Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Вызывающий бурю (№1) - Вызывающий бурю

ModernLib.Net / Фэнтези / Ллойд Том / Вызывающий бурю - Чтение (стр. 16)
Автор: Ллойд Том
Жанр: Фэнтези
Серия: Вызывающий бурю

 

 


Шалат носил обычный белый боевой килт, доходивший до середины икр; на его мощных, обнаженных, покрытых шрамами руках красовались медные обручи с лазуритами. Шрамы свидетельствовали о том, что повелитель прошел все пять испытаний ноля Агоста, – правда, никто в этом и не сомневался: прежний правитель Цатах никогда бы не сделал Шалата избранным и повелителем, будь тот беспомощным младенцем. За спиной Шалата висел меч Голат; огромный рубин на горле повелителя сверкал даже в неярком свете храма.

– Милорд, – пробормотал генерал, опускаясь перед своим господином на одно колено.

Чейт спиной ощущал пустоту сзади. Четсы не любили темноты, а огромный храм еще больше угнетал генерала и усиливал его беспокойство.

Небольшая канавка около фута глубиной отмечала границы священной земли храма, посреди которого горел вечный огонь. Зато все за пределами этого зловещего и древнего места тонуло в черноте, словно границы отмечала не канавка, а каменная стена.

– Поднимитесь, Чейт. А теперь скажите, именем Цатаха, чего ради вы позвали меня сюда посреди ночи? Этот храм великолепен днем, а сейчас похож скорее на ночной кошмар.

Генерал утвердительно буркнул и встал. Многочисленные здешние храмы после захода солнца не радовали душу: их переполняла глубокая печаль. Храмы, посвященные Нартису и Альтерр, находились на вершине скалистой гряды в северной части долины, и их жрецам не приходилось спускаться вниз для выполнения ночных ритуалов. Именно поэтому генерал выбрал этот храм местом встречи с повелителем.

– Вообще-то, милорд, я подумал, что лучше обойтись без толпы зрителей, которые тут же начнут разносить сплетни. А вечный огонь может помочь нам разобраться в случившемся.

– Вечный огонь? И кто, по-вашему, лжет?

– Свидетель, милорд. Генерал оглянулся и продолжил:

– Мои люди скоро его приведут. Но я хотел прежде познакомить вас с ситуацией.

Шалат раздраженно хмыкнул, обошел вокруг колонны, и генерал с правителем присели на широкую каменную ступень.

– Значит, Чарр не был ранен в стычке? – начал Шалат.

– В некотором смысле слова – был… Но его гвардейцы рассказывают нечто странное.

– Странное?

– Это случилось в охотничьих угодьях близ Черного дворца почти два месяца тому назад. Один из разведчиков заметил людей, направляющихся пешком в их сторону, – около полудюжины чужеземцев-северян.

– Ну, конечно, то были чужеземцы, ведь ни один четс не нарушит законов охоты.

В голосе Шалата снова послышалось раздражение.

– Совершенно верно, мой повелитель, – поспешно проговорил генерал, – и лорд Чарр решил устроить им засаду.

– Ха! Значит, тупой ублюдок угодил в собственную ловушку. Тогда он получил по заслугам.

– Да, мой повелитель. Во всяком случае, гвардейцы атаковали и убили нескольких чужеземцев, а лорд Чарр получил стрелу прямо в сердце, причем, никто не заметил, кто стрелял. Туда, откуда прилетела стрела, послали собак, но лучника не нашли.

– Но если он получил стрелу в сердце, как же он выжил? Порыв ветра прошелестел по гладкому полу храма, и генерал почувствовал наводящий тоску запах древности. За их спинами белый столб вечного огня тянулся от алтаря к куполу храма, слегка потрескивая, как и тысячу лет назад.

– Мы понятия не имеем, как он выжил. Несколько хирургов исследовали рану: все они утверждают, что стрела вошла прямо в сердце и Чарр должен был умереть. Его отнесли в часовню и оставили умирать наедине с богом, мой повелитель.

