Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Вратарь

ModernLib.Net / Спорт / Макаров Олег Александрович / Вратарь - Чтение (стр. 8)
Автор: Макаров Олег Александрович
Жанр: Спорт

 

 


До сих пор многие мои коллеги еще бредут по избранной тропе на ощупь, самостоятельно добираясь до секретов, которые перестали бы быть таковыми, если бы существовала единая, наиболее эффективная методика подготовки вратарей. Каждый работает по-своему, что смахивает на кустарщину. Тем больше польза, которую давали нам уроки Идзковского. Мне кажется, что принципы Антона Леонардовича, с которыми я тут бегло познакомил читателей, могли бы лечь в основу методики работы с вратарями во многих командах. Я лично намерен руководствоваться ими до тех пор, пока буду связан с вратарством.

СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ ВЗЛЕТ

И так, динамовцы Киева закончили 1951 год относительно неплохо. Однако мы предвидели, что фортуна еще не подарила нам своей улыбки, что покуда она лишь снисходительно глянула в нашу сторону. Между тем в новом сезоне условия розыгрыша существенно изменились. Советская сборная готовилась к поездке на Олимпийские игры (в ее составе тренировались и наши посланцы – Голяков и Лерман), и в связи с этим было решено провести первенство в один круг, а местом всех игр была избрана Москва.

Несмотря на новую, упрощенную формулу розыгрыша, наша команда готовилась к нему ничуть не слабее, чем к минувшему сезону. Сбор проходил в Одессе, только на этот раз не все динамовцы выехали туда вместе со своей командой. Ушли от нас Дашков, Товт, Гаврилюк, Принц, Севостьянов, Малявкин. Команда пополнилась нападающими Виктором Жилиным, вернувшимся из Ленинграда, николаевцем Виктором Журавлевым, защитником Петром Тищенко, который раньше выступал за горьковское «Торпедо», и некоторыми другими игроками.

Поселились мы в санатории имени Чкалова, где уже пристроилась и команда Перми. На этот раз мое пребывание в городе, который я считал родным (так велика была привязанность к нему), оказалось не очень приятным. Дело в том, что я допустил ошибку, свойственную молодым вратарям. В результате удачно проведенного сезона 1951 года мне показалось, что я уже достиг вершины Следовательно, можно было дать себе передышку. Я всегда любил поспать, поваляться утром в постели. И теперь, на сборе, бог знает что возомнив о себе, я всякий раз опаздывал на зарядку, работал не так интенсивно, как прежде, пропускал, мимо ушей замечания Ошенкова. Одним словом, налицо были все признаки зазнайства.

Это не замедлило сказаться на моей игре. В тренировочном матче с ленинградским «Динамо» наша команда добилась сравнительно легкой победы – 4: 1, но я-то играл из рук вон плохо.

После игры буквально вся команда обрушилась на меня. Тренерам не пришлось подталкивать футболистов. Все видели, что я сильно сдал. Упреки справедливы, от правды никуда не деться. Что уж тут говорить! Поэтому я был очень рад, что, наконец, вошел в строй Анатолий Зубрицкий, и таким образом я мог пока сказаться в тени.

В Одессе мы впервые увидели Андрея Зазроева, которому суждено было стать лучшим послевоенным центральным нападающим киевского «Динамо». Он сразу пришелся по душе всей команде. Веселый, полный кипучего оптимизма, ровный в обращении со всеми, неугомонный шутник и балагур, Андрей расположил к себе всех – и тренеров, и игроков. Мы уже кое-что слышали о нем, знали, что он футболист высокого полета. Поэтому, когда Зазроев заикнулся, что тоскует по большому футболу, что игра за команду Перми доставляет ему мало радости, сразу же последовало приглашение перейти в наш коллектив. Андрей так же быстро принял его. Он очень легко сошелся со всеми нами, стал душой команды, нашим арбитром и вожаком.

Вскоре Зазроев был единогласно избран и капитаном.

