- Этот мир поглощает тебя, Мэри. Ты постепенно растворяешься в нем, теряя себя. Разве тебе не хочется вернуться обратно в Куинсленд, пока еще существует такая возможность? Потом будет слишком поздно.
      - Здесь птицы, - ответила она. - Мне тут хорошо.
      - Это не ответ, Мэри, - раздосадованно сказал Кинросс. Он посмотрел на ее алые губы, темные брови, ясное лицо. Ему вдруг захотелось обнять ее, и Кинросс положил ей руку на плечо. Но она выскользнула из его объятий.
      - Мэри, я должен вернуть тебя в Куинсленд. Это моя обязанность.
      Но она пошла прочь, напевая себе под нос незатейливую мелодию. Кинросс хмуро проводил ее взглядом. Вскоре он увидел ее стоящей с Кербеком на вершине холма. Казалось, они о чем-то беседуют...
      Каждый день в деревне появлялись новые жители. Они приходили по одному, по двое, по трое. Однажды Кинросс спросил у Ланкено:
      - Как вы думаете, долго ли это будет продолжаться?
      - Число новоприбывших постепенно сокращается, - сообщил фон Ланкено. Очевидно, большинство желающих уже попали в этот мир. К тому же, и это тоже следует иметь в виду, по мере заполнения этого мира, он начинает понемногу терять свою привлекательность.
      - Но когда же наступит предел?
      - Надеюсь, до этого еще далеко. Нам нужны тысячи людей, чтобы создать полноценное общество. Нам также потребуется расширить границы этого мира. Сейчас, по моим подсчетам, наш мир составляет всего лишь пять миль в диаметре.
      - А разве Крюгер не может расширить границы?
      - В принципе, да, но это потребует от него невероятных усилий. Хотя все, что лежит за барьером, вообще не имеет никаких границ. Разве это не восхитительно, господин Кинросс?
      - Скорее, угнетающе, - мрачно ответил Кинросс.
      - Но почему же? Ведь чем больше населения, тем больше нам понадобится жизненного пространства. Я думаю, со временем мы можем сделать наш мир сферическим и вообще отодвинуть барьер реальности в другое измерение.
      - Кто это - "мы"? - резко спросил Кинросс. - Вы и Крюгер?
      - Нет, все мы. Все наше сообщество. Вы тоже сможете принять участие...
      - Покорнейше благодарю, господин Ланкено.
      Тот поджал губы.
      - Господин Кинросс, - торжественным тоном произнес он, - в любое время, как только вы пожелаете, вы сможете занять положение, которое по праву принадлежит вам в этом мире. И я искренне призываю вас сделать это. Я возложил на себя руководство только потому...
      - Я не хочу принимать в этом никакого участия! Проклятый Крюгер и его проклятый мир. Что он сделал с девушкой по имени Мэри Чедвик!
      - Герр Крюгер любит вас, господин Кинросс. В связи с особыми обстоятельствами вашего появления в этом мире мы и господин Гарсия являемся как бы органами осязания. Он может воспринимать этот мир только через всех нас, а также через туземцев, живущих на холмах.
      - Я не слишком хорошего мнения о Крюгере. Надеюсь, он до сих пор сходит с ума от жажды.
      Фон Ланкено предупредительно поднял руку.
      - Он до сих пор страдает от жажды, - тихо произнес он, - и вы слишком жестоки, господин Кинросс. Уж если вам необходимо кого-нибудь ненавидеть, выберите меня, но не герра Крюгера.
      Кинросс задумчиво окинул его взглядом.
      - И зачем вы только бреетесь каждый день? - сказал Кинросс. Развернувшись, он быстрым шагом пошел прочь.
      Обернувшись через некоторое время, он увидел, как Мэри Чедвик разговаривает с фон Ланкено, весело улыбаясь. Кинросс мрачно выругался.
      Вечером того же дня Кинросс предложил Гарсии попытаться перейти обратно через барьер. Мексиканец отказался, сославшись на то, что занят, разрабатывая вместе с фон Ланкено новый ритуал для жителей деревни.
      - Как хочешь, - сказал Кинросс, - тогда я сделаю это сам. Просто не буду верить в то, что он существует, и пройду через него безо всякого труда. Точно так же, как я это сделал в океане.