– И все удивились, когда наутро он оказался жив?

– Совершенно верно, мой повелитель. Тогда позвали жреца, и тот сказал, что рана волшебная, что идет битва за Чарра – чисто духовная, битва за его душу. Жрец сказал еще, что стрела сделана из сажи, с помощью колдовства сделавшейся тверже железа.

– Духовная битва? Значит, эта дрянь проклята. Белоглазый мстительно рассмеялся.

– Именно, повелитель.

Генерал терпеливо ждал, когда повелитель даст ему продолжить. Шалат был подобен горе – он ни к кому не желал идти навстречу. Тот, кто попытался бы его подтолкнуть, лишь рассадил бы руки.

Наконец Шалат дал знак, и генерал продолжил:

– Узнав о словах жреца, гвардейцы решили отнести Чарра обратно в Тотель. Они подумали, что, раз ему все равно суждено умереть, лучше, если это произойдет поближе к храму Солнца.

– Набожные. Глупые, но набожные.

– Они притащили с собой одного выжившего чужеземца. В той стычке он бросился бежать, едва увидев стрелу, но когда заметил, что гвардейцы не собираются его убивать, сдался сам. Он говорит на языке четсов и заявил, что знает убийцу. Он так странно себя вел, что гвардейцы решили не убивать его сразу, а связали покрепче и положили на телегу рядом с кранном.

– И ты хочешь, чтобы я выслушал его показания? А что он сказал тебе?

– Если не возражаете, мой повелитель, я бы предпочел, чтобы вы сами сделали выводы. Думаю, он не сможет вам соврать, особенно, если рука его будет в вечном огне. Он вполне прилично знает наш язык, думаю, именно поэтому он и попал в тот отряд – значит, должен знать об огне. Чужеземец сообщил, что сам находился под действием чар, но с этим можно будет разобраться потом. Сейчас меня волнует только убийца.

– Вас волнует, что чужак мог солгать, или, что все это окажется правдой?

Заслышав негромкие голоса, генерал поднялся и направился ко входу в храм. Когда из мрака появились трое, Шалат присоединился к генералу. Двое из вновь прибывших были гвардейцами льва из личного легиона генерала Дева. Третий, сильно хромавший, связанный толстыми веревками, был выше гвардейцев и более худым.

Гвардейцы были вооружены арбалетами и боевыми топорами, а тот, что покрепче, – еще и обитой железом палицей, явно, принадлежавшей прежде чужеземцу. Швырнув пленника на пол, они опустились на одно колено перед повелителем.

– Развяжите ему руки, – приказал Шалат, – и отведите к огню.

Шаги гулко отдавались на каменных плитах, но чем ближе люди подходили к середине храма, тем тише становился звук, словно бесконечный гул вечного огня приглушал поступь.

Волосы пленника были темными, как у фарлана, но для фарлана он был недостаточно высок, и черты лица его были иными. Он еле плелся за белоглазым. Гвардейцы подталкивали чужестранца сзади, но все равно тот с благоговейно раскрытым ртом рассматривал удивительный храм. Четыре колонны поднимались к куполу, отделенному от алтаря восьмьюдесятью футами пустоты, но не поддерживали свод: алтарь и купол соединял лишь тонкий белый столб вечного огня.

Вверху вокруг колонн тянулась дорожка, которяя предназначалась исключительно для жрецов Цатаха. Если бы кто-нибудь другой попытался подняться к ней по ступеням, будь то сам генерал Дев, он был бы немедленно казнен. Только магия поддерживала дорожку в воздухе, и если бы на нее ступил кто-нибудь, кроме жреца, он мог бы разрушить чары, удерживавшие в равновесии тысячи тонн камня, и убить пилигримов внизу. В праздничные дни пилигримов тут собиралось несколько тысяч.

Шалат не стал тратить времени попусту. До того, как явиться на встречу с генералом, он развлекался с четырьмя любимыми наложницами, поэтому хотел как можно быстрее вернуться к приятному времяпрепровождению. Схватив иностранца за шкирку, он поднял его в воздух и поднес к столбу вечного огня.

