Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Лабиринт зла

ModernLib.Net / Лусено Джеймс / Лабиринт зла - Чтение (стр. 4)
Автор: Лусено Джеймс
Жанр:

 

 


      Тринадцать лет назад, когда Оби-Ван разделался с ситом на Набу – кого же он убил, ученика или учителя? Этот вопрос коренился убеждении, что учение ситов – по существу, уничтоживших себя тысячу лет назад – запрещало создавать ситские армии и предусматривало одновременное существование лишь двух адептов ордена: таким образом два ученика не могли вступить в сговор, объединить свои силы и уничтожить учителя.
      То была скорее догма, а не правило, но догме удалось сохранить орден ситов на протяжении сотен лет. Так и жили они, хорошо маскируясь от посторонних глаз.
      Однако рогатый и татуированный сит, которого убил Оби-Ван, не мог обучить Дуку, потому что Дуку в то время ещё входил в Орден джедаев. Хотя тёмная сторона туманила разум, Дуку просто не мог жить в стенах Храма двойной жизнью.
      – Мастер Йода, – спросил Оби-Ван, – а возможно ли, что Дуку не лгал о том, что Сенат находится под контролем Сидиуса?
      Йода покачал головой.
      – Сенат тщательно проверили мы. И рисковали сильно, делая это – раскапывая секреты тех, кому служим мы. Но доказательств не обнаружили. – Он бросил взгляд на Оби-Вана. – Если бы под контролем Сидиуса Сенат находился, разве не ждало бы Республику поражение скорое? Разве не захватила бы Конфедерация Ядро и кольцо Внутреннее? – Йода мгновение помедлил, затем добавил: – Быть может, на Джеонозисе случайно Дуку свою ситскую природу открыл. Не будь этого, мы бы Сидиуса искали, позволяя Дуку конфликт обострять. Что думаешь ты, Оби-Ван, хммм?
      Оби-Ван сложил руки на груди.
      – Я долго и напряжённо размышлял о том дне, мастер, и считаю, что Дуку не мог не открыться. Возможно, впоследствии он и пожалел об этом, но когда он бежал на свой корабль, это выглядело так, будто он предоставлял нам возможность увидеть себя, пытался выманить и втянуть в схватку. Сперва я подумал, что он надеется отвлечь нас, спасти шкуры Ганрея и остальных лидеров сепаратистов. Но интуиция подсказывала мне, что он отчаянно хочет продемонстрировать, каким могучим он стал. Я думаю, он был поражён, обнаружив, что вы одержали верх. Но вместо того, чтобы убить меня или Энакина, он сознательно оставил нас в живых, словно это было его посланием джедаям.
      – Прав ты, Оби-Ван. Испортила его гордыня. Заставила его показать нам лицо своё истинное.
      – Мог ли его обучить этот… Сидиус?
      – Думать так основания есть. В ученики к Сидиусу поступил он – после смерти сита, убил ты которого.
      Оби-Ван задумался.
      – До меня доходили слухи, что Дуку и ранее привлекала тёмная сторона. Разве не было инцидента в Храме с украденным голокроном ситов?
      Йода зажмурил глаза и кивнул.
      – Правдивы слухи эти. Но пойми, Оби-Ван, джедаем был Дуку. Много, много лет. Трудное решение – Орден покинуть. Многое повлияло на него. И смерть учителя твоего бывшего – хотя отмщён был Квай-Гон. – Он взглянул на Оби-Вана. – Усложнилось всё – из-за знаний наших, и из-за неведения тоже. – Йода остановился и указал на резную скамью. – Посидим немного. Просветить тебя могу я.
      Оби-Ван сел, сердце у него рвалось из груди.
      – Суровым учителем Дуку был, для Квай-Гона и для остальных, – начал Йода. – Могучим он был, искусным, в себе уверенным. Что более важно, убеждён он был, что покров тёмной стороны опускается. Знаки получали мы задолго до того, как в Храме ты появился; задолго до того, как Квай-Гон появился… Несправедливость царила повсюду, фаворитизм, коррупция… Всё чаще и чаще джедаев призывали мир восстанавливать. Всё больше и больше смертей было. Из-под контроля события выходить стали…
      – Совет почувствовал, что ситы вернулись?
