Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Арбан Саеш - Миссия для чужеземца

ModernLib.Net / Малицкий Сергей / Миссия для чужеземца - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 4)
Автор: Малицкий Сергей
Жанр:
Серия: Арбан Саеш

 

 


      Как бы в подтверждение его слов птицы, до сего момента кружащиеся над ними, стали разлетаться. Лукус проводил их взглядом.
      — Через две дюжины ли будет первый дом на тропе. Охотничья застава, жилище старого Трука. У него можно остановится, перекусить, выпить пива, заночевать. Охотники продают ему добычу. Дешевле чем в городе, но в итоге выгоднее, чем мотаться туда и обратно. Нужно сообщить ему о случившемся. Он предупредит охотников. Потом двинемся в город. Если не будем останавливаться, попадем туда утром следующего дня. В пяти ли к востоку от хозяйства Трука проходит тракт. Он прямиком приведет нас в Эйд-Мер.
      Они пробежали еще дюжину ли, затем Лукус, оценив скорость, с какой Алатель закатывается за горизонт, объявил ночевку. Огонь разжигать не стали. Лукус достал последний кусок сыра, разделил его на две части.
      — Все-таки придется охотиться не только на травы? — спросил Сашка.
      — Тебе так хочется убивать? — удивился Лукус.
      — Нет, — замялся Сашка. — Тем более что мне никогда не приходилось этого делать.
      — А разве большое оружие, о котором ты рассказывал, не выпускало стрелы по врагам?
      — Нет, — вздохнул Сашка.
      — В твоем дальнем мире очень спокойная жизнь, если воины считаются воинами, не убив ни одного врага, — заметил Лукус, устраиваясь спать. — Завтра поедим у Трука.
      «В моем дальнем мире…» — повторил про себя Сашка. Тоска снова сжала сердце. Внезапно он отчетливо осознал, что ни одного близкого человека уже нет в живых. Что он никогда не услышит голоса матери, не встретится с ней глазами, не почувствует тепло ее рук. Пытаясь удержать слезы, Сашка мотнул головой. Что осталось в его дальнем мире? Пустая квартира в панельном доме? А здесь? Для чего он здесь? Что значит «оставил лазейку» и «пойти против воли богов»? Кто этот далекий и неизвестный Арбан? Для чего его потомок оказался в мире, где погибнуть так же просто, как споткнуться на неровной тропе? Какой во всем этом смысл? Что делать? «Вернуться», — с облегчением подумал Сашка и начал исступленно бормотать строчки из книги, отчаянно надеясь проснуться дома.
 

15.

