– А что… Германович… тебе нравится? – и очень удивился, что она не ушла от ответа.

– Пожалуй, да… Только он, кажется, на меня здорово обиделся. Ты же знаешь, меня иногда подводит длинный язык: несу все подряд и не могу вовремя остановиться.

– Хочешь, он об этом узнает? – осторожно спросил он.

Она отрицательно покачала головой.

– Почему?

– Потому что все должно идти своим чередом, понимаешь? Надо, чтобы он сам… а не потому, что кто-то ему на что-то намекнул.

Он опять удивился тому, что Ксения ему так верит. Хотя она ведь не знает, что он… А может быть, все-таки догадывается? Может быть, специально все и говорит, чтобы… Нет! Похоже, ее здорово увлекла эта игра в «Ночного Мотоциклиста». Ей нравится таинственность и то, что, не видя его лица, она может запросто рассказывать ему обо всем, как чужому человеку. Говорят же, что с чужим легче делиться сокровенным…

Ему очень хотелось надеяться, что когда-нибудь, пусть даже не очень скоро, он перестанет быть для нее чужим: он снимет шлем, а она… Она, как змея из старой шкуры, как бабочка из кокона, как Царевна-лягушка из лягушачьей кожи, выберется из своих экстремальных шмоток кислотного колера и наденет простое платье. Да, пожалуй, даже не джинсы… Ему хотелось бы видеть ее в платье и с волосами, льющимися на плечи. Интересно, какого цвета ее волосы? Он называл ее Ксю – так ей хотелось, но мечтал как-нибудь выговорить вслух ласковое и трогательное имя – Ксюша.

Через несколько дней к Ксении подошли Охотница с Долли.

– Не передумала? – как всегда резко спросила Диана.

– Нет, – опять односложно ответила Ксения. – Где? Когда?

– У Брошки дома. В ночь с пятницы на субботу.

– Почему именно так? Эта пятница случайно не тринадцатое?

– Пятница обыкновенная: девятое октября. Просто у Ленки родители уйдут в ночную смену. Никто не будет мешать.

– Во сколько приходить?

– А как сможешь. Уверена, что тебя отпустят?

– Мои проблемы. Буду без пятнадцати двенадцать, чтобы начать ровно в полночь, – бросила им Ксения и пошла в столовую.

Она взяла в буфете сок и булочку с маком, но есть не могла. Она испугалась. Не дурацкой Пиковой Дамы, конечно. Она опять испугалась девчонок. Они явно что-то задумали… да еще ночью… Как ей сейчас не хватает Ночного Мотоциклиста… А он, как назло, куда-то пропал…

Они с ним придумали условный знак, как в фильме про Штирлица. Она ставила на подоконник своей комнаты разросшуюся бегонию в белом пластиковом горшке. Обычное место бегонии было на секретере, и, когда она появлялась на окне, он понимал, что Ксения хочет его видеть. Тогда он приезжал на условленное место на окружной дороге, то самое, где они впервые встретились, у фонаря и обломков ограды, и она могла рассказать ему все. Ночной Мотоциклист был единственным человеком, который с интересом слушал Ксению. Все остальные всегда хотели говорить сами, причем как можно дольше. И вот этот ее единственный друг куда-то запропастился в самый неподходящий момент. Бегония уже несколько дней находилась на окне, Ксения по часу выстаивала на ветру у тусклого фонаря, но Мотоциклист не появлялся. Что ж! Придется ей обойтись без него. Жаль, она уже так привыкла обсуждать с ним свои дела.

Они встречались довольно часто. Наверно, можно было бы попросить его снять шлем или каким-нибудь другим способом узнать, кто он такой, но Ксении не хотелось. Так ей было удобнее. Над тем, что их встречи значили для Мотоциклиста, она старалась не задумываться.

Глава 6

Явление Пиковой Дамы

Маму Ксения уломала с трудом. Наплела ей душещипательную историю о своей новой подруге-однокласснице Лене Брошенковой, которая будто бы очень просила ее, Ксению, переночевать у нее. Что насочиняла Долли для своей мамы, Ксения не знала, поскольку из гордости не спрашивала. Но по всему было видно, что та постаралась на славу. В общем, родительницы перезвонили друг другу, и дело было улажено. Единственное, на что не согласилась мама Ксении, так это на то, чтобы она выходила из дома в двенадцатом часу ночи. Чтобы вообще не сорвать операцию, Ксении пришлось пойти к Долли в девять часов и до отбытия ее родителей на смену мучительно смотреть по видику отвратительный фильм о собаке-оборотне. Рядом с ней на диване прямила спину Диана-Охотница и, вжавшись в угол, сидела Ирина Сыромятникова – Глазированный Сырок, которая тоже каким-то образом навязалась на это мероприятие, хотя и жутко боялась.

Как только за родителями захлопнулась дверь, девочки моментально вырубили «собаку-оборотня», которая уже нагнала на всех, кроме Иры, страху. Сыромятникова на собаку не среагировала, так как уже давно и безраздельно боялась Пиковой Дамы.

– Зря я пришла, – без конца повторяла Ира, на что Охотница наконец грубо сказала ей:

– Ну и вали отсюда! Сама ведь напросилась!

– Свалишь тут, как же! – Ира с ужасом посмотрела в непроглядную тьму за окном. – Там сейчас небось не только на Пиковую Даму напорешься, а и на Бубновую, и на Крестовую… и на Валета какого-нибудь приблатненного…

– Тогда сядь и молчи! Включи видик и досмотри «собаку», пока мы все приготовим.

Долли толкнула Сыромятникову в кресло, бросила ей на колени пульт, а сама попросила Диану сходить с ней вместе в ванную комнату за зеркалом, поскольку ей после фильма страшно бродить по темной квартире одной.