      – Никогда не исчезали они, Оби-Ван. Но усилились внезапно. Ближе стали. Говорил много Дуку о пророчестве.
      – Пророчестве об Избранном?
      – Не только об Избранном пророчество было. О тёмных временах. Придут они… В разгар их Избранный родится, чтобы равновесие Силы вернуть.
      – Энакин, – сказал Оби-Ван.
      Мгновение Йода внимательно смотрел на него.
      – Трудно сказать, – быстро ответил он. – Может, да, а может, и нет. Более важно, что покров тёмной стороны опустился. Много, много раз Дуку это обсуждал – со мною, с другими членами Совета. Чаще всего – с мастером Сайфо-Диасом.
      Оби-Ван ждал.
      – Близкими друзьями были они. Связанные вместе Силой Единой. Но беспокоился за мастера Дуку Сайфо-Диас. Беспокоился, потому что тот в Республике разочаровался, потому что, в окружении других джедаев находясь, погружён был в мысли свои. Разглядел Сайфо-Диас, что повлияла на Дуку смерть Квай-Гона. Повлияло то, что ситы вновь появились. – Йода печально покачал головой. – Знал Сайфо-Диас, что неминуемо уйдёт Дуку. Чувствовать мог он сепаратизма зарождение.
      – А Совет ещё так легко отпустил Дуку, посчитав его обычным идеалистом, – заметил Оби-Ван.
      Йода уставился в пол.
      – Видел собственными глазами я, чем он стал, и поверить не могу в это.
      – Но как Дуку смог отыскать Сидиуса? Или было наоборот?
      – Не можем мы знать этого. Но принял Дуку Сидиуса, как наставника.
      – Мог ли Сайфо-Диас предвидеть и это?
      – Также не можем мы знать. Верить он мог, что выследит Дуку Сидиуса. И уничтожит.
      – Могло ли это стать причиной, по которой Дуку покинул Орден?
      – Возможно. Но мощь тёмной стороны даже самое стойкое сердце совратить может.
      Оби-Ван повернулся, чтобы смотреть Йоде в глаза.
      – Мастер, это Сайфо-Диас дал заказ на армию клонов?
      Йода кивнул.
      – Связался он с каминоанами.
      – Не поставив вас в известность?
      – Не поставив, да. Но существует запись о том, что в контакт он вступил.
      Досада Оби-Вана прорвалась наружу.
      – Мне следовало бы подробнее расспросить Ламу Су.
      – Расспрашивали каминоан. Хорошо информированы они были.
      – Хорошо информированы? – удивлённо сказал Оби-Ван.
      – Скрытными они были сперва, когда на Камино я прибыл. Лишь то, что тебе рассказали уже, я услышал. Что Сайфо-Диас заказ сделал, что Тиранус донора для клонов предоставил. Что клоны эти – для Республики. Ни Сайфо-Диаса, ни Тирануса не видели каминоане. Но после того, как подверглась нападению Камино, больше узнал я от Тон Уи и Ко Сай. Об оплате.
      – От Сайфо-Диаса?
      – От Тирануса.
      – Мог ли Сайфо-Диас взять себе псевдоним «Тиранус»? Мог ли он принять это имя, чтобы скрыть, что он джедай, на случай, если армия клонов будет обнаружена?
      – Хотел бы я, чтобы так это было. Но умер Сайфо-Диас – до того, как Дженго Фетт на Камино прибыл.
      – Его убили?
      Йода сжал тонкие губы.
      – Нераскрытым осталось преступление, но да, убили.
      – И кто-то знал об этом, – сказал Оби-Ван скорее самому себе. – Дуку? – спросил он у Йоды.
      – Предположение у меня есть – не более. Убийство Дуку совершил. Затем стёр он Камино из архивов джедаев. Доказательство вмешательства в архивы мастер Джокаста Ню обнаружила – доказательство того, что Дуку сделал, хотя хорошо спрятано оно было.
