Спустя примерно полчаса после отъезда Джейн поняла, что не одна движется спозаранок на север. На вершине холма она по привычке обернулась и увидела мчавшегося за ней всадника.
Лишь немного погодя Джейн узнала Николаса Спенсера.
Мимолетная радость уступила место досаде. Прогнав с лица улыбку, она позволила себе дать волю гневу. Раньше за ней никто не следил, не отправлялся за ней в погоню, в какое бы время дня и ночи она ни покидала Вудфилд-Хаус.
Она знала, что без труда оторвется от него, если захочет. Но Джейн приняла другое решение. Закипая от ярости, она повернула Мэб навстречу бездельнику, сунувшему нос не в свое дело, желая бросить ему вызов.
Ждать его приближения было невмоготу, но Джейн терпела, представляя, каким ужасным наказаниям подвергнет его за это. У нее даже возникла мысль спуститься вниз и спрятаться в роще следующей лощины, чтобы испугать его внезапным появлением. Но времени было мало. Дети Кэтрин нуждались в помощи, и она не могла позволить себе отвлекаться, какой бы сладостной ни казалась награда.
– Добрый день, Джейн. – Николас улыбнулся.
– Вы допустили две неточности, сэр, – произнесла Джейн, когда Николас поравнялся с ней. – Еще не день, сэр. И я попросила бы вас сохранять официальную манеру обращения, сэр Николас.
– Прошу прощения, мисс Пьюрфой.
Однако виноватым Николас не выглядел. С суточной щетиной на щеках и разметавшимися по плечам длинными светлыми волосами, он был особенно привлекательным. Но Джейн старалась этого не замечать. Она видела перед собой светского повесу, а не благородного джентльмена, каким его считали.
– Сэр Николас, объясните, пожалуйста, что вы здесь делаете?
– Катаюсь, мисс. Мне нравятся прогулки.
– Лучше приберегите свое остроумие для гостиных, сэр. Объясните, пожалуйста, почему вы меня преследуете?
– Я…
– И скажите, почему ваши мотивы не должны вызывать у меня подозрений?
– Дело в том, что я…
– Ибо вы неустанно твердили мне, сэр, что не имеете намерения выдать меня властям. Зачем же тогда гнаться за мной?
– Теперь…
– Я должна предупредить вас, что считаю ложь великим грехом в ситуациях, подобных этой. – В его голубых глазах появилось выражение удивления. – И сейчас не время для ваших остроумных замечаний.
– Джейн…
– Я не желаю, чтобы ко мне относились как к какой-нибудь дурной, неотесанной упрямице, сэр! – выпалила она, угрожающе наклоняясь в его сторону. – Самое малое, что вы можете сделать, – это придумать какой-нибудь достойный ответ.
Он улыбнулся:
– Если…
– Но если не можете, я категорически советую вам немедленно повернуть и двинуться в обратном направлении…
Он действовал молниеносно. Не успела Джейн и глазом моргнуть, как его большая ладонь легла на ее затылок, а губы припали к ее губам. На мгновение все вокруг замерло. Желание бороться пропало. Когда второй рукой он привлек Джейн к себе, ее злость превратилась в пожар. Ее пальцы отчаянно вцепились в лацканы его куртки, и она застонала от удовольствия.
– Вот так-то лучше, – сказал Николас бархатным тоном и, помедлив, провел пальцами по ее губам. – Надеюсь, что на этот раз не оставил синяков. У вас такая нежная кожа. Если бы кто-нибудь увидел вас сейчас, то не усомнился бы, что мой поцелуй был крепким.
Выпрямившись в седле, Джейн с тревогой подумала, что не в силах устоять перед его чарами.
– Обещаю, что эти синяки исчезнут гораздо быстрее. – Он пробежал рукой по своему небритому лицу, и в его голубых глазах заплясали смешинки. – Но в следующий раз я подготовлюсь лучше.
Ей захотелось дать ему пощечину, чтобы сбить с его лица усмешку, но она посчитала такое наказание слишком тривиальным. Нужно придумать что-нибудь более болезненное. Чтобы не поддаться искушению выхватить из-за пояса кинжал, она накинула на руки поводья, обмотав их несколько раз вокруг запястий.
