Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Только для влюбленных

ModernLib.Net / Современные любовные романы / Лоренс Терри / Только для влюбленных - Чтение (стр. 6)
Автор: Лоренс Терри
Жанр: Современные любовные романы

 

 


У нее покраснели щеки. Предательское объявление.

Дейв прижал ее к столу, в его глазах мелькнуло торжество. Доска врезалась в ее ладони, когда он прижался к ней всем телом.

— Кого я слушаю? Эту женщину? — Дейв прижал палец к морщинкам между ее бровями, потом повел его по носу, через припухшие нежные губы и зацепил за подбородок.

— Или эту женщину?

Его рука окружила его шею. Его губы скользнули по ее губам.

— За кем последнее слово?

Прерывистый стон помог Гвен выдохнуть его имя. У нее вырвался сдавленный вздох, когда его язык осуществил вторжение, прошелся по эмали ее передних зубов.

Дейв задумал целовать ее крепко, наказать за все, чего она лишила их обоих, когда укрыла свои чувства, чтобы заставить ее увидеть истину, заставить ее отдать, отдаться.

Гвен могла говорить что угодно, но ее тело говорило правду.

— Я не мальчик, Гвен. Все это соответствует моим намерениям. Скажи, что не хочешь целовать меня.

Она не могла отказаться от его губ.

— Мы видели, что происходит, когда сходятся противоположности.

— Исключи из этого наши семейства.

— И родителей тоже? Я слушала вечные ссоры моих с восьми лет, пока они не расстались, когда мне стукнуло двенадцать.

Я поклялась, что никогда не окажусь в таком же положении.

Он мог бы сочинить благовидный ответ, но сам дал такое же обещание, когда разошлись его родители.

— Мы здесь одни, дитя мое. Ты и я. Если ты тоже не планируешь уехать.

— Я обещала Шарлотте…

— Ты остаешься ради нее? Почему-то я этому не верю.

Его губы вновь с силой коснулись ее губ. Раздался телефонный звонок, похожий на резкий крик. Гвен нашарила трубку настенного аппарата и та с треском упала на прилавок. Дейв выудил ее за шнур и протянул ей.

— Мама!

Отступив, Дейв слушал, как Гвен рассказывала матери о броске Шарлотты на побережье. Борясь с огнем при помощи огня, он добавил немного приправы «Табаско» к жарящемуся мясу. Одно чувство, опаляющее рот, можно вполне заменить другим, но ничто не могло бы угасить горение ниже его пояса. Если повезет, то к вечеру не останется ничего, кроме глухого биения. Если ничего не будет сниться, к утру все пройдет. Если придет сновидение, настанет еще одна долгая ночь.

Глава 7

На следующий вечер Гвен лежала в гамаке, когда Дейв направился к ней.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Он подтащил шезлонг, уселся, его длинные ноги неловко поддерживали балансирующую на коленях тарелку.

— Читаешь?

— Заполняю прогал между фактами и цифрами. Думала, ты одобришь.

Гвен скатала комикс, который держала в руке. Дейв привез их полдюжины, когда ездил в городок Блю Джей за продуктами.

— Ты прозанималась весь день?

— Пока тебя не было.

У нее зашевелились волосы на шее. Казалось, каждая гора наблюдала и ждала какого-то прорыва в тишине и напряжении, окружавших их.

— Я достану тарелку.

Дейв покачал головой, слизывая с пальца сок от поджаренного цыпленка.

— Я принес достаточно для двоих. На. Он протянул Гвен кусок цыпленка, вытащив из-под тарелки салфетку. Гвен оперлась локтем, сетка гамака прогнулась под ней. Она взяла крылышко из его пальцев.

— Сочное.

Дейв протянул ей пиво. Его пиво. Ей неудобно было отказаться, пришлось или стереть следы его губ с холодного стакана, или не обращать внимания на капельки влаги, смочившие ее ладони, когда она пила.

— Спасибо.

Не сказав ни слова, он принял у нее стакан, охватил губами его край и откинул голову так, что напряглись мышцы на шее.

Гвен надкусила крылышко и постаралась не думать ни о чем.

