и плохо. Видела пояса Окаменевших, Обугленных и других? Вот что получается из влюбленных. Или того хуже...
      - Или?! - Ириска задохнулась.
      - Или... Пифала. Только ты будешь рыжей юродивой. Рыжей как глина, а не зеленой. Иррорги будут нас почитать, потому что при ирризации мы убьем штук пять-десять своей любовью. Одеревенелых, Окостенелых, юродивых и прочих они почитают, потому что БОЯТСЯ. Это единственное, чего они боятся.
      Ириска рыдала. Честав пил ее слезы с горячих рыжих щек и шептал:
      - Это страшно: СТАТЬ ПИФАЛОЙ. Думаешь, зря оставшиеся в живых люди впали в истерику? Остатки человечности еще держались на последних семьях. Подонки боялись, что любовь может тихонько таиться в семье. Когда же выяснилось, что брак не защищает от ирроргов, все рухнуло! Дом на песке или карточный домик... Мужья и жены расстались, и так называемое "порядочное общество" моментально раскрошилось кучками разозленных человечков. Впрочем, ты все это знаешь. Всеобщая конвульсивная паника. "Казнить рыжих!" Город разнесли по кирпичикам, и мне его жаль, хоть я и ненавидел это скопище каменных домов-монстров со Стенами-шпионами, - юноша поймал несколько потрепанных бумажных купюр, которыми ветер забавлялся у его ног, и с грустью заметил: - Вот, пожалуй, последние игрушки людей. Как были они разноцветными бумажками, так и остались. Только теперь и они никому не нужны. Их выбросили на свалку, а свалкой стали сами руины Города, где царствуют иррорги. Они совсем обнаглели, эти иррорги, даже Пояса Отличия выдумали. Теперь стать ирроргом - великая честь. А раньше они прятались в полупрозрачности. И ты хочешь сделать ТАКОЕ...
      - А ты не хочешь! - в отчаянии выкрикнула девушка.
      - Хочу, не могу сдержаться, так хочу, - неожиданно жалобно сказал Честав. - Но когда думаю о тебе... Я не могу, чтоб ты стала юродивой!
      - А я могу, - слабо выдохнула Ириска. - Ты сильный. Ты защитишь меня. Даже голыми руками.
      - Я слабый, слабый, - с горечью откликнулся Честав. - Я все время подворачиваю ногу. У меня слабые суставы. Вот и с теми троими я бы без тебя не справился. Я руку вывихнул! Я не могу тебя защитить!
      - Ты сильный. Сильный мой Честав...
      - Слабый. У меня свой цвет, как у девушки. И длинные ресницы. И тонкая кожа. Это стыдно. В детстве меня сильно дразнили мальчишки...
      - У нас один цвет. Рыжий. Соединимся же, прошу тебя!
      - Говорят, были когда-то Рыжий и Рыжая-с-Крысой. Певцы. Иррорги убили их, - глаза Честава вновь сделались сумасшедшими.
      - Но ты защитишь меня, мой Честав...
      И оба заставили себя поверить в эту наивную ложь. И сбросив ненужные теперь покровы из плаща Смерти утонули в объятиях друг друга.
      Они не осознавали, как иррорги нашли их, разняли и мешая торжество с проклятиями понесли на центральную площадь. Как растянули на возвышении и пили пьянящее вино их единой души вперемешку с необыкновенной алой кровью. Пили, пили... и не могли выпить. Золотой день сменился серебряной ночью, ночь сменилась днем, а их... все не могли выпить. Иррорги стекались на Церковную площадь со всего Города, лакали алый поток по-звериному жадно... но все равно не могли выпить! А Ириске и Честаву казалось, что их тела по-прежнему сплетаются, и разделенные густым золотым воздухом руки все равно МЫСЛЕННО касались и ласкали друг друга. А откуда-то закусив сухую старческую губу напряженно следила за ними Смерть.
      Иррорги сидели прямо на земле. Непривычно тихие. Это было жутко: Церковная площадь и развалины, полные ТИХИХ ирроргов. И бесконечные потоки души с кровью пополам. Наконец то один, то другой начал опускать голову, ронять руки, складываться. Из сидящих фигур как бы медленно выходил воздух. Иррорги расплывались по земле бесцветными кожистыми оболочками. А по этим оболочкам волоча ноги шла черная старуха с черной метлой на плече, разевая в приступах беззвучного хохота черный беззубый рот. А навстречу ей, прямо из двери церкви бежал золотой карлик, кривя в бессильном гневе ужасное лицо-маску. И трудно было узнать в уродце Золотого Бога, такого великого и великолепного еще этим утром.