      Они почувствовали недоброе за полдюжины ли до дома старого Трука. Дым был едва заметен, прозрачным облаком размывая часть горизонта на фоне далеких гор. Лукус перестал упражняться с Сашкой в произнесении слов на ари, снял с плеча лук и побежал быстрее. Худшие опасения подтвердились. Дом Трука оказался сожжен. Пожарище почти прогорело. На пепелище лежали тлеющие бревна и обломки домашнего скарба. Лукус подошел к трупам лошадей. Потрогал голову одной из них, повернул горестное лицо к Сашке.
      — Это произошло вчера вечером. У Трука было никак не меньше десяти постояльцев. Пятеро всадников. Сам Трук. Его жена. Обязательно два, три охотника. Мальчик. Племянник Трука. Я не вижу трупов. Нужно искать следы. Возможно, кто-то еще жив.
      Они нашли полосу крови, гари и примятой травы. Идти пришлось недалеко. В ложбине за густым кустарником раздавалось тяжелое дыхание. Лукус сделал знак Сашке и осторожно пошел вперед. Дышал мальчик. Подросток лет тринадцати, перемазанный кровью и сажей, с лицом, полным отчаянья. Он копал узкой лопатой яму. Мертвые лежали перед ним. Лукус пошел вперед. Мальчик услышал шаги, вздрогнул, выскочил из ямы, схватив наперевес свое убогое оружие, но тут же узнал Лукуса. Выронил лопату, сел на край ямы и опустил голову. Лукус подошел и обнял его за плечи. Сашка взял лопату и стал копать дальше.
      — Это случилось вчера, — сказал мальчик устало. — Дядя отправил меня на тракт, чтобы я купил у проезжающих торговцев соль. Когда я вернулся, дом уже горел. Я вошел внутрь и увидел, что они все убиты. Здесь были четыре охотника. И пять стражников. Трук. Тетя Анда. Я едва успел вытащить тела на улицу, когда дом рухнул. Я ничего не спас. Я не сражался. И я не знаю, кто это сделал.
      — Успокойся, — наклонился к нему Лукус. — Это очень сильные враги. Ты сам чудом избежал смерти. Найди в себе силы. Умойся. Посмотри, нет ли следов врагов возле дома. Мы похороним погибших. А потом возьмем тебя в город.
      Мальчик ушел.
      — Не слишком ли много смертей? — мрачно спросил Сашка, отбрасывая в сторону землю.
      — Юг Эл-Айрана всегда был беспокойным местом, — глухо ответил Лукус, осматривая трупы. — Здесь селились только сильные и смелые люди. Беда часто заглядывала в их жилища. Но никогда это не было так страшно и бессмысленно. Трук уверял, что сможет отбиться от любых разбойников. Он был крепкий старый охотник, но не рассчитывал, что на него нападут воины. К тому же, если стражники не смогли ничего сделать, что спрашивать со старого Трука?
      — Они пытались сопротивляться?
      — Я не могу это определить, — присел на край ямы Лукус. — Здесь одиннадцать убитых. Все люди. У всех отрезано правое ухо. У двоих стражников отрезаны ноги. Все убиты ударами топоров. Трое изувечены молотом арха, но это были уже удары по мертвым телам. Скорее всего, арх не смог сразу втиснуться внутрь помещения и вымещал злобу уже на трупах.
      — Надо торопиться, — показал Сашка на небо.
      Лукус поднял голову, увидел кружащих падальщиков и начал стаскивать тела в яму.
      — Я нашел след! — крикнул им мальчик со стороны дома.
      — Иди сюда, Дан! — позвал Лукус.
      Они закопали трупы, воткнули несколько стеблей могильного остролиста и поднялись к дому. След уходил с вытоптанной тропы в некотором отдалении от него. На траве темнели высохшие капли крови. Но, прежде чем идти по следу, спутники вернулись к пожарищу. Лукус покопался в углях и, прихватив торчащую из пепла рукоять обрывком ткани, выудил закопченный топор.
      — Это топор стражников Эйд-Мера, — вздохнул белу. — Вот выбита эмблема города, две горы и Алатель между ними. И буква Эльд. Мы отнесем его в город. Дан, где тетушка Анда сажала овощи?
      — Внизу у ручья, — ответил мальчишка.
      — Я всегда удивлялся, как она отпугивала малов от грядок, — заметил Лукус. — Видно, недаром мой друг Хейграст говорит, что все женщины в какой-то степени связаны с магией. Дан, принеси какие-нибудь овощи. Мы уходим в город.
      — Самое странное, что их убили только затем, чтобы убить, — сказал Лукус, когда Дан ушел. — Это не было нападением грабителей. Многие предметы утвари, особенно оружие, которое грабители не оставляют, преданы огню. Мы идем в город, но сначала изучим след. Мне кажется, кто-то из врагов ранен.