      - И тогда ты снова окажешься в баркасе, где тебе тут же перережут горло, - ответил Гарсия.
      Кинросс боролся с барьером весь день. Он подошел вплотную и почувствовал знакомое головокружение. Затем в воздухе перед ним возникало ухмыляющееся лицо Крюгера в окружении птиц, и он снова оказывался в миле от холма. Измученный и раздосадованный Кинросс под вечер вернулся домой.
      Ланкено назвал это миром магии, подумал он. Но если птицы могут перелетать через барьер, то я тоже могу его преодолеть. К тому же, я делаю это ради Мэри. Если бы она только согласилась мне помочь...
      Кинросс решил совершить еще одну попытку во время ближайшей грозы, когда Крюгер будет слишком занят со своими демонами дождя. Однажды утром, несколько дней спустя, небо внезапно потемнело, возвещая о приближении грозы. На склонах холма неистово плясали пигмеи. В порывах ветра носились едва видимые тени серых женщин. Как только на землю упали первые капли дождя, Кинросс стал подниматься по склону холма.
      По мере приближения к барьеру гроза стала усиливаться. Гремел гром, и в сверкании молнии Кинросс видел беснующихся демонов. Носящиеся над головой серые женщины оглашали окрестности своими жалобными стонами.
      Целый день он сражался с барьером, выкрикивая проклятия в адрес Крюгера. Он падал на землю и поднимался, каждый раз обнаруживая себя вдали от заветного места. Он тяжело дышал, и все тело ломило от боли и усталости. Наконец, он был вынужден признать тщетность своих усилий и стал медленно спускаться в долину.
      - Ничего, Крюгер, - прохрипел он, - в следующий раз я одолею тебя!
      Гроза стихала по мере того, как он приближался к деревне. Увидев наполненные водой овраги, Кинросс позлорадствовал, что по крайней мере он заставил Крюгера разрушить деревню фон Ланкено. Как только он подошел к долине, дождь полностью прекратился. Через полмили он увидел, что деревня ничуть не пострадала.
      Когда он приблизился к своей хижине, из кустов вышла Мэри. На голове и плечах у нее сидели белые голуби. Она странно улыбнулась Кинроссу.
      - Ты что, Аллан, ходил купаться?
      Он глупо уставился на ее сухую одежду.
      - А разве здесь не бушевала гроза?
      - Нет, немного покапал дождь, но тут же прекратился, - ответила с улыбкой Мэри. - Иди в хижину и высуши одежду. Ты выглядишь таким усталым.
      Прихрамывая, он зашел в свою хижину и сбросил с себя мокрую одежду.
      Она улыбнулась и назвала меня Алланом, подумал он. И здесь не было дождя. Назвала меня Алланом. Проклятие...
      Однажды утром, гуляя далеко от деревни, Кинросс услышал странные звуки. На поляне он увидел Питера Уайта, который вместе с двумя жителями деревни пытался срубить толстый вяз. Бородатый родезиец загорел и выглядел сильным и крепким. Все трое заметили Кинросса, но избегали смотреть в его сторону, как и остальные жители деревни.
      - Уайт! - позвал Кинросс. - Подойди сюда!
      Родезиец не обратил на него никакого внимания.
      - Приказываю именем Крюгера! - разозлившись, закричал Кинросс.
      Уайт неохотно подошел к краю поляны.
      - Уайт, ты ведь раньше был настоящим мужчиной, - сказал Кинросс. Разве ты не хочешь стать им снова?
      - Я и так мужчина, - спокойно ответил родезиец.
      - Мужчине нужна жена. У тебя есть жена, Уайт?
      - Скоро герр Крюгер даст мне жену.
      - Да при чем здесь Крюгер, черт побери! Я имею в виду там, откуда ты пришел. В Родезии.
      - Я всегда был здесь.
      - Неправда. Ты пришел сюда из другого мира и если постараешься, то вспомнишь его. Ну, давай же!
      Родезиец нахмурился.
      - Тогда я был другим. То был плохой мир.
      - Неважно! Приказываю тебе именем Крюгера вспомнить свою жену и детей!
      Лицо родезийца потемнело.