      Оби-Ван вспомнил свой визит в архивы в поисках местоположения Камино, но тогда Джокаста Ню лишь сказала ему, что этой планетарной системы не существует. Что же заставило его в тот день три года назад так пристально разглядывать стоящий в библиотеке бронзиевый бюст графа Дуку?
      – Тем не менее, армия клонов продолжала создаваться и финансироваться, – в конце концов сказал он. – Могли ли Сайфо-Диас и Тиранус быть партнёрами?
      – А вот факт ещё, не обратили внимания мы на который. За обе стороны Дженго Фетт играл, явно. На Богг-4 избрал его кто-то донором для клонов стать. И этот кто-то представлять Республику лишь мог. Но на Дуку работал он, как убийца наёмный. Для оборотня, который хотел Амидалу убить, посредником он был.
      Оби-Ван вспомнил эту картину: Фетт на арене для казни на Джеонозисе, стоящий рядом с Дуку в ложе, предназначенной для знатных особ.
      – Он знал об обеих армиях. Мог ли он убить Сайфо-Диаса?
      – Возможно.
      – Вы могли бы отследить источник оплаты – откуда получал средства Тиранус, я имею в виду?
      – С Богг-4 в лабиринт обмана ведут они.
      – Возможно, каминоане упоминали, не пытался ли кто-то отговорить их создавать армию?
      – Просьбы не было такой. Слишком скоро противникам нашим открыться бы пришлось.
      – Значит, у Дуку не оставалось выбора. Только создать армию до того, как клоны будут готовы и обучены.
      – Выходит, что так.
      На мгновение Оби-Ван умолк.
      – Когда я попал в плен на Джеонозисе, Дуку сказал мне, что Торговая Федерация во время блокады Набу была в союзе с Сидиусом, но позже он предал их. Он сказал, что Ганрей пришёл к нему за помощью, и Дуку попытался замолвить за него словечко в Совете. Он утверждал, что даже после нескольких предупреждений Совет отказался ему верить. Всё это правда, мастер?
      – Всё это – ложь, – твёрдо сказал Йода. – Приводил эти доводы Дуку, чтобы в дела свои тебя вовлечь.
      Ты должен присоединиться ко мне, Оби-Ван, сказал тогда Дуку, и вместе мы уничтожим ситов!
      – Если бы Ганрей не был одержим убийством Падме Амидалы, – размышлял Оби-Ван. – Если бы мне не удалось поймать след стрелки-сабли, которая убила оборотня…
      – О создании армии клонов в неведении могли мы остаться.
      – Но каминоане, несомненно, должны были связаться с нами, мастер.
      – В конечном счёте, да. Но сильно возросла бы численность армии сепаратистов. Возможно, непобедимой она бы стала.
      Оби-Ван прищурился.
      – Но моя находка не была случайной.
      Йода покачал головой.
      – Предначертано нам было об армии клонов узнать. Предопределено в войне этой сражаться.
      – И узнали мы как раз вовремя. Совет мог считать Дуку всего лишь идеалистом. Возможно, и Дуку никогда не думал, что джедаи могут стать генералами.
      – Вздор это, – сказал Йода. – Воинами всегда мы были.
      – Но помогаем ли мы сейчас восстановить равновесие Силы, или наши действия лишь работают на руку тёмной стороне?
      Йода скривился.
      – Не могу терпеть такие разговоры я. Непонятен конфликт этот – как начался он, как разворачивается. Но за идеалы Республики сражаемся мы. Победу одержать и мир восстановить – вот что нашей целью должно оставаться. Затем до тёмной сердцевины событий доберёмся. Узнаем правду мы.
      Йода прав, сказал себе Оби-Ван. Если бы джедаи не узнали об армии клонов, сепаратисты Дуку внезапно вышли бы на передний план с десятками миллионов боевых дроидов и флотилиями военных кораблей, и откололись бы от Республики безо всяких переговоров. Но мирное сосуществование с Конфедерацией было немыслимо: она высосала бы из Республики всю кровь без остатка. Война была неизбежна, и джедаи оказались бы в самом её эпицентре, как и сейчас.