      Труп одного из вражеских воинов они нашли через полтора варма шагов. Это был человек. Сашка вспомнил пятерых и поежился. Из узкой щели между укрытым под серой тканью шлемом и воротом кольчуги торчал обломок стрелы.
      — Значит, — нахмурился Лукус, — они все-таки пытались сопротивляться. Хотя, мне кажется, это стрела Трука. Так и есть. Трук сопротивлялся, а стражники, скорее всего, были для этого слишком расслаблены. Трук ранил одного из врагов, и это единственное, что он успел сделать. Затем они подожгли дом и ушли с раненым. Но рана оказалась серьезной, он почти сразу умер, и они его бросили. Только забрали оружие.
      — И даже не похоронили?
      — Ты слишком многого от них хочешь, — раздраженно махнул рукой Лукус. — Мне кажется, что они даже слегка придушили этого, чтобы не тащить на себе. Давай обыщем тело, должны же мы знать, кому он служил?
      — Что мы ищем? — подавляя тошноту, спросил Сашка, когда доспехи с убитого были сняты.
      — Какие-нибудь отметины, эмблемы, знаки. Но, кажется, ничего нет. У него смуглая кожа. Он похож на южанина, но это ни о чем не говорит. С таким же успехом он мог быть и горцем. Но я никогда не видел таких доспехов. И все-таки без Аддрадда не обошлось и здесь. Я в этом уверен. Особенно после встречи с архом. Вот. След на шее. У него висел на шее какой-то знак, но он сорван.
      — У него заточены зубы, — выдавил из себя Сашка.
      Лукус отогнул губу трупа. Передние резцы и клыки убитого были заточены на конус. Белу прижал губу большим пальцем и ножом подковырнул зубные пластины. В руках у него оказались искусно изготовленные фальшивые клыки.
      — Ну, хоть что-то, — задумался Лукус, повернулся к Сашке, взглянул на позеленевшего Дана. — Что это с вами? Ну-ка добавьте решимости на лица! Иногда злость лучшее средство, чтобы устоять на ногах. Это всего лишь костяные накладки. Его собственные зубы самые обычные. Такие накладки одевали воины Слиммита, древней столицы Аддрадда. Они шли в атаку на города ари с оскаленными пастями. Это подделка, пусть и искусная. А то я уже подумал, что древние легенды вторгаются на равнину Уйкеас. Но это однозначно указывает на Аддрадд. Упаковывай доспехи.
      — Ты собираешься взять их с собой? — удивился Сашка.
      — Не забывай про Дана, — ответил Лукус и добавил. — Одна эта кольчуга стоит сколько, сколько мальчишка не заработает и за дюжину лет упорного труда.
      — Я не нуждаюсь в милостыне, — неожиданно подал голос Дан.
      — На милостыню можешь не рассчитывать, — строго ответил ему Лукус.
      — Мы будем и дальше преследовать этих… четверых? — с сомнением поинтересовался Сашка.
      — А мы их и не преследовали, — удивился белу. — Просто наши пути совпали. Но моих ушей в их коллекции не будет. Я предпочел бы сжечь тело врага, но сейчас это опасно. Будем копать яму — мертвый, будь он хоть враг, хоть друг, не должен гнить под лучами Алателя.
      Они закопали тело и прошли еще несколько ли. Перед самым трактом след соединился с другим. Лукус присел, осмотрел траву, прошел дюжину шагов по новому следу. Вернулся к дороге. Общий след пересекал тракт, идущий желтоватой полосой вытоптанной в пыль травы в сторону города, и уходил на восток.
      — С юга подошли еще пять или шесть таких же воинов, — сказал Лукус. — Я не вижу обозов на тракте. Дан, долго ли ты ждал здесь торговцев?
      — Обозов стало совсем мало, — вздохнул Дан. — Дядя Трук говорил, что в округе шныряют бандиты, поэтому и стражников пригласил в дом. Он даже кормил их бесплатно. И мне сказал, чтобы я прятался у тракта, но ждал. Я просидел тут полдня, пока не появился единственный купец. Его стражники едва не пристрелили меня. Хорошо еще, что он вез соль. Правда, цена поднялась. За те деньги, что дал дядя, я смог купить только половину. Купца сопровождала охрана, но он все равно торопился и боялся чего-то.
      — Понятно, чего он боялся, — Лукус еще раз всмотрелся в след, окинул взглядом горизонт. — Стражники зря ели свой хлеб. Но они уже наказаны за это. Хотел бы я знать, сколько здесь бродит таких отрядов, и кто посылает их? Ну? — он обернулся к Сашке и Дану. — До города остался день пути. Вам не кажется, что эту равнину надо покинуть как можно скорее?