      - Много жен и много детей. Мы жили под землей в туннелях, которые копали всю жизнь. Один из туннелей вывел меня в мир Крюгера. Я вышел из тьмы к свету. Это все, что я помню.
      - Ладно, возвращайся к своей работе, - сказал Кинросс.
      Уайт даже не пошевелился.
      - Сначала вы должны снять с меня имя Крюгера, - сказал он.
      - Хорошо, я снимаю с тебя его имя.
      - Еще один раз. Вы два раза заклинали меня его именем.
      - Ладно, снимаю еще раз. Иди работай!
      Родезиец повернулся и пошел прочь. Через несколько секунд Кинросс услышал, как топоры снова застучали по дереву.
      Вернувшись в хижину, Кинросс долго не мог уснуть. Его одолевала ярость. Мир Крюгера. Учение Крюгера. Ни слово, ни мысль, ни образ. Только действие. Что способно помочь? Какое бездумное, слепое действие?
      Кинросс решил, что больше не станет приносить фрукты на алтарь Крюгеру. От этой мысли ему стало легче, и он заснул.
      Проснувшись рано утром, Кинросс пошел в рощу, где позавтракал фруктами. Бродя без цели по окрестностям долины, он вышел к стене темного леса, отделявшего долину от пещеры. Повинуясь внезапно появившемуся чувству, он вошел в лес и скоро оказался на поляне. Двое жителей деревни - мужчина и женщина - складывали фрукты на каменный алтарь. У входа в пещеру, как всегда, сидел Сильва. Кинросс пытался поговорить со стариком, но тот лишь раскачивался из стороны в сторону и что-то бормотал про демонов. Кинросс пожал плечами, развернулся и пошел обратно в долину.
      Это было прекрасное утро. В лазурном небе летали разноцветные птицы, в зеленой траве пестрели цветы. По деревне бродили жители в нарядных одеждах. Недалеко от хижины Мэри горел костер, и Кинросс почувствовал приятный запах древесного дыма. Ему хотелось насладиться таким замечательным утром, но что-то мешало ему слиться с жителями деревни в порыве радости. Он бесцельно ходил по деревне, бродил по фруктовым рощам, тщетно пытаясь придумать, какое именно действие требуется совершить, чтобы вырваться из этого мира. После долгих часов мучительных размышлений он решил вернуться в хижину и там попытаться преодолеть барьер.
      Кинросс лег ничком на пол и несколько часов провел в таком положении, стараясь расслабить все свои мышцы и освободиться от мыслей. Наконец он услышал в воздухе знакомый серебряный голос.
      - Кинросс, я хочу есть и пить. Принеси мне фрукты.
      - Нет, эта роль не для меня. У тебя сотня людей, для которых будет счастьем обслуживать местного божка.
      - Я должен получать это от тебя, Кинросс. Мы связаны незримой нитью. Я спас тебе жизнь, а ты силой своей воли помог мне перенести сюда мое тело. Ты передо мной в долгу.
      - Я не согласен с тобой. Даже если я перенес твое тело в этот мир, сейчас я раскаиваюсь в этом.
      - Не забывай, Кинросс, здесь я обладаю огромной властью. Кербек и Сильва не приносят мне фруктов. Я могу заставить их...
      - Неправда, Крюгер. Ты даже не можешь заставить меня двигаться.
      - Я не собираюсь этого делать. Я хочу, чтобы ты помогал мне по собственной воле.
      - Ты просто не можешь ничего сделать. Я уже испытал тебя.
      - Не в полной мере, Кинросс. Мне не хотелось причинять тебе боль.
      Внезапно голос пропал, и Кинросс почувствовал ужасную усталость. Он закрыл глаза. Первый раунд я выиграл, подумал он.
      Вдали послышались раскаты грома. "Второй раунд?". Поднявшись, он вышел из хижины. Мрачные грозовые тучи закрыли все небо. Черные демоны дождя плясали на холмах. Кинросс поспешно набрал дров и принес их в хижину. Огородив камнями место посреди хижины, он развел огонь.