— Похоже, ты занимаешься давно, — Дейв кивнул на книги, лежащие на полу веранды, стол, тетрадки, ручки, калькулятор, подушку и одеяло.

— Обещай мне, что войдешь в дом, когда станет холодно. Не то медведи захотят утащить тебя ночью.

— Раз Шарлотты нет, хозяйская спальня безопасна, — пошутила Гвен.

Ее улыбка увяла, как только она увидела его взгляд, услышала вызов в тоне его односложного ответа:

— Да?

— Конечно, — мисс Стикерт кивнула на тарелку, балансировавшую на его коленях. — Могучая причина для того, чтобы совершить налет на холодильник, что мне придется сделать, если цыплячье крылышко — это все, что мне досталось на обед.

— Поешь спаржи.

Дейв подцепил ее вилкой и протянул Гвен.

У нее было два выхода — либо съесть ее с протянутой вилки, либо взять вилку из его согнутых пальцев, а значит, коснуться его руки. Гвен нагнулась и откусила кусочек. Дейв держал вилку, пока она жевала, глотала и откусывала еще.

Оказалось так сложно есть под взглядом Дейва — все равно, что жевать древесную кору. Ее горло сжалось, язык пересох, а пиво находилось вне пределов досягаемости.

— Кормежка с рук, — протянула Гвен, стянув с вилки последний кусок. Она грызла кусочек спаржи, словно это было вяленое мясо.

— Дейв, прости меня за последнюю пару дней и за все, что произошло между нами.

— И за все, что не произошло? — спросил он с улыбкой. — Так же и я. По сравнению со спаньем на воздухе, спальни — самые опасные комнаты в доме. Ты знаешь об этом?

Гвен взглянула на него с сомнением.

— Будет лучше, если мы будем напрочь избегать спальни. Как словесно, так и физически.

Дейв поболтал стебельком по тарелке, пока с кончика не упала золотая капля масла.

— Гамаки опасны тоже.

Ей-то не знать об этом. Если бы Гвен хоть на минутку подумала, то смогла бы выползти из этого хитрого устройства, не сломав шеи или распластавшись на полу, давно бы уж выбралась.

— Особенно для патентованных неловких неумех.

— Я этого не говорил.

Он многого не говорил.

Гвен сделала неудачную попытку перекинуть ногу. Комикс шлепнулся на веранду. Дейв подобрал его.

— Один из моих. Тебе нравится?

— Да. По-настоящему.

— Я не выпытываю.

Мисс Стикерт потянулась за книгой и чуть не перевернула гамак.

— Герой очень убедительный.

— «Рагнар, Тан викингов». Его торс выточен из ледников. Его замороженные кости и ледяной взгляд ужасают как женщин, так и воинов. И как он неистовствует по всему северному миру в одиночку.

— С горячим сердцем и бешеным характером.

— Только для тех, кто его хорошо знает. Гвен нашла страницу с портретом Рагнара у костра, небо над ним было расцвечено фантастическими красками.

— Не знаю никого, кто изображал бы небо таким образом. Так раскованно, так смело. Странно, но кажется правдоподобно.

— Северные отсветы. Они тоже завораживают. Поешь.

Дейв протянул ей цыплячью ножку. Гвен запустила в нее зубы, внезапно ощутив дикий голод.

— Что-то он мне напоминает, — намекнула она.

Дейв кивнул.

— На нем лежит великая ответственность, множество тяжелых обязанностей, но он рвется к свободе. Почти, как ты.

— А я думала о тебе, ведь его независимость слишком часто означает одиночество. Иногда те, кому ничего не остается, кроме бегства, тоскуют по ответственности. Дейв допил пиво.

— Как говорил Конфуций: «Будь проклята прямота».

Гвен рассмеялась. После двух дней настороженности она заметила, как расчетливо Дейв перешел к шутке. Может быть, она вступала на чувствительную территорию.

— А как ты? Хотел бы ответственности? Дейв твердо покачал головой.

— Ее и так крутом полно, и даже чересчур. Как азиатский грипп. Вы, миледи, хороший пример. Посиди.