– Я не имел намерений следовать за вами на расстоянии, – сообщил он, наблюдая за ее руками. – Я хотел проводить вас в Баттевант. Но вы скакали столь быстро…
– Как вы узнали, куда я направляюсь?
Его взгляд снова остановился на ее лице.
– Я…
– Вы следили за мной?
– Я…
– Другого способа узнать нет.
Когда он вновь попытался дотянуться до нее, она заставила Мэб сделать шаг в сторону.
– И не смейте меня больше целовать.
– А мне показалось, что вам понравилось. Что ж, тогда дайте мне возможность объясниться.
Джейн открыла рот, но тут же закрыла, осознав правду. Она не могла этого отрицать. В глубине души ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. Она заставила Мэб снова попятиться, чтобы остудить свою страсть.
– Очень хорошо, сэр Николас. Даю вам шанс. Объясняйтесь.
Николас тронул жеребца, понуждая поравняться с Мэб, пока сапоги всадников не соприкоснулись. Джейн ощутила прикосновение его колена.
– По чистой случайности сегодня рано утром я услышал в коридоре обрывки разговора. И в мои намерения входило не следить, а провести некоторое время в вашем обществе. – Оставаясь в седле, он наклонился к ней. – Это была сущая пытка, Джейн, вы постоянно избегали меня после нашего разговора в саду.
Джейн не хотела признаваться себе, что все эти дни только и думала о нем, вспоминая все его слова и их поцелуй. Она сделала вид, будто поправляет завязки плаща. Ее пальцы дрожали.
Оставалось лишь надеяться, что в сумраке рассвета Николас не заметил румянца, залившего ее лицо.
– Я предупреждала вас, сэр, умоляла, чтобы вы никогда не упоминали ту ночь в саду. Я уже забыла о ней. Забудьте и вы.
Он как будто обиделся. Или ей показалось?
– Не верю, что вы забыли о том, что случилось. Наш поцелуй только что подтвердил…
– Пожалуйста, не искушайте меня, умоляю вас. – Она покачала головой. – Меня ждут важные дела. Мне пора ехать.
Последовало продолжительное молчание.
– Как пожелаете, но тему эту я буду считать закрытой только на сегодняшнее утро.
Вести войну придется по этапам. Его уступчивость – хорошее начало. Смягчив тон, Джейн попыталась сосредоточиться на более насущных проблемах.
– Я потеряла массу времени. Я выехала не покататься и не для того, чтобы с утра пораньше нанести визит вежливости. Буду вам премного благодарна, если вы с уважением отнесетесь к моему желанию и прекратите меня преследовать.
– Поскольку вы в своей обычной одежде, могу предположить, что вы направляетесь не на тайную сходку.
– Тем не менее, сэр, это частное дело, которое вас не касается.
– Как бы то ни было, вы едете в Баттевант, возможно, вам придется встретиться с Масгрейвом.
– Презираю людей, которые считают меня беспомощной. Я не впервые совершаю эту поездку.
– Вы не беспомощны, и это вызывает у меня восхищение. – Он говорил с такой искренностью, что она не смогла устоять от желания заглянуть ему в лицо, и увидела, что он говорит совершенно серьезно. – Моя прошлая встреча с магистратом страшно меня разозлила. Будь я честен, должен был бы признать, что источник моего раздражения скрывался на самом деле в том, что мы оба стремились завоевать ваше внимание.
– Не думаю, что…
– Пожалуйста, позвольте мне закончить. – Он заставил свою лошадь еще немного приблизиться, и Джейн на этот раз не отодвинулась. – Тогда мне удалось перехитрить Масгрейва, но, полагаю, он достаточно коварен, чтобы снова попробовать навредить вам, хотя бы для того, чтобы проучить меня.
– Сэр Роберт не нуждается в оправданиях, чтобы делать гадости. И я считаю, что обстоятельства, ставшие поводом для печальных новостей, о которых я узнала сегодня, не имеют никакого отношения к вашей встрече с магистратом.