– Ты знаешь, что происходит с лжецами, когда они суют руки в священный огонь? – весело спросил повелитель.

Пленник кивнул. Он явно нервничал, но не слишком сильно. Генерал подумал, что чужестранец, видимо, смирился со своей участью и передал свою судьбу в руки богов.

Шалат тоже кивнул и взял руку чужеземца. Избранному Цатаха огонь не причинит вреда. Зато чужестранец рискует потерять руку – если солжет. А если замешкается с ответами, потеряет нечто большее, чем руку.

– Как тебя зовут?

– Михн аб Нетрет аб Фелит. Михн.

– Откуда ты родом?

– родился в кланах северного побережья. Но уже несколько лет брожу по всему Ланду, чаще всего по пустынным местам.

– Скажи мне, кто убийца кранна.

У Шалата были и другие дела, поэтому он не тратил времени на расспросы.

– Он… он называл себя Арлаль.

– Что это за имя? Фарланское?

– Нет, повелитель, эльфийское.

Шалата удивил такой ответ, от изумления он даже выпустил руку пленника. Генерал Дев пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Шалата. Повелитель снова взглянул на вечный огонь – чужеземец даже не пытался вынуть руку из пламени, хотя огненные языки лизали его кожу. Даже будь Михн чародеем, он не смог бы уберечься от ожогов, если б солгал. Значит, он сказал чистую правду.

Держа руку в центре пламени, Михн с вызывающим видом ждал следующего вопроса.

– Этот Арлаль был эльфом?

– Самым настоящим, мой повелитель. Белоглазый изумился.

– Ты путешествовал в компании настоящего эльфа по имени Арлаль? Того, кого сказители зовут Отравленным Клинком?

Михн помолчал, раздумывая, как лучше ответить, чтобы не соврать.

– Вполне возможно, это он и есть. Я не знаю, сколько истинных эльфов живут в Ланде, но очень похоже, что вы говорите о нем. Я слышал, что Отравленный Клинок – убийца.

– Он не говорил, кто ему заплатил?

– Нет. Он почти ничего не говорил, только отдавал приказания. У него на шее был какой-то амулет, поэтому я и не думал противиться ему.

Все подпрыгнули, заслышав шаги у входа в храм. Оба воина подняли арбалеты, готовясь выстрелить в любой момент. Но тот, кто подал голос из темноты, явно был напуган больше их:

– Генерал! Он очнулся!

– Это Герринт. Опустите арбалеты, – приказал генерал Дев. – Это мой адъютант, повелитель Шалат. Я оставлял его с раненым кранном.

Воин чуть было не споткнулся, входя в храм. Осознав, что совершает кощунство, он остановился и принялся оглядываться в ожидании, что из-за колонны вот-вот появится разъяренный жрец. Но никто не появился, и воин быстро подошел к алтарю.

– Мой повелитель, генерал Дев! Кранн пришел в себя.

– Не смешите, Герринт. Он был все равно что мертв, когда я видел его в последний раз.

– Знаю. Но теперь он поднялся и расхаживает. Только выглядит по-другому, мой повелитель. Он изменился, а его рана превратилась в черное пятнышко на груди. Врач сказал, что это след от стрелы, которая снова превратилась в сажу. Услышав слова врача, лорд Чарр поднялся с постели и выгнал всех, кроме личной гвардии. Я помчался сюда со всех ног, мой повелитель.

Шалат нахмурился. Вот теперь вся история встревожила его всерьез.

Вытащив меч, он отошел от алтаря.

Голат поблескивал, когда повелитель чертил им на полу круг около двух ярдов в диаметре, бормоча заклинания. За лезвием тянулся черный след. Закончив чертить, Шалат уселся в центре круга и скрестил ноги, что выглядело довольно забавно при его габаритах. Надрезав палец клинком меча, он положил оружие к себе на колени. Затем потер окровавленным пальцем рубин, висящий на шее.