      Но почему Йода раньше не рассказал ему о Сайфо-Диасе? Или это был ещё один урок, равно как и поиски Камино, когда Йода послал его искать планету, которой казалось, не существует в природе, всего лишь проанализировав её воздействие на окружающие объекты? Разница между знанием и мудростью, сказал бы в такой ситуации друг Оби-Вана Декстер, который, собственно, и установил, откуда взялась стрелка-сабля, убившая Зэм Уэселл, после того как это оказалось не под силу храмовым дроидам-аналитикам.
      Подняв голову, Кеноби встретил с Йодой взглядом.
      – Мысли твои выдают тебя, Оби-Ван. Считаешь ты, что раньше следовало мне рассказать об этом.
      – За вами мудрость веков, мастер.
      – Годы значения не имеют. Занят ты был, сражаясь на войне. Наставляя падавана своевольного. Разыскивая Дуку и его ставленников… Темнее становятся события. Повернуть войну к своей собственной выгоде Дуку и Сидиус пытаются.
      – Уверен, мы скоро схватим Дуку.
      – Не поднялась завеса тёмной стороны после успеха твоего на Набу. Не играет Дуку роль решающую в войне этой. Теперь обоих ситов должны мы к ответу призвать. И всех тех, кого Сидиус на тёмную сторону увёл. – Йода твёрдо посмотрел на Оби-Вана. – Найти этого Сидиуса должен ты. Предоставлен вам с Энакином шанс войну закончить.

Глава 12

      В ангаре Энакин не сводил глаз с механического кресла, в то время как Р2-Д2 и ТС-16 не сводили фоторецепторов с Энакина. К настоящему моменту аналитики уже запустили диагностическую программу, а техники упаковывали кресло, готовя его для безопасной перевозки на Корускант.
      Как и предсказывал Оби-Ван, их возмутило то, как легкомысленно Энакин обошёлся с креслом. Хотя при этом никто не удосужился обратить внимание на то, что, не сделай он этого, кресло взорвалось бы вместе с голограммой Сидиуса и всеми записями переговоров, которое оно могло содержать.
      Может, Квай-Гону стоило оставить тебя в лавке Уотто.
      Энакин понимал, что Оби-Ван всего лишь шутил. Но эти слова почему-то причиняли боль. Может быть, потому что Энакин и сам раздумывал, что стало бы с ним, если бы джедаи не были вынуждены совершить посадку на Татуине в поисках запасных частей к звездолёту Падме. Нетрудно было представить, что он навсегда остался бы в Мос Эспа. С мамой, с Ц-3ПО… О том великолепии, которое сейчас окружало его, мечтать не приходилось…
      Нет.
      В девять лет он был искусным гонщиком, в двадцать один он стал бы чемпионом галактики. В конце концов, не важно, помогал ему Квай-Гон или нет, но он выиграл гонки Бунта Ив, и это создало ему репутацию. Он бы купил свободу себе, матери, всем рабам в Мос Эспа, стал бы побеждать в Больших гонках на Маластере, его бы приветствовали в казино Орд Мантелл и Корусканта. Он не стал бы джедаем – он был бы слишком стар для обучения – и никогда не узнал бы, как обращаться со световым мечом. Но он мог бы с лёгкостью нарезать круги вокруг лучших джедаев-пилотов, включая Сейси Тийна.
      И всё равно обладал бы большим могуществом в Силе, чем любой из них.
      Он мог бы никогда не встретить Падме…
      Она казалась ему ангелом, прилетевшим на Татуин с лун Иего. Забавное предположение с его стороны, но не такое простодушное, как могло бы показаться. Однако, несмотря ни на что, для неё он был всего лишь смешным маленьким мальчиком. Она не знала тогда ни о его не по годам развитых способностях собирать и чинить механизмы, ни о сверхъестественном умении предчувствовать события, ни об уверенности в том, что он непременно прославится. Он был иным… В каком-то роде он стал избранным ещё задолго до того, как Орден джедаев нарёк его этим титулом. К нему явились сказочные существа – ангел и джедай – и он превзошёл всех на состязаниях, в которых прежде люди даже участия не принимали. И когда ангел и джедай гостили у него в доме, он даже предположить не мог, что его ждёт в ближайшем будущем: скорый отъезд с Татуина, обучение в Ордене, женитьба.