– Пожалуйста, Джейн, – не унимался Николас. – Сделайте это для меня. Позвольте поехать с вами.
В конце концов, Джейн согласилась.
– Вы можете поехать лишь в качестве стороннего наблюдателя.
– Понимаю.
– Я не собираюсь встречаться с Масгрейвом. Более того, основываясь на том, что вы мне сказали, предпочитаю, чтобы в Баттеванте вы остались со мной.
– Буду счастлив не покидать вас ни на минуту.
Его быстрое и, судя по всему, искреннее согласие вызвало у Джейн новый прилив радости.
– Но обещайте мне не напоминать о том, что произошло между нами в лесу, а также когда мы встретились в саду.
– Согласен, – помолчав, ответил Николас.
Джейн следовало бы порадоваться, но глубоко в душе его согласие огорчило ее. Она повернула Мэб к дороге.
– Я, разумеется, вынесу это наказание…
Обернувшись, Джейн увидела, что Спенсер разговаривает не то сам с собой, не то со своей лошадью.
– Впрочем, могу и не напоминать. Раз уж она так хочет…
Губы Джейн тронула улыбка, которую она постаралась скрыть. Этот плут вряд ли с легкостью пойдет на уступки и просто так от борьбы не откажется.
Глава 16
В затененном углу единственной комнаты лачуги рядом со старшим братом лежала, свернувшись калачиком, маленькая девочка. На ее чумазом личике виднелись следы слез. Увидев Николаса, малышка испуганно округлила глаза.
Джейн попросила Николаса не вступать в разговоры ни с кем из встретившихся им ирландцев и оставаться снаружи. Однако Николас все же вошел в дом и держался на почтительном расстоянии от Джейн.
– Не знаю, откуда она взяла эти монеты, – объясняла старая слепая женщина, помешивая содержимое горшка над очагом. – Кэтлин вернулась из деревни и немедленно послала Боуви к юному Майку, чтобы сообщил вам. Она знала, что грядет беда, и беда пришла.
Джейн протянула руку к плачущему малышу, но он отодвинулся от нее.
– Она хотела сообщить Эган. Вы и есть Эган? – спросила слепая женщина.
– Я Эган, – тихо ответила Джейн. – Ты наверняка помнишь мой голос. Я была здесь три дня назад.
– Я слышала, как она это говорила. Она хотела передать Эган весточку. – Старуха понизила голос: – Я слышала, как она сама с собой разговаривала о тех монетах, которые получила от тебя. Потом бросилась в огород за домом, и как раз в этот момент нагрянули солдаты.
Ребенок не умолкал. Маленькая девочка подошла к нему и взяла малыша, на руки. Ребенок тотчас прильнул головой к ее плечику, и плач перешел в тихие всхлипывания. Николас подумал, что разница в возрасте брата и сестры была не столь уж значительной, но эмоциональное развитие девочки существенно опережало ее возраст.
– Они что-нибудь сказали, когда взяли ее? Входили в дом? Обижали детей?
Джейн присела возле спящего мальчика. Николас видел, как напряглись ее плечи, когда она тронула его лицо.
– Они взяли ее в саду. Только один вошел в дом, перевернул стол и ушел, – тихо ответила Бриджет.
– Как давно Боуви спит, Мейр? – обратилась Джейн к сестре мальчика.
Проведя пальцами по шее ребенка, она прижала ладонь к его груди в ожидании ответа.
Маленькая девочка как будто не слышала вопроса. Продолжая качать ребенка, она не спускала настороженного взгляда с Николаса.
– Мейр, – снова позвала Джейн, но ответа не последовало.
Переместив взгляд со спящего мальчика на испуганное личико девочки, она переключила внимание на Николаса.
– Вы не могли бы присесть на корточки? – тихо попросила она. – Мне кажется, ваш рост и одежда пугают детей.
Николас снял куртку и бросил на пол рядом с плащом Джейн. Закатав рукава, он подошел к мальчику и присел на корточки возле Джейн. По-видимому, она специально не назвала его по имени.