      Гроза началась внезапно. Яркие вспышки молний чередовались с оглушительными раскатами грома. Крупные капли дождя неистово барабанили по крыше. Дрожа от холода, Кинросс сидел у костра. День сменился ночью, но гроза не утихла. Прижавшись к теплым камням возле огня, Кинросс уснул.
      Утро было ясным и холодным. Землю покрывал тонкий слой снега. На траве и ветках деревьев серебрился иней. Дрожа от холода, Кинросс стоял в дверях, когда услышал хруст снега. Кто-то направлялся в его сторону. Это оказался фон Ланкено. Впервые за все время Кинросс увидел его небритым.
      - Простите, господин Кинросс, что нарушаю ваше уединение. Но я вынужден побеспокоить вас.
      - Какое уединение?
      - Как какое? Вы ведь уже несколько недель не покидаете свою хижину. Но я бы хотел поговорить с вами насчет этого холода...
      - Если вы не можете переносить холод, то отпустите бороду, как это сделал я.
      - Я не боюсь холода, господин Кинросс. Прежде, чем оказаться в этом мире, я тридцать часов пролежал на снегу в горах на высоте шестнадцать тысяч футов. Именно тогда у меня начались видения... Вы задели мою гордость, господин Кинросс.
      Кинросс промолчал.
      - Как долго вы еще собираетесь спорить с герром Крюгером? - спросил фон Ланкено.
      - Наверное, пока ад не замерзнет, - хрипло рассмеялся Кинросс, а потом добавил: - Пока Крюгер не позволит мне пересечь барьер. Мне и Мэри Чедвик.
      - Он никогда не отпустит вас, господин Кинросс. А мисс Чедвик и вовсе не желает покидать этот мир.
      - Это Крюгер сделал ее такой!
      - Мэри всегда была такой. Мы с ней часто встречаемся и много времени проводим в разговорах. Я узнал о ней довольно много. Надеюсь, в будущем я познакомлюсь с ней еще ближе. Но я понимаю, что вы хотели сказать...
      - Вас прислал сюда Крюгер? - резко спросил Кинросс.
      - Нет-нет. Я сам решил к вам прийти. Наблюдая за вами, господин Кинросс, я стал лучше понимать герра Крюгера. Скажите, вы знаете, что жители деревни страдают от холода и голода? Разве вы не чувствуете, что ответственность за это лежит на вас?
      - За все, что происходит в этом мире, отвечает Крюгер. Пусть он сделает так, чтобы снова было тепло.
      - А если он не захочет этого сделать? Что произойдет тогда?
      - Тогда мы будем продолжать страдать от холода и голода. Возможно, это прояснит мозги некоторым жителям, и они помогут мне преодолеть барьер реальности.
      - Они не станут этого делать, в этом я абсолютно уверен. Однако позвольте выразить свое восхищение вашим упорством и настойчивостью. Вам удалось отодвинуть барьер довольно далеко. Вы, господин Кинросс, обладаете огромной волей. Я выражаю надежду, что вы все-таки смиритесь со своим положением и займете в этом мире место, на которое вы имеете полное право.
      - Либо я выберусь отсюда, либо умру. Вот это мое право.
      - Господин Кинросс, у жителей деревни тоже есть право - остаться в живых. Ни я, ни господин Гарсия не будем настраивать их против вас. Но герр Крюгер может являться жителям деревни во сне и отдавать им приказания. И если они восстанут против вас, мы с господином Гарсией не станем им мешать.
      - Ну что ж, это справедливо, - отметил Кинросс.
      - В таком случае разрешите откланяться, - сказал фон Ланкено с легкой усмешкой на устах. Отсалютовав, он молча развернулся и пошел прочь.
      Через несколько минут Кинросс услышал звук быстрых и легких шагов.
      Это была Мэри Чедвик с искаженным от ярости лицом. Она прижимала к груди дюжину белых голубей.
      - Бедные птицы умирают от холода. Они отморозили свои маленькие крылышки. А ласточки...
      - Прости, - пробормотал Кинросс. - Я не хотел...
      - Тогда немедленно прекрати это! Глупец! Собери эти идиотские фрукты и положи их на тот дурацкий алтарь!
      - Это Крюгер приказал тебе прийти ко мне? - поинтересовался Кинросс.
      Она презрительно окинула его взглядом. Кинросс почувствовал, как вспыхнуло его лицо.