Он наблюдал, как Гвен аккуратно сложила цыплячьи кости на тарелку, обтерла пальцем край пивной бутылки, из которой он пил.

— Отдыхай, — скомандовал он. — Я тебя накормил, я тебя и обогрею.

Имелась сотня способов, какими Дейв мог бы это осуществить. Ни один из них не учитывал возможности. Поэтому он всего лишь поднял край одеяла и подоткнул его в том месте, где у обладательницы янтарных волос от холода появилась на руке гусиная кожа.

Гвен свернулась калачиком. Молодой человек бросил комикс на стопку учебников, потом вытер ей губы салфеткой и, смяв, выбросил белый комочек в мусорное ведро.

Беззаботно Гвен думала о Дейве, но не о самом важном для нее. Она слизнула с губ остатки цыплячьего сока.

Положив руку на веревочный край гамака, молодой человек покачал ее, подтягивая к себе перед тем, как отпустить.

— Теперь споешь мне колыбельную. — Гвен закрыла глаза, легко коснулась его руки. — Это так…

— Чшш. Нечего оправдываться, что засыпаешь после долгого дня.

— Ммм… — было бы прекрасно, во всяком случае, на мгновенье, переложить на него всю ответственность. Гвен продолжала лениво покачиваться. Заходящее солнце окрасило небо в пурпурные и аквамариновые тона. Поразительный закат чем-то напоминал один из рисунков Дейва.

— Они очень хороши, — промурлыкала она. — Я имею в виду твои иллюстрации.

— Благодарю.

— Крупные планы, панорамы, проходы. Вся страница, где Рагнар пробирается по коридорам замка, представляет собой, по сути, единое целое.

— Откуда ты набралась всей этой премудрости?

— Ты имеешь в виду мой киношный жаргон? Я прослушала пару курсов…

Очевидно, одна из очередных ее прихотей.

— Глаза должны быть закрыты, — напомнил Дейв, — таковы правила.

Гвен подчинилась правилам.

Когда он разденет ее и отнесет в спальню, то запомнит это навсегда.

— Мне понравилась та часть, где…

— И никаких разговоров.

— Почему? — попыталась возмутиться мисс Стикерт.

— Ты не обязана развлекать меня разговорами и можешь просто нежиться.

Тени скользили по ее постоянно меняющемуся лицу. Вот Гвен слегка нахмурилась. Вот выпятила губы, как бы ожидая поцелуя. Могло возникнуть впечатление, что она принюхивается к воздуху, пытаясь таким образом найти ответ на вопрос: отдаться ли его ласкам, подчиниться ли той томной усталости, которая копилась в ее теле.

Дейв осторожно подвинулся вместе со стулом чуть ближе. Его колено уперлось в ее бедро там, где гамак провис.

Гвен слегка отодвинулась, как бы извиняясь за то, что у нее вообще оказались бедра и попыталась заговорить.

Дейв мягко закрыл ей рот ладонью, как грабитель, опасающийся шума, и почувствовал на своих пальцах ее дыхание.

— Никаких объяснений, никаких сестер, которых надо немедленно спасать, никаких пар, воссоединению которых надо помочь.

— Только я и ты? — ее губы щекотали его ладонь.

— Сегодня только ты.

Лежа с закрытыми глазами Гвен почувствовала, как обострились все чувства. Поскрипывание металлического кольца, на котором висел гамак. Ровное дыхание Дейва. А может быть, не такое уж и ровное. Когда она попыталась дышать в такт его дыханию, ее сердце сразу же сбилось с ритма.

Гамак медленно раскачивался, и она снова и снова ощущала прикосновение его бедра.

— «Любит — не любит», — попробовала загадать она с мечтательной улыбкой.

Гвен провела здесь две ночи после того, как Шарлотта стала чересчур настойчиво допытываться, о чем она думает, ложась в постель с Дейвом Кингом.

О чем она думает? Она не думала. Она отдалась своим ощущениям. Даже если они оба испытывают только чисто физическое влечение друг к другу, в этом нет ничего запретного. Гвен чувствовала, что ее ценят, что к ней стремятся. Она знала, что этот мужчина шутит только для того, чтобы услышать их смех, ее улыбка для него награда. И его, естественно, обуревали желания.