Глава шестая. В город.

16.

      Дан бежал вслед за странным спутником Лукуса. Ему приходилось видеть крепких воинов и охотников, которые иногда останавливались у дяди Трука, но этот человек был молод и не похож на воина. Он выглядел всего лишь на пять или шесть лет старше самого Дана. Чем-то напоминал ари. Изредка ари проезжали через Лингер, но детские воспоминания уже потускнели. Ари перестали появляться задолго до нападения вастов. А Лингер сожжен ими уже три года назад. Отец говорил Дану, что беда опять назревает на севере, но она пришла с запада. Чудо, что мальчишка сумел добраться до дядиного дома. Если бы не встретившийся на дороге купец, который хотел поскорее покинуть разоренный городок, неизвестно, где оказался бы Дан.
      И все-таки ари немного выше. Царственны и недоступны, а незнакомец так прост. Впрочем, только на первый взгляд.
      У него есть второе дно. Иначе Лукус-травник то и дело не оглядывался бы на бегу. Дядя учил, что по глазам можно определить элбана. Некоторые внутри больше, чем снаружи. И незнакомец, когда оборачивается и подбадривает взглядом, кажется много старше своих лет. Как легко он движется вслед за Лукусом! Несмотря на то, что пристроил на плечах тяжелый сверток с доспехами чужака и пополнил мешок принесенными Даном овощами! К тому же у него нет оружия, и говорит он на ари с каким-то странным акцентом. Непонятно.
      У него странное имя. Саш, называет его Лукус. Никогда Дан не слышал такого имени. И все-таки, почему Саш так легко бежит, пожалуй, даже легче Лукуса-травника? Ведь Лукус — белу, они выносливее людей. Неистребимый змеиный народ, называл их дядя Трук. Хотя ноша Лукуса невелика — мешок с травой, небольшой белужский лук со стрелами, маленький, словно игрушечный, меч и закопченный топор стражника. Но главное не удивительная выносливость Саша или Лукуса. Главное, чтобы он, Дан, выдержал этот бег.
      Ему очень тяжело. До города почти три дюжины ли. Они пробежали только часть пути, а мешок с половиной меры соли словно разрезал плечо до кости. Ребра разламываются в боку, по которому он стучит при беге. Вкус крови на губах. Свист в груди. Никогда мальчишке не приходилось так бегать. Хотя дядя и говорил, что из него будет толк. Особенно когда Дан перещеголял Трука в стрельбе из лука, попадая малу в ушную раковину с трех дюжин шагов. А всего лишь три года назад, когда в изорванном платье без гроша в кармане Дан появился на пороге дома Трука, мальчишка не мог даже натянуть тетиву. Потом пришел Лукус и показал, как надо держать лук, как прицеливаются и как концентрируются на полете стрелы, продолжая управлять ею уже после того, как отпущена тетива. Правда, пришедший однажды с Лукусом горбатый старик сказал, что было бы не менее полезно обучить мальчишку грамоте, да разве это возможно, если даже сам Трук почти не умел ни читать, ни писать? Тогда Дан промолчал. Отец говорил ему, что умения развиваются не для хвастовства, а для необходимости. И умение читать и писать, которому он успел обучить сына, тем более.
      Лукус всегда учит. Вот и теперь он бежит рядом и говорит, что Дан бежит неправильно — занят своими мыслями, ноги движутся отдельно от головы. Еще он говорит, что дыхание Дана слишком мелко и неравномерно. Но разве оно может быть равномерным, если он с трудом удерживается от того, чтобы не упасть? Саш улыбается, потому что Лукус учит теперь не его, а Дана. А Лукус на бегу вглядывается в лицо мальчишки и объявляет привал. Интересно, что он увидел? Впрочем, это не важно. Дан все равно уже не мог бежать, но никогда бы не признался в этом и, скорее всего, умер бы вот так на бегу, как воин в бою. Прямо в этой траве в отдалении от тракта, потому что Лукус сказал, что по тракту идти нельзя…
 

17.