      - Почему ты во всем винишь меня, а не Крюгера? - спросил он.
      - Потому что я могу прийти к тебе, но не могу прийти к Крюгеру. Ступай за фруктами!
      - Ладно, - понуро кивнул Кинросс. - Я сделаю это только ради тебя, Мэри. Только ради тебя, а не ради Крюгера. - Он пытливо заглянул в ее глаза, в которых все еще полыхал огонь.
      - Конечно, ради меня, - сказала она. - Поэтому я и пришла к тебе, идиот!
      - О Боже! - пробормотал Кинросс и быстро ушел от Мэри. Когда он вернулся из рощи, снег уже растаял под лучами теплого солнца.
      Второй раунд закончился вничью, подумал он.
      Шли дни. Недели укладывались в месяцы. Каждое утро Кинросс приносил фрукты. Кладя их на каменный алтарь, он шептал: "Для тебя, Мэри". И каждое утро он оставлял цветы возле хижины Мэри. К вечеру они исчезали, хотя он никогда не видел, чтобы она их брала.
      Почти каждый день в мире Крюгера появлялись новые люди, и вскоре население Крюгертауна возросло до трехсот человек. Время от времени Кинросс беседовал с Гарсией или с фон Ланкено. Последний обсуждал с ним планы строительства еще одной деревни. А Гарсия с гордостью сообщил, что Пилар беременна, и он надеется, что у них родится сын.
      Иногда Кинросс разговаривал с другими жителями деревни. Никто из них не помнил своей родины. Все они полагали, что раньше жили под землей и что когда-нибудь они снова вернутся туда, чтобы заснуть. Они ничего не знали о смерти.
      Наконец Кинроссу надоело слоняться без дела, и он решил построить себе дом в миле от деревни. Он приносил огромные камни из ручья, которые выкладывал Друг на друга, скрепляя их глиной. Несущие опоры он сделал из стволов железного дерева. Внутри соорудил нечто вроде камина. Потом решил смастерить мебель. Несколько раз он видел Мэри, которая не проявляла к строительству ни-малейшего интереса.
      - Ах, Аллан, Аллан, - иногда со смехом говорила она, - и зачем ты только зря тратишь свое время и силы. Лучше бы ты как раньше гулял по рощам.
      - А ты согласна гулять со мной? - спросил ее Кинросс.
      Рассмеявшись, она развернулась и ушла в окружении своих птиц.
      Кинросс обнес дом каменным забором, за которым разбил сад. Прорыв канал от ручья, он соорудил в саду небольшой бассейн. Набрав в роще семян, он посеял их в саду. Вскоре к нему стали прилетать птицы, чтобы поклевать ягод. Но Мэри так ни разу и не зашла к нему в гости.
      - Камни мало привлекают меня, - сказала она ему как-то раз. Большую часть времени она проводила с фон Ланкено, и Кинросс старался избегать их. Его мучила мысль, что их могут связывать не только дружеские отношения. Погруженный в невеселые раздумья, он забросил свой дом и снова принялся бесцельно бродить по холмам и рощам. Иногда он встречал Кербека. Огромный швед совсем одичал и стал похож на косматого медведя. Каждое утро Кинросс исправно приносил фрукты к пещере и оставлял их на алтаре.
      Однажды, спустившись с холмов в долину, он увидел молодую жительницу деревни, которая подвязывала виноградные лозы. Смуглокожая девушка была одета в простую холщовую юбку. Увидев Кинросса, она прекратила работу и стояла с опущенной головой, ожидая, пока тот пройдет мимо. Но Кинросс остановился и обратился к девушке, используя свой немногочисленный запас испанских слов.
      - Как тебя зовут?
      - Милагрос, сеньор, - тихим голосом ответила девушка, не поднимая глаз.
      - Ты очень красивая, Милагрос.
      - Пожалуйста, мне надо работать... Сеньор Крюгер...
      - Пошли со мной, Милагрос. Я приказываю тебе именем сеньора Крюгера.
      Сначала девушка залилась краской, а потом ее лицо побледнело. Ее глаза наполнились слезами.
      - Пожалуйста, я вас очень прошу, не приказывайте мне...