Генерал Дев беспокойно ходил вокруг повелителя, стараясь держаться подальше, чтобы не мешать, – но магия всегда завораживала его. Он задрожал, когда вокруг вдруг потемнело и повеяло холодом. Дыхание Шалата замедлилось и наконец вовсе остановилось. Кровавая роза на его шее засияла сильнее, потом вспыхнула ослепительно ярким светом…

И на этом все закончилось.

– Он сейчас у себя дома, вокруг него клубится какая-то тень, но я не могу понять, что это такое.

Голос Шалата казался неживым, отстраненным, словно повелитель только что побывал где-то очень далеко и мысленно все еще оставался там.

– Я могу собрать гвардейцев льва за полчаса, десять тысяч за час…

Генерал замолчал, повинуясь знаку своего господина.

– Что это за звук?

Повелитель уставился в темноту, склонив голову набок.

Все стали вслушиваться в тихий шелест, похожий на шелест ветра. Генерал повернулся на звук тяжелого дыхания и машинально отскочил в сторону, чтобы увернуться от приближающейся тени. В следующую секунду существо врезалось в него, а оба гвардейца рухнули на пол. В руке генерала вспыхнула боль – ее рассек клинок. Потом Чейта Дева отшвырнули в сторону, он ударился головой, да так, что перед глазами вспыхнули искры.

Нападавший был похож на четса, но имел длинные когти и шипы на руках и на плечах. Он кинулся на Шалата и повалил, а когда повелитель попытался встать, снова набросился на него… Но в следующий миг тварь забилась в конвульсиях – это в полумраке на миг вспыхнул рубин повелителя.

Генерал почувствовал, как кто-то положил руку на его спину, приказывая лежать. Он все-таки попробовал подняться, но силы оставили его.

Михн, свободный от пут, вооруженный палицей, выступил вперед.

Шалат отбросил нападающего, Кровавая Роза на его шее снова вспыхнула, залечивая очередную рану.

Михн не задумываясь бросился на странную тварь, но промахнулся и был вынужден отскочить, чтобы избежать страшных когтей. Он широко размахивал палицей, но не решался ударить сцепившееся с повелителем чудище, а только старался его отвлечь. Тварь с торчащими из кожи уродливыми костяными наростами чем-то походила на человека, но еще больше – на гнусного демона, а ее злобное рычание напоминало предсмертные хрипы из разорванной глотки.

То, что чужестранец отвлек существо, дало Шалату столь нужный ему шанс. Медь Голата сверкнула, отражая вечный огонь. Повелитель издал боевой клич и ринулся на чудовище. Оно попыталось отвести лезвие в сторону, но меч все-таки вонзился ему в живот. Острые как бритва когти потянулись к Шалату, но белоглазый успел отскочить и снова ударил, на сей раз отрубив руку, потом полоснул тварь по горлу… Она забилась, обмякла – и затихла, дернувшись в последний раз.

Шалат посмотрел на чужеземца и изобразил на лице подобие улыбки.

– Неплохо.

Хриплый голос выдавал еле сдерживаемое возбуждение. Шалат не слишком усердно занимался делами страны, но всегда был рад сразиться за свое племя.

– Займитесь генералом. Те двое уже мертвы.

Шалат на минуту задержался у трупа врага – и вдруг всадил свой меч в грудь чудовищу, так что кончик клинка царапнул по камню.

Чужеземец подскочил от неожиданности. Потом наклонился над лежащим генералом, заглянул ему в глаза, кивнул и вытащил из-за пояса Дева кинжал. Уверенным движением отрезал рукав его рубашки, перетянул руку выше раны, а отрезав второй рукав, использовал в качестве повязки и его.

– Края раны ровные, но она глубокая, – сообщил пленник Шалату.

Не получив ответа, чужестранец поднял голову: повелитель сидел на корточках возле головы твари и что-то бормотал, упираясь одной рукой в землю. Пол под ногами вдруг задрожал: вибрация катилась по нему в сторону белоглазого. И вот одна из плоских каменных плит выгнулась, словно была лишь шелковой простыней, наброшенной на лицо человека… Или не человека. Глаза его были слишком велики, тяжелая челюсть слишком сильно выдавалась вперед, и все же в линиях носа, щек и лба была своя красота, смягчившая необычность этой каменной маски.