      Дан оказался крепким орешком. Он бежал на одном упрямстве, почти теряя сознание от изнеможения. Когда Лукус все-таки объявил привал, мальчишка медленно снял с плеча мешок, лег на спину и забылся тяжелым и нездоровым сном.
      — Помоги мне, — попросил белу.
      Бережно расходуя воду, они аккуратно промыли ожоги на лице и руках мальчишки, затем Лукус достал глянцевый мешочек, выдавил на палец желтоватую маслянистую жидкость и смазал раны.
      — Это масло белокопытника, — объяснил он Сашке. — Я лечил им твои руки. Жаль, что у меня нет запасной обуви — Дан, скорее всего, уже сбил ноги. У него плохие башмаки. По тракту мальчишка мог бы бежать босиком, но нам нужно держаться поодаль. Слышишь?
      Сашка кивнул. По дороге, которая в сотне шагов следовала в ту же сторону, что и путники, промчался уже третий отряд стражников. Латники громко ругались, подбадривая друг друга, но страх сквозил в их голосах. Даже их черные красавцы кони храпели испуганно. Словно уже знали о судьбе своих соплеменников, что лежали с перерезанными глотками у дома Трука. Отряды направлялись на юг. Стражники с подозрением окидывали глазами равнину. «Разве это воины?» — шептал Лукус негромко.
      Белу достал из Сашкиного мешка три корнеплода, напоминающих внешним видом репу, а вкусом земляную грушу, и сказал, что до прихода в город придется довольствоваться капустным корнем.
      — Что это? — спросил Сашка, показывая вертикально вверх.
      В глубине неба темным крестиком парила птица. Сашка не обратил бы на нее внимания, но ощущение чужого цепкого взгляда заставило поднять голову. Лукус прищурился, всматриваясь, затем удивленно щелкнул пальцами.
      — Ничего не могу сказать! Похоже на андарского орла, но размах крыльев не меньше дюжины локтей и расцветка странная. Крылья снизу голубые. Да и не встречаются здесь андарские орлы. Если только один из них подкрасил крылья, вырос против обычного в три раза и прилетел передать мне привет с далекой родины. Отдыхай. Пусть лайны беспокоятся о тени, мелькающей над головой.
      Сашка опустился на траву, некоторое время приглядывался к орлу, плавно замыкающему в небе круги и восьмерки, затем закрыл глаза.
      Когда сумерки сгустились, Лукус разбудил Дана, заставил поесть, стащил с него башмаки из сыромятной кожи, промыл ноги и тоже смазал их мазью.
      — Я думал, что будет хуже, — сказал Сашке.
      Дан следил за действиями Лукуса сонными безразличными глазами и снова повалился на траву, как только его оставили в покое. Перед тем как лечь спать, Лукус некоторое время прислушивался к ночным звукам, затем вопросительно посмотрел на Сашку. Тот протянул руку в южную сторону, и, словно в подтверждение жеста, оттуда донесся протяжный вой.
      — Волки, — устало улыбнулся Лукус. — К счастью — обычные степные волки. До них больше дюжины ли. Они не опасны. В брачный период им не до охоты. Сейчас даже лайны их не боятся. Вот через семь или восемь дней волки вспомнят о еде. Но даже и тогда не доставят нам беспокойства. Ты охраняешь первым, потому что успел отдохнуть. Я ложусь спать. Когда звезда Анэль взойдет над горизонтом, сменю тебя. Выходим затемно. Через несколько ли начнутся деревни. Я не хотел бы проходить через них в разгар дня.
      «Интересно, — подумал Сашка, — что значит необычные волки, если обычные — к счастью? Неужели теперь всегда я буду вздрагивать от малейшей опасности, откуда бы она ни исходила? И как я узнаю, что над горизонтом взошла именно звезда Анэль»?
      Лукус сразу заснул. Или нет. Белу все делал бесшумно. И спал тоже. Сашка сел, прислонившись то ли к кусту, то ли к степному деревцу, и стал всматриваться в сумрак равнины. Ему казалось, что Лукус знает каждую травинку, каждое деревце по именам. С тех пор, как они вышли на равнину, в глазах белу горел восторженный огонек. Он мог внезапно остановиться, опуститься на колени и гладить ладонями редкий цветок, нашептывая что-то вполголоса. И даже в часы привалов, прежде чем лечь, Лукус словно спрашивал разрешения у травы, не сминая ее, а разглаживая в стороны. Сашка не удивился бы, начни Лукус просить прощения у растений, на которые ему приходилось наступать во время бега. Впрочем, а сминал ли он хоть одно при этом?