– Я как-то не подумал, – прошептал он.
Джейн распахнула на мальчике рубашку. На его ребрах темнели синяки.
– Что это с тобой? – испуганно прошептала Бриджет. – Где дети? Мейр, где Дэниел? Сейчас же разбуди Боуви, Мейр. Разбуди его.
Маленькая девочка еще крепче прижала к своей тщедушной груди младшего братика и отодвинулась от старухи.
– Не бойся, Бриджет, – успокоила ее Джейн. – Этот человек – друг. Он, как и я, пришел помочь.
– Ты, наверное, не Эган, – с упреком пробормотала Бриджет и попыталась встать на ноги, но завалилась назад. – Она приходила одна. Ты привела мужчину. Эган никогда бы так не поступила.
Николас потрогал лоб Боуви. Мальчик горел в лихорадке. Находясь рядом, он слышал его свистящее дыхание.
– Ему всего семь, а он уже настрадался, как семидесятилетний старик, – тихо произнесла Джейн. – У него не только жар. Думаю, у него сломаны ребра.
Джейн направилась к слепой женщине. Той все же удалось подняться на ноги. Ее руки продолжали обшаривать пространство вокруг. Она едва не споткнулась о дымящийся горшок.
– Бриджет, это я. – Джейн взяла ее худые руки в свои. – Потрогай, это шаль, которую дала мне Кэтлин три дня назад.
Приложив ладонь женщины к шерсти, она предоставила ей свободу действий.
Этот изношенный платок Николас заметил сразу, как только Джейн сбросила плащ. Теперь его взгляд привлекло бледное личико Мейр. Лицо малышки прояснилось. Девочка словно ожила и в нерешительности двинулась к Джейн. Даже маленький Дэниел перестал плакать и, подняв голову, уставился на сестру.
– Боуви болен, Бриджет, – сказала Джейн, когда слепая женщина провела пальцами по ее лицу.
Бриджет плохо соображает, подумал Николас. Если Масгрейв со своими людьми захочет ее допросить, она скажет, что не может описать Эган, но знает, что Эган – женщина, а это опасно для Джейн.
– Я хочу отвезти Боуви в другое место и пригласить к нему доктора.
– Нет. – Бриджет покачала головой. – Кэтлин вернется за ними.
– Я знаю, что вернется. Но у Боуви жар. Ему нужна помощь.
При слове «жар» Бриджет попятилась.
Из противоположного угла комнаты Мейр подползла ближе к взрослым. Ее глаза снова наполнились слезами. Сомневаясь, что Джейн заметила произошедшую в девочке перемену при виде материнской шали, Николас раздумывал, как сообщить ей об этом, но она сама протянула малышке руку.
– Я хочу забрать с собой всех троих. Детей лучше держать вместе.
Мейр вложила в руку Джейн свою маленькую ладошку, и у Николаса потеплело на сердце. Эта не устававшая удивлять его женщина невольно привлекла его взгляд.
– Нет, мисс. Я не хочу, чтобы Кэтлин думала, будто я выкинула малышей на улицу.
– Ей такое не придет в голову, – заверила старуху Джейн. – Она послала за мной, поскольку знала, что тебе с ними не справиться.
Джейн тронула ее за руку.
– Я постараюсь сообщить Кэтлин о детях и сделаю все, чтобы она знала, где их искать, когда власти ее отпустят.
Теперь, когда Джейн снова протянула к ребенку руки, он пошел к ней, хотя не отрывал взгляда от лица сестры.
Пробормотав что-то о святых и сказочном народце, Бриджет вернулась к горшку с варевом.
Николас тем временем завернул в куртку старшего мальчика, больного лихорадкой, и встал. В его памяти тотчас возник образ маленькой девочки, которую он нашел в Сент-Джеймсском парке в канун Рождества. Она, как и Боуви, была невесомой. Как и на ней, на Боуви были лохмотья. Оба казались брошенными на произвол судьбы, хотя ситуация мальчика значительно отличалась от ситуации девочки. Грудь Боуви заколыхалась от слабого кашля, и Николас заставил себя прогнать чувство обреченности. Мальчика еще можно спасти.