Губы Гвен, казалось, припухли, язык с трудом помещался во рту. Хотя Дейв и убрал руку, но то странное ощущение, которое оставил его жест вора в ночи, не проходило. Мисс Стикерт по-прежнему чувствовала запах его кожи, впитавший дым от жаровни и аромат специй. «Какой резкий аромат», — подумала Гвен, облизывая губы. Она могла бы кончиком языка и зубами прихватить складку кожи на его ладони. Такая фантазия изумила ее и она подумала, что его удивление было бы неменьшим. Идея возбудила Гвен, и она решила немного обождать, пока не уляжется волнение. Что, если он догадается о ее фантазиях? Не насмешит ли его то, что викинг, которого она замыслила, с его одиночеством и желаниями, так легко нашел путь к сердцу Гвен?

В сонной полудреме Гвен представляла себе, как ее захватили во время одного из набегов Рагнара и унесли на его корабль. Порывистый ветер Северного моря трепал воротник ее блузы, настойчивые пальцы грубого мужчины расстегивали пуговицы… Гвен открыла глаза. Две сосны, для которых в настиле двора были прорезаны специальные отверстия, поскрипывая, покачивались в наступавших сумерках. Лицо Дейва скрывала тень, небо у него за спиной окрасилось в царственный багрянец. Сверкающие звезды походили на искры пены на гребнях волн.

— Дейв.

Он продолжал расстегивать ей блузку.

— Что ты делаешь?

— Ничего.

Бессмысленный ответ на дурацкий вопрос.

— Вряд ли это можно так назвать. Гвен не увидела его улыбку, а скорее догадалась о ней.

— Вот и хорошо.

— Дейв…

— Расслабься.

Под гамаком разверзлась угрожающая пропасть, и по спине у Гвен побежали мурашки. Женщина чувствовала, как ее нервы натянулись как струны. Когда Дейв разговаривал с ней или подшучивал над ней, ей становилось легче. Иное дело его прикосновение.

Тем не менее, тело отказывалось защищать себя, дремлющий мозг отзывался на каждое новое ощущение с интенсивностью, почти причиняющей ей боль.

Чувствительность нервных окончаний настолько повысилась, что при нежном прикосновении ее рука рефлекторно сжалась.

Дейв не обратил внимания. Он наконец расстегнул ее блузку.

Гвен выгнулась, хотя прекрасно понимала, что не остановит его подобным образом. Какая-то часть ее мозга знала это. Но ей это было безразлично. Его губы легко пробежали по ее щеке и остановились, пока он избавлялся от кружев ее лифчика.

— Что ты делаешь, Дейв?

— Я наслаждаюсь тобой, — честно признался он.

Ее рука скользнула по его груди и замерла на сердце. Оно билось сильно и ровно, не трепетало, подобно ее сердцу, при мысли о том, что их ждало впереди.

— Поцелуй меня, — почти потребовала Гвен.

— Нет. Не сейчас.

Гвен лежала в темноте, пытаясь понять, что ее ждет. Она не представляла намерения Дейва. Ощутив его губы на своей груди, она вскрикнула и сжала его плечи. Она целовала его в ухо, шею, пыталась обнять его, но гамак не позволил сделать это.

— Не надо, — хрипло попросил молодой мужчина, и только это выдало охватившие его чувства. — Не думай, не заставляй меня объяснять, ничего не делай сама. Прислушайся к своему телу и получай удовольствие.

«В темноте все проще, — подумала она хитро. — Не видны ни веснушки, ни складки».

— Пределом всему будет только твое желание.

— А если я захочу большего? — удары ее сердца отдавались в ушах, собственный голос казался далеким, тело требовало чего-то неизведанного.

Дейв не ответил. Похоже, ее вопрос смутил их обоих. Гвен зажмурилась и почувствовала, что ее щеки горят.

— Как давно я стремился к этому, — его пальцы задержались у пояса ее джинсов.

— Только к этому?

Дейв заметил дрожь в ее голосе.