      Сашка продолжал смотреть на чуть колыхающийся ковер травы и неожиданно подумал, что точно знает, чего ему не хватает в этой ночи и во всех остальных ночах на равнинах и в горах Эл-Айрана. Луны. Небо Эл-Лиа не знало другого хозяина кроме Алателя. Но ночная тьма скорее казалась сумерками. Звезды покрывали черное небо россыпями жемчужин. Особенно вдоль звездного экватора, который поднимался исполинским полуобручем, ослепительной звездной струей на треть неба на юге. Которая из них Анэль?
      «Кто бы ответил мне, — спросил себя Сашка, вновь ощущая накатывающуюся тоску, — может ли быть так, что одна из малых звезд на этом небе, земное Солнце? Или Земля находится в какой-то другой вселенной? Или в другом времени?»
      С юга подул слабый ветерок, и звезды замерцали сквозь невидимые облака. Раздался шелест. Блеснула красная искра, и Сашка узнал птицу Лукуса. Она села на ветку куста, дрогнувшего под ее тяжестью, и, вертя головой, стала рассматривать Сашку. Боясь спугнуть ее, он мысленно подался в сторону белу и шепнул «Вставай!», представляя, что Лукус слышит его и просыпается. Тот открыл глаза, обернулся. Птица вспорхнула ему на руку и негромко застрекотала. Лукус насыпал ей семена, налил из бутыли несколько капель воды в ладонь. Аккуратно снял висевший у нее на шее продолговатый цилиндр. Птица щелкнула клювом и улетела.
      — Как ты это сделал?
      — Что? — не понял Сашка.
      — Ты вошел в мой сон, взял за плечо и сказал «вставай».
      — Не знаю, — пожал плечами Сашка. — Я боялся спугнуть птицу, поэтому будил тебя мысленно. Просто ты почувствовал это так.
      — Наверное, — нахмурился Лукус, вытаскивая из цилиндра узкую пергаментную полоску, испещренную письменами, и стал читать.
      — Что это? — спросил Сашка.
      — Новости, — вздохнул белу. — И хорошие, и плохие. Чернота расползается с севера. Враги. Леганд назначает нам встречу в Мерсилванде. Он идет со стороны Аддрадда и будет на могильном холме через месяц или раньше. Но также он пишет, что идти надо через Мертвые Земли. Опасный путь. Хотя, если таких отрядов на равнине много, дорога через Кадиш становится не менее опасной. Значит, придется идти коротким путем.
      — Разве короткий путь хуже длинного? — не понял Сашка.
      — Самый короткий путь к хвосту шегана лежит через его пасть, — мрачно сказал Лукус. — До Мерсилванда по прямой около шести вармов ли, но мне всегда была милее лига в обход. Мы шли на юго-восток до Кадиша, затем поворачивали на северо-восток, огибая южный отрог Старых гор, и садились в Ингросе на судно до Шина. А там уже по Силаулису на какой-нибудь маленькой юркой лодочке вместе с мелким торговцем с верхних земель добирались до Мерсилванда. Если пешую часть делать на лошадях, вполне можно управиться за два месяца и даже раньше. Хотя, если говорить честно, когда мы встретили чужаков, я понял, что путь на юг закрыт.
      — Чем же плох путь через Мертвые Земли? — поинтересовался Сашка.
      — Увидишь, — поморщился Лукус.
      — Это все? В отличие от тебя Леганд все-таки прислал письмо, а не маленький шарик.
      — То был не шарик, а синдет, сок дерева боол, — усмехнулся белу. — Заговоренная смола. Просто Леганд умеет читать синдет, а я нет. Ты тоже, наверное, смог бы, но это сложно. Поэтому он прислал письмо. Еще он пишет, что Хейграст из Эйд-Мера пойдет с нами и будет старшим. Хейграст друг. Вик Скиндл, местный колдун, должен дать проводника и лошадей. Вот это мне нравится меньше. Вик должник Леганда, но я не люблю его. Он все пересчитывает на деньги. Хотя вряд ли он осмелится не выполнить поручение. И еще Леганд пишет, чтобы мы берегли гостя.
      — Гостем считаюсь я?
      — Тебе это не нравится? Достаточно твоего желания, и ты перестанешь им быть.
      — Лучше я останусь гостем, — вздохнул Сашка. — Так возвращение кажется более реальным. Значит, путешествие не закончится в Эйд-Мере? Отец говорил мне: если заблудился, не двигайся. Жди помощи там, где потерялся.
      — Всякий бы дождался помощи, если бы имел в запасе несколько жизней, — горько сказал Лукус.
      — Тогда я должен огорчить тебя, — развел руками Сашка. — Я никогда не сидел на лошади.
      — Тебе придется научиться верховой езде, — ответил Лукус. — Иначе побежишь за лошадьми пешком. Хотя я думаю, — белу позволил себе улыбнуться, — у тебя и это может получиться. Кстати, — он показал на выбирающуюся из-за горизонта рубиновую бусину, — это Анэль.
 

