– Ну, господа, – сказал репортер, – не будем откладывать в долгий ящик. Мне нравится ваше дело. Это будет стоить пятьсот рублей.

Д.Э. Саммерс одним махом опрокинул рюмку.

– Записывайте, – велел он.

«Петербургский листокъ»

В заявленном на 8 февраля автомобильном пробеге Петербург – Рига участвуют:

Граф Всеволожский, «Пип»

Г-н Беккель, «Паккард»

Г-н Ефрон, «Воксхолл» дубль-фаэтон

Граф Мордвинов, «Тюрка Мэри» торпедо

Г-н Суворин, «Бенц»

Барон фон Мекк, Н.К., «Мерседес»

Барон Остен-Сакен

Г-н Слупский, «Эксцельсиар»

Г-н Улыбин

Г-н Урлауб

В пробеге также участвует единственная женщина – кн. Долгорукая на своем «Дэлонэ-Бэловил».

Его Превосходительство Сергiй Михайлович едет двенадцатым номером.

Ожидают также гг. Нотомба и Донье на прославленном «Металлуржик» Красный Демон, г-на Риетти и г-на Доре. Кроме того, из Североамериканских Соединенных Штатов прибыли двое молодых гонщиков инкогнито. Они называют себя Д.Э. Саммерс и М. Р. Маллоу. Подробности выясняются. Удалось установить только одно: а именно, что выступать они будут на автомобиле компании «Форд Мотор», стремительно покорившему Америку «Модели-Т».

Командором пробега назначен г-н Кузнецов.

Раскрыто инкогнито американского гонщика

Нам сообщили, что один из двоих молодых американцев, приехавших в Россию для участия в автопробеге Петербург – Рига, Д.Э. Сандерс, является сыном Сандерса, Ионанна Оттовича, пастора евангелическо-лютеранской Мариинской церкви, настоятеля лютеранскаго латинско-немецкого во имя Хр. Спасителя церкви, 1 гимназии; Александровской женской гимназии; 7 гимназии; Мужской и женской торговой школы и заведующего сиротским приютом для девочек при Евангельской лютеранской церкви Хр. Спасителя; председателя вспом. кассы при Спб. обществе «Пальма»;

Пастор все отрицает.

По другим сведениям, молодой американец является племянником потомственнаго почетного гражданина, главнаго председателя товарищества машиностроителей завода «Фениксъ» Даниэля-Джека Ромуальдовича Сандерса. Слухи пока не имеют доказательств. Редакция склоняется ко второй версии, которую подтверждает принадлежность молодого человека к автомобилизму. Он совсем не говорит по-русски и не понимает русского языка, кроме обычных приветствий, «спасибо» etc., но заявил нашему корреспонденту, что «пастор ближе к правде». Обстоятельства выясняются.

Заметку, ко всеобщему веселью, прочел Всеволожский, а молодая баронесса с удовольствием перевела двоим джентльменам. Она весело смеялась вместе со всеми. Потом вдруг взглянула на Мордвинова, который как раз что-то сказал своему собеседнику, совсем юному фон Лерхе, и пошла красными пятнами. Остальные тоже примолкли. Все взгляды обратились на графа. Граф же невозмутимо продолжал беседу, а его визави исподтишка посматривал на двоих джентльменов. В конце концов, молодой человек встретился глазами с Д.Э. Саммерсом и быстро отвернулся. Д.Э. Саммерс, напротив, поднял бровь с любознательностью. М.Р. Маллоу небрежно отряхнул с рукава пылинку: подходящий момент, которого он ждал с самого начала собрания, настал.

– Совсем забыл, – произнес он как бы кстати. – Мне показалось, что в статье упоминается пробег?

– Ну конечно, – сказал Беляев. – Именно пробег. Разве там должно быть что-то другое?

М.Р. прочистил горло.

– Мы с компаньоном, собственно, имели в виду ралли.