— Я бы пошел и дальше…

— Тебе никто не мешает…

— Я не хочу.

Он обнял Гвен за талию, продолжая целовать ее грудь и ниже в ту нежную впадину, где притаился ее пупок. Ее кожу покрывал тонкий пушок, передать который не в силах ни один художник.

В нем вздымалось желание сжать Гвен в своих объятиях, прижать ее к кровати, к полу, к чему угодно и доказать, что она принадлежит ему. Дейва возбуждал брошенный ему вызов, переворачивающее душу знание того, что ни одному мужчине не удавалось дать этого Гвен. Никто не любил ее так, чтобы помочь вырваться за пределы, которые она сама себе установила.

Но, похоже, Дейв опоздал. Он полюбил ее так, что у него перехватывало дыхание. Но Гвен не должна знать об этом. Дейв не думал, что она оставалась девственницей, но он всерьез сомневался, что ей доводилось быть с кем-либо, кто любил бы ее так же страстно.

Это должен даровать Гвен Дейв. Он не хотел связывать ее какими-либо обязательствами — Гвен помешана на идее взаимных обязательств. Он хотел, чтобы она оставалась свободной.

Его губы блуждали по ее коже. В темноте он мог только представить ее — светлую, с разбросанными там и сям веснушками, кружева, полоски ткани, а дальше… У Гвен перехватило дыхание.

— Дейв, пожалуйста.

Он опустился на колени подле гамака. Его локти оказались по обе стороны ее бедер, пальцы принялись расстегивать пряжку. Дейва удивило, какой горячей она оказалась.

— Скажи мне, чего ты хочешь. Гвен не решалась ответить. Она жаждала ярости и напора, всеподавляющей мощи мечей и магии, заклинаний волшебников, от которых как воск тает человеческая воля. Дейв же предлагал ей нежные прикосновения и легкие поцелуи, когда она ждала бурных ласк. Он слегка покусывал ее, а ей хотелось, чтобы он впился в нее зубами.

Гвен хотелось стать женщиной, способной зажечь в Дейве огонь. До сих пор это никогда ей не удавалось. Реагируя так, как ожидали ее любовники, она достигла лишь слабой тени оргазма. Для женщины, почти достигшей пика своей сексуальности, она так и не реализовала заложенные в ней возможности.

— Что случилось? — шепнул Дейв. — Тебе это не нравится?

— Это восхитительно.

— Но?

— Могло бы быть еще лучше, — решилась Гвен.

Обвив его шею руками, она почувствовала, как напряглись его плечи. Она поцеловала его жадно, не таясь.

Дейв вряд ли мог истолковать ее реакцию превратно. Да и никто не ошибся бы.

Гвен упивалась прикосновением к его груди, выгнувшись и предлагая свои полные груди его ласкам. Обжигающий вихрь, огонь, который Дейв зажег в ней, толкал ее к нему. Хрипло, захлебываясь словами и умоляя, она подсказывала ему, где, когда и как. Ее судорожные движения, стоны были красноречивее слов. Она готова дать ему все, что он пожелает, чтобы удовлетворить страсть, которую он зажег в ней.

Дейв просунул руку между ее бедер и ощутил грубую неподатливую ткань джинсов. Она извивалась, стараясь освободиться от них.

Расстегнув джинсы, Дейв нащупал полоску кружев, ощутил горячую влажность, почувствовал, как Гвен напряглась.

— Скажи, что ты хочешь меня.

— Я уже давно хочу тебя, — Гвен спрятала лицо у него на плече. — После того поцелуя все время представляла, как наши тела… Пожалуйста.

Дейва тоже преследовали эти видения, поэтому он и стремился к тому, чтобы все прошло совершенно. Ее тело с силой прижалось к нему.

— Ты хочешь меня? Всю?

— Да! Да!

Дейв освободил руку. Гвен откинулась, прерывисто дыша. Ее глаза влажным блеском призывали его.

Согнув ногу, Гвен закинула ее на спину Дейву.

— Эти чертовы застежки, — хрипло пробормотал он, возясь с пряжкой.

— Дай я, — Гвен расстегнула молнию у него на брюках и освободила его, дразня и сжимая своей маленькой нежной ручкой.