Яркий солнечный свет на улице являл разительный контраст с мраком лачуги. Легкое прикосновение бриза ранней осени к лицу Боуви заставило его снова закашляться и глубже спрятать лицо на груди Николаса.
Баронет заторопился к своей лошади, но замер на секунду, чтобы запечатлеть в памяти радующую душу картину.
Джейн уже взобралась на спину Королевы Мэб, усадив перед собой двоих детей. Она тихо разговаривала с Мейр и одновременно убеждала крошку Дэниела погладить мягкую гриву кобылы. В ее движениях и словах было столько нежности и любви!
Тут Джейн повернулась в его сторону и с тревогой посмотрела на Боуви, а потом на Николаса. И когда их взгляды встретились, Николас вдруг понял, что именно такую женщину он искал всю свою жизнь.
В утренней гостиной висела плотная завеса тишины. Сидя со своими двумя гостьями за маленьким столиком у камина, леди Пьюрфой пила чай и любовалась французскими пирожными, красиво разложенными на небольшом блюде. Клара грустила в кресле у окна. Она даже не прикоснулась к чашке чаю, стоявшей на маленькой тарелке на столе рядом с ней. Слова приветствия в это утро прозвучали коротко и официально, и своим аппетитом женщины Спенсер не могли состязаться с хозяйкой.
Леди Пьюрфой жестом велела одной из служанок подлить Александре чая и перевела взгляд на дочь в надежде привлечь ее внимание. Однако Клара смотрела в окно.
Огорченная отрешенностью дочери, Кэтрин вонзила зубы в очередное пирожное, без которого вполне могла обойтись. Второй день Клара открыто хандрила. Мать велела ей попросить сэра Николаса выйти с ней прогуляться или показать ему сад, или хотя бы почитать ему что-нибудь вслух, поскольку с книгами она почти не расставалась. Однако Клара не проронила ни слова.
Устройство бала было, конечно, грандиозной затеей, но Кэтрин знала, что для устройства будущего дочери одной ночи недостаточно. Она взяла еще одно пирожное, но не успела поднести ко рту, как ее осенила новая идея.
– А вы слышали, дамы, о нашем легендарном Бларни-Касл?
Старшая гостья повернулась к дочери, словно ожидала ее реакции. Но угрюмость Фрэнсис день ото дня нарастала. Вдвоем с Кларой они составляли идеальную пару.
– Да, слышали, – ответила наконец леди Спенсер. – По дороге сюда из Корк-Сити Фрэнсис рассказывала нам о даре красноречия, который обретаешь, если поцелуешь какой-то там камень стены замка.
– Да, это так, – возбужденно подтвердила Кэтрин. – Я вот что подумала, когда сэр Николас спустится сегодня вниз, нам стоит уговорить его отвезти мою Клару и мисс Спенсер к Бларни-Касл.
– Я предпочла бы посидеть сегодня дома, – сказала Фрэнсис. Когда Кэтрин открыла было рот, леди Пьюрфой перехватила сердитый взгляд, адресованный шестнадцатилетней девочкой своей матери. – У меня болит голова.
– Однако Клара, я уверена, захочет поехать. Правда, милая? – не унималась Кэтрин.
Клара даже не взглянула на мать, а по-прежнему сидела с отрешенным видом.
– Значит, решено. – Кэтрин повернулась к леди Спенсер и уверенно кивнула. – Этого как раз и не хватает нашим молодым людям последнее время. Кто-то же должен вытолкнуть их за дверь, чтобы они порадовались жизни. В пору моей молодости нашим матерям не приходилось учить нас обхаживать молодых людей.
В комнату вошла экономка, чтобы узнать, не нужно ли к чаю еще чего-нибудь.