Вернулись мы в Киев с желанием поскорее окунуться в футбольные баталии. Настроение у всех было приподнятое. Пожалуй, только я чувствовал себя плохо. При одном воспоминании о взбучке, полученной в Одессе, мне становилось жарко. Вновь вернулись прежние страхи, что в конце концов я разочарую команду. И хотя я постарался подтянуться, сомнения продолжали одолевать. Однако тренеры решили вопрос о вратарях вполне демократично. Ошенков заявил:

– Вас трое. Но лишь один опытен в полной мере – Зубрицкий. Однако он после болезни и, очевидно, она еще напомнит о себе. Поэтому мы с Антоном Леонардовичем решили так: кто в весенней пульке покажет себя лучше, тому и выступать за основной состав весь сезон.

Но весенняя пулька была не из легких. Команды первого эшелона разместились в нескольких группах, и только два победителя попадали в финал. Игры же на первенство страны должны были состояться позже. В нашей группе оказались очень сильные коллективы – ЦДСА, «Локомотив», ленинградское «Динамо». Следовательно, каждая игра являлась трудным испытанием.

Первый матч мы сыграли с ленинградцами, на ворота поставили меня. Счет 1:1. Затем мы проиграли дублерам ЦДСА – 0:2 (его основной состав готовился к Олимпиаде) и нанесли поражение «Локомотиву» – 2:1. Иными словами, набрали 50 процентов очков, что оказалось недостаточным для выхода в финал.

Но нас это обстоятельство не очень огорчило. Ведь пулька-то была второстепенным состязанием. Главное – первенство. А пока что нам предложили провести несколько тренировочных игр.

Первая такая товарищеская встреча состоялась с «Шахтером». Противник более чем серьезный. Ведь в прошлом году он занял третье место в стране. Тем удивительнее был результат – 6:2 в нашу пользу. Ворота защищал Лемешко и, надо сказать, неудачно. Хоть он и пропустил в три раза меньше мячей, чем его соперник, все же оба гола были из «оперы мышелова». Мячи проскочили между ногами у Жени, а каким образом – он, вероятно, и сам не понял. Ошенков, правда, всячески утешал его, но все мы видели, что Женя свою репутацию подпортил.

Не повезло и Николаю Голякову. В этой игре он получил травму и уже больше не выступал за «Динамо». Таким образом отличная линия защиты (Голубев – Лерман – Голяков) дала глубокую трещину. Во всяком случае мы так полагали, не догадываясь, что Тиберий Попович, который отныне займет место Николая, не только компенсирует его отсутствие, но и превзойдет своего предшественника по классу игры.

Оптимизм команды, победившей «Шахтер», усилился еще больше после второй тренировочной игры с «Торпедо». Мы вновь победили – 1:0. Такие результаты окрыляли. Крепла уверенность, что чемпионат сложится для нас вполне благополучно.

И действительно, едва в Москве начались решающие игры, как мы сразу выдвинулись вперед.

Сперва нам предстояло «раскусить» минских футболистов. Это казалось не очень легким заданием. В ту пору белоруссы играли хорошо. Но и наш состав был, так сказать, собранием отменных солистов. Достаточно назвать участников матча с нашей стороны – Владимир Богданович, Зазроев, Коман, Сенгетовский, Юст, Попович. И вот эти игроки довольно легко «раскатали» соперника. На три пропущенных гола он не сумел ответить ни одним.

Затем настала очередь «Локомотива». В этой игре замечательно сыграл Зубрицкий. Мы даже стали поговаривать, что к нему снова вернулась молодость. Он отразил несколько очень трудных мячей. Мы вновь добились победы – 4:0. Героем матча стал Андрей Зазроев. Опытный опекун Забелин следил за ним в оба глаза, однако ничего не мог поделать. Зазроев забил три мяча. После игры он, как обычно, шутил:

– Я ему говорю – зачем стараешься, почему не хочешь оставить меня в покое? Я же все равно забью. Не слушается. Ходит за мной, как тень. Прямо несчастье! И тогда я рассердился. – Тут Андрей хитро подмигнул. – Хотел забить один гол, но раз он такой невежливый – получай три. Запомни, говорю, меня нельзя нервировать, я тогда меры не знаю.