— Дай я сброшу их, — секунд десять Дейв балансировал на одной ноге.

— Но я хочу тебя.

Черт с ними — с одеждой, с совершенством, с его планами. Сейчас значение имела только задыхающаяся в мольбах Гвен. Дейв вытянулся на ней в полный рост, и мир перевернулся для них.

Женщина вскрикнула.

Они вывалились из гамака и оказались на твердом настиле. Под своим затылком Дейв ощутил твердый переплет книги, ее локоть упирался ему в ребра. Когда они наконец перестали причинять боль друг другу, молодой человек рассмеялся.

Гвен безмолвствовала.

— С тобой все в порядке? — Гвен, очевидно, тоже досталось.

— Прекрасно, — коротко ответила она.

— Оставайся здесь, — Дейв обнял ее и со смехом несколько раз слегка подбросил. Она оказалась на нем и это получилось очень приятно. Надо будет иметь это в виду. Гвен, которую он нежно целовал, его принцесса из волшебной сказки, оказалась ненасытной нимфеткой, относящейся к сексу вполне творчески.

— Ох! Полегче. Поосторожней со своим коленом, солнышко. Момент страсти пройдет, но последствия-то останутся.

Последствия. Страсть к Дейву полностью поглотила мисс Стикерт, но теперь она начала терзаться. Вывалиться из гамака! Свалиться на настил с грацией спутанного теленка! «Только, ради Бога, не смейся надо мной!» — умоляла она его мысленно.

— Ты так здесь и останешься? — в голосе его звучала улыбка.

— Но ты же не пускаешь меня.

— Я бы не сказал, что удерживаю тебя против твоей воли.

— Тогда позволь мне встать, — Гвен кое-как встала, еще раз наподдав ему коленом. — Извини.

— Всегда к вашим услугам, леди, — дурашливым тоном отозвался молодой человек.

— Перестань валять дурака.

Дейв слышал ее шаги по настилу и прикинул, что скорее всего Гвен направилась к перилам. Если он не ошибается, она должна сидеть тесно прижав ноги к груди и обхватив их руками, блузка решительно запахнута на груди.

— Чем тебе это не нравится?

— Что-то вроде окончательного унижения, за которым должно последовать ритуальное самоубийство?

— Это, пожалуй, резковато. И очень некрасиво. Я не помню, показывал ли я тебе мою серию «Самурай»? Танцуя, он совершает харакири на вершине горы с видом на море. Несомненное влияние японского стиля в рисунке — нечто по-настоящему новое. Пристроить, однако, не удалось.

— Девид!

— Да?

— Вечно ты отвлекаешь меня. Я было совсем забралась на тебя, а кончилось это тем, что мы оба оказались на полу.

— Догадайся, о чем я сейчас думаю!

— Что тебе недостаточно.

Дейв в изумлении поперхнулся. Он-то принимал ее за застенчивую скромницу, а перед ним, оказывается, женщина, вполне отдающая себе отчет в том, что ей нужно.

— Похоже, ты не склонна золотить пилюли? Если я для тебя недостаточно хорош, так и скажи, — вспылил молодой человек.

— Пожалуйста. Я вовсе не хотела обидеть тебя.

— В таком случае, забудь о моих высокомерных извинениях. Закончим с этим. — Если то, что он услышал, было действительно звуком застегиваемых пуговиц, то, по крайней мере, на четыре пуговицы блузка уже застегнута.

— Просто мне может быть нужно больше, чем ты хотел бы мне дать, — заявила Гвен.

— Откуда ты знаешь пределы моих возможностей?

— Ты так молод.

— Ну да, мальчик для развлечений.

— Нет. Я так не думаю. Я больше так не думаю. Ты очень привлекательный мужчина.

— Чем это плохо? И забудь, пожалуйста, о разном вздоре, будто секс не интересует тебя. Я думаю, мы доказали обратное.

— Отношения между людьми не ограничиваются только сексом.

— Одни этим кончают, другие только начинают с этого. Ты убедила себя, что нам в постели не будет равных.