– Как, то есть, ралли? – поперхнулся председатель клуба. – Тут какое-то недоразумение!

Недоразумение действительно имело место. Сегодня ночью двое джентльменов, поначалу не особенно придиравшиеся, ознакомились в клубе с правилами пробегов, нашли, что «пробег» и «ралли» – вещи совершенно разные, что правила пробега не подходят им совершенно и теперь должны были предпринять что угодно, только бы ситуация изменилась в нужную сторону. Сейчас они оба смотрели на высокого пожилого мужчину с грустным лицом, большими усами, большим носом и большими залысинами. Этим мужчиной был сэр Бьюкенен, или, как его здесь называли, сэр Буханан, английский посол.

– Я говорю, – Д.Э. повернулся к нему, – какую машину вы предпочтете купить: которая доехала до Риги – зимой, несмотря ни на что, или которая получила «небольшое количество штрафных очков»? Если дела пойдут так и дальше, мы вскоре увидим пробеги на Дворцовой площади. Где автомобили известнейших фирм, вместо того, чтобы выяснить, кто на деле чего стоит, будут по всем правилам состязаться между собою. Они станут для этого медленно ездить вокруг… ну, той штуки, как ее…

Саммерс пощелкал пальцами.

– …Александровской колонны, – подсказал Маллоу, и перевел его слова остальным. – Разумеется, разве может автомобиль Форда состязаться с «Бенцем» весом в две тонны?

Сэру Бьюкенену принадлежал романтичнейший голубой «Бенц», на котором тот и явился на сегодняшнее собрание.

– Который сломался всего шесть раз, – продолжил мысль компаньона Д.Э. Саммерс, – получил столько-то очков и побеждает во всех пробегах со скоростью двадцать восемь верст в час, хотя все читали в рекламе, что он не ломается вовсе и спокойно развивает сто.

Тут двое джентльменов повернулись в сторону представителя «Роллс-Ройс». М.Р. выдержал паузу.

– Представьте себе, – произнес он затем, – что по правилам охоты лису можно было бы преследовать со скоростью не более трех миль в час. За каждую ослабшую подпругу с вас снимали бы штрафные очки. Как вам это покажется?

– В самом деле, Павел Николаевич, – сказал Беляеву Всеволожский. – Почему же нет? Пусть будет ралли. Такие пробеги, гонки, или, если желаете бои без правил, между городами уже имели место.

– Да, но после 1903 года, когда в гонках Париж-Мадрид погибло более шестидесяти человек, подобные вещи в Европе запрещены! И совершенно обоснованно.

– Справедливости ради, – вмешался барон Бекель, – погибли не столько гонщики, сколько зеваки на дорогах. И потом, что вы скажете о ралли пять лет назад, в ознаменование международных автомобильных выставок? Скорости были высокими, дороги, как всегда, плохими, но не погиб ни один человек.

– Только курей и собак передавили множество! – засмеялся кто-то.

– …благодаря отличной организации, – закончил барон. – Полиция согнала с дорог всех зевак и проезжих. Может быть, вы слышали, господа?

– Это когда победил Артур Дюре на «Лоррен-Дитрихе»? – спохватился Д.Э. Саммерс. – Он упоминал.

М.Р. незаметно ткнул компаньона кулаком в спину, давая понять, чтобы тот прекратил «вспоминать» то, что могло выйти боком.

– Да, но, Александр Яковлевич, что это меняет? – кипятился Всеволожский. – Погибли люди. Мы не можем позволить себе скандал!

Автомобилисты спорили так долго, что Дюк, все время неотрывно глядевший на компаньона, почувствовал, что от напряжения вот-вот упадет в обморок. Он извинился и вышел в уборную. Там нервы отказали ему окончательно. Сидя в уборной, закрыв лицо руками, прислушивался он к гулу голосов, понимая, что ни под каким видом не сможет выйти к автомобилистам с такой физиономией. Наконец, судя по всему, собрание было окончено.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.