В его выговоре сильно чувствовался восточный акцент, от чего рассказ Андрея звучал еще смешнее. Он это понимал и уже специально выговаривал слова «по-своему». Конечно, он балагурил. Если бы мог, забил бы еще пять – мы это знали. Но Зазроев не мог не пошутить, не выдумать чего-то забавного.

Третьим соперником была команда города Калинина – герой прошлогоднего финального кубкового матча. Два раза пришлось встречаться ЦДСА с этими футболистами, чтобы вырвать хрустальный трофей. Тогда вся страна гудела, следя за их поединками. Теперь же нам предстояло близко познакомиться со столь грозной силой. Но матч прошел не очень трудно для нас, хотя перевес был минимальным – 2:1 в пользу «Динамо».

Наконец, жребий свел нас в официальной игре с «Шахтером». Горняки выставили свой боевой состав во главе с отличными игроками – Фоминым, Саввиным, Колесниковым, Алпатовым. Вел их вперед один из сильнейших нападающих Советского Союза Александр Пономарев – игрок, которому достаточно избавиться от опеки хотя бы на одну секунду, и тогда уже гол неминуем. На сей раз такой возможности ему не предоставили. Защита работала, как часы, а нападение нашей команды – и того лучше. В результате 4:0.

Таким образом динамовцы набрали максимум очков – 8 из 8 – и добились исключительно благоприятного соотношения забитых и пропущенных мячей – 13:1.

– Что с вами, – удивлялись ребята из других клубов, – неужели вы решили забрать первое место?

Торжествуя в душе, мы скромно разводили руками:

– Кто знает, что день грядущий нам готовит! Посмотрим…

А Зазроев добавлял, вздымая перст к небу:

– Бойтесь динамовцев Киева, все бойтесь! Они ваши могильщики, как говорят социологи. Это заявляю я – пророк Андрей!

Андрей поступил на исторический факультет университета и любил щегольнуть «ученой» терминологией.

Нас поселили в Кратове, под Москвой. Дом отдыха был средним, но мы чувствовали себя чудесно. Кругом был лес, плотным кольцом окружали пионерские лагеря, к нам часто наведывались юные гости. Правда, футбольное поле для тренировок тут оказалось очень плохим, но нас это не смущало. Когда на душе хорошо, все трудности мельчают.

С тревогой мы слушали репортажи из Хельсинки. Переживали за нашу сборную, которая проиграла югославам. Утешали себя лишь одним: советская команда впервые выступает на олимпиаде, и это не могло не сказаться на ее игре. Еще пробьет час советских футболистов, и на других олимпиадах они заставят заговорить о себе.

Тем временем продолжался чемпионат страны. Андрей приуныл.

– Я хоть и пугаю другие команды, но и сам боюсь.

– Чего, Андрюха?

– Числа «13». Как бы нам это число не вышло боком.

Вышло! Ленинградские динамовцы обыграли нас 3:1. Петр Дементьев выступал против киевлян – своих бывших товарищей, и играл так, что можно было только позавидовать. Мне он сказал:

– Давно не видел тебя, Олег. Здорово вырос. Смотри только нос не дери. Задерешь – вниз пойдешь. Это уж точно.

Похвала такого популярного и знающего футболиста, как «Пека», была приятна, а результат матча огорчил всех нас невыразимо. Тем обиднее было это поражение, что игровое-то преимущество было нашим, а голы влетали в киевские ворота.

Говорят: пришла беда – открывай ворота. Следующий матч мы тоже проиграли, и снова ленинградцам, – «Зениту», со счетом 1:2. Это был второй сильный удар по нашему коллективу. А третий заключался в том, что многие игроки получили травмы, и их следовало срочно заменить молодежью.

Робким проблеском явилась ничья с торпедовцами (2:2), затем последовало жестокое поражение от «Спартака» – 1:4.

