2

Он медленно брёл по каменистому ущелью, ничего не видя перед собой. Его золотые глаза были широко открыты. Но картина, пылавшая в них, не имела ничего общего с пейзажом.

Разум его пылал не менее яростным пламенем. В огне том сгорали все наслоения предрассудков и норм, ограничений и стереотипов. Боль при этом была сродни мукам в аду.

Его звали Дарк, сын чёрного дракона Танаки и изгнанницы Аян. Отец его был убит в день, когда зачал сына. Мать его исчезла восемь лет назад. Родился он сегодня.

Дарк ничего не понимал. С рождения он привык считать себя жалкой тварью, единственная причина жизни которой – милость великого Паладайна. Так его воспитали. Он не мог думать иначе.

Его ненавидели и презирали. Сверстники били его, не встречая сопротивления. Взрослые драконы упорно не желали видеть в нём сородича, общаясь с Дарком лишь по приказу Паладайна. Семь лет такой жизни превратили дракона в забитое, глубоко несчастное существо.

Сегодня он ощутил в глубине своей души нечто, название чему не знал. Впервые в жизни Дарк подумал: но ведь и я дракон. Ключом послужил страшный шок, испытанный им во сне.

Вспомнив о видении, маленький дракон замер. Вновь вспыхнуло перед ним подземелье, залитое красной кровью детей. Свет померк перед глазами, и Дарк рухнул на камни, содрогаясь от рыданий.

– Паладайн! – взмолился он. – Приди ко мне, ведь я верил в тебя все эти годы!

Долго затем Дарк лежал в одиночестве, медленно отдавая жар своего сердца ненасытным камням скал. Но внезапно человеческий голос нарушил тишину ущелья.

– Ты звал меня?

Дракон поднял прекрасную голову, сквозь слёзы глядя на сутулую фигурку перед собой.

– Кто ты? – тихо спросил он.

– Тот, кого ты звал.

– Я звал бога.

– А почему ты уверен, что я не бог?

Ничего не ответил дракон. Помолчав, спросил он:

– Если ты – бог, в которого я верил, ответишь ли ты на мои вопросы?

Старик в серой мантии присел на камень у головы Дарка. Рука его прошлась по сверкающей чёрной чешуе.

– Если смогу. – негромко ответил он.

– Кто я?

– Мой враг.

Дарк вздрогнул.

– Но почему? Я не желаю быть врагом тебе!

– То не зависит от тебя. То свойство твоей души, Дарк. Такие как ты – враги любого бога, ибо вера и разум несовместимы, а ты – воплощение разума.

Дракон зажмурился, приводя в порядок мысли.

– Скажи, тот сон... Это было?... – крылья Дарка невольно затрепетали в ожидании ответа. Паладайн помолчал.

– Да, было. – наконец произнёс он, тяжело вздохнув. Дарк отшатнулся.

– Почему?... – голос его ослаб, и окончание вопроса никто не расслышал.

– Потому что в борьбе рождена Вселенная, и суть её борьба. Огонь и вода, добро и зло, свет и тьма. Одно не существует без другого.

Дракон молча повернул голову на восток. Оттуда поднималось золотое сияние, ибо владыка мира шёл посмотреть на свою страну.

– Солнце... – прошептал он. – Лучи света прогоняют тьму, но с другой стороны мира она наступает.

– Ты прав.

– Но неужели борьба должна становиться войной? Неужели нельзя сплотить разумных существ, и бросить их на борьбу со слепой природой?! – Дарк в волнении расправил сверкающие крылья. Паладайн усмехнулся.

– То не смог я. То не смогла Такхизис. Возможно, тот кто заменит нас – сможет. Но пока в мире царит двойственность. И я не вижу выхода.

– Но ведь ты – бог!

– Боги не всемогущи, дракон. Всемогущему существу не нужны рабы.

Дарк надолго замолчал, закрыв глаза. Паладайн смотрел вдаль, размышляя о чём-то недоступном для смертных.

– Благодарю тебя, Паладайн. – сказал наконец дракон. Бог вздрогнул, вернувшись на землю.

– За что же?