      - Кто тебе приказывает? - раздался мужской голос из-за виноградных лоз. - А, это ты, Кинросс...
      Босой, в коротких саржевых штанах, Гарсия вышел к Кинроссу.
      - Что здесь происходит? - поинтересовался он.
      - Я хотел с ней поговорить...
      Гарсия что-то спросил у девушки по-испански, и та ответила ему тихим, дрожащим голосом. Сжав кулаки, Гарсия повернулся к Кинроссу.
      - Ну-ка сними с нее имя Крюгера!
      - Милагрос, я снимаю с тебя имя Крюгера, - быстро сказал Кинросс. Гарсия, я...
      - Сними с нее имя по-испански, - злым голосом перебил его мексиканец. Когда Кинросс сделал это, он отослал девушку прочь.
      - Кинросс, - сказал Гарсия, - я не могу лишить тебя власти использовать имя Крюгера, но если ты будешь использовать это имя против его воли, я убью тебя. Ты меня хорошо понял?
      - Не стоит делать поспешных выводов. Откуда ты знаешь, что я хотел?
      - Милагрос поняла, чего ты от нее добивался. И я ей верю.
      - Можешь верить чему хочешь. Мне все равно.
      - Кинросс, держись подальше от жителей деревни. Это я приказываю тебе именем Гарсии. Ты, конечно, умнее меня, но что касается драки... - И мускулистый мексиканец угрожающе помахал огромным кулаком перед лицом Кинросса.
      Кинросс стиснул зубы. Некоторое время он молча глядел на Гарсию, а потом сказал:
      - Ладно, Гарсия. Я тебя понял. Но единственный человек, с которым бы я подрался, к сожалению, бестелесный.
      - Вот и хорошо, - ответил мексиканец. - Надеюсь, ты на меня не обижаешься. Будем считать, что мы заключили с тобой договор. Согласен?
      - Согласен, - ответил Кинросс.
      Вернувшись в свой сад за каменной стеной, он увидел, как несколько голубей клюют перезревший плод манго, который он оставил специально для птиц. Они ничуть не испугались, когда он подошел к ним вплотную. Нагнувшись, Кинросс быстрым движением схватил двух голубей. Сначала они пытались вырваться, а потом успокоились в его руках. Он отнес птиц в хижину, сам не зная зачем он это делает.
      Давно уже наступила ночь, а Кинросс все еще сидел возле камина, глядя на тлеющие угли. Да, он мог справиться с Гарсией, потому что был умнее мексиканца. Но как бороться с человеком, у которого нет тела? Какое действие необходимо для этого? Какое бездумное действие?..
      В чем слабость Крюгера? Что можно использовать против него? Кинросс лишь однажды попытался бросить ему вызов, отказавшись приносить фрукты. Но этот протест не принес никаких положительных результатов. Что же делать? Какое действие?.. Какое бездумное, бессловесное действие?.. Внезапно дрожь прошла по его телу. Он поднялся, взял голубей и вышел из хижины. Пройдя через темную рощу, он оказался возле алтаря. Старый Сильва поскуливал во сне. Сделав то, что он обязан был сделать, Кинросс вернулся домой и лег спать. Он ничего не помнил.
      Солнце давно уже светило на небе, когда Кинросс вышел из хижины. Чтобы не заходить в деревню, он перешел на другой берег ручья и направился в рощу. Сорвав два перезрелых плода манго, Кинросс понес их Крюгеру. Возле входа в пещеру он как всегда увидел Сильву. Тот сидел с закрытыми глазами и тихонько постанывал. Справа от пещеры стояла небольшая группа жителей деревни. Они угрюмо молчали.
      Внезапно Кинросс увидел на алтаре двух обезглавленных голубей. Засохшая кровь темнела на каменной поверхности. Кинросс нахмурился, пытаясь понять, что это означает. Он попытался" припомнить события вчерашнего вечера, но не смог. Подойдя ближе, он с такой силой бросил манго на окровавленный алтарь, что кожица перезрелых плодов лопнула.
      - Для тебя, Мэри, - громко произнес он. С вызовом посмотрев на испуганно сгрудившихся возле пещеры жителей деревни, он ушел. Долгое время он бродил по роще и только через несколько часов направился в сторону деревни.