— И это все, что может произойти между нами? — Гвен ждала ответа. Где-то неподалеку ухнула сова.

— Я не люблю строить планы, Гвен. Надо принимать жизнь, какой она есть. — Надо ли еще что-то объяснять. Ведь Дейв хотел, чтобы Гвен вошла в его жизнь.

Мисс Стикерт поняла это иначе.

— Я строю планы. Я верю в них. Мне не кажется, что у нас получится что-то прочное и долговечное.

— Значит, ты умеешь предсказывать будущее? Или Шарлотта гадала тебе по ладони?

Гвен вытерла руку и джинсы.

— Не обижайся.

Лежа на боку, облокотившись на руку, Дейв пошарил в темноте и нащупал ее лодыжку, осторожно провел по ней пальцами.

— Скажи мне, Гвен. Сейчас темно. Скажи мне правду.

Не логично, но прямо в точку. Ей стало ясно, что раз он понимает и это, то в состоянии постигнуть многое.

— Мне нужно твое тело…

— Но не я сам.

Гвен не ожидала, что Дейв поймет ее так быстро. Меньше всего ей хотелось обидеть его.

— Ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой. И ты знаешь, я не могла устоять, когда ты прикоснулся ко мне. Но, по правде говоря, я не представляю, как мы… — у Гвен перехватило дыхание и она замолчала.

— У нас нет будущего, — Дейв без выражения закончил ее мысль. — Кроме того, ты не любишь меня. Что ж, это, по крайней мере, честно, — он перекатился на спину. — Если ты хочешь заглянуть в гости и облить мои бумаги лимонным соком, милости прошу в любое время.

Гвен икнула и рассмеялась.

— Ты способен шутить в любой обстановке.

— А ты никак не можешь перестать думать. Я предлагаю тебе спать со мной. Посмотришь, во что это выльется. Я больше ни о чем не прошу.

Не слишком ли далеко завела Гвен любовь к риску? Она привязалась к Дейву больше, чем думала. Ее мечты завели ее дальше, чем она того хотела, туда, где она уже не была в состоянии их контролировать. Дейв пробудил эти фантазии. Волшебство витало над ними, нашептывая о возможном и невозможном. Гвен видела в Дейве совершенного любовника, внимательного, искусного и неутомимого. И она рискнула, надеясь, что их любовная встреча станет прелюдией к настоящей любви. Но никаких доказательств, никакого замужества. Она никогда не позволила бы себе привязать этого молодого человека к себе таким образом.

— Я не думаю, что это может во что-то вылиться, привести к чему-то прочному, — напомнила Гвен.

Дейв тоже не верил в это. Он знал, что влюблен, боль, пронзившая его сердце, была тому подтверждением. «Счастлив?» — спросил его внутренний голос насмешливо. — «Ты ввязался в рискованное мероприятие».

Так почему же Дейв не поверил женщине с глазами цвета жженого сахара, когда она отвергла его? Что-то промелькнуло в тех поцелуях, в том голоде, который они испытали.

— Если отбросить шутки в сторону, мне кажется, ты боишься, что мы можем слишком сильно привязаться друг к другу.

— Я не могу, Дейв.

— Почему.

— Я устала. Да и стара я для этого. Я много раз убеждала себя, что полюбила, но каждый раз оказывалось что-то не то, чего-то недоставало. Я не похожа на Шарлотту. Безумные страсти не для меня. Я осторожна и стараюсь защитить себя.

— Я делаю тебе больно?

— Я не позволю тебе сделать мне больно, — но Гвен опоздала с этим заявлением. Дейв с его нежностью, шутками, поцелуями, от которых перехватывало дыхание, стал ей ближе, чем кто-либо до него. Пока она подсмеивалась над его легкомыслием, он каким-то образом нашел дорогу к ее сердцу и стал ей дороже, чем мисс Стикерт хотелось бы признать.

Протянув руку к лодыжке, Гвен сплела свои пальцы с его пальцами. Муж должен быть надежен, его устремления должны совпадать с ее устремлениями, и самое главное в супружестве — взаимные обязательства. От друзей же следует ожидать приятного времяпровождения, стимулирующего обмена мнениями, веселого отдыха.