– Что с ним случилось? – шепотом спросил Шалат у каменного лица, не обращая внимания на чужестранца. – Судя по татуировкам, он – телохранитель Чарра, но… – Голос изменил правителю, он только молча показал на мертвое тело. – С Чарром случилось то же самое?

Теперь на полу вырисовывалось не только лицо – видны были и контуры плеч, составлявшие единое целое с каменным полом храма. Михн уставился на Рейлбрата, элементаля земли, – эти существа всегда были союзниками четсов, но пленник впервые видел одного из них не на поле боя.

– Ваш кранн мертв. Сейчас в его теле обитает другой, – элементаль говорил ровным голос, звук которого напоминал шорох песка, струящегося по камню.

Он потрогал один из костяных наростов мертвого чудовища; почти полностью отрубленная голова твари качнулась, когда элементаль еще больше приподнялся из камня.

– Я не почувствовал его появления, – сказал Шалат. – Если на меня нападет больше полдюжины таких существ, мне с ними не справиться. А вы не можете мне помочь?

– Мы не смеем. В игре участвуют боги – и не только они. На этот раз мы не станем вмешиваться.

Шалат принял отказ на удивление спокойно. Рейлбрат помогал Арину Бвру в Великой войне, и потери, понесенные обеими сторонами, явно научили его осторожности.

– Вы должны уйти.

– Что? – Такого Шалат не ожидал.

– Вы не можете сражаться с демонами, вы должны уйти – ради вашего народа. Мы тысячу лет ожидали наступления этой поры. Теперь мы уйдем глубоко под землю и будем ждать, пока нас не позовет кто-нибудь хорошо знакомый.

– Как же я могу оставить лже-Чарра править четсами?

– Этого не избежать. Вопрос лишь в том, останетесь ли вы живы к тому времени, как придет пора спасать ваш народ.

Из камня, словно из спокойной глади озера, поднялась рука и указала на чужестранца.

– Возьмите его с собой.

– Что? Зачем?

Рейлбрат издал звук, похожий на скрип песка по металлу, – звук этот означал смех.

– Вмешательство судьбы поставило его на пути вашего врага. Он отмечен роком.

– Отмечен? Для какой цели?

– Для страдания и служения. Ему предстоит вступить в сражение с той частью своей души, которую он потерял, и вернуть ее. Если ему это удастся, имя его будут прославлять тысячу лет.

– Я не понимаю.

Теперь Шалат взглянул на чужестранца с любопытством и восхищением.

– Вам и не нужно понимать. Он принадлежит не вам, – с этими словами Рейлбрат плавно опустился в камень, на поверхности которого не осталось и следа.

Шалат еще некоторое время смотрел на то место, где только что был его собеседник, но очнулся, когда налетевший порыв ветра растрепал волосы белоглазого. Повелитель встал и вытер меч об одежду мертвого телохранителя.

– Судя по всему, нам обоим предстоит провести вместе не один год, – обратился он к бывшему пленнику. – Если Рейлбрат говорил не о вас, тогда уж даже не знаю о ком. И я слишком хорошо знаком с ним, чтобы не обращать внимания на его слова. Чейт сильно ранен?

Чужеземец посмотрел на генерала и пожал плечами. Чейт все еще не пришел в себя, под седеющими волосами на его лбу Шалат увидел огромную шишку.

– Что ж. Я отнесу его в храм Асенна. Тамошние жрецы скоро явятся, чтобы исполнить утренние ритуалы, а рядом находится храм Шидже. Потом мы отправимся на север.

ГЛАВА 17

Коуж Вукотик смотрел на сигнальные огни на крепостной стене, которые пытался загасить сильный ветер. Серые тени метались по булыжнику мостовой улицы Дарабан, но языкам пламени не под силу было разорвать плотный покров темноты, окутавшей город. Обе луны скрылись за толстыми облаками. И это к лучшему – Byкотику вовсе не хотелось, чтобы Альтерр наблюдала за ним.