Наконец мы вновь записали два очка, обыграв «Крылья Советов». Мы уже не восходили уверенно на вершину турнирной таблицы. Теперь мы карабкались, яростно цепляясь за каждое очко. Команду лихорадило. И я был доволен, что наметился перерыв в играх. Основной состав отправился на кубковый матч с калининцами, а я вместе с дублерами вернулся в Киев. Чтобы мы не «застоялись», нам дали сыграть два матча – с местными армейцами и футболистами Мукачева. Во второй встрече я познакомился с Володей Ерохиным, который впоследствии стал «железным солдатом» нашей обороны.

И снова в путь-дорогу, снова в Москву, на встречу с ВВС. Даже в поездке Антон Леонардович не давал мне покоя. Было известно, что с калининцами Зубрицкий сыграл бледно (2:3), и в ворота решили поставить меня.

Пользуясь каждой остановкой поезда, Идзковский выводил меня из вагона и заставлял ловить мячи.

– Антон Леонардович, может, неудобно. Ведь пассажиры кругом.

– Неудобно брюки надевать через голову, – отмахивался он и приступал к делу.

Матч с летчиками закончился вничью – 2:2. В их составе я заметил Анатолия Исаева – невысокого, очень подвижного, хитрого. Это был его дебют. Молодой футболист сразу же ознаменовал его голом в мои ворота. Но не это обескуражило меня. Я до сих пор не встречал такого имитатора.

Он словно гипнотизировал меня, заставлял верить в одно, а потом внезапно делал совершенно иное. И каждый раз его бесчисленные хитрости достигали цели: я терялся. Бывает, что, столкнувшись с новой манерой игры противника, вратарь постепенно привыкает к нему и уже не позволяет загонять себя в тупик. Но именно Исаев оказался тем моим «единственным» соперником (у каждого вратаря имеется такой «единственный»), к которому я уже никогда не мог приспособиться и сколько мы встречались с ним в борьбе, столько раз чувствовал, что мне с ним не совладать. Точно так Голубев не мог успешно играть против Симоняна, а москвич Борис Кузнецов – против нашего Грамматикопуло и т. д. Как-то я признался Исаеву в своей слабости.

– Странное дело, но я не могу играть против тебя, Толя.

Он удовлетворенно засмеялся;– Я это знаю. А почему – и сам не пойму. Но меня это устраивает.

Впрочем, не только я, другие вратари тоже частенько пасовали перед Исаевым, и он провел немало игр с успехом в составе сборной СССР.

Нам оставалось провести два поединка, чтобы окончательно выяснить свои шансы на призовое место, – против «Даугавы» и московского «Динамо».

Ошенков нервничал. Мы тоже. Рижане всегда были для нас «темной лошадкой». По спортивным показателям наша команда стояла выше, но подбору игроков – также. А встречи приносили радость «Даугаве».

Однако на этот раз обошлось. Победили мы – 2:0. Прекрасно сыграл в воротах Лемешко. Пожалуй, лишь благодаря ему встреча закончилась столь благополучно. Я понял, что на данном этапе Женя обогнал меня. И не был нисколько удивлен тем, что на последнюю встречу меня не поставили даже в запас. Что-то случилось со мной, игра не шла.

Динамовцы Москвы также были настроены весьма агрессивно. Они, как и следовало ожидать, рвались к призовому месту. И если шансы «Спартака» в 1952 году были наиболее предпочтительными (он и стал чемпионом), то динамовцы в случае победы над нами и ленинградцами могли еще стать вторыми призерами.

Но тут, на финише чемпионата страны, фортуна вновь обратила к нам свой светлый лик. С большим подъемом провело матч нападение. Коман, Виньковатов, Зазроев были неотразимы. И именно двое последних заставили Алексея Хомича вытянуть три мяча из сетки его ворот. Кстати, это были его последние выступления за московское «Динамо». В следующем году мы уже увидели его в Минске. Когда при встрече я спросил Хомича, чем объяснить его уход из клуба, которому он отдал столько лет, он грустно признался:

– Нервы подводят. Со стороны кажется, что я все еще прежний, но мне себя обманывать не пристало. Да, сдают нервы. Чувствую, что отстаю от уровня команды: все чаще начинаю нервничать и сразу допускаю ошибки. Должно быть, возраст. Не хотел быть обузой для товарищей, вот и ушел. А другой команде, пониже классом, я еще пригожусь. Вот и все, старина. Отыграл свое. Ничего не попишешь. Печально, но факт!…

Итак, мы одержали важную победу. Но и теперь еще у динамовцев столицы сохранилась возможность занять второе место, если они победят ленинградских одноклубников со счетом 7:0.