– За то, что открыл мне глаза. Мир суть борьба. Все избирают путь борьбы, одни сражаются с природой, другие со своими братьями. И хотя я вижу теперь, что правы и те и другие, не в моих силах допустить братоубийственные войны. Сегодня я тоже избрал путь борьбы. Борьбы за мир, пусть и только в этом мире.

– Вот потому я и назвал тебя врагом, Дарк.

Дракон посмотрел на бога.

– Ты открыл мне глаза на ещё более глубокую истину. Богов нет, Паладайн.

Старик усмехнулся.

– Даже так?

– О, да. Не гневайся на мои следующие слова. Ты раб.

Паладайн вздрогнул.

– Что?...

– Ты раб, старик. Раб своего предназначения. Раб пути, который слепая природа установила тебе раз и навсегда. Ведь ты не в силах изменить его, Паладайн.

Бог отступил на шаг, поражённо глядя на молодого дракона. Тот улыбнулся.

– Я понял теперь, что имел ты в виду называя меня врагом. Но я не враг. Я освобожу тебя. Я освобожу всех. Если мне хватит сил.

Дарк встал, распахнув крылья и вскинув голову к небу.

– Если бог есть – то он слеп и глух. Такой бог ничем не отличается от слепой природы, и значит нет смысла в его существовании.

Он повернул голову к Паладайну.

– Ты не слеп, и не потерял способности к эмоциям. Ты не бог.

Старик сжимал и расжимал кулаки.

– Кто же я?

Дарк пожал крыльями.

– Не знаю. Мне лишь семь лет, Паладайн. Я не обладаю знаниями. Я могу только чувствовать. А в тебе я чувствую душу.

Бог отступил на шаг.

– Душу?

– Да. – дракон усмехнулся. – И это значит, что ты смертный.

– Я бессмертен!

– Тело может быть каким угодно, телом и я бессмертен. Но ты способен умереть, Паладайн. И тебя, и меня – нас можно убить.

Старик долго ничего не говорил.

– Хотел бы я знать, почему до сих пор не убил тебя. – произнёс наконец он.

– Никогда не поздно исправить ошибку. – глухо сказал молодой дракон, отвернувшись.

Не услышав ответа, Дарк медленно перевёл взгляд обратно. Но никого не увидел.

Коготь медленно провёл вертикальную линию на скале. Глаза Ская были закрыты.

– Меч. – произнёс он, не открывая глаз. И линия на глазах у потрясённых драконов неуловимо превратилась в вырезанный на камне барельеф длинного прямого меча.

– Как? – изумлённо спросила маленькая зелёная драконочка, которую звали Катана.

– Я не знаю. – Скай тяжело дышал. – Это родилось во мне. Просто я знаю – что надо делать. Нечто ведёт меня по пути, начало которого я видел.

Он помолчал.

– Но не думаю, что даже боги знают конец моего пути.

Дети молча переглядывались. Сегодня на охоте Скай одним взглядом убил четырёх диких свиней, накормив всех беженцев. Его начинали боятся.

– Скай, кто ты? – молодая чёрная дракона по имени Тень с тревогой и нежностью смотрела на него.

– Я не знаю. Я боюсь даже думать об этом.

– Что же ты станешь делать?

Молодой синий дракон встал на ноги, гордо выпрямившись.

– В мире царит вражда и смерть. – сказал он. – Мы – дети войны, наши отцы и матери были принесены ей в жертву. Согласны ли вы с моими словами?

Молодые драконы медленно склонили головы, признавая правоту своего вожака.

– Война стала нашим отцом и матерью.

И вновь склонились головы.

– Но я предпочитаю остаться сиротой, чем иметь такого родителя. – мрачно проговорил синий дракон. Все удивлённо подняли глаза.

– Есть много способов бороться за мир. Они все едины в одном – борьбе. Достичь мира можно только через войну.

И следующие слова Ская упали в тишину, как капли крови на снег.

– Если мир требует себе жертвоприношения – я приношу себя в жертву миру. Я стану воплощением войны и смерти.

Молодой дракон гордо раскинул крылья.