      Странная тишина повисла в неподвижном воздухе. Жители деревни молча направлялись к роще. Не слышно было обычных песен и щебетания птиц. Когда он вошел в деревню, до него донеслись причитания, полные горя и тоски. Он узнал голос Мэри.
      - Кто дал право тебе и твоему Крюгеру устанавливать в этом мире такие законы. Ты убийца!
      Затем Кинросс услышал бормотания фон Ланкено. Судя по тону, тот пытался успокоить девушку.
      - О мои бедные голубки! - снова запричитала Мэри. - Бедняжки! Я заберу всех птиц с собой!
      Кинросс увидел, как она выбежала из хижины и стала быстро подниматься по склону холма. Ее золотистые волосы были растрепаны, а лицо искажала гримаса боли. Вскоре она скрылась из виду.
      Внезапно Кинросс заметил, что никогда еще солнце в мире Крюгера не было таким теплым и ласковым, деревья такими зелеными, а цветы такими яркими. Прямо на его глазах из земли стали пробиваться грибы с красными шляпками. Из-за хижин вышел фон Ланкено. На его гладко выбритом лице застыло скорбное выражение. Он подошел к Кинроссу и хотел что-то сказать, но внезапно они услышали крик Гарсии. Повернувшись, они увидели мексиканца, бегущего со стороны рощи.
      - Что-то случилось с жителями деревни, - задыхаясь от быстрого бега, крикнул он, обращаясь к фон Ланкено. - Они отказываются выполнять ритуалы. Они не слушают меня!
      - Что они делают? - спросил фон Ланкено.
      - Ничего. Просто стоят и молчат.
      - Джо, произошло нечто очень важное. Пока я не знаю, что именно... Я как раз хотел поговорить по этому поводу с господином Кинроссом... Эти голуби... Но ты прав, мы должны сделать так, чтобы жители вернулись в свои хижины... Возможно, господин Кинросс согласится нам помочь.
      - Я бы лучше помог им вернуться обратно в свой мир, - ответил Кинросс. В голове у него царила сумятица.
      - Возможно, сейчас это будет лучшим решением. Не знаю, что и сказать, господин Кинросс. Пойдемте посмотрим, что мы можем сделать.
      Внезапно они услышали душераздирающие крики, а затем возбужденный гул голосов.
      - Это Сильва! - воскликнул Гарсия. - Por Dios, что у них там происходит?
      Он побежал в сторону рощи и вскоре скрылся среди деревьев. Кинросс и фон Ланкено ринулись следом. Внезапно крики прекратились.
      На поляне перед пещерой собрались почти все жители Крюгертауна. На каменном алтаре лежало тело старого португальца. Его голова представляла собой кровавое месиво.
      Гарсия выругался по-испански. Фон Ланкено сжал кулаки.
      - Как это могло случиться? Я просто не могу себе представить...
      Какие-то смутные воспоминания появились в голове у Кинросса.
      - Кинросс! - раздался позади них приглушенный шепот. Мужчины обернулись, но ничего не увидели.
      - Спасибо, Кинросс, - продолжал нашептывать голос, - за то, что ты научил меня, как избавиться от жажды.
      Фон Ланкено схватил Кинросса за руку.
      - Что вы сделали, Кинросс? - взмолился он. - Скажите, я должен знать! Что вы сделали?
      - Лучше посмотрите, что происходит сейчас, - хрипло ответил Кинросс.
      Жители стояли полукругом вокруг алтаря. Фон Ланкено приказал им вернуться в деревню, но они не обратили на его слова никакого внимания. Внезапно они увидели, как несколько мужчин подвели к алтарю сопротивляющуюся девушку. Кинросс узнал в ней Милагрос. Он сразу же понял, что ее ожидает судьба Сильвы.
      - Прикажите им именем герра Крюгера! - в отчаянии обратился к Кинроссу фон Ланкено.
      - Остановитесь, черт вас побери! - закричал Кинросс. - Я приказываю вам именем Крюгера! - Его сердце было готово выскочить из груди.
      Но его слова не возымели никакого действия.
      - Кинросс, прошу вас, - взмолился фон Ланкено, - скажите мне, пока еще не поздно: что вы сделали?