Игра должна была проходить в Киеве, где еще стояла теплая погода. Перед матчем мы побывали у ленинградцев, упрашивали их стоять «насмерть», забить хотя бы один гол, что заставило бы наших соперников добиваться еще более крупного счета и тем самым по сути отказаться от второго места. Ленинградцы не собирались проигрывать.

В день решающего состязания киевский стадион «Динамо» был так густо забит народом, что нам, футболистам, не нашлось места на трибунах, и мы следили за матчем, стоя под деревьями, окружающими кольцо зрительных мест. Легко представить себе наше волнение, когда счет стал 6:0 в пользу москвичей. Но последнего гола они так и не забили.

Однако сам процесс вручения нам дорогих наград – серебряных медалей совершенно не соответствовал настроению игроков. Была уже глубокая осень, вручение состоялось на стадионе, народу было мало. Создалось впечатление, что это наше внутреннее дело, хотя по существу выше нас еще не поднималась ни одна команда республики.

В этом году я стал мастером спорта, а Женя Лемешко, к сожалению, еще не наиграл «нормы». Но я был уверен, что его значок мастера уже в пути, Женя выполнит норму.

Все, казалось, идет хорошо. Команда совершила стремительный взлет – такой, о котором поначалу не думала. Наши молодые футболисты стали мастерами. И как ни странно, именно теперь, в дни нашей наибольшей удачи, стало обнаруживаться, что в команде появилась опасная трещина, первые признаки нездоровья. Не трудно было догадаться, что оно может разрастись в хроническую болезнь. Исчезла спаянность коллектива, некоторые игроки, в частности Лерман и Виньковатов, не поладили друг с другом. Вокруг них постепенно собирались сторонники. А когда в коллективе появляются группки – добра не жди.

ПЕРВАЯ МЕЖДУНАРОДНАЯ

Весной 1953 года, когда мы прибыли на очередной сбор в Одессу, начались и другие неприятности. Мы приехали на юг сильно уставшими. Зимние тренировки проходили параллельно с учебой в школе тренеров, где занималась большая группа наших ребят – Коман, Тищенко, Журавлев, Лемешко, Богданович, я. За учебниками мы сидели иной раз по восемь часов в день, и надо было еще поспеть на тренировку. Иногда, когда совсем не оставалось просвета, Антон Леонардович забирал нас на время, которое студенты называют «окнами» – перерыв между парами. Тогда на заснеженном, а порой и покрытом льдом поле появлялись он, мы с Женей и наш новый вратарь Геннадий Лазунов, пришедший на место Зубрицкого. Грустно было расставаться с Анатолием Федоровичем, но все понимали, что возраст и полученная травма ноги, от которой он так и не оправился полностью, осложняют его пребывание в составе «Динамо». Между Ошенковым и Зубрицким состоялся откровенный разговор. В результате Анатолий Федорович «подал в отставку». Он, правда, еще поиграл пару сезонов за московский «Локомотив» и кишиневский «Буревестник», однако был уже не таким, как в молодые годы.

Мы с Женей остались основными вратарями, а ветерана Зубрицкого должен был заменить молодой Лазунов. Однако уже первые тренировки по методу Идзковского – на снегу, на льду, не считаясь с морозом или грязью – показались новому вратарю слишком трудными. Он не привык к такой напряженной работе и предпочел покинуть «Динамо». Мы тоже изнемогали под бременем сверхвысоких нагрузок Антона Леонардовича, но мы привыкли к такому стилю работы и знали, что он оправдает себя. Вот тут-то, еще зимой, и началась полоса неудач…

Во время тренировочной игры на снегу с командой Минска в воротах стоял Лемешко. Несмотря на мороз, он, как всегда, вышел без перчаток. Кожа на руках утратила эластичность. Отражая одну из атак противника. Женя парировал очень сильный удар. Внезапно он почувствовал резкую боль в руках. Оказалось, на ладонях лопнула кожа.