Крики и возгласы, звон металла и стук копыт – все это были звуки из другой жизни, напоминание о другом времени, когда он еще был живым. Долгие годы проклятия помнились очень смутно, как постоянная привычная боль. Иное дело – яркие годы его настоящей жизни, хотя они были такими короткими. По сравнению с последовавшими годами они могли показаться лишь мгновением, но огонь их до сих пор пылал в его душе.

А неподалеку мужчины готовились к смерти, вспоминали своих жен и детей. Они улыбались, думая о прожитых годах, – и надеялись, молились, чтобы им позволили пожить еще немного, хотя жизнь в Запретных землях была жестокой штукой.

Какая досада, что подданные Byкотика должны умереть зимой. Это время года в здешних краях было долгим и суровым, а Вукотик считал, что предстоящая схватка будет тяжелой, ведь кранн сгорал от нетерпения показать, чего он стоит. Теперь, когда сын Стиракса вырос, страх перед отставкой и даже возможной смертью заставил повелителя Ситта отправиться в Запретные земли зимой: он явно хотел затмить своими достижениями великую победу повелителя Стиракса.

Вукотик представил себе десять тысяч человек, марширующих по ненадежной промерзшей земле: пальцы их рук и ног почернеют и начнут гноиться, обморожения и гангрена настигнут их еще до того, как они доберутся до вражеских стен. А то, что они найдут на этих сумрачных улицах, лишь усугубит их страдания: ясные глаза, улыбки, бледная кожа, невосприимчивая к морозу, разрумянившаяся в предвкушении резни.

Вампиры, подобные Вукотику, крались по улицам и переулкам города, раздувая ноздри от запаха первой крови, который доносил до них ветер. Многие из них были близко, и Вукотик мог читать их мысли. Другие маячили где-то по краешку сознания властелина, но, узнав его, умоляли позволить им присоединиться к битве.

Он редко позволял себе подобным принимать участие в сражении, не желая, чтобы вампиры приближались к его подданным, но те, все равно, держались неподалеку. Многие из них были хуже зверей: красивые, злобные демоны, охотящиеся на тех, кого теперь они будут защищать. Потому что предстоящая битва не имела отношения к жителям города, и Вукотик не хотел, чтобы его подданные пострадали больше необходимого.

Он отвернулся от окна – нетерпеливое предвкушение крови, царившее на улицах, было ему до отвращения знакомо – и оперся о стол, чтобы подтянуть кольчужный чулок. Ему не приходилось надевать доспехи уже несколько лет, и после тончайших шелков кожаный поддоспешник неприятно раздражал кожу. Заклятие дало Вукотику неимоверную силу и выносливость, но в придачу обострило его чувства. Впрочем, он уже привык переносить боль, в этом у него был большой опыт, после нескольких его смертей.

Усевшись в массивное кожаное кресло, он отодвинул в сторону бумаги, ожидавшие рассмотрения. Сейчас ему некогда было заниматься повседневными делами, даже самыми срочными. Вот правовой спор двух благородных господ – Вукотик поймал себя на том, что надеется на гибель одного из них в предстоящей битве. Возможно, это не самое гуманное разрешение спора, но мало кто упрекнул бы вампира в избытке человечности.

Вукотик обвел глазами комнату, задержав взгляд на обрамленных золотом полках книжного шкафа. Его домоправительница сама распоряжалась убранством комнат, поэтому каждый раз, возвращаясь домой, Вукотик обнаруживал что-нибудь новенькое. Наверное, чтобы помочь ему забыть о суровой зиме, она выбрала красные и оранжевые тона и не поскупилась на позолоту, которая немногим была бы по карману. Новая цветовая гамма и впрямь слегка подняла ему настроение. Если бы не доспехи, сложенные на стуле, нынешний вечер мог бы оказаться приятным.