– И когда я умру – война умрёт вместе со мной.

– Когда ты умрёшь?... – потрясённо прошептала Катана.

– Такие как я – долго не живут. – произнёс Скай, закрыв глаза.

Рэйстлин медленно поднимался по винтовой лестнице Башни Высшего Волшебства. Глаза мага смотрели вперёд, но что он видел – не знал никто.

– В тот день, в этой самой башне, я встретил себя самого. – неизвестно кому сказал Рэйстлин, остановившись у щелевидной бойницы в луче света.

– И я спросил себя: кем предначертано мне стать?

Он усмехнулся.

– Видит небо, я ожидал ответа «бог». Но получил совершенно иной ответ. Пришла пора отбросить шоры с глаз.

Маг не спеша сцепил руки на уровне лица. Голова склонилась.

– Арс шагор танас инферно, арс шагор танас ширак. – тихо сказал он. Тело пронзило странное ощущение падения, полы чёрной мантии взметнулись. Колдун улыбнулся своим мыслям.

Отвернувшись от окна, он осмотрел внезапно изменившуюся Башню. Паутина в коридорах стала гуще, тени в углах приняли зловещий оттенок. Рэйстлин ждал. И вот, опираясь о стену, кашляя кровью, появился израненный юноша. Его кожа имела мёртвый золотистый оттенок, зрачки в форме песочных часов расширились при виде мага.

– Кто ты? – спросил юноша тихим, полным муки голосом, немедленно утонувшим в кашле. Рэйстлин приблизился.

– Меня зовут Рэйстлин. – тихо ответил он.

– Ты – это я?

– Можно сказать и так.

Юноша внезапно вцепился иссохшей рукой в мантию волшебника, и рассмеялся жутким клокочущим смехом.

– Значит я победил!

– Можно сказать и так, – повторил Рэйстлин.

Юный маг вскинул голову.

– Кто? Кто я? Кем предначертано мне стать?! Ответь!

Рэйстлин с болью посмотрел на юношу. Он слишком хорошо помнил, что испытал тогда, услышав ответ.

– Тебе не предначертано быть никем. – спокойно сказал он. – В этом твой дар. Ты идёшь, не придерживаясь ничьего пути.

Юноша отшатнулся, в ужасе ухватившись за стену.

– Но... но тогда...

– Да. Тебе не стать тем, о ком мечтаешь.

Рэйстлин закрыл глаза, и произнёс ту самую страшную фразу, которая превратила его жизнь в муки ада.

– Ты слишком человечен, чтобы стать богом.

Тёмная вспышка поглотила мага, и юный колдун только сейчас осознал, что мантия Рэйстлина была не красной.

Чёрной.

3

Волны Северного Океана тихо плескались, разбиваясь о суровые скалы одинокого острова. По низкому небу мчались тучи, гонимые холодным ветром. Холодные слова слышал тот ветер, слова рождённые холодным разумом. Но горящим сердцем.

– Оружие должно служить вам, а не вы оружию. – Скай медленно провёл мечом горизонтально в воздухе.

– Цель оружия – сделать воина сильнее, чем он от природы. Не заменить воина.

Меч с тихим шелестом прошёл по сверкающей синей чешуе. Плашмя.

– Полагаясь на оружие, нельзя забывать о себе и своих природных силах.

Блеск мелькнувшего когтя, и на дереве появился глубокий разрез. Меч не шевельнулся.

– Тот, кто помнит об этом – в два раза сильнее.

Неуловимое глазом движение меча. Дерево рухнуло, трижды рассечённое пополам.

– Кроме того, оружие – это защита.

С грохотом разорвав утренний воздух, ослепительная вспышка молнии ударила в блистающий клинок. И отлетела, вонзившись в отдалённую скалу. Скай вздохнул.

– Мы должны научиться владеть оружием в обоих целях.

Десяток молодых драконов с уважением слушали своего вожака. За год, прошедший после бегства от смерти, Скай сильно изменился. Он вырос, тело его налилось мощью и убийственной красотой, движения приобрели отточенность и кошачью грацию. В зелёных глазах постоянно горело мрачное пламя. Его очень уважали и боялись, но никто его не любил. Скай был одинок на острове, общаясь с товарищами лишь на охоте и во время уроков борьбы.