18.

      Они поднялись затемно, и лучи Алателя встретили спутников уже у первой деревни. Казавшиеся безжизненными дома выстроились вокруг сельской площади неполным кругом. У дороги чернели два пожарища. Сашка всматривался из-за придорожных кустов в невысокие строения с закругленными углами, сложенные из бревен, и сравнивал их с земными избами. Жители равнины Уйкеас не обрабатывали стволы, применяемые для строительства. Бревна клались друг на друга, а по углам, видимо, прибивались к невидимым вертикальным опорам. И углы зданий, и щели между бревен были замазаны мягким веществом, напоминающим глину. На окнах поблескивали полупрозрачные пленки. Кровлей служили куски кожи, покрывающие четырехскатные остроконечные крыши.
      Лукус присмотрелся к маячившему среди убогих изгородей конному стражнику и облегченно вздохнул:
      — Я его знаю. Это Милх, сын аптекаря Кэнсона, которому я продаю травы. Идите за мной, не прячьтесь, но не вздумайте сами отвечать на его вопросы, если такие будут, конечно. Я поговорю с ним.
      — Привет, Милх! — сказал Лукус, неожиданно появляясь из кустов перед опешившим стражником. — Почему не в теплой постели в такое раннее утро? Что ты забыл в этой убогой деревне, жители которой, похоже, не умеют обращаться с огнем?
      — Фу, демон! — выругался Милх, поправляя съехавший на глаза шлем. — Всегда у тебя так, травник! Подходишь неслышно и зачем-то сразу начинаешь громко говорить!
      — Кого тут бояться? — удивился Лукус. — К тому же разве маленький белу может испугать доблестного стражника свободного города, да еще вооруженного топором и сидящего на коне? А кольчуга-то такой толщины, что тобой можно баллисту заряжать!
      — Сейчас такое время, — пугливо наклонился в седле Милх, — когда страх бродит по равнине сам по себе и прилипает к кому захочет. А чаще всего к первому встречному. Так же как к жителям этой деревни. Все они ушли в город. Кроме Витара и Анха с семьями. Они сгорели вместе с домами, но кажется, кто-то порубил их перед этим, как хозяйка рубит капусту, чтобы бросить ее в горшок со специями. В этой пустой деревне я всего лишь исполняю роль вестника. Моя обязанность — при любых новостях разворачивать коня и скакать изо всех сил к городским стенам. Хотя думаю, что вести сами придут в город. Все деревни в округе пусты. Если только у самой стены да вокруг базарной площади еще остались некоторые смельчаки, да и они сидят на мешках со скарбом.
      — Давно ли настали такие веселые времена? — спросил Лукус.
      — Да почитай уже недели две, — ответил Милх. — Первый дом сгорел на западном склоне в деревне Каменный Мал сразу после окончания большой ярмарки. Мы провожали эскортом до южной границы делегацию Индаинского Князя. Он приезжал к нашему бургомистру. На обратной дороге встретили погорельцев.
      — Значит, веселиться нам не придется, — нахмурился Лукус. — Послушай, Милх. Как видишь, я иду в город с двумя спутниками. Так вот, я несу дурные, но важные вести. Сколько еще постов до города?
      — Три, — выпрямился Милх. — А кто с тобой?
      — Дан, сын Микофана из Лингера, племянник Трука-торговца, и Арбан Саш из дальних земель, мой ученик.
      — Трука я знаю, — поскреб пальцами бороду Милх. — И парня этого у него видел. Но ученик твой кажется мне подозрительным. Чем-то он смахивает на ари. Не слышал, чтобы ари шли в ученики к травнику. Я должен задерживать всех незнакомцев.
      — Чтобы отправлять их для разбирательства к бургомистру, — согласился Лукус. — Если они, конечно, захотят, потому что в одиночку даже такой доблестный стражник, как ты, вряд ли сможет их к этому принудить. Но Саш не ари, если ты приглядишься. Да и с каких пор в городе стали бояться ари? Никогда со времен Черной Смерти беда не приходила с их стороны. Да и ваши городские стены построены именно ари, надеюсь, ты это знаешь?
      — Это все легенды, — не согласился Милх. — В долине Эйд-Мер не живет ни одного ари, поэтому любой ари подозрителен. Я должен задержать вас до прибытия патрульного отряда.
      — Ну ладно, — поднял ладонь Лукус. — Упрямство не заменяет доблесть, но незаменимо в охранной службе. Мы идем в город и к бургомистру нас отправят неминуемо. Может быть, сопроводишь нас до южных ворот?
      — Сопроводить? — стражник заколебался. — Ты считаешь, что у меня есть причины покинуть пост?
      — Милх, — повысил голос Лукус. — Трук убит вместе с женой и всеми постояльцами. Мальчишка выжил благодаря случайности. Заставы старого охотника больше нет. Она тоже сожжена. Возьми и отвези в город топор командира стражников. Пятеро твоих товарищей нашли смерть в доме Трука.
      — Эргудус, Макус, Ливко, Брит, Нах, — побелевшими губами прошептал Милх имена погибших, рассматривая поданный ему топор. — Как раз сейчас три отряда ищут их следы.
      — Советую поторопиться, — продолжил Лукус, — потому что каждый воин врага один может стоить вашего отряда из пяти человек. Кроме этого, мы видели арха. Надеюсь, арха ты не относишь к легендам? Еще не пора лететь с известиями к бургомистру?
      Милх с посеревшим лицом развернул коня, ударил сапогами в бока и помчался в сторону города.
      — Пароль! — крикнул ему вслед Лукус. — Скажи пароль, чтобы пройти посты!
      — Оган! — донеслось до них.
      — Мог бы и не спрашивать, — грустно усмехнулся Лукус. — Разве это воины? Дети торговцев и ремесленников. Они не меняют пароль уже три года, с тех пор как был сожжен Лингер и им пришлось возобновить охранную службу. И не поменяют, пока бургомистр Оган правит городом.

19.

      Постепенно Алатель подобрался к зениту. Лежавшие у подножия гор деревеньки еще не опустели, но лица редких крестьян выглядели напряженными и испуганными. Стражники встречали путников с топорами наперевес. Сквозь злость, горевшую в их глазах, угадывался все тот же страх. Лукус только качал головой и вздыхал.
      Спутники уже подходили к базарной площади очередной деревни, когда Сашка ошеломленно замер на месте. Внезапно он понял, что принимаемая им за седловину горного хребта складка горы — на самом деле рукотворное сооружение! Он был поражен открывшимся зрелищем! Там, где горный кряж делал поворот к югу, долину между двух вершин перегораживала чудовищная стена, построенная из каменных блоков, каждый из которых превышал рост человека. Твердыня казалась не только неприступной, даже добраться до нее было непросто! От основания стены обрывался крутой каменистый склон с вырубленными ступенями для пешеходов и деревянным воротом у проездной башни для поднятия телег и повозок вместе с лошадьми. Лучи Алателя отсвечивали на массивных металлических воротах.
      — У людей короткая память, — сказал Лукус. — Эйд-Мер построил очень давно король Ари-Гарда. Вард Баст называлась Северная Цитадель, перегораживающая вход в горную долину с севера со стороны Дары, которую теперь называют Мертвыми Землями. Затем ари построили эту стену с юга. Сначала самый сильный воин короля бросил от подножия горы копье. Король отсчитал вверх от места его падения два варма шагов и приказал закладывать фундамент крепости. И стену поднимали до тех пор, пока самый сильный лучник оказался не в силах послать стрелу выше укрепления. Затем многие годы ари наполняли безжизненную долину Эйд-Мер плодородной землей, устраивали глубокие колодцы, высаживали лес на склонах, превращали город в ярчайшую жемчужину в короне Ари-Гарда. В неприступную жемчужину. Ни одна армия не взяла эту твердыню.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7