— Это действительно так, сэр. Но никого из родных у меня не осталось.
      — Ах, вот оно что... Выходит, девушка, лейтенант? Николлс молча кивнул.
      — И, должно быть, прехорошенькая? — хлопнув его по плечу, приветливо улыбнулся седовласый.
      Николлс поднял глаза. Потом отвернулся, поглядел на часового, уже распахнувшего тяжелую, массивную дверь на улицу, и оперся о костыли.
      — Не знаю, сэр, — произнес спокойно лейтенант. — Не имею ни малейшего представления, в глаза ее не видел.
      Простучав костылями по мраморным плитам, он вышел на залитую солнцем улицу.