Таким образом, по приезде в Одессу мне пришлось проводить тренировочные и контрольные матчи не только в основном составе, но и за дублеров. Это, естественно, было нелегко, хотя и давало большую пользу. Но в жизни вратаря так много трудностей, что иной раз даже не можешь догадаться, откуда ждать беды. Я лишний раз убедился в этом во время сбора 1953 года.

Динамовцы проводили последний контрольный матч. Против нас выступал местный «Пищевик», в составе которого играл мой старый дружок Костя Червинский. И вот этот самый Костя, когда счет уже был 3:0 в нашу пользу и когда до конца матча оставались считанные минуты, прорвался к нашим воротам, и мне оставалось лишь одно – броситься в ноги. Последовал удар, и в бедре словно порвалось что-то. Меня оттащили в сторонку, на правой ноге синел огромный кровоподтек.

– Ничего, – успокоил врач, – к началу сезона все пройдет.

В самом деле, через неделю я почувствовал, что в ноге остались лишь «кусочки» боли. Она явно шла на убыль. Настроение повысилось. И когда Ошенков спросил меня, смогу ли я выступить в товарищеском матче против ленинградского «Динамо», я, не задумываясь, ответил, что все в порядке. Матч был приурочен к торжественному открытию Центрального стадиона, и мне хотелось сразу же показаться в воротах своей команды.

Этот матч вывел меня из строя. Я много «орудовал» правой, ушибленной ногой, боль нарастала с каждой минутой. В конце концов я пропустил пустячный гол и подвел команду. Со стадиона уходил с помощью Саши Щанова; один, наверное, не дошел бы до дому.

Теперь настала очередь Жени выручать меня. Он провел игру против «Зенита» (уже календарную) и сразу же выступил за дубль, хотя еще побаивался за свои руки.

Следующая встреча, казалось, укрепила положение Лемешко. Он очень хорошо показал себя в матче с динамовцами Москвы. Был момент, когда Бесков мог забить гол с близкого расстояния. Но самоотверженный бросок Лемешко под удар спас положение. Увы, зрителей не устраивала ничья. Они дружно скандировали: «Пашу на поле!», требуя введения в «бой» Виньковатова. И тот действительно вышел. Он чувствовал настроение публики, ее волнение передалось и ему. В таких случаях футболист стремится немедленно оправдать свой выход. Виньковатову подвернулась такая возможность: Коман прекрасно вывел его на удар. И в этот миг, очевидно, от большого усердия, Виньковатов промахнулся мимо мяча и… упал. Трибуны ответили взрывом смеха. Я видел, что Павел Иванович сильно огорчился из-за этой неудачи, и мелькнула мысль, что теперь он уже ничего не сделает. Но все-таки именно он принес нам победу. Сильнейшим ударом издалека он через несколько минут заставил Вальтера Санаю пропустить единственный в матче гол.

Почти сразу мы выехали в Москву. Я все еще прихрамывал. Но неутомимый Идзковский заставил меня и в таком состоянии тренироваться. Нет, он не был черствым!

Просто Антон Леонардович по опыту знал, что для человека лучший врач – его любимое дело.

– Ничего страшного с тобой не произошло. Пожалуй, ты больше напуган, чем пострадал. Забудь о ноге, тренируйся.

– Антон Леонардович, но ведь мне больно бегать и прыгать.

– Возможно. Но при желании можно тренироваться и сидя.

Он заставил меня сесть на одну из скамеек трибуны и стал бросать мячи, а я ловил их сидя. Наверное, те, кто наблюдал за нами, в душе потешались, потому что это действительно выглядело смешно. Но польза, несомненно, была: я не терял навык ловли. Идзковский пересадил меня с трибуны на траву, и вновь началась работа. Так он помог мне быстрее войти в строй.