Во имя их дружбы она должна быть предельно откровенной. Чтобы сохранить свое достоинство, ей необходимо избегать разочарований.

— Ты не представляешь, как я ценю твою дружбу.

— Только, пожалуйста, не надо этих разговоров «останемся друзьями».

— Я ни с кем не стала бы говорить так откровенно.

— Я, пожалуй, скажу то же самое утром.

Когда проснусь один.

— У меня и в мыслях не было использовать тебя, Дейв.

— А что случилось буквально несколько минут назад?

— Почему ты преследовал меня? — негодующе вздохнула Гвен. — Это вызов твоему самолюбию? Скука? Любопытство?

Дейв поморщился. Если она так безжалостна к себе, то какова же она будет по отношению к нему? Но что-то в нем взбунтовалось — «Возведи стены выше, леди Гвенет, я преодолею их». Первой стеной стала честность.

— Я преследовал тебя потому, что это единственный способ заставить тебя отнестись ко мне серьезно.

Дейв еще раз провел рукой по лодыжке, поднялся выше и ее икра оказалась в его ладони.

Снова ухнула сова. Пришел черед следующему вопросу.

— Но почему? Почему мы не можем остаться друзьями? — взмолилась Гвен.

— А почему бы не рискнуть и не остаться любовниками?

— Потому что ты можешь оказаться прав. Если мы полюбим друг друга, нас будет затягивать все глубже и глубже, а будущего у нас все равно нет. Ведь ты не из породы мужей, — мисс Стикерт попыталась преподнести это как можно мягче.

— Любовь ко мне не входит в планы твоих игр? — помолчав, осведомился Дейв.

— Нет. Не входит, — не в силах совладать с охватившими ее чувствами, Гвен слепо двинулась к двери. — Прости меня.

В доме было темно и холодно, как в могиле.

Любовь к Дейву не входила в ее планы. Гвен знала это с самого начала. Зажмурившись от яркого света в ванной, она плеснула водой себе в лицо.

Если бы Гвен отнеслась к этому проще, она могла бы переспать с Дейвом при первой же встрече. «Так нет же, тебе зачем-то понадобилось беспокоиться о нем, смеяться его шуткам. А теперь он решил, что влюбился в тебя».

— И ты тоже любишь его? — спросила женщина в зеркале. «Может быть».

— Но ты же прекрасно знаешь, что не сможешь изменить его.

Жить вместе, наблюдая изо дня в день к чему идут дела — это не для Гвен. Она и Дейв были полной противоположностью слишком во многих отношениях. У нее выстроились свои планы, намерения, цели и она двигалась к ним, как поезд по рельсам.

Гвен зарылась лицом в полотенце, но от мысли, которая постоянно преследовала ее, не удавалось отделаться. Что, если, когда она достигнет своей конечной цели, на платформе не окажется никого?

Дейв развернулся на вращающемся кресле спиной к мольберту и уставился на смятую постель. Простыни, подушки, игра теней, а в середине пустота, У наброска не было сердца. Постель пуста.

Он задумался о том, как странно работает подсознание. Можно многому научиться, если обращать больше внимания на символы, зрительные метафоры. Гвен совсем другая. Она теоретизировала, анализировала и на основании этого приходила к выводам. Это все равно, что сравнивать финансовый отчет с сюрреалистическими снами. Но одно их сближало. Свои проблемы они выплескивали на бумагу. Его проблема стояла у него перед глазами — пустая постель, пустая жизнь.

— Обещай мне, что мы останемся друзьями, — попросила Гвен, направляясь в гостиную. Дейв подобрал ее книги и понес в дом, прислушиваясь к легким шагам в спальне. Он ничего не сказал в ответ. «Ты же знаешь, что она хочет тебя». Именно поэтому он и промолчал. Совершенно необязательно бить тарелки или хлопать дверьми. Они с Гвен ограничивались тем, что тщательно обходили острые углы в своих разговорах.

Пока во всем, что касалось Гвен, Дейв действовал инстинктивно. Инстинкт не подвел его и тогда, когда он в первый раз поцеловал ее.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11