Вукотик вздохнул и принялся облачаться в доспехи, что-то ворча себе под нос. Он поморщился, надевая через голову кирасу. Левое запястье отозвалось болью – память о его последней смерти от рук повелителя Стиракса. Почему-то рана не зажила полностью за время его пребывания во тьме. Нахмурив бледный лоб, Вукотик вспомнил, что его не только победили в единственной схватке – невероятно! – но и подвергли унижению: в то время как он медленно умирал, с него были грубо сорваны доспехи, а потом тело его сгнило, превратившись в ничто. Сейчас Вукотик надевал доспехи своего отца – точную копию его старых, только с другими инициалами на гербе.

Его победитель – повелитель Стиракс, правитель Менина – и впрямь был примечательной личностью: Коужу Вукотику еще не доводилось встречать такого великолепного воина. Вампир вздохнул. Радовало лишь одно: вряд ли кранн Стиракса – дурачок, хоть и белоглазый – когда-нибудь сравнится с нынешним правителем Менина.

Легкий стук в дверь прервал мысли Вукотика. Он повел плечами, чтобы кираса легла удобней, и разрешил слуге войти.

– Простите за вторжение, мой принц. К вам посетитель. И ваш чай готов, – сказал пожилой слуга, кланяясь, насколько позволяли его возраст и ноша.

Шаркая ногами, он подошел к столику у очага и поставил поднос.

– Если это кто-нибудь из разведчиков, пошли его к герцогу Онтевизу, который возглавляет оборону стен, – ответил Вукотик, но потом заметил на подносе вторую чашку.

К нему редко являлись посетители, особенно сейчас, когда к городу приближалась вражеская армия. Если бы пришел его брат, Вориж, он не стал бы докладывать о своем прибытии через слугу; он вообще предпочитал не встречаться со слугами. Вероятно, вернулась сестра, наигравшись в политику на западе. Да, скорее всего, она. Наверное, политики Белого круга наскучили ей даже раньше, чем она рассчитывала.

Вукотик молчал, погрузившись в размышления. Странно, он никого не почувствовал, когда разговаривал со своими. На всякий случай, он бросил взгляд на висевший на стуле меч, чтобы убедиться, что в случае предательства сможет легко дотянуться до оружия.

– Думаю, меч тебе не понадобится, – проговорил кто-то из-за порога.

Услышав голос, Вукотик расплылся в улыбке и отпустил слугу, стоявшего с напряженно стиснутыми кулаками.

Аракнан в дверном проеме небрежно прислонился к косяку.

– Рад снова тебя видеть.

– Ты говоришь так, словно у меня была обычная простуда, – фыркнул Вукотик.

– Во всяком случае, ничего неизлечимого. К тому же принцу не пристало жаловаться.

Вампир улыбнулся, поправил кольчужные чулки, выпрямился и крепко пожал огромную ручищу Аракнана.

– Не так уж часто я жалуюсь, так что терпи. Как дела, мой друг?

– Хорошо.

Аракнан сбросил медвежью шубу и с довольным вздохом уселся у огня. На его гладкой белой коже играли отблески очага, зато в черных глаза ничего не отражалось.

– Меня не очень любят на западе, поэтому я решил навестить своего старого врага, чтобы посмотреть, как он оправляется от простуды.

Вукотик сел напротив гостя; его меч Бариэт остался висеть в ножнах на другом конце комнаты.

– Почему?

– Видишь ли, я попытался наложить заклятие влияния на Спасителя.

– Что? – Вукотик чуть не вскочил с места. – На Спасителя? Ничего об этом не слышал. Когда? И кто он?

Аракнан хихикнул и принялся разливать чай в чашки, словно не замечая волнения друга. Чашка казалась совсем крошечной в его руке. Он сделал глоток и улыбнулся.

– Спокойствие, мой друг, я все расскажу. Он – фарлан, у Нартиса снова два избранных. Мне было приказано забрать его и представить повелителю Бахлю, но он не пожелал со мной пойти.

– Почему не пожелал?