      Он больше не был смешным маленьким мальчиком. Но Падме осталась его ангелом…
      Её образ прервал течение мыслей.
      Что-то… что-то изменилось. Сердце переполняло желание увидеть её. Даже в Силе он не мог выяснить, что это за чувство. Он просто знал, что ему следует быть вместе с ней. Что он должен быть там, чтобы защитить её…
      Он сжал искусственную руку.
      Оставайся в Жизненной Силе, приказал он себе. Джедай не живёт прошлым. Джедай не поддаётся привязанности к людям или вещам, которые уходят из его жизни. Джедай не фантазирует и не думает: что, если…
      Он впился взглядом в трёх техников-людей, которые устанавливали механическое кресло в сетку из защитной пены. Один из них работал слишком торопливо и чуть не уронил его.
      Энакин вскочил на ноги и помчался через ангар.
      – Эй, осторожней! – закричал он.
      Самый старший из техников бросил на него насмешливый взгляд.
      – Расслабься, малыш, мы знаем свою работу.
      Малыш.
      Он взмахом руки призвал Силу, чтобы удержать механическое кресло на месте. Три техника, старавшиеся сдвинуть предмет мебели, сперва не понимали, что происходит, пока не обратили внимание на манипуляции Энакина. Тогда тот же старший техник выпрямился и посмотрел на юношу.
      – Ладно, отпусти его.
      – Только когда буду уверен, что вы на самом деле знаете, что делаете.
      – Послушай, малыш…
      Энакин в гневе сдвинул брови и сделал шаг вперёд. Техи попятились от кресла.
      Они боятся меня. Они наслышаны обо мне.
      На мгновение их страх добавил Энакину сил, но затем ему стало стыдно, и он отвёл глаза.
      Старший техник выставил руки перед собой.
      – Расслабься, джедай. Я не хотел тебя обидеть.
      – Упакуй его сам, если хочешь, – сказал другой.
      Энакин сглотнул.
      – Всё это очень важно. Я не хочу, чтобы с креслом что-нибудь произошло.
      Он оставил механическое кресло стоять на полу.
      – На этот раз осторожнее, – сказал старший, боясь даже взглянуть на Энакина.
      – Генерал Скайуокер! – окликнул его один из клонов. Повернувшись, Энакин увидел, что тот указывает на челнок. – Для вас гиперволновая передача из офиса Верховного канцлера.
      Трое техников не сводили с него глаз. Ну ещё бы…
      Не говоря ни слова, Энакин развернулся на каблуках, прошёл к челноку и поднялся по посадочному трапу. Над голопроекторной пластиной корабельного центра связи высветилось мерцающее изображение Верховного канцлера Палпатина. Энакин встал на передающую решётку, и Палпатин тут же улыбнулся:
      – Энакин, поздравляю тебя с победой на Кейто Неймодии.
      – Спасибо, сэр. К сожалению, я вынужден доложить, что вице-король Ганрей бежал, а в арочных городах продолжаются бои.
      Улыбка Палпатина дрогнула.
      – Да, мне сообщили.
      Не в первый раз Энакин разговаривал с Палпатином с поля боя. На Джабииме Палпатин приказал Энакину отступить, прежде чем планета пала под ударами сепаратистов; на Празитлине он похвалил Энакина за то, что тот спас положение. Однако эти разговоры часто вызывали у него неловкость, хотя и были лестными.
      – Что-то не так, мой мальчик? – спросил Палпатин. – Я чувствую, тебя что-то беспокоит. Если это касается Ганрея, то даю слово: он не сможет прятаться от нас вечно. И никто не сможет. Однажды ты получишь шанс отпраздновать окончательный и бесповоротный триумф.
      Энакин облизнул губы.
      – Это не из-за Ганрея, сэр. Просто меня вывел из себя небольшой инцидент.
      – Какой инцидент?
      Энакину хотелось подробно рассказать об их с Оби-Ваном открытии, но Йода велел ему молчать о механическом кресле.
      – Ничего существенного, – сказал он. – Но я всегда чувствую себя виноватым, когда злюсь.