За этот год молодой дракон самостоятельно разработал воинское искусство. Разработал с нуля, основываясь лишь на инстинкте и комбинировании человеческих стилей. В то время как остальные драконы вели тихое и мирное существование, всё чаще поглядывая на друзей противоположного пола, Скай неделями не прекращал тренировки. Пользуясь медленно пробуждавшейся в нём колдовской силой, юный дракон творил подлинные чудеса в учении.

Братья и сёстры маленьких беженцев были убиты мечами. Скай создал меч, которым могли пользоваться драконы. Двухметровое стальное лезвие шириной с две ладони имело продольные борозды и стягивающие проволочные спирали, поднимавшие прочность до непостижимого уровня. Рукоятка, снабжённая тяжёлым стальным шаром-навершием, полностью компенсировала тяжесть клинка, и мечом можно было вращать наподобие шеста. Скай придумал также способ переноса оружия по воздуху, создав ножны, крепившиеся на спине.

Более всего времени Скай уделял Копью. Созданная им месяц назад, длинная металическая игла притягивала всех драконов своей смертоносной красотой и неотразимой грацией убийцы. Этим копьём враги убивали их матерей и отцов, от подобных копий умирали сотни драконов. Умирали в муках, истекая кровью на остриях.

Скай создал куда более ужасную вещь. Молодой дракон отлично помнил, как именно гибли его друзья. И думая над местью, он разработал подлинно адское оружие – тонкий, длинный клинок на двойном шарнире, утопленный в полое древко Копья. Теперь достаточно было раскрутить Копьё в руке, как верхняя часть его превращалась в Т-образный боевой серп длиной в шесть метров, несущий мгновенную смерть любому, имеющему крылья. Крылья, которые жуткое изобретение Ская разорвало бы в клочья.

Излишне говорить, что пользоваться этим оружием могли только драконы. Лишь их силы достало бы пожинать урожай Смерти подобным серпом, или рубить тела врагов двухметровыми мечами...

С каждым днём в своей пещере, Скай всё глубже понимал полную бессмысленость их жизни и надежд. Да, они выжили. Да, он научит их сражаться, даст оружие. Возможно, они сумеют отбить небольшой участок Ансалона, заплатив десятками жизней.

Но юный дракон понимал, что если он желает отомстить – то мстить надо не драконам Света, и даже не людям. Хотя Скай ничего не забывал. Не умел он и прощать.

Нет, уничтожить надо первопричину всех бед. Богов. Двадцать одно злобное существо, в жажде почестей использовавших могучие силы природы для создания мира вечной войны...

Такхизис, воплощение Зла. И шесть её подчинённых. Саргоннас, Моргион, Зебоим, Чемош, Хиддукель и Нутари...

Паладайна, воплощёние Слепоты и Войны. Шесть его помощников. Мишакаль, Мажере, Кириолис, Хаббакук, Бранчал и Солинари.

И Гилеана, воплощённое Безразличие. Вместе с шестью холодными, ничего не чувствующими существами. Реорксом, Числевом, Зивилином, Сиррионом, Шинаре и Лунитари.

Пока корни таяться в земле – нет смысла рвать побеги.

Скай не знал, как можно убить бога. Но он знал, кто сумеет его научить. На северо-западе Ансалона, недалеко от побережья, лежал суровый гористый остров Эргот. Там, в верховьях реки Тон-Цалариан, таился древний Храм Дракона, высеченный в скале. Оттуда тысячи лет назад предки всех драконов пришли на Ринн, коварно обманутые Владычицей Тьмы. Оттуда не так давно пришли драконы Света, в очередной раз призванные Паладайном на кровавое пиршество.

«Если я хочу прожить жизнь с целью – я найду Храм, и узнаю тайну богов» – сказал себе юный вождь. С того дня стал он развивать в себе умение менять вид и сущность предметов.

Ибо лишь в виде человека мог расчитывать Скай на успешный поиск. А сердце утверждало: ты властен изменить себя.