– Точно не знаю. Как только я его увидел, во мне проснулась ненависть, и, думаю, он почувствовал ее. Но почему я ощутил ненависть? Помню только, что увидел вокруг него некий ореол будущих бед. Он совсем дикий, и я очень боюсь того, что он может натворить.

– Значит, ты все еще таскаешь с собой свиток-ловушку на случай, если встретишь интересного незнакомца, – улыбнулся Вукотик. – Ты стал рабом привычек, мой друг, – наконец-то стали сказываться прожитые годы. Впрочем, это разумно – большинство магов не почувствуют влияния свитка.

– Не знаю, активируют ли его вообще когда-нибудь. Я отдал свиток повелителю Бахлю, но правителю хватило ума его не открывать. Я шел за мальчиком до самой Тиры, хотел понять, что же в нем особенного. Кроме того, нужно было хотя бы сообщить новость Бахлю, раз уж я не смог привести к нему мальчишку.

Вукотик посмотрел на сидевшего перед ним бессмертного. Они считали себя друзьями, хотя их отношения были куда сложней, чем отношения двух друзей. Вообще-то, Аракнан рассказал явно не все – он уже не раз утаивал правду от Вукотика. У каждого из них были свои дела, свои собственные игры, и что такое для бессмертных, в конце концов, небольшая ложь?

Шли годы, смертные друзья умирали, а ведь всегда приятно видеть знакомое лицо. Ради старого знакомства они многое прощали друг другу.

Вукотику хотелось услышать продолжение рассказа.

– Ну и?

– Мне стало сниться, что на меня нападают, снова и снова – какая-то ведьма из племени йитаченов, ты только представь себе. Вот я приближаюсь к мальчишке – а она уже тут как тут. С тех пор как это началось, я всегда закрываю свой разум, хотя мне кажется, что ведьма просто отгоняет меня. К тому времени, как кранн получил свои дары, я уже покинул город, но едва узнал, какие именно это дары, сразу понял, кто он такой.

– И что же боги подарили своему Спасителю? – вслух подумал Вукотик. – Он – фарлан, следовательно, выбор даров был целиком за Нартисом… значит, это что-то воинственное. Нартис не думает о последствиях и не особенно изобретателен. Амавок подарила бы дракона, это точно, только не Ночного Охотника. – Вукотик вздохнул. – Итак, Сюленты и Эолис снова в Ланде.

– Мой друг, ты недаром так долго живешь на этом свете, – хихикнул наемник. – Ты угадал.

Когда Аракнан начал подниматься со стула, медленно распрямляясь, Вукотик в который раз спросил себя, из каких же мест происходит наемник? Почти нечеловеческие черты его чисто выбритого лица сильно отличались от черт лица Вукотика. Аракнан не менялся уже тысячу лет. Он не носил украшений в торчащих ушах, делавших его внешность еще более необычной. Он не принадлежал ни к одному из людских племен, но не походил и на представителя воинственных рас, созданных богами.

Вукотик снова тихо вздохнул, вспомнив этих несчастных, сотворенных исключительно ради войны, и то, как он помогал их истреблять… Беспощадный Мани, прекрасный Ангостейл – их сияющим лицам завидовали даже эльфы. А удивительный Box в зеленом панцире! Они все погибли, и многие другие тоже – попадая в засады, становясь жертвами жутких заклинаний и страшных болезней. Эльфы были ничем не лучше богов, возможно даже безжалостнее, потому что понимали страдания лучше бессмертных.

Воспоминания Вукотика прервал громкий лязг, донесшийся со стороны стен, – он становился все громче, по мере того как все больше часовых предупреждали город о надвигающейся опасности.

– Кажется, мне не суждено выслушать все новости Ланда, – обратился Вукотик к Аракнану. – Повелитель Менина Ситт жаждет видеть меня, чтобы доказать своему племени, какой он лихой.

– Можно подумать, что в Менине еще есть кто-то, не желающий признать своим будущим правителем сына повелителя Стиракса, – усмехнулся Аракнан.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33