– Фей, я как раз собиралась послать за тобой, – обрадовалась леди Пьюрфой. – У нас с леди Спенсер появилась прекрасная идея, чтобы сэр Николас и Клара поехали сегодня на пикник к Бларни-Касл. Будь любезна, вели кухарке собрать для них корзину. Да, еще вели Полу приготовить мой открытый экипаж. – Она улыбнулась Александре. – Я знаю, ваш сын в восторге от лошадей, а моя Клара – великолепная наездница, но… Назовите меня старомодной, если угодно, но я думаю, молодому человеку и молодой девушке куда приятнее беседовать в карете, чем сидя на лошади.
Экономка не спешила уходить.
– В чем дело, Фей?
– Сэр Николас уже уехал, миледи, – сообщила Фей.
– Уехал? С сэром Томасом?
– Нет. Я слышала, как сэр Томас справлялся о нем за завтраком. Когда приходил Пол, я слышала, как он сказал, что сэр Николас некоторое время назад отправился на прогулку.
– Один? – Кэтрин обернулась к Александре, попивающей чай: – Вы не знаете, куда он поехал, леди Спенсер? Или когда вернется?
– Я уже давно перестала интересоваться местонахождением Николаса, – ответила Александра.
– Но сегодня такой чудесный день. – Кэтрин поднялась и, подойдя к окну, выглянула наружу. – Мне просто невыносима мысль, что он пройдет понапрасну. Вы со мной не согласны?
– Согласна. – Что-то в голосе гостьи заставило леди Пьюрфой повернуться к ней. Александра загадочно улыбалась. – Полагаю, для Николаса он не пройдет понапрасну.
Стоя у кровати, обе женщины с беспокойством смотрели на лежавшего на ней больного ребенка.
– Откуда эти синяки, мисс?
– По дороге сюда маленькая Мейр рассказала мне, что Боуви возвратился в тот момент, когда солдаты забирали вчера его мать. Он подобрал палку и попытался их остановить.
Отжав лишнюю воду из полотенца в таз, Джейн продолжила обмывать лицо мальчика. Сочувственно прищелкнув языком, миссис Браун принялась осторожно стаскивать с его тельца истлевшие рубашки.
– Мейр сказала, что его пинали ногами.
И без того красное лицо миссис Браун побагровело еще больше, свидетельствуя о вскипающем возмущении.
– Что за дьявольское отродье! Бить малюток!
Джейн не позволила гневу взять над собой верх, но мысленно поклялась, что отомстит за это. Кое-кто из «Белых мстителей», вроде Ронана, и даже уравновешенный Патрик давно предлагали осуществить нападение на драгун из казарм Баттеванта за то насилие, которому все чаще и чаще подвергали ирландцев. Но Джейн всегда высказывалась против. Она не желала давать Масгрейву повод для розыска «Белых мстителей».
И тревожил ее в этом вопросе не столько страх, что магистрат может победить, сколько опасение, что в неизбежных стычках пострадают невинные. Такие, как Боуви.
– Преподобный Адамс уже послал за доктором?
Джейн снова потрогала горячий лоб мальчика.
– Он сам поехал за доктором Форрестом. Если доктор узнает, что помощь требуется ребенку какой-то вдовы, вряд ли будет торопиться. О нет, вы только посмотрите на это!
Миссис Браун указала на синяки по всему боку Боуви.
– Приедет ли он в таком случае вообще?
– Преподобный постарается, чтобы приехал, – ответила экономка.
– Сестра мальчика также сказала, что Боуви захворал еще за несколько дней до появления солдат. Кашлял и дрожал от лихорадки. – Джейн видела, как миссис Браун умело открыла мальчику рот и влила несколько капель воды.
Мальчик с трудом проглотил жидкость.
– Мисс Джейн, не пойдете ли взглянуть на других крошек? Кухарка пыталась накормить их, но девочка…
– Мейр?
Экономка кивнула.
– Сомневаюсь, что она возьмет в рот хотя бы крошку, если вы ее не успокоите.
Экономка подложила под голову Боуви несколько подушек и накрыла мальчика простыней.
Джейн нехотя встала. Миссис Браун гораздо лучше ухаживала за больными детьми. Но Джейн знала, как слаба Мейр.
– Сэр Николас все еще внизу или уехал вместе с преподобным Адамсом?