      – В этом твоя ошибка, – мягко сказал Палпатин. – Гнев – естественное чувство, Энакин. Думаю, все мы прошли через это – вспомни, что произошло на Татуине.
      – Оби-Ван не показывает гнева – конечно, кроме тех случаев, когда он сердится на меня. И даже тогда это скорее… раздражение.
      – Энакин, ты пылкий молодой человек. Это отличает тебя от твоих товарищей-джедаев. В отличие от Оби-Вана и других, ты вырос не в Храме, где детей учат обуздывать гнев, становиться выше него. У тебя было обычное детство. Ты мог фантазировать, у тебя были мечты и грёзы. Ты не безмозглая машина, не бессердечный механизм. Конечно же, я не считаю, что джедаи все без исключения таковы, – поспешно добавил Палпатин, – но, вероятно, у таких, как ты, любая опасность, угрожающая чему-то важному для тебя, вызывает эмоциональный отклик. Так было с твоей матерью, и так будет снова, но с такими откликами тебе не стоит бороться. Учись на них, но не борись.
      И опять Энакин подавил желание открыть, что они с Падме женаты.
      – Ты думаешь, я не подвержен гневу? – сказал Палпатин после короткого молчания.
      – Я никогда не видел, чтобы вы злились.
      – Ну, скорее я научился сдерживать свой гнев… не давать ему воли и выплёскивать лишь тогда, когда остаюсь один. Но делать это становится всё труднее перед лицом моих неудач в Сенате. Притом, что война продолжается… О, я знаю, что ты и другие джедаи делаете всё от вас зависящее… Но нам с Советом джедаев не слишком часто удаётся проводить встречи и с глазу на глаз обсуждать стратегию военных действий. Ты знаешь, моя любовь к Республике не имеет границ. Вот почему я так упорно стараюсь удержать государство от развала.
      Энакин выдавил из себя саркастический смешок.
      – Сенату надо бы просто следовать вашим указаниям. Но вместо этого они вам препятствуют. Связывают вам руки, как будто завидуют власти, которую они вам дали.
      – Да, мой мальчик, многие так делают. Но также многие поддерживают меня. Что более важно, мы должны выполнять законы и нормы Конституции, иначе мы будем ничем не лучше тех, кто стоит на пути к свободе.
      – Некоторые должны быть выше законов, – проворчал Энакин.
      – Этого можно добиться. И, несомненно, ты один из них, Энакин. Но ты должен знать, когда надо действовать, а когда нет.
      Энакин кивнул.
      – Я понял.
      Помедлив, он добавил:
      – Как там, на Корусканте, сэр? Я скучаю по нему.
      – На Корусканте, как и прежде, жизнь бьёт ключом. Но я слишком занят, чтобы наслаждаться его многочисленными удовольствиями.
      Энакин искал возможность задать нужный ему вопрос.
      – Я думаю, вы часто встречаетесь с Комитетом лоялистов.
      – Действительно. Я высоко ценю сенаторов, которые отдают должное идеалам Республики, так же, как ты или я.
      Палпатин улыбнулся.
      – Сенатор Амидала, например. Её переполняет сострадание и жажда деятельности – за эти качества её и сделали королевой Набу. Где бы она ни появилась, она заставляет всех двигаться. – Он в упор посмотрел на Энакина. – Я так рад, что вы с ней стали добрыми друзьями.
      Энакин нервно сглотнул.
      – Передайте ей… передайте ей от меня привет.
      – Конечно, передам.
      Молчание слегка затянулось.
      – Энакин, я почему-то уверен, что скоро ты вернёшься с Внешнего кольца, – сказал Палпатин. – Но мы не успокоимся, пока те, кто несёт ответственность за эту войну, не ответят за свои преступления и не перестанут представлять угрозу миру в галактике. Ты понимаешь?
      – Я выполню свой долг, сэр.
      – Да, мой мальчик. Я знаю, что выполнишь.

Глава 13

      Бейл Органа беспокойно мерил шагами приёмную кабинета Верховного канцлера. Он уже готов был излить своё раздражение на секретаря Палпатина, когда двери кабинета распахнулись, и из них начали появляться советники, по одному проходившие мимо внушительных гвардейцев в красных одеяниях, вставших по бокам от входа.
