– Ну хорошо. Контракт вы подписывали с рестораном?

– Нет, я без контракта… – слегка растерялась она, хотя уже поняла – все прошло удачно.

– Тем хуже для них. – Это говорила дама. – Вот костюм мы вам подберем другой.

– Да, пожалуйста, – хрипловато ответила Лена. Охрипла она и от волнения, и оттого, что в зале было прохладно – как-никак наступила осень. – Мне все кажется, что он пахнет чужим потом.

– А чем ему пахнуть? – Дама внимательно гляделась в пудреницу, держа ее на уровне лба, запрокинув лицо. – Надеюсь, свой новый костюмчик ты износишь сама. Плохо, когда слишком часто меняются девушки.

– Так вы меня берете?

– Одевайся, милая. – Дама сунула пудреницу в большую кожаную сумку из глянцевой кожи и встала. – Простудишься.

И по тому, что ее вдруг стали звать на «ты», Лена все поняла.

На старом месте она проработала до конца недели, потом с нею рассчитались, и она перешла в «Черную стрелу». Там ждал новый костюм: простенький, пока он лежал на столе, ошеломительный – когда она влезла в эту черную блестящую сеть из пластика и кружев.

– Стоит ли вообще раздеваться? – рассуждала она вслух, вертясь перед зеркалом. – Не будет того эффекта.

Шахерезада негромко рассмеялась:

– А ты поменьше думай об эффекте. Эти сволочи в зале не стоят того, чтобы на них нервы тратили. Еще о них думать!

– А вот если не секрет… – Лена повернулась к ней. При этом движении кружева плотно охватили ее грудь. Расстегивалась вся эта система хитро и постепенно, и Лену предупредили, что стоит это больших денег – заказано у хорошего мастера. – Если не секрет, как вы убрали отсюда эту блондинку?

– Суку эту? – легко переспросила Ира, подводя карандашом губы. – Она же у меня помаду стибрила. Вот я и пожаловалась.

– Ничего не доказали, – подала голос Наташа. Она только что пришла и еще была в обычной своей одежде – серый длинный плащ, под ним – брючный костюм, и туфли без каблуков. – Но она новенькая, а Ирка давно работает. Потому и поверили Ирке. Все на свете так и делается. Наказывают не того, кто виноват, а того, кому не поверили.

– А что? Неужели она не крала помаду?

– Крала, – улыбнулась ей Наташа. – Я просто так говорю. Но если бы она не украла помаду, а Ирка донесла, ее бы все равно выгнали. Меня знаешь что бесит? Вот было следствие. Этого гнилого Сергея тоже допрашивали, конечно. И про кошелек, ясно, – ему ни слова, хотя мы следователю рассказали, что Инка его потеряла. Конечно, это бы ничего не изменило, ее бы так и так убили, с деньгами или без денег. Но все равно – почему Сергея не тронули? Он что же, так ни в чем и не виноват? – Наташа сняла плащ, повесила его в шкаф и задумчиво сказала:

– Девки, а может, устроим поминки по Инне?

Эта мысль как-то никому до сих пор не приходила в голову. Выбор ресторана взяла на себя Наташа. Она что-то мудрила, перенося сроки со дня на день, но Лене это было на руку – она к тому времени успела получить деньги за первые две недели работы в «Черной стреле». Теперь она могла, как равная, заплатить за ужин и уже позвонила в несколько квартирных агентств, чтобы ей подыскали однокомнатную квартиру. Подумывала она уже и о няньке, но этот вопрос пугал ее больше всего – Александра не выходила из головы.

Наконец, придя как-то на работу, Наташа сказала:

– Завтра, девчонки.

– Завтра? – Ира прижала к груди золотой тюрбанчик. – А как же работа? Девки, мы чего-то не додумали… Кто нас отпустит на вечер?

– Ресторан работает с пяти, – разбила ее сомнения Наташа. – Мы приедем в шесть. В это время там начинается танцевальная программа. Только, чур, не напиваться и не обжираться. Мы сюда должны вернуться свеженькие и красивые.

Свеженькие и красивые, они подъехали на такси к мексиканскому ресторану в шесть часов вечера следующего дня. Молоденький швейцар, по виду – настоящий мексиканец, с лучезарной улыбкой распахнул двери перед тремя расфуфыренными красавицами. В зале их встретил другой лучезарный мальчик и провел к заказанному столику – перед самой эстрадой. Они уселись, Наташа повелительным жестом указала на строчки в меню.

– Текила, салаты, а это что?

– Говядина с пряностями «Ла Фиеста», – нырнул головой мальчик.

– Вот этой самой фиесты три порции. Когда начнется программа?

– Через пять минут. Еще что-нибудь закажете?

– Потом посмотрим.

Наташа махнула рукой, отсылая официанта, и тот немедленно исчез. Лена с улыбкой спросила:

– Где ты научилась этим штучкам?

– Где? – Изящные соболиные бровки Наташи поползли наверх, и она громко расхохоталась. – Ну, в отличие от тебя, я, когда танцую, не закрываю глаза и вижу зал!

Раздалась зажигательная мексиканская музыка, на сцену выбежал кордебалет в национальных костюмах Однако артисты были не мексиканцы – лица простые, родные, только раскрашенные под ацтеков Ира, уже чуточку захмелевшая от текилы, о которой она отозвалась «гадость!», кивала, глядя на сцену, и улыбалась. Потом вдруг вскрикнула:

– Девки! Или я с ума схожу, или там, во втором ряду…

– Лен, узнала? – Наташа дернула подбородком в сторону сцены.

Там танцевал Сергей. Накачанный, коротконогий, нелепо разряженный, он вставал на одно колено, прижимая к себе почти голую партнершу, его лицо было неподвижным и усталым. Даже грим не скрывал брезгливого выражения.

– Что это значит? – испуганно спросила Лена – Это специально или случайно?

– А ты как думаешь? – Наташа улыбалась. – Нет, все специально сделано. Я ждала, когда их труппа начнет выступления в этом ресторане.

– Именно в этом? Зачем?

– Да мне было все равно в каком. Главное, чтобы он был тут.

Лена возразила, что ей неприятно его видеть.

– А мне приятно! Выпьем еще, – приказала Наташа. Из-за ее плеча тут же появилась рука официанта, которая наполнила рюмки. Она подняла глаза и сказала ему – А что это у вас за инвалиды в кордебалете?

– Простите? – испугался официант.

– Я спросила: откуда вы набрали этих пенсионеров? – Наташа указала прямо на Сергея. Говорила она так громко, что заглушала музыку.

Сергей был от нее в каких-нибудь пяти шагах. Он взглянул в зал, увидел девчонок за первым столиком, его глаза разом утеряли свое надменное выражение. Особенно дико он посмотрел на Лену.

– Вам не нравится программа? – все так же растерянно спросил официант.

– Я пока не знаю, – любезно ответила Наташа. – Хотелось бы проверить. Сколько стоит заказать танец? Я ведь могу это сделать?

– Конечно… Вы хотите, чтобы для вас повторили номер или станцевали что-то другое?

Наташа заказала что-нибудь другое, главное – чтобы это было соло. Она указала на блондина во втором ряду, то есть на Сергея. И попросила, чтобы он танцевал один.

– Я не знаю, во сколько это обойдется, – растерянно улыбался официант. – Никто из артистов соло не танцует.

– Нет, так не пойдет. Поговорите с этим блондином, пусть станцует. Пятьсот долларов за выход.

– Сколько? – Официант даже забыл об улыбке.

– Пятьсот долларов ему в руки Не думаю, что он откажется Как только станцует, пусть спускается в зал и получит деньги из моих рук. Я заплачу в любом случае, даже если мне что-то не понравится.

Официант посмотрел на надменную девушку, судя по виду – богатую бездельницу, что-то быстро сообразил и снова заулыбался:

– Конечно, конечно. Как только закончится номер.

Когда он отошел от стола, Наташа вздохнула:

– Вот тебе и мексиканцы. Наш, русский. «Ка-а-не-шна, ка-а-нешна!» – передразнила она официанта.

– Ты что задумала? – тревожно спросила ее Лена. – Зачем ты выкидываешь на этого подлеца такие деньги?

– Ничего. Поминки есть поминки. Пусть он для нас станцует.

– А правильно, – вступила Ира. Она уже совсем окосела. – Сука! Сколько он на нас глазел? Пусть теперь сам танцует…

– Ты уже хороша, не пей, – оборвала ее Наташа.

Сергей вышел один. На девушек он даже не посмотрел. Под трепещущие звуки румбы он принялся танцевать.

– Вот говно, – даже ласково сказала Наташа. – Ну ничего. Сейчас позабавимся!

Выждав еще минуту, она окликнула официанта, который все так же стоял в двух шагах от нее, чтобы менять девушкам пепельницы и подливать текилу в пустеющие рюмки.

– Он ужасно танцует.

– Простите? – Он сделал шаг к девушке.

– Он танцует отвратно, вы меня понимаете? Кажется, он мне все удовольствие испортил. Такие артисты ваш ресторан не украшают.

Официант улыбался и молчал. Тогда Наташа открыла сумочку и протянула ему сто долларов:

– Возьмите, это вам за беспокойство. Немедленно остановите музыку, а танцор пусть подойдет ко мне.

Румба замолчала секунд через тридцать. Посетители за другими столиками с любопытством наблюдали, как бледный потный Сергей спускался со сцены и подходил к трем разряженным девушкам. Сразу было видно, что творится неладное. Девушки смотрели на него по-разному. Лена застыла, Ира вся подалась вперед, словно ожидая сигнала, чтобы кинуться, Наташа холодно улыбалась уголками рта.

– Ужасно, дорогой, ты танцевал ужасно, – очень громко и отчетливо проговорила она. – В твои годы нужно искать другое занятие. У тебя же левое колено все время дрожит.

– Точно, – поддакнула Ира. – На тебя смотреть – только аппетит себе портить.

Сергей смотрел на них безумными глазами.

Выждав минуту (весь зал смотрел на них), Наташа достала из сумочки кошелек, совсем новенький, открыла его, достала и перебрала у всех на глазах пять стодолларовых купюр, уложила деньги в кошелек и вежливо подала его Сергею:

– Возьми. Собственно, мы просто хотели тебе помочь материально, когда заказали танец. Теперь, когда Инны нет, тебе, наверное, туго приходится? Бери, бери. Кошелек тебе в подарок. У Инны ведь был потрепанный.

– Для такого красивого парня слишком старый кошелек был у Инны, – подхватила Ира.

Сергей не прикоснулся к кошельку, повернулся и хотел уйти, как Наташа почти заорала:

– Нет, возьми! От таких подарков не отказываются.

Сергей, не оборачиваясь, скрылся за кулисами.

Наташа засмеялась – звонко, истерически.

– Даром танцевал. Ну что за бескорыстный парень! – Бросила официанту:

– Мы уходим, не беспокойтесь. Рассчитайте нас.

Когда девушки расплатились, Наташа протянула официанту злополучный кошелек со словами:

– Все-таки передайте ему. За все надо платить, верно?

Официант облегченно улыбнулся и, провожая девушек к выходу, негромко проговорил почти на ухо Наташе:

– Не могли бы вы оставить мне свой телефон? Если он не возьмет денег, я должен их вам вернуть.

– Муж заругает, – захохотала она. Лена с изумлением увидела, что Наташа тоже совсем пьяна. – Милый, ты что же, решил меня обольстить?

Официант молча проводил их до гардероба, ловкие мальчики подали им плащи, швейцар выпустил, и девушки оказались под дождем. Пряные запахи мексиканской кухни, вкус текилы, соли и лимона на языке, дым сигарет, румба – все это исчезло.

– Зря ты деньги ему отдала, – щелкнула зубами сразу озябшая Ира. – Сергей их не получит.

– Пусть между собой грызутся. Дешевки. – Наташа встала на краю тротуара и подняла руку.

– Сколько ты истратила? – спросила Лена. – Кучу денег, наверное?

– Тысячу.

– Делим на троих.

– Ну и поминки. – Ира покрутила головой, жалобно посмотрела на небо. – А зонтик я забыла.

У тротуара остановилась машина, Наташа склонилась, переговорила с водителем, махнула девушкам рукой:

– Едем.

Ира с Леной вдвоем уселись на заднее сиденье, Наташа села впереди, сразу закурила. Машина с двух попыток нырнула в плотный поток часа пик. Девушки молчали. Лена смотрела сквозь затуманенное окно, кутала голые колени в плащ и ощущала острую сиротскую тоску, словно те, кого она утратила, утрачены были только сейчас, после этих безобразных поминок, после застывшего лица униженного Сергея, после нескольких рюмок текилы.

– В будущем году куплю себе машину, – негромко заговорила Ира. – Мать, конечно, против, но я все равно куплю. Как подумаю, что Инка села к какому-то подлюге, боюсь в клуб ехать.

– Купи, – равнодушно отозвалась Наташа. – А лучше бы деньги копила. Сколько ты еще будешь работать? Пять лет? Шесть? А что потом7

Судя по затылку шофера, он с любопытством прислушивался к разговору, поэтому Ира замолчала. Вдруг подняла руку, быстро вытерла глаза, тихо сказала.

– Будь все это проклято. Честное слово.

К «Черной стреле» они подъехали с заднего хода.