      - Клянусь, не знаю, - прошептал Кинросс. - Действительно, не знаю.
      - Придется с ними сразиться, - прорычал Гарсия, сжав огромные кулачища. - Смотрите, они остановились!
      Стая пестрых птиц внезапно вылетела из рощи и принялась кружить над толпой. В задних рядах толпы замельтешили, люди расступились, освобождая проход к алтарю.
      Это был Кербек. Бронзовый гигант, словно щепки, растолкал замешкавшихся. Подойдя к Кинроссу, он остановился, глядя на него ничего не выражающими голубыми глазами. Следом на Кербеком шла Мэри Чедвик - как всегда, в окружении птиц.
      - Он собирается убить Крюгера, - сказала она. В ее глазах все еще бушевал огонь ярости.
      - Madre de Dios! - пробормотал Гарсия.
      Они молча наблюдали, как огромный швед обогнул алтарь и решительно направился ко входу в пещеру. Из темноты пещеры донесся пронзительный вопль, от которого у Кинросса прошел мороз по коже. Через мгновение оттуда появился Бо-Бо, загородив своим массивным телом вход.
      Издав воинственный клич, Кербек бросился вперед. Огромный негр ринулся к нему навстречу. Два гиганта столкнулись, и земля задрожала. Обхватив друг друга, они раскачивались из стороны в сторону, пытаясь каждый повалить соперника. Толпа восторженно загудела, наблюдая за схваткой двух исполинов. Бо-Бо дрогнул и оступился. Оба великана рухнули на алтарь, и камни разлетелись в разные стороны. Катаясь по земле, они свалились в ручей, и чистая вода почернела и забурлила. Кинроссу показалось, что они внезапно стали расти. Обернувшись, Кинросс увидел, как Мэри Чедвик завороженно наблюдает за борьбой, слегка приоткрыв алые губы.
      Внезапно Кинросс почувствовал, как кто-то сильно сжал его локоть. Это был фон Ланкено.
      - Сейчас, - прошептал он. - Я почти уверен, что Крюгер сейчас не контролирует барьер. Я преклоняюсь перед вами, господин Кинросс. Возьмите с собой женщину, если она согласна.
      Кинросс собрался с мыслями.
      - Мэри, ты готова пойти со мной?
      - Конечно, черт возьми! - ответила она. - Но я заберу с собой всех птиц.
      Повернувшись к Гарсии, Кинросс протянул руку мексиканцу.
      - Расстанемся друзьями, Джо? - спросил он.
      - Я не понимаю тебя, - ответил тот, - но желаю удачи.
      Они пожали друг другу руки, и Кинросс с Мэри быстро пошли в сторону деревни.
      По дороге им встречались пигмеи, но теперь они казались размытыми тенями. Небо стало матовым, каким было в самом начале. Деревья и все остальные предметы потеряли четкость.
      - Мэри, - сказал Кинросс, - мне кажется, что мы уже преодолели барьер.
      - Это было бы здорово! - воскликнула девушка.
      Кинросс вел ее, держа за руку, разговаривая без умолку. Он рассказывал ей, как они поженятся и обоснуются в Калифорнии. Калифорния очень напоминает Куинсленд. Путешествия, театры, хороший дом, спокойная жизнь.
      Мэри не отвечала. Небо становилось все темнее, а пейзаж - все более неопределенным. Когда они стали подниматься в гору и темнота сгустилась, Кинросс понял, что им удалось вырваться из мира Крюгера. Птицы по-прежнему сопровождали Мэри, но их стало гораздо меньше. Луна исчезла.
      Мэри часто останавливалась, и Кинроссу приходилось ждать девушку. Она казалась печальной и задумчивой. Только раз она произнесла:
      - Птицы... Я не могу забрать всех с собой.
      Внезапно донесся жалобный стон выпи. Мэри резко остановилась и посмотрела на Кинросса. Жалобный крик повторился. Мэри позвала птицу и подняла руки к небу. Ничего не произошло.
      Мэри опустила руки.
      - Она не может прилететь ко мне, - со слезами в голосе сказала она. - Я возвращаюсь обратно. Иди сам, Аллан.