– Ни то ни другое. – Экономка в недоумении подняла голову. – Не представляю, куда он подевался. Он принес мальчика сюда, уложил на кровать, спустился вниз и ушел.
Неудивительно, подумала Джейн. Он явно не был готов совершать подобные подвиги.
Но размышлять на эту тему дальше у нее не было времени. Бросив прощальный взгляд на мальчика, Джейн выскользнула за дверь.
Именно этому она и собиралась посвятить свою жизнь и, невзирая ни на какие искушения, Не сойдет с этой тропы.
А себе она сказала, что должна только радоваться, что Спенсер пришел в чувство.
Глава 17
Моля Бога, чтобы ее не заметили, Клара спрятала потрепанный экземпляр «Замка Оранто» под одеяло, перекинутое через руку. Она спешила мимо рощицы фруктовых деревьев, где нечаянно наткнулась на леди Спенсер, занятую рисованием.
Больше всего на свете ей хотелось отдохнуть. Побыть одной. Клара знала, что еще одно неосторожное слово матери, еще одно вульгарное наставление о том, как следует завлекать сэра Николаса, и она взорвется.
Краем глаза она заметила, как леди Спенсер отложила этюдник, встала и потянулась. Отвернувшись, Клара направилась на лужайку. Хотя обе их гостьи – мать и дочь – были вполне приятными людьми, Клара в настоящий момент не была расположена к каким-либо разговорам.
После завтрака леди Пьюрфой настояла, чтобы дочь пришла к ней в рабочую комнату для беседы. Беседа состояла из длинной нотации на тему, как разочаровала Клара родителей своим поведением в отношении их достойных гостей. Наставления закончились прямым указанием, как ей вести себя, чтобы завоевать внимание уважаемого джентльмена, его любовь и добиться предложения руки и сердца.
При воспоминании о некоторых моментах, о которых говорила мать, ей даже делалось плохо. Как разительно отличались нынешние ее наставления от тех, которыми она напутствовала Клару, отправляя в Лондон! Она покачала головой, сознавая, что навеки испортила бы свою репутацию, если бы рискнула воспользоваться хотя бы одним материнским советом. С таким же успехом она могла бы поехать в Корк-Сити и присоединиться к проституткам, прогуливающимся в районе порта.
И подумать только, Кэтрин не одобряла чтение Кларой книг вроде той, что была зажата у нее под мышкой! А когда дошло до реальной жизни…
Вскоре она очутилась на своем любимом месте – на краю луга, неподалеку от выгула. От посторонних взглядов оно было защищено живой изгородью. Внизу раскинулась долина. Оставаясь невидимой, она могла слышать все, что происходит на выгуле и в конюшнях.
Расстелив одеяло, она села и раскрыла на коленях книгу. Полистав ее, вспомнила, на каком волнующем эпизоде остановилась в прошлый раз. «Изабелла только что исчезла из монастыря».
Поискав нужную страницу, Клара на минуту погрузилась в размышления, обдумывая идею, возникшую у нее во время наставлений матери.
Генри был приглашен на прием, устраиваемый в ближайшую пятницу, и Клара знала, что он обязательно придет. Ее мать приняла меры, чтобы никому из посторонних не стало известно об отказе сэра Николаса жениться на Кларе.
Было бы интересно, если бы Генри каким-то образом сообщили об этом. Когда-то Генри любил ее. Вероятно, он счел бы своим долгом утешить Клару, и эта мысль вызвала в ней трепет предвкушения. Как было бы восхитительно использовать один из рекомендованных матерью приемов, чтобы попытаться соблазнить не светского сэра Николаса, а бесконечно доброго Генри Адамса!
Уже от одной мысли у Клары мороз побежал по коже. Не прочитав ни строчки, она закрыла книгу и поднялась.
Решено. Она нашла выход. Три дня назад она узнала вкус его страсти. Он все еще любит ее, какие бы резкие слова ни говорил. Он уступит, если она проявит настойчивость. Он слишком благороден, чтобы не жениться на ней, если они каким-то образом окажутся в компрометирующей ситуации. Надо отправить ему письмо.
Клара торопливо собирала одеяло, когда услышала на дороге стук лошадиных копыт. Всадник позвал кого-то на выгуле, и Клара узнала густой ирландский акцент мужчины. Голос принадлежал конюху, служившему у Генри. С ним она и отправит письмо преподобному Адамсу. Само провидение пришло ей на помощь.
Обойдя живую изгородь, Клара направилась к воротам загона. Письмо ее будет очень коротким. Возможно, она даже не станет ничего объяснять, только напишет, что им необходимо встретиться наедине.
Клара намеренно замедлила шаги. Ей нельзя было выдавать свое нетерпение. Приехавший мужчина спешился и разговаривал с одним из помощников конюха имения.
– Роджер! – окликнула она его.
Конюх Генри обернулся и, узнав Клару, снял с головы кепку.
– Мисс Клара! Доброго вам дня. Я как раз направлялся к дому, чтобы передать записку от священника.
– Может, я возьму ее, раз уж нахожусь здесь и иду как раз в ту сторону?
Второй конюх, вежливо кивнув ей, отошел от лошади Роджера. Посланник вынул письмо из кармана и протянул Кларе.
– Спасибо, мисс.
– Оно адресовано моему отцу?
– Нет, мисс, то есть да, мисс. Преподобный Адамс не сказал, кому из ваших родителей оно предназначено. Я собирался отдать его Фей. Наверное, там стоит имя, разве нет, мисс?
Клара взглянула на него.
– В самом деле, стоит.
– Леди Пьюрфой, мисс?
– Не знала, что ты умеешь читать, Роджер. – Клара сунула письмо в карман. – Совершенно точно.
– Нет, мисс, для чтения у меня никогда не было времени. Но я подумал, раз речь идет о мисс Джейн, значит, оно адресовано вашей матери.
– Я немедленно отнесу его ей.
– Спасибо, мисс.
– Ты не против немного подождать, прежде чем пустишься в обратный путь, Роджер? Возможно, матушка пожелает дать ответ. У меня тоже есть письмо, которое нужно доставить в Балликлоу.
– Как вам угодно, мисс Клара. Мне все равно придется заняться лошадью преподобного. Старый дьявол потерял подкову где-то у подножия холма.
Клара направилась к дому, но вместо того, чтобы подумать, что написать Адамсу, сосредоточила мысли на послании в кармане. Роджер сказал, что оно касается Джейн. Последнее время она постоянно уезжала из Вудфилд-Хауса. Два последних дня Клара даже перестала волноваться, когда сестра не показывалась за столом. Она знала, что и родители перестали замечать присутствие и отсутствие дочери.
За воротами выгула она пересекла мостик и двинулась тропинкой через сад. Оказавшись вне поля зрения, Клара вынула конверт и уставилась на печать Генри. В любом случае леди Пьюрфой всегда поручала ей чтение корреспонденции и написание ответов. Поэтому любопытство, вернее, беспокойство о Джейн, поправила себя Клара, заставило ее сломать печать.
Прислонившись к дереву, молодая женщина пробежала глазами элегантный почерк, прежде чем буквы стали складываться в слова.
Джейн находилась в Балликлоу. Генри сообщал леди Пьюрфой и сэру Томасу, что их дочь навещала в его приходе кое-какие семьи. И поскольку она собиралась провести некоторое время у постели больного ребенка в деревне, священник рекомендовал, чтобы она осталась в его доме на ночь и не рисковала жизнью, возвращаясь домой поздно ночью.
Впервые в жизни Клару охватила жгучая ревность. Глаза обожгли слезы.
Генри больше не любит ее. Он без ума от Джейн. Ей следовало понять это раньше. Скомкав письмо, она сунула его в карман и побежала к дому.
Как же она этого не замечала, думала Клара с горечью. Все эти годы она тайно восхищалась им, наблюдала за ним, любила его, а он всегда уделял внимание Джейн.
Не видя ничего вокруг, Клара неслась вверх по ступенькам в свою комнату.