В Москве мы с минимальным перевесом обыграли команду Калинина, а дальше пошли неудачи. Торпедовцам отдали два очка (1:3), сделали ничью с вильнюсским «Спартаком» и снова со счетом 1:3 проиграли спартаковцам столицы. В этом матче ворота защищал Лемешко. Сыграл он плохо. Я был среди дублеров и тоже опростоволосился. Случилось то, что в кругу футболистов насмешливо называется «показухой». Это когда желание показать себя в лучшем свете так велико, что оно вступает в противоречие со здравым смыслом.

За дублеров «Спартака» в этот день играл Николай Дементьев При счете 1:1 он получил право на штрафной удар. Стенку выстроили с таким расчетом, чтобы она прикрывала правый угол ворот. Я стал в левый, полагая, что теперь ворота надежно закрыты, Каждому, даже постороннему наблюдателю, было ясно: я вызываю «огонь» на себя. Но Дементьев не был бы самим собой, если бы поддался на эту уловку и пробил в меня. Нет, он поступил иначе, ибо хорошо владел резаным ударом и мог себе позволить то, что было не по плечу другим. Покоряясь воле мастера, мяч буквально облетел стену по дуге и устремился в правый угол. В какую-то долю секунды сообразив, что спартаковец перехитрил меня, туда же кинулся и я.

Потом, после матча, Дементьев сказал мне, что был потрясен моим броском из одного угла ворот в другой. Он считал, что такие броски практически невозможны. И я тоже так считал. Но вот все же получилось. И дело кончилось бы хорошо, если бы я не перестарался. До мяча дотянулся концами пальцев. Он был остановлен. Но захотелось завершить столь мощный бросок не менее эффектным «приземлением» мяча на грудь. Я рванул его к себе, да с такой силой, что сам закинул его в ворота.

Стадион ахнул. Я увидел лицо Дементьева. По нему медленно-медленно расползалась улыбка. И только тогда я понял всю глупость совершенного мной. Не было сил подняться с земли. Хотелось колотить по ней кулаками. Я проиграл матч. Не команда, а я!

Только настоящий мужчина может выстоять под ударами неудач, если они сыплются на его голову одна за другой. Мы не были еще мужчинами. Мы едва простились с юностью. Наша эмоциональность частенько пересиливала волю и голос рассудка. Стоит ли удивляться, что и я, и Лемешко растерялись! Уменье выждать в решающий момент – это одно из проявлений житейской мудрости. Но она, увы, приходит только с годами. Нам же хотелось сегодня, сейчас же «подлатать» свою репутацию, ибо утратить ее куда легче, чем восстановить. Команда разочаровалась в своих вратарях, готова была поставить в ворота кого угодно, если бы нашелся такой парень. Но его не было. Играть приходилось нам. Возможно, поэтому игроки защиты нервничали больше чем надо и тоже стали допускать ошибки. Механизм разладился.

Игра с ленинградским «Зенитом» принесла новое огорчение. Снова проигрыш – 1:2. На этот раз уже Лемешко «ловил бабочки». Затем последовал проигрыш от «Спартака» (это была уже игра второго круга) и вновь по моей вине. Я расскажу почему, чтоб другие сделали правильные выводы из моих ошибок.

Первый тайм прошел спокойно – 0:0. Беда разразилась во втором. Никита Симонян, пройдя по левому краю, сделал прострел вдоль ворот. Мяч шел приблизительно к одиннадцатиметровой отметке. Это была одна из тех передач, когда говорят «на авось». Так мне показалось. Никого из спартаковцев поблизости не было. Мяч катился довольно медленно. Создалось впечатление, что никто к нему не поспеет. Я с ленцой потрусил из ворот наперерез катящемуся мячу, медленно нагнулся, чтобы взять его в руки. И в этот миг перед глазами мелькнула чья-то нога. Мяч исчез, а меня оглушил тысячеголосый стон стадиона. Гол! Мяч в сетке!