      Советники Сим Алу и Янус Грижатус; директор службы разведки Арманд Айсард и старший член Совета по безопасности и разведке Дженни Ха'Нук с Глифноса; спикер Сената чагриан Мас Амедда и личный помощник канцлера Слай Мур – высокая женщина, с отрешённым видом носившая умбаранский плащ-«призрак». Последним вышел Пестаж.
      – Сенаторы, я вижу, вы всё ещё здесь.
      – Мы ничего не добьёмся, если не будем терпеливы, – сказал Бейл.
      – Рад слышать, тем более что у Верховного канцлера ещё много дел.
      Как раз в этот момент появился сам Палпатин. Он бросил взгляд на Бейла и остальных сенаторов, затем на Пестажа:
      – Сенатор Органа, сенатор Амидала и все присутствующие. Как я рад вас видеть!
      – Верховный канцлер, – сказал Бейл, – нам казалось, что у нас назначена встреча.
      Палпатин поднял бровь.
      – В самом деле? Почему же мне не сообщили? – спросил он у Пестажа.
      – У вас очень плотный график, и мне не хотелось вас перегружать.
      Палпатин нахмурился.
      – Мой график не настолько плотный, чтобы я не смог выделить время на совещание с членами Комитета лоялистов. Оставьте нас, Сейт, и проследите, чтобы нас не беспокоили. Когда понадобитесь, я вас позову.
      Отступив на шаг, он жестом пригласил Бейла и остальных сенаторов в круглый кабинет. Последним через порог переступил Ц-3ПО: он принялся крутить головой, рассматривая застывших по стойке смирно гвардейцев.
      Бейл занял место как раз напротив канцлерского кресла. В его высокой спинке, по слухам, был спрятан какой-то генератор щита, который, как и гвардейцы, был призван защитить Палпатина на случай покушения или любой другой экстренной ситуации. Ещё три года назад подобное невозможно было даже представить. В рабочем кабинете, насыщенном красным цветом, лишённом окон, застеленном коврами, видное место занимали причудливые статуи, сходные с теми, что можно было встретить в кабинете Палпатина в здании Сената, а также в его квартире, венчающей здание 500 по Республиканской улице. Палпатин, по слухам, работавший дни и ночи напролёт без сна, в присутствии гостей казался внимательным, проявлял обычное любопытство, а также присущую его высокому сану некоторую надменность.
      – Так что же привело вас сюда в такой замечательный корускантский день? – спросил он, усевшись в кресло. – Я чувствую, что крайняя необходимость…
      – Мы сразу перейдём к делу, Верховный канцлер, – сказал Бейл. – Теперь, когда Конфедерацию выбили из Ядра и Внутреннего кольца, мы хотим обсудить отмену некоторых мер, которые были введены во имя общественной безопасности.
      Палпатин сложил вместе пальцы и поверх них пристально посмотрел на Бейла.
      – Наши недавние победы заставили вас чувствовать себя столь уверенно?
      – Да, Верховный канцлер, – сказала Падме.
      – В частности, мы просим аннулировать Закон об усилении и укреплении мер безопасности, – продолжил Бейл. – Особенно нас беспокоят меры, которые разрешают неограниченное использование следящих дроидов, а также обыски и конфискацию имущества без ордеров и необходимых процедур.
      – Я понимаю, – медленно сказал Палпатин. – Дело в том, что война ещё далека от победы, и я, например, не вполне уверен, что предатели и террористы уже не угрожают общественной безопасности. О, я понимаю, что из-за наших побед складывается впечатление, будто война скоро закончится, но, как мне сообщили этим утром, сепаратисты всё ещё удерживают многие ключевые миры Внешнего кольца. Мы осаждаем их, и это может продлиться неопределённое время.
      – Неопределённое время? – переспросила Иквэй.
      – Почему бы не обсудить возможность уступки некоторых из этих миров, – предложил Фэнг Зар. – Объём торговли на планетах Ядра и Внутреннего кольца почти достиг довоенного уровня.
      – Некоторые из этих миров Внешнего кольца – республиканские планеты, захваченные силой. И боюсь, мы рискуем создать опасный прецедент, позволив Конфедерации сохранить их за собой. Более того, я верю, что сейчас самое время усилить натиск и навсегда искоренить угрозу сепаратизма.
      – Разве продолжение войны – единственный способ сделать это? – спросил Бейл. – Уверен, сейчас Дуку стал более покладистым, и его можно убедить прислушаться к голосу разума.
      – Вы недооцениваете его решимость, сенатор. Но даже если я не прав, предположим, что мы решили в качестве примирительного жеста уступить несколько миров. Кто выберет эти миры? Я? Вы? Может быть, стоит передать это на рассмотрение в Сенат? И как обитатели этих миров воспримут такой жест? Как мирное население Алдераана воспримет весть о том, что над ними отныне будет главенствовать Конфедерация? Разве преданность Республике значит так мало? В первую очередь, такое решение подтолкнёт многие миры к союзу с графом Дуку.
      – Но возможно ли одержать победу во Внешнем кольце, – сказала Иквэй, – когда численность армии столь сильно сократилась, а джедаи разбросаны по всей галактике? Многие могут подумать, что джедаи намеренно затягивают войну.
      Палпатин поднялся, широким шагом отошёл от своего гигантского кресла и встал к гостям спиной.
      – Это весьма прискорбная ситуация. Ситуация, которую мы пытались исправить – с ограниченным успехом. – Он развернулся. – Мы должны считаться с тем, как другие воспринимают эту войну. Бывший джедай во главе сепаратистского движения; республиканская армия клонов, которой руководят джедаи… Многие отдалённые миры рассматривают войну как попытку джедаев установить господство над галактикой. Многие и до войны не доверяли джедаям – отчасти в результате агрессивных переговоров, которые они вынуждены были вести во времена моих предшественников. Этих миров достигла весть, что именно джедаи вторглись на Джеонозис, и всё из-за того, что двоих членов Ордена приговорили на этой планете к казни за шпионаж. Конечно, мы лучше осведомлены о ситуации, но как изменить это ошибочное мнение?
      Поняв, что он позволил разговору уйти от первоначальной темы, Бейл сказал:
      – Вернёмся к предложению отменить Закон о мерах безопасности…
      – Я служу Республике, сенатор Органа, – оборвал его Палпатин. – Внесите предложение по отмене этих мер в Сенат. Я соглашусь с любым результатом голосования.
      – Вы останетесь беспристрастны во время дебатов?
      – Даю вам слово.
      – А эти поправки к Конституции… – начала Мон Мотма.
      – Я рассматриваю Конституцию как живой документ, – прервал её Палпатин. – По существу, должна существовать возможность расширять или сокращать её – в соответствии с обстоятельствами. В противном случае государство ждёт застой.
      – Можем ли мы надеяться на некоторое… послабление в принимаемых мерах? – спросила Бана Бриму.
      Палпатин едва заметно усмехнулся.
      – Конечно.
      – Тогда начало положено, – сказала Падме.
      – Я нисколько в этом не сомневался. – Палпатин широко улыбнулся ей. – Сенатор Амидала, не тот ли это дроид, которого собрал джедай Скайуокер?
      Падме взглянула на Ц-3ПО.
      – Да, это он.
      На мгновение показалось, будто Ц-3ПО утратил дар речи – но лишь на мгновение.
      – Вы оказываете мне честь тем, что помните меня, ваше величество, – сказал он.
      Палпатин хмыкнул в ответ.
      – Титул подходит скорее для короля или императора. – Он бросил быстрый взгляд на Падме. – На самом деле я только что разговаривал с ним, ваше превосходительство.
      – С Энакином? – удивилась Падме.
      Палпатин внимательно посмотрел ей в глаза.
      – Сенатор Амидала, по-моему, вы краснеете.

Глава 14

      Вернувшись вместе Йодой в ангар, Оби-Ван отметил короткий обмен взглядами между Йодой и Энакином, но причины его не уловил. Ни один из джедаев не казался обеспокоенным, однако Йода, не сказав ни слова, заковылял прочь – поговорить с аналитиками из разведки, столпившимися у посадочного трапа челнока.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20