Это сделал Всеволод Бобров. Откуда он взялся, как успел перехватить мяч, для меня по сей день остается загадкой. Мы уже знали его, привыкли к тому, что Бобров, будто сонный, подолгу слоняется по полю без видимой пользы, нарочно демонстрируя пассивность. Но все это не более чем пантомима. В благоприятный момент, когда бдительность опекунов была усыплена, Бобров вихрем срывался с места, получал мяч, и тогда уже ничто не могло отвратить горькой развязки. Это была медлительность орла, подолгу высматривающего добычу и молнией кидающегося на нее. Да, мы знали это. И все же я просмотрел рывок «Бобра».

Гол в наши ворота – такой нелепый, такой обидный – острой болью отозвался во мне. Будто что-то тисками сжало сердце. Даже дышать стало трудно. Понурив голову, я побрел на место под пронзительный свист мальчишек. И хотя Лерман снисходительно (чтобы успокоить) похлопал меня по плечу, я не посмел посмотреть в его сторону.

Меня тут же заменили. За бездарность, за возмутительную небрежность, за глупость. Это случилось со мной впервые. Со злостью подумал: посмотрим, как справится Лемешко! Не буду кривить душой, хоть и стыдно признаться теперь в своем эгоизме: мне хотелось, чтобы и Женя пропустил мяч, чтобы этот факт в какой-то мере реабилитировал меня в глазах тренера. Но когда это случилось (виновником опять оказался Бобров), я испытал жгучий стыд за свою бестактность, хотя она и не была высказана вслух.

В эти дни Идзковский ходил мрачный, как туча. Его лицо стало серым. Глаза убивали нас своим холодным презрением. Он сдерживал себя, старался быть вежливым с нами. Когда вежливость чересчур подчеркнута, от нее становится еще горше. Нервы у меня напряглись до предела, потому что причина такого срыва оставалась неясной. А когда не знаешь ее, то не можешь бороться.

Были еще поражения, каждый матч превращался в пытку. Отношение Ошенкова к нам, вратарям, резко изменилось к худшему. Он и не пытался скрывать этого. Его не смягчила даже победа над «Локомотивом» в Москве: никто не мог поручиться, что она явится поворотным пунктом.

Между тем дела команды должны были улучшиться. «Динамо» пополнилось несколькими хорошими футболистами. Среди них были Виктор Фомин и его тезка Бельков, пришли к нам Слава Ларионов, Александр Кольцов (из Лисичанска), Владимир Ерохин, только что отслуживший «срочную». Правда, обостренные отношения, излишняя нервозность игроков и тренеров привели к тому, что команду покинул ее главный «стоппер» Лерман. Однако чувствовалось, что линия защиты все же устоит. А появление в линии нападения Фомина из «Шахтера» сулило улучшение игры наших форвардов. Основной состав теперь выглядел довольно убедительно. На поле в любое время могли выйти вратари – Лемешко и я, защитники – Голубев, Попович, Ерохин, Тищенко, Ларионов, полузащитники – Юст, Михалина, Кольцов, нападающие – Богданович, Фомин, Зазроев, Коман, Виньковатов, Сенгетовский. Такой состав, сплавленный из молодежи и опытных ветеранов, мог и должен был преградить путь к отступлению. Но покамест приходилось довольствоваться лишь приятными предчувствиями.

Вскоре мое раздражение, накапливавшееся днями, привело к безобразному взрыву.

К нам прибыли для товарищеского матча футболисты «Ист-Бенгал клуба». Это были первая после войны международная встреча в Киеве. Народ валом повалил на стадион. В городе за два дня до матча уже невозможно было купить билет. Индийские гости завладели всеобщим вниманием, но никто не знал, как они играют. Неизвестный противник всегда порождает сомнение.

Ошенков задумался, кого же поставить в ворота и решил, что Лемешко заслуживает покуда больше доверия, чем я.

Киевляне очень тепло приветствовали на стадионе смуглых футболистов с худыми, радостными лицами. И мы, и они с любопытством разглядывали друг друга, стоя в центре зеленого ковра. Они потому, что мы им казались «рыцарями, закованными в броню», мы же – потому, что впервые видели футболистов, играющих босиком. Перед началом Ошенков шепнул нам, чтобы мы щадили гостей: ведь легко можно поранить их ноги шипами. Наши ребята, разумеется, всячески избегали резких